Последний, оставшийся в живых

1

   Я - последний... Последний, оставшийся в живых человек на земле. Больше никого не осталось. Вернее, кое-кто остался, но они более не те, кто были ранее... Не люди, другие...
Я не знаю, зачем пишу эти записки, Ведь им не суждено быть прочитанными кем-то, кроме меня. А я когда-нибудь умру и больше не останется никого, способного читать... Но я пишу их, несмотря ни на что, быть может с тщательно скрываемой надеждой в глубине души... А, может быть, чтобы хоть чем-то занять вынужденные бесконечные вечера и ночи моего жилища. Днем я делаю вылазки, чтобы пополнить запасы еды - воды, оружия и других необходимых вещей: книг, бумаги, ручек... Да, и самое главное, днем я трачу немало времени, что¬бы найти гнезда ненавистных чужих и уничтожить как можно больше этих тварей... Я привык называть их "чужими", как монстров из американского боевика. Чужие, монстры, чудовища. ... Хотя неважно, конечно, неважно, как их называть. Они не разумны, они - твари из глубин космоса и называть их можно как угодно. Главное, они такие же смертные, как и люди. Их можно убить, и я убиваю их...
   Я с обреченной грустью осознаю, что это слабая попытка. Их тысячи, миллионы, а я совсем один. Но, несмотря на безнадежность, я не бросаю своего дела. Если остался я один, если боги, или кто там еще заведует миром, сохранили мне жизнь, то, значит, я просто не имею права сидеть сложа руки и отсиживаться в своем подземном убежище, Я должен хоть как-то отплатить чужим за гибель, всех людей. Иначе, зачем жить. К тому же на мне лежит и некоторая часть вины за их гибель, осознавать это чудовищно больно... Я должен очищать землю от них, пусть шансов пойти нет, я должен расхлебать всю кашу, кровавую кашу, что мы тогда заварили. Может быть, это и несправедливо, что все свалилось на меня одного, и я должен расплачиваться за величайшую ошибку, совершенную людьми за все века существования, но мне все это безразлично, ибо содеянного не исправишь... Но я сам взвалил на плечи непосильную ношу и по мере сил устраняю последствия ошибки, глупой ошибки, приведшей к чудовищным последствиям, перед которыми меркнут две мировые войны и все другие вместе взятые... Ошибку, стоившую жизни всех людей земли...

2

   Никто не знал, откуда они появились. Однажды в районе Баренцева моря, откуда ни возьмись, появилось НЛО. Был дан приказ сбить его силами ПВО. С военного крейсера были пущены две ядерные боеголовки. Ракеты поразили цель и огромная "тарелка" рухнула в море, не взорвавшись. После ряда сверхсекретных операций по поднятию НЛО со дна моря, тарелку с не меньшей секретностью пере¬правили на засекреченный объект для исследования в районе Новой Земли. Там "тарелку" принялись тщательно изучать. Я, как принимавший в этом непосредственное участие, был свидетелем всей операции.
   Корпус НЛО, сделанный из суперпрочного тугоплавкого металла почти не пострадал. На нем лишь остались две неглубокие темные вмятины - следы от боеголовок. Внут¬ри НЛО, в подобии рубки, мы обнаружили троих пришельцев - малорослых, хилых существ с огромной головой на слабом теле. Двое были мертвы, а третий еще дышал. Его тут же окружили медики. Пришелец был помещен в контейнеров, в котором поддерживалась привычная для него среда. Он прожил три дня и умер. До момента смерти он все пытался что-то сообщить нам. Он повторял слова, которые мы так и не поняли, но по выражению лица и огромных фиолетовых глаз пришель¬ца можно было предположить, что он хочет предупредить о какой-то опасности. Мы решили, что он хотел ска¬зать, что корабль может взорваться, но техники, разбирающие внутренности НЛО, уверяли, что никакой опасности нет. Научный отдел был в восторге — они поняли строение двигателя корабля, это была принципиально новая си¬стема преобразования энергии. Все были опьянены чувством открытия, прикосновением к тайне покорения космоса, так что в порыве чувств часто действовали неразумно. И самым неразумным делом было вскрытие запечатанного отсека, в котором находились десять закрытых камер с прозрачными крышками, В каждой лежал пришелец. Мы решили, что анабиозный отсек. Техники были вне себя от восторга. Это было потрясающе, открылись сказочные возможности использования криогенных камер для людей. Камеры были вскрыты. Пришельцы, находившиеся в спячке, были перенесены в наши блоки. Это событие предрешило судьбу Земли. То, что отсек был не анабиозным, мы поняли, спустя несколько часов. И уже слишком поздно мы поняли, что это был карантинный отсек для больных пришельцев. Их тщательно исследовали. Сравнили данные с данными пришельцев, умерших здоровыми. Пришельцы оказались заражены странными червеобразными личинками, пребывавши¬ми в спячке в их телах... Пребывавшими в спячке до тех пор, пока мы не потревожили их покой... Личинки стали проявлять активность. Очень быстро от них разрослись мно¬жество щупалец, вступивших в биосвязь с внутренними органами пришельцев... До того, как мы поняли, что личинки опасны и для людей, они через потовые отверстия пришельцев выпустили мириады микроскопических зародышей, проникших в нервную систему человека, и спустя несколько недель превратились в червеобразных паразитов. Причем в одном теле могла существовать только одна личинка, двум было не ужиться, более сильный паразит уничтожал слабого. Зараженные люди чувствовали ненасытный голод и худели, поскольку паразит питался за счет их организма. Мы узнали это слишком поздно. Многие сотрудники базы были уже заражены. Те, кто побывал на «большой земле», заразили остальных. Пошла цепная реакция…
   Когда личинка полностью адаптировалась в теле носителя, она с помощью нитевидных нервных отростков завладевала всем организмом. Человек сходил с ума, а паразит уничтожал его мозг и поселялся в черепе, откуда через разветвленную систему нервных волокон внедрялся в центральную нервную систему человека и мог контролировать все тело носителя.
   Не знаю, может быть, у меня оказался уникальный набор ДНК или еще чего, но факт - микрозародыши чужих игнорировали меня и не пытались проникнуть в мое тело, поэтому я  выжил. Хотя не знаю, кому больше повезло, мне или погибшим…

3

   К тому времени, когда заразились сотрудники базы, я находился в Мос¬кве. По спецлинии пришло короткое, но полное трагизма, сообщение: «Базе конец. Мы заражены. Это конец света…" Я еще ничего не знал. После пришло второе сообщение, в котором последние выжившие базы, зараженные, но еще живые, подробно описали все, закончив тем, что они после отправки письма взорвут базу. База была уничтожена. Но было слишком поздно. По всей Европе, Азии, а спустя несколько недель все восточное полушарие было охваче¬но заразой. А потом и весь мир. Заразились миллиарды. Весь мир сошел с ума...
   Безумные, дикие орды зараженных людей громили все вокруг, убивали друг друга... Повсюду земля была усеяна сотнями, тысячами трупов, повсюду лужи запекшейся крови, повсюду ужасные демоны в обличье людей...
   Я не заразился и не сошел с ума, хотя от зрелища гибели человечества был близок к этому. Горели города, повсюду смрад от гниющих трупов и горелого мяса, черные клубы дыма застилают небо, гремят взрывы, ветер гонит мусор по улицам, заваленным трупами, над которыми бьются в дикой схватке безумные зомби, тысячи брошенных домашних животных... Картины, достойные Апокалипсиса, Судного дня, Армагеддона… И посреди всего этого ужаса, хаоса, разрухи и мерзости стоял я, единственный, оставшийся в живых...
   Это были самые страшные дни в моей жизни. Не раз и не два я был близок к самоубийству, но собирал всю волю в кулак и пытался выжить в обезумевшем мире.
Первое время я прятался по квартирам, домам, подвалам. Чужие были активны лишь ночью и в пасмурные дни. Они не выносили солнечного света. На солнце они становились слепыми и беспомощными, как новорожденные котята. В первые месяцы от этого погибли миллионы чужих. Потом они поумнели, стали скрываться от солнца и выходили на охоту по ночам.
Спустя время, к зиме я нашел хорошо оснащенный склад, перебрался в него и за несколько недель превратил его в укрепленный бункер, куда не могли проникнуть чужие. В бункере было неплохо. Я запустил бензиновую электростанцию, провел электричество. Запасов еды хватало, но я каждый день рыскал по  городу, добывая в еще нетронутых магазинах и складах то, что годилось в пищу.
Пока царило безумие и неразбериха, чужие, бродившие по улицам, не пытались особо преследовать меня. Еды хватало. Они разрывали тела мертвых, буквально штабелями лежавших по городу, они охотились за осиротевшими собаками и кошками. Им было не до меня. Но я, в отличие от них, никогда не упускал случая разнести из винтовки голову чужому.
   Зимой чужих почти не было видно. Они впадали в спячку и не показыва¬лись на улицах, прячась в метро, кана¬лизации, подвалах. За зиму я уничтожал их несколько тысяч,
   Зато с первой весной наступили тяжелые времена. На улицах стояла нестерпимая вонь от гниющих тел... Чужие вылезали из своих нор, худые оголодавшие, более злобные и подозрительные. Они принялись разрывать остатки пригодных для еды трупов, громить скла¬ды и драться друг с другом... Примерно тогда же они осознали, что я представляю для них опасность, они сумели выследить мое убежище и по ночам пытались проникнуть в него, долбясь в крепкую бронированную дверь. Я стал осторожнее. Подходы к убежищу я заминировал, установил ловушки, в которых погибло немало тварей.
   Они ненавидели меня, я ненавидел их. Они пытались убить меня, я убивал их.
   Они не могли размножаться, и вылущенные ими личинки погибали, не находя носителей. Животные им не подходили, хотя, я думаю, в теплых странах они могли использовать обезьян. Чужих становилось меньше, но убить их всех моими силами все равно, что вычерпать море ведром. По моим подсчетам выходило, что на земле было не меньше миллиарда чужих. В Москве, по крайней мере, около миллиона. Цифра огромная. Одному человеку не под силу уничтожить их всех.
   Я часто размышлял о практичности моего истребления чужих. Рано или поздно я умру, может быть, от лап чужих, а они останутся и какое-то время вести на земле дикую жизнь, а потом и они исчезнут... Мир очистится, и планета Земля будет предоставлена самой себе... Может быть, так и надо?.. Может, это кара людям за грехи, за то, что мы испоганили свою землю? И некто всемогущий применил эффективное лекарство от опасного вируса, разрушающего природу планеты, имя которому - человек..
   Еще я часто думал, есть ли на земле еще хоть один человек, кроме меня, которого также не коснулась зараза?
   Не мог же я оказаться единственным: из почти семимиллиардного населения земли, не подверженным паразитам?.. Я горестно осознавал, что даже, если и есть где-нибудь нормальные люди, то мы вряд ли сможем встретиться. Они; могут жить где-нибудь в Австралии, на океанских островах, в Америке... Все равно нет возможности связаться с ними. Я много раз посылал в эфир обращение по военной радиостанции, но все попусту. В наушниках слышался лишь треск атмосферного, электричества и больше ничего...

4

   Прошло два года и семь месяцев со дня падения роковой "тарелки". Стояла весна. Улицы превратились в грязные лужи, стоявшего снега, из которых торчали белые скелеты с ошметками истлевшей одежды... Здания, покрытые копотью, зияли выбитыми стеклами окон. Все походило на какой-то дурацкий фильм о ядерной катастрофе, но это был не фильм... Единственное, что ничуть не изменилось так это небо. Над опустевшим, опустошенным городом все так же голубело чистое небо, плыли облака, сияло солнце... В тот день я с рассвета до заката провозился в городе, собирая в микрогрузовик оружие и продукты. Рядом бегал мой единственный приятель - лохматый пес Шарик. Я подобран его щенком с перебитыми лапами, еле живого от голода. Он тоже был последним в своем роде. По крайней мере, больше я собак не видел. Я выходил Шарика, он, поправился и немало скрашивал однообразие жизни. У Шарика был нюх на чужих. Он выслеживал их гнезда. Я брал канистру с горючим, обливал скорчившиеся в темноте тела и поджигал или разносил им головы из автомата. У меня, было много спо¬собов расправиться с ними.
   В городе я припозднился. Когда мы с Шариком возвращались домой, солнце уже зашло, и на улицы начали вы¬ползать чужие. Они пытались броситься на меня. Я прошивал их из "калаша" или попросту сбивал грузовиком.
   У входа в убежище лось с десяток чужих. Заметив машину, они с рычанием пошли на меня. Я врубил фары. Свет ослепил их, а я быстро прошелся по их головам из автома¬та. Я редко промахиваюсь.
   Зайдя в бункер, я не сразу обратил внимание, что в нем что-то не так.
   Некоторое время назад я совместил магнитофон и передатчик, чтобы послания выходили в эфир непрерывно на всех возможных частотах. Еще я установил систему экстренного оповещения при получении ответного сигнала. При этом замигала бы красная лампа...
... Так вот, когда я вошел в бункер, в нем царили тишина и тьма, которую периодически разрывали всполохи красного света и треска...
... В первое мгновение я подумал, что это галлюцинация и зажмурился. Но когда я снова открыл глаза, ничего не исчезло. Это было не видение. Вне себя от радости я кинулся к рации. В наушниках вместо осточертевшего шума раздавался живой, человеческий голос...

Послесловие

   Эта история могла бы закончиться по-разному. В одном из вариантов дальнейшего развития событий мог бы произойти чисто голливудский хеппи-энд. Оставшиеся в живых люди, раскиданные по всему миру, со временем бы собрались в одном месте. Образовали бы крепко сплоченную общину, боролись бы против чужих и постепенно возрождали бы человечество. А, может быть, в их общине появились острые конфликты, и они бы истребляли не только чужих, но и друг друга...
   В другом варианте люди не смогли бы воссоединиться и продолжили бы жить по одиночке, ведя безнадежную войну с чужими. Многие бы погибли от лап чудовищ в облике человека, «счастливчики» бы дожили свой век и умерли бы от старости, а, может, и от болезней...
   В третьем варианте на Землю прилетели бы добрые инопланетяне. Помогли бы оставшимся в живых людям истребить чужих и заново наладить жизнь... А, может быть, инопланетяне прилетели бы слишком поздно и обнаружили бы одичавшую планету, заполненную дикими зараженными существами... Если бы эти пришельцы начали исследовать мертвые города, то, может быть, в одном подземном бункере обнаружили бы записки последнего человека...
   Каждый может по-своему додумать продолжение этой истории. Вариантов могут быть десятки и сотни, и не все они могут быть счастливыми...
   Самое главное в том, что на самом деле такого никогда не случится, хотя мы в си¬лах уже сейчас уничтожить Землю и все живое на ней. Достаточно нажать на пресловутую красную кнопку, и фантастика станет суровой реальностью. Но надо надеяться, что мы, люди, еще не настолько обезумели... Хотя кто знает... Тьфу, тьфу, тьфу...