Семя Зла. Книга Третья

55.
Отряд смельчаков медленно и осторожно спускался вниз по ступеням, прорубленным в толще базальтовой скалы, на которой, как оказалось, покоилась Пирамида. Узкий коридор, с низким сводчатым потолком, уходил в подземные глубины и казался пугающе бесконечным. Уже по третьему разу рабам пришлось запалить факелы, взамен сгоревшим, а спуск все не кончался. Так прошло несколько часов.
Наконец, идущий первым ощутил под ногами ровную поверхность. Лестница закончилась. Пройдя еще немного по горизонтальному коридору, отряд вышел в относительно просторное помещение, стены и потолок которого были облицованы гладким черным мрамором. В их зеркальной поверхности многократно отразился факельный огонь, осветивший помещение. Комната была пуста. При детальном осмотре в одной из стен обнаружился едва приметный шов, обозначивший скрытую дверь, но ни замочной скважины, ни ручки не было. Взяв из рук раба факел, Смит еще раз внимательно осмотрел пространство вблизи потайной двери и с удовлетворением обнаружил на полированной поверхности одной из мраморных плит глубокие бороздки некоего рисунка.
-Что вы там нашли? – заинтересованно придвинулся к ученому Кинкель.
-Это – уджат, - Око Бога! – радостно сообщил Юджин. – Судя по тому, что здесь изображен левый глаз, это - Младший уджат, и принадлежит он Гору.
-И что, как вы думаете, этот рисунок может здесь означать?
-Наверняка это какое-то приспособление для того, чтобы отпереть дверь. Но, - Смит озадаченно пожал плечами, - у нас, к сожалению, нет ключа.
-Попробуйте-ка это! – В протянутой ладони Эль-Хадира тускло блеснула небольшая золотая пластина. На ней глубоким рельефом выступал точно такой же рисунок глаза, что был вырезан на стене.
-Откуда он у вас? – изумился Кинкель.
-Я обнаружил его в чаше золотого идола в зале с гаргулами, - небрежно хмыкнул принц.
Смит осторожно приложил пластину к мраморной плите, и рельеф, полностью совпав с прорезью, погрузился в стену. В наступившей тишине отчетливо послышался щелчок. В то же мгновенье многотонная плита с глухим грохотом медленно поползла в сторону, открывая в стене проход.

*   *   *   *   *
Пройдя через тесный, короткий коридор, отряд оказался в еще одном небольшом зале с низким куполообразным потолком. В центре зала стоял массивный резной постамент из позеленевшей от времени бронзы, в виде низкой квадратной колонны. На горизонтальной поверхности постамента было установлено нечто вроде пюпитра. Лишь только люди приблизились к бронзовой колонне, как сверху, из небольшого отверстия, выбился отвесный луч голубоватого света, мягко озаривший бронзовый постамент. Вздох восхищения невольно сорвался с уст потрясенных путешественников, когда сияние озарило на пюпитре большую пластину из золота, стилизованную под развернутый папирусный свиток. Сам пюпитр был щедро инкрустирован драгоценными камнями изумительной огранки, которые радужно засверкали в свете призрачного луча.
-Боже мой! – восхитился Брукс. – Какая красота!
-Какое богатство! – задыхаясь от алчного вожделения прошептал Кинкель.
Услышав про богатство, полковник Дальмего зачаровано шагнул к постаменту, желая прикоснуться к золоту рукой.
-Не смейте! – крикнул Смит, хватая Дальмего за плечо. - Оставайтесь на месте!
-В чем дело, сеньор?
-Возможно, там есть какая-нибудь ловушка. Позвольте мне первому осмотреть эту штуку.
Ступая с большой осторожностью и внимательно вглядываясь в пол, ученый медленно приблизился к освещенному кругу. Присев на корточки, Смит огляделся. Его внимание привлекла узкая, едва приметная щель, кольцом огибавшая постамент.
-Дайте-ка мне что-нибудь, - попросил Юджин, - палку или камень.
-Да где же их взять? – хмыкнул Кинкель.
-Поищите в своем мешке, - ехидно заметил Гурвич. – Вы же не зря прихватили его из сокровищницы.
-Это не ваше дело! – зло огрызнулся немец. Однако, под требовательным взглядом Смита, ему все же пришлось с неохотой запустить руку в мешок. Порывшись в нем, Кинкель со вздохом достал золотой кирпичик и с навесом кинул Юджину. Тот ловко поймал слиток.
-Что вы собираетесь делать?
-Сейчас увидите.
Прицелившись, ученый бросил груз внутрь освещенного круга, постаравшись попасть как можно ближе к щели. Едва золото коснулось каменного пола, как с устращающим лязгом из щели выскочили стальные лезвия! Гибко изогнувшись к центру круга почти на два ярда, они веером сверкнули по всей окружности и молниеносно исчезли в полу.
-Караджо! – прорычал побледневший полковник, ощутив неприятный холодок в паху.
-Кинкель, дайте мне еще пару слитков, - потребовал Смит. Немец безропотно подчинился. Второй кирпичик Юджин бросил чуть дальше. И вновь стальной веер сверкнул вокруг постамента.
Третий слиток глухо стукнулся об пол футов в двух от щели. На этот раз адский механизм не сработал.
-Есть! – воскликнул ученый.
-И что теперь?
-Я постараюсь перепрыгнуть ловушку.
-А если у вас не получится? – мрачно поинтересовался немец.
-Продолжите путешествие без меня, - спокойно ответил Смит, отступая назад и готовясь к прыжку. Все напряженно замерли, неотрывно следя за смельчаком, даже Эль-Хадир слегка подался вперед…
Четыре шага опасно короткого разбега, и, резко оттолкнувшись от пола, Смит прыгнул вперед ярда на два. При приземлении он едва не потерял равновесие и не отступил назад; отчаяно замахав руками, ему все же удалось устоять на месте. Всеобщий вздох облегчения возвестил, что препятствие удачно пройдено!
Смит осторожно приблизился к постаменту и встал на низкую гранитную ступеньку.
-Здесь начертаны египетские иероглифы! – восхищенно сообщил он остальным, взглянув на золотой Свиток.
-Вы можете их перевести?
-Погодите… О, Господи!
-Что?! Что там?
-Слушайте:
«О, Дерзкий, читающий этот свиток!
Ты не внял предостережениям, избегнул Крылатых Стражей, преодолел Мельницу Гнева, и все же стоишь здесь. Знай же, Дерзкий, что Ты находишься у Начала, ведущего к Чертогу Великих Неферов. Но узреть его величие суждено лишь Достойному. Избери свой путь из множества, ибо не все пути ведут к Свету. Испытай свое мужество многократно и достигни Семи Аритов. Преодолей их и одержи победу над Демонами. Бойся Седьмого Зала, ибо Страж в нем – Бог. Если последнее испытание не будет пройдено, ты попадешь в Зал Маати, где Сорок Два спросят Тебя за Тридцать Восемь. Помни, Дерзкий, Врата Омбаса шире Врат Иару, и пасть легче, нежели подняться. Бойся Существ, и да пребудет с тобой Мудрость Тота и Дух Гора…»
После того, как Смит замолчал, надолго воцарилась тишина. Первым ее рискнул нарушить Брукс.
-Из всего написанного я понял лишь, что наши неприятности только начинаются.
-Похоже, что так, - испуганно проскулил Кинкель. – Будь проклят день, когда я согласился отправиться в это путешествие! Я не хочу никуда идти! Я не хочу умирать в этом чертовом склепе вместе со всеми вами!
-Тогда вернитесь назад, - процедил сквозь зубы Гурвич. – Если не гаргулы, так индейцы избавят вас от нашей кампании.
-Мне страшно… – захныкал немец.
-Нам всем страшно! – рявкнул доктор, выходя из себя. – Прекратите ныть и возьмите себя в руки.
-Постойте! – закричал Смит. – Я еще не все прочитал. Здесь есть еще одна фраза.
«Дерзкий, если Ты имеешь мужество вступить на Путь Испытаний, дозволь Судье Богов испытать Твою Волю. Вера – Твой Защитник»
-И что сие означает? – нахмурился Брукс.
Смит пожал плечами и, отступив на шаг от постамента, внимательно оглядел его.
-Ничего не понимаю. При чем здесь Анубис?
-Господин Смит, посмотрите на левую сторону постамента. – Юджин обернулся на голос. Это был Эль-Хадир. Оказалось, что принц успел отойти к левой стене зала и сейчас указывал своей тростью на боковую грань бронзового монолита. Там, на зеленоватой поверхности металла, имелось рельефное изображение собачьей головы с широко разинутой пастью. В глубине пасти зияло круглое отверстие.
-Как вы думаете, ваше высочество, что я должен сделать? – дрогнувшим голосом спросил Смит, уже предугадывая ответ.
-Видимо, просунуть в отверстие руку, - невозмутимо повел бровью принц.
-Это же явная ловушка! – всплеснул руками Кинкель. – Не делайте этого!
-Думаю, что другого выхода у нас нет, - заметил Эль-Хадир. – В зале не видно ни одной двери. А рискнув, вы возможно откроете потайной проход. Впрочем, решайте сами, если ваша Вера слаба… - усмехнулся принц, видя, что Смит колеблется. Эта насмешка придала ученому уверенности.
-Я сделаю это! – решительно заявил он.
-Безумец… – заголосил Кинкель, но остальные дружно зашикали на него.
-Вера – мой защитник, - прошептал Смит, опускаясь на колено перед головой Анубиса. – Главное – верить…
Глубоко вздохнув, Юджин просунул руку в пасть и погрузил ее в отверстие почти по локоть. В тишине послышался звонкий щелчок.
Все вскрикнули!
На побелевшем от напряжения лице Смита не дрогнул ни один мускул… Медленно он вытащил руку из ощеренной пасти, - на запястье блистал крупными бриллиантами золотой браслет, лицевая пластина которого была украшена изображением солнца!   

56.
Люди радостными криками и апплодисментами приветствовали смелость ученого.
-Вы прошли испытание! – удивленно покачал головой Эль-Хадир. – Мне приходилось слышать о подобных проверках, и должен вам сказать, что если бы вы просунули руку не до конца, испугавшись глубины отверстия, то точно лишились бы ее. Анубис вознаградил вас за храбрость браслетом, а всем нам открыл вход в Царство Неферов.
Действительно, в глубине зала виднелся открытый прямоугольный проход.
-Отлично! – засмеялся Смит, утирая со лба капельки пота. – Тогда чего же мы ждем? Вперед!
-Постойте! – робко воскликнул Джон Стокман. – Мистер Смит, не сочтите за дерзость, но не могли бы вы объяснить смысл написанного на золотом Свитке?
-Юноша прав, - заметил Гурвич, - прежде, чем мы сунемся в пасть новым проблемам, хотелось бы узнать, к примеру, что это за «Семь Аритов»?
-…и какие Демоны нас там поджидают? – с дрожью в голосе добавил Брукс.
-Простите, друзья, - развел руками ученый, - я совсем упустил этот момент из вида. Надеюсь мой коллега, мистер Кинкель, который так же, как и я, знаком с мифологией Египта, не будет возражать, если я дам пояснения? – Немец важно кивнул, радуясь в душе, что ему так легко удалось избежать щекотливого положения, ведь он и сам ничего не понял. Смит повернулся к принцу. – Ваше высочество меня поправит, если я в чем-то ошибусь? – Эль-Хадир лишь повел бровью. – Хорошо, тогда слушайте. Египтяне верили, что «Семь Аритов», это - семь Приемных Залов, служащих жилищем Осириса в Потустороннем мире. Перед каждым Аритом стояли Три Существа: одно из них охраняло вход, другое находилось в дозоре и следило за приближением душ, а третье выполняло роль глашатая, объявляя имя очередного посетителя. «Залом Маати» египтяне называли зал в загробном царстве, в котором происходил Суд Осириса над пришедшими. У входа в Зал Суда стоял бог Анубис, охранявший его. После того, как усопший называет все волшебные имена Зала Маати, Анубис позволяет ему войти.
-Что ж, с этим все более или менее ясно, - кивнул доктор Гурвич. – Но что означает таинственная фраза, в которой прозвучали два числа?
-«Сорок Два спросят за Тридцать Восемь», - напомнил Стокман.
-Вступив в Зал Маати, умерший торжественно заявляет, что знает имя Осириса и имена Сорока Двух Богов, сидящих здесь вместе с ним, чтобы помогать ему в проверке душ тех, кто предстал перед ними на суд, и что он не совершал грехи, которые он подробно перечисляет. Грехов этих, согласно египетской «Книге Мертвых», ровно Тридцать Восемь.
-Ага, вот в чем дело! – почесал подбородок Брукс. - А что там за Врата, одно уже другого?
-«Врата Иару» - это Врата, ведущие в Рай. А вот слово Омбас я, признаться, слышу впервые. По логике вещей, это должно быть чем-то противоположным по значению…
-Вы абсолютно правы, господин Смит! - Глухой голос Эль-Хадира заставил всех невольно вздрогнуть от неожиданности. – Омбас - очень древнее слово. По прошествии многих веков его заменило словосочетание Акар Кернетер.
-«Адские сферы»! – испуганно выдохнул Кинкель.
-Верно. Это самое мрачное и зловещее место Преисподней. Царство чудовищ и призраков, где правит могущественный Апоп, воплощение Вселенского Хаоса.
-А Существа, о которых предупреждает Свиток, кто они? – спросил Брукс. Эль-Хадир насмешливо пожал плечами и отвернулся.
-Очевидно, это тоже какие-нибудь мерзкие твари, вроде гаргул, - передернулся Кинкель. – В этом сумасшедшем месте я уже начинаю верить в реальность любых древних фантазий.
-Господа! - обратился Смит к приунывшим товарищам. – У меня есть предложение. Все мы очень устали за этот весьма насыщенный событиями день. Нам нужно поесть, нужно поспать. Давайте передохнем в этом зале несколько часов, а уже потом, с новыми силами, двинемся вперед.
Все, кроме Эль-Хадира, поддержали разумное предложение.
-Мы потеряем время, - мрачно произнес принц.
-Вряд ли мы сейчас готовы к новым испытаниям. По крайней мере, здесь хотя бы относительно безопасно, ведь «Мельница Гнева» уже не действует, а других ловушек здесь, я уверен, нет. Кто знает, что нас ждет сразу за этим проходом?
Принц раздраженно пробормотал что-то под нос, но не стал продолжать спор.
*   *   *   *   *
После скудного ужина путешественники легли спать. Все действительно очень устали. Эль-Хадир, оглядев презрительным взглядом сбившихся в кучку людей, отошел со своим слугой в дальний угол зала, подальше от света. Брукс подсел ближе к сидевшему на ступеньке подиума Смиту, который сосредоточено изучал диковинный браслет на своей руке.
-Интересная вещица, - заметил журналист.
-Да… - задумчиво протянул ученый. – Очень ценный артефакт. Я все немогу понять из какого металла сделан браслет. Похож на золото, но посмотрите, как он искрится на свету… Нет, это не золото, точно!
-Вы думаете, что это…
-…орихалк! Я даже боюсь думать об этом, но возможно, что это действительно легендарный металл Атлантов! Тогда понятен и этот солярный символ на пластине: солнце являлось главным божеством атлантского народа.
-Юджин, - вдруг тихо произнес Брукс, - как вы думаете, мы сумеем выбраться из этого подземелья?
-Мы обязаны сделать это, - твердо сказал Смит, взяв друга за плечо. – Во всяком случае, я уверяю вас, что не собираюсь здесь погибнуть. Да и вам не дам. – Ученый усмехнулся. – Это ведь не первая передряга, в которую мы с вами попадаем, Макс. Главное – не терять веру в свои силы и верить в победу. Вы верите?
-Если рядом вы, то да! – рассмеялся журналист.
-Единственное, что меня сейчас больше всего беспокоит, так это судьба профессора Лоуренса, - помрачнел Смит. – Мы так и не знаем, что с ним. Уверен, что путь за проходом ведет еще глубже под землю, а Гнездо гаргул, - где оно?
-Если профессор еще жив, мы найдем его, - заверил друга Брукс. - Обязательно найдем и спасем.
-Спасибо вам за эти слова. – Смит горячо пожал руку Брукса. – А сейчас, давайте отдыхать. Нам нужно немного поспать, скоро снова в путь.
*   *   *   *   *
Через пять часов дежуривший охранник разбудил путешественников. Все приготовились продолжить путь. Смит вяло жевал сушеный финик, когда его за рукав дернул Брукс.
-Кажется с «нашим высочеством» что-то неладное.
Принц неподвижно лежал в углу зала. Омар сидел возле него и тоскливо теребил его за плечо, но тот никак не реагировал.
-Ноэль, - Смит махнул рукой доктору, - кажется с Эль-Хадиром что-то случилось.
Однако люди так и не смогли подойти к принцу, так как, едва они оказались в нескольких шагах от него, как слуга вскочил на ноги и угрожающе набычившись, зарычал.
-Омар, позволь доктору осмотреть твоего хозяина. Он, кажется потерял сознание. – Спокойный голос Смита не подействовал на Омара. А заметив, что Гурвич попытался сделать еще один шаг, он выхватил из-за пояса кинжал и выставил его вперед.
-Он что, сошел с ума? – отшатнулся назад доктор. – Что он делает?
Ни увещевания, ни дружелюбные жесты так и не смогли убедить слугу отступить. Людям пришлось беспомощно стоять в стороне и рассматривать неподвижно застывшее тело принца, который, похоже, уже даже не дышал.
-Какая идиотская ситуация! – бесился Гурвич. – Из-за этого остолопа мы бессильны что-либо предпринять.
-И как долго мы будем здесь торчать? – нетерпеливо хмыкнул Кинкель. – Может оставить их и продолжить путь?
-Я согласен с сеньором! – неожиданно подал голос полковник Дальмего. – Принц мертв, и мы не можем больше терять время. Сеньор Смит, командуйте, а я и мои люди будем вас защищать.
-Это невозможно, - отрезал ученый. – Пока мы не убедимся, что именно произошло с Эль-Хадиром, мы не оставим его здесь.
-Тогда придется пристрелить его слугу! – раздраженно воскликнул немец.
-Эсплендор! Я сделаю это! – Однако, прежде чем Дальмего вытащил кольт, дорогу ему преградил Смит.
-Вы не сделаете это!
-В сторону, сеньор! Иначе…
-Иначе, вы пристрелите и меня? Что ж, попробуйте.
Ситуация грозила полностью выйти из-под контроля. Все замерли, с ужасом ожидая развязки. Полковник явно был настроен очень решительно, но и Смит не собирался отступать. Некоторое время они в упор, не мигая, смотрели друг другу в глаза. Краем глаза Юджин заметил, как палец полковника медленно взвел курок револьвера. Смит приготовился к самому худшему.
В этот момент взгляд Дальмего переместился куда-то за плечо ученого, и лицо его вдруг исказилось гримасой ужаса. Послышалось несколько изумленных вскриков. Смит круто обернулся, и увидел… стоявшего перед собой Эль-Хадира!
Лицо принца было смертельно бледным и каким-то неестественно неподвижным. В глубине единственного глаза Эль-Хадира тускло светился голубой огонек.
-Ваше высочество?! – удивленно выдавил из себя Смит.
-Со мной все в порядке, господа, - глухо произнес принц отстраненным тоном. – Благодарю вас, Смит, за вашу смелость.
-Что с вами такое было?
-Все в порядке! – В голосе принца послышалось раздражение. – А с вами, любезный полковник, - Эль-Хадир метнул голубую молнию в сторону Дальмего, - я объяснюсь позднее. Теперь, двинемся в путь.

57.
За дверным проемом начался очередной коридор. Пройдя по нему ярдов пятьдесят, путешественники оказались в узкой галерее, в стене которой виднелись шесть открытых прямоугольных проходов.
-Так, - задумчиво сощурился Смит, - очевидно, сейчас нам предстоит избрать один Путь из множества, ведущий к Свету, - как было сказано в золотом Свитке.
-Ну, и каким же образом? – спросил Гурвич.
-Нужно посмотреть. Здесь должны быть какие-нибудь знаки или пароли, указывающие верный путь.
При помощи света факелов удалось обнаружить возле каждого прохода рисунки, изображенные на каменной стене цветными красками. Даже неискушенный в изобразительном искусстве человек смог бы определить, что художник изобразил шесть сидящих на задних лапах обезьян. Все обезьяны были разного цвета.
-Это киноцефалы, - сообщил компаньонам Смит, - собакоголовые бабуины. Египтяне почитали их за священных животных, как и кошек, и полагали, что они служат богам в загробном мире.
-Насколько я знаю, - заметил Кинкель, - египтяне называли этих шесть обезьян – Амхетет, считая, что они поклоняются богу солнца Ра, когда он восходит над горизонтом.
-Верно, - кивнул Смит. – Но вот почему они все разного цвета? Ваше высочество, у вас есть какие-нибудь мысли на сей счет? – Эль-Хадир молча мотнул головой. Было видно, что он все еще неважно себя чувствует. – Что ж, придется додумывать самим.
Смит прошелся вдоль стены с проемами, внимательно разглядывая рисунки. Кинкель, с важным видом, следовал за ним, остальные молча наблюдали за их действиями.
-Только бабуины, - задумчиво произнес Смит, - и ни каких больше символов. Значит все дело в цвете.
-Надо вспомнить, какой цвет в Египте был особенно чем-то важен, - предположил немец.
-Давайте попробуем. Начнем с зеленого. Этот цвет ассоциируется у египтян с жизнью, так как символизирует разливы Нила. После того, как Осирис воцарился в загробном мире, его лицо и тело стали зеленого цвета, так что, можно сказать, что зеленый цвет – цвет Осириса.
-Согласен, - кивнул Кинкель. – Теперь, черный. Это, я полагаю, цвет самого Египта.
-Да, если помнить, что древнее название Египта – Кемет, то есть «Черная Земля».
-Красный.
-Это так же цвет Египта, но другой его части, пустынной и безжизненной. Египтяне называли ее Дешрет, «Красная земля», и ассоциировали с богом пустынь и зла – Сетом.
-Синий. Видимо, связан с небом. Богиня неба Нут, а так же Хатор - «Небесная корова».
-Белый. Это цвет Исиды, супруги Осириса. Цвет чистоты, целомудрия, верности. Цвет главного цветка Египта, лотоса.
-И, теперь желтый.
-Здесь я могу только предположить, - пожал плечами Смит. – Возможно, этот цвет связан с богом солнца Ра. В Египте желтый цвет, насколько я знаю, не имел особого значения.
-Но, согласен, - кивнул Кинкель, - этот цвет может иметь отношение к Ра. Что ж, теперь остается выбрать из них самый важный? Я думаю, что зеленый, цвет Осириса.
-А мне кажется, что черный, - возразил Смит, - цвет Египта.
Ученые замолчали в растерянности, не зная на чем остановить свой выбор.
-Господа, - неожиданно произнес Эль-Хадир, - вспомните, чей это Храм? Чья статуя украшала вход в Пирамиду?
-Гор?! – в голос воскликнули Смит и Кинкель. Принц удовлетворенно кивнул.
-А какой цвет может символизировать Гора? – спросил немец.
-Думаю… синий, - предположил Юджин. – Цвет неба, ведь Гор в переводе означает «высота», «небо». – Все внимательно смотрели на Смита, поэтому никто не заметил, как дернулось и на доли секунд скривилось бледное лицо принца, однако, уже через мгновение, оно вновь приняло безучастное выражение.
-Да, это так, - обрадовался Кинкель. - Значит, правильный путь лежит под синей обезьяной?
…После короткого совещания было решено воспользоваться именно этим проходом.
-По крайней мере, - добавил Смит, - если у нас вдруг появятся сомнения, относительно правильности выбранного пути, мы сразу же вернемся назад.
-Надеюсь, это будет еще не слишком поздно, - буркнул Дальмего. Полковник собирался что-то еще добавить, но в этот момент тяжелая рука Омара легла на его плечо и легонько подтолкнула его в сторону стоявшего поодаль принца.
-Ни слова больше, умник, - угрожающе прошипел Эль-Хадир на ухо затрепетавшему бандиту. – Когда они двинутся по проходу, пропусти вперед рабов, а сам со своими людьми держись возле меня. Мы выступим последними. Ты все понял? – Дальмего кротко кивнул. – Хорошо. Наступает время самостоятельных действий.
-А как быть со старым колдуном? – полковник кивнул в сторону Ламонги.
-Этот болван мне больше не нужен. Пусть его судьбой занимается господин Смит и его друзья…
-Что ж, господа, - возвестил Смит, - пора в путь! Полковник, ведите нас.
-Я… - Дальмего замешкался, но под испепеляющим взглядом принца торопливо выдохнул: - Я и мои люди будем прикрывать отряд с тыла, а вперед пусть идут чернокожие.
-Идти за нашими спинами – очень благоразумно! – желчно заметил Кинкель. Полковник побагровел от ярости, но в назревавшую ссору вмешался Смит.
-Хорошо, пусть будет так, как хочет полковник. Я сам пойду первым, вместе с рабами, в конце концов у них тоже есть оружие, да и мы будем рядом.
Уже стоя на пороге коридора, Смит обернулся и сурово оглядел всех, стоявших за ним.
-Прежде, чем мы пойдем, я хочу еще раз напомнить всем насколько опасен может быть, - и будет, наш путь. Я много читал о подземельях внутри Пирамид. Здесь смертельную опасность может таить в себе любой малозаметный выступ или даже просто лежащий камень, подняв или наступив на который вы рискуете привести в действие какую-нибудь ловушку или капкан. Поэтому, заклинаю вас, ничего не трогать, ни на что подозрительное не наступать, по возможности обходить даже незначительные препятствия, и очень внимательно смотреть себе под ноги и по сторонам. Бойтесь паники, ибо любой, кто поддастся этому врагу, может погубить себя и всех остальных. Идите след в след, не отставайте, сдерживайте свои эмоции и особенно любопытство. Кинкель, вас это касается особо.
-Почему опять я?! – возмутился немец.
-Потому что, если вам, не дай бог, вдруг попадется в поле зрения какая-нибудь блестящая безделушка, вы, не задумываясь, ринетесь к ней и постараетесь ею завладеть. Помните, мы пойдем по местам, где, может быть, веками не ступала нога человека, и кусок золота или дивный бриллиант, заманчиво лежащий где-нибудь в уголке, не может лежать просто так, - он явно положен там с каким-то умыслом. Подавите в себе алчность и ничего не трогайте.
-Можете не беспокоиться, - зло огрызнулся Кинкель, - я еще не совсем выжил из ума.
Держа в одной руке револьвер, а в другой зажженный факел, Юджин первым шагнул в темный проем. Остальные двинулись следом. Последними в проходе исчезли Дальмего, Эль-Хадир и Омар.

*   *   *   *   *
Коридор, по которому медленно продвигались люди, был извилист и едва заметно уводил вниз. Трепетное пламя факелов выхватывало из густой темени шершавые стены, с явными следами грубого тесла; было очевидным, что эту шахту не особо утруждались оформить, просто прорубив ее в монолитной тверди скального плато. Пол пещеры был довольно ровным, а потому идти было не сложно. Воздух в коридоре все более становился спертым и сырым, а кроме того, температура здесь заметно понизилась, отчего людей начало знобить.
Внезапно коридор круто повернул влево, и за поворотом, далеко впереди тьму прорезали неверные отблески света.
-Там что-то есть, - предупредил Смит остальных. Но, едва он успел произнести эти слова, как где-то позади послышался оглушительный грохот, а вслед за ним крики ужаса и боли. Обернувшись, Смит увидел как с потолка, прямо на головы людей летят камни.
-Берегись!!! – завопил доктор Гурвич, бросаясь вперед. Он с силой пихнул в спину растерявшегося Стокмана, вытолкнув его в последнюю секунду из-под целой лавины камнепада. Из невидимого во мраке провала в потолке, взметая пыльные клубы, со страшным  грохотом летели большие каменные осколки, быстро загромождая проход. Не прошло и нескольких секунд, как коридор был наглухо завален. Вслед за этим все стихло, слышны были лишь стоны раненых.
-Все живы? – прокричал Смит, размахивая факелом над головой и пытаясь в пыльном тумане разглядеть испуганные, посеревшие лица спутников. – Доктор… Стокман… Брукс… Вы живы, слава Богу! Гуино, с тобой тоже все в порядке?! Хорошо. Угулан… Ламонга… тоже неплохо. – Юджин с облегчением обнаружил, что живы так же пятеро рабов, хотя двое из них были легко ранены. Визгливая ругань и жалобы дали понять, что и с Кинкелем все в порядке. Однако, ни Эль-Хадира со слугой, ни полковника, ни четырех его головорезов нигде не было видно. Сомнений быть не могло, все они остались под завалом, или, возможно, по другую сторону от него. 
-Мы отрезаны! – истерично завопил Кинкель, бросаясь на каменную кучу. – Это была ловушка! Проклятая Пирамида! Мы отрезаны!
-Заткнитесь, черт вас возьми! - устало ругнулся Гурвич. – Вы что, собирались вернуться назад?
-А если этот коридор никуда не ведет?! – взвизгнул немец. – У нас был шанс попробовать другой путь, а теперь у нас ничего нет!
-Значит пойдем вперед.
-Боже мой!!! – заголосил вдруг Кинкель, шарахаясь от завала. – Что это?!!
Из камней торчала окровавленная рука со скрюченными пальцами. Смит, содрогаясь от ужаса, приблизил факел.
-Это один из наших чернокожих, - глухо произнес он. – Бедняга.

*   *   *   *   *
Только когда камнепад полностью стих, полковник Дальмего осмелился шевельнуться и открыть глаза. Он лежал в нескольких шагах от груды завала, почти оглохший от грохота, задыхающийся и слепой от плотного облака пыли. В тишине слышны были чьи-то жалобные стоны и сдавленная ругань: значит, он был жив не один. Внезапно к этим звукам добавился новый. Чьи-то шаги. Приблизившись почти вплотную к лежавшему полковнику, шаги смолкли. Грубый удар по ребрам заставил Дальмего вскрикнуть.
-А, ты жив? – Бандит узнал голос Эль-Хадира. – Тогда хватит валяться, вставай, живо!
Дальмего поднялся. Принц стоял, опираясь на свою трость, с хладнокровным спокойствием взирая на перепачканного пылью полковника и на копошащихся в нескольких шагах бандитов.
-Мы живы? – хрипло пробормотал Дальмего, едва шевеля пересохшими губами.
-Живы, живы, - хмыкнул принц. – Только, кажется, одному из твоих ублюдков перебило ногу.
Полковник, пошатываясь, повернулся к своим людям, и увидел лежащего на каменном полу Мануэля, который сдавленно стонал, держась за окровавленную ногу.
-Это ваша работа, сеньор? – Дальмего хмуро кивнул на завал. – Ведь вы об этом говорили, когда предупредили держаться возле вас?
-Слишком много вопросов для чудом оставшегося вживых. – Голубой глаз Эль-Хадира сурово сощурился. – Просто будь мне благодарен.
-И что теперь мы будем делать?
-Вернемся назад, и выберем правильную обезьяну.
-Вы с самого начала знали, какой коридор верный? – поразился полковник.
-Собери своих людей, - вновь нахмурился принц. – Нам нужно идти.
-Я не уверен сможет ли Мануэль двигаться, его нога… - Уже собиравшийся отойти Эль-Хадир резко обернулся и с ненавистью прошипел в лицо полковнику:
-Если это так, я могу поручить Омару заняться его судьбой. Ты уже знаешь, как он это умеет делать.
-Нет, нет, сеньор, - испугано замотал головой Дальмего, - думаю, что с Мануэлем все будет в порядке.
-Поторапливайся, мне надоело здесь торчать.
 
58.
Вернемся к Смиту и его товарищам. Теперь их осталось тринадцать. После того, как доктор Гурвич обработал раны и перевязал их, путешественники двинулись дальше по коридору. Пройдя с величайшими предосторожностями сотню ярдов, они приблизились к месту, откуда был виден слабый, рассеяный свет. Несколько тонких лучиков, толщиной не более вязальной спицы, просачивались сквозь небольшую трещинку в каменной стене преграждавшей путь.
-Прекрасно! – взвыл Кинкель. – Теперь мы точно в ловушке! Дороги нет ни вперед, ни назад. Тупик!
-Успокойтесь, - сухо осадил немца Брукс. – Думаю, что с этой преградой мы в силах справиться.
-Каким же образом?
-Взгляните, эта стена выложена из каменных блоков и скреплена раствором. Раствором очень старым, он даже успел кое-где треснуть и осыпаться; именно через эти трещины и пробивается свет. Смотрите-ка, раствор рассыпается от малейшего прикосновения! Мы сломаем эту стену!
-Молодец, Макс! – похвалил друга Смит. – Думаю, у нас получится.
Сначала мужчины ножами еще более раскрошили кладку в нескольких рядах. Затем Смит, Брукс и Гурвич уперлись в стену и несколько раз осторожно ее толкнули, пробуя на прочность. Как и ожидалось, долгое время (может быть даже века!) изрядно ослабили каменную кладку: стоило нажать посильнее, и она заметно подалась.
-А ну, господа, - сказал Смит, отходя от стены для разбега, - посторонитесь.
Под могучим ударом плеча стена дрогнула, и значительный ее участок рухнул с оглушительным треском. Не удержавшийся на ногах Смит повалился на груду камней, исчезнув в облаке взметнувшейся пыли. Глазам людей, подбежавшим к ученому, чтобы помочь ему подняться, предстало удивительное зрелище.
За проломом шел точно такой же коридор, но только… освещенный! Шириной он был всего несколько футов, зато потолок располагался непомерно высоко. Пол покрывал толстый слой нетронутой пыли. Что же касается освещения, то самое изумительное, что никаких видимых источников света небыло видно. Казалось, что свет исходит от самого потолка. И, действительно, присмотревшись, можно было разглядеть, что он неярко, но вполне отчетливо фосфоресцирует. На ум сразу пришли воспоминания о светящихся шарообразных камнях бау-па в Чангале.
-Ну, что, идем дальше? – махнул рукой Смит и первым двинулся вперед.
Коридор вился зигзагами, то и дело круто поворачивая то влево, то вправо. Обувь путешественников утопала в пыли по самые щиколотки, отчего казалось, что идти приходится по пушистому, блеклому ковру.
Ярдов через двести, завернув за очередной поворот, люди неожиданно оказались на пороге обширного зала, освещенного все тем же удивительным мягко фосфоресцирующим светом. Не переступая порога, Смит опасливо заглянул в зал. Он был абсолютно пуст. Голые серые стены, низкий потолок. Странно выглядел лишь пол. Он весь состоял из квадратных плит, на каждой из которых виднелись какие-то знаки.
-Здесь есть иероглифы, - сообщил Кинкель, указывая на стену в коридоре возле самого входа.
-«Ступай Рен Девяти Бессмертных Правителей Мира», - перевел надпись Смит.
-Что это значит? – спросил Брукс.
-Эннеада первых египетских богов? - предположил Кинкель, вопросительно посмотрев на Смита.
-Похоже, что так. Эннеадой древние греки назвали Великую Девятку изначальных богов Египта: Ра, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет и Нефтида.
-А что такое «рен»?
-Насколько я помню, «рен» переводится как «имя», «тайное имя Бога». Ну-ка, что там за знаки на плитах?! – Смит вновь заглянул в зал. – Ба! Да это же… это же буквы греческого алфавита! Кинкель, вы знакомы с древнегреческим?
-Ну, в общем-то, да, хотя не очень хорошо.
-Ясно. Кто-нибудь еще?
Выяснилось, что Джон Стокман и Гурвич так же немного знакомы с «мертвым языком».
-Я в студенческие годы даже пробовал читать Гомера в оригинале, - скромно сообщил доктор.
-Как это вы сумели разобраться в его подчерке? Он же был слепой! – язвительно фыркнул Кинкель.
-Господа, не будем отвлекаться, - поморщился Смит. – Давайте лучше попробуем разобраться в этой головоломке. Как я понимаю, нам следует перевести имена египетских богов на древнегреческий, а затем пройти по этим плитам, наступая на соответствующие буквы в этих именах.
-А что будет, если наступить не на тот квадрат? – спросил Стокман.
-Давайте проверим. – Смит подобрал с пола  камень и бросил его на середину зала. Едва камень задел одну из плит, как в то же мгновение из невидимых отверстий в боковых стенах со свистом выстрелили и стремительно прочертили воздух две сверкающие молнии. Остолбеневшие от неожиданности люди молча переглянулись.
-Да, - промямлил Брукс, - следует не один раз подумать, прежде чем сделать шаг.
-Ну, предположим, что мы сделаем это, - скептически заметил немец. – Но имен-то девять! Как вы узнаете, в какой именно последовательности следует расположить их имена?
-Полагаю, эта-то задача как раз и не самая сложная. Достаточно выстроить все божества «по-ранжиру». Главным, Верховным богом в Эннеаде является Ра.
-Ну а кто же будет подопытной мышкой, которая поможет выяснить верность ваших умозаключений?
Вместо ответа, Смит шагнул в зал, наступив на одну из ближайших плит. Никто даже не успел открыть рот, все затаив дыхание, молча ждали, что произойдет. Но ничего не произошло.
-Вы ненормальный! – дрожащим голосом произнес Кинкель. – На какую букву вы наступили?
-«Ро». Похоже, я не ошибся.
-Теперь «альфа»?
-Нет. В траскрипции имя бога Ра пишется одной буквой «ро». По крайней мере в латыни.
-Вы уверены, что это правило распространяется и на греческий?
-Не уверен, но рискну… Теперь, Шу, бог воздуха, сын Ра. Так, где у нас здесь «сигма»?.. Вот она. – Смит глубоко вздохнул и сделал шаг на следующую плиту…

*   *   *   *   *
-Вот он – верный путь, под Золотым Киноцефалом! – Рука Эль-Хадира торжествующе указала на желтую обезьяну, изображенную над одним из входов в галерее. – Именно здесь лежит Путь к Свету!
-Сеньор, - несмело обратился полковник к принцу, - а для чего вам понадобилось избавляться от американцев?
-У меня мало времени, а с ними мы двигались бы медленнее.
-Двигались… куда? – Дальмего тут же пожалел, что задал этот вопрос, Эль-Хадир недобрым взглядом тяжело посмотрел на него.
-Не раздражай меня своими вопросами, помни о кошке, которую сгубило любопытство. Лучше займись своими людьми, мне кажется, они утруждают свои пустые головы ненужными мыслями. – Эль-Хадир кивнул в сторону бандитов Дальмего, которые в сторонке о чем-то шептались. – И этот твой раненый, похоже, он все же будет для нас обузой.
Мануэль, и вправду, еле волочил ногу, и было видно, что ему становится все труднее передвигаться без посторонней помощи.
-Мы же не бросим его здесь? – неуверенно пробормотал полковник, понимая, что бедняга уже обречен.
-Не волнуйся, - усмехнулся принц, переглянувшись с Омаром, - о нем есть кому позаботится. – Господа! – Эль-Хадир привлек внимание головорезов. – Мы уже почти добрались до цели нашего путешествия. Но у нас мало времени. Поэтому будет разумно, если, как его там? – да, Мануэль, останется здесь, в безопасном месте. Мы оставим тебе еду и воду, и в самое ближайшее время за тобой вернутся и помогут. – Видя отчаянье в глазах раненого и угрюмое недовольство остальных, принц добавил: - Вас ждут несметные сокровища подземного Храма! В самое ближайшее время вы станете самыми богатыми людьми во всей Америке! А теперь, вперед!
Не дожидаясь остальных, Эль-Хадир взял в руку зажженный факел и первым вошел в коридор. За ним следом в проеме исчез Омар с саквояжем.
-Команданте, - лупоглазый бородач Диего задержал полковника на пороге коридора, - нам что-то не нравится этот гринго. Его мысли черны, как и его одежды, по-моему, он замыслил недоброе.
-Оставь при себе свои мысли! – раздраженно огрызнулся Дальмего.
-Команданте, - в разговор вступил смуглый крепыш Жуарес, - почему ты боишься этого гринго?
-Караджо! – Глаза Дальмего налились кровью. – Что за чушь ты несешь?!
-Коли так, почему бы не перерезать ему глотку?
-Ему, и его немому уроду, - хрипло прорычал третий бандит, Ортего.
-А потом мы бы подумали, как выбраться из этого чертова подземелья.
-Идиоты! – брыжжа слюной прошипел полковник. – Вы уже забыли, как этот чёрный дьявол раскидал вас одним взглядом в Макапе? Если бы я мог, я бы уже давно выпустил ему кишки. Но он, похоже, колдун!.. – Дальмего испугано замолчал, боязливо оглянувшись на чернеющий провал коридора.
-Даже бокоры вуду бессильны против стали клинка и свинцовой пули! – с жаром прошептал Жуарес. – Вспомни колдуна Аконгу, его духи не спасли…
-Знаю, знаю! – раздраженно перебил бандита Дальмего. – Хорошо, может вы и правы. Но пока не стоит убивать гринго и слугу, пусть сперва выведут нас из этих каменных лабиринтов, а там посмотрим. Кроме того, он может и не соврал, когда говорил про сокровища…
Полковник подошел к сидевшему возле стены Мануэлю.
-Послушай, амиго, я обещаю, что мы не оставим тебя здесь. Как только мы выясним, как выбраться отсюда, тотчас вернемся за тобой. Будь здесь и не покидай этого места. Возьми ещё мои патроны. Не думаю, что здесь тебе может что-то угрожать, но если вдруг возникнет проблема, ты знаешь, как решить её, ты ведь у меня лучший стрелок!
-Си, команданте, - слабо улыбнулся раненый. – Идите, не беспокойтесь за меня, я смогу справиться и обязательно дождусь вас.
-Эсплендор! – кивнул Дальмего, нагибаясь к Мануэлю и что-то вкладывая ему в ладонь. – Это на крайний случай.
Проводив взглядом уходящих товарищей, Мануэль мрачно посмотрел на оставленный полковником подарок. Это была динамитная шашка. 

59.
Оставшись один, Мануэль осторожно развязал тряпку, которой была перевязана его нога. Рана на лодыжке была глубокой и кровь все ещё продолжала сочиться. Оторвав от края рубашки полосу ткани, Мануэль принялся аккуратно бинтовать ею ногу, тихо рыча от нестерпимой боли. Внезапно он замер. Тишину подземелья нарушил слабый шорох, шедший из глубины одного из коридоров. Мануэль потянулся за карабином. Взведя курки, он с тревогой прислушался к странному шелестящему звуку, который, похоже, приближался. Судорожным движением головорез выхватил из кобуры на поясе револьвер и проверив его, положил на пол рядом с собой.
Через пару минут последние сомнения рассеялись, источник шума быстро приближался. Теперь к шороху добавилось еще и стрекотание. Бандит зажег еще один факел и укрепил его возле стены. Теперь галерея осветилась полнее, но зато тьма в коридорах, немного отступив, сделалась еще более пугающей.
-Караджо! – пробормотал Мануэль. – Что там происходит?
Уставившись в черноту провала, человек с ужасом замер в напряженном ожидании. Сердце его бешено колотилось, готовое вот-вот вырваться из груди. Теперь уже неведомая, надвигающаяся из тьмы угроза ощущалась совсем явственно. Влажный от пота палец нервно поглаживал спусковой крючок, а дуло, подрагивая, нацелилось в коридор. Вдруг шум резко стих. В подземелье повисла зловещая тишина. Облизав пересохшие губы, Мануэль зашептал молитву.
-…и прости грехи наши, как и мы прощаем врагам… Твою мать!!! – Грязное ругательство, внезапно оборвав молитву, сорвалось с перекошенных губ потрясенного бандита. Из тьмы на свет медленно выполз большой паук. Большой настолько, что Мануэль сперва даже не поверил своим глазам. Мохнатое серое тело арахны достигало пяти дюймов, а с учетом лап – всех десяти! Остановившись, паук плавно закачался из стороны в сторону, словно не решаясь приблизиться ближе. Некоторое время человек и арахна, замерев, изучали друг друга. Их разделяло не больше пяти ярдов.
-Ах ты уродливая, маленькая тварь! – зло процедил сквозь зубы бандит. – Так это ты нагнала на меня столько страху? - Мохнатое тельце паука дрогнуло, чёрные челюсти хищно задвигались, и послышался протяжный стрекот. – Ты еще будешь скрипеть на меня? – Мануэль криво усмехнулся. – Жаль, что я не могу подойти и припечатать тебя кованым сапогом. Но у меня есть для тебя, урод, другой подарочек…
Выстрел взорвал тишину, а свинцовая дробь разнесла арахну в клочья, разбрызгав зеленоватые внутренности по стенам. Но Мануэль так и не успел похвалить себя за меткий выстрел, из темноты коридора выполз ещё один паук. А следом ещё один… и ещё… Теперь на пороге галереи, выстроившись рядами, как солдаты, замерло несколько десятков огромных арахнид, а из мрака появлялись всё новые и новые.
-Санта-Мария! – выдохнул побелевший от ужаса бандит. Его голос послужил командой для пауков, один из них издал челюстями протяжный стрекот, и мохнатая армия мерзких созданий ринулась в атаку. Громыхнул выстрел. Ещё один. Третий. Свинцовая буря дроби разметала стройные ряды пауков, уничтожая их десятками. Ошмётки тел с дёргающимися лапками разлетались по всей галерее. Но, невзирая на потери, арахниды продолжали атаку.
-Мерзкие твари! – заорал Мануэль. – А как насчет этого?! – Схватив факел, он начал яростно размахивать им перед собой. Серая волна отшатнулась от пылающего огня, опалив несколько тварей. Однако замешательство было недолгим и уже через минуту пауки возобновили атаку. Их было так много, что они успели заполонить почти всю галерею, взяв жертву в полукольцо и быстро двигаясь к ней даже по телам своих сородичей. Мануэль жег пауков огнем, расшвыривал их факелом, отпинывал и давил здоровой ногой, но кольцо продолжало стремительно и неумолимо сжиматься.
Внезапно бандит вскрикнул от резкой боли: несколько тварей впились острыми челюстями ему в больную ногу. Изрыгая чудовищную брань, Мануэль ткнул в них факелом. Пауки, дымясь и дергаясь в конвульсиях, свалились с ноги. Однако стоило горящей палке на время замереть на месте, как арахниды тут же воспользовались этим и в считанные мгновения облепили ее. Этот безумный подвиг стоил жизни, по крайней мере, дюжине тварей, но своими скрюченными, почерневшими тельцами они загасили огонь! Галерея наполнилась зловонным смрадом. Швырнув бесполезную палку в гущу пауков, Мануэль с ревом смертельно раненного зверя принялся орудовать карабином как дубиной. Но бандит уже понимал тщетность своих усилий, он был обречен. Полчища мерзких хищников уже кромсали его сапоги и штанины, безжалостно впиваясь челюстями в плоть и быстро карабкаясь выше.
Продолжая отчаяно отбиваться и чувствуя, что силы покидают его, Мануэль вдруг вспомнил про «подарок» полковника. Выхватив из-за пазухи динамитную шашку, бандит метнулся к торчащему в паре шагов от него горевшему факелу, до которого пауки чудом еще не успели добраться. В этот бросок Мануэль вложил весь остаток сил, не обращая внимания на жуткую боль пожиравших его тело тварей. Только бы суметь запалить шнур!
Пауки словно угадали мысли человека. Целая лавина их стремительно ринулась к огню. Налетев на торчавшую между камней горящую палку, они весом своих тел опрокинули ее и, жертвуя своими жизнями, бросились на пламя. Опоздавший на доли секунд человек взвыл от ужаса. Его тело, облепленное арахнидами, уже напоминало одну страшную рану. Он понял, что теперь ему предстаит испытать кошмар быть съеденным заживо. Эта мысль придала ему сил, и отчаянным усилием он дотянулся рукой до угасающего факела. Пропитанный селитрой шнур коснулся последнего язычка пламени, которое тут же было придавлено мохнатым брюшком. Галерея окончательно погрузилась во мрак, в котром слышен был лишь беспрерывный стрекот сотен прожорливых тварей.
Застыв от ужаса, Мануэль обреченно продолжал таращиться туда, где только что погас последний огонек его спасительной смерти. Это мгновение показалось ему вечностью. Когда в вытянутой вперед руке, которую яростно терзали челюсти пауков, с шипением вдруг вспыхнула крохотная искра, он даже не понял, что произошло. Осознав же, несчастный огласил тьму подземелья радостным ревом. Ему все же удалось запалить шнур! Пауки тщетно старались загасить искрящийся бегущий огонек. Хохоча как безумный, Мануэль рванул облепленную арахнидами руку к себе и бережно прижал ее к груди. Перевернувшись на живот, он накрыл шашку телом и заорал:
-А теперь – главное блюдо нашего пира: лакомые кусочки сеньора с гарниром из жареных пауков! Жрите, сволочи!!!..
Оглушительный взрыв сотряс стены древнего подземелья, обрушив каменные своды на то, что осталось от человека, и на серый ковер хищных пауков. Галерея была полностью завалена…

*   *   *   *   *
Принц и его спутники замерли на месте, ощутив, как содрогнулись стены подземелья и в то же мгновенье где-то далеко за спиной послышался приглушенный грохот.
-Что это было? – испугано прошептал Диего.
-Это… - побледневший полковник осекся на полуслове. – Мануэль! Он взорвал динамит!
-Святые Небеса! Зачем он это сделал?
-С ним что-то случилось, нам нужно вернуться на помощь…
-Полковник, - Эль-Хадир тростью преградил бандиту дорогу назад, - мы не станем возвращаться.
-Караджо! Мануэль мой старый товарищ, и я не брошу его в беде.
-Если вы слышали взрыв, то можете догадаться, что помочь вашему человеку уже невозможно. Он мертв.
-Мы не знаем это наверняка.
-Я знаю это, – тоном, не терпящим возражений, холодно произнес принц. – И даже если бы этот кусок дерьма был бы все еще жив, мы и тогда не стали бы возвращаться. Вы желаете продолжать спор со мной? – Голубое око принца обожгло полковника ледяным пламенем ярости. Не выдержав этого дьявольского взгляда, бандит отвернулся и покачал головой. – Вот и отлично. Ступайте вперед со своими людьми, а мы с Омаром… - Эль-Хадир не успел договорить, так как боковым зрением заметил какое-то движение за спиной и стремительно отпрянул в сторону. Мгновением позже в месте, где была его голова просвистела сталь клинка.
Видя, что жертва чудом избежала смертельного удара мачете, Жуарес с ревом бросился уже в открытую атаку. Тесак был нацелен на голову принца и, казалось, ничто не может спасти несчастного от чудовищного удара. Однако, к изумлению наблюдавших за боем бандитов, Эль-Хадир в самый последний момент ловко отскочил на шаг назад, при этом подставив под сталь свою трость. Изящная черная палка, со звоном схлеснувшись с тесаком, позволила ему вскользь пройти часть амплитуды, но вдруг, совершенно неожиданно, принц, хитроумным финтом крутанул тростью по оси и вырвал оружие из руки соперника. Мачете со звоном отлетело вглубь коридора. Оторопевший Жуарес замер на месте, тупо уставившись на Эль-Хадира.
Принц, тяжело дыша от переполнявшей его ярости, круто развернулся к слуге и швырнул ему трость, которую тот ловко поймал на лету. Жуарес не успел опомниться, как Эль-Хадир стремительно подскочил к нему и обеими руками вцепился ему в голову. Бандит истошно взревел от пронзившей его жуткой боли и повалился на колени. Тщетно здоровяк пытался оторвать обезумевшего принца от себя; тонкие, цепкие пальцы, словно стальные впились в лицо, а большие пальцы всё сильнее давили на глазные яблоки.
-Пощадите, сеньор! Пощадите! – вопил Жуарес, извиваясь.
-Гнилое отребье! – прошипел принц, продолжая пытать бандита. – Как посмел ты, ничтожная мразь, поднять на меня руку?! Достаточно одного слабого усилия, и твои глаза, словно гнилые сливы, стекут на твою облезлую бороденку!
-Сеньор! – Полковник Дальмего, холодея от ужаса, шагнул к принцу. – Умоляю вас, пощадите его, не убивайте! Он уже вполне наказан за свою подлость и коварство.
-Нет. – Эль-Хадир обратил сверкающее око на полковника. – Я не так наказываю плохих слуг.
-Сеньор, нас осталось так мало, а кто знает, какие еще опасности и испытания могут ожидать нас впереди. Жуарес может оказаться нам полезным, прошу вас, отпустите его.
-Возможно, ты и прав. - Принц отшвырнул орущего бандита от себя. – Пусть эта падаль живет. Но теперь он пойдет первым. И впредь, предупреждаю всех вас, ублюдки, - холодный взгляд голубого ока мрачно скользнул по бледным лицам головорезов, - не надейтесь на свои мускулы, моих сил хватит на каждого из вас. Если ещё раз кто-нибудь из вас попытается даже косо посмотреть в мою сторону – размажу мозги по стенам... А теперь, шевелите задницами!

60.
-Аккуратнее, Кинкель! – Окрик Смита в очередной раз остановил немца от неверного шага. – Плита с «дельтой» левее, и старайтесь наступать на середину квадрата, не заступая за край. Так, хорошо. Теперь «альфа» с правой стороны… Отлично! Прыгайте к нам.
Кинкель - последним из команды - преодолел препятствие с греческими буквами на плитах. Обливаясь потом и трясясь от волнения, немец перескочил в безопасную зону, где его поджидали остальные.
-Ну, что ж, мы молодцы! – довольно потер руки Смит. – Ещё одна ловушка преодолена. Следуем дальше.
-Ещё парочка таких испытаний, и я поседею раньше срока, - пробормотал Кинкель, судорожно утирая рукавом пот со лба.
-А если их будет больше, то вы, пожалуй, ещё и облысеете, - ухмыльнулся Гурвич.
За залом начинался новый коридор. Его потолок так же источал мерцающее сияние освещавшее путь людям. Пройдя немного по коридору, Смит заметил в стене с правой стороны прямоугольный проем.
-Боковой коридор, - сообщил Юджин спутникам. – И он не освещён.
-Честно говоря, - заметил Брукс, - не хотелось бы туда сворачивать, но вдруг окажется, что именно этот путь верный.
-Стойте здесь, я сейчас. – Смит запалил факел и осторожно вошел в коридор. Далеко идти не пришлось, так как оказалось, что шагов через двадцать стены и потолок резко сужаются, а сам коридор круто уходит вверх.
-При всем желании мы не смогли бы воспользоваться этим путем, - сказал Смит, вернувшись назад. - Не знаю, для чего служит эта шахта, может быть для вентиляции. Так что продолжим путь по основному коридору.
-Смотрите-ка, - шагнул к стене Гурвич, - здесь какие-то иероглифы.
Свет факела выхватил из темноты часть стены бокового коридора, на которой действительно были начертаны египетские символы.
-Что это?
-Это предостережение, - задумчиво ответил Смит. – Но я не могу расшифровать надпись. Узнаю лишь вот этот символ. - Ученый указал на женский силуэт, на голове которого сидел скорпион. – Это – Серк, или Серкет, Богиня-Скорпион. Она была дочерью Ра и считалась покровительницей мертвых, а так же грозным палачом для грешников.
-Вот только скорпионов нам и не хватало, - испугано пискнул Кинкель.
-Ладно, идем дальше. – Смит загасил ненужный факел. – И внимательно смотрите под ноги.   
Коридор оказался длинным, идти пришлось около получаса. К счастью никаких ловушек здесь не было.
-С удовольствием сейчас закурил бы, - мечтательно причмокнул Брукс, осторожно ступая рядом со Смитом.
-А у меня осталась одна сигара, - засмеялся Юджин, - но я, пожалуй, приберегу ее до момента, когда мы выберемся отсюда.
-Да услышит ваши слова Господь!
-Аминь! Так… – Смит внезапно остановился. – Кажется, мы дошли до еще одного зала.
-С еще какими-нибудь подлыми штучками древних садистов, - нахмурился Брукс.
-Возможно.
Зал, а скорее даже комната, оказался небольшим и прямоугольным по форме. В дальней, противоположной стене имелась дверь в виде каменной плиты, на которой виден был большой круг со странным орнаментом внутри.
Не пересекая порога, Смит внимательно оглядел помещение. Стены комнаты, пол и потолок покрывал толстый слой белой высохшей плесени. В центре комнаты на двух низких столиках из серого гранита лежали какие-то блестящие предметы.
Еще раз убедившись, что никаких надписей на стенах в поле зрения нет, Смит медленно вошел в комнату. За ним двинулись остальные. Лишь старый жрец Ламонга, хоть и переступил порог помещения, все же остался стоять у входа.
-Ничего не трогать, - предупредил ученый, - стен не касаться, смотреть под ноги.
Белая плесень с хрустом отзывалась на каждый шаг и ноги утопали в ней по щиколотку. Было видно, что человек не ступал сюда уже давно. Обойдя комнату вдоль стены, люди приблизились к закрытой двери. Не удержавшись, Гурвич постучал пальцем по камню.
-Несколько тонн, точно! Такую ни сдвинуть с места, ни расколоть не удастся, - заключил доктор. – Да пожалуй, и ни взорвать.
-Какой странный рисунок в круге, - заметил Кинкель. – Похоже на лабиринт.
Действительно, прямо в каменной плите, закрывавшей проход, был вырублен ровный круг диаметром футов шесть, внутри которого глубокими бороздками пролегал лабиринт. Его хитроумно извивавшиеся дорожки плотно прилегали друг к другу, начинаясь с трех точек с внешнего края круга и, видимо, устремляясь к центру, где располагалось отверстие в виде разинутой пасти уродливого чудовища.
-Очередная головоломка, - скривился Кинкель.
-Похоже, необходимо пройти этот лабиринт. – Смит просунул лезвие шестидюймового ножа в щель дорожки лабиринта, лезвие вошло полностью. – Глубоко. Кстати, мы еще не осмотрели предметы на постаментах в центре комнаты, возможно, они – ключ к разгадке.
Подойдя к двум гранитным столикам, путешественники с удивлением увидели на одном из них… небольшой игрушечный кораблик! Судно было изготовлено из золота и серебра, и украшено целой россыпью изумительных изумрудов, и представляло собой традиционную ладью древних египтян. На соседнем столике были разложены шесть маленьких фигурок из золота, в которых Смит без труда узнал египетских богов.
-Какое сокровище! – восхищенно прошептал Кинкель. – Даже боюсь представить, сколько можно за все это получить. Кораблик, почти фут в длину, это вес примерно…
-Вы не о том думаете, - строго прервал немца Смит. – Если эти вещи находятся здесь, значит, они что-то значат. В первую очередь для нашего спасения.
-Ну да, конечно, - торопливо согласился Кинкель.
-Эта ладья, насколько я вижу, принадлежит богу солнца Ра, и называется у египтян Нешем, на ней он совершал свой ежедневный путь по «Небесному Нилу» в сопровождении свиты прочих богов. – Внимательно осмотрев ладью со всех сторон, Смит попытался осторожно взять ее в руки. Однако ничего не вышло, ладья намертво была прикреплена к гранитному столику. – Странно. Ну, хорошо, посмотрим что здесь за фигурки на соседнем столике.
Золотые божки без проблем брались в руки. Они были одинакового размера, - около четырех дюймов, и сработаны изумительно умело и тонко. В нижней части фигурок, как бы продолжением ног, выступали небольшие стержни с конусообразным окончанием.
-Это – Ра. - Смит показал спутникам фигурку человека с головой сокола, увенчанной «двойной» короной Египта. – Это – Осирис, это – Исида… Гор… Анубис… Маат – богиня мудрости… Подождите-ка! – Смит порывисто подошел к столику с ладьей. – Смотрите – на палубе есть шесть отверстий! И шесть фигурок. А что если попробовать разместить на Нешем эти фигурки?
Смит взял фигурку Ра и осторожно просунул стержень на ней в первое отверстие. Послышался щелчок: золотой идол занял свое место! Следующее отверстие заняла фигурка Осириса. Третье – Исиды. Четвертое – Гора. В пятое отверстие Смит вставил фигурку Анубиса. Щелчок не последовал.
-Хм, - сосредоточенно нахмурился ученый, - попробуем Маат. – Сухой щелчок возвестил о верном решении. – Ну и теперь – Анубис...
Смит взялся обеими руками за рожки ладьи и… приподнял ее над постаментом. В нижней части днища торчал стержень с шарообразным утолщением на конце.
-Тяжелая штука, - заметил ученый. – Фунта два, не меньше…
Смит не успел договорить, как сейчас же тишину подземелья нарушил глухой грохот.
-Смотрите! – закричал Стокман. – Вход закрывается!
Многотонная каменная плита быстро опускалась, перекрывая выход из помещения. Люди сломя голову ринулись к выходу, понимая, что никому из них все равно не успеть обогнать стремительный ход плиты. Наружу успел выскочить только жрец Ламонга, и теперь из-за все более сужающейся щели выхода доносился его дикий хохот и проклятия, которые он посылал на головы попавшихся в западню людей.
-Я знал! Я так и знал! – истерично завизжал Кинкель, остервенело пиная ногами в опустившуюся плиту. – Мы все сдохнем здесь, в этом чертовом каменном мешке! Господи!!! Все сдохнем от голода и жажды!
-Только не от жажды, - мрачно произнес Гурвич.
В подтверждение его слов из открывшихся отверстий в потолке хлынула вода.
-Вот откуда эта плесень на полу и стенах… - Доктор посмотрел наверх, и лицо его исказилось: - …и на потолке! Нас затопит, и через несколько минут мы будем плавать здесь, как рыбки в аквариуме!
-Смотрите! – воскликнул Смит, указывая на опустившуюся плиту. – Иероглифы!
-Скорее читайте! – схватил ученого за руку Брукс. – Может быть это наше спасение.
-«Рука, Ведомая Ладью Миллионов Лет К Свету, Да Будет Спасена».
Все обернулись к плите с лабиринтом. Из центрального отверстия в пасти чудовища струился зеленоватый луч света.
-Ладья! – крикнул Смит, бросаясь вперед. – Ее нужно провести по лабиринту!
Вода прибывала с ужасающей быстротой. Уже по колено в пенящемся, бурном потоке Смит с золотой ладьей подбежал к лабиринту.
-С какой из трех точек начинать? – ученый нервно завертел головой.
-Все три точки сообщаются между собой по внешнему желобку, - заметил Брукс. – Начинайте с любой. А мы с доктором попытаемся проследить верный путь до центра.
Смит торопливо вставил в ближайшее отверстие стержень ладьи и ее, словно магнитом, притянуло к вертикальной поверхности камня. Ученый потянул кораблик по желобу, и он плавно скользнул внутрь лабиринта. В это время Брукс и Гурвич судорожно водили пальцами по чертежу, отыскивая нужное направление.
-Проклятие! – прорычал доктор. – Я натыкаюсь на одни тупики.
-Юджин, ведите ладью сюда! – крикнул Брукс. – Пока у меня все нормально… Черт, тупик!
Люди уже стояли в воде по пояс. Чернокожие рабы, испуганно жавшись друг к другу, молились своим богам. Кинкель обреченно завывал. Остальные молча наблюдали за действиями трех смельчаков.
-Сюда, левее. Так… теперь по кругу до поворота направо… еще направо... Черт! Попробуем влево... Хорошо! Гоните ладью по кругу… направо… нет, налево…
-Скорей! – крикнул Кинкель, забираясь с ногами на столик. – Я не умею плавать… А ну, прочь, черномазые обезьяны! – заорал немец на двух рабов, которые попытались ухватиться за край столика. Сапогом он грубо отпихнул от себя одного раба. В это время второй схватил немца за штанину и столкнул в воду. – Помогите! Тону! – истошно завопил Кинкель, беспомощно барахтаясь в воде.
-Держитесь за меня, - к немцу подплыл Стокман. – Спокойней, иначе вы утопите и меня. – Юноша ухватил голосящего немца за ворот куртки и подгреб с ним к стене. Углядев в каменной кладке небольшой выступ, Джон притянул к нему немца и велел держаться.
-Какой смысл? – продолжал причитать Кинкель. – Мы все равно не выберемся из этой ловушки и потонем.
-Пожалуйста, заткнитесь! – раздраженно тряхнул его юноша. – Если вы потеряли надежду, то другие в это время еще сражаются за спасение.
-Мы уже почти у самой цели! – сообщил Брукс, выныривая из воды. – Давайте по очереди нырять и двигать кораблик.
Уровень воды успел подняться уже больше чем на три ярда. Часть людей сгрудилась возле столиков, поддерживая тех, кому не досталось места. Несколько человек, как и Кинкель, нашли выступы в стенной кладке. Брукс, Гурвич и Смит, держась за край каменного лабиринта, верхняя часть которого все еще выступала из воды, по-очереди ныряли в воду и продолжали упорно двигать золотую ладью к центру чертежа. Зазор между поверхностью воды и потолком оставался чуть более фута, но он быстро сокращался…
Гурвич вынырнул из воды, отфыркиваясь и шумно дыша.
-Ладья почти у самого центра. Но я наткнулся на множественное разветвление. Успел проверить две дорожки, те, что с правой стороны - они тупиковые. Осталось еще три.
-Мы можем не успеть, - мрачно заметил Брукс. – Еще немного и комната будет полностью затоплена. Времени – около минуты.
-Что ж, не будем его терять. – Смит глубоко вдохнул и скрылся под водой.
-Будьте на поверхности, дружище, - сказал Брукс доктору, - а я помогу Юджину. На всякий случай, прощайте. – Мужчины обменялись крепким рукопожатием, после чего журналист нырнул под воду.
-Я больше не могу держаться! – прохрипел Кинкель. Спасительный выступ давно уже скрыла вода, и пальцы соскальзывали с размякшей плесени. Прежде, чем Стокман бросился на помощь к немцу, его перекошенное от ужаса лицо скрылось под водой, оставив на поверхности пузырящуюся воронку. Джон двумя сильными гребками оказался рядом, и не мешкая, нырнул вслед за немцем. Люди, оцепенев, замерли…
В этот момент, стены комнаты дрогнули, а откуда-то из глубин темнеющей воды донесся глухой лязг. Пенные потоки с потолка враз иссякли, а спустя мгновения вода начала стремительно убывать. Подняв фонтан брызг, на поверхность вынырнули Смит и Брукс, лица их сияли.
-У нас получилось! – воскликнул журналист, не успев отдышаться.
В этот момент с другой стороны комнаты из воды показались еще две головы, - Стокмана и Кинкеля. Немец был без сознания. Прежде, чем люди успели возликовать, тонны воды с ревом устремились в раскрытый дверной проем, увлекая за собой путешественников.
-Берегите головы! – успел крикнуть Смит, и его тут же вынесло из помещения.

61.
Едва только каменная плита стремительно заскользила вниз, закрывая вход, как Ламонга понял, что Боги посылают ему спасение и свободу от плена бледнокожих чужаков. Колдун юркнул в коридор в самый последний момент, после чего плита с грохотом опустилась. Ламонга успел увидеть испуганные лица чужаков, и это привело его в неописуемый восторг. Потрясая над головой сухонькими кулачками, старик разразился диким хохотом, выкрикивая ругательства и проклятия на головы глупых людишек, так унизивших его в присутствии самого касика.
-Теперь Бингуары покарают вас за оскорбление их жреца! – торжествующе кричал Ламонга. – Я выберусь из подземелья Островерхого Дома, и тогда и Куахимбе придется худо за то, что он не смог защитить меня. Я сам стану касиком! И стану им даже без помощи Таклуамы и его одноглазого Посланника, который предал меня! О, Владыка Грома Паракоата! – покарай и уничтожь моих врагов! О, Великий Атамака! – помоги мне выйти из твоего Храма и дай мне власть над народом ленгуа! Клянусь… - Ламонга осекся, не договорив, так как за спиной отчетливо послышался шорох и тихое стрекотание. Колдун резко обернулся и похолодел от ужаса, - прямо на него из глубины освещенного коридора надвигалась серая армада пауков!
-Ананжи! – прохрипел старик.
Ему уже приходилось видеть этих кровожадных тварей в окрестностях Города Предков, и он хорошо знал на что они способны. Несколько паучьих нор имели выходы на поверхность земли возле Храма. Однажды, одного пленного связанного мангеромаса оставили возле такой норы, и Ламонга видел своими глазами, как из норы стремительно появилась целая лавина серых тварей, которые, облепив несчастного, уже через несколько минут оставили от него лишь начисто обглоданный скелет...
Угрожающе стрекоча, пауки неторопливо подбирались к жертве все ближе и ближе. Они не спешили бросаться в атаку, словно понимая, что человеку некуда бежать. Опасаясь делать резких движений, колдун потянулся рукой к поясу, туда, где висел его расшитый бисером кисет. Ощутив под ладонью его пухлую округлость, Ламонга с облегчением перевел дух.
-Хвала мудрой Унгари! - прошептал старик. – Я не забыл захватить с собой куджу-куджу…
Словно почувствовав перемену в настроении человека, пауки замерли на месте, хищно шевеля черными блестящими челюстями. Зачерпнув из кисета полную пригоршню желтого порошка, колдун широким взмахом рассыпал его перед собой от стены до стены, сопровождая эту операцию громко произнесенным заклинанием. То ли от звука голоса, то ли опасаясь желтого порошка, но серая волна членистоногих отхлынула назад на несколько шагов.
-Ага! – злорадно хохотнул Ламонга. – Куджу-куджу и впрямь вам не по-нраву! – В сторону пауков полетела еще одна горсть порошка. На этот раз твари остались на месте. Швырнув третью горсть, обеспокоенный колдун затараторил заклинание скороговоркой, повторяя его много раз. Пауки никак не отреагировали.
-О, Великий Атамака, повелитель всего живого, - взмолился перепуганный Ламонга, - молю тебя, пусть ананжи, твое грозное воинство, отступит и даст мне пройти...
Старый жрец еще не успел договорить, как вдруг паучья армия дрогнула, резко развернулась и в панике бросилась по коридору прочь от человека. Остолбеневший от неожиданного поворота событий Ламонга, разинув рот, молча проводил взглядом последнего паука, скрывшегося за поворотом. Воцарилась тишина, которую нарушил лишь звук капающей воды за спиной старика. Ламонга обернулся. Каменная плита, преграждавшая дверной проход была мокрой и из щели между плитой и стенами тонкими струйками сочилась вода.
-Комната, в которой остались чужеземцы, затоплена, - догадался старик. Его морщинистое лицо расплылось в довольной ухмылке. – Бледнокожие мертвы! А я, силой моего колдовства и по воле Атамаки, справился с грозными ананжами…
Тихий царапающий звук и глухой шорох заставили жреца резко обернуться к коридору. Седые космы на голове старика зашевелились от ужаса, когда он заметил на каменной стене огромную извивающуюся тень. Что-то кошмарное приближалось к нему по коридору, и вот-вот должно было вынырнуть из-за угла. Ламонга покачнулся и прижался спиной к плите. Старика обуял такой страх, что он даже не смог вспомнить ни одной молитвы. Когда же из-за угла высунулась огромная черная лапа, у несчастного потемнело в глазах, и он рухнул на колени.
Из глубины коридора к жрецу неторопливо подбиралось невообразимое чудовище. Вытянутое сигарообразное тело с отливом черненой стали, длиной ярда в три, плавно плыло над полом на четырех парных лапах. Каждый шаг сопровождался скребущим скрежетом, как если бы по камню царапали металлическим ломом. Еще две лапы, – передние, были гораздо крупнее и оканчивались огромными клешнями с острыми крючковатыми зазубринами. Задняя часть тела монстра, закованная в металлические пластины лат, изгибалась дугой кверху и венчалась устрашающим стальным шипом. Да, это был скорпион. Гигантский скорпион!!! Только теперь Ламонга понял, отчего в такой панике бежали пауки.
-«Королева Серк»! – шевельнулись побелевшие губы старика. В древних легендах говорилось об огромном, чудовищном скорпионе, обитавшем в лабиринтах Островерхого Дома. Безжалостная и кровожадная охранительница мрачного подземелья уничтожала любого, кто нарушал покой вечной тишины. Но жрец считал это лишь вымыслом. Увы, предания оказались правдивыми…
Скрежеща металлическими лапами по плитам, скорпион медленно приближался к человеку; его хвост плавно покачивался в такт шажков, и на кончике огромного острого жала поблескивала янтарная капелька яда. Подойдя к полосе рассыпанного желтого порошка, чудовище, чуть помедлив, аккуратно переступило через нее, стараясь не задеть, и пошагало дальше.
Скорпион остановился перед стоящим на коленях жрецом, из прорезей тускло блестящего шлема высунулись круглые красные глазки, торчащие на тонких жгутиках, - глаза оказались на одном уровне с лицом человека, зато вздернутый хвост с ужасным жалом угрожающе нави¬сал над головой. Чудовище плавно качнулось на лапах, и Ламонга заметил сверху на панцире сверкнувший золотом знак – крест с петлей в верхнем луче. Он уже видел подобный знак и знал, что это – божественный символ «бессмертия». Клешни потянулись вперед и осто¬рожно легли на плечи человека. И без того парализованный страхом жрец ощутил как все его тело сковала ледяная неподвижность. Острые челюсти монстра шевельнулись, блеснув липкой, тягучей слюной; из круглой пасти послышался хриплый свист, в котором, к своему ужасу, жрецу послышались слова: «Ненави-и-ижу  шу-у-ум… Ты до-о-олж-ж-жен умере-е-еть…»
Хвост нехотя качнулся назад, и, вдруг резко метнулся вперед. Стальное жало с хрустом вонзилось в лицо человека, пробило голову насквозь и выскочило из затылка. Тело Ламонги дернулось, руки его вскинулись вверх и тут же бессильно обвисли. Жало с той же молниеносной стремительностью выскочило из раны и приняло исходное положение. Окровавленные студенистые мозги жреца оказались на стене позади обезображенной головы, и  медленно потекли вниз. Само тело, содрогаясь в конвульсиях, завалилось на бок. Вокруг него начала быстро расползаться лужа густой крови. Скорпион некоторое время внимательно наблюдал за агонией своей жертвы, а затем развернулся и неторопясь пошагал по коридору назад, в свое логово…

62.
-Команданте, гринго, кажется, опять вот-вот грохнется в обморок. – Диего украдкой кивнул в сторону Эль-Хадира. Полковник обернулся и угрюмо посмотрел на шедшего позади всех принца. Тот, в самом деле, выглядел очень неважно и с трудом передвигал ноги, тяжело опираясь на трость. Чертыхнувшись себе под нос, Дальмего подошел к Эль-Хадиру.
-Сеньор, вам худо? Может, сделаем остановку и передохнем?
-Я устал, но останавливаться мы не будем, - процедил сквозь зубы принц.
-Может, вам помочь… - Дальмего потянулся к Эль-Хадиру, но путь ему загородил Омар. Угрожающе зарычав, как собака, немой слуга ясно дал понять, что никому не позволит тронуть хозяина. Полковник пожал плечами и жестом приказал своим людям продолжить движение.
Вот уже больше двух часов шесть человек шли по слабо освещенному извилистому коридору, не встречая на своем пути никаких препятствий. И все же постоянное напряжение от ожидания ловушек заметно сказывалось даже на здоровых головорезах.
-Команданте, - Диего снова дернул полковника за рукав, - может попробовать еще раз? Вы же видели сами – гринго совершенно выбился из сил, и если мы с ребятами сейчас неожиданно нападем и завалим слугу, то с гринго будет справиться гораздо проще.
-Недоумок! – зло прошипел через плечо Дальмего. – Ты уже забыл, как легко он справился с Жуаресом? Ты не знаешь этого дьявола, - да и я тоже, может он даже такой - свернет нам шеи.
-Ну, как знаете, - с неприкрытым презрением хмыкнул бандит и тут же ткнулся в спину резко остановившегося полковника. – В чем дело?
-Жуарес, почему остановился?
-Команданте, посмотрите-ка на стены, - встревоженный Жуарес указал на странные глубокие щели, прорезавшие вдоль обе стены в несколько рядов и уходившие куда-то вглубь коридора. У края верхней прорези - на уровне головы - в стене видна была потемневшая от времени золотая пластина, на которой едва заметно проступали завитки иероглифов.
-Что еще за чертовщина? – подозрительно нахмурился полковник. – Сеньор, вы видели это? – Подошедший принц устало окинул взглядом коридор. – Вы знаете, что это может быть? – Принц отрицательно качнул головой. – Уж не ловушка ли?
-Давайте проверим, - усмехнулся Эль-Хадир.
-Что вы хотите сказать? – напрягся Дальмего.
-Прикажите вашим людям идти вперед.
-Это же самоубийство!
-Какая разница, - безразлично пожал плечами принц, - все равно все они не доживут до старости. – Бандиты возмущенно зароптали. Принц, однако, на них даже не взглянул. – Кроме того, этот твой… Жуарес, - он мой должник, вот пусть он и идет первым.
По тому, как потемнело от ярости и без того смуглое лицо невысокого крепыша, было видно, что он готов еще раз испытать судьбу и броситься на принца. Повисла томительная пауза. Напряжение все нарастало.
-Боюсь, вы так и не поняли, что я не собираюсь обсуждать с вами мои указания, - покачал головой Эль-Хадир. – Вы – кучка жалких ублюдков, даже не представляете степени моего превосходства над вами. Что ж, тем хуже для вас… - Внезапно черная фигура принца мелко задрожала, а его голубое око вспыхнуло странным огнем, вперившись немигающим, ужасным взглядом в глаза Жуареса. Тот дернулся, не успев отвернуться, и тут же безвольно обмяк. Неведомая сила в мгновение ока поработила его разум, подчинив себе тело.
-Ступай! – властно приказал Эль-Хадир. – Если ты или твои дружки не сделают какой-нибудь глупости, ты останешься живым и невредимым. Имейте в виду, ублюдки, что на этой золотой пластине написано: «Хранящий Молчание В Преддверии Семи Аритов, Да Будет Благословен Неферами»… Ступай!
Бандит молча развернулся и покорно двинулся по коридору. Его товарищи, потрясенные увиденным, даже не попытались остановить несчастного.
-Санта-Мария! – прохрипел Ортего. – Этот дьявол его околдовал.
В это время, Диего, воспользовавшись тем, что принц повернулся к нему спиной, выхватил из-за пояса кольт и вскинул руку для выстрела. Все последующее произошло за доли секунды и казалось чем-то нереальным. Стоявший возле Эль-Хадира Омар, и находившийся от Диего в пяти-шести шагах, вдруг пружинисто взвился в воздух, совершил гигантский прыжок и, с диким ревом, обрушился на голову стрелка. Грянул выстрел. Пуля просвистела в нескольких дюймах от уха принца и звонко чиркнула об стену. Эхо от выстрела раскатисто пронеслось по коридору. И тут произошло нечто ужасное.
Прежде, чем сбитый с ног Омаром бандит успел повалиться на пол, из обеих стен коридора из щелей со свистом выскочили стальные дугообразные лезвия. Со скоростью молний они пронеслись по прорезям вдоль коридора от начала до конца, и стой же стремительностью исчезли в стенах. Жуарес сдавленно вскрикнул и покачнулся. Винтовка, висевшая за его спиной, вдруг разлетелась на мелкие части, и куски металла со звоном ударились об каменный пол. Прямо на глазах своих остолбеневших товарищей, его рассеченное на восемь продольных частей тело начало разъезжаться в стороны, заливая все вокруг себя бурно хлынувшей кровью. До того, как куски агонизирующей плоти повалились на пол, вновь пронесшиеся со свистом ужасные лезвия успели зацепить голову несчастного; раскроенный надвое череп ударился о стены, выплеснув на них мозги…
-Святые Небеса! – Дальмего зашатался от душившего его ужаса.
-Я предупреждал вас, тупых идиотов, - надменно выпрямился принц, - не делайте глупостей. Вы не вняли совету Древних «хранить молчание», и шумом привели в действие механизм ловушки. – Эль-Хадир обернулся к поверженному бандиту Диего, над которым нависал разъяренный Омар. – Ты, жалкий тлен! – по твоей вине на нашем пути возникло препятствие. Тебе придется его устранить. Омар, тащи его сюда. – Когда могучий слуга принца волоком подтащил перепуганного Диего к границе, за которой каждые несколько секунд со свистом проносились восемь лезвий и рывком поставил того на колени, Эль-Хадир продолжил: - Видишь, - самая нижняя прорезь в стене оставляет зазор между лезвием и полом? Фута два, не больше, но это все, что тебе остается. Нужно проползти по коридору вон до того места, - принц указал на небольшой каменный брусок торчащий из пола посреди коридора. – Ползти ярдов пятнадцать. Если ты как следует прижмешь свою задницу и втянешь брюхо, то сумеешь сделать это. Нажмешь на камень, и механизм отключится.
-А если я откажусь? – мрачно буркнул бандит.
-Тогда можешь быть уверен в своей незавидной участи! Мой слуга знает несколько сотен способов медленного умерщвления человека, настолько медленного, что ты испустишь дух только тогда, когда твое тело будет похоже на бесформенный кусок мяса – Глаз Эль-Хадира полыхнул таким гневом, что Диего не решился продолжать искушать судьбу. – Ползи, червь!
Диего с надеждой посмотрел на полковника, но тот торопливо отвел взгляд в сторону. Поняв, что помощи ждать неоткуда, бандит, обливаясь холодным потом, лег на пол и пополз вперед.
Диего, не смотря на свою грузность, вполне помещался в зоне, которой не доставало нижнее лезвие, и все же каждый раз, когда над ним с чудовищной скоростью мелькала сталь, он в ужасе замирал, плотнее прижимаясь к полу… Минут через десять, совершенно выбившись из сил, он, наконец, дополз до торчащего из пола камня.
-Сеньор, - взволнованный Дальмего шагнул к принцу, - Диего виновен пред вами, но, клянусь, он больше не доставит вам проблем. Прошу вас, после того, как он отключит механизм ловушки, не убивайте его.
-Убивать?! – зловеще хохотнул Эль-Хадир. – О, нет, я обещаю тебе, что я не стану его убивать.
Дрожащая ладонь Диего легла на поверхность камня и, чуть помедлив, надавила на него. Камень медленно и с неохотой погрузился в пол. Послышался глухой звук замедляющего свой ход невидимого механизма. Лезвия больше не выскочили. Но прежде, чем Диего успел облегченно перевести дух, с потолка обрушился ряд острых копий, преграждавших коридор от стены до стены. Два стальных жала пронзили спину несчастного, пригвоздив его к полу. Подземелье огласили истошные вопли раненого.
-Караджо! – выдохнул потрясенный Дальмего. – Как же это так?
-Вот теперь мы можем спокойно следовать дальше, - довольно потер ладони принц и первым зашагал к частоколу из копий, тяжело опираясь на черную трость.
-Сеньор, вы знали, что так будет?! – Полковник нагнал Эль-Хадира уже возле корчащегося в агонии Диего.
-Скажем так: мне был знаком и такой вариант ловушек, - хмыкнул принц. – Но я ведь сдержал свое слово, и даже пальцем не тронул твоего ублюдка.
-Но вы могли бы предупредить его…
-Не действуй мне на нервы! – рявкнул Эль-Хадир. – Лучше радуйся, что не ты на его месте… А ведь он еще жив. – Принц с интересом наблюдал за мучительными, судорожными движениями несчастного. – Как ты думаешь, сколько он еще протянет? Думаю, довольно долго. Не хочешь прекратить его мучения? – Полковник, побледнев, отступил. – Слабак! Что ж, тогда забирай своего ублюдка, и идите дальше по коридору, а мы с Омаром немного задержимся здесь. Идите до поворота и ничего не опасайтесь, там ловушек нет.
Дальмего с подавленным видом подчинился приказу. Он и последний оставшийся в живых головорез Ортего протиснулись между стальными копьями и, не оглядываясь, побрели по коридору.
Лишь когда эти двое скрылись за поворотом, Эль-Хадир выразительно посмотрел на своего слугу. Тот вопросительно поднял руку, но принц покачал головой. Омар согласно кивнул и деловито придвинул к себе саквояж, открыв его. Из черных недр была извлечена стеклянная колба, на дне которой виднелись янтарные крупицы какого-то вещества. Поставив колбу на пол, Омар вынул из-за пояса кривой кинжал и приблизился к хрипящему раненому. Ни один мускул не дрогнул на смуглом лице турка, когда он одной рукой схватил беднягу за волосы и приподнял его голову, а другой, вооруженной, нацелился на горло. Кривое лезвие дамасской стали полоснуло по шее, глубоко взрезав горло. Диего захрипел и забился в предсмертных конвульсиях; темная, густая кровь хлынула клокочущим потоком, быстро разрастаясь большой лужей на каменном полу. Перерубив позвоночные хрящи, Омар отделил голову от трепыхающегося тела и отложил ее в сторону. Затем слуга принялся за тулово; ловким, натренированным движением, он вонзил кинжал в левый бок трупа и, уже голыми руками, раздвинул рану, сломав при этом несколько ребер. Погрузив руку в холодеющую плоть, Омар быстро нащупал в недрах грудной клетки нужный орган и, одним рывком, извлек его наружу. В окровавленной ладони лежало сердце…
-Поторопись! – нервно приказал принц.
Омар взрезал сердце жертвы кинжалом и тут же подставил под брызнувшие из него капли крови горлышко колбы. Едва лишь темно-рубиновая жидкость соприкоснулась с янтарным порошком, как смесь бурно вспенилась, а из горлышка заструился сизоватый дымок. Заполнив склянку почти до краев, слуга почтительно передал ее в руки Эль-Хадира.
-Наконец-то! – восторженно прошептал принц, трепеща от возбуждения. – О, Великий Бог Тьмы и Хаоса, во славу твою я насыщаю тлен свой этим эликсиром! – Бледные губы жадно сделали первый глоток…
Тем временем слуга занялся отрезанной головой. Могучим ударом кинжала он раскроил череп и принялся прямо ладонью черпать студенистый мозг и поглощать его…
Выпив всю смесь без остатка, Эль-Хадир закрыл глаза и блаженно застыл неподвижным черным изваянием. Это продолжалось несколько минут.
-Ну вот, - принц стряхнул с себя оцепенение, - теперь я ощущаю себя гораздо лучше; часть Силы вернулась ко мне! Омс, как ты? – Губы слуги, перепачканные кровью, расплылись в довольной ухмылке. – Отлично! Тогда продолжим путь, благо мы почти пришли. Я уже чувствую мощное энергетическое поле… - Эль-Хадир нахмурился. – Пожалуй, даже слишком мощное для одного Посланника. Как только мы придем к месту, первым же делом избавимся от этих двух идиотов, они мне порядком надоели. – Эль-Хадир, а за ним и его слуга, двинулись в путь. – Скоро, очень скоро, Омс, мы закончим свою миссию на этой проклятой планете и сможем, наконец, убраться отсюда. Когда в моих руках окажется «Маш-Мак» я уничтожу этот жалкий мир! Хвала Энлилю... – Эль-Хадир не успел договорить, - каменный пол под его ногами внезапно пришел в движение и обрушился вниз, увлекая во тьму бездны и принца, и его слугу…

63.
После спасения из каменного мешка, где все, а особенно Кинкель, порядком нахлебались воды, отряд под руководством Смита продолжил путешествие. После нескольких часов перехода по нескончаемому коридору Кинкель взмолился об отдыхе. Большинство поддержало его. К тому же люди как раз вышли к небольшому залу, из которого вели четыре шахтных прохода.
-Хорошо, - согласился Смит, - как только мы найдем подходящее для привала место, мы остановимся.
-А чем вам плохо прямо здесь? – плаксиво заспорил немец.
Смит оглядел усталые лица своих товарищей; одежда на людях еще не успела просохнуть после вынужденного купания, и махнул рукой.
-Хорошо, остановимся здесь.
Пока большинство путешественников наслаждалось недолгим отдыхом, Смит прошелся вдоль проходов, внимательно осмотрев их. Он надеялся обнаружить хоть какой-то намек на указатель верного пути, но ни единого иероглифа не обнаружил. Пройдя немного с факелом по одному из узких коридоров с низким, сводчатым потолком, ученый задумчиво остановился. Позади послышались приближающиеся шаги. Это был Брукс.
-Ну, как наши дела?
-Ума не приложу, как выбрать дальнейший путь. Все четыре шахты на первый взгляд абсолютно одинаковые, и нет обычных указателей.
-Что будем делать?
-Пожалуй, хорошо, что мы сделали остановку. Нужно за это время обследовать по очереди все четыре коридора и узнать, что там, впереди.
Друзья вернулись к остальным, и Смит рассказал им о своем предложении.
-Чтобы сэкономить время, предлагаю разделиться на небольшие группы и пройти по коридорам одновременно, - предложил Гурвич. – Я, Смит, Брукс и Кинкель возьмем с собой по одному рабу…
-Я никуда не собираюсь идти! – категорично заявил немец.
-Хорошо, - презрительно хмыкнул доктор. – Обследуем три коридора, а потом возьмемся за четвертый.
-Господа, - несмело поднял руку Стокман, - я мог бы возглавить отряд.
-Это исключено, - отрезал Смит. – Вы, Джон, останетесь здесь за старшего.
-Не беспокойтесь, - встрепенулся Кинкель, - я пригляжу за вещами и людьми.
-Ну что вы, - насмешливо сощурился Смит, - отдыхайте, мы справимся и без вас.

*   *   *   *   *
Как и предложил доктор, в три прохода отправились по два человека. Гурвич и Брукс взяли с собой по одному чернокожему рабу, а со Смитом вызвался идти Гуино. Перед отправлением договорились в коридоры далеко не углубляться и соблюдать предельную осторожность и осмотрительность. Любой из отрядов должен был немедленно вернуться к месту сбора, если вдруг обнаружит хоть какую-то мало-мальски заметную надпись, либо другой знак верного пути.
Доктор Гурвич, закинув на плечо небольшой кожаный мешок, с шутливой любезностью пропустил в проход вперед себя сухопарого, высокого негра с факелом в одной руке и карабином в другой, и шагнул за ним следом. Смит проводил их долгим внимательным взглядом.
-Ну, что ж, Юджин, нам тоже пора. – Рука Брукса легла на плечо Смита. – Берегите себя.
-Вы тоже, дружище.
Когда журналист и его чернокожий напарник скрылись во мраке коридора, Смит подозвал к себе Стокмана.
-Джон, полагаюсь на вас, и надеюсь, что за время нашего недолгого отсутствия, с вами ничего не произойдет.
-Будьте спокойны, мистер Смит, - заверил юноша.
-Идем, Гуино.
…Коридор, по которому шли Смит и Гуино имел низкий сводчатый потолок и узкие стены. Пройдя без приключений ярдов двести, люди оказались в сумрачном зале, в стенах которого, у самого пола, в прорубленных квадратных нишах тускло мерцали зеленоватым светом круглые шары. У дальней стены было установлено каменное возвышение наподобие алтаря, на котором лежал какой-то небольшой предмет. Осторожно приблизившись к алтарю, Смит удивленно замер. Переливаясь радужным сиянием, на древнем камне лежала хрустальная полусфера, на плоской стороне которой был вырезан египетский крест с петлей – «анкх». Полусфера лежала выпуклой стороной кверху, чуть возвышаясь над камнем на маленьких золотых «ножках».
-Какое чудо!!! – восхищенно прошептал ученый. Коснувшись пальцем кристалла, Смит нежно погладил холодную гладкую поверхность. – Интересно, что это такое? – Смахнув с края алтаря густой слой серой пыли, Юджин обнаружил под ней ряд иероглифов.
- «Будь Осторожен, Перед Тобой Ключ К Вратам Арит», - перевел надпись ученый.
Осмотревшись внимательно по сторонам и не обнаружив ничего подозрительного, Юджин осторожно взял полусферу в руки. Сухой шелчок прозвучал в тишине словно револьверный выстрел, в ту же секунду стены зала содрогнулись от глухого гула. Крик Гуино заставил Смита обернуться, и он увидел, что проход перекрыт плитой, а потолок начал быстро ползти вниз.
-Ловушка! – закричал Юджин. – Гуино, нужно искать выход!
Смит и индеец носились вдоль стен зала, судорожно осматривая их, пытаясь обнаружить секретный рычаг, могущий остановить опускающийся потолок. Но все было тщетно.
-Сеньоре! Смотреть туда! – Палец Гуино указал на потолок. В нем, точно над алтарем, виднелся едва заметный прямоугольный контур закрытого люка. К этому времени между полом и потолком оставалось чуть более шести футов.
-Это наше спасение! Скорее, мой мальчик, сюда! – Оба человека заскочили на алтарь и изо всех сил уперлись руками в люк. Заскрежетав, камень нехотя поддался и начал уходить вглубь потолка. Дюйм за дюймом тяжелая плита отступала, но все же сам потолок опускался значительно быстрее. Когда силы людей были уже на исходе, послышался спасительный скрежет, и показалась щель. Титаническим усилием, люди выдавили люк наружу и сдвинули его в сторону. Лишь только Смит, следом за Гуино вылез из узкого лаза, как тут же многотонная огромная плита с грохотом опустилась на пол.
Тяжело дыша, Юджин огляделся по сторонам. Они оказались в помещении точно такого же размера, что и нижний зал, только потолок здесь был очень низким. Весь пол оказался сплошь усеян небольшими воронкообразными углублениями. Смит успел лишь тревожно нахмуриться, как вдруг пол под его ногами задрожал и пришел в движение, быстро поднимаясь вверх. На голову посыпался песок; Юджин посмотрел вверх и обмер: поверхность потолка угрожающе ощерилась железными пиками!
-Проклятье! – взревел ученый, хватая за руку испуганно застывшего на месте Гуино. – Бежим!.. Вон туда, там кажется виден какой-то проход!
В дальней стене действительно был небольшой круглый лаз. Когда люди, сломя голову, домчались до него, пики уже оказались так низко, что пришлось бежать пригибаясь. Еще немного, и круглый лаз был бы перекрыт наполовину, после чего пролезть в него было бы уже невозможно. Оцарапав в кровь плечо об железное острие надвигающегося сверху шипа, Смит пихнул в трубообразный проем молодого индейца и в самый последний момент юркнул в него сам. С похолодевшим сердцем он услышал за спиной грозный лязг вошедших в углубления пик…
-Слава тебе, Господи! – дрожащим голосом произнес ученый, утирая с лица пот. – Кажется, мы выбрались и из еще одной ловушки…
Словно в издевку над смертными, дерзнувшими заявиться непрошенными гостями в древний храм, послышался мерный перестук шестеренок, проход резко накренился, и люди с воплем устремились по трубе куда-то вниз…

*   *   *   *   *
Минут через пятнадцать вынужденного безделья Кинкель начал нервничать. Порывисто прохаживаясь по коридору, немец то и дело бросал ревнивые, недобрые взгляды в сторону сидящего на полу Стокмана. Кинкеля уязвило то, что не его, а этого безусого молокососа Смит оставил за старшего. Он уже заметил, как насмешливо косятся на него рабы, как они шушукаются о чем-то между собой. Все это бесило немца, побуждая к действию. Наконец, он принял решение.
-Эй, ты! – грозно окликнул Кинкель одного из рабов. – Ты пойдешь со мной. Возьми карабин, факел и ступай первым в тот коридор, - он указал на проход, в который никто еще не заходил.
-Мистер Кинкель, - Джон Стокман взволнованно вскочил на ноги, - вам не следует никуда уходить.
-Не тебе учить меня! – грубо рявкнул немец, передергивая затвор карабина. – Я не собираюсь сидеть здесь и ждать. Смит оставил тебя здесь старшим, вот и присматривай за вещами и рабами. – Оскорбленный юноша покраснел, но сдержался.
Подгоняя неохотно подчинившегося раба, Кинкель скрылся в проходе.

64.
…Проскользив по недрам извилистой трубы ярдов двадцать, орущие люди вылетели наружу и шлепнулись в воду. Быстро вскочив на ноги, путешественники пугливо огляделись. Теперь они оказались в едва освещенном туннеле, представлявшем собой внутренности огромной, каменной трубы, диаметром футов пятнадцать. По туннелю протекала небольшая подземная речушка, так что люди стояли почти по колено в мутной вонючей воде.
-М-да… - Смит покачал головой. – Попали мы в историю. Ну, друг мой, в какую же сторону нам двигаться? Есть мысли?
-Сеньоре, идти по течение, - заметил сообразительный юноша.
-Возможно… - Слова Смита были внезапно прерваны гулом, который быстро усиливался. Казалось, что нечто огромное стремительно приближается к людям из глубины извилистого коридора. Оцепенев от ужаса, Смит и Гуино уставились в тускло освещенный проем туннеля, готовые сорваться с места и бежать. Кровь застыла в жилах от истошного человеческого вопля, который перекрыл собой нарастающий гул. Вслед за этим воплем из-за поворота коридора, поднимая тучи брызг, выбежал… Брукс! На его перекошенном лице был написан такой ужас, словно за ним гнался сам Сатана.
-О, Боже, Смит! – заорал журналист, завидев друга. – Бегите! Спасайтесь!
Времени на объяснения не было, поэтому Смит и Гуино немедленно последовали совету и бросились наутек. Вода не позволяла бежать достаточно быстро, поэтому, прилагая немалые усилия, приходилось высоко задирать ноги и бежать скачками. Со стороны это, видимо, выглядело забавно, но людям было не до смеха, так как ужасный гул, успевший перерости в грохот, быстро приближался.
На одном из плавных поворотов туннеля Смит не удержался и бросил мимолетный взгляд через плечо назад. То, что он увидел, ужаснуло его. В нескольких десятках ярдов от них, перекрывая собой все округлое пространство коридора, катился громаднейший шар, утыканный множеством шипов!
-Скорей! – заорал задыхающийся Брукс. – Осталось совсем немного! Нам главное добежать до ямы!
Шагов через тридцать Смит разглядел впереди темнеющий в полу провал, в который с шумом низвергался водный поток. Шар уже был за спиной, буквально в нескольких ярдах. Рванув из последних сил вперед, люди добежали до ямы, не сбавляя темпа, проскочили по узкому деревянному мостку через провал, и в то же мгновение за их спинами послышался треск ломающихся досок и чудовищный грохот провалившейся в яму каменной глыбы…
Тишина наступила так внезапно, что в первые секунды даже оглушила людей своей пустотой. Потом из этой пустоты проступил шум воды, она все же нашла себе путь, и яростно, вскипая грязной пеной, устремилась между шипами вниз, в невидимый подземный резервуар.
-Боже мой, Боже мой… - простонал Брукс, валясь на пол в изнеможении. – Неужели мы живы?.. Какой ужас…
-Что случилось, Макс? – спросил Смит. - Где ваш спутник?
Дрожащий палец журналиста указал на выглядывавший из провала край глыбы. Смит шагнул вперед и застыл на месте потрясенный. С одного из шипов свисала насаженная на него… человеческая рука! – оторванная у предплечья и жутко изуродованная…
-Мы с моим напарником двигались по коридору, пока не дошли до этой ямы, - поведал Брукс. – Перейдя по мостику, мы еще довольно долго шли по туннелю с водой, пока не обнаружили небольшой зал. Там, у дальней стены, стояло подобие алтаря, на котором лежала хрустальная полусфера с вырезанным рельефом креста с петлей. Я не успел остановить моего спутника, как он взял эту штуковину в руки и передал ее мне. В тот же момент плита начала закрывать выход, и мы едва успели выскочить из зала наружу… А потом, откуда-то прямо из боковой стены, на нас вдруг покатился этот ужасный шар с шипами. Я растерялся, и если бы в последний момент мой спутник не отпихнул меня в сторону… - Голос Брукса задрожал от слез. – Сам он не успел отпрыгнуть… Боже мой! У меня до сих пор в ушах стоит его предсмертный крик. Как он кричал! Шар проехался по нему, а чертовы шипы разорвали тело в клочья… Пока шар не успел развить скорость, я смог убежать довольно далеко. Но потом он стал настигать меня… А потом я натолкнулся на вас… Господи! Умереть из-за какой-то чертовой безделушки! – С этим горестным возгласом Брукс выхватил из кармана хрустальную полусферу и с негодованием швырнул ее на землю.
-Он погиб не из-за нее, а спасая вам жизнь, - мягко возразил Смит, подбирая артефакт. – К тому же я уверен, что эта штуковина находилась там не просто так, она для чего-то предназначена. Мы ведь тоже нашли точно такую. Смотрите-ка, Макс, да похоже это две половинки одного целого! – Смит соединил полусферу Брукса с той, что нашел сам, и золотые «ножки», оказавшиеся застежками, скрепили обе половины вместе. Получился предмет, формой напоминавший хрустальное яйцо, в сердцевине которого темнел крест «анкх».
…Вернувшись к месту сбора, путешественники обнаружили, что Гурвич со своим спутником еще не вернулись. Не было и Кинкеля. В галерее их встретил лишь Джон Стокман с двумя чернокожими рабами.
-А где Кинкель? – нахмурился Смит.
-Он отправился исследовать четвертый коридор, я не смог его остановить, - виновато развел руками юноша.
-Что за упрямый дурак! Не сиделось же ему…
В этот момент из глубины одного из коридоров донеслись далекие крики, а вслед за ним громыхнул пистолетный выстрел.
-Вы слышали?! – подскочил Брукс.
-Это из коридора, по которому ушел Гурвич! – крикнул Смит, хватаясь за оружие. – Скорее туда!
Оставив возле вещей Стокмана и двух рабов, все остальные бросились вперед по темной шахте. Ни криков, ни выстрелов больше не было, отчего сердца путешественников сжимались от нехороших предчувствий.
Завернув за очередной поворот извилистой шахты, Смит нос к носу столкнулся с доктором Гурвичем.
-Ноэль?! – вскричал ученый. – Слава Богу, вы живы!
-Кажется, пока да, черт возьми, - прохрипел доктор, едва держась на ногах. Только сейчас Смит заметил, что правый бок Гурвича залит кровью.
-Что с вами?
-Огнестрельная рана… Пуля прошла навылет между ребер…
-Да кто в вас стрелял?
-Кинкель!!!
-…Вы шутите? – после длительной паузы произнес Смит.
-Если бы, - криво усмехнулся доктор, позволяя Стокману и Бруксу усадить себя на землю для перевязки раны. – Мы с моим напарником возвращались назад, - наш коридор оказался тупиковым, когда мы вдруг заметили небольшое ответвление от общего коридора. Мы решили исследовать его. Вскоре мы вышли в другой коридор, и сразу же увидели такое, отчего мой разум едва не помутился!.. На полу, в круге зажженных черных свечей, лежало тело чернокожего раба. Он был мертв. И даже больше того – у него была отрезана голова и вспорот живот! – Смит и Брукс переглянулись. – Самое ужасное, что над телом несчастного стоял… Кинкель! Руки его были залиты кровью, а в одной из них он сжимал большой нож. Услышав наши шаги, чертов немец зарычал, словно дикий зверь, выхватил револьвер и выстрелил в меня. Я закричал и бросился бежать…
-А где ваш спутник?
-Не знаю, должно быть, Кинкель прикончил его.
-Идемте туда, - решительно заявил Смит. – Нужно во всем разобраться.
-Юджин, этот маньяк вооружен и крайне опасен! – дернулся к ученому Гурвич.
-Тем хуже для него, - сурово процедил сквозь зубы Смит.

*   *   *   *   *
Прокравшись по боковой шахте к коридору, о котором упоминал доктор, Смит первым осторожно выглянул наружу. Он сразу же заметил в нескольких футах от прохода круг из оплывших уже черных свечей, в котором в большой луже стылой крови лежали чудовищно обезображенные человеческие останки. Кинкеля видно не было.
-Этот мерзавец должно быть убежал, - тихо произнес Гурвич, вслед за Смитом выходя в коридор. Грохнул выстрел, и пуля выбила каменную крошку в нескольких дюймах от головы Юджина. Люди метнулись обратно в боковой проход.
-Вот подонок! – нервно хохотнул доктор. – Дайте-ка мне Брукс ваш винчестер.
-Погодите, Ноэль, - остановил его Смит. – Кинкель! Вы слышите меня? – Долгая пауза, наконец, была прервана какой-то возней. – Это я, Смит! Не стреляйте, давайте поговорим!
-О чем?! – визгливый голос немца говорил о том, что тот находится в состоянии близком к помешательству. – Вы тоже с ним заодно?
-Я не понимаю, о чем вы говорите… Скажите, почему вы убили этого человека?
-Я никого не убивал!!! – заорал Кинкель.
-Я же вам говорю, он сошел с ума, - зашептал доктор на ухо Смиту. – Сейчас он будет отпираться, и еще, чего доброго меня самого обвинит в этом убийстве.
-…Этого раба убил Гурвич, вот у него и спросите, почему он сделал это!
-Вот видите, - хмыкнул Гурвич.
-Но это вы стреляли в него? – крикнул Смит.
-Я защищался! Он хотел убить меня, бросился с ножом, когда заметил, что я появился в коридоре. Он – убийца!
-Хорошо, давайте разберемся во всем спокойно. Пожалуйста, бросьте ваш револьвер, чтобы мы смогли без опасений выйти к вам.
-Откуда мне знать, что вы сами не пристрелите меня?
-Послушайте, Ханс, я знаю, что мы с вами не всегда ладили, но вы же знаете, что я человек здравомыслящий. Я даю вам слово, что никто из нас не причинит вам вреда… Тем более вы же уверяете, что ни в чем не виновны… И, если вам этого мало, сообщаю, Гурвич – не вооружен…
Последний довод, похоже, убедил Кинкеля пойти на уступку, и, после некоторых размышлений, он швырнул револьвер к боковому проходу.
-Отлично. Мы выходим.
Кинкель являл собой жалкое и вместе с тем устрашающее зрелище. Его тощая, сутулая фигура тряслась в ознобе, лицо и руки были забрызганы кровью. На лбу красовалась большая фиолетовая шишка; кожа на ней была рассечена и из раны сочилась кровь.
-Ну и видок у вас, - покачал головой Смит.
-Это все по его милости! – взвизгнул немец, тыча пальцем в Гурвича.
-Мне пришлось швырять в вас камнями, чтобы спасти свою жизнь, - спокойно возразил доктор. – А вот как вы объясните эту кровь на ваших руках?
-Я не убивал раба! – закричал немец, снова впадая в истерику. – Это вы разделали его как барана! Послушайте, Смит, я вам поверил, поверьте и вы мне, я – не убийца!
-А где еще один раб? – вдруг спросил Смит. – Ведь должен был быть еще один человек. Только он смог бы сказать нам, кто именно убийца.
-Он убежал!!! – почти вголос вскричали Кинкель и Гурвич.
-М-да… Один из вас определенно водит нас за нос.
-Юджин, - дрожащим голосом произнес Брукс, - один из них – «Бостонский потрошитель»! Точно! Тот, что убивал в Бостоне, убивал в Макапе, в джунглях, наконец, тот, кто оставил страшные следы ритуального убийства в Чангале, - такие же следы, что и здесь!..
-Господа, - обратился Смит к подозреваемым, - а чей этот кожаный мешок?
-Не мой! – торопливо пискнул немец и торжествующе посмотрел на доктора. Лицо Гурвича побледнело.
-Это ведь ваш мешок, Ноэль, верно? Я видел, как вы уходили с ним на обследование коридора. – Смит поднял мешок с пола и вывернул его. Он был пуст. – Посмотрите-ка, кусочек… черного воска… - Договорить Юджин не успел, так как Гурвич стремительно вырвал из рук стоявшего рядом Брукса карабин и, прикрывшись за его спиной, уткнул ствол в затылок опешевшего журналиста.
-Спокойно, господа! – зло прорычал доктор. – Одно лишнее движение, и я разнесу ему голову… Что вы на меня все так уставились? Удивлены?
-Кто бы мог подумать… - после долгого молчания промолвил Смит.
-Ну-ну, Юджин, не корите себя так, - нервно хохотнул Гурвич. – Я понимаю вашу досаду. Но поверьте, мне тоже очень досадно, что я так глупо попался. Подумать только, если бы не этот дурень, Кинкель…
-Ну, и что вы теперь намерены делать?
-А вот над этим действительно следует подумать. Без вашей помощи мне из этих чертовых лабиринтов не выбраться. Так что, хочется вам того или нет, но нам придется сотрудничать.
-Как вы могли так поступить с нами? – возмутился Брукс, с ужасом ощущая затылком прикосновение холодного металла. – Ведь мы считали вас своим другом.
-А вот здесь вы ошибаетесь, господа! – хищно оскалился доктор. – Я вам не друг! Более того, я еще в Бостоне начал подбираться к вам, Смит. Помните вашу студентку? Вернее, то, что от нее осталось… Вы опрометчиво влезли не в свои дела, и по вашей вине был уничтожен «Орден Асмодея»…
-Так вы сатанист?! – усмехнулся Юджин.
-Напрасно иронизируете. Именно мне была оказана честь казнить вас и вашего друга, мистера Брукса. Заказ поступил из… Бонна, от гроссмайстера Маркса. Вы ведь с ним знакомы?
-Карл Маркс? О, да, занятный старик. Только должен вам сказать серьезно, он не просто сумасшедший, он крайне опасен для общества.
-Осторожнее, Смит, не пытайтесь вывести меня из себя.
-А то что? Вы меня убьете? Ну, тогда вы точно отсюда не выбиретесь. – Гурвич злобно сверкнул глазами, но ничего не ответил. – Ответьте мне лучше, - продолжил Смит, - зачем нужно было убивать стольких людей? Зачем вы убивали индейцев? Для чего, наконец, водрузили головы двух несчастных аборигенов на тотеме? Что за глупая бравада!
-О чем вы говорите? – непонимающе мотнул головой доктор. – Я этого не делал, клянусь дьяволом!
-Но их убил один из нас, бывших в экспедиции.
-Значит, это был кто-то другой.
-Ну, допустим. Но ведь вы тоже убивали. Зачем?
-Мне нужны были жертвы во имя Самаэля! – помпезно произнес Гурвич.
-И для этого вы отправились в столь опасное путешествие? – скептически покачал головой Смит.
-Возможно в этом моя ошибка, - согласно кивнул доктор. – Но во мне вдруг проснулся авантюрный дух. Мне захотелось приключений. Надо было убить вас еще в Бостоне, но после беседы с принцем Эль-Хадиром я решил испытать судьбу.
-Так это принц вас уговорил?
-Он. Более того, - думаю, что теперь нет смысла это скрывать, ведь принц мертв, он показал мне тайный пароль, дав понять, что он тоже адепт Темной Веры. – При этих словах Смит нахмурился. – Эль-Хадир заявил, что он знает о моей миссии уничтожить вас, но посоветовал пока не делать этого, а присоединиться к путешествию. Он обещал мне свое покровительство и сказочную награду по окончании этого предприятия. Помимо золота он также обещал мне и ваши головы. – Гурвич довольно хохотнул.
-Не скрою, - медленно произнес Смит, - ваше признание меня потрясло. Но как же вы собираетесь выйти сухим из воды из всего этого? Пока вы владеете ситуацией, но, уверяю вас, вы же не сможете все это время постоянно держать нас на прицеле; когда-то вы заснете, и, поверьте, один из нас сумеет воспользоваться моментом, чтобы обезоружить вас…
-Вы много рассуждаете, мистер умник! – раздраженно перебил ученого Гурвич. Однако по его лицу было видно, что его и самого мучила эта проблема. – Все! Хватит болтать! Сейчас мы вернемся к нашим вещам, заберем остальных и продолжим наше путешествие. А об остальном позвольте позаботиться мне самому. Прежде всего, я бы хотел, чтобы вы все, господа разрядили свое оружие. Давайте, поживее!.. Так, хорошо. Смит, скажите Гуино, чтобы он собрал все патроны в мешок и передал его Бруксу.
Когда приказание Гурвича было выполнено, он ухватил журналиста за плечо и вместе с ним начал пятиться к боковому проходу в соседний коридор.
-Следуйте за нами, господа… - Это было последнее, что успел произнести доктор, стоя уже в проходе, потому как в следующее мгновение по затылку его ударил приклад ружья. Не успев даже охнуть, Гурвич мешком повалился на землю без сознания. Из прохода вышел… Джон Стокман.

65.
Связав доктору за спиной руки, его, все еще бессознательного, оттащили в галерею, к месту общего сбора.
-Минут через двадцать, как вы ушли, - объяснил Стокман, - прибежал насмерть перепуганный Матонга, - юноша указал на чернокожего раба, - и рассказал мне, что едва спасся от сошедшего с ума доктора. Я сейчас же поспешил вслед за вами, и, прокравшись по боковой шахте, слышал все, что говорил этот негодяй. Стрелять в него я побоялся, поэтому пришлось выждать удобный момент. К счастью мне удалось с ним справиться.
-Ты молодец, Джон, - хлопнул Смит юношу по плечу. – Спас всем нам жизнь. А то бы, еще не известно каких дел наворотил этот маньяк… О, кажется он начинает приходить в себя.
-Жаль, что его не зашибли насмерть, - проворчал Кинкель.
-Итак, Гурвич, момент, о котором я вам говорил, настал, и даже раньше, чем я полагал, - сказал Смит, обращаясь к стонущему доктору. В ответ тот разразился грязной бранью. – Поберегите силы, любезный. И, предупреждаю вас, если вы и дальше будете сквернословить, вам вставят в рот кляп.
-Черт с вами, - прорычал Гурвич. – Ваша взяла.
-Что будем с ним делать? – спросил Брукс.
-Придется взять его с собой. Не оставлять же здесь.
-Да на кой он нам сдался?! – возмутился Кинкель. – Лишний рот и лишние проблемы.
-Тогда вот вам ваш револьвер – пристрелите его. – Юджин протянул немцу оружие. – Ну, что же вы остановились? Избавьте нас и себя от проблем.
-Я не собираюсь никого убивать, - испугано отстранился Кинкель.
-Тогда молчите.
-Но брать с собой этого негодяя крайне опасно.
-Вот вы и приглядывайте за ним, чтобы он, чего доброго  не освободился.   
…Справедливо рассудив, что после всех злоключений люди нуждаются в отдыхе, Смит решил, что продолжать поход пока не стоит. Перекусив, путешественники расположились ко сну. Связанного Гурвича уложили отдельно от всех, и возле него постоянно находился дежуривший раб.

*   *   *   *   *
Часов через пять люди проснулись.
-Ну, какие будут наши дальнейшие действия? – спросил Смита Брукс.
-Давайте подумаем. В двух коридорах мы были, прохода в них нет. Гурвич, если конечно он не соврал, утверждает, что и в его коридоре нет ничего. Кинкель, а что обнаружили вы?
-Ничего, - пожал плечами немец. – Пустое помещение с голыми стенами.
-И что, ни каких ловушек?
-Нет.
-Ему повезло, - хмыкнул Брукс.
-Странно, - задумчиво потер подбородок Смит. – Послушайте, Гурвич, вы точно дошли до конца своего коридора?
-Точно, - нехотя буркнул тот.
-И ничего?
-Ничего. Только в одной из стен я заметил небольшое овальное углубление, но я обследовал всю стену и никаких намеков на ключ.
-Но ведь не может быть, что бы мы пришли к тупику? – в отчаянии воскликнул Брукс.
-Постойте-ка, Макс! – осенило вдруг Смита. – А что, если те половинки хрусталя, что мы так удачно соединили вместе – и есть ключ?!
-Вы полагаете?
-Ну, конечно! Ведь не зря же их разместили на алтарях, да еще и снабдили защитными ловушками. Идемте туда и проверим мою догадку.
…Добравшись до помещения, о котором упоминал Гурвич, путешественники легко обнаружили углубление в каменной кладке стены.
-Точно, я был прав! – радостно воскликнул Смит. – Посмотрите, размеры схожи! – Юджин осторожно вложил хрустальное яйцо в нишу. Действительно, артефакт пришелся точно в пору. Все замерли в напряженном ожидании… Однако ничего не произошло.
-Что-то не так, - разочаровано заметил Брукс.
-Странно, - нахмурился Смит. – Честно говоря, меня смущает эта полость внутри хрустальной сферы. По-моему она должна быть чем-то заполнена… Кинкель, вы точно ничего не находили?
-Ничего, - торопливо пискнул немец.
-Врет, - мрачно буркнул Гурвич. – Вы посмотрите на его крысиную морду!
-Почему-то я согласен с доктором. – Смит недобрым глазом покосился на побледневшего немца. – Может, стоит спросить Матонгу? Он ведь был с вами?
-Хорошо! – всплеснул руками Кинкель. – Ну, было! Я нашел в комнате на камне небольшой золотой крест.
-Какой же вы!.. – возмутился Брукс. – Зачем вы солгали?
-Я не думал, что этот языческий крестик что-то значит, и решил оставить его себе в качестве сувенира. А потом мне было уже совестно признаваться в обмане.
-У него оказывается еще и совесть есть! – фыркнул Гурвич.
-А вы заткнитесь, сатанист проклятый! – заорал немец. – Вот, возьмите крест. – Он протянул Смиту небольшой золотой крест с петлей.
Ученый вложил анкх в хрустальную сферу и затем соединил обе половинки яйца, защелкнув золотые застежки.
Едва лишь яйцо оказалось в углублении, послышался глухой скрежет, и часть стены медленно отошла в сторону, открыв широкий проход.
-Ну, вот, теперь мы можем продолжать путь, - удовлетворенно произнес Смит. – Вперед, друзья, и держите оружие наготове.
-Стойте, Юджин! – Брукс схватил ученого за плечо. – Смотрите, на стене иероглифы!
В открывшемся проходе на стене коридора тускло блестели золотом египетские символы.
-«Здесь Начало Семи Аритов», - перевел Смит. – Так, похоже, нас ждут новые испытания.
-И новые неприятности, - хмуро заметил Кинкель.

66.
Пройдя по короткому коридору, люди очутились на пороге громадного зала с очень высоким потолком. Смит, шедший первым, осторожно заглянул в зал.
-Хм...
-В чем дело? – тревожно поинтересовался Брукс.
-Согласно египетской «Книге Мертвых», в каждом из семи Залов Аритов находится три Существа, являющихся Стражами: одно из них охраняло вход, другое находилось в дозоре и следило за приближением душ, а третье играло роль глашатая, объявляя имя очередного посетителя.
-И вы видели этих Существ? – холодея от дурных предчувствий, промямлил Кинкель.
-Не уверен, что не ошибаюсь. Впрочем, взгляните сами. С левой стороны у боковой стены.
Кинкель, а за ним и остальные по-очереди опасливо высунулись из коридора. В указанном Смитом месте они увидели странное существо неподвижно застывшее на черном блестящем камне прямоугольной формы. Это была статуя гигантского, в рост человека, жука, выполненная из какого-то белого, серебристого металла. Даже столь далекий от наук человек, как Брукс, узнал в этом насекомом скарабея, священного жука египтян. После долгого созерцания, Брукс несмело произнес:
-Не может быть, чтобы это чудовище было опасным, это же скульптура.
-Точно, - воодушевленно подхватил Кинкель. - В древних храмах такие истуканы и исполняли роль стражей, отпугивая своим устрашающим видом грабителей.
-А где же еще два Стража? – спросил Стокман.
-Возможно, там, - Смит махнул рукой вглубь зала, где в сумраке едва угадывались очертания противоположной стены.
-Ну что, вы долго еще будете таращиться на белого таракана? – с издевкой спросил Гурвич. – Чего вы боитесь, мистер Смит?
-Если хотите, я могу предоставить вам право первому пересечь зал? – усмехнулся в ответ ученый.
-Пожалуй, я бы согласился на это. Только развяжите мне сперва руки.
-Не вздумайте послушать его, Смит! – переполошился немец. – Этот тип опять выкинет какую-нибудь пакость.
-Как хотите, - скривился доктор. – Тогда пусть бесстрашный Кинкель покажет себя.
-Довольно глупой болтовни, - оборвал Гурвича Смит. – Я сам пойду первым. Ждите меня здесь, я позову вас.
Еще раз проверив винчестер, Смит шагнул в зал и медленно двинулся к центру. Замершие на месте люди в напряжении следили за тем, как в рассеянных лучах света, струящихся откуда-то из невидимых отверстий в потолке, постепенно исчезают очертания удаляющейся фигуры…
В томительном ожидании прошло минут пятнадцать. Наконец, все вздохнули с облегчением – Смит возвращался.
-В противоположной стене есть дверь, но она заперта, - сообщил ученый.
-Опять надо искать ключ, - недовольно буркнул Кинкель.
-На этот раз искать не придется, я видел ключ. Точнее это не совсем ключ, а рычаг, он в самом центре зала. Думаю, что он и отпирает дверь. Кстати, поблизости от той двери я заметил еще одну статую жука, он, кажется, из золота.
-Меня просто оскорбляет расточительность создателей этого лабиринта! – возмутился немец. – Так бездарно использовать свои богатства!
-Вы снова за свое? – одернул Кинкеля Смит. – Господа, идемте к рычагу. Хотя я и не заметил никаких ловушек, все же ступайте точно по моим следам.
Как и говорил ученый - точно в центре зала из пола торчал бронзовый рычаг с шарообразным набалдашником из желтого хрусталя.
-Будьте готовы ко всему, - сказал Смит, становясь перед рычагом. – Внимательно следите за всеми изменениями, которые произойдут, когда я приведу механизм в действие. Я начинаю!
Пришлось приложить изрядное усилие, прежде чем бронзовый рычаг дрогнул и со скрипом двинулся с места. Люди возликовали, когда, вслед за рычагом, массивные железные створки дверей медленно распахнулись, открыв на удивление объемистый зев темного прохода. Но, едва это произошло, как стены зала содрогнулись от жуткого вибрирующего звука, похожего на могучий рев множества труб. Не успел рев стихнуть, как пронзительно завопил Кинкель, указывая трясущейся рукой в угол зала. Оттуда, из сумрачной пыльной пелены, выползало огромное, сверкающее золотой броней, чудовище. Это был… скарабей!!!

*   *   *   *   *
Грозно лязгая металлической броней, ожившая статуя золотого жука надвигалась на людей. Каждый шаг шестилапого монстра сопровождался глухим стуком об каменный пол; при этом могучие, стальные жвалы насекомого со звоном скрещивались, будто огромные ножницы.
-Господи Иисусе! – прохрипел Брукс, закачавшись от охватившего его ужаса. – Это настоящее исчадие ада! Юджин, что делать?
-Как что? Бежать!..
В этот момент за спиной людей послышались еще одни бухающие, тяжелые шаги, лязг и угрожающее щелканье. Обернувшись, они, словно в кошмарном сне, увидели второго гигантского скарабея, так же приближавшегося к ним. Этот жук был из серебра.
-Они ненастоящие, неживые! – крикнул Смит. – Это механические куклы.
-Нам от этого не легче! – заорал в ответ Гурвич. – Посмотрите на их челюсти, они способны перекусить стальной трос. Развяжите же меня, черт побери, я не собираюсь погибнуть от какого-то таракана!
-Хорошо, Гурвич, - согласился Смит после секундного раздумья, - вас освободят, но не вздумайте выкинуть какую-нибудь подлость.
-За мной! – крикнул Юджин и первым ринулся в сторону восточной боковой стены, стремясь избегнуть окружения жуками с двух сторон. Лишь только люди проделали этот маневр, как чудовища, пронзительно заверещав, развернулись к ним и, с невероятной для их веса быстротой, бросились в погоню. Успевшие прийти в себя путешественники открыли огонь из винтовок по тварям. Однако свинцовые пули и дробь отскакивали от брони жуков, не причиняя им никакого вреда. Все же Смит успел заметить, как одна из пуль, угодив случайно в зазор между спинным панцирем надкрыльев и головой, на миг задержало движение жука, заставив его дрогнуть.
-Цельтесь в щели между головой и спиной! – закричал ученый. Новый залп теперь был уже направленным. Несколько пуль и град дроби достиг цели, и серебряный жук внезапно прекратил атаку, быстро завертевшись на месте. Люди вовремя успели броситься врассыпную от стены, так как золотой жук был уже в нескольких шагах от них. Прежде, чем скарабей развернулся для новой атаки, свинцовый смерч, выпущенный почти в упор, впился в незащищенную щель, разворотив хитроумный механизм робота. Брызнула темная маслянистая жидкость, с шипением вырвались струи горячего пара. Стальные жвалы разошлись в стороны, и из черной пасти сперва ударил сноп искр, а за тем полыхнуло рыжее пламя. Вмиг окутанный угарным чадом монстр с грохотом повалился на пол, превратившись в груду золотого хлама.
-Уф! – вытер пот со лба Брукс. – Не думал, что нам так легко удастся справиться с этими чудовищами.
-Боюсь, друг мой, вы поторопились радоваться, - мрачно заметил Смит, указывая на серебряного скарабея. Тот как раз перестал вдруг кружиться на месте и замер, мерно покачиваясь на шипастых лапах. В недрах механического создания послышался стрекочущий скрежет, как если бы проворачивались шестеренки, затем жук содрогнулся и из пасти его ударила струя белого пара.
-Боже мой! – потрясенно взвизгнул Кинкель. – Да ведь он починил самого себя!
Увы, немец оказался прав. Каким-то непостижимым образом неодушевленная машина исправила сбои в своих механизмах и с угрожающим лязгом неожиданно ринулась в атаку на людей. Все бросились врассыпную; никто даже не успел воспользоваться оружием. Прежде, чем убегавший Брукс успел отскочить в сторону, жук ловко подцепил его острыми челюстями и вскинул вверх. По счастливой случайности челюсти пронзили лишь одежду, чуть оцарапав кожу на спине. Все же перепуганный насмерть журналист заорал во всю глотку. Острые зазубрины на жвалах запутались в ткани, а потому не имея возможности сбросить с них человека, скарабей понесся к стене, намереваясь раздавить двуногое создание об камни.
-Не стрелять! – отчаянно закричал Смит, заметив, что Гурвич целится в жука из винчестера. – Вы можете попасть в Макса!
Когда до стены оставалось ярдов двадцать, наперерез скарабею стремительно бросился Угулан, в руках индеец сжимал копье. Пропустив тяжело бегущего жука мимо себя, Угулан, оттолкнувшись копьем от пола как шестом, ловко заскочил чудовищу на спину и, едва успев приземлиться на нее, с силой вонзил острие копья в щель между панцирем и головой. Скарабей исторг из пасти пронзительный визг и заложил такой крутой вираж, не снижая при этом скорости, что молодой индеец чуть было не слетел с него, чудом сумев сохранить равновесие. Жук захромал, замотал корпусом из стороны в сторону и, наконец, остановился, продолжая однако очень активно шевелить всеми своими частями и не переставая оглашать зал неистовыми визгами. Тогда Угулан, взявшись за древко копья обеими руками, широко провернул его по щели, разрывая и разламывая механические детали. Сухо треснул электрический разряд, который волной пробежал по всему телу скарабея, сошвырнув индейца с панциря; следом слетел с челюстей обезумевший Брукс. Механический монстр, сотрясаясь в ужасных конвульсиях и дымясь, с грохотом завалился на бок. Его визги становились все глуше и тише…
Но еще до того, как серебрянный жук полностью обездвижился, древние стены подземного зала содрогнулись от ужасающего по силе рева. Это был все тот же жуткий вибрирующий звук, похожий на могучий рев множества труб.
-О, нет, только не это… - прошептал Смит, смертельно бледнея.
Мощный удар извне пробил громадную брешь в восточной стене; глыбы базальтовых плит, словно картонные кирпичики разлетелись по всему залу, грозя раздавить насмерть в панике мечущихся людей.
-Что это за чертовщина?! – заорал Гурвич на ухо Смиту сквозь ужасающий грохот.
-Третий Страж!!!

*   *   *   *   *
Чудовище, выползшее из пролома в стене, потрясло и ужаснуло людей настолько, что они на какое-то время застыли в оцепенении. Это был громаднейший жук-скарабей абсолютно черного цвета, размером своим превосходящий двух своих собратьев в несколько раз! Достаточно сказать, что его блестящая бронированная голова диаметром была около восьми футов и возвышалась над полом ярда на четыре!
-Матерь Божья! – выдавил из себя Смит. – Его нам убить не удастся. Надо бежать отсюда, пока еще проход свободен.
Подхватив под руки Брукса, люди бросились к открытым воротам. Чудовище, заметив, что жертвы пытаются ускользнуть, пронзительно взревело и ринулось в погоню. Каждый шаг монстра сотрясал стены зала, а удар тяжелых металлических лап оставлял в каменном полу глубокие выбоины.
Достигнув ворот, люди, не замедляя скорости, вбежали через них в просторный коридор и, сломя голову, понеслись по нему вперед. За их спинами слышались глухие удары и трубный рев монстра, который, покинув зал, так же быстро продвигался по коридору.
Шагов через двести люди выбежали в следующий огромный зал. Добежав до его середины, они увидели в полу точно такой же бронзовый рычаг, а в стене впереди – запертые ворота.
-Кто-нибудь заметил Стражей этого зала? – крикнул Смит.
-Там, позади, я видел мельком какую-то «колбасу» бурого цвета, - задыхаясь от бега, ответил Гурвич.
-А! Будь, что будет! – в отчаянии решился Смит и навалился на рычаг, утопив его к полу. Окованные железом ворота распахнулись и, в ту же минуту в зал с грохотом и ревом вломился чудовищный черный скарабей. Он успел сделать лишь несколько шагов по направлению к людям, когда за его спиной послышался пронзительный свист, а следом громкий хлюпающий звук. Жук дико взревел и круто развернулся. Замершие в центре зала люди увидели на его панцире, внизу, ярко-зеленый сгусток, который пузырясь и дымясь, быстро разъедал броню монстра. Еще два хлюпающих звука, и осатаневший от ярости скарабей бросился на невидимого для людей соперника.
-Берегись! – неожиданно завопил Стокман, отталкивая в сторону Гурвича. Между ними стремительно пронеслась ярко-зеленая молния. Шарахнувшиеся от рычага люди обернулись и увидели, что от ворот к ним быстро приближается странное существо. Больше всего оно напоминало ожившую большую колбасу цвета гнилой сливы. Продолговатое, как у червя тело, длиной футов двенадцать, покрывали сплошь мохнатые шипы. В передней части туловища виднелось клиновидное утолщение, оканчивающееся желтым круглым отверстием. Именно из этого отверстия, сейчас стекали тягучие капли зеленого вещества. Совершая волнообразные движения мышцами тела, огромный червь довольно проворно скользил по каменному полу в сторону путешественников. На миг остановившись, червь приподнял клиновидную голову и резко дернул ею вперед; из круглой пасти вырвался упругий плевок зеленой слюны.
-Берегись! – заорал на этот раз Брукс.
Люди отшатнулись, и в нескольких футах от них растеклась по камням ядовитая, дымящаяся кислота.
В это время гигантский жук, основательно израненый слюной первого червя, все же добрался до соперника и одним ударом могучей стальной лапы раздавил мерзкую тварь. Из лопнувшего тела, как из мешка, набитого навозом, вывалились вонючие внутренности и полились потоки зеленой массы.
Второй червь, уже готовый изрыгнуть из пасти смертельную порцию яда в сторону кучки пришельцев, внезапно изменил свои планы; его круглая пасть обратилась на жука. В воздухе сверкнула ярко-зеленая струя кислоты, которая мгновением позже уже стекала по лапе взвывшего чудовища. Прямо на глазах пораженных людей мощнейшая кислота разъела металл и, нелепо покачнувшись, гигантский скарабей начал тяжело заваливаться набок, так как пораженная ядом лапа переломилась надвое. С трудом удержав равновесие, жук с ревом ринулся на обидчика. Его панцирь уже сейчас представлял собой довольно жалкое зрелище, весь изъеденный и прожженный кислотой. Однако, эта чудовищная машина для убийств, не обращая внимания на потери, в несколько шагов добралась до червя, который продолжал поливать жука струями «зелени». Последняя порция кислоты была выпущена прямо в пасть скарабея, но участь червя уже была предрешена. Взметнувшись, словно Конь Апокалипсиса, на дыбы, жук обеими передними лапами навалился на червя и, не просто раздавил, а разорвал его тело на две половины.
Не успела отвратительная требуха червя расплескаться по полу, как стены зала сотряс ужасающий свист, от которого передернуло даже самого скарабея.
-Третий Страж! – выдохнул Смит, уставясь во тьму, откуда уже наползала колыхающаяся масса гиганта невероятных размеров.
-Бежим! – завопил Брукс, и первым ринулся к воротам из ужасного зала.
Уже на выходе, бежавший последним, Смит обернулся и стал свидетелем впечетляющей битвы между двумя титанами. Вернее, уже ее драматичной развязки. Превращенный в почти бесформенную груду искореженного металла черный скарабей все же не сдался; из последних сил он налетел всей своей массой на гигантского «левиафана» и, зацепив его толстую шкуру остатками изуродованных челюстей, потащил визжащее чудовище к стене. Удар об каменную кладку был чудовищным по силе; стена задрожала, посыпались обломки базальта. Тело червя, прижатое к стене, упруго сжалось, сопротивляясь всеми своими мышцами. Но натиск, который жук не ослаблял, все же оказался сильнее. С треском толстая шкура червя прорвалась, и из прорехи хлынул могучий поток зеленого яда. Червь издал предсмертный визг, бешенно извиваясь всем телом, но это лишь ускорило его кончину: от этих энергичных движений туша расплылась окончательно. Застывшего на месте жука залили потоки зеленой кислоты, которая превратила его гигантское тело в одну сплошную дымящуюся массу, быстро оседающую и растекающуюся по полу…

67.
Не останавливаясь, люди бежали по широкому, извилистому коридору до тех пор, пока под их ногами не захлюпала вода. Воздух так же заметно стал влажным, наполнившись неприятным запахом плесени и гнили. За очередным поворотом путешественники остановились, пугливо оглядываясь назад и прислушиваясь, нет ли погони. Но, слава Богу, все было тихо. Еще больше путешественников успокоил рассказ Смита о гибели обоих чудовищ. И все же они помнили, что приближаются к очередному Залу Ариты, а это не сулило ничего хорошего, кроме новых испытаний и новых ужасов.
-Может нам всем сразу вставать возле ворот, - предложил Кинкель, - кто-нибудь из рабов дернет рычаг, ворота раскроются, и мы побежим дальше, не дожидаясь встречи с очередным монстром.
-Вряд ли тот, кто будет приводить в действие рычаг, успеет спастись, - с сомнением покачал головой Брукс.
-Ну и что, ведь речь идет о рабах, - небрежно пожал плечами немец.
-Давайте-ка прикинем, - мрачно произнес Смит, - у нас осталось лишь трое рабов и пять Залов Ариты. Это означает, что в оставшиеся два Зала мы войдем уже без наших чернокожих компаньонов. Что ж, Кинкель, я согласен с вашим предложением, но с одним условием: после рабов вы будете следующей жертвой.
-Почему именно я?! – возмутился немец. – У нас еще есть два индейца.
-Нет, Кинкель, именно вы, и никто другой.
-Ну и черт с вами, - раздраженно пробурчал Кинкель, - бегайте каждый раз от новых чудовищ и подвергайте свою жизнь опасности. Но я предупреждаю сразу, что буду держаться возле ворот и не собираюсь наслаждаться, подобно вам, близостью смерти.
-Как вам будет угодно. Но кто может поручиться, что, к примеру, в следующем Зале Страж не будет ожидать прямо за воротами?
-Прекратите меня запугивать! – взвизгнул немец, бледнея от страха.
-И не собирался. Я просто полагаю, что самое верное решение, если мы все будем держаться вместе.
-Послушайте, Смит, довольно ублажать этого труса, - нетерпеливо рыкнул Гурвич. – Давайте двигать дальше, пока мы еще не успели расслабиться и остыть. Признаться, мне начинает нравиться эта сумасшедшая гонка, я вошел в азарт.
-Еще бы, - желчно буркнул Кинкель, - его рогатый хозяин любит, когда его адепты играют своими жизнями.
-Заткнись, идиот! – Доктор зло зыркнул на немца. – А не то я сам стану для тебя очередным чудовищем, которое перережет твою глотку.
-Я требую, чтобы у этого маньяка отобрали оружие! – завизжал Кинкель, пугливо прячась за спиной Смита.
-Хватит истерик и пустой болтовни! – Смит раздраженно отпихнул немца от себя. – Давайте лучше сосредоточимся перед новым испытанием.
-Мне не нравится, что воды под ногами становится все больше, - поделился с Юджином Брукс, пока они шли по коридору. – Тем более, посмотрите-ка какая она бурая и вонючая. Еще не хватало подцепить здесь какую-нибудь заразу.
-У нас нет выбора, друг мой, - пожал плечами Смит. – Кстати, как ваша рана на спине?
-Нормально, боль терпимая.
Повернув за поворот, путешественники неожиданно оказались на пороге обширного зала.
-Кажется, мы добрались, - процедил сквозь зубы Гурвич, снимая с плеча винтовку. – Сейчас начнется…
-Здесь табличка! – Стокман указал на потускневшую золотую пластину на стене у входа.
-«Ловкость и Дух помогут Дерзкому победить Себау», - прочитал Смит.
-Кто такой Себау? – поинтересовался Брукс, поёжившись.
-В «Книге Мёртвых» так назывался змей-Демон, входивший в свиту Осириса и охранявший один из миров Преисподней.
-Ну, здорово! – рыкнул Гурвич. – Только змей нам и не хватало.
Третий Зал Ариты по габаритам явно был таким же, как и два предыдущих, различие состояло лишь в том, что пола здесь не было. Вернее, он, конечно же, был, но его не было видно, так как его покрывала… вода! Огромное озеро буро-зеленой массы вяло колыхалось от самого порога, уходя в сумрачную даль едва угадываемой впереди противоположной стены. Видимость так же ухудшалась дымкой испарений, которые зловонным туманом тяжело распластались над самой водой. Прямо от прохода, возле которого столпились люди, шел подвесной дощатый мост, шириной около двух футов и с невысокими перилами из деревянных брусков. Через каждые несколько ярдов от моста кверху тянулись толстые плетеные канаты, исчезая высоко во тьме.
-Пожалуйста, скажите мне, что нам не придется идти по этому мосту! - жалобно простонал Кинкель.
-Увы, - пожал плечами Смит.
-Безумие! Вы только посмотрите, какой он шаткий.
-Но другой дороги нет… Так, я иду первым.
-Смит, - Гурвич преградил дорогу ученому, - позвольте на этот раз я пойду первым?
Юджин, испытующе посмотрев на доктора, после некоторой паузы, согласно кивнул. Гурвич довольно оскалился, тряхнул копной рыжих волос, и, перехватив винчестер поудобнее, решительно ступил на мост. Шаткая переправа сейчас же угрожающе закачалась, и доктору пришлось одной рукой вцепиться в перильное ограждение.
-Доски скользкие от слизи, - сообщил Гурвич через плечо, - так что ступайте осторожно. А еще лучше, погодите, пока я дойду до середины моста, потом я вас позову.
С каждым шагом доктор уходил все дальше, и его фигура постепенно теряла четкость в сизом тумане. Вскоре далеко впереди можно было различить лишь темное размытое пятно.
-Послушайте, Смит, - Кинкель робко дернул ученого за рукав, - как вы думаете, какие твари здесь прячутся? Я имею в виду, кто здесь Стражи?
-Откуда же мне знать? – Юджин удивленно посмотрел на немца. – Вы бы лучше раньше времени не пугали себя самого.
-Вы думаете, это поможет?
-Угу. Так, если я не ошибаюсь, Гурвич зовет нас к себе?
-Точно, – встрепенулся Стокман. – Он машет нам рукой.
-Что ж, всем приготовиться. Идем.
Один за другим люди становились на дощатый настил моста и медленно, с опаской, двигались вперед. Внизу, в нескольких футах под ногами, вязко колыхалась болотная жижа, из глубин которой время от времени на поверхность вырывались пузыри удушливого газа. Под весом людей мост начал провисать, и когда путешественники добрались до центра зала, где их поджидал Гурвич, деревянный настил отделяла от воды лишь пара футов.
-Полагаю, что на этот раз отпереть ворота будет гораздо сложнее, - сказал доктор, указывая на небольшую башенку из камня, возвышавшуюся прямо из воды футах в шести-семи от моста. Стоя на осевшем от тяжести мосту, люди могли увидеть за краем верхней площадки лишь потемневший от времени и сырости хрустальный набалдашник бронзового рычага.
-Может попробовать зацепить рычаг веревкой с петлей? – предложил Стокман.
-Не получится, Джон, - покачал головой Смит. – Рычаг, судя по его положению, нужно повернуть в сторону от нас.
-Давайте попробуем выстрелить в него? – подал идею Брукс.
-Это тоже не годится. Я убедился, что поворотный механизм рычагов очень тугой, и боюсь, что выстрел не сдвинет его с места, а просто обломает.
-Что ж, - хмыкнул Гурвич, - остается одно – лезть на этот островок и вручную дергать рычаг. Только вот мы слишком низко опустили нашим весом мост. Нужно всем отойти к воротам, а здесь должен остаться лишь один смельчак…
-…или безумец! – буркнул Кинкель.
-Вы правы, Гурвич, - согласился Смит. – Джон, оставьте мне веревку на всякий случай. Макс, ведите людей к воротам.
-Вы желаете сами попробовать? – удивился доктор. Ученый молча кивнул. – Вы так уверены в своей физической подготовке? Боюсь, что здесь нужен кто-то помоложе нас с вами и полегче весом. Придется прыгать два раза – туда и обратно, и если сорваться вниз, в это мерзкое болото, то выбраться будет крайне сложно. К тому же, еще неизвестно, какое чудовище высунется из тухлой воды, когда рычаг будет повернут.
-Доктор прав, мистер Смит. – Стокман шагнул вперед. – Позвольте мне сделать это.
-Джон, это очень опасно…
-Мистер Смит, я уже не мальчик! И уж коли я в составе экспедиции, то, как и все остальные, имею полное право и на риск, и на успех.
-Браво, юный рыцарь! – хохотнул Гурвич. – Мне нравится ваше презрение к опасности.
-Но, замечу, мистер Гурвич, в отличие от вас, Джон идет на это не для того, чтобы поиграть со смертью, а для того, чтобы спасти наши жизни! – заявил Брукс.
-Да пожалуйста, черт меня возьми! – скривился доктор. – Лишь бы у него все получилось.
Оставив Стокмана на месте, все остальные перешли по мосту к противоположной стене, заняв позицию у самых ворот и приготовившись на всякий случай к стрельбе.
Облегченный мост поднялся на прежнюю высоту и теперь лишь на несколько дюймов был ниже островка. Внимательно оценив расстояние, которое нужно преодолеть в один прыжок, Джон снял с плеча скрученную бухтой веревку и принялся вязать на ее конце петлю.
-Что это он делает? – изумился Кинкель.
-Молодец, мальчик! – довольно улыбнулся Смит. – Он решил подстраховаться.
Завязав арканную петлю, Стокман ловко смотал веревку в широкие кольца. Теперь в его руках было настоящее лассо. Встав поудобнее, юноша перегнулся над перилами и, прицелившись, выбросил веревку вперед. Аркан точно попал на рычаг, затянув петлю у самого основания. Теперь предстояло самое сложное. Обмотав лишнюю длину веревки вокруг талии и укрепив узлом, Стокман подлез под перилами и, держась за них руками, встал к островку лицом. Мостик слегка накренился. Сознавая, что преодолеть в одном прыжке с места шесть - если не больше – футов не удастся, Джон решился на довольно рискованный шаг. Сильно оттолкнувшись ногами от мостика, он перемахнул через провал и почти по пояс оказался на площадке башенки. Вздох ужаса невольно сорвался с уст наблюдавших за прыжком людей, когда они заметили, как полуразмытая в тумане и сумерках фигура юноши начала соскальзовать с площадки вниз. Если бы не страховочная веревка, Джон ни за что не сумел бы удержаться на скользких камнях; теперь же, имея надежную опору, он смог подтянуться и перевалиться наверх площадки. Встав на ноги, Стокман приблизился к рычагу и положил на его шарообразное окончание ладони. Прежде, чем привести механизм в действие, юноша разумно решил осмотреться по сторонам, справедливо заключив, что потом может и не успеть этого сделать, - кто знает, какая тварь может появиться из глубины болотной жижи или из густого мрака над головой.
-Ему следовало привязать второй конец веревки к канату моста, – нарушил напряженное молчание Брукс. – Без этого Джон не сможет перепрыгнуть обратно.
-Теперь уже поздно говорить об этом, - заметил Гурвич.
-Но как же он вернется?
-Может нам стоит вернуться на середину моста? – предложил Смит. – Тогда он опустится вниз и Джону легче будет перепрыгнуть провал сверху вниз. Так мы еще и подстрахуем его.
-Я не пойду! – решительно заявил Кинкель.
-О вас и речи нет. – Смит, не дожидаясь ответа от остальных, быстро зашагал по мосту. Помедлив, за ним последовали Брукс, Гурвич, Гуино, Угулан и один из рабов. Немец и двое рабов остались у запертых ворот.
-Погодите прыгать, Джон! – крикнул Юджин. – Сейчас мы вам поможем… Бросайте сюда конец веревки… Отлично, я поймал! Сейчас я привяжу его к перилам.
После того, как мост под тяжестью людей ощутимо опустился вниз, и когда страховочная веревка была привязана к перилам, наступил решающий момент. Стокман навалился на рычаг и тот, нехотя, со скрежетом пополз по щели вниз. Едва бронзовый рычаг с глухим стуком уперся в пол, как зеленая, мутная жижа вокруг башенки вскипела от пузырей. Воздух наполнился зловонным смрадом, идущим из самого сердца гиблого болота.
-Скорее, прыгай! – закричал Смит юноше.
Но еще до того, как Стокман приготовился к разбегу, слева от башенки с ревом взметнулась ввысь стена болотной жижи. Мертвая вода шумно опала вниз, явив взорам потрясенных людей ужасающего монстра!
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это гигантский змей. Однако Преисподняя, из утробы которой он возник, наделила его уродливый образ всеми чертами дракона. Гибкое тело, диаметром около трех футов, покрывали блестящие чешуйки сине-зеленой брони. Приплюснутая большая голова щерилась ужасающей широкой пастью, из которой торчали длинные, как сабли клыки, по граням которых, шипя и пузырясь, стекал тягучий рубиновый яд. Череп кошмарной рептилии венчали четыре причудливо изогнутых рога. Но самым впечатляющим в этом инфернальном образе были глаза! – выпуклые, круглые, с узким вертикальным зрачком, замутненные багровым заревом первобытной ярости и неутолимой жаждой уничтожать все живое.
Хрипло зашипев, дракон выбросил из пасти черный язычок, раздвоенный на конце, и отклонил голову назад, приготовившись к атаке.
-Бегите! – завопил Смит. В следующее мгновение чудовище с ревом метнулось в сторону людей. Смертоносные челюсти клацнули в дюймах от повалившегося на мост Гурвича. Змей стремительно вернулся в исходную позицию, но теперь он был взбешен своим промахом, и новая атака с его стороны не заставила себя ждать. Могучее тело упруго послало вперед рогатую голову монстра; Гурвич, еще не успевший вскочить на ноги, замер на месте, с перекошенным от ужаса лицом. Однако чудовище неожиданно изменило свои планы и метнулось вслед за убегающими по мосту людьми. Истошный вопль огласил своды зала, когда жуткие клыки сомкнулись поперек туловища бежавшего первым чернокожего раба. Змей рывком рванул жертву к себе и высоко подкинул окровавленное тело кверху. Прежде чем несчастный долетел до воды, чудовище успело ловко подхватить его налету и одним движением челюстей перекусило пополам. Подняв огромный фонтан брызг, змей скрылся в болотной пучине, унося в пасти нижнюю часть тела…
-Джон! – заорал Смит, бросаясь обратно к середине моста. – Что вы стоите?! Немедленно прыгайте!
Но в этот момент с правой стороны от башни, из болота с шумом вынырнул ужасный змей. И, судя по лилово-фиолетовому окрасу чешуи, это было второе чудовище. Высоко взмыв над водой на длинной шее, змей, горящими как уголья глазами, обвел взглядом зал, и остановил его… на Стокмане. Юноша замер, понимая, что сейчас чудовище бросится на него…

68.
Грянул оглушительный ружейный залп, рогатая башка змея нелепо дернулась, обагрившись с одной стороны ярко-алой кровью. Раненое чудовище дико заверещало и заметалось в воде, поднимая огромные волны. Стоило змею на мгновенье замереть на месте, как новый залп из винчестеров метко пробил ему череп в нескольких местах навылет. Содрогаясь в ужасных конвульсиях, издыхающее чудовище грузно шлепнулось в болото и, пуская кровавые пузыри, начало медленно погружаться под воду.
Смит, Гурвич и Брукс опустили дымящиеся стволы вниз, наблюдая, как последний виток ужасного тела монстра исчезает в мутной жиже.
-Черт вас возьми, - прорычал Гурвич Стокману, - вы долго еще будете торчать на этом острове?!
Юноша коротко разбежался и, держась за конец веревки, прыгнул через провал к мосту. В ту же секунду прямо под ним с ревом взметнулась вода, из которой стремительно вырвалось тело сине-зеленого дракона. Прямо за спиной Джона, всего в нескольких дюймах, хищно щелкнули ужасные челюсти. Сильные руки мужчин вцепились в одежду юноши и его, едва живого от страха, мигом втащили на мост.
-Бежим! – только и успел выкрикнуть Смит. Рогатая тварь с хриплым шипением бросилась в атаку на людей. Если бы не попавшийся на ее пути канат, поддерживающий мост навесу, голова Брукса точно была бы снесена с плеч острыми клыками. Ткнувшись в канат, дракон в смятении отпрянул назад, но сейчас же в дикой ярости вцепился в помеху, и одним махом сабли-клыки срезали толстую веревку. Лишенный опоры, один из пролетов моста резко накренился и, не успевший ухватиться за перила Гурвич с воплем покатился по деревянному настилу вниз. Уже слетев с моста, ему каким-то чудом удалось в последний момент ухватиться за обрывок каната. Продолжая вопить, доктор повис в нескольких футах от поверхности болота. А над ним уже навис зловещей громадиной чудовищный змей.
Смит и Брукс выстрелили в тварь почти одновременно. Свинцовые пули прошили насквозь шею возле головы, выбив из ран фонтаны крови. Змей хрипло заверещал и шарахнулся от моста, позабыв про жертву. Могучее тело яростно забилось в воде, поднимая вокруг шквальные волны бурой жижи.
-Макс! Джон! – крикнул Смит, пытаясь прицелиться в мечущегося змея. – Помогите Гурвичу залезть на мост! – Ученый выстрелил, но пуля не попала в цель. Еще выстрел, и снова мимо. Курок сухо щелкнул, возвестив, что патроны закончились. – Скорее! У меня закончились патроны! Кинкель, быстро несите сюда вашу винтовку и мешок с боеприпасом!
Однако, парализованный страхом немец, не мог сделать даже шага вперед, тупо уставившись на жуткое, беснующееся в агонии чудовище.
-Кинкель, будьте вы прокляты! – заорал Смит. – Бегом сюда!
Вместо немца на помощь бросился индеец Гуино. Выхватив из рук Кинкеля винчестер и подхватив мешок, он ринулся к середине моста. Не понимая по-английски ни слова, он догадался, что необходимо ученому. Через минуту, когда Гурвича уже втаскивали на мост, в руках Смита, наконец, оказалась заряженная винтовка. Но, так и не успев вскинуть оружие, он застыл на месте, пораженный тем, что предстало его взгляду.
Рядом с еще трепыхавшимся в болоте змеем в считанные секунды вдруг образовался и начал стремительно расти гигантский водяной холм. Раненая тварь жалобно заверещала и попыталась отпрянуть в сторону; но до того, как она успела это сделать, из пучины показалась огромнейшая пасть, утыканная жуткими зубьями, которая молниеносным броском заглотила в себя голову змея и футов двадцать его тела. Челюсти сомкнулись, перерубив тушу твари и, так же стремительно как появились – исчезли в болотной пучине, оставив на поверхности огромную, пузырящуюся кровью воронку…
-Бегите! – истошно завопил Смит, приходя в себя. – Бегите, что есть сил! Нам нужно успеть покинуть зал, прежде, чем Третий Страж вернется!
Смит был уже всего в нескольких ярдах от выхода, когда за его спиной послышался чудовищный рев, сопровождаемый страшным грохотом, от которого мост содрогнулся и начал быстро проседать. Чувствуя, как дощатый настил уходит из-под ног, грозя увлечь назад и вниз, Смит, в отчаянном прыжке, преодолел оставшееся расстояние и почти влетел через открытые ворота в руки своих товарищей.
Не останавливаясь и не оглядываясь люди бежали по тускло освещенному зеленым мерцающим светом коридору, наплевав на возможные ловушки, стремясь только как можно быстрее и дальше убежать от ужасающего, исполинского чудовища бесновавшегося сейчас в болотной жиже покинутого зала…

*   *   *   *   *
-Кажется, за нами нет погони, - тяжело дыша, выдохнул Брукс.
-Какое счастье! – пискнул Кинкель.
Остановившиеся за очередным поворотом коридорного лабиринта путешественники буквально валились с ног от усталости и пережитых потрясений.
-Нам очень повезло, - заметил Гурвич, - что хозяева всех этих ужасных тварей не были знакомы с огнестрельным оружием. В противном случае наши пули оказались бы бессильны.
-Боже! – Кинкель в ужасе схватился руками за голову. – Мы кое-как миновали три зала, а ведь впереди еще четыре! От одной мысли об этом у меня немеют ноги.
-Так же, как они онемели, когда потребовалась ваша помощь? – презрительно хмыкнул Гурвич. – Этот трус едва не погубил нас!
-Насколько я знаю, ваш рогатый хозяин требует презирать смерть, - глухо буркнул немец.
-Жалкий слизняк, я не боюсь смерти!
-Тогда, я не побоюсь пристрелить вас при удобном случае, чтобы доставить вам и вашему хозяину удовольствие! – огрызнулся Кинкель.
-Прекратите немедленно! – Смит хмуро посмотрел на споривших. – Сейчас, когда нам необходимо быть единым целым, вы грызетесь из-за глупых амбиций. Что же касается вас, коллега, - Смит обернулся к немцу, - если вы еще раз позволите себе праздновать труса в экстренной ситуации, то мне придется принять довольно жесткие меры.
-Вы слышали, он опять мне угрожает?! – возмутился Кинкель.
-Идемте, господа. – Смит, взяв мешок с боеприпасами и винтовку, первым зашагал по коридору дальше.

*   *   *   *   *
Вход в Четвертый Зал Арита показался сразу же за следующим поворотом.
-Я боюсь идти дальше! – заявил Кинкель.
-Если бы вы знали, как я боюсь, - не оборачиваясь, произнес Смит.
-Вы? – изумился немец.
-А вы что же, считаете меня безумцем? Но мы не можем остановиться на полдороги, нам нужно преодолеть наш страх и идти вперед.
Ободряюще кивнув Кинкелю, Смит первым переступил порог Зала. Огромное помещение было освещено рассеяным зеленоватым светом из невидимых источников. В центре, на невысоком возвышении торчал бронзовый рычаг, а за ним, в дальней, противоположной стене виднелись запертые ворота выхода. Тревожно окинув взглядом периметр зала, Смит удивленно и недоверчиво хмыкнул.
-Странно, здесь не видно ни одного Стража. Это скорей настораживает, чем ободряет. Так. Все проходите к воротам и, как только я поверну рычаг, и они откроются, бегите из зала. Я – следом за вами. Будем надеяться, что так нам удастся проскочить без столкновений со Стражами.
-А если вы не успеете добежать? – возразил Брукс. – Ведь от рычага до выхода ярдов семьдесят.
-Все равно. Бегите и не дожидайтесь меня. Одному мне будет легче справиться с проблемой.
-Это зависит от того, какая проблема здесь притаилась, - заметил Гурвич.
Едва приблизившись к рычагу, Смит изумленно вскрикнул.
-В чем дело?
-Вы только взгляните на это!
Подбежавшие люди окружили ученого и, так же как и он, застыли в удивлении. Подле рычага, прямо на каменном полу, лежал... меч! Немного помедлив, Смит осторожно поднял оружие. Меч оказался на удивление легковесным. Пятифутовый клинок был изготовлен из какого-то диковинного черного металла и имел глубокий кровосток с одной стороны. Рукоять меча, длиной в три фута, имела эфес в виде множества торчащих в стороны длинных шипов с крючьями на концах. Точно такими же шипами рукоять оканчивалась с другой стороны.
-Поразительно! – Смит восхищенно провел ладонью по гладкой поверхности черного клинка. – Я никогда не думал, что смогу увидеть это чудо своими глазами.
-О чем вы? – спросил Брукс.
-Мне приходилось читать об этом удивительном металле в древних книгах восточных алхимиков. Это – «черная бронза» - особенно твердый сплав меди с редким металлом. Древние металлурги умели путем прибавления к бронзе цинка и других металлов получать сплавы высокой твердости. В древневавилонской летописи утверждается, что именно стрелой из «черной бронзы» бог Мардук поразил ужасное чудовище Тиамат. - Странная конструкция, - задумчиво пробормотал Смит. - Слишком длинная рукоять, эти шипы... Таким мечом совершенно неудобно пользоваться.
-И не понятно, как он вообще здесь оказался, - добавил Брукс.
-Возможно, ответ в этом. - Стоявший чуть поодаль Гурвич, указал на какую-то серую массу на полу. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это... остатки человеческого скелета! Именно остатки, так как кости уже успели превратиться в прах, а осколки почерневшего черепа можно было определить лишь по зубам.
-До нас здесь был человек! – потрясенно прошептал Кинкель. – Как же он один сумел добраться сюда по лабиринту?
-А может он, наоборот, пытался выбраться отсюда, - предположил Брукс.
-Вы хотите сказать, что где-то там, впереди, есть люди?
-Если доберемся – узнаем, - небрежно бросил Гурвич и носком сапога разворошил прах. В серой трухе тускло блеснула золотая капля. – Это еще что такое? – Доктор извлек из-под останков небольшой круглый медальон на цепочке. – Взгляните-ка, Смит на это.
На поверхности золотого кругляша был изображен солнечный диск, от которого исходили лучи с человеческими ладонями на конце. В центре медальона было проделано небольшое отверстие с десятью гранями, вокруг которого, на манер арабской вязи, были начертаны какие-то символы.
-Это изображение Атона – божество солнечного диска у древних египтян, - задумчиво произнес Смит.
-А что значат эти символы?
-Они мне неизвестны, - пожал плечами ученый. – И я не пойму для чего здесь отверстие. – Смит протянул медальон обратно доктору.
-Оставьте его у себя, - отмахнулся тот. – Может еще пригодится для чего.
-Ну, что ж, кажется, мы увидели здесь все, давайте не будем терять время. Я остаюсь возле рычага, а вы – к воротам.

…-Готовы? – крикнул Смит людям, сгрудившимся возле ворот. – Я начинаю!
Рычаг со скрипом тронулся с места, опускаясь по направляющей щели к полу. Едва он опустился, тяжелые створки ворот начали медленно разъезжаться в стороны, открывая проход. В ту же минуту за спинами людей так же послышался глухой грохот. Обернувшись, путешественники увидели, как огромная каменная плита перекрыла выход из Зала. Теперь отступление было невозможно, правда о нем никто и не помышлял, оказаться вновь в Зале, где в болотной жиже притаилось исполинское чудовище, никому не хотелось. Тревожно оглядываясь по сторонам, люди инстинктивно подались вперед, стремясь побыстрей проскочить за ворота. Первым собирался это сделать Кинкель. Бросив испуганный взгляд через плечо, немец рванулся вперед в расширяющуюся щель, обернулся, и сейчас же, с истошным воплем попятился назад. Вслед за ним от ворот в ужасе шарахнулись остальные. Смит открыл было рот, чтобы узнать в чем дело, но и сам замер в оцепенении. В проеме распахнутых ворот стоял Страж!!!..

69.
Страж имел человеческую фигуру, но голова его была странной формы. Лишь когда он пружинистым шагом переступил порог и вошел в зал из полумрака коридора, зеленоватый свет упал на его лик. Он был ужасен!
На застывших в безмолвном ужасе людей взирал монстр с головой уродливой рептилии, напоминавшей древнего ящера. Приплюснутый череп, обтянутый блестящей черной чешуей, увенчивала ороговевшая костяная «корона»; чуть приоткрытая пасть щерилась устрашающими рядами мелких, но необычайно острых клыков. Желтые глаза ящера, с узкими вертикальными зрачками, холодно мерцали, разглядывая незваных пришельцев. Чудовище имело могучий человеческий торс; чресла его прикрывала пятнистая шкура какого-то животного, подпоясанная широким золотым ремнем.
Взбугренная мышцами рука Стража шевельнулась, и в ней угрожающе сверкнул меч из черной стали, - точно такой же, что лежал в зале возле рычага. Клыкастая пасть ящера приоткрылась, и тишину нарушил глухой, прерывистый рык, в котором угадывалось нечто напоминающее человеческую речь.
-Без резких движений – все отходите назад и приготовьте оружие, – распорядился Смит, не сводя взгляда с чудовища. Ящер, заметив перемещение людей и услышав клацанье затворов, вновь недовольно зарычал, вскинул меч на уровень груди, и, шагнув вперед, повернулся боком.
-Господи, что это у него за спиной?! – пролепетал Кинкель.
За спиной ящера, вдоль позвоночного столба, располагалось какое-то странное утолщение, начинавшееся от самой макушки и оканчивающееся на поясе, возле золотого ремня. Нарост имел багровый цвет и был покрыт острыми шипами.
Не обращая внимания на отступающих вглубь зала людей, чудовище взялось обеими руками за рукоять меча  и, выставив его перед собой острием вверх, замерло. Внезапно по могучему телу зверочеловека пробежала крупная дрожь, а клыкастая пасть исторгла ужасающий вой! В то же мгновенье потрясенные люди увидели, как из нароста на спине со стремительным лязгом начали выскакивать гибкие пластины алого цвета, оплетая тело монстра и образовывая на нем… броню! С той же быстротой алые пластины оплели руки и ноги ящера. В последнюю очередь широкие полоски гибкой стали скользнули по черепу, с лязгом сомкнувшись на шее… Страж медленно повернулся к людям. Теперь перед ними стоял закованный в алую броню рыцарь, в шлеме которого виднелись лишь три щели – для глаз и на уровне пасти.
-Боюсь, что теперь наши пули против этой твари будут бессильны, - облизнув сухие губы, прохрипел Смит.
-И как же нам тогда быть? – нервно дергая головой, спросил Гурвич. Вместо ответа Смит взял в руки черный меч, приставленный к рычагу. Увидев это, Страж зловеще сверкнул желтыми глазами и тряхнул своим мечом, продолжая держать его перед собой. В ту же секунду послышался сухой щелчок, и из рукояти снизу с лязгом выдвинулось еще одно лезвие! Сталь второго клинка так же была из «черной бронзы», только немного короче и тоньше.
-Ничего себе! – потрясенно выдохнул Джон Стокман. – Мистер Смит, должно быть ваш меч тоже должен так раскладываться.
-Смит, скорее разбирайтесь со своим оружием! – крикнул Брукс. – Кажется, это чудовище уже готово на нас напасть.
-А я все же испытаю свинец на доспехах твари! – прорычал Гурвич и, вскинув винчестер, несколько раз выстрелил в пошедшего в атаку Стража.
Смит оказался прав, пули отскочили от алой брони, не причинив ей ущерба, лишь заставив ящера замедлить шаг и тем приведя его в бешенство. Оглушительно взревев, Страж ринулся в атаку, высоко занеся меч над шипастой головой.
Могучий удар, который нанес ящер по человеку, смог бы с легкостью разрубить того надвое, но вовремя подставленный меч спас Смиту жизнь. Не снижая темпа, ящер нанес следующий удар, на этот раз вторым клинком – снизу-вверх. Только великолепная реакция и искусное умение фехтовать помогли человеку вовремя отбить и эту атаку. Ящер отскочил назад и начал медленно обходить Смита по кругу. Ни на мгновение не выпуская противника из поля зрения, Юджин продолжал нервно ощупывать рукоять своего меча в поисках механизма выдвигающего второй клинок.
Сделав круг, Страж вновь ринулся в атаку. Техника ударов была той же – сверху-вниз, и тут же снизу-вверх. Смит и на сей раз сумел отразить нападение. Ящер вновь отступил и двинулся вокруг противника.
Юджин, ощупав каждый дюйм рукояти меча и, так и не сумев разгадать секрет механизма, начал судорожно трясти оружие, пытаясь подражать тому, что делал Страж. В очередной раз отчаянно встряхнув меч, Юджин вдруг ощутил в ладонях вибрацию, послышался щелчок, и из рукояти с лязгом выскочил, наконец, второй клинок. В тот же миг чудовище начало новую атаку. На этот раз ударов была целая серия, и Страж орудовал обоими клинками, отчего его меч буквально превратился в смертоносную мельницу. Смиту пришлось прямо по ходу сражения осваивать навыки владением столь необычным оружием и, к счастью, это у него вышло очень неплохо. Во всяком случае, Стражу удалось лишь один раз вскользь слегка оцарапать руку Юджина. Ящер отступил как всегда неожиданно, - резко отпрыгнул назад и пружинистым шагом двинулся вокруг противника.
-Как вы, Юджин? – крикнул Брукс, напряженно наблюдая за поединком вместе со всеми из угла зала.
-Пока все нормально! – тяжело дыша, отозвался Смит. – Я уже хорошо чувствую меч. Сейчас попробую сам напасть на этого монстра.
-Будьте осторожны!
Страж явно не ожидал активных действий со стороны противника, поэтому был несколько обескуражен внезапной атакой. Смит умело наносил хлесткие удары обеими клинками, выжидая удобного момента для решающего нападения. Наконец, он решился. Сделав обманное движение, он вынудил противника выставить оружие вперед, и сейчас же, вращательным движением меча по оси, закрутил клинок ящера, подцепил лезвие крючьями на эфесе и рванул на себя. Этот рывок оказался столь неожиданным и сильным, что Страж не только выпустил меч из рук, но и сам подался вперед. Отшвырнув оружие врага далеко в сторону, Смит вложил все силы в возвратный удар своего меча. Подобный удар способен был с легкостью снести голову любому противнику, будь он даже в стальных латах средневекового рыцаря. Но не таковой оказалась алая ленточная броня на Страже. Клинок со звоном отскочил от нее, да так, что Юджин едва не выпустил меч из рук, на броне же не осталось даже царапины!
Пришедший в себя после потери оружия Страж, злобно зашипел и резко выбросил в сторону левую руку. Из бронированной манжеты, прямо ему в ладонь выскочили веером несколько дротиков. Но прежде, чем ящер успел занести руку для броска, Смит сделал резкий выпад вперед, стремясь нанести противнику колющий удар в область шлема. Черный клинок вонзился точно в щель под глазницами, глубоко войдя прямо в пасть ящеру. Чудовище всхрапнуло, нелепо всплеснуло руками и судорожно задергалось. Смит вырвал меч из щели и отпрыгнул назад. Схватившись за шею, Страж, шатаясь, сделал несколько неверных шагов и, как подкошенный, рухнул наземь. Из щели алого шлема фонтаном хлынула черная густая кровь чудовища. Последним судорожным движением Страж надавил когтистым пальцем себе в бок и обмяк, испустив дух. Приведенный в действие хитроумный механизм, тихо щелкая, начал «сматывать» ленточную броню, собирая ее обратно в багровый нарост на спине. Через несколько секунд перед оцепеневшим Смитом лежал в луже черной крови издохший зверочеловек…

*   *   *   *   *
-Ну дела! – изумленно воскликнул Кинкель. – Смит, вам удалось с ним справиться!
Обступившие Смита путешественники, со страхом  и смущением разглядывали поверженного монстра.
-У этого существа действительно тело человека, - недоуменно хмыкнул Гурвич. – Но голова-то у него пресмыкающегося!
-Если я не ошибаюсь, это голова азиатского варана, - добавил Смит.
-Возможно. – Доктор склонился над трупом. – Посмотрите-ка! На шее виден след от швов! Вы помните, как у тех крылатых тварей, - гаргул?!
-Это, что же, и эти Стражи – результат хирургических опытов Бингуаров? Смит, вы бы спросили у Угулана, только ли женщин индейцы отдавали своим кровожадным божкам? – Гурвич молча пожал плечами и брезгливо перевернул мертвое тело набок. Склонившись еще ниже, доктор удивленно присвистнул: - Вот это сюрприз! Этот нарост на спине, в которой запрятана броня – он оказывается съемный.
-То есть?
-Ну, что-то вроде ранца, смотрите сами.
Действительно, только сейчас, при более близком осмотре можно было заметить, что багровый, шипастый нарост вдоль позвоночника не являлся общим целым с телом зверочеловека, а крепился к нему тонкими ремнями.
-Может нам уже хватит изучать эту падаль? – недовольно проскрипел Кинкель. – Идемте дальше.
-А вы забыли, храбрый рыцарь, что в каждом Зале по три Стража? – не без ехидства заметил Брукс. – И, может быть, второе чудовище ожидает встречи с вами прямо за воротами.
-Почему именно со мной? – пугливо поежился немец.
-Но вы же рветесь в бой.
-Я вовсе не герой, - обижено скривился Кинкель. – Это вон, пусть Смит машет мечами, у него это хорошо получается.
-Тогда не торопите нашего героя и скромно держитесь в тени.
Тем временем Смит, не обращая внимания на спор спутников, расстегнул крохотные пряжки на ремнях и снял со спины мертвого чудовища тубусообразный «ранец».
-Что вы задумали? – поинтересовался Гурвич.
-Я хочу попробовать использовать это приспособление по его прямому предназначению. Помогите мне.
Разместив багровый чехол за своей спиной и затянув ремни на груди крестообразно, как это было сделано на Страже, Смит выпрямился и сосредоточено замер. Все выжидающе уставились на него.
-Макс, посмотрите-ка, у меня под руками нет каких-нибудь рычажков или кнопок? – попросил ученый друга. Внимательно исследовав бока Смита, Брукс, наконец, обнаружил на ремне с левой стороны почти на поясе небольшое утолщение, похожее на узелок. Скользнув по нему пальцами, журналист случайно надавил на него и в то же мгновение послышался металлический лязг, и  тело Смита начали стремительно оплетать гибкие пластины алой стали. Прямо на глазах у остолбеневших людей Юджин превращался в точную копию закованного в алую броню Стража. Причем броня точно легла по фигуре человека, повторив все его изгибы и учтя рост. Звонко клацнув, последняя стальная лента вошла в паз на уровне шеи. В щелях продолговатого шлема удивленно моргали глаза оторопевшего от неожиданной метаморфозы ученого.
-Вот это да! – прошептал Брукс. – Юджин, видели бы вы себя со стороны!
-Зато теперь я спокойней могу ожидать встречи со следующей тварью, - довольно рассмеялся Смит, пробуя двигаться в доспехах. – Замечательная броня! Она очень легкая и, что самое главное, совершенно не сковывает движения.
-У нас есть еще один меч, - заметил Гурвич. - Может мне пойти вместе с вами для подстраховки?
-Но у вас нет доспехов, а это значит, что вы крайне уязвимы. Нет, лучше не рисковать зря. Оставайтесь со всеми.
Освоившись за несколько минут в алых доспехах Стража, Смит дал команду товарищам отойти подальше вглубь зала прежде, чем сам он войдет в раскрытые ворота. Перехватив поудобнее меч, ученый медленно переступил за порог Зала. Царивший в коридоре полумрак быстро сгущался с каждым шагом ведущим вглубь. Сделав шагов пятнадцать, Смит с трудом разглядел, что находится возле самого поворота, круто уходящего влево. Подкравшись к каменному углу, ученый осторожно выглянул. И сразу же увидел второго Стража! Тот неподвижно стоял в нескольких ярдах от поворота в неглубокой нише прорубленной прямо в скальной стене. Ниша подсвечивалась слабым мерцающим зеленоватым светом, от чего фигура зверочеловека выглядела особенно пугающе.
Несколько минут Смит, затаив дыхание и боясь шевельнуться, напряженно вглядывался в Стража, но тот стоял абсолютно недвижимый, словно изваяние. Наконец, человек решился выйти из-за поворота. Убедившись, что Страж по-прежнему не подает признаков жизни, Смит стал медленно приближаться к нему. До ящера оставалось всего несколько футов. Смит остановился, прикидывая в уме, стоит ли рисковать и подходить еще ближе. В который уже раз, окинув взглядом Стража с головы до ног, Смит внезапно ощутил, что что-то изменилось. Всмотревшись в лик ящера, ученый вмиг похолодел от ужаса, - на него в упор, не мигая, смотрели злые, желтые глаза рептилии, и взгляд этот был… живой! Осознав это, Смит быстро попятился назад. В ту же минуту он услышал знакомый лязг и увидел, как тело зверочеловека стремительно оплетает ленточная броня. В полумраке хищно сверкнул гранями черный меч, который резко тряхнула рука твари, - и из нижней части рукояти со свистом выскользнул второй клинок. Уже забегая за угол, Смит успел заметить, как, готовый к сражению Страж, решительно шагнул из ниши, направляясь в погоню за противником.

70.
Оставшиеся в Зале путешественники содрогнулись и замерли от ужаса, услышав в глубине коридора звон клинков. Этот звук внезапно взорвал напряженную тишину, похоронив надежду на мирный исход событий. Было совершенно ясно, что Смит столкнулся со вторым Стражем. Единственное, что пока как-то утешало, что чудовище не напало внезапно, и шум борьбы говорил за то, что человек еще жив. Однако звон стали приближался, а значит, поединщики скоро окажутся в самом Зале. Все с трепетом и страхом ожидали этого момента, вглядываясь в темнеющий проем распахнутых ворот.
…Смит вбежал в зал стремительно, сразу же отойдя к левой стене и приготовившись к атаке врага. Почти сразу же следом за ним из темноты коридора вынырнул Страж. Броня второго зверочеловека была черного цвета, шипы на шлеме так же были гораздо длиннее. Обведя взглядом зал и ненадолго задержав его на кучке перепуганных людей, столпившихся в дальнем углу зала, Страж медленно пошел в наступление на Смита. Черные клинки, высекая сноп искр, скрестились со звоном. Могучий удар снизу – отбит! Хлесткий боковой – отражен! Обманный замах и внезапная атака колющим вперед – Смит едва успел уклониться в сторону, в свою очередь, рубанув соперника клинком по предплечью, но чудо-броня лишила эту атаку смысла. Страж отступил. Кажется, и он понял, что его противник неуязвим. Нужно было менять тактику. Страж ринулся в новую атаку, теперь все его удары были нацелены на прорези в шлеме и, почему-то в левый бок, - туда чудовище старалось наносить особо сильные и хлесткие удары, рискуя сломать клинки.
Едва успевая отражать атаки Стража и уворачиваться от града сокрушительных ударов, Смит не переставал судорожно ощупывать взглядом броню противника, в надежде обнаружить в ней хоть какое-нибудь уязвимое место.
И тут Юджина внезапно осенило! Пришедшая в голову мысль настолько поразила его, что он чуть было не прозевал атаку Стража; в последнее мгновение, повернув голову, он избегнул колющего удара, направленного точно в правый глаз. Броня спасла жизнь человеку, но от сильного толчка в голову он потерял равновесие и полетел на пол.
-Смит! Берегитесь! – истошно заорал Гурвич. Не видя противника, но чувствуя его грозное приближение, Юджин проворно перекатился в сторону, услышав сбоку звонкий удар клинка об камни и разъяренное шипение зверочеловека. Вскочив на ноги, Смит отбежал на несколько шагов и повернулся к противнику. Тот уже приближался, выставив клинок перед собой.
-Только бы все правильно расчитать! – прошептал ученый, нервно кусая губы и глядя на ноги ящера. И вот, когда соперников разделяло лишь несколько шагов, Смит стремительно бросился вперед, прямо под ноги Стражу. Тот, меньше всего ожидавший подобного действия, ошеломленно замер на месте, и, прежде, чем ящер успел что-либо предпринять, Смит уже успел проскользнуть по полу прямо между широко расставленных ног твари и вскочить на ноги за ее спиной. Еще до того, как Страж начал разворот, Юджин кулаком ударил по левому боку ящера, туда, где на багровой броне едва была заметна небольшая «шишка». Смит отскочил назад. Страж развернулся, и было видно, что он находится в крайнем смятении. Было от чего. Его ленточная броня со свистом сматывалась обратно в чехол за спиной. Ящер изумленно посмотрел на свою руку, с которой стремительно исчезала черная стальная лента, и поднял взгляд на стоявшего перед ним человека. Последнее, что увидел Страж, был сверкнувший в воздухе клинок. Голова твари, снесенная с плеч одним ударом, откатилась далеко в сторону, из обрубка шеи фонтаном хлынула черная, густая кровь. Обезглавленное тело грузно осело на пол, содрогаясь в конвульсиях.
-Смит, вы настоящий герой! – восхищенно заверещал Кинкель, когда все люди подбежали к месту недавнего сражения. – Как вы догадались, как убрать броню с монстра?
-Для этого нужно хотя бы иногда пользоваться мозгами, но вам это не грозит, - усмехнулся Гурвич. Немец обиженно промолчал. – Смит, - продолжил доктор, - а вы и впрямь молодец! Лихой трюк, хотя и рискованный.
-Не забывайте, что где-то притаился еще один Страж, а как мы уже видели, это должен быть какой-то сверх-монстр.
-Может мне тоже примерить на себя броню твари, тогда мы сможем сражаться вдвоем? – предложил Гурвич.
-Неплохая идея.
…После того, как Гурвич облачился в аспидные латы второго Стража, шлем которого венчали изогнутые рожки, было решено, что Смит и доктор пойдут по коридору до встречи с третьим Демоном. Остальным оставалось лишь, ожидая в зале, молиться о том, чтобы двое смельчаков сумели одолеть последнего Стража.

*   *   *   *   *
-Вот в этой каменной нише находился ящер, - указал Смит на углубление в стене. – Дальше я не был, так что нужно быть готовым к сюрпризам.
Держа наготове мечи, Смит и Гурвич осторожно двинулись по слабо освещенному коридору. Каменный тоннель петлял едва ли не на каждом шагу.
-Ой! – неожиданно вскрикнул Гурвич.
-В чем дело?
-Кажется, я наступил на какую-то ловушку… Торчавший из пола камень, после того, как я наступил на него, опустился вниз.
Люди застыли на месте, напряженно вслушиваясь в тишину и со страхом ожидая какой-нибудь пакости. Однако ничего не происходило.
-Странно, - пробормотал Смит. – Может за давностью лет механизм ловушки не сработал?
-Хорошо бы… - Вдруг Гурвич оборвал себя и резко обернулся назад. - Вы слышали это?!
Смит замер и почти сразу же услышал где-то далеко приглушенные крики и шум.
-Мне кажется, что кричат наши товарищи. Нам нужно немедленно вернуться!
-Стойте! Послушайте! – по-моему, крики приближаются к нам… Точно! Они бегут сюда!
Не прошло и трех минут, как из-за поворота с воем выскочил Кинкель. Лицо его было перекошенным от ужаса. Следом выбежали остальные, они так же пребывали в крайнем смятении и страхе.
-Спасайтесь! Бегите! – заорал Кинкель, едва завидев впереди Смита и Гурвича. – За нами гонится третий Страж!
Времени на распросы не было, поэтому все ринулись вперед по коридору и буквально ярдов через тридцать вбежали… в Пятый Зал Ариты, и сейчас же погрузились в плотную пелену густого, белого тумана.
-Час от часу не легче! – скрипнул зубами от злости Гурвич. – Только этого тумана нам и не доставало!
-Никому не расходиться в стороны! – крикнул Смит. Выставив перед собой меч, он двинулся вперед, стараясь держать курс точно прямо к середине зала. – Идите на мой голос! Нам нужно скорее добраться до рычага и перекрыть выход из зала. Тогда, если даже мы не остановим чудовище, которое гонится за нами, то уж точно задержим его.
-Но, повернув рубильник, мы откроем ворота впереди! – послышался из тумана испуганный возглас Кинкеля. – И впустим Стражей этого Зала!
-Другого выхода нет, - вздохнул Смит. В этот момент из коридора послышались быстро приближающиеся тяжелые шаги и прерывистое злобное шипение. Разъяренное чудовище настигало своих жертв. – Рискнем!
Черный клинок глухо звякнул, ударившись о бронзовый ствол рычага. Времени на раздумья не было; Смит схватился за хрустальное навершие рычага и навалился на него всем телом. Рычаг скользнул к полу. Со стороны коридора послышался глухой рокот – это тяжелая плита быстро заскользила вниз, перекрывая проход. В ту же минуту туманная пелена задрожала и суматошно завихрилась белыми, рваными клубами от чудовищного рева, огласившего подземелье. Рев перешел в завывающий визг, резко оборванный жутким скрежетом и хрустом, после чего наступила гнетущая тишина…
-Что это было, черт возьми? – прохрипел Гурвич. – Почему не слышно нашего монстра?
-Боюсь сглазить, - медленно произнес Смит, - но, по-моему, плита только что задавила его.
-Вы думаете?! – обрадовался Кинкель.
-А вы пойдите и посмотрите. – Немец, однако, не решился вернуться назад, опасливо укрываясь за спинами чернокожих рабов.
-Что теперь? – осторожно поинтересовался Брукс.
-Оставайтесь возле рычага, а мы с Гурвичем разведаем подход к воротам.

71.
…-Вы слышали это?! – Гурвич схватил за плечо шедшего впереди Смита.
-В чем дело?
-Какие-то странные звуки. То ли клекот, то ли бульканье…
-Я ничего не слышал.
-Нет, мне не могло показаться. Я уверен, что в Зале кроме нас уже кто-то есть… или что-то...
Смит замер, вслушиваясь, недоуменно пожал плечами, и уже собирался было продолжить путь, как вдруг до его слуха донеслись странные звуки. Они напоминали утробное кваканье, переходящее в низкий клекот. Белая пелена тумана приглушала звуки, делая их едва различимыми. И все же, Гурвич был прав, поблизости что-то было, и у Смита не было сомнений в том, что это – один из Стражей!
-Что будем делать? – шепотом спросил Гурвич.
-Нужно вернуться к остальным. Если Демон уже здесь, то им грозит опасность гораздо большая, чем нам. Будет лучше, если мы будем все вместе двигаться к выходу и держать круговую оборону.
-Эх, если бы можно было разогнать этот чертов туман! – процедил сквозь зубы доктор, вслед за Смитом отступая назад и тревожно оглядываясь по сторонам. – Хм, а ведь это дельная мысль! Послушайте, Юджин, а что если нам… - Договорить Гурвич не успел, так как тишину прорезал душераздирающий человеческий вопль, который тут же был подхвачен еще несколькими глотками. Переглянувшись, Смит и Гурвич ринулись сквозь туман на крики. Вскоре они увидели впереди размытые человеческие фигуры, хаотично метавшиеся и размахивающие руками.
-Что случилось?! – проорал Гурвич, выхватывая из тумана бледного как смерть Стокмана.
-Тварь! – прохрипел юноша. – Она сожрала раба и напала на Кинкеля!
-Где она? Где Кинкель? – Стокман не успел ответить, зато в нескольких шагах из тумана вновь послышался истошный ор. Это голосил Кинкель.
То, что увидели Смит и Гурвич, прибежавшие на крик, заставило их на миг оцепенеть от ужаса и отвращения. Почти близкий к порогу безумия немец, извиваясь, лежал на каменном полу, придавленный нависавшей над ним сверху омерзительнейшей тварью. Шестифутового роста, она имела фигуру, напоминавшую гигантскую жабу: могучие задние лапы, более короткие и тонкие – передние; на приплюснутой голове, сидящей прямо на плечах, по бокам торчали два нароста, и пасть! – широкая щель от одного бугорка, до другого. Вздувшееся тело существа было полупрозрачным, как у медузы, и, вглядевшись внимательней, люди с ужасом увидели в глубине утробы мерзкой твари превратившееся почти в бесформенный кусок мяса изуродованное человеческое тело. Сквозь белесую, как гной плоть можно было видеть, как окровавленные останки раба стремительно перевариваются в пульсирующем желудке чудовища, все более разжжижаясь и окончательно теряя форму.
-Дьявол меня побери! – потрясенно выдохнул доктор. Жаба резко повернулась всем корпусом на голос и бугорки на ее голове угрожающе зашевелились. Гурвич торопливо встряхнул меч, выкидывая второе лезвие и готовясь к атаке на монстра, но в это время произошло нечто необычное. Широкая пасть жабы приоткрылась и из нее выскользнул лиловый, полупрозрачный язык, который в мгновение ока вытянулся, превратившись в длинное щупальце, взметнувшееся вверх, и затем стремительно ринувшееся к доктору. Человек даже не успел шевельнуться, как щупальце хлестко рубануло по занесенному вверх черному клинку и… переломило его! Удар был настолько мощным, что Гурвич не сумел удержать меч в руках. Тот со звоном отлетел на пол, а обломок от него откатился в другую сторону. Студенистое щупальце, на миг отпрянув назад, тут же, с поразительной быстротой и точностью, хлестнуло сперва по мечу, а за тем и по обломку от него, при этом даже не задев застывшего между ними доктора.
-Гурвич, не шевелитесь! – едва слышно прошептал Смит. – Эта тварь слепа и реагирует только на шум и громкие звуки. - Выпученные глаза доктора в прорезях шлема казалось, вот-вот выскочат наружу. Тревожно покосившись на Гурвича, Смит тихо добавил: – Не вздумайте бежать.
Не слыша больше раздражающего шума, жаба спокойно вернулась к прерванной трапезе. Широко разинув жуткую пасть, тварь вдруг начала громко и часто икать, отчего ее мерзкое брюхо заколыхалось, а прозрачный желудок начал сокращаться, выталкивая из себя ужасное содержимое. Затихший было на какое-то время Кинкель, слабо задергался, безуспешно пытаясь высвободиться из-под тяжелой лапы, давящей ему на грудь. Жаба, легонько лягнула свою жертву, Кинкель пискнул от боли и обреченно затих. Издав еще несколько омерзительных звуков отрыжки, тварь могучим плевком изрыгнула из своего нутра переваренный обед. В нескольких шагах от Смита, взбаламутив туманную дымку, на каменный пол шлепнулась человеческая мумия - кости, обтянутые кожей, в крови и слизи - все, что осталось от несчастного чернокожего. Довольно заурчав, жаба склонилась к немцу, собираясь теперь сожрать и его. Но, прежде, чем высунутый из пасти язык твари успел приблизиться к жертве, чтобы захватить ее, Смит рывком выкинул нижнее лезвие меча, быстро перехватил оружие за рукоять, наподобие копья, и с силой метнул его в монстра. На все это ушло не более двух секунд. Меч со свистом взрезал воздух, готовый вот-вот вонзиться жабе прямо в брюхо, но внезапно вверх взметнулось студенистое щупальце, которое словно гигантская плеть с такой силой стегануло по воздуху, что непобедимая «черная бронза», жалобно зазвенев, брызгами разлетелась по всему залу. Потрясенный невероятной реакцией Стража Смит застыл на месте, но разъяренное чудовище, отшвырнув от себя лапой жалобно заверещавшего Кинкеля, уже приготовилось к прыжку в ту сторону, откуда исходила угроза. Могучие задние лапы начали выпрямляться, готовые вознести тяжелую тушу в воздух… Выстрел прозвучал подобно грому с небес. Щупальце твари дернулось в направлении звука, но даже ее сверхбыстрота была бессильна против скорости летящей пули. Свинцовая дробь срезала студенистый хлыст почти у основания и прошила жабье брюхо насквозь. Страж издал пронзительный и противный визг и грузно завалился набок. Из ран на его пробитой туше, пульсируя, потекли густые струйки белесой жидкости. Булькая и вереща, раненая жаба поползла в сторону, пытаясь укрыться в тумане.
-Надо добить ее! – спохватился Гурвич и ринулся вслед за тварью.
-Юджин! – Из вихрящихся клубов белой пелены выбежал Брукс с винтовкой наперевес. – С вами все впорядке?
-Да, спасибо. Это вы стреляли, Макс?
-Я. И рад, что сделал это вовремя.
-Что с остальными?
-Все живы. Я оставил их у запертого входа в зал. Вы были правы, плита, опустившись, задавила Стража из предыдущего Зала. Черт возьми, видели бы вы, что это за чудовище! Нам повезло не столкнуться с ним в бою.
Из тумана показались запыхавшиеся Стокман и Гуино.
-Нужно немедленно помочь Кинкелю, - распорядился Смит. – Бедняге изрядно досталось от этой жабы… - Молодые люди бросились на поиски немца. – Что у вас в мешке, Макс?
-Боеприпасы. Я решил, что будет лучше не расставаться с ними и держать всегда под рукой. А вы бы «скрутили» свои алые доспехи и вооружились лучше вот этим старым, добрым «Генри Винчестером». – Журналист протянул другу вторую винтовку.
-Разумно. Но что-то Гурвич там так долго возится. И почему не слышно его выстрелов? Он что, не может догнать издыхающую тварь?
Словно в ответ откуда-то справа послышалось утробное бульканье и клекот, а следом пронзительные крики доктора о помощи. Смит и Брукс бросились туда.
Шагов через тридцать туман внезапно рассеялся, и люди увидели перед собой стену зала, а на ее фоне Гурвича. Доктор, вопя от ужаса, висел вниз головой и отчаяно извивался всем телом, тщетно пытаясь высвободить ногу от… студенистой щупальцы. Вскинув головы, люди увидели футах в пятнадцати от пола прилепившееся к стенному монолиту тело мерзкой жабы. Слепая тварь, ощутив появление чужаков, и не желая лишаться добычи, начала быстро втягивать щупальце, вознося орущую жертву прямо в широко разинутую пасть.
-Стреляйте в самого Стража! – крикнул Смит. Двойной залп дробью и пулей прошил жирную тушу насквозь, выбив рикошетом из стены искры и осколки камня. Жаба пронзительно заверещала и, выпустив из щупальцы жертву, могучим скачком скрылась в тумане выше по отвесной стене.
Смит и Брукс подбежали к стонущему на полу доктору. К счастью черная броня на Гурвиче значительно смягчило удар об пол, и он ничего себе не сломал при падении, отделавшись лишь ушибами.
-Что произошло? – спросил Смит, помогая доктору сесть.
-Я преследовал эту тварь, - стеная, ответил тот. – Она чуть было не уползла в туман, но я все же настиг ее возле самой стены. Но не успел я вскинуть ружье, как вдруг сверху на меня обрушился сильный удар. Вторая жаба, притаившаяся на стене, сбила меня с ног, затем схватила щупальцем и потянула наверх. Еще немного и вы бы не нашли меня в тумане, разве что только мою обсосанную мумию.
-Так, – Смит поднялся на ноги и тревожно огляделся по сторонам, - значит, обе твари еще живы. Это скверно. Особенно, если учесть, что мы еще не сталкивались с Третьим Стражем. – Гурвича передернуло. – Что будем делать?
-Мне кажется, - заметил Брукс, - что в первую очередь следует всем собраться в одном месте. Мы очень рискуем, разбредясь по всему залу.
-Верно. Идемте.
Через несколько минут все собрались возле входа, перекрытого многотонной плитой. Смит невольно содрогнулся, заметив торчащую из-под камня огромную… лапу. Когтистые черные пальцы с перепонками были судорожно скрючены, оставив на каменном полу глубокие царапины. По размерам конечности можно было представить габариты самого чудовища, рвавшегося в Зал, но придавленного насмерть плитой.
Бедняга Кинкель все еще пребывал в глубоком шоке от пережитого ужаса. По счастью жаба ничего ему не повредила, но зато изрядно помяла, превратив кожу на груди и правом предплечье в сплошной синяк. Принц Угулан заботливо хлопотал над ним, пытаясь влить немцу в рот немного лимоги - целебного индейского настоя, восстанавливающего силы.
Последний из оставшихся вживых чернокожих рабов, по имени Нгоро, сидел чуть в сторонке от остальных, совершенно подавленный и безучастный ко всему. Смит окликнул его и, чуть ли не насильно, пересадил ближе к своим товарищам. Заметив удивленный взгляд Гурвича, Юджин сквозь зубы произнес: - Забудьте о том, что он раб. Здесь и сейчас он один из нас, поэтому, если я замечу, что кто-либо проявляет к нему пренебрежение, тот будет иметь дело лично со мной. – Замолчав, Смит присел на корточки и замер в глубокой задумчивости.
Тревожно оглядываясь по сторонам - и в особенности посматривая наверх, люди перезарядили оружие и приготовились отразить любое нападение. Брукс, пользуясь временным затишьем, решил пересчитать оставшийся у них боезапас. Вывалив из мешка патроны, он быстро пересчитал их и огорченно покачал головой:
-Скверное дело, патронов у нас осталось мало. На шесть винтовок всего штук по пятнадцать.
-У меня еще есть «ремингтон», - слабо простонал Кинкель, - и штук тридцать патронов к нему.
-Да, точно, - кивнул Брукс. – Но все равно этого мало.
-Сеньор, - негр Нгоро несмело поднял руку, - есть еще один мешок у меня, там тоже есть патроны.
-Откуда он у тебя? – изумился журналист.
-Не знаю, я и мои товарищи, - лицо Нгоро страдальчески исказилось, - уже давно несли его по-очереди. – Негр передал мешок в протянутые руки.
-Пресвятая Дева! – воскликнул Брукс. – Да здесь около полусотни патронов! А это еще что такое? – Из мешка один за другим были извлечены одинадцать маленьких серых кирпичиков. – Да ведь это динамитные шашки Дальмего!
Смит, задумчиво следил за тем, как Брукс деловито проверил запальные шнуры, и вдруг, его взгляд прояснился.
-Макс, пожалуй, у меня есть мысль, каким образом можно использовать динамит в нашем теперешнем положении. Не иначе, как Небеса услышали наши молитвы и помогли нам?!
-Ну, положим, я никого там наверху ни о чем не просил, - скривившись, буркнул сатанист-Гурвич. – Но я тоже рад такой находке…
Шорох над головой, и вслед за ним резкий, нарастающий свист, прервали разговор. Брукс и сидевший рядом с ним Угулан едва успели отшатнуться в стороны, как между ними в пол ударило студенистое щупальце. Смит и Гурвич вскинули винтовки и выстрелили наугад прямо в нависавший над головами туман. Пронзительный визг и брызги белесой жидкости дали понять, что пули попали в невидимую цель. Следующий залп, к которому присоединился и Брукс, не вызвал ответной реакции со стороны твари.
-Сбежала, - констатировал Гурвич. В ту же секунду за спинами людей из зала послышался глухой шлепок и, резко обернувшиеся люди успели заметить мелькнувшую в туманном мареве серую тень. - Она спрыгнула со стены, - нервно сглотнув, прошептал доктор. Люди, плотней сбившись к стене и ощерившись по сторонам дулами винтовок, напряженно всматривались в клубящийся туман, в котором, где-то рядом рыскала смерть. Смит, держа винчестер наготове, нагнулся за динамитной шашкой.
-Что вы задумали? – спросил Брукс, но ответить Юджин не успел, так как из молочного марева выскочило студенистое щупальце, обвило ногу журналиста и рвануло его на себя. Брукс повалился на пол и, с воплем, стремительно заскользил в туман. Казалось, Смит только этого и ждал. Ни слова не говоря, он бросился следом. Гурвич за ним.

*   *   *   *   *
Широко разинув пасть, жаба быстро втягивала щупальце, собираясь вот-вот заглотить схваченную жертву. Внезапно появившийся из тумана Смит подскочил к твари поближе и швырнул динамитную шашку точно ей в пасть. Тем временем, догнав быстро скользящего по полу Брукса, Гурвич, выстрелом из винтовки перебил щупальце твари. Взревев, жаба втянула в себя обрубок языка и захлопнула пасть. Могучее тело Стража напряглось перед прыжком, собираясь скрыться в тумане, но прежде, чем это было сделано, грянул выстрел, а вслед за ним – громыхнул взрыв, разорвавший полупрозрачную тушу в клочья. Туманная пелена испугано шарахнулась по сторонам от рыжего пламени и, смешавшись с пороховым дымом, вознеслась к невидимым сводам зала.
-Вот это да! – захохотал Гурвич, поднимаясь на ноги и стряхивая с себя ошметки студня. – Если честно, я понял, что вы задумали только, когда увидел динамит в прозрачном брюхе твари. Смит, вы – молодец!
Юджин, ни как не отреагировав на похвалу доктора, помог встать на ноги Бруксу. Тот был невредим, но очень напуган. Неожиданно, позади, там, где остались остальные люди, послышались вскрики и яростный шум борьбы. Подхватив под руки Брукса, Смит и Гурвич ринулись в туман.
Они подоспели как раз в тот момент, когда вторая жаба, разрубленная почти надвое, издыхала в мучительной агонии, растекаясь белесым студнем по каменным плитам пола. Над поверженным Стражем стоял Джон Стокман все еще сжимавший в руках меч из «черной бронзы» - последний из трех. Из спины твари торчало древко копья Угулана, которым молодой принц ловко сумел пригвоздить чудовище к полу, лишив возможности двигаться. В нескольких шагах от места сражения, привалившись к стене, тихо стонал негр Нгоро. Его правая нога была страшно изломана в нескольких местах и из рваных ран обильно сочилась кровь.
-Это был тот самый Страж, которому отсекли щупальце, - хмуро пояснил Стокман. – Он напал внезапно, спрыгнув со стены прямо нам на головы. Воспользовавшись нашим замешательством, тварь набросилась на Нгоро и своей беззубой пастью ухватила беднягу за ногу. Первым опомнился Угулан, он подскочил к жабе и пронзил ее своим копьем, а потом уже и я подоспел с мечом. Но тварь успела изуродовать ногу Нгоро…
-Доктор, - Смит посмотрел на Гурвича, - займитесь раненым.
-Боюсь, что я здесь бессилен, - пожал плечами тот. – Если угодно, я могу сделать ему пару инъекций морфина, чтобы заглушить боль. А разумнее было бы вколоть ему дозу побольше…
-Вы хотите убить его?! – гневно сверкнул глазами Юджин.
-Я хочу, чтобы он умер быстро и без мучений, - сухо возразил доктор.
-Ему необходимо срочно остановить кровотечение.
-У нас мало бинтов.
-Можете воспользоваться любой нашей одеждой…
-Смит, вы не понимаете, - перебил ученого доктор, - он обречен. Ему необходимо ампутировать ногу, а в наших условиях я это сделать не сумею. Мы же не знаем, сколько еще нам предстоит петлять по лабиринтам подземелья, и тащить раненого с собой было бы преступным безумием.
-Выполняйте свою работу, доктор, - процедил сквозь зубы Смит, направляя на Гурвича ствол винтовки.
-А вы, Смит, жестокий человек, - усмехнулся Гурвич. – Ну, что ж, пусть мучения чернокожего продляться.
Внезапно туманное марево, словно ожив, суматошно завихрилось. Люди испугано замолчали, ощутив, как под ногами дрогнул и загудел пол. Казалось, что воздух вдруг стал тяжелым, наполнившись смрадным дыханием кошмарного исполина, который тяжелой, неспешной поступью незримо надвигался из тумана прямо на людей.
-Это Третий Страж! – истерично взвизгнул Кинкель.
-Сохраняйте спокойствие, без паники! – крикнул Смит. – Возьмите на руки раненого, хватайте вещи, и бегом вдоль стены к выходу. Старайтесь как можно меньше шуметь, помните, что эти жабы слепы, но зато имеют очень хороший слух.
-Кинкель, вот ваш мешок! – доктор бросил немцу его вещи. – Джон, малыш, помогите мне перенести Нгоро.
Все сломя голову понеслись вдоль стены к противоположному выходу из Зала. Грохот шагов скрытого в тумане чудовища теперь слышен был сбоку, людям удалось обойти его стороной. Но радость, как оказалось, была преждевременной. Как ни старались путешественники не шуметь, но все же Страж услышал их и, сменив направление, теперь уже уверенно двигался к выходу, отрезая таким образом спасительный проход.
-Сеньоры, - сдавленно простонал Нгоро, обращаясь к несшим его на руках Гурвичу и Стокману, - оставьте меня, я для вас только обуза. Вы и так уже отстали от остальных, а со мной вы будете только тормозить всех.
-Но ты же слышал, что сказал Смит, - тяжело дыша, рыкнул Гурвич, в душе костеря проклятого негра, - мы не можем оставить тебя.
-Можете. Ах, если бы я только мог помочь вам задержать эту тварь! Я бы сделал это даже ценой своей жизни.
Казалось, доктор только и ждал этих слов. Воровато бросив взгляд на Стокмана, Гурвич тихо произнес, обращаясь к раненому: - Ты можешь нам помочь, и я знаю как.
-Сеньор, скажите, умоляю вас! Я сделаю!
-Джон, стойте, давайте опустим Нгоро на пол.
-Мы не можем останавливаться, - горячо возразил юноша, - разве вы не слышите? – чудовище совсем близко.
-Черт возьми, делай, что я говорю! – зло выпалил доктор, принуждая Стокмана остановиться. – Опускаем его вниз. – Гурвич выпустил раненого из рук, и юноша, понимая, что один не удержит взрослого человека, был вынужден уложить стонущего Нгоро на пол.
-Вы сошли с ума! Я скажу мистеру Смиту… - Стокман осекся, увидев направленный на него револьвер в руке доктора.
-Малыш, быстро догоняй остальных, и не вынуждай меня применить оружие, ты же знаешь, я ведь выстрелю, если ты будешь упрямиться.
Лишь только юноша исчез в тумане, Гурвич торопливо протянул негру револьвер и две динамитные шашки: - Держи, приятель, это все, что я могу для тебя сделать. А вот ты можешь сделать для всех нас гораздо больше. Твоя задача отвлечь внимание твари от нас, пусть она сменит направление и придет к тебе…
-Можете не продолжать, сеньор, - улыбнулся через силу Нгоро, - я понял, что от меня требуется, я все сделаю, как надо.
-Отлично. Ну, мне пора. – Перед тем, как броситься догонять остальных, Гурвич, набрав в легкие побольше воздуха, неожиданно завопил, огласив зал истошным воем. Обернувшись к застывшему от неожиданности негру, доктор с усмешкой произнес: - Так будет надежней. Теперь у тебя просто нет выбора.

*   *   *   *   *
Забыв про нестерпимую боль в изуродованной ноге, Нгоро оцепенев от ужаса наблюдал, как из тумана на него надвигается огромная тень. Когда же чудовище оказалось совсем рядом, бедняге пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы не потерять самообладание. Страж замер в пяти-шести ярдах от человека, судорожно двигая по сторонам отростками на уродливой голове и вслушиваясь в окружающее пространство. С высоты более чем двадцати футов своего роста, чудовище слепо пялилось перед собой, но не слышало никаких звуков. Огромная пасть медленно распахнулась, и из нее, словно исполинские змеи, высунулись два студенистых щупальца, которыми тварь задергала перед собой.
Первая волна ужаса схлынула; Нгоро с ненавистью разглядывал застывшее перед ним чудовище. Когда же он заметил, что гигантская жаба собралась развернуться, чтобы уйти, негр выкрикнул ругательство и выстрелил прямо в голову твари. Все дальнейшее произошло почти мгновенно. Оба щупальца стремительным броском выкинулись в направлении источника шума: одна плеть обхватила грудь человека, другая обвила его изуродованную ногу, вытянутую вперед. Взметнув жертву вверх, щупальца рванулись в стороны, зал огласил душераздирающий вопль несчастного, конечность которого тварь оторвала у самого бедра. Еще выше подкинув истекающую кровью жертву и ее ногу, Страж издал глухой клекот и молниеносным движением втянул щупальца в широко разинутую пасть…
Смит с перекошенным лицом выскочил из тумана, едва успев остановиться в нескольких ярдах от стоявшего к нему боком монстра. Он уже приготовился открыть огонь из винтовки по твари, но внезапно застыл, широко раскрытыми глазами уставившись в разбухшее полупрозрачное брюхо чудовища. Там, под белесой шкурой, в толще водянистой утробы была отчетливо видна дергающаяся человеческая фигура.
-Нет! – в безмолвном крике шевельнулись побелевшие от напряжения губы Юджина. Брюхо конвульсивно колыхнулось, отозвавшись на беззвучный выстрел из «ремингтона»; мгновением позже яркая вспышка озарила утробу твари, заставив ее упруго вздуться и увеличиться почти вдвое. Когда же от взрыва сдетонировала вторая шашка, огромная тварь, нелепо подскочив над полом, вдруг разорвалась изнутри. И как только шкура треснула, стены зала содрогнулись от могучего, оглушающего грохота взрыва. Смит едва успел отвернуться и пригнуться - его всего обдало волной из студенистого киселя, в который превратился Третий Страж…

*   *   *   *   *
Смит медленно приблизился к ожидавшим его возле ворот спутникам.
-Тварь мертва? – нетерпеливо воскликнул Кинкель.
-И Нгоро тоже, - тихо произнес Юджин, остановившись напротив Гурвича.
-Только не надо пытаться испепелить меня ненавидящим взглядом, - невозмутимо хмыкнул доктор, поправляя ранец за спиной, в который он только что убрал черную броню. – Парень умер не напрасно, он спас наши жизни. Кроме того, это был его выбор, он сам хотел помочь нам, так как, в отличие от вас, Смит, хорошо понимал, что не сумеет выжить с такой раной.
-Джон, - процедил сквозь зубы Смит, не отводя взгляда от Гурвича, - а почему вы тогда, в коридоре подземелья, оглушили этого мерзавца прикладом ружья, а просто не пристрелили его? – Вопрос был явно риторический, поэтому Стокман смущенно отмолчался.
-Юджин, - Брукс первым решился вмешаться в неловкую ситуацию, грозившую новой ссорой, - нам нужно продолжать путь. Давайте отложим эту разборку до следующего раза?
-Вот именно… до следующего раза, - недобро сощурился на доктора Смит, и развернувшись от обомлевшего Гурвича, первым переступил за порог открытых ворот.

72.
Коридор, ведущий к Шестому Залу Ариты, оказался необычно длинным. Более того, семерым путешественникам пришлось несколько раз спускаться по лестницам, чьи каменные ступени круто уводили глубоко вниз. Некоторые отрезки пути не были освещены странным зеленым сиянием, а потому пришлось вновь использовать факелы.
-Юджин, - обратился к другу Брукс, - вы заметили, что с каждым разом Стражи становятся все более сильными, более ужасными, и более…
-…умными? – закончил Смит мысль замявшегося журналиста.
-Вот именно. Вам тоже так показалось?
-Да. И поэтому я с большой тревогой жду следующего Зала. В особенности зная, что за моей спиной идет подлец, мерзавец и сатанист, который не задумываясь подпихнет любого из нас к чудовищу лишь бы спасти свою шкуру.
-Вы меня, конечно же, извините, дружище, но, по правде говоря, я тоже думаю, что бедняга Нгоро вряд ли сумел бы оправиться, имея такую страшную рану. Поэтому его жертва, более чем оправдана, делает ему честь, и вполне… логична.
-Макс, - Смит удивленно посмотрел на друга, - да как вы не понимаете, что речь не об этом. Смерть не может быть логична! Ведь мы не безумцы, чтобы бросаться в объятия смерти. Каждый из нас имеет право выжить, и я убежден, что у Нгоро был шанс остаться вживых. Мы обязаны держаться друг за друга и думать не только о себе, но и о тех, кто рядом, даже в самой критической ситуации. Если каждый из нас будет уверен в том, что его не бросят, ему помогут и поддержат, только тогда мы сможем выжить и дойти до конца. Нас осталось семеро, а впереди - не забывайте - еще два Зала, и, Бог его знает, сколько еще опасностей после того… Кстати, вот мы, кажется, и добрались до Шестого Зала.
Озираясь по сторонам, путешественники вошли в обширное помещение, слабо освещенное рассеянным зеленоватым светом, струящимся откуда-то сверху.
-Какое счастье, что здесь нет тумана! – облегченно выдохнул Кинкель.
-Вижу рычаг! – Брукс указал на видневшийся в центре зала бронзовый жезл с хрустальным навершием. – А вон и ворота в дальней стене.
-Ого! – изумленно присвистнул Гурвич. – А я здесь еще кое-что вижу!
Все проследили в направлении взгляда доктора и увидели на левой боковой стене широкий деревянный стенд, на котором было развешано всевозможное… оружие. Чего здесь только не было! Мечи, палицы, бердыши, копья, дротики, луки со стрелами, арбалеты, топоры, секиры… Отдельно висели щиты, кольчуги, стальные сети. Подошедшие к стенду люди, осторожно снимали со скоб то одно оружие, то другое, удивленно вертели его в руках, убеждаясь в том, что это не галлюцинация, и что все оружие исправно и готово к употреблению.
-Дьявол! – Гурвич провел пальцем по отточенному острию сабли с изогнутым клинком. - Откуда это здесь?
-Ни ржавчины, ни пыли… - задумчиво произнес Брукс. – Похоже, что кто-то ухаживает за всем этим хозяйством. Что вы думаете, Юджин?
-Я думаю, что создатель Лабиринта решил поиграть со своими гостями. Мы преодолели пять Залов, выжили, и теперь он дает нам возможность стать полноправными участниками его Игры.
-Что это значит, мистер Смит? – спросил Стокман.
-Это значит, что теперь мы имеем шанс защищаться против Стражей с оружием в руках.
-Интересно, а что мы делали все это время? – с сарказмом заметил доктор.
-Лабиринт очень древний и его создатель явно не расчитывал, что однажды сюда заявятся люди с огнестрельным оружием и взрывчаткой.
-Тем более, - не унимался Гурвич, - если у нас есть винтовки, зачем нам все эти железяки?
-Правила здесь устанавливаю не я, - раздраженно огрызнулся Смит.
-Ну и ладно, какого черта! Хватит разглядывать арсенал какого-то ублюдка, пора двигать дальше. Давайте, Смит, поворачивайте рычаг, открывайте ворота и посмотрим, кто выскочит к нам на сей раз.
-Может, на всякий случай, нам стоит взять что-нибудь из этого арсенала? – неуверенно предложил Кинкель.
-Вы что же, не верите в старину «винчестера»? – презрительно хохотнул доктор.
-Вы бы лучше помолчали! – неожиданно взбесился немец. – Вы стащили мой револьвер, и теперь у меня нет оружия.
-Возьмите мою винтовку, - предложил Стокман, - а я возьму со стенда арбалет, я знаю, как им пользоваться, мне отец показал.
-Джон, - сказал Смит, - держитесь ко мне поближе. И, кстати, Гуино, - Юджин перешел на португальский язык, - тебе и Угулану тоже не мешало бы чем-нибудь вооружиться из этих штуковин.
Тесной кучкой люди приблизились к рычагу и замерли, глядя, как Смит берется за бронзовый жезл. С надрывным скрежетом рычаг пополз к полу, но пройдя лишь половину пути, неожиданно уперся во что-то и остановился. Наступила полная тишина… Ворота остались запертыми!
-Что за дьявол?! – ругнулся Гурвич. Однако едва он произнес эти слова, как пол под ногами у людей дрогнул и зашевелился. Путешественники едва успели отскочить в разные стороны; три каменные плиты возле самого рычага отворились кверху и с грохотом ушли в пол.
Когда через минуту первая оторопь прошла, несколько человек рискнули шагнуть вперед и заглянуть в открывшиеся провалы.
-Матерь Божья! – выдохнул Брукс, бледнея. – Это же могилы!
-М-да… - задумчиво нахмурился Смит. – Но останки в этих могилах явно нечеловеческие.
В каменных нишах, на дне, лежали иссушенные временем мумии. Из прорех почерневших, истлевших бинтов видна была сморщенная, пожелтевшая кожа, которая плотным чулком обтягивала кости, превращая и без того странные скелеты в чудовищные реликты. Скелеты действительно были странными. В них было лишь отдаленное сходство с человеческими, но конечности - как у приматов - были удлинены, особенно верхние. Что же касается голов, а вернее черепов с остатками почерневшей местами кожей, то они точно не имели никакого отношения к роду человеческому. Торчащие острые уши, сильно вытянутая лицевая часть и жутковатый звериный оскал клыкастых челюстей явно указывали на то, что более всего эти головы принадлежали то ли волку, то ли шакалу.
-Что это такое? – с трудом произнес Брукс, сглатывая подкативший к горлу ком. – Как эти твари могли здесь оказаться?
-У меня другой вопрос, - отозвался Гурвич. – Неужели эти чудовищные твари когда-то были живыми? Это же невероятно!
-Вы же верите в Сатану, - хмыкнул Смит. – А в его легионах таких тварей, думаю, предостаточно.
-Да, но мне не приходилось самому видеть ничего подобного…
-О, Боже! – вдруг вскричал Брукс. – Что это?!
Прямо на глазах у потрясенных людей мумии вдруг зашевелились! Уродливые тела забил мелкий озноб, а пергаментная желтая кожа начала пульсировать и взбугриваться волнами. Крик ужаса сорвался с уст обомлевших зрителей, когда одна из мумий неожиданно резко села в своем саркофаге, и, повернув морду к людям, подняла сморщенные веки. Кровь застыла в жилах у смертных, когда их взгляды встретились с горящими багровым адским пламенем глазами ужасной нежити. Зловеще щелкая желтыми клыками, две другие твари так же поднялись из могил и, вслед за первой, полезли наружу. Люди в смятении бросились прочь от чудовищ.
-Проклятье! – взревел Гурвич. – Выход перекрыт! – Многотонная плита с глухим грохотом опустилась вниз, отрезав путь к отступлению.
-Огонь! Стреляйте по тварям! – закричал Смит, первым нажимая на курок своего винчестера. Свинцовый смерч отбросил Стражей назад; один из них скатился назад в могилу, но уже через мгновение из саркофага высунулась его мерзкая морда. Пули оказались бессильны против чудовищ. Быстро оправившись от ран и не обращая внимания на пулевые отверстия в мертвых телах, Стражи вновь двинулись в атаку. Теперь в их когтистых лапах было оружие, непонятно откуда появившееся. Одна тварь сжимала в лапах по сабле, ловко вертя ими перед собой; другая была вооружена длинным трезубцем с острыми крючьями на концах. Третья, - та, что была на голову выше остальных, ловко орудовала бердышом с длинным железным древком и с двумя широкими лезвиями, как у топоров, на обоих концах.
-Так вот для чего здесь стенд со старым оружием, – пробормотал Смит, и крикнул остальным: - Не тратьте на них пули, хватайте оружие со стены!
-Но я не умею им пользоваться! – жалобно взвыл Кинкель.
-Тогда держитесь за нашими спинами. – Смит хлопнул себя по левому боку, приводя в действие ленточную броню. Латы с лязгом оплели его фигуру.
-Что ж, - хохотнул Гурвич, так же заковывая свое тело в чудо-броню, - покажем этой падали, где её место!

*   *   *   *   *
Смит едва успел прикрыться небольшим круглым щитом, как на него сейчас же обрушилась серия мощных ударов саблями. Нападавшая мумия с глухим рыком методично лупила в металл, от которого отлетали целые куски и сыпали искры. Улучив момент, Юджин неожиданно присел, и из-под щита нанес рубящий удар секирой по ногам твари. С сухим треском лезвие рассекло кости, и мумия, как подкошенная, рухнула на пол. Однако, даже лишенная ног, она с бешеной яростью продолжала размахивать саблями, стремясь достать врага. Ловко подпрыгнув на культи, мумия рванулась вперед, замахиваясь и целясь Смиту в живот, но в этот момент щит плашмя обрушился на череп твари, проломив его и вмяв в плечи. Мумия судорожно уперлась передними конечностями в пол, стараясь сохранить равновесие. Широко размахнувшись, Смит рубанул секирой сверху, прямо меж багровых глаз твари. Звонко ударившись об каменную плиту пола, топор отскочил вверх, отбросив в сторону часть разрубленной надвое мумии…
В это время, Гурвич с алебардой и Брукс с шипастой палицей сражались против мумии вооруженной трезубцем. Тварь, делая резкие выпады, неожиданно нападала на людей, успевая при этом отражать и их удары. Даже то, что один из противников постоянно оказывался за спиной, не давало им никакого преимущества. Мумия уже несколько раз едва не вырвала палицу из рук Брукса, цепляя крючьями за ствол дубины. В очередной раз пытаясь ударить мумию в спину, журналист слишком близко подскочил к ней; отбив атаку Гурвича, тварь круто развернулась ко второму противнику и широким замахом ударила трезубцем. Крючья на концах острых жал прорвали куртку на плече Брукса и впились глубоко под кожу. Закричав от боли, Макс выронил из рук палицу и отшатнулся назад, отчего крючья еще глубже вонзились в его плоть. Багровый пламень полыхнул в глазах мумии при виде брызнувшей крови, клыкастая пасть зловеще ощерилась, но тварь не успела воспользоваться своей победой – широкое лезвие алебарды со свистом сверкнуло в воздухе, снеся омерзительный череп с плеч долой. Прежде чем, оставшаяся стоять на ногах нежить, сумела сделать еще хоть одно движение, то же лезвие с хрустом рассекло по диагонали грудную клетку, а удар ноги отшвырнул нижнюю часть далеко прочь…
Стокман, Гуино и Угулан занялись третьей мумией. Этот враг был самым сильным и опасным, отличаясь от своих собратьев не только могучим ростом, но и изощренным мастерством во владении двухсторонним бердышом. Тварь орудовала им наподобие мельницы, с легкостью и невероятной скоростью вращая увесистое оружие вокруг себя и внезапно выбрасывая то одно лезвие, то другое в сторону людей. Одним таким мощным выпадом мумии удалось переломить клинок меча в руках Джона Стокмана. Швырнув обломки в тварь, юноша бросился к стенду за новым оружием. Мумия тем временем переключилась на вооруженного копьем Угулана. Вращая бердыш «восьмеркой» перед собой, она ринулась в атаку. В этот момент Гуино сбоку метнул в тварь несколько дротиков. Однако, глубоко вонзившиеся в плоть лезвия, никак не ослабили напор нежити, она налетела на Угулана и в три удара превратила выставленное вперед копье в щепы. Если бы молодой принц не успел ловко отскочить в сторону, то «дьявольская мельница» и его превратила бы в кровавый фарш. Не желая упускать обезоруженную жертву, мумия продолжила атаку и ринулась вслед за Угуланом. В это время в воздухе просвистело еще одно копье и, пронзив спину мумии, с треском выскочило из ее груди. Тварь взревела и круто обернулась. В нескольких шагах от нее стоял Стокман, держа в руках большую шипастую палицу. Мумия взмахнула бердышом, однако его конец зацепился за торчавший из груди конец копья и замах не получился. Взревев от бешенства, мумия вцепилась когтистой лапой в древко и остервенело рванула копье из раны, попутно выламывая из развороченной груди куски ребер и мертвой плоти. В этот момент подоспевший Смит набросил на тварь стальную сеть, а Стокман палицей размозжил могучим ударом ей череп. Мумия, словно мешок с костями, замертво повалилась на пол…
-Мы победили! – радостно воскликнул Кинкель, все это время испуганно жавшийся возле стенда с оружием и наблюдавший за сражениями со стороны.
-Боюсь показаться излишне самоуверенным, - заметил Гурвич, ловко сплевывая через ротовую щель шлема как бы невзначай в сторону немца, - но что-то эта победа была какой-то легкой…
Словно подтверждая опасения доктора, тишину нарушил скрип ржавой шестерни; бронзовый рычаг в центре зала - без сторонней помощи - медленно опустился на несколько дюймов вниз и замер. Вслед за этим в нескольких местах в полу поднялись плиты, раскрывая пять новых саркофагов.
-Увы, вы оказались правы, - мрачно изрек Смит, забирая со стенда огромных размеров палаш. – На этот раз хозяин Лабиринта значительно изменил правила, добавив к Трем Стражам еще несколько.
Мумии, вылезшие из могил, были более рослыми, чем предыдущие и, явно, более древние – при первом же шаге с их мертвых тел обсыпались прахом бинты и часть кожного покрова, обнажив желтые кости скелетов. Последним из саркофага восстал мертвец, грудь которого прикрывала кольчужная броня, а на череп был водружен рогатый шлем с забралом. Бряцая оружием и угрожающе рыкая, твари ринулись в атаку на людей.
Прежде чем мертвецы приблизились, на них обрушился град из стрел и дротиков, сразу же превратив двух мумий в «ежей», но это лишь ненадолго замедлило их продвижение. Угулан с силой метнул копье: попав прямо в клыкастую пасть одной из тварей, копье разнесло трухлявый череп на куски, но обезглавленное чудовище продолжало упорно шагать вперед, размахивая перед собой саблей с зазубренным лезвием…
-Вперед! – крикнул Смит, и люди, размахивая оружием, ринулись навстречу нежити. Завязалась отчаянная схватка.
Раскрутив над головой боевой бич с увесистой шипастой гирей, Гурвич с воинственным ревом бросился в атаку. Первым же ударом он вышиб из рук ближайшей к нему мумии меч, при чем вместе с ее рукой; вторым хлестким ударом вспорол грудную клетку, и, не останавливая вращения цепи, нанес третий удар, перебив им позвоночник твари. Куски шевелящейся мертвой плоти рухнули на камни. Гурвич подпрыгнул и обеими ногами вмял голову мумии в пол, после чего она, наконец, затихла…
-Гурвич, берегитесь! – крикнул Брукс, но было поздно: занесенный над рогатым шлемом огромный двуручный меч уже начал со свистом опускаться на голову доктора. Уже в последний момент Стокман успел подставить под смертельный удар клинок своей сабли. Со звоном меч переломил лезвие и все же рубанул доктора в плечо. Броня зверочеловека спасла жизнь Гурвичу, но всё же удар оказался столь мощным, что промял один из сегментов металлической ленты и тот острым краем вонзился в тело человека. Охнув, Гурвич повалился на пол, обливаясь кровью. Единственный остававшийся на ногах мертвец в рогатом шлеме переключился на Джона, и, если бы все остальные не бросились к нему на помощь, мертвец в два замаха расправился бы с ним. Теперь мумии приходилось отбиваться сразу от пяти противников. Выбрав удобный момент, Угулан ударил копьем в спину твари; кольчуга не позволила острию пробить тело, но от сильного толчка мумию бросило вперед, и на одно лишь мгновение она замешкалась. Этого вполне хватило Смиту для того, чтобы срубить палашом рогатую башку. Повалив обезглавленного мертвеца на пол, остальные за минуту превратили его кости под броней в труху…
-С этими все, - тяжело дыша, произнес Смит.
-Юджин, вы меня пугаете, - содрогнулся Брукс. – Что вы имеете в виду, когда говорите «с этими»?
-Вы же видите - ворота все еще заперты, рычаг до пола не опустился, значит будет продолжение… Кинкель, коли уж вы не принимаете участия в сражении, так займитесь раненым. – Истекающего кровью доктора оттащили в угол, куда забился немец. С большим трудом удалось привести в действие давший сбой механизм и свернуть ленточную броню обратно в кожух за спиной. При этом погнутый край ленты еще сильней распорол рану на плече доктора, заставив кровь хлынуть с новой силой.
-И что я должен делать? – растерянно захлопал глазами Кинкель. – Я же не врач…
-Дьявольщина! - прорычал Гурвич, задыхаясь от боли. – Лучше я сдохну, чем этот ублюдок будет мне помогать.
-Это вы успеете сделать, - строго перебил сатаниста Брукс. – А вы, Кинкель, должны остановить кровотечение. Доктор, чем чертыхаться, лучше объясните ему как это сделать…
В этот момент послышался скрежет, бронзовый рычаг опустился к самому полу, створки тяжелых ворот медленно распахнулись и, сейчас же, в полу открылись десятка два новых могил! Воздух наполнился смрадом разлагающейся плоти и могильной сырости. Потрясенные люди увидели, как из провалов полезло наружу целое воинство мертвецов. За их спинами, на пороге открывшихся ворот, возникла могучая фигура главной Мумии, с ног до головы закованная в сверкающие черные доспехи. В центре нагрудного панциря переливался радужным сиянием причудливый иероглиф. В прорезях рогатого шлема адским пламенем полыхали налитые кровью глаза твари. Вскинув в сторону смертных огромный молот, Страж оглушительно взревел, давая команду наступать…

73.
Люди сражались с нежитью с отчаянием и доблестью берсерков, понимая, что отступать некуда, и терять им кроме своих жизней нечего. Смит, широкими замахами палаша, рубил мертвецов направо и налево, отсекая им конечности, срубая головы и потроша прогнившие тела. Брукс и Стокман храбро сражались плечом к плечу, помогая друг другу и прикрывая от наседавших со всех сторон тварей. Гуино и Угулан, более привычные к простому оружию, отшвыривали врагов дротиками и копьями, стараясь попадать в головы нежити. Все это время главная Мумия не принимала участия в битве, неподвижно наблюдая за ней со стороны и дожидаясь, видимо, своего часа.
Кинкель, бормоча под нос молитвы, как мог перевязал полосками одежды рану Гурвича, даже боясь оглядываться в зал, где сражались с нежитью его спутники. Сам доктор, рыча от боли и изнывая от вынужденного безделья, внимательно следил за развитием событий.
-Черт вас возьми, Кинкель! – Доктор раздраженно отпихнул немца от себя. – Вы уже достали меня своими молитвами и стонами. Вряд ли ваш Бог услышит стенания такого ничтожества и захочет помочь.
-Ну знаете! – возмущенно вспыхнул Кинкель. – Неблагодарный святотатец! Гореть вам в геене огненной за ваши слова! Какая неблагодарность…
-Что вы сказали?! – вдруг встрепенулся Гурвич, осененный внезапной мыслью.
-Я сказал, что вы неблагодарный…
-Да идите вы к черту! Вы сказали про огонь! Точно! Так, Кинкель, живо принесите мне со стенда арбалет и стрелы к нему. Быстро! – Собиравшийся было возразить немец, молча метнулся за оружием. Доктор тем временем, кряхтя, подполз к сложенным у стены вещам и достал из мешка факел и коробок спичек. Отыскав свою сумку с медикаментами, он так же извлек из нее стеклянную бутылку со спиртом. Запалив факел, Гурвич воткнул его торчком в шов между плитами пола и принялся рвать первую попавшуюся среди вещей рубашку на полоски. За этим занятием его и застал Кинкель, принесший арбалет и колчан с короткими стрелами.
-Да что вы себе позволяете?! – взвизгнул немец. – Это моя рубашка, зачем вы ее разорвали?
-Заткнись, идиот, - сквозь зубы процедил доктор, продолжая рвать ткань. – Если мертвецы нас одолеют, то тебе не понадобится не только саван, но и могила. На, - Гурвич сунул Кинкелю в руки полоску ткани и стрелу. – Нужно обмотать тряпками наконечники.
-Для чего?
-Сейчас мы поджарим этих упырей, черт меня побери!
…Три рослых мертвеца, вооруженных саблями, теснили Смита к стене, словно чувствуя, что силы человека на исходе. Если бы не ленточная броня Юджину не поздоровилось бы, уже с десяток ударов он не смог отразить, а расколотый щит давно был отброшен. Бросив взгляд в зал, где кипела жаркая битва, Смит понял, что рассчитывать на чью-либо помощь не приходится. Отбив несколько ударов мумий, и отступив назад, ученый уперся спиной в стену. Возможности для маневра теперь не было. Внезапно воздух со свистом прорезала огненная полоса, и в следующее мгновение одна из мумий резко дернулась и… вспыхнула ярким факелом, озарив мрачный полумрак зала. Желтые языки пламени быстро охватили все тело твари и она, с диким ревом, попятилась назад, нелепо размахивая конечностями. Воспользовавшись замешательством остальных мумий, Смит бросился на них в атаку. Широкое лезвие палаша вошло одной твари в плечо и, с хрустом раскроив тулово, выскользнуло ниже пояса. Запоздалый замах второго мертвеца был отражен, и, прежде чем костлявая рука подняла саблю вверх, отрубленная шакалья голова уже отлетала в сторону.
Только теперь, расправившись с противниками, Смит смог позволить себе посмотреть в сторону откуда пришло неожиданное спасение. Кинкель как раз натянул тетиву арбалета с помощью деревянного рычага и, вложив в желоб стрелу, передал оружие Гурвичу, сидевшему на полу, упершись спиной в стену. Плеснув спирт на тряпку, намотанную возле наконечника, доктор от факела поджег стрелу и, прицелившись в следующую тварь, спокойно нажал на курок. Попадание в цель было на редкость точным и, мгновение спустя, еще один «рычащий факел» заметался по залу, распугивая остальных мертвецов и внося в их ряды сумятицу.
-Молодец Гурвич! – восхищенно прошептал Смит. Однако, расслабляться было еще рано, восемь мумий все еще оставались на ногах и сдаваться явно не собирались…

*   *   *   *   *
-Давайте, Кинкель, давайте! – нетерпеливо прорычал Гурвич, поторапливая заряжавшего арбалет немца. – Еще три упыря ждут своей очереди.
-Это последняя стрела, - заявил Кинкель, передавая орудие доктору.
-Так бегом к стенду за новыми!
-О, Боже! – в ужасе взвизгнул немец. – Я туда не пойду! И, кажется, нам нужно убираться отсюда, посмотрите, какой монстр направляется к нам!
Гурвич поднял взгляд в сторону, куда указывал трясущийся палец Кинкеля и невольно содрогнулся сам. К стене, где они находились, отрезая путь к стенду с оружием, широкими шагами приближался чудовищный гигант в черных сверкающих доспехах и рогатом шлеме. В могучих, когтистых лапах Страж сжимал огромный молот.
-Тысяча чертей… - шевельнулись побелевшие губы доктора. – Кинкель, поджигайте стрелу! - Собрав всю волю в кулак, он нацелил арбалет на чудовище и выстрелил. Шипящим пунктиром стрела метнулась к мумии и вонзилась ей прямо в шею. Но не успело пламя разгореться, как Страж ударом кулака вогнал стрелу вглубь своего мертвого тела, загасив огонь. Вскинув над рогатой головой могучие лапы, монстр свирепо зарычал и вновь двинулся к своим жертвам.
Смит, располосовав трухлявую грудь очередному упырю, обернулся на грозный рык и увидел рогатого Стража уже в нескольких ярдах от Гурвича и Кинкеля.
-Макс, кончайте с ребятами остальных тварей, а я займусь главной мумией! – С этим криком, Юджин бросился вдогонку за Стражем.
…-Нет! – Трясущийся Кинкель был близок к обмороку. – Я не смогу этого сделать!
-Черт побери, сможете! – Гурвич на миг перевел взгляд с приближающегося монстра на немца и попытался изобразить на своем лице ободряющую улыбку. – От вас сейчас зависят наши жизни, так что сделайте это. Ну же!
Когда Страж находился уже в нескольких шагах от людей, Гурвич, здоровой рукой, что было сил, метнул в монстра бутылку со спиртом. Ударившись в нагрудный панцирь, прямо в радужный иероглиф, флакон со звоном разлетелся в дребезги, залив доспехи спиртом. Мумия яростно взревела, и, потрясая над головой молотом, ринулась на смертного.
-Давай, Кинкель! – заорал доктор во всю глотку. – Давай же, черт тебя подери! – Чудовищное оружие уже нависло над головой чертыхавшегося Гурвича, когда немец, с отчаянным визгом швырнул в Стража пылающий факел. Вмиг воспламенившийся спирт превратил гигантскую фигуру монстра в ревущий столп синего пламени. Демон в ужасе отшатнулся назад и выпустил из лап свое оружие. Тяжелый молот всем своим весом обрушился на рогатый шлем, смял его и с треском раскроил уродливый череп. Клыкастая шакалья пасть исторгла чудовищный рев, потрясший стены зала.
-Эй, сушеная обезьяна! – крикнул Смит за спиной монстра. Тот резко обернулся назад. Сверкнувший в воздухе палаш с хрустом перерубил шейные позвонки, и огромная голова тяжело покатилась по полу, конвульсивно щелкая клыками. Кинкель едва успел оттащить Гурвича в сторону – пылающее обезглавленное тело Стража с грохотом рухнуло навзничь, продолжая корчиться в агонии в языках синего пламени.
Тяжело дыша, Смит повернулся к Гурвичу и с усмешкой произнес:
-Неплохая работа, доктор. Хотите знать, кого мы только что уничтожили?
-А что, у этого монстра еще и имя было? –  прохрипел тот.
-И еще какое! Судя по глифу на доспехах, это был сам Нехебкау, Демон подземного мира и один из стражей входа в Преисподнюю. Древние египтяне называли его богом возрожденной к жизни материи.
-Что ж, - презрительно скривился Гурвич, - как там сказано в вашей Библии? - прах – к праху, пепел – к пеплу… 

*   *   *   *   *
Было решено остаться в Шестом Зале на короткий отдых. Раны Гурвича и Брукса ( по счастью не серьезные), а так же царапины и ссадины остальных надлежащим образом обработали, после чего обессиленные путешественники повалились спать. Все были настолько измотаны, что едва не забыли распределить дежурство на время отдыха. Пугливый Кинкель проявил бдительность, после чего первым бодрствовать по жребию остался Стокман. Молодой человек упорно боролся с сонливостью, вяло поклевывая носом. Пребывая в пограничном состоянии между сном и явью, он и не заметил, как возле распахнутых ворот из зала бесшумно мелькнула тень какого-то существа…

74.
Проспав в общей сложности около шести часов, путешественники проснулись, и, подкрепившись остатками съестного, собрались продолжать путь. Приготовив винтовки, а так же прихватив с собой на всякий случай пару арбалетов и несколько дротиков, люди вошли через ворота в коридор.
-Последний зал, - мрачно произнес Брукс. – Чувствую, что там нас ждет особо трудное испытание. Боже, как же я устал!
-Крепитесь, Макс… - Смит хотел добавить еще что-нибудь, но ничего более ободряющего ему на язык так и не пришло. – Пожалуй, это все, что я могу вам сказать.
-Спасибо и на том… Хм, кстати, кажется я уже вижу окончание коридора.
Действительно, впереди замаячило светлое пятно прямоугольного проема. Едва путешественники приблизились к входу, как Брукс заметил на стене с левой стороны потускневшую золотую пластину с какими-то иероглифами и рисунком снизу. Смит несколько минут внимательно изучал символы, остальные в молчании терпеливо ожидали объяснений. Наконец Смит повернулся к спутникам.
-Ну, какие гадости нас ждут на этот раз? – хмуро поинтересовался Брукс.
-Здесь говорится, что мы стоим на пороге в Храм богини Амамат.
-«Пожирательница грешников»? – дрогнувшим от страха голосом произнес Кинкель.
Смит молча кивнул.
-Это что еще за ублюдина такая? - буркнул Гурвич.
-Амамат входит в свиту Осириса и на загробном суде исполняет роль палача, который пожирает покойного грешника, если его сердце нарушает равновесие на Весах Истины. Если судить по рисункам, найденным на стенах в древних Пирамидах, то Амамат представляли в виде ужасного чудовища с телом гиппопотама, лапами льва и головой крокодила.
-Ничего себе зверушка! – охнул доктор.
-Больше здесь ничего не говорится? – хмуро спросил Брукс.
-Что-то типа того, что «любой неверный шаг, допущенный смертным, позволит богине покинуть убежище и покарать грешника».
-И что сие означает?
-Хотел бы я и сам это знать. Ну, что ж, другого пути у нас нет, так что придется войти в Зал и на месте разобраться с этой загадкой.
-Смит, - испугано пискнул Кинкель, - может, вы войдете первым, а мы обождем вас здесь?
-Нет, - решительно отрезал Брукс, - в Зал мы войдем все вместе. А если вы будете упираться, то вообще продолжите путь самостоятельно. Да еще и прихватите с собой в компанию мистера Гурвича.
-О, Кинкель, мы с вами поладим, - насмешливо оскалился доктор. – Вы же знаете, что я еврей и сатанист? А я знаю, что в Штатах вы любили носить, как стемнеет, белый балахон и жечь кресты возле домов негров.
Побледневший немец в ужасе отшатнулся от хохочущего Гурвича, спрятавшись за спинами недоумевающих Гуино и Угулана.
-Все, довольно веселиться, - строго оборвал доктора Смит, - пора идти.
Переступив порог, путешественники вошли в Седьмой Зал Ариты и остановились, потрясенные увиденным. В самом деле, им впервые за время долгих приключений по подземному лабиринту Пирамиды пришлось видеть подобную картину. Зал, в котором они оказались, ничем не был схож с предыдущими, в самом деле, являясь настоящим Храмом.
Причудливой формы большие лампы, размещенные по периметру в неглубоких стенных нишах, проливали мягкий изумрудный свет на обширное пространство помещения. Около пятидесяти циклопических колонн, вздымаясь кверху, постепенно растворялись во мраке, который укрывал своды. Пол и стены были выложены из громадных плит и сплошь испещрены загадочными письменами и рисунками, прочерченными золотой краской. По периметру всего зала, насколько хватало взгляда, на стенах шел ряд странного вида барельефов в виде небольших голов ужасного вида змей. Драконоподобные каменные морды злобно щерили широко разинутые, клыкастые  пасти, в глубине которых чернели глубокие отверстия.
Вдоль левой стены на высоте примерно шести-семи ярдов виднелся погруженный во мрак длинный провал, край которого ограждала невысокая резная балюстрада. В правой стене по центру зала был виден зарешеченный проход, за которым так же простиралась пугающая чернота. Наконец, прямо напротив вошедших в Зал людей у дальней стены возвышался невероятных размеров каменный Идол, установленный на ступенчатом подиуме. Идол представлял собой сидящую на троне человеческую фигуру, голову и лицо которой покрывал огромный кусок непрозрачной материи серебристого цвета. Руки каменного колосса были спокойно сложены на коленях ладонями кверху, и на них были установлены огромные весы из черного блестящего металла, на каждую чашу которых можно было бы при желании уложить тушу небольшого слона. У подножия подиума стоял куб из темно-кровавой яшмы с белыми прожилками, на котором тоже были установлены весы, но во много раз меньшие по размеру.
-Сдается мне, - тихо произнес Смит, - что это статуя египетской богини Истины, - Маат. Странно только, что лик ее укрыт, это не в традициях египтян.
-А, по-моему, вполне логично, - заметил Брукс, - ведь римская Фемида тоже была с повязкой на глазах, дабы быть беспристрастной.
-Все же я думаю, здесь дело в другом…
-Какая разница, с мешком истукан на голове, или нет, - недовольно буркнул Гурвич. – Меня лично заботит другой вопрос. Я не вижу здесь ни рычага, ни проходных ворот.
-Может выход здесь? – Стокман указал на темный зарешеченный провал в правой стене.
-Может быть. А может выход и там, на верху, где балкон.
Тем временем Смит, внимательно изучив каменные плиты на полу, пришел к заключению, что ловушек здесь нет и можно без опасений приблизиться к Идолу.
-Послушайте, Юджин, - тихо произнес Брукс, - помните золотой Свиток, в котором сообщалось, что нам предстоит миновать Залы Ариты и его Демонов-Стражей?
-Помню.
-Но ведь мы прошли только шесть Залов, а не семь, и только потом должен был быть Зал Маати, не так ли?
-Так. Но с чего вы взяли, что это - Зал Маати? Ведь иероглифы у входа ясно дают понять, что здесь Храм богини Амамат.
-А как же статуя богини?
-Во-первых, я до конца не уверен, что статуя принадлежит именно этой богине – покров скрывает черты лица; во-вторых, согласно египетской «Книге Мертвых», в Зале Загробного Суда, собирался Совет Богов, так называемый Паут, в который помимо самой Маат, входили еще и другие боги: Осирис, Исида, Нефтида, Анубис, Гор и Тот, а так же четырнадцать божеств-помощников, в том числе – Амамат-«Пожирательница» и главный палач Осириса – Демон Шесму. И в-третьих, вспомните, Макс, в золотом Свитке есть предупреждение об особой опасности Седьмого Зала Арита, в котором Страж – сам Бог! И, если мы не сможем пройти последнее испытание, то именно тогда и попадем в Зал Суда.
-Вы меня убедили, - кивнул Брукс.
Слушавший молча весь разговор Гурвич, мрачно усмехнулся:
-Думаю, нам стоит постараться и пройти последнее испытание. Мне совсем не хочется попасть живым в Зал Загробного Суда, где, если не ошибаюсь, «Сорок Два спросят меня за Тридцать Восемь».
-Судя по тому, что мы видели и испытали, - заметил Смит, - Лабиринт создан почти точно по подобию древнейших легенд. Если так, то вы правы, нам не стоит встречаться с Сорока Двумя Демонами на допросе. Одни их имена могут ввергнуть в ужас. Среди них есть, к примеру, такие: «Глотатель Тени», или «Разбивающий Кости». А как вам понравятся «Кровопийца», «Громогласный», «Предвестник Битвы»?..
-Ой, Юджин, довольно пугать нас такими подробностями, - возмутился Брукс.
-Вы правы, я немного увлекся. Что ж, давайте посмотрим, что нам нужно сделать, чтобы пройти испытание.
Люди приблизились к меньшим весам у подножия Идола. Высота опоры весов была около шести футов и ее увенчивала серебряная птичья голова египетского бога мудрости Тота. Сама опора и горизонтальная штанга были отлиты из белого золота, так же как и обе плоские чаши, висевшие на цепочках на одинаковой высоте от земли. Справа от весов был установлен низкий каменный столик, на котором лежали странные предметы похожие на детские игрушки. Смит взял в руки одну такую игрушку.
Это было птичье перо, выкованное из чистого серебра и инкрустированное целой россыпью крохотных бриллиантов. Мастерская рука ювелира с поразительной тщательностью выделила каждую ворсинку пера, отчего оно выглядело как настоящее.
-Это - Перо Справедливости Маат, - пояснил Смит спутникам. – Его клали на одну из чаш Весов; на другую помещали сердце умершего. Если сердце оказывалось легче пера, значит, человек при жизни совершил добрых дел больше, чем злых, и тогда на Суде такой праведник объявлялся Богом. Если же чаши уравновешивались, то человек объявлялся «маа хэру» - «правдивым голосом» и включался в свиту Осириса. Ну, а если злое, грешное сердце перевешивало чашу с пером - чудовище Амамат получало свой обед.
-Вполне логично, - заметил Гурвич.
Кинкель не удержался от язвительной реплики:
-Вы, доктор, несомненно, пополнили бы собой меню этого Демона.
-Возможно, - мрачно ухмыльнулся тот. – А вот вас Амамат получила бы на сладкое.
-Будет вам, – одернул Брукс обоих. – А что там еще за фигурки?
-Очень похоже, что это – ушебти, - ответил Смит, взяв со столика одну из вещиц. – Так египтяне называли человеческие фигурки, олицетворявшие слуг, которые должны были служить фараону в загробном мире. Их обычно клали в усыпальницу, рядом с саркофагом. Меня только смущают эти глифы, вырезанные на тыльной части фигурок. – Смит осмотрел еще несколько фигурок; они были сделаны из обожженной красной глины, и всего их было девять штук. – Кинкель. – Юджин подозвал к себе немца. – Вы помните «составные части Человека» с точки зрения верований египтян?
-Вы имеете в виду все эти «ка», «ба», «аб»?.. – спросил тот.
-Именно. Посмотрите, вот этот глиф обозначает «ка», то есть «двойник»; а вот этот – «ба» - «душа сердца»… Вот – «кха» - «душа духа»… Точно, это вовсе не ушебти, а части человеческой сущности!
-Объясните, Смит, что это за ерунда такая? – поморщился Гурвич.
-Египтяне верили, что у Человека не одна Душа, а что-то около девяти…
-Как «девять жизней» у кошки, - хмыкнул доктор.
-Не совсем. – Смит пропустил мимо ушей шутку Гурвича. – Каждая Душа была как бы составной частью Человека в физическом, ментальном и духовном планах, выполняя свою особую функцию.
-Похоже, у египетских жрецов было много свободного времени, чтобы навыдумывать все эти сложности, - фыркнул доктор.
-Сейчас это не столь важно. Главное понять, что требуется от нас. – Смит пальцем тронул одну из чаш весов, от чего горизонтальный отвес слегка качнулся. – Эти весы установлены здесь не зря. Попробуем положить на чашу перо…
Едва лишь весы, под тяжестью серебряного пера отклонились, как послышался сухой щелчок и из поверхности каменного столика выскочил прямоугольный край золотой пластины испещренный иероглифами. Одновременно с этим железная решетка, перекрывающая проход, с глухим лязгом поднялась вверх на несколько футов.
-Стойте на месте! – крикнул Смит, заметив, что его товарищи готовы отбежать назад. Присев накорточки, Юджин углубился в изучение древних символов. Через несколько минут он обернулся к спутникам. Его лицо было бледным и напряженным.
-Кажется, наше последнее испытание только что началось.
-Что вы прочитали? – нетерпеливо спросил Гурвич.
-«Вступивший на Немму – остерегайся покинуть ее, иначе Огненные Мерти уничтожат Тебя.»
-Что такое «Немма»? – дрогнувшим голосом спросил Брукс.
-Эшафот египетской Преисподней. На нем прибывший покойник допрашивался судьями, и здесь же палач расправлялся со своей жертвой, если боги решали, что покойник заслуживает этого… Боже, это ловушка, и мы стоим прямо на ней!!!..
Только сейчас путешественники заметили, что все они стоят на большой плите перед весами, которая на несколько дюймов возвышалась над остальным полом.
-Вы думаете, что мы стоим на этой «Немме»? – в ужасе прошептал Брукс.
-Да. И, уверен, как только эта плита изменит свой вес, тут же у нас появится серьезная проблема. Поэтому не вздумайте сходить с плиты.
-Я даже боюсь спрашивать, кто такие, эти «Огненные Мерти»? – мрачно произнес Гурвич.
- Ужасные Сестры-змеи, встречающие умершего в загробном царстве на его пути на суд Осириса, - ответил Смит. – Только вот я не понимаю, почему в тексте они названы «огненными». В любом случае ничего хорошего это явно не сулит.
-И что будет дальше? – раздраженно буркнул Гурвич.
-Я прочитал не все, что было написано на золотой пластине. После предупреждения не сходить с «Неммы» здесь идет требование ответить на вопросы, которые, в случае правильных ответов, дадут нам Ключ, открывающий секретный проход.
-О, Боже, - захныкал Кинкель, - опять эти головоломки!
-«Возложи на чашу То, без чего теряется смысл Бессмертия…», - прочитал Смит. Напряженный взгляд ученого по очереди останавливался на каждой из девяти фигурок, изучая символы, начертанные на них. Наконец, Юджин решился и взял в руки одну из фигурок. – Думаю, речь идет об этом.
-Что там? – Брукс придвинулся ближе к столику.
-Здесь глиф с символом «рен», - «имя»; ради сохранения своего имени египтяне принимали чрезвычайные меры предосторожности, так как человек, не сумевший сохранить свое имя, переставал существовать и терялся смысл бессмертия в загробном мире.
-Вы уверены в выборе? – нахмурился Гурвич. Смит кивнул. – Тогда действуйте.
Затаив дыхание, люди проследили, как ученый осторожно опускает на свободную чашу весов глиняную фигурку. Отвес качнулся и чуть опустился вниз. Невольный вскрик вызвал неожиданный щелчок, с которым золотая пластина еще на два дюйма выскочила из щели в столике. Вновь стало тихо.
-Юджин, это был правильный ответ! – радостно воскликнул Брукс.
-Неплохо, - согласился Гурвич. – Теперь читайте дальше.
-«Возложи на чашу То, что является смертным воплощением божественного начала».
-Это ваша версия перевода, или там и вправду написано так заумно? – недовольно скривился доктор.
-И то, и другое, - рассеяно ответил Смит, пытаясь понять, что значат эти загадочные слова. - В Человеке есть некий божественный Элемент, который может обитать в Загробном Мире. Это… это его «двойник»… Точно! Здесь говорится о «ка», «жизненной силе» Человека. Вот фигурка с глифом «ка».
Смит опустил вторую фигурку на чашу; отвес, качнувшись, еще немного наклонился. Послышался уже ожидаемый щелчок, и скрытый в столике механизм вытолкнул золотую пластину еще на несколько дюймов.
-Чаши почти уравнялись, - заметил Брукс.
-Да, только бы не переложить лишнего, - отозвался Гурвич.
-«Возложи на чашу Обиталище Души Призванного», - перевел Смит следующий текст и растерянно замолчал.
-Какая-то проблема? – встревожился Брукс.
-Я разрываюсь между двумя вариантами, не знаю, какой из них верный.
-Кинкель! – Доктор возмущенно пихнул немца в бок. – Чего вы стоите, хлопаете глазами? Помогайте профессору, вы ведь тоже специалист.
-Это не моя специфика, - огрызнулся тот.
-Так я и знал. От вас даже здесь никакого толку.
-Тише! – прикрикнул на Гурвича Брукс. – Вы мешаете Смиту думать.
-Итак, - Юджин взял в каждую руку по фигурке, - вот что мы имеем: это – «кхат» - «физическое тело», то есть тело, которое подвержено разложению и может быть сохранено только при помощи мумификации; а это – «саху» - «духовное тело», которое служило обиталищем души. Оно развивалось из материального тела с помощью молитв или ритуалов, исполняемых у могилы. О каком же «Обиталище Души» идет речь?
-Смит, - несмело подал голос Кинкель, - вы упомянули в переводе слово «призванный», может в нем разгадка?
-Точно! – обрадовался ученый. – Спасибо, коллега. «Призванный», значит «умерший», таким образом, речь идет о «духовном теле»… о «саху»!
-Смит, - с тревогой предупредил Гурвич, - хорошо обдумайте свое решение. Судя по отвесу, это – последняя безделушка, которую надо положить, чтобы уровнять весы. Если вы ошибетесь…
Смит пожал плечами, давая понять, что другого варианта у него нет.
Глиняная фигурка с глифом «саху» опустилась на чашу; люди напряженно следили за тем, как отвес закачался, медленно уравновешиваясь. Сейчас трудно было сказать с уверенностью, на каком уровне остановятся чаши. Прошла минута томительного ожидания… Колебание отвеса становилось все незначительнее… Наконец, золотая штанга качнулась в последний раз, и, на глазах у обомлевших людей чаша с фигурками… застыла на дюйм ниже горизонтального уровня…
-Неужели я ошибся? – прошептал побледневший Смит.
-Решетка на проходе поднимается, - заметил Гурвич. – Так что сейчас мы все узнаем.
С глухим грохотом массивная решетка на проходе исчезла под потолком и в наступившей тишине послышались шорохи, идущие из глубины темного провала. Звуки эти пугающе быстро усиливались и приближались, было ясно, что к Залу движется некое Существо… а может и Существа...

75.
То, что увидели через несколько минут путешественники, заставило их содрогнуться и отпрянуть назад. Сначала из тьмы на свет, извиваясь, будто тела змей, показались огромные щупальца. Темно-синяя чешуя покрывала упругие кольца с жуткими, саблевидными шипами на концах, сверкая в огнях светильников фантастическими бликами. Затем показалось само Существо, шагавшее на шести гигантских паучьих лапах. С высоты четырех ярдов на людей взирало ужасающее чудовище с головой и торсом человека, и отвислым, иссиня-черным брюхом монстра (хотя кошмарный лик демона лишь отдаленно напоминал чертами человека). Пепельного цвета кожа плотно обтягивала череп твари; налитые кровью, сверкающие глаза навыкате под бугристым, покатым лбом; крючковатый черный нос, больше похожий на клюв хищной птицы, и наконец – рот! - не рот, а скорее пасть: широкая, безгубая, усеянная множеством острых, кривых клыков. Покачиваясь телом при каждом шаге, чудовище то и дело угрожающе стегало себя по бокам длинным безволосым хвостом, кончик которого имел шарообразное утолщение утыканное шипами.
-Будь я проклят! – прошептал Гурвич. – Из какой адской хляби вывалилась эта тварь?
-Юджин, это что – Богиня Амамат? – заикаясь, проронил Брукс.
-Не уверен на счет Амамат, - ответил Смит, – но то, что это Страж – точно.
Сделав еще шаг навстречу застывшим от ужаса людям, монстр остановился и, мотнув головой, глухо зарычал.
-Этого не может быть! – взволнованно прохрипел Смит. – Господа, вы слышите?! Это чудовище издает звуки похожие на человеческую речь!
-И о чем же оно… рычит?
-Я не понимаю, мне незнаком этот язык.
На мгновение умолкнув, чтобы набрать в легкие воздуха, ужасный Страж вновь что-то зарычал. На сей раз, язык был явно иным.
-Святые Небеса! – Смит даже подскочил от изумления. – Это же древнееврейский язык!
-Он вам знаком? – с беспокойством покосился на ученого Кинкель.
-Фонетически – нет, мне приходилось работать лишь с рукописными архивами.
После очередной короткой паузы Демон продолжил свое рычание, и на этот раз, кроме Смита, подскочили от изумления Кинкель и Гурвич.
-Латынь!!! – хором вскричали пораженные люди. Словно догадавшись, что теперь смертные понимают его речь, Страж победно взбрыкнул паучьими лапами и его хриплый рев заставил содрогнуться стены Зала.
-Горе вам, грешным безумцам! - рокотал трубный глас. – Горе, ибо вы нарушили покой и святость Храма! Вы не смогли пройти Испытание, и Я, волею Бессмертных, покараю вас за вашу дерзость!
-Это действительно Амамат! – прошептал смертельно бледный Кинкель.
-О, Великая богиня! - закричал Смит, судорожно подбирая нужные слова из «мертвого» языка. – Усмири свой гнев и выслушай нас!
-…Горе вам, грешным безумцам!.. – продолжало реветь чудовище, не обратив никакого внимания на слова ученого.
-Черт возьми! – разозлился Гурвич и крикнул твари на латыни: - Мы пришли с миром! Позволь нам покинуть твой Храм!
-…волею Бессмертных, покараю вас за вашу дерзость!
-Какого дьявола она заладила одно и то же!
-Послушайте! – Смита вдруг осенила догадка. – Да ведь это, похоже… робот! Безмозглая, чудовищная машина, в которую её Создатель заложил один и тот же текст на нескольких древних языках, вот она и повторяет его, не понимая смысла и не в состоянии ответить!
-Тогда плохи наши дела, - поежился Брукс. – Амамат не станет нас слушать, а будет лишь стремиться нас уничтожить.
-Похоже, именно это она и собралась сейчас сделать, - сказал Смит, заметив, что чудовище, умолкнув, двинулось в их сторону. – Стоять! – заорал Юджин, хватая побежавшего Кинкеля за рукав. - Все слушайте меня внимательно! С плиты, на которой мы стоим, нужно не сбежать, а скатиться, и, чем ниже вы будете к полу, тем больше шансов, что останетесь в живых. А теперь – вперед!..
По команде Смита, люди одновременно кубарем скатились с плиты возле Весов, стремясь прочь от Стража, назад к выходу. Едва вес на «Немме» изменился, как в то же мгновение из сотен клыкастых пастей каменных змей на стенах вырвались ревущие огненные струи. Зал превратился в пылающий Содом! Над головами вжавшихся в пол людей бушевал разъяренный ураган пламени; воздух наполнился удушливым угарным дымом, от которого слезились глаза, и першило в горле. Но, несмотря на весь этот кошмар, никто из путешественников не пострадал.
…Через несколько минут запас горючих газов иссяк, и огненные струи исчезли. Потрясенные и оглушенные люди вскочили на ноги и оглянулись назад. У входа в логово, как ни в чем не бывало, возвышалось громадное чудище Амамат. Огонь совершенно не причинил ей вреда! Взметнув в стороны свои ужасные щупальца, тварь угрожающе зарычала и вновь двинулась к смертным.
-Проклятье! – завопил Гурвич, указывая на ворота в Зал. – Мы отрезаны!
Спасительная арка была перекрыта огненной стеной: бушующее пламя рвалось прямо из щелей косяков. Любая попытка проскочить сквозь огонь непременно превратила бы безумца в живой факел.
-Смит, что делать?! Что нам делать?! – истерично завизжал Кинкель.
Юджин ничего не ответил, растерянно оглядываясь по сторонам в поисках спасительного решения. В воспаленном мозге металась лишь одна мысль – «это конец!»

*   *   *   *   *
Гигантские щупальца твари стремительно рванулись вперед, прямо в толпу испуганно застывших людей, и в мгновение ока оплели тела Кинкеля и Гуино.
-Помогите!!! – только и успел дико заорать немец, взлетая над полом. Пришедшие в себя от криков товарищей люди схватились за оружие. Однако щупальца с зажатой в них добычей метались в воздухе столь беспорядочно и быстро, что никто не рискнул стрелять по твари, боясь задеть кого-либо из двух несчастных. Все же, прицелившись в морду чудовищу, Смит нажал на курок. Грянул выстрел, пуля угодила прямо в широко разинутую клыкастую пасть Амамат. Но та лишь мотнула головой, словно отгоняя от себя назойливую муху. Пуля не причинила ей никакого вреда.
-Мы все обречены! – в отчаянии воскликнул Гурвич. – Сейчас мерзавка сожрет этих двоих, а потом покончит и с нами.
Словно в подтверждение слов доктора, Амамат потянула к себе щупальца, явно намереваясь начать свой кровавый обед.
…Тонкий оранжевый луч прочертил сумрак зала и с шипением впился твари в плечо. Та оглушительно взревела от боли и, отшатнувшись назад, яростно забила паучьими лапами об пол. Еще один луч ударил Амамат прямо в брюхо и рассыпался снопом огненных брызг. Чудовище вновь заголосило, еще на шаг отступив назад. Щупальца судорожно дернулись, ударились об пол и из их ослабевших колец выпали обе жертвы.
-Что это такое? – изумленно воскликнул Брукс, вместе со всеми оборачиваясь туда, откуда исходили странные лучи. Источник их находился где-то в глубине нависавшего над полом провала в левой стене, но был не виден в его густой темноте.
Тем временем, Гуино, быстро подскочивший на ноги, подхватил немца за плечи и потащил его прочь от ревущего монстра.
-Боже, неужели я жив?! – прохрипел полузадушенный объятьями твари Кинкель, страдальчески поднимая глаза кверху. В следующее мгновение лицо его исказилось, а в глазах отразился такой безумный ужас, что молодой индеец, заметивший перемены в лице немца, невольно остановился и так же поднял вверх голову.
Огромная черная тень стремительно пикировала вниз, прямо на головы обомлевших людей. В нескольких ярдах от земли тень внезапно распахнула большие перепончатые крылья и на бреющем полете со свистом пронеслась мимо, ловко огибая колонны.
-Гаргула!!! – истошно заорал Кинкель, бросаясь сломя голову к остальным путешественникам.
Но Кинкель ошибся, это был не один из тех ужасных крылатых Стражей, что встретились людям при входе в Пирамиду, и немец понял это сам уже через мгновение, когда чудовищное создание пролетело прямо над его головой.
-Святые Небеса! – потрясенно прошептал Смит. – Это же… грифон!
Существо, которое Смит назвал грифоном, имело огромное, но заметно вытянутое тело льва, клювастую голову и четыре когтистые лапы хищной птицы, гигантские перепончатые крылья летучей мыши, и длинный гибкий хвост со стреловидным шипом на конце. Короткая шерсть на теле и косматая грива на голове были пепельно-серого цвета и на свету поблескивали серебром. На спине, между крыльями, торчал странного вида конусообразный вырост черного цвета, похожий на горб.
…Пролетев вдоль всего Зала, грифон резко развернулся и, испустив пронзительный визг, понесся в сторону Идола.
-Ну уж эту-то тварь пуля наверняка возьмет! – прорычал Гурвич, вскидывая винтовку. – Сейчас я ее…
-Подождите! – Смит схватил винчестер за ствол. – Смотрите, кажется, грифон не собирается на нас нападать. Он… он атакует Амамат!..
Действительно, крылатый монстр летел прямо на Стража Зала. Тот, заметив приближение грифона, недовольно зарычал и начал отступать назад, к своему логову. На подлете к Амамат грифон резко захлопал крыльями и завис на месте. В то же мгновение из горба на его спине ударил оранжевый луч, поразив Амамат в мохнатое брюхо. Та взревела от боли и ярости, но не бросилась в атаку, а еще живее начала отступать назад.
-Что он делает? – изумился Кинкель. – Он что, помогает нам?!
-Я бы не стал обольщаться, - мрачно буркнул Гурвич. – Возможно, этот ваш грифон хочет отбить у Амамат добычу для себя. Так что мы – все еще чей-то обед.
-В таком случае, пока оба монстра заняты, может нам поискать возможность выбраться отсюда? Смит, вы слышите меня? Надо бежать.
-Куда?! – раздраженно воскликнул Юджин. - Единственный возможный и открытый путь - там. - Ученый указал на длинный провал в левой стене, откуда в первый раз выстрелил оранжевый луч. – Но у нас нет веревки, и к тому же, где гарантия, что там менее безопасно?
-Что ж, тогда давайте смиримся с ролью обеда для победителя…
-Кинкель, заткнитесь, ради Бога! – не выдержал Брукс.
…Чудовищный Страж, между тем, уже был на пороге в свое логово, а странные лучи, бьющие из выроста на спине грифона, беспрерывными огненными стрелами продолжали осыпать его содрогающуюся тушу. Наконец, Амамат скрылась в тоннеле и за ней тотчас с грохотом опустилась вниз решетчатая перегородка.
-Ну вот, - нервно содрогнулся Гурвич, - теперь наша очередь. Но я вас предупреждаю, Смит, как только эта тварь двинется к нам, я открою огонь.
-Если это произойдет, мы все будем стрелять, - успокоил Юджин.
-«Если»? Вы еще сомневаетесь?
-У меня предчувствие…

76.
Шумно захлопав крыльями, грифон опустился вниз и, лишь только его когтистые лапы коснулись плит пола, - величаво и неторопливо зашагал в сторону настороженно притихших людей. И в его поведении, и в его мягкой, звериной походке совершенно не ощущалась угроза. Напротив, одержав победу над чудовищной Амамат, грифон, казалось, был очень доволен собой, на что указывало и негромкое урчание, слышимое из чуть приоткрытой клювастой пасти. Крылатый лев, не обращая никакого внимания на нервно вскинутые в его сторону винтовки, спокойно остановился шагах в двадцати от людей и тотчас же застыл в абсолютной неподвижности, словно изваяние.
Никто даже и не успел понять, как это произошло, но вдруг, непостижимым образом, горб на спине грифона исчез, будто испарился, зато на его месте теперь восседал… человек!!! Перекинув ногу через витую луку седла, всадник соскочил на каменный пол и, упруго выпрямившись, обернулся к людям.
Это был стройный, широкоплечий гигант, ладность его фигуры подчеркивала тонкая кольчужная рубашка до колен, радужно бликовавшая на свету, словно рыбья чешуя, и стянутая на осиной талии черным кожаным ремнем. Лица видно не было, так как голову скрывал шлем из серебристого металла с узкими прорезями для глаз. В руке незнакомец держал небольшой, золотистого цвета, жезл, увенчанный крупным желтым кристаллом. Могучую грудь крест-накрест стягивали два витых позолоченных шнура, удерживавших за спиной заплечные ножны для двух мечей, рукояти которых торчали по обеим сторонам от головы.
В течение нескольких минут, пока путешественники изумленно разглядывали этого странного человека, тот стоял неподвижно, не делая попытки подойти ближе или заговорить. Когда же первая оторопь у людей прошла, за их спинами внезапно послышался шорох. Испуганно обернувшись, они увидели веревочную лестницу, опущенную кем-то с балкона в левой стене. Подняв глаза наверх, путешественники заметили у края балюстрады еще две человеческие фигуры в серебристых одеждах и со шлемами на головах.
-Что все это значит? – прошептал Брукс Смиту. – Как вы думаете, кто эти люди?
-Хотел бы я сам это знать, – недоуменно пожал плечами ученый. – Очевидно одно: они спасли нас от чудовища и сейчас собираются нас куда-то сопроводить.
-Мы, что же, их пленники?
Ответить Смит не успел, так как незнакомец, стоявший возле грифона, хлопнул себя рукой по бедру, привлекая к себе внимание, а затем, ткнув жезлом в сторону людей, перевел его на лестницу. Путешественники поняли, что им предлагают подняться наверх.
-Вы полагаете, что нам стоит подчиниться им? – Гурвич повернулся к Смиту.
-А вы полагаете, что у нас есть выбор? Пока они не проявляют признаков агрессии. Если бы они хотели нас убить, то уже сделали бы это.
-И все же я не доверяю им, - хмуро буркнул доктор.
-А я не доверяю вам, - пожал плечами Смит. – Идемте, господа. В любом случае, кажется, что это единственный выход из Зала и сами мы отсюда выбраться не сможем.

…Путешественников провели по сумрачному тоннелю, который начинался сразу же за огороженной площадкой наверху. Минут через десять коридор окончился, и люди оказались в небольшом помещении с низким потолком, освещенном несколькими кристаллами, испускавшими из своих недр мягкий изумрудный свет. Прямо посередине комнаты стояли два блестящих металлических «челнока» с высокими бортиками и креслами внутри. Эти странные конструкции стояли на невысоких пружинистых ножках, которые в свою очередь опирались на железные рельсы, уходившие куда-то во тьму квадратного проема в противоположной стене. Один из провожатых распахнул дверку крайнего из «челноков» и молча пригласил четверых путешественников войти внутрь. Остальных разместили во второй лодке.
-Как вы думаете, Юджин, куда они нас везут? – осторожно поинтересовался Брукс, косясь на севшего в кресло впереди провожатого.
-Думаю, что нас везут в подземный город Куме, - только и успел произнести Смит, потому как в следующее мгновение металлический «челнок» дрогнул и, постепенно ускоряя движение, покатился по рельсам вперед. Проскочив в проем в стене, «челноки» сразу же оказались в абсолютной темноте, однако, по стуку колес на стыках рельс и нарастающему свисту в ушах, ощущалось, что движение стремительно ускоряется. Никто из притихших людей даже не успел ничего сообразить, как «челноки» внезапно резко накренились и с грохотом, на бешеной скорости, понеслись вниз…

*   *   *   *   *
Сумасшедшая гонка по трубообразному тоннелю заняла минут пятнадцать, но для путешественников это время пролетело как один миг. Скорость, с которой челноки неслись по рельсам, была невообразимой. Иногда казалось, что на очередном резком вираже челноки просто сорвутся с колеи и в пыль размажутся по каменной стене. Но гениальный конструктор этого чуда предусмотрел все, и челноки, каждый раз чутко меняя крен, без особых проблем вписывались в поворот.
Но вот скорость челноков начала заметно снижаться и теперь ошалевшие от ощущений люди могли уже различить мелькающие по обеим сторонам тоннеля каменные шары-светильники. Вскоре впереди показалось мерцающее огоньками кольцо, указывающее на окончание пути. Челноки резко замедлили ход и плавно остановились в нескольких ярдах от сигнальных огней.
Молчаливые провожатые провели путешественников далее по тоннелю до небольшой, малоприметной двери в боковой стене. Как по волшебству дверь с тихим шипением исчезла в полу, и люди увидели, что стоят на пороге небольшой квадратной камеры. Один из стражников жестом предложил путешественникам пройти внутрь.
-Это мне совсем не нравится! – испугано зашептал Кинкель. – Похоже на карцер. Посмотрите, - эта комнатушка изнутри оббита железными листами! А вдруг нас хотят поджарить?!
-Не думаю, - покачал головой Смит. – Я уже говорил, что убить нас было гораздо проще прямо в Зале Амамат… - Прервав разговор, стражник нетерпеливым жестом вновь указал на открытый проем. – Что ж, остается подчиниться.
Едва путешественники переступили порог железной камеры, как дверь за ними поднялась и наглухо закрылась. Стражники остались снаружи.
-Ну вот! – истерично взвизгнул немец. – Я же говорил – это ловушка!
Кинкель еще не успел договорить, как пол под ногами у людей дрогнул и все разом ощутили странную тяжесть, навалившуюся на плечи.
-Мы… поднимаемся вверх! Это – лифт! – облегченно воскликнул Гурвич.
Подъем на лифте, судя по всему довольно быстрый, продолжался около минуты. Наконец камера, чуть дрогнув, замерла на месте, и в ту же секунду дверь с шипением опустилась. Постояв в нерешительности, люди один за другим вышли наружу, оказавшись еще в одном в сумрачном помещении с низким потолком.
-Странно, - удивленно огляделся по сторонам Брукс, - ни единой живой души. Куда подевались хозяева?
Пройдя вперед, люди заметили возле одной из стен деревянные скамьи и несколько низких столиков, на которых стояли хрустальные кувшины с напитками и вазы с фруктами.
-Прямо как в одной сказке, - кисло усмехнулся Гурвич. – Мрачный замок, пустые залы, в одной из них накрытый кем-то стол… а потом выясняется, что хозяин замка – великан-людоед, ха!
-Видимо, начитавшись в детстве таких страшных сказок, вы и стали потом дьяволопоклонником и убийцей, - не сдержавшись, выпалил Кинкель.
Прежде, чем взбешенный доктор успел ответить немцу, Смит резко вскинул руку, призывая всех к молчанию. В повисшей тишине явственно послышался глухой скребущий звук, исходивший от одной из стен. Скрежет резко оборвался, но в ту же секунду часть стены, оказавшаяся закамуфлированной дверью, стремительно провалилась в пол и в помещение быстрым шагом вошла группа людей. Большинство из них были облачены в странную униформу, похожую на военные доспехи рыцарей, но даже с первого взгляда было заметно, что доспехи эти, хотя и металлические, но нисколько не стесняют движения и легки по весу. Головы «рыцарей» покрывали шарообразные шлемы, в которых, как ни странно, не было видно ни малейших щелей, хотя бы для глаз. В руках каждый воин держал короткий жезл с тускло мерцающим кристаллом на конце, а за спиной виднелись рукояти мечей.
Двое из появившихся людей были одеты несколько иначе: темные, короткие плащи, под которыми угадывались очертания доспехов, и шлемы, украшенные в верхней части небольшим гребешком. Оружия в их руках не было, однако сразу было заметно, что эти двое здесь главные.
Воины остановились в нескольких шагах от застывших в напряженном, тревожном ожидании путешественников. Внезапно один из старших суматошно замахал руками, а затем принялся стаскивать со своей головы шлем. Когда он, не без труда, сделал это, зал огласили пронзительные вопли. Путешественники, еще мгновения назад, готовые начать пальбу, сейчас едва не выронили из рук винтовки. Перед ними стоял… профессор Лоуренс! Широкая улыбка на лице старика быстро сползла, когда он, близоруко щурясь, остановил взгляд на Гурвиче. Задрожав от гнева, Лоуренс вскинул руку в сторону доктора и что-то прокричал на незнакомом языке. Жезлы его спутников угрожающе нацелились на побледневшего Гурвича. Смит мгновенно оценил ситуацию и, заслонив собой доктора, крикнул:
-Профессор, остановите их!

77.
Когда улеглись первые эмоции от нежданной встречи, профессор коротко рассказал о своих приключениях. В тот момент, когда нож сатаниста готов был уже нанести смертельный удар, внезапно налетевшая гаргула сбила его с ног, затем схватила профессора и взмыла ввысь. Лоуренс сразу понял, что Крылатый Страж тащит его к Пирамиде. Но, уже на пути к Гнезду, когда путь их пролегал через тоннели, в одном из залов монстра внезапно атаковало другое чудовище. Это был грифон! В жесточайшей схватке двух чудовищ верх одержал грифон. Наблюдавший за боем Лоуренс уже приготовился к смерти, решив, что нет никакой разницы между обеими тварями, как вдруг, после позорного бегства израненной гаргулы, на месте событий появились… несколько человек.
-Это и есть кинаны! – Профессор возбужденно указал на молча стоявших за его спиной людей. – Это жители легендарного Подземного Мира – Куме! Вы представляете! – это не легенда, не вымысел! Они не только спасли мне жизнь, но и готовы были доставить меня на поверхность, в «Верхний Мир», как они говорят…
-Позвольте, - вмешался в монолог профессора Брукс, - вы понимаете их язык? Каким же образом?
-Господа, это невероятно, но язык жителей Куме состоит из смеси латыни и древнегреческого! Первое время мне было сложно уяснить смысл слов подобного смешения языков, но сейчас я уже вполне освоился.
-Да, - изумленно развел руками Смит, - это действительно, фантастика.
-Юджин, здесь все кажется нереальным! Город в недрах земли, люди его населяющие, существа и машины. О чудесных механизмах, созданных этим странным народом – история отдельная, это что-то гениальное! Такого ни то что нет в нашем мире, наши ученые пока даже об этом и не мечтают. Здесь же – все наяву!
-Это точно, - хмыкнул Кинкель. – В Залах Лабиринта мы встретили целые легионы ужасающих чудовищ, роботов и механизмов для уничтожения.
-Вы имеете в виду Стражей? Да, вы настоящие герои, что сумели пройти все испытания. Скажу больше, кинаны были поражены, когда узнали, каким путем вы оказались в их мире. Вы – первые, кому удалось пройти все ловушки Лабиринта. Но должен сказать по чести, если бы кинаны вовремя не появились в логове Уканайты и не загнали ее назад в пещеру, мы вряд ли смогли бы с вами теперь общаться.
-Уканайта, - это та тварь на паучьих лапах и со щупальцами, которую мы окрестили Амамат? – спросил Брукс.
-Так чудовище зовут сами аборигены, - кивнул Лоуренс. Лицо старика внезапно помрачнело, и он с открытой неприязнью уставился на доктора. – А вот как назвать это чудовище?
-Гурвич – дьяволопоклонник, - спокойно ответил Смит. – При чем подосланный своим хозяином специально для того, чтобы убить меня и Брукса. Почему? – это отдельная история, сейчас речь не об этом. Это замечательно, что ему не удалось расправиться с вами, другим повезло куда меньше. Он убил несколько человек из нашей группы, в основном чернокожих.
-Гнусное исчадие ада! – прорычал в гневе профессор.
-Я убил лишь трех человек, - протестующе воскликнул Гурвич. – К остальным смертям я не имею никакого отношения, и мне плевать, что вы мне не верите!
-Почему же вы его не убили, как только выяснили кто он? – сверкая глазами, спросил Лоуренс.
-Сначала у нас не было времени для суда, а потом, как это ни тяжело признать, Гурвич несколько раз помог мне в сражениях против Стражей.
-Пусть даже так. Но имейте в виду, мистер, - старик грозно ткнул пальцем доктору в грудь, - как только мы вернемся в Штаты, я немедленно сообщу властям о ваших преступлениях…
-Для этого нужно сперва выбраться отсюда, - небрежно хмыкнул тот, и уже в сторону, себе под нос, добавил: - …живыми.
-Кстати, - спохватился Лоуренс, - а где же Эль-Хадир и Дальмего?
-Боюсь, что они погибли, - развел руками Смит. – Случился обвал и несколько человек, в том числе и они были завалены камнями.
-Да… - задумчиво протянул профессор, - печально… если это так.
-Что вы имеете в виду?
-Да нет, это я так, о своем.
Лоуренс что-то сказал старшему из кинанов и тот широким жестом пригласил путешественников следовать за ним.
-Сейчас вас отведут к Радупиросу, это их вождь, - сообщил профессор Смиту по пути.
-Вы говорите о высоком техническом развитии этого народа, так неужели социум у них все еще на уровне племенных отношений, как у ленгуазов?
-Не все так просто, друг мой, - озабочено вздохнул старик. – Дело в том, что даже в этом чудесном, заповедном мирке не так давно начались неприятности.
-Что вы имеете в виду?
-В Куме полным ходом идет гражданская война!
-Ого! Они-то что не поделили между собой?
-Думаю, что Радупирос сам расскажет вам обо всем. Что же касается вашего первого вопроса о «вожде», то он возглавляет немногочисленный отряд повстанцев, и до начала вражды занимал очень престижную должность Хранителя Врат Святилища.
-Интересно, - подал голос Кинкель, - а каким богам поклоняются кинаны?
-Пантеон и идолы в основном египетские, но есть и много местных божков от индейцев. Однако триада главных божеств, похоже, шумеро-аккадские.
-Какая любопытная связь! – изумился Смит. – Кто же это?
-Ану, Энки и Нинхурсаг.
-Профессор, вы не находите странным, что в триаду не вошел Энлиль…
При упоминании этого имени, шедший впереди старший кинан внезапно остановился и резко обернулся. Оторопевший от неожиданности Смит заметил, как гневно затряслась вся его фигура.
-Что вы делаете?! – испугано замахал руками Лоуренс. – Не смейте больше произносить при них имени этого божества! – За тем старик, с трудом подбирая нужные слова странного местного языка, принялся успокаивать кинана. Видимо, ему это удалось, так как тот, нехотя кивнул головой и продолжил путь.
-Может, вы объясните мне, в чем дело? – полюбопытствовал Смит, когда страсти улеглись.
-Бог, имя которого вы упомянули – и есть причина разгоревшейся вражды в Куме. Кинаны не очень-то его чтят, считая чем-то вроде нашего дьявола, проще говоря, Богом Темной Веры. Однако один храм у него был. И вот, как я уже успел выяснить, несколько лет назад жрецы этого бога начали проявлять необычную активность, заявляя повсюду, что грядет пришествие Посланника этого бога, после чего весь мир изменится и …э-э-э… сын Ану, ну, вы понимаете, о ком я говорю, - воцарится над всем сущим.
-Напоминает христианский Апокалипсис и пришествие Антихриста, - заметил Смит.
-Да, что-то в этом духе. Естественно, мало кто из местных жителей верил в эти пророчества, принимая их за бредни и желание жрецов привлечь к себе внимание. Однако, как говорил мне Радупирос, с того времени в Куме началось что-то странное, нечто, что невозможно описать словами. Какая-то напряженность и ощущение чего-то тревожного и нехорошего витало над головами людей. Это чувство тревоги нарастало с каждым днем. Да и жрецы этого бога день ото дня становились все агрессивнее и нахальнее. Особенно дерзко стал вести себя старший жрец этого бога, Хетхун. Он дошел до того, что начал требовать поставить своего патрона вровень с триадой. Правитель Куме, Нуромудос отверг эти требования. Тогда коварный Хетхун принялся обрабатывать наследного принца Императора, Гормуса. Уж и не знаю, чем он там его прельстил, но только амбициозный и тщеславный сын Нуромудоса очень скоро стал адептом Темного Бога. Затем произошло самое ужасное: подстрекаемый Хетхуном, принц устроил переворот, убил своего отца и сам взошел на престол Куме… Это случилось месяца два-три назад.
-И, как я понимаю, Темный Бог возвысился?
-Он не просто возвысился, - он был провозглашен единственным главным божеством Куме. Часть жречества и жителей отказались признать узурпатора и новую веру, и во главе с Радупиросом, Хранителем Врат Святилища, начали вооруженную борьбу против Гормуса и Хетхуна.
-А о каких Вратах Святилища… – начал было Кинкель, но профессор прервал его:
-Господа, я и так сказал вам больше, чем собирался. Все остальные вопросы после. А мы уже пришли.
Люди оказались в помещении с низким потолком и странной вытянутой формы, похожей больше на проходной коридор. Всё так же - минимум мебели, расставленной у стен и традиционные вазы с фруктами и кувшины с напитками. Несколько шарообразных камней-светильников скупо освещали комнату своим зеленоватым сиянием.
Путешественникам предложили пройти к скамье посередине комнаты. Когда до нее оставалось ярдов пятнадцать, оказалось что на ней сидит какой-то человек. При приближении людей он медленно поднялся на ноги и, сделав шаг навстречу, вышел на свет.
-Господа, - торжественно возвестил Лоуренс, - позвольте вам представить принца и жреца Радупироса!

78.
Радупирос оказался мужчиной средних лет, высокого роста и довольно необычной наружности. У него была удивительно бледная кожа и при этом черные как смоль волосы - густые, длинные, собранные на затылке и заплетенные в косу. Черты его лица поражали своей утонченной аристократичностью, а взгляд чуть раскосых глаз – пронзительно голубого цвета, выдавал твердость и привычку повелевать. Плечи жреца покрывал плащ темно-зеленого цвета, под которым была видна золоченая кольчужная рубашка стянутая на талии поясом из орихалка. Левая рука покоилась на рукояти кинжала в ножнах из червонного золота. Чуть кивнув головой, он жестом предложил гостям сесть.
-Я приветствую вас, чужеземцы, в нашем городе, - начал переводить слова принца профессор. – Я был не мало удивлен, когда узнал, каким путем вы добрались до Куме…
-А что, сюда можно добраться как-либо еще? – шепотом поинтересовался Брукс у Лоуренса.
-Как мне известно – есть еще один путь, через «Дуукана-Риба» - «Небесное Гнездо». Но так как речь идет о пещере на вершине горы Анкоума, то сами понимаете – этот путь… по воздуху.
-Не отвлекайтесь, профессор, - шикнул на старика Кинкель, - продолжайте переводить.
-Печально, что вы, первые чужеземцы, посетившие наш заповедный город, оказались здесь в столь непростое для нашего народа время. Именно поэтому я вынужден принимать вас в этой жалкой комнате в секретных катакомбах, и вы не можете узреть всего фантастического блеска Куме. Узурпатор Гормус с помощью проклятого Хетхуна ввергли Куме в войну… Я, и мои сторонники желаем покончить с мятежниками и предателями. Как только мы будем готовы, а это произойдет уже совсем скоро, наша армия двинется на захваченный врагом город, чтобы освободить его от скверны и очистить трон от узурпатора…
-Неужели нельзя решить ваши разногласия мирным путем? – спросил Смит. Выслушав перевод Лоуренса, Радупирос с удивлением посмотрел на Юджина.
-Это невозможно. Хетхун не станет вести с нами переговоров, ему нужны лишь наши головы. Да и я не намерен договариваться с этим негодяем.
-Но, возможно, Гормус более благоразумен?
-Он всего лишь мальчишка, - криво усмехнулся Радупирос, но уже в следующий момент в его глазах вспыхнул гнев. – Мальчишка, посмевший поднять руку на своего отца! Он глупый, себялюбивый и… безвольный. Его недалекий разум затуманен ядовитыми наущениями Хетхуна, он всего лишь жалкая игрушка в руках обезумевшего жреца.
-Но что случится, если вы не сумеете одолеть противника?
-Мы погибнем, - не дрогнувшим голосом ответил Радупирос. – А вместе с нами погибнет и Куме, ибо, как только здесь воцарится… Энлиль, (при упоминании имени этого страшного Бога все воины глухо зароптали) – наш город погибнет… Хетхун… - Радупирос не успел договорить, так как в комнату внезапно вбежал воин и что-то закричал еще с порога. В следующее мгновение все люди, во главе с принцем, бросились к выходу, увлекая за собой ничего не понимающих гостей.
-Плохи наши дела! – крикнул профессор на бегу. – Шпионы Хетхуна выследили нас и сейчас его воины, пробравшись в катакомбы, обложили нас со всех сторон, блокируя все отходы.
-Куда же мы бежим?
-Здесь уйма тоннелей и шахт, есть вероятность, что люди Хетхуна знают не обо всех из них.
-А что будет, если нас поймают? – пропищал Кинкель, задыхаясь от быстрого бега. – Мы-то не участвуем в их разборках.
-Мы среди повстанцев, так что с нами не будут ни разбираться, ни церемониться.
Неожиданно Радупирос поднял руку, и все остановились. Сумрачный тоннель в этом месте разветвлялся на три рукава. После короткого совещания между жрецом и его помощником, несколько воинов исчезли в одном из проходов. Радупирос что-то отрывисто сказал Лоуренсу.
-Он хочет, чтобы мы следовали за его остальными людьми.
-А он сам как же?
-Жрец со своим помощником воспользуется третьим коридором, у него есть неотложное дело. Бежим! Нельзя терять ни минуты.
Не дожидаясь окончания перевода, Радупирос со своим помощником скрылись в темноте крайней, самой узкой шахты. Смит проводил их взглядом. В этот момент Брукс дернул его за рукав:
-Юджин, скорее, не отставайте.
-Макс… Позаботьтесь о профессоре и остальных…
-Что вы еще задумали?
-Я последую за Радупиросом.
-Вы, что, с ума сошли?!
-Не беспокойтесь обо мне. Вот, возьмите мою винтовку, мне хватит револьверов.
Юджин уже собирался уходить, когда к нему внезапно подбежал Кинкель и, схватив за рукав, потащил в сторону от Брукса.
-Смит, я знаю, вы не очень хорошо ко мне относитесь…
-Говорите скорее, нам нужно торопиться.
-Вот. – Немец протянул ученому крохотный пистолет, почти уместившийся на ладони. – Это – «Мариетт». В нем лишь два заряда. Я никому о нем не говорил, боялся, что и его у меня отберут. Теперь он ваш. Надеюсь, он пригодится вам. - Сунув пистолет обалдевшему от неожиданности ученому, Кинкель побежал догонять остальных.

*   *   *   *   *
Смиту удалось нагнать жреца лишь через полчаса. Извилистый узкий тоннель, почти лишенный освещения, вывел ученого к небольшой квадратной камере. Радупирос и его спутник успели войти через потайной ход в соседний тоннель, и дверь-плита за ними уже опускалась, когда Юджин окликнул их. Радупирос с удивлением и с явным неудовольствием смотрел на бегущего к нему чужака.
-Я иду с вами, - произнес Смит на латыни. Как ни странно, жрец понял, но взгляд его теплее не стал. Однако времени на споры не было и, пожав плечами, Радупирос быстро зашагал вперед.
Пропетляв какое-то время по новому и более освещенному тоннелю, три человека вышли к тупику. Уверенно нажав ладонью на незаметный выступ в стене, Радупирос открыл потайной проход и первым исчез в нем.

…Они оказались в небольшом зале, освещенном мерцающим светом больших зеленых кристаллов, свисавших с низкого потолка наподобие сталактитов. У дальней стены, меж двух тускло поблескивающих золотых колонн, был установлен куб стального цвета. Приблизившись к этому алтарю, Смит заметил на его поверхности несколько рядов… кнопок. Встав перед странным кубом, Радупирос начал сосредоточенно нажимать поочередно на кнопки в одном ему ведомом порядке. Внезапно сбоку послышалось негромкое шипение – небольшой участок каменной стены утопился во внутрь и опустился вниз. Жрец подошел к открывшейся нише и извлек из ее недр небольшую шкатулку, золотистая поверхность которой блистала мириадами крошечных вкраплений. «Орихалк!» - восхищенно замер Смит. Радупирос, ласково проведя пальцами по ребру шкатулки, медленно откинул крышку…
Яркое зарево на миг осветило сумрак зала - оранжевая молния, насквозь прошив грудь спутника жреца, ударила в каменную стену, рассыпавшись снопом рыжих искр. Несчастный, даже не вскрикнув, замертво повалился на пол. Смит резко обернулся и увидел стоявшего на пороге зала человека в черном одеянии. Прежде чем тот успел перевести свое оружие на следующую жертву, Смит выстрелил в него из револьвера, нажав на курок прямо от бедра. Нападавший захрипел и, с пробитым горлом, осел вниз. Радупирос, совершенно потрясенный - вначале внезапным нападением, а затем и оглушительным грохотом, судорожно дернулся назад, вжавшись спиной в стену…
Когда в проеме показалась фигура очередного нападающего, Смит уже был к этому готов. Теперь он стрелял с двух рук из обоих кольтов. В глубине коридора послышался пронзительный крик, за ним еще один, а потом удаляющийся шум. Нападавшие отступили.
Жрец-кинан на удивление быстро взял себя в руки. Все так же крепко прижимая к своей груди орихалковую шкатулку, он подошел к лежавшему возле прохода человеку и, профессиональным движением эскулапа, проверил у того пульс. Конечно же, человек был мертв.
-Вис ви рэпэллитур1! - Мрачная ухмылка исказила лицо жреца. - Канем канеми мортос2…
(Смит с удивлением отметил, что в дальнейшем Радупирос перешел почти на одну латынь, изредка вставляя греческие слова. Теперь ученому легче стало понимать собеседника, и он смог даже что-то отвечать.)
-Нам нужно немедленно уходить отсюда, - сказал кинан, закончив осмотр странной для него раны на шее трупа. – Прихвостни Хетхуна отступили, но это ненадолго; когда они вернутся их будет еще больше, так как они наверняка успели заметить здесь меня. Следуй за мной.
Вернувшись к стальному кубу и небрежно отодвинув ногой мешавшее тело сподвижника, Радупирос нажал на несколько кнопок. В ту же минуту в боковой стене беззвучно открылся небольшой проход. Склонившись к телу своего погибшего спутника, он вытащил у того из-за пояса небольшую металлическую трубку и спрятал ее на поясе под плащом…
-Ты смелый воин, чужеземец, - сказал кинан, пока они шли по узкому сумрачному коридору. – Твоя быстрота и меткость делают тебе честь. Как тебя зовут?
-Смит.
-Смит? Что это значит?
-Ничего, - пожал плечами Юджин. – Это… это мое родовое имя. Хотя, на языке одного нашего народа это можно было бы перевести, как: «человек, обрабатывающий железо»1.
-Хм, - Радупирос покосился на Смита, - так ты ремесленник?
-Я ученый.
-В твоем мире можно менять род занятий, отказываясь от того, чем занимались твои предки? – Изумленный жрец даже остановился и обернулся к собеседнику.
-В общем-то, да. Но мои предки никогда не были ремесленниками…
-Почему же ты носишь такое имя?
-Боюсь, что мне потребуется много времени, чтобы объяснить тебе это.
Радупирос недоумевающим взглядом оглядел Смита с головы до ног, пожал плечами и продолжил путь, еле слышно проворчав под нос: «Варвары!»
-Ты сказал, что ты ученый. Что же ты изучаешь?
-Историю. События и людей, - всё, что произошло когда-то давно. Именно благодаря воспоминаниям древних мы и узнали о существовании таинственного города в здешних местах, и пришли сюда. По правде говоря, никто из нас не ожидал увидеть здесь того, что мы увидели…
-Вы и не должны были ничего увидеть, - сурово прервал Смита жрец. – До сих пор не могу понять, как вам удалось пройти Лабиринт и остаться в живых. Почему Боги позволили этому случиться? А может… - Радупирос вновь остановился и круто развернулся к Смиту. – А может вы посланники проклятого Энлиля, о которых говорил Хетхун, и ваше появление несет погибель Куме?!! – В раскосых глазах жреца сверкнула угроза.
-Твоя вражда с Хетхуном началась задолго до нашего появления, - спокойно возразил Смит. – И, если бы даже это было так, неужели я стал бы спасать твою жизнь несколько минут назад?
-М-да… - смутился Радупирос. – Ты, в самом деле, спас мне жизнь. Не волнуйся, я знаю, что такое благодарность. Но об этом поговорим после, сейчас главное добраться до места общего сбора. Наш пеший путь почти закончен, сейчас мы пересядем на адору.
-Меня давно мучает вопрос, - сказал ученый в спину шагающему впереди жрецу. – В Городе Мертвых индейцы на наших глазах провели какой-то странный обряд, называя его «посвящением Невесты Атамаки». Они принесли в жертву нескольких мужчин, после чего в дыму, окутавшем алтарь, бесследно исчезли одиннадцать девушек…
-А-а, я понял, о чем ты говоришь, - не поворачивая головы, хмыкнул Радупирос. – Один из наших лучших спектаклей для дикарей. И что же тебя интересует?
-Для чего все это? И где девушки?
-Женщины нужны нам для продолжения рода, ибо по непонятной причине все они быстро погибают в подземном мире. Когда же они исполняют свое предназначение, то самые слабые и близкие к помешательству отправляются назад, в Верхний мир. Остальные же пополняют армию крылатых демонов. Им делают операцию, и они становятся гаргулами.
-Это же бесчеловечно!
-Чушь, - пожал плечами жрец. – Они наши рабы, и мы используем их так, как считаем нужным. Хотя, после того, как Хетхун захватил Пещеру Гнезд и подчинил гаргул своей власти, эти твари для повстанцев стали самыми опасными врагами. Хвала Богам, что на нашей стороне грифоны…
-Одна из тех девушек, - взволновано перебил Радупироса Смит, - она дочь вождя Чангалы. Мы многим обязаны ей, и я хотел бы помочь ей вернуться…
-Думаю, ты опоздал. Хетхун сейчас так озабочен повстанцами, что всех рабынь сразу же отправляет под нож хирургов, ему нужны новые гаргулы.
-Но почему именно женщины?
-Болевой порог женщин значительнее выше; превращенные в чудовищ, они более агрессивны, и, вместе с тем, преданней своему хозяину.
-Чем же вы, в таком случае, лучше Хетхуна с его Черным богом? – возмутился ученый. Радупирос недовольно покосился на него, но ничего не ответил.
Дальнейшие минут десять они шли молча. Сожалея о своей несдержанности и желая разрядить обстановку Юджин обратился к жрецу с вопросом:
-Много ли человек поддерживают вас в борьбе с Хетхуном и Гормусом?
-Достаточно, чтобы надеяться на победу, - буркнул Радупирос. Чуть помолчав, он, уже более мягко добавил: - Около шести сотен. Со мной из Куме ушла так же часть хороших врачей из Гильдии Воплощений и лучшие мастера из Гильдии Изобретений. Так что я могу расчитывать не только на воинов, но и на хитроумные механизмы и новых грифонов. Было бы больше времени, мои умельцы создали бы и подчиненных моей воле гаргул… Так, мы пришли на место…
За очередной секретной дверью оказалось помещение, в центре которого стоял сигарообразный «челнок».
«О, Боже, - обреченно вздохнул Смит, - опять предстоят безумные гонки».
-Не беспокойся, это займет пару минут, а потом… - Радупирос не успел договорить, так как в следующий момент мощный взрыв сотряс помещение и «челнок» разметало в клочья. Отброшенные взрывной волной Смит и Радупирос покатились по полу.
-Черт возьми, что здесь происходит?! – Смит перевернулся на спину, и хотел было встать, когда ему в грудь больно ткнулось острие копья. Над ним стоял человек в черной кожаной одежде, и его суровый вид говорил о том, что он только и ждет малейшего повода, чтобы пустить свое оружие в ход. Не успел Смит моргнуть, как рядом с ним сейчас же оказались еще пять человек, вооруженных копьями, мечами и серебристыми «палками», стрелявшими, как уже видел Юджин, смертоносными лучами. Сбоку послышался шум, Смит повернул голову и увидел, как трое дюжих мужчин ставят на ноги отчаянно сопротивляющегося Радупироса.
-Руки прочь от меня, собаки! – рычал разъяренный жрец, но пленители, не обращая внимания на угрозы и ругань Радупироса, без церемоний заломили ему руки, отобрали все оружие и насильно придали его телу вертикальное положение.
-Как вы смеете… - Радупирос внезапно замолчал, исподлобья уставившись ненавидящим взглядом на человека, подходящего к нему. – Гарлог?!..
-Умерь свой пыл, жрец, - скрипучим голосом произнес тот, кого Радупирос назвал Гарлогом. – Они смеют так обращаться с тобой, ибо ты предатель и бунтовщик. Я рад, что мне, наконец-то, удалось схватить тебя, думаю, Хетхун щедро вознаградит меня за твою поимку…
-Ах ты грязный холуй! – прорычал жрец, безуспешно пытаясь вырваться из рук пленителей.
-А это кто у нас здесь? – Гарлог с интересом окинул взглядом Смита. – Я никогда не видел его в Куме. И что на нем за странные одежды? Кто ты?.. Чего молчишь, или тебя нужно ткнуть копьем между ребер?
-Оставь его в покое, мерзавец! – крикнул Радупирос. – Он немой и не может тебе ответить.
-Немой?.. – Гарлог с сомнением покачал головой, но все же не решился применить к незнакомцу пытку. – Ладно, у нас мало времени, потом разберемся с этим. Тащите их обоих в город!..

79.
После продолжительного путешествия – сначала пешком по извилистому коридору, за тем в нескольких лифтах, и, наконец – в стальном «челноке» адоры, вся группа прибыла к входу в легендарный Подземный Город. Молчаливые и до зубов вооруженные стражники распахнули створы золотых ворот, и процессия вошла внутрь короткого коридора прямо за которым раскинулась гигантская подземная котловина. Смит сразу же ощутил резкий перепад температуры - стало очень жарко, и сам отяжелевший воздух был удушлив и вонюч, как в пекле. В центре котловины возвышалась огромная Башня, опоясанная серпантинной дорогой, уводящей вверх и огороженной высоким бордюром. Вершина Башни терялась во мраке невидимого свода. Приглядевшись внимательней, Смит с удивлением заметил, что вся она изрыта множеством отверстий, из которых, то появлялись, то вновь исчезали занятые работой люди. С расстояния, Башня была похожа на гигантский муравейник, а люди - на его крохотных обитателей. Смит почему-то сразу вспомнил Вавилонскую Башню с гравюры Доре, в них было что-то общее: надменная, мрачная величественность, и столь явная претензия на бессмертие в веках, что так же явственно ощущалась обреченность этого колосса. Шагнув к краю, отвесно уходящего вниз склона, Смит заглянул через каменный парапет и потрясенно замер: глубоко внизу клокотала и бушевала раскаленная огненная масса!
-Эй, жрец! - раздраженно рыкнул Гарлог. – Объясни своему уроду, что если он еще хоть раз попытается сделать лишний шаг, я полностью удовлетворю его любопытство и самого сброшу в лаву.
В этот момент над головами людей загудели стальные канаты, по которым от башни быстро заскользила золотистая кабина.
…Уже на пути к Башне, глядя из окна кабины вниз, Смит с невольным страхом и восхищением взирал на огнедышащее море, раскинувшееся под ним. «Потрясающе! – ликовал ученый. - Это же уму непостижимо! Подземный город построен прямо в жерле вулкана, на «живой» магме!»
…Вблизи Башня смотрелась еще грандиознее, с каждым ярдом наползая все ближе и заполняя своей каменной громадой всё обозримое пространство.
Высадившись из кабины, люди, не останавливаясь, прошли через охраняемый стражниками проход внутрь одной из пещер. Далее их ожидал еще один подъем на лифте. Его кабина была решетчатой, поэтому Смит увидел, как, достигнув свода пещеры, лифт за тем устремился по стволу вертикальной шахты еще выше. После нескольких минут пребывания в кромешной темноте, над головой, наконец, появились проблески света, и вот лифт вынырнул из шахты и плавно остановился. Едва переступив порог кабины, Смит встал как вкопанный, потрясенный открывшемуся его взору виду.
Это был огромнейший зал, по периметру которого возвышались циклопические колонны с рельефными изображениями на них причудливых чудовищ. И стены, и пол, и сами колонны были покрыты листовым золотом, от чего пламя золотых же светильников отражалось мириадами бликующих всполохов. Гарлог и его люди провели пленников через зал и остановились возле ступеней широкой лестницы, уходящей вверх, к проему, из недр которого струилось алое зарево неведомого огня.
-Мы на пороге в императорский дворец, - негромко произнес Радупирос себе под нос, но Смит понял, что комментарий предназначен ему. Гарлог, однако, услышал его слова, но не успел ничего сказать, так как в алом зареве проема показались две человеческие фигуры. Не торопясь, они спустились по лестнице вниз и приблизились к пришедшим. Воины и Гарлог немедленно преклонили пред ними колени; Радупирос и Смит остались стоять.
Первый из подошедших был молодым, худощавым мужчиной высокого роста, облаченным в свободные, ниспадающие до пола одежды из золотистой ткани. Кожа его была белой, но черты лица, раскосые глаза, и черные как смоль длинные волосы говорили о примеси восточной, а может и индейской крови. Голову мужчины венчал витой обруч из золота усыпанный драгоценными самоцветами, а на уровне лба украшенный орихалковым уреем, из чего Смит сделал вывод, что обладатель венца и есть новый Император Куме, Гормус. К тому же на груди его, на толстой цепи висел золотой медальон с солярным символом и крупным изумрудом в центре.
Второй мужчина был гораздо старше, ниже ростом, и одеяния его были темно-синего цвета. Длинные, черные волосы, уже с проседью, так же, как и у Радупироса, были собраны на затылке, но заплетены не в одну, а в две косички. «Похоже, что это и есть тот самый жрец-подстрекатель, Хетхун», - подумал про себя Смит. В руке мужчина держал золотой жезл, который обвивало гибкое тело змеи из огнисто блистающего орихалка.
-Слава Великому Императору! – первым нарушил молчание Гарлог. – Я исполнил твою священную волю и пленил твоего врага и бунтовщика – Радупироса.
-Император доволен твоим похвальным рвением и достойно наградит за него, - низким, каркающим голосом ответил за повелителя Хетхун, впиваясь немигающим, злым взглядом темных глаз в лицо своего лютого врага. – Как я рад вновь видеть тебя во дворце, Радупирос! – Тот ничего не ответил, лишь презрительно поджав губы. – И еще более отрадно, что тебя удалось захватить живым и невредимым. Теперь мне осталось лишь уничтожить жалкую кучку твоих приверженцев, а за тем придумать кару, достойную твоему преступлению…
-Многое же изменилось в Куме после смерти Императора! – насмешливо воскликнул Радупирос, не давая Хетхуну договорить. – Мог ли раньше жрец Энлиля заговорить прежде Императора Нуромудоса?!
Лицо оскорбленного Гормуса исказилось, но прежде, чем он успел открыть рот, снова заговорил Хетхун:
-Напрасно бунтовщик пытается насмехаться над священной властью Императора, ибо могуществом, данным мне Великим Энлилем, - при этих словах жрец вскинул над головой свой змеиный жезл, - мне ведомы помыслы самого Императора, и мои уста рекут его Волю.
-Что еще хитроумный жрец делает от имени узурпатора? – хмыкнул Радупирос. – И чем, в таком случае, осталось заниматься самому… отцеубийце?
-Я требую, чтобы этого негодяя казнили немедленно! – завизжал Гормус неожиданно тонким и пронзительным голосом.
-Успокойся, мой повелитель, - пальцы Хетхуна впились в плечо Императора, рванувшегося было к обидчику. – У нас еще будет время насладиться праведной местью.
-Даже здесь ты не волен принять самостоятельного решения! – зло рассмеялся Радупирос, открыто уже издеваясь над Гормусом. – Стоило ли обагрять свои руки кровью отца ради такой власти?
Взревев от бешенства, Император отшвырнул от себя жреца, и, выхватив из рук одного из воинов «лучевой жезл», направил его в сторону насмешника.
-Нет!!! – закричал Смит, бросаясь к Радупиросу и в последний момент, отталкивая его от смертельного луча. Спохватившиеся воины вмиг скрутили обоих пленников.
-О! – Хетхун изумленно воззрился на дерзкого незнакомца. – Мы совсем забыли про второго пленника. Радупирос, кто этот смельчак, спасший твою никчемную жизнь, и почему на нем столь странная одежда?
-Попробуй узнать это от него самого, - презрительно фыркнул тот.
-Великий Жрец, - угодливо подскочил Гарлог, - Радупирос сказал, что этот чужак немой.
-Ну, как мы уже успели убедиться, это не так, – нахмурился Хетхун. – Он не только может говорить, но и понимает нас. А как же он оказался в компании с моим врагом?
-Это мне не известно. Мы схватили их вместе.
-Что ж, тогда они и умрут вместе.
-Постой, Хетхун! – встрепенулся Император. – Помнишь донесения наших шпионов? Уж не из тех ли он чужаков, что пробирались в Куме из Верхнего мира?
-Хм… Похоже, что так оно и есть. В таком случае, следует его допросить и узнать, где остальные чужаки. А если он столь же упрям, сколь и дерзок, то применим к нему пытки. Слышишь меня, чужак, у нас есть отменные палачи, способные даже из немого сделать оратора.
В подтверждение своей угрозы, Хетхун приблизился к Смиту и, выхватив из складок одежды золотой кинжал, уткнул его острое жало в шею пленника. – Говори мне, кто ты, где твои спутники, и зачем вы явились сюда? – Юджин, чувствуя, как острие все сильней утыкается под кадык, лишь стиснул зубы, не проронив ни слова. – Сейчас ты пожалеешь о своем упорстве! – Легкий нажим золотого жала - и по шее тонкой струйкой потекла алая кровь. При ее виде в темных глазах Хетхуна вспыхнули зловещие искорки. Но, прежде чем Жрец успел надавить кинжалом сильнее, он внезапно отпрянул назад и с душераздирающим воем покатился по золотому полу. Все в зале оцепенели от неожиданности и ужаса…

80.
-Прочь от него, пес! – Голос, внезапно нарушивший тишину, прозвучал в огромном зале подобно грому. Юджин поднял голову и увидел наверху, в проеме, озаренном алыми всполохами, очертания человеческой фигуры. Шагнув на ступени лестницы, человек не торопясь начал спускаться вниз. Что-то до боли знакомое почудилось Смиту в этой темной, еще неузнанной фигуре и в этом голосе. И, лишь когда человек оказался на нижних ступенях, и пламя светильников пало на его лик, ученый изумленно вскрикнул. К нему приближался… принц Эль-Хадир!
-Смит, какая неожиданная встреча! – с привычной иронией в голосе произнес принц.
-Да уж, - с трудом промолвил Юджин, все еще не веря своим глазам. - Вас я ожидал увидеть здесь меньше всего. Мы думали, что вы погибли под завалом…
-А я полагал, что вы и ваши спутники сгинули в Лабиринте. Как видно: мы все ошиблись.
-Но как же вам удалось добраться в Куме раньше нас?
-Лабиринт имеет много путей. Мне удалось… найти более короткий.
-Вы выжили один?
-Выжил? – насмешливо скривился Эль-Хадир. – Нет, со мной Омар, Дальмего, и еще один его бандит. А где же ваши спутники? – Заметив, что Смит мешкает с ответом, принц добавил: - О, прошу вас, не равняйте меня с этим идиотом, Хетхуном и не стройте из себя героя! По-правде говоря, для меня не столь уж важно, где находятся ваши друзья. Главное, что я сам здесь! И мне даже по душе, что именно вы оказались во дворце именно в это время.
-Что означают ваши слова? – нахмурился Смит. – Значит, вы с самого начала знали куда направляетесь и что здесь найдете?
-Это так.
-Может быть вы, ваше высочество, соизволите мне объяснить, что здесь вообще происходит?
-Думаю, что время для этого пришло. – Единственный глаз принца сверкнул голубыми искорками. – Но только не здесь.
Эль-Хадир, не обращая никакого внимания на оторопело стоявшего рядом Императора, царственным жестом повелел воинам отпустить пленника и, чуть повернув голову к уже поднявшемуся на ноги Хетхуну, сквозь зубы бросил в его сторону на местном языке:
-Не сметь даже близко подходить к этому человеку, ты понял?
-Да, о, Посланник! Я не знал, что он так дорог тебе…
-Займись лучше своими делами и не забудь, что до Ритуала осталось совсем мало времени.
-Мои люди уже почти все приготовили…
-Берегись, если что-нибудь пойдет не так – ты будешь наказан первым! Удвой охрану города и пошли новые отряды в катакомбы, я не хочу, чтобы в ответственный момент повстанцы помешали мне.
 -Твоя воля – священна, Посланник! – Хетхун низко поклонился Эль-Хадиру. - Если позволишь, я заберу этого негодяя, - жрец указал на Радупироса, - и сейчас же приступлю к его допросу, дабы узнать, где прячутся повстанцы?
-Мне он не нужен, - пожал плечами принц.
-Ваше высочество, - неожиданно вступил в разговор Смит, - я прошу вас отдать этого человека мне! – Эль-Хадир удивленно воззрился на ученого. – Я не для того спас ему только что жизнь, чтобы немногим позже его отдали на растерзание палачам.
-Не вижу в этом смысла. К чему он вам? – Заметив, как упрямо сжались губы ученого, принц протяжно вздохнул: - О, нет, только не это! Вы вновь будете тиранить меня своей моралью?! Вы так ничего и не поняли? Посмотрите на этих людей. - Эль-Хадир небрежно махнул рукой в сторону воинов и Радупироса. – Они вам кажутся представителями продвинутой, развитой цивилизации, достигшие чудес техники куда более высокой, нежели в вашем мире. Но здесь у них, - принц постучал себя пальцем по лбу, - всё те же мысли, что и у варвара каменного века: насытиться, обогреться, продолжить свой род, уничтожить соперника. Поэтому пусть всё идет, как идет, не вмешивайтесь в их жизнь, не пытайтесь ничего изменить, - вы ничего не добьетесь. Тем более сейчас, когда весь этот Мир стоит на пороге грандиозных изменений, которые вы так же не в силах предотвратить.
-О чем вы?
-Именно об этом я и хотел вам рассказать, и, более того, предложить вам, одному из не многих смертных, стать непосредственным свидетелем Величайшего События!
-Как громко сказано, - усмехнулся Смит. – Ну, раз так, то я думаю, вам тем более ничего не будет стоить сохранить жизнь одному из «смертных».
Эль-Хадир помедлил с ответом, затем отвел взгляд в сторону и произнес: - Хорошо, раз вы настаиваете, я отдаю его вам, и сохраню ему жизнь… - и, уже еле слышно добавил себе под нос: - Всё равно жить ему и всем вам осталось недолго.

*   *   *   *   *
Эль-Хадир, Смит и Радупирос, в сопровождении остальных, шедших на почтительном расстоянии, поднялись по лестнице и вошли в соседний зал, который был гораздо меньших размеров, но зато буквально утопал в роскоши золотых вещей. Кушетки и кресла, статуэтки божков и чаши с благовониями – все здесь было из чистого золота! У дальней стены, напротив входа стоял внушительных размеров трон из какого-то минерала насыщенно зеленого цвета. Перед троном, ярдах в десяти, в полу виднелось овальной формы углубление, закрытое кованной золотой решеткой. При более близком рассмотрении оказалось, что это колодец, из неизмеримых глубин которого струились клубы сизоватого пара, подсвеченные алыми всполохами невидимого пламени.
Не останавливаясь, Эль-Хадир прошел через весь зал и по-хозяйски уселся на трон.
-Ты обманул меня, чужеземец, - мрачно процедил сквозь зубы Радупирос, не глядя на Смита. – Ты заодно с моими врагами.
-Ты снова делаешь поспешные выводы. Ты же сам слышал, что Хетхун собирался убить меня.
-Но откуда ты знаешь Посланника Тьмы?
-Кого?..
-Не смущайтесь, Смит, подходите ближе. – Возглас Эль-Хадира прервал беседу. - Вот для вас еще одно подтверждение древней легенды. Помните записи монаха Карвахаля относительно города Маноа? «…Правит городом Великий Вождь в диковинных, золотых одеждах, с лицом бога, воссе¬дающий на троне из зеленого льда…» Вот он этот трон! Только это не лед, а самая настоящая, цельная изумрудная глыба! Один только этот трон в вашей стране стоил бы многие миллионы…
-С каких это пор вы, ваше высочество, заговорили как Кинкель? – усмехнулся ученый.
-Ах, простите, - в свою очередь скривился принц, - я и забыл, что у вас другая шкала ценностей.
-Так вы мне расскажете, зачем вы на самом деле заманили нас в эти амазонские дебри, и что собираетесь сделать? Как я понял, кинаны каким-то образом знали о вашем прибытии и ожидали вас. Почему Хетхун назвал вас Посланником, а Радупирос – Посланником Тьмы?
-Пустые, бессмысленные эпитеты. – Эль-Хадир порывисто поднялся с трона: - Неудобное, жесткое, и холодное сидение! Давайте расположимся в обычных креслах.
В этот момент к трону торопливо приблизился Хетхун.
-О, Посланник, мне только что доложили, что отряды мятежников появились на подступах к городу с юга и запада.
-Так уничтожте их немедля, - равнодушно бросил Эль-Хадир.
-Их много, и они собираются атаковать так же с воздуха, на грифонах.
-Не трусь раньше времени! – раздраженно нахмурился принц. – Разве у тебя мало воинов? Возьми всех, если понадобится. Собери против грифонов всех гаргул. Пусть те двое, что пришли со мной, так же не сидят без дела, а отправляются на стены города. Радупироса отведите в мои покои, и пусть охрана присматривает за ним. Ступай!
-Вы не боитесь оставаться вдвоем со мной? – заметил Смит, когда все покинули зал.
-Вовсе нет. К тому же мы не совсем вдвоем. – Эль-Хадир щелкнул пальцами, и из-за золотой колонны бесшумно показался верный телохранитель принца.
-Да, действительно, как же я мог позабыть про вашу тень? – хмыкнул Смит. – Без Омара вы и шага не ступите.
-Коли уж мы решили сейчас говорить с вами начистоту, зовите моего слугу его настоящим именем – Омс.
-Омс?!.. Кажется, в египетской мифологии так звали Адского Пса?
-Совершенно верно.
-Тогда это не имя, а скорее кличка…
-Не суть важно… - Эль-Хадир замолчал, внимательно разглядывая Смита, сидевшего напротив него в золотом кресле. Наконец, он нарушил затянувшуюся паузу: - Я уже отмечал ваш острый ум, способный на нестандартные решения, а так же ваш интеллект и разносторонние познания в области истории…
-Вы смущаете меня своими комплиментами, - недовольно заметил Смит.
-Отнюдь. Я говорю это лишь затем, чтобы показать вам, что надеюсь на понимание с вашей стороны относительно того, что собираюсь сказать. Знаю, это будет звучать для вас необычно, фантастично, и даже… неразумно.
-А вы все же попытайтесь, - нетерпеливо заерзал в кресле Смит.
-Хорошо. Помните, на мой вопрос: верите ли вы в Бога? - вы ответили - да, но не как-то персонифицировано, как принято в большинстве мировых религиях, а в Бога «вообще», как в «Высший Вселенский Разум»?
-Да, я так сказал.
-А вы разделяете теорию Дарвина о происхождении человека?
-Не совсем. Пожалуй, что даже нет.
-Значит, по-вашему, человек был создан этим самым Высшим Разумом?
-Пожалуй.
-А как вы думаете, для чего это было сделано?
-Это вопрос не ко мне, а к Богу, - натянуто рассмеялся Смит. – Хотя в Библии есть этому объяснение.
-Прошу вас, - скривился принц, - ради вашего же Бога, не ссылайтесь вы на эту книгу. Она написана людьми  и для людей. Скажите мне лучше, как вы сами считаете, для чего Ему понадобилось сотворить человека?
-Это настолько непростой вопрос, что… я… - Смит озадаченно замолчал. В зале надолго воцарилась тишина.

81.
Когда Эль-Хадир неожиданно заговорил, Смит вздрогнул, настолько голос принца был неузнаваемо глух и пугающе отчужден.
-Земной астроном, наблюдая в телескоп, наверняка принял бы Нибиру за планету. Но Нибиру не планета, вернее не совсем планета. Это небесное тело, превращенное в гигантский корабль. И этот корабль обитаем. На нем, как и на Земле есть разумная жизнь. И не просто жизнь. На Нибиру обитают БОГИ!
Многие миллиарды лет назад отряд ануннаков под руководством нескольких Дингиров прибыл на Нибиру. Как они оказались на задворках Хавона, в созвездии Норлатиадек? – известно лишь От Века Вечным. Но с этого момента именно Нибиру стала их домом. Высочайший уровень знаний позволил ануннакам в короткое время превратить планету в цветущий оазис, несущийся в мертвом Космосе. Недра Нибиру содержали в себе все необходимые минералы для жизни и ее развития. Было здесь и золото. Но ануннакам оно было нужно вовсе не для изготовления никчемных украшений. С помощью «золотой пыли» они насыщали разряженную атмосферу планеты и защищали ее от воздействия смертоносных лучей из Космоса. Орбита, по которой двигалась планета в Галактике вокруг Солнца, была столь отличной от прочих, что скорее напоминала орбиту какой-нибудь кометы. Три тысячи шестьсот земных лет уходило на то, чтобы совершить один виток вокруг солнечной звезды. Поэтому, когда Нибиру приближалась к Солнцу, «золотая пыль» защищала от его губительного жара, а когда уносилась к краю Галактики – сохраняла нужную температуру.
Правителем ануннаков и главным из вождей-Дингиров был Ану. Он правил мудро и справедливо, на благо своего немногочисленного народа. Именно он мог позволить чете ануннаков произвести на свет потомство, ибо на Нибиру строго следили за количеством населения и не допускали рождения лишних ртов.
Мудрецы заранее предупредили Ану о том, что запасы золота на планете вскоре могут истощиться, и тогда вся цивилизация будет обречена на вымирание. Тогда Ану принял решение направить экспедицию для поисков нужных минералов на соседние планеты… Это было долгое и крайне опасное путешествие. Вблизи гигантской планеты, которую люди зовут Юпитером, экспедиция потеряла один из своих космических челноков, погибло пятьдесят ануннаков…
Наконец, челноки приблизились к седьмой по счету планете извне солнечной системы, к Земле. И именно здесь, как установили ученые с помощью своих инструментов, глубоко в недрах было обнаружено большое количество золотоносной руды. Было принято решение колонизировать планету.
Первоначально экспедицию возглавлял первенец Ану, Энки. Но за тем руководителем Миссии назначили Энлиля, наследника правителя Нибиру. Началась добыча спасительного для цивилизации золота. Первый город, основанный на Земле, получил название Эрида, а вся колония – Эдам. Территория Эдама располагалась в болотистой местности Месопотамии. На шахтах трудились как сами ануннаки, так и игиги – низшая каста пришельцев. Нестерпимая жара, ядовитые болотные испарения и тяжкий труд в шахтах вскоре вызвал растущее недовольство среди рабочих. Стремясь предотвратить бунт, Энки и его сводная сестра Нинхурсаг, которая возглавляла медицинский центр Шуруппак, создают в лаборатории Существо «по образу и подобию своему», которое называют Лулу Амела – «Примитивный Рабочий». Достигается это путем сложных манипуляций с самкой обезьяны, а сам эмбрион вынашивается в чреве женщин-ануннаков. Эти существа призваны заменить колонистов в работах на шахтах.
Однако лаборатории Шуруппака не способны за короткий срок создать достаточное количество Примитивных. Среди игигов вспыхивает бунт. В то время как Энлиль занимался его подавлением, Нинхурсаг решилась на очередной дерзкий эксперимент. Она открывает смертным секрет «сексуального Познания». Теперь, Лулу Амела могут воспроизводить себе подобных без посторонней помощи. Именно с этого момента начинается активное размножение Примитивных на Земле…

Эль-Хадир замолчал. Смит, потрясенный услышанным рассказом, еще некоторое время молчал, уставившись на принца. Наконец, он пришел в себя и, закашлявшись, медленно произнес:
-Какая… любопытная… версия…
-Это не версия, - сухо отозвался Эль-Хадир. – Это истинная история появления разумной жизни на вашей планете.
-«Вашей»? Хотите сказать, что вы тоже… бог?
-Я – игиг, верный слуга и помощник Великого Энлиля!
-Стоп, стоп, я что-то не понял: вы это серьезно?
-Я не расположен шутить.
-Значит вам, - губы ученого тронула недоверчивая улыбка, - несколько миллионов лет?
-Я понимаю ваше недоверие, - спокойно ответил принц, - но это так. Я видел своими глазами Аттилу и Чингисхана, Александра Македонского и Наполеона. На моих глазах возникали и рушились могучие цивилизации и царства, такие как Вавилон и Ниневия, Римская империя и Египет Великих фараонов. Я видел величие и гибель Атлантиды, я беседовал с Понтием Пилатом, я пировал с Нероном и давал советы Ивану Грозному.
-Прошу вас, ради Бога, дайте же мне отдышаться и прийти в себя от ваших признаний! – прервал Эль-Хадира Смит. Теперь уже не тень улыбки, а откровенная усмешка кривила губы ученого. – Вы, конечно, начитанный и умный собеседник, но… тот бред, который вы несете сейчас… Значит, вы утверждаете, что Человек был создан инопланетной расой пришельцев в качестве эксперимента и только лишь для того, чтобы добывать золото?
-Это была самая большая ошибка Ану и Энки. Создав смертных, им следовало тем и ограничиться и не усовершенствовать этих тварей. Энлиль предвидел, к каким последствиям может привести продолжение эксперимента.
-Ну, да, прямо как провидец-Люцифер. Только ведь библейского Ангела подвела гордыня и действиями его руководила ревность и зависть к человечеству. Мне нравится ваша версия «Сотворения Мира».
-Вы все еще не верите моим словам?
-Простите, но это выше моего понимания.
-Желаете доказательств?
-Хотелось бы.
-Что вас убедит?
-Ну… свой, хм, «почтенный» возраст вы вряд ли сможете мне доказать. Думаю, что убедительных фактов вашего общения с историческими персонами у вас так же не найдется. Попробуйте, для начала, убедить меня в своем… внеземном происхождении.
-Я попробую, - свистящим шепотом произнес Эль-Хадир и, не вставая с кресла, всем телом подался навстречу Смиту. Ученый невольно затрепетал, наблюдая за тем, как тонкие пальцы принца медленно приблизились к черной повязке, закрывающей глаз, и, подцепив край ткани, сдвинули ее на лоб.
Волосы на голове Смита зашевелились от ужаса, когда он увидел ЧТО скрывала повязка: в глаза человека вперился холодный немигающий взгляд… рептилии!!! Желтовато-мутное око с узким вертикальным зрачком, круглое и без век. Вокруг ужасного глаза - сверху до брови, а снизу покрывая часть щеки – кожу заменяла темно-зеленая, мелкая чешуя… Сердце человека затрепетало, ибо он ощутил в глубине этого адского взгляда такую могучую силу ненависти, что казалось, она способна испепелить.
Эль-Хадир явно наслаждался произведенным эффектом. Лишь через несколько минут он, наконец, смилостивился и водрузил повязку на место, закрыв ужасное око.
-Я убедил вас? – хищно улыбнулся принц.
-Что… это было?
-Много веков назад я пожертвовал своим глазом для того, чтобы дать возможность Древней Энергии напитать мое тело и таким образом остановить для него Время. Амрита, - слышали, наверное?
-Пища Богов, дарующая Бессмертие…

*   *   *   *   *
-Что ж, - произнес Смит, с трудом приходя в себя после увиденного, - то, что я увидел, впечатлило меня. Так же, как и ваш рассказ до этого. Предположим, что вы говорите мне правду…
-Вы все еще сомневаетесь? – недовольно прищурился Эль-Хадир.
-Прошу вас, оставьте мне эту возможность. Я человек разумный и верю только фактам и своим глазам.
-Вы же видели сами.
-И все же… Так скажите мне, что вы хотите от землян? Какова ваша цель?
-Мой повелитель, Энлиль, оставляя меня на этой планете, поставил передо мной задачу однозначно: уничтожить всех Посланников, таких же, как и я, и довести смертных до такого рубежа деградации, после которого Высший Наблюдательный Совет Нибиру примет решение отказать землянам в какой-либо помощи и протекции.
-Так значит, вы не единственный инопланетянин на планете?
-Было еще девять и… одна женщина. Она – Дингир, то есть из высшей касты. Она сестра Энлиля и Энки. Впрочем, тонкости вам ни к чему.
-Но чем так не угодили смертные всемогущему богу?
Эль-Хадир хищно оскалил зубы и прошипел:
-Энлиль ненавидит ваш род! Он хочет уничтожить примитивные создания, посмевшие уподобить себя Бессмертным, осмелившиеся иметь свободную волю и право выбора собственной судьбы. Вы изначально были созданы как раса рабов – безмозглых и безвольных, но по преступной прихоти Энки и его сестры вы обрели разум и другие привилегии, кощунственно ставящие вас вровень с Богами.
Смит, внимательно слушал откровения разошедшегося не на шутку принца и с тревогой думал: либо передо мной сумасшедший, мечтающий об очередном Апокалипсисе, либо - что самое страшное - в словах этого человека есть смысл. Ужасный смысл! И тогда, это действительно не человек!
-Каким же образом вы и ваш мстительный хозяин намерены уничтожить человечество? – хриплым от волнения голосом спросил ученый.
-Скоро вы сами обо всем узнаете.
-И вы уверены, что вам это удастся?
-Стал бы я так откровенничать с вами, если бы не был уверен! – зловеще захохотал Эль-Хадир. – Через несколько часов я войду в Храм Энки, и тогда для Урантии и всех смертных наступят последние минуты существования!

82.
Разведчики, отправленные к южным воротам города, вернулись с неутешительными новостями. Повстанцев явно ждали, и их нападение уже не могло стать выгодно внезапным. Профессор Лоуренс, выслушав доклад лазутчиков военачальнику по имени Армунис, повернулся к своим спутникам.
-Наши дела осложнились, в городе знают о нашем появлении. У южных ворот оживление и много воинов.
-Атаки не будет? – с надеждой спросил Кинкель.
-Нет, Армунис настроен решительно, поэтому бой все же решено дать.
-Это же безумие! – возмутился немец. – Нас перебьют, как куропаток. У Гормуса с Хетхуном гораздо больше воинов и все преимущества на их стороне.
-Здесь примерно человек сто, - заметил Гурвич, окинув взглядом проходящих мимо них по тоннелю воинов. – Как я понял, у западных ворот примерно столько же. Это только пехоты. А ведь еще есть крылатые грифоны. И из катакомб подходят все новые повстанцы.
-Все равно этого недостаточно, - сварливо буркнул немец.
-Но повстанцы не могут больше ждать. Если они не поторопятся, Хетхун расправится с Радупиросом…
-Если он вообще еще жив, - желчно вставил Кинкель.
-…и у него в руках Смит, - закончил Лоуренс, сердито сверкнув на немца глазами.
-И когда наступление? – деловито поинтересовался Гурвич.
-С минуты на минуту. Ожидают подхода грифонов и прибытия какого-то орудия для пролома ворот.
-Отлично! Кинкель, хватит трястись, лучше еще раз проверьте свой иб.
Кинкель, недовольно ворча под нос, вынул из-за пояса серебристый короткий жезл и небрежно повертел его в руке.
-Аккуратнее, идиот! – рявкнул Гурвич. – Вы сейчас перебьете всех нас этой штуковиной.
-Вы же не боитесь смерти, - хмыкнул немец.
-Только не от вашей руки. Такого позора я не переживу даже на том свете.
-Прекратите, господа! – одернул спорщиков Брукс. – Кинкель, уберите оружие.
-Знаете, профессор, - сказал журналист, обращаясь к Лоуренсу, - я рад, что кинаны доверились нам и выдали всем свое чудное оружие.
-Вы правы, Макс, - кивнул старик, - эти жезлы со смертельными лучами очень просты в обращении и гораздо действеннее нашего огнестрельного оружия. По крайней мере, нет шума, и зарядов хватает надолго.
-Как хорошо, что Угулан и Гуино тоже согласились вооружиться этими палками.
Продолжая разговор, путешественники вместе с остальными воинами подошли почти к самому выходу из тоннеля. Гурвич и Брукс рискнули высунуться наружу. Прямо за тоннелем начиналась огромнейшая пещера, чьи своды безнадежно терялись в непроглядном мраке. Впереди, ярдах в двухстах, виднелись, мерцающие золотом, ворота в город. Арочный проем был прорублен прямо в монолитной скале, которая и служила стеной естественного происхождения. Несколькими футами выше ворот виднелся ряд узких бойниц, в проемах которых то и дело мелькали головы защитников города. Вернувшись назад, Брукс и Гурвич рассказали об увиденном остальным.
-Я бы сказал, что эта стена неприступна, и все на что можно надеяться, так это на податливость ворот, - сделал вывод доктор.
-О, Боже! - воскликнул Кинкель. - Посмотрите на этого монстра!
Все повернулись в сторону, куда указывал профессор, и потрясенно замерли. Из глубины тоннеля на них медленно надвигалось нечто громадное, чье приближение сопровождалось низким, грохочущим гулом. Брукс инстинктивно вскинул в сторону чудовища лучевой жезл, но прежде, чем он успел нажать на кнопку, чья-то рука тяжело легла на его плечо. Рядом с Бруксом стоял военачальник Армунис. Спокойно глядя журналисту в глаза, он мотнул головой, одновременно подняв ствол иба кверху.
-Все в порядке, Макс, - облегченно сообщил Лоуренс, выслушав Армуниса. – Это – Алани, - то самое орудие, что дожидались повстанцы. С его помощью они намерены сокрушить ворота и проникнуть за городскую стену.
Люди посторонились и мимо них, дробя колесами камни, тяжело проползла сурового вида махина, отдаленно напоминавшая гигантский обрубок копья. Передняя, заостренная часть Алани имела форму огромного бура с винтообразной нарезкой, чьи отточенные края тускло поблескивали металлическим цветом. Диаметр сверла имел немыслимые размеры – около шести футов! Когда машина проехала мимо, выяснилось, что в движение ее приводили всего лишь три человека и при этом они ее даже не касались! В руках у людей были небольшие коробочки, соединенные с Алани витыми серебряными шнурами.
-Что за чудеса! – восхитился Стокман.
-Возможно, махину двигает электрический ток, - смущенно пробормотал Лоуренс. – Но какими же тогда должны быть батареи?!
-Как же они собираются при ее помощи проломить ворота?
-Сейчас увидим.
Судя по внезапно наступившей тишине, стало ясно, что атака начинается.

*   *   *   *   *
Армунис взмахнул рукой, и тотчас шесть воинов выступили вперед, рассредоточившись позади осадного орудия, по двое возле каждого из трех управлявших махиной людей. В руках у воинов были странные прозрачные щиты, изогнутые полусферой.
-Похоже, они стеклянные, - неуверенно предположил Брукс.
-Ну да, - хмыкнул Гурвич. – Тогда эта их Алани из мармелада.
-Господа! – Лоуренс, говоривший о чем-то с Армунисом, выглядел удивленным. – Невероятно, но эти щиты, в самом деле, из стекла.
-На что же они расчитывают?
-Думаю, они знают, что делают.

…По команде Армуниса, воины подняли щиты над головами, прикрывая ими себя и управляющих орудием. Послышался глухой вибрирующий звук, после чего тяжелая машина дрогнула и, медленно ускоряя ход, покатилась из тоннеля в сторону ворот. Девять человек зашагали следом. Едва Алани оказалась на открытом пространстве, как из бойниц в стене вырвались рыжие пунктиры смертоносных лучей. Ударяя в металл орудия, лучи с треском и шипением взрывались снопами искр, оставляя на поверхности едва заметные царапины. Лучи же ибов, попадавшие на стеклянные щиты, отзеркаливались, будто солнечные зайчики, беспорядочно разлетаясь по всей пещере, и с грохотом взрываясь где-нибудь на стене, безжалостно дробя камни в крошку. Повстанцы не остались в долгу. Из глубины тоннеля по бойницам ударил целый шквал огненных лучей. Потрясенные путешественники некоторое время наблюдали за этим фантастическим боем со стороны, а, придя в себя – включились в обстрел стены.
Трудно было сказать, насколько эффективной была стрельба повстанцев, но вот среди них самих довольно быстро появились первые жертвы. Не прошло и минуты с начала боя, как сразу двое воинов, прошитые лучами насквозь, с хрипами повалились на землю. Чуть погодя обезглавленное тело третьего отлетело вглубь тоннеля. К моменту, когда осадное орудие остановилось напротив ворот, повстанцы успели потерять девять человек. Впрочем, по лицу военачальника Армуниса было заметно, что его устраивает ход боя.
Едва орудие заняло возле ворот нужную позицию, как тут же послышался быстро усиливающийся рокот. Это был запущен бур. Вращаясь с невероятной скоростью, гигантское сверло начало медленно выдвигаться вперед, хищно нацелившись острием на ворота. Еще мгновение, и бур впился в металл. Стены пещеры содрогнулись от жуткого и надрывного визга. Сумрак озарили снопы ярких искр и по сторонам полетели стружки и золотое крошево.
Но прежде чем бур успел погрузиться в металл на пару дюймов, сверху из бойниц полетели вниз… камни. Первый же булыжник со звоном разнес на мелкие осколки один из стеклянных щитов. За ним треснул и развалился второй… третий… Одновременно с этим из бойниц, на беззащитных людей обрушился шквал смертоносных лучей. Со стонами и хрипами раненые и убитые один за другим падали, сраженные пламенем. Со стороны пещеры был открыт ответный огонь, но было уже слишком поздно. Через три минуты все девять человек лежали у ворот бездыханными. Оставшийся без управления Алани, глухо урча, замер на месте.
Армунис энергичным жестом подозвал к себе несколько человек и отдал им приказ. Три воина, прикрываясь стеклянными щитами, ринулись через пещеру к воротам, а остальные, ураганным огнем из ибов, вынудили защитников стены спрятаться. На этот раз смельчаки поступили более разумно, добежав до орудия, они тут же нырнули между колесами под него, уже оттуда подтянув к себе шнуры с коробками управления. С глухим, утробным ревом Алани вновь ожил, и вновь с визгом и искрами впился в золотой металл.
-Приготовьтесь, - предупредил профессор Лоуренс. – Армунис сказал, что как только бур пробьет брешь, начнется атака. Нам следует держаться позади его воинов и не лезть вперед.

*   *   *   *   *
Под шквальным огнем над головами, прикрывающим атакующих, полсотни воинов ринулись через пещеру к еще дымящемуся пролому в воротах. Из глубины пролома их встретили ответные залпы оборонявшихся. Завязался ожесточенный бой. Упорство защитников города было столь велико, что атака повстанцев захлебнулась.
-Похоже, Армунис в растерянности, - сообщил Брукс, как и все, прижимаясь к стене и, время от времени, стреляя из иба вверх, по бойницам.
-Да, он явно не рассчитывал на такой поворот. – Лоуренс, трясущимися от возбуждения руками, протер пенсне. – Хотя следовало ожидать обстрела из отверстия.
-Нужно отходить, - пискнул Кинкель. – У меня уже заканчиваются кристаллы, которыми заряжаются эти лучевые палки.
-Поменьше палите с перепугу, - рыкнул Гурвич. – Ваш палец не отпускает гашетку.
-Если повстанцы сейчас же что-нибудь не предпримут, нам действительно придется отступить. - Брукс мрачным взглядом прикинул расстояние до входа в тоннель, с дрожью представив какой смертельный ураган из выстрелов будет выпущен им в спину. – Нужно каким-то образом отбросить противника от пролома, чтобы войти внутрь города.
-У кого мешок с патронами? – внезапно спросил Гурвич.
-У меня! – отозвался Стокман.
-Дай сюда. – Гурвич с волнением пошарил в мешке и, наконец, с облегчением нащупав в нем то, что искал. – Сейчас мы их отбросим… Спички! – Получив коробок, доктор перебежками бросился к пролому.
-Что он задумал? – удивленно вскинул брови Лоуренс.
-Динамитные шашки! – радостно воскликнул сообразивший Брукс.
Подобравшись к воротам, Гурвич жестами убедил воинов отступить за его спину, а сам немедля запалил шнур шашки.
Стремительный выпад к пролому, резкий бросок в темнеющее чрево и отскок назад… Могучий взрыв сотряс стены пещеры, исторгнув из провала оглушительный грохот и вихрь камней и песка. Повстанцы в ужасе повалились с ног, прикрывая головы руками.
-Чего разлеглись, бараны?! – взревел Гурвич, вскакивая в полный рост. – За мной! В атаку! – В этот момент доктор был похож на демона из преисподней, вырвавшегося на свободу и готового сокрушить любую преграду на своем пути. Не дожидаясь остальных, он первым нырнул в дыру развороченных ворот.
-Гурвич, стойте! – закричал Лоуренс, видя, что тот собирается преследовать убегающего по коридору противника. – Остановитесь немедленно!
-Проклятье! В чем дело? – Возбужденный удачной атакой Гурвич нехотя вернулся назад. – Почему  мы остановились? Мы же сидим у них на хвосте!
-Армунис сказал, что дальше спешить бессмысленно. Если мы выбежим из коридора внутрь города, нас сейчас же уничтожат как тараканов.
-Тогда какого дьявола была вся эта атака?
-Здесь, внутри коридора есть помещение, в котором находятся механизмы для открытия шлюзов. Армунис и его люди сейчас ищут его.
-На кой оно нужно?
-Открыв шлюзы, мы откроем путь внутрь города для грифонов. Вот тогда выход из коридора будет для нас возможен.
По каменной лестнице, ведущей к бойницам, торопливо сбежал вниз Армунис, его возбужденное лицо покрывала смертельная бледность.
-В чем дело? – встревожился Лоуренс. – Вы нашли управление механизмами?
-Да, - выдохнул военачальник. – Но нас успели опередить: механизмы шлюзов блокированы. И мне только что доложили, что отряд у западных ворот оказался точно в такой же ситуации.
Лоуренс перевел слова Армуниса своим товарищам.
-И что они думают делать теперь? – помрачнел Брукс.
-Шлюзы можно разблокировать вручную. Но для этого необходимо подобраться к ним вплотную. А сделать это можно, только взобравшись по скале наверх на глазах у неприятеля, который вряд ли останется к этому безучастным.
-Что-нибудь еще? – усмехнулся Гурвич.
-Да. Это - единственный способ спасти ситуацию.

83.
Альварес Дальмего стоял на краю небольшой каменной площадки, мрачно уставясь неподвижным взглядом вниз, туда, где в бездонной пади клокотало и жадно дышало раскаленное море магмы. Клубы едкого и жаркого пара размывали четкость этого величественного зрелища, но полковника это не трогало, он был слишком погружен в свои мысли.
Мысли Дальмего были невеселыми. Впрочем, он уже успел свыкнуться с этим омерзительным ощущением постоянной зависимости от чужой воли. Воли Эль-Хадира. Если бы еще несколько месяцев назад некий смельчак рискнул бы предположить нечто подобное, Дальмего, не раздумывая, раскроил бы ему череп. Сейчас же он был всего лишь покорным рабом, инструментом в чужих руках. Полковника даже уже не радовало обилие золота вокруг. На что оно ему здесь? Честно говоря, он уже и не рассчитывал на то, что ему посчастливится выбраться из этой переделки живым. Чувство обреченности окончательно овладело потомком конквистадоров, когда он увидел, с каким раболепием и восторгом приняли принца в подземном городе. После этого он окончательно уверовал в «инфернальную божественность» Эль-Хадира и понял, что против того не стоит даже пытаться замышлять худое. Дальмего поднес руку к глазам, и с тоской посмотрел на багровый перстень на пальце, сделавшим его заложником принца.
-Скорее бы уж все это закончилось, - вздохнул он, вспомнив слова Эль-Хадира о предстоящем в ближайшее время Последнем Ритуале. – Господи! Ну, как же здесь все постыло!
-Команданте, ты что-то сказал? – За спиной полковника грузно засопел бородатый головорез Ортего, единственный из его шайки оставшийся живым.
-Я сказал, что было бы неплохо сигануть сейчас вниз с этого уступа и разом покончить со всеми моими проблемами, - процедил сквозь зубы Дальмего.
-Это большой грех, - испуганно пролепетал бандит.
-А мы с тобой и так уже в аду!.. Ну, где эти чертовы бунтовщики?! – Полковник резко выпрямился. – Может, хоть они заставят меня отвлечься от всей этой гнуси. Эти ублюдочные подземные кроты даже воевать толком не умеют. Изобрели себе эти идиотские лучевые палки, сидят на горах золота и думают, что они боги!
-Команданте, ты уже много раз повторял это…
-И что с того? – вскинулся Дальмего.
-Тебе, в самом деле, стоит отвлечься, и ты сам знаешь, как это сделать.
Полковник круто развернулся лицом к стоявшему за его спиной Ортего, его смуглое лицо озаряла хищная ухмылка.
-Ты прав, амиго, давай-ка развлечемся! – Ортего с готовностью протянул хозяину ятаган с серповидным клинком. – Какое счастье, что мне удалось наткнуться на арсенал этого древнего, но доброго оружия! Для меня сталь куда милее всех этих колдовских штуковин. Давай разомнемся, Ортего!
Однако не успели они разойтись и встать в позицию, как над Башней разнесся заунывный вой рога, просигналившего тревогу. Сейчас же по многочисленным проходам суматошно забегали воины; начальники, не жалея глотки, вопили приказы – кому-куда встать и что делать.
-Неужели повстанцы?! – почти восторженно выдохнул Дальмего. – Неужели им удалось прорваться за ворота? – Схватив за шиворот одного из пробегавших мимо солдат, полковник грозно спросил его о чем-то, с трудом подбирая нужные слова на латыни. Тот торопливо затараторил в ответ, затем вырвался и побежал дальше. – Так и есть. Бунтовщики вот-вот готовы появиться на той стороне провала. Неужели сейчас наконец-то начнется настоящий бой?! Караджо!
Дальмего подбежал к краю парапета и, не оборачиваясь, щелкнул пальцами. В его протянутую ладонь сейчас же легла лучевая палка, к которой была примотана проволокой подзорная труба. Нетерпеливо прильнув к окуляру, полковник уставился на чернеющий провал пещеры на другой стороне огнедышащей бездны.
-Скоро они появятся… - пробормотал Дальмего. Проследив за тем, как последние императорские воины в панике погрузились в золотистую кабину и по фуникулеру поспешили к Башне, полковник презрительно процедил: - «Крысы!» и снова уставился на пещеру.

…Время шло, а враг не появлялся. Дальмего начал терять терпение. Как обычно в подобных случаях с его уст сорвалась грязная брань, и чем дальше, тем забористее она становилась, и тем более зверел сам хулитель. Уже через полчаса полковник метался по карнизу, изрыгая такую чудовищную брань, что из окон и коридоров начали высовываться испуганные лица императорских воинов. В самый кульминационный момент Ортего, нервно  переминавшийся с ноги на ногу чуть поодаль, внезапно воскликнул: «Команданте!», и чуть ли не силой развернул полковника в сторону пещеры. Трясущийся окуляр трубы приблизился к выпученному глазу и почти сразу же замер, будто гончая при виде добычи. Черный провал пещеры был все так же пуст, но Дальмего все же успел заметить юркнувшую за парапет человеческую фигуру.
-Кар-р-раджо! – тяжело дыша, прохрипел бандит. - Наконец-то они здесь!.. Но что это они задумали? Почему не атакуют? Хотя как же они могут атаковать, если это корыто на канатах с нашей стороны? Тогда что задумал этот одинокий смельчак?
Словно в ответ полковнику из-за парапета пружинисто выскочил человек и, прыгнув на стену, начал быстро и ловко карабкаться вверх по узким ступеням, прорубленным в монолитной скале.
-Чего это он делает? – изумился Дальмего. Но его удивление еще более возросло, когда, приглядевшись, он узнал безумного смельчака.
-Разрази меня гром! Да это же этот мальчишка-индеец, Гуино!..
Больше полковник ничего не успел сказать, потому, как в следующий момент опомнившиеся защитники Башни обрушили шквальный огонь из ибов по одинокой фигурке быстро взбиравшейся вверх по стене.
-Куда он лезет? – Окуляр нервно зарыскал по скале, опережая маршрут смельчака, пока не уперся в скалистый козырек ярдах в сорока от пола. Футах в пятнадцати от него едва различимой тенью обозначалось большое, округлой формы, углубление. Ступени вели к этому уступу и там же оканчивались. – Ага, вот твоя цель! И, судя по всему, пока ты, голубчик, не доберешься туда, бунтовщики атаку не начнут. Но что там такое?
Внезапно в нескольких дюймах от головы полковника с шипением взрезала воздух огненная молния; тот едва успел пригнуться за парапет, как еще несколько молний с треском и искрами взорвались о камень за его спиной. Повстанцы открыли ответный огонь по защитникам Башни, прикрывая им Гуино. И судя по тому, с какой интенсивностью они палили, становилось ясно, сколь важным было задание у молодого индейца.
-Ты что удумал?! – рявкнул полковник на Ортего, заметив, что и тот вскинул свой иб в сторону Гуино.
-Но он наш враг…
-Какого черта! Что за смелость пристрелить маленького заморыша, осмелившегося бросить вызов целой армии. Пусть лезет. Может, после того, как он доберется до своей цели и сделает, что ему нужно, мы наконец-то увидим настоящий бой, а не это жалкое посмешище… - В этот момент два воина, что-то крича друг другу, пробежали мимо, бесцеремонно оттолкнув стоявшего у них на пути Ортего, и, пристроившись у парапета тут же, поблизости, открыли пальбу по скалолазу. Глаза Дальмего налились кровью, и он немедленно ринулся на нахалов. Схватив ближайшего за плечо, он рывком развернул его к себе и нанес сокрушительный удар в челюсть. Сила удара была такова, что воина подбросило в воздух как тряпичную куклу, он, не удержавшись, кувыркнулся через парапет и с жутким воем улетел в клокочущую лаву. Прежде чем второй воин успел понять, что происходит, кривой нож Ортего полоснул по его горлу.
-В пропасть ублюдка, - небрежно хмыкнул полковник, даже не посмотрев в сторону бьющегося в агонии человека.

…К этому времени Гуино уже успел подняться по стене футов на двадцать, преодолев почти половину пути. Казалось, он совершенно не обращал внимания на то, что вокруг него шипят и с треском взрываются от выстрелов камни. Он просто упрямо хватался сильными руками за выступы в скале, подтягивался, перескакивал на следующую ступеньку и все ближе и ближе был к заветной цели…
Внезапно защитники Башни, словно по команде прекратили обстрел скалы. Повстанцы в глубине пещеры через некоторое время так же затихли. В громадном подземелье повисла напряженная тишина, которая явно ничего хорошего не предвещала. Теперь особенно явственно слышны стали протяжные вздохи и гул беснующейся в глубокой теснине огненной реки.
-Хетхун явно задумал какую-то пакость, - прорычал полковник, нервно озираясь по сторонам. – А что, если…
Договорить Дальмего не успел, так как Башня содрогнулась от ужасающего визга и воя. Черные тени промелькнули над головами двух застывших в испуге бандитов и устремились в сторону скалы, где маячила фигурка скалолаза. Это были гаргулы!

84.
Три ужасных монстра, шумно хлопая кожистыми, перепончатыми крыльями, стремительно приближались к Гуино. Услышав грозный вой тварей, юноша вздрогнул и в первый раз оглянулся через плечо. Глаза его округлились от ужаса, но отступать было уже поздно, да и некуда. Собрав все свое мужество Гуино начал еще быстрее карабкаться по уступам.
Появление гаргул не осталось незамеченным и повстанцами. Придя в себя от неожиданности и страха, они открыли огонь по тварям. Но, едва лишь первые пунктиры молний сверкнули под сводами зала, как хитрые бестии мгновенно вошли в пике, и с воем взмыли ввысь, уходя не только из под обстрела, но и из поля видимости стрелявших. Теперь, для того чтобы продолжить атаку на тварей, нужно было покинуть пещеру и выйти на открытое пространство. Но как только два смельчака рискнули сделать это, тут же смертоносные лучи ибов со стороны Башни скосили их. Следующие трое повстанцев, среди которых был Брукс, поступили благоразумнее, они, под прикрытием ограждающего край пропасти парапета, выползли из пещеры и, лежа на спинах, открыли огонь по крылатым монстрам. Но те и на этот раз среагировали молниеносно: плавный, почти парящий полет сменился зигзагообразными, непредсказуемыми рывками, так что прицелиться не представлялось возможным. Все же несколько шальных лучей случайно достигли цели, но небольшая прореха в перепончатом крыле и парочка скользящих ранений лишь привели тварей в еще большее неистовство.
Особенно грозно выглядели две гаргулы. Они, даже с приличного расстояния, казались крупнее, чем третья, да и вели себя гораздо увереннее и агрессивнее. Это стало видно, когда твари, наконец, приблизились к стене ярдов на тридцать и приготовились к атаке. Но они и не думали кидаться на человека, словно понимая, что рискуют задеть крыльями скалу и рухнуть вниз. Вместо этого гаргулы, рассредоточившись на разной высоте и продолжая совершать хаотичные маневры, уворачиваясь от выстрелов, вдруг замахнулись передними лапами и резко выкинули их вперед. В багровом полумраке тускло сверкнули три блика и в стену вонзились три черных дротика. Невероятно, но они именно вонзились! Каким образом это могло произойти, было совершенно непонятно. Да и не важно. Главное, что дротики вонзились в монолит скалы в пугающей близости от Гуино. Одна из больших гаргул, очевидно, вожак, испустила из клыкастой пасти пронзительный визг, и в лапах тварей появились новые дротики. Гуино, пружинисто подтянулся и успел в последний момент убрать ногу, куда мгновением позже вонзились два чёрных жала. До заветного карниза оставалось всего несколько ярдов!
Очередной порции дротиков индейцу удалось избежать только благодаря тому, что он, уже подавшись вперед, чтобы заскочить на следующий уступ, обманул тварей и внезапно соскочил на одну ступень назад. Дротики вновь вонзились лишь в камень. Гаргулы в бессильной ярости огласили подземелье сумасшедшим визгом и воем. Но эта хитрость дорого обошлась и скалолазу. Не удержав равновесия, он вдруг пошатнулся стоя лишь на одной ноге, и только чудом сумел удержаться на уступе, вжавшись в стену и замерев от испуга. Казалось, гаргулы только этого и ждали. Теперь уже ни что не могло спасти их жертву. Вожак разразился торжествующим клекотом, когтистые лапы выхватили из закрепленных на спинах колчанов дротики…
Ярчайший луч иба стремительно прочертил сумрак зала со стороны Башни и с шипением пронзил спину и грудь вожака навылет. Отчаянно дернувшись всем телом, смертельно раненая тварь резко обернулась назад и, замерев, непонимающим взглядом уставилась туда, откуда пришел этот предательский удар в спину. Этого замешательства было вполне достаточно для того, чтобы снизу, от пещеры выпустить по гаргуле целый залп лучей. Изуродованная, дымящаяся туша уже мертвой твари камнем рухнула вниз и унеслась в огнедышащую бездну…
-Команданте, зачем вы сделали это? – изумленный Ортего, высунувшись из-за парапета, проследил взглядом за скорбным падением гаргулы.
-Я уравниваю шансы наших противников. – Довольный своим выстрелом Дальмего перевел окуляр подзорной трубы на скалолаза, который к этому времени уже успел оправиться и продолжил подъем. – К тому же мне интересно на кой он полез на эту стену и чего удумал там делать… Вот он почти уже добрался… Ага! А эти две твари опять собираются на него напасть.

…В тот самый момент, когда Гуино заскочил на каменный козырек, оставшиеся две гаргулы ринулись в атаку. Гибель товарки ненадолго отпугнула их от стены, но они уже вполне успели оправиться. Гуино, заслышав шум крыльев за спиной, обернулся и едва успел пригнуться, как два черных дротика с глухим звоном вонзились у него над головой. Теперь юноша находился лицом к лицу с тварями и на одном с ними уровне. Прежде чем Гуино отвернулся назад к стене, он на какие-то доли секунды успел встретиться взглядом с одной из крылатых бестий. В глубоких глазах гаргулы полыхало черное пламя кровожадной ненависти. Но юноша успел заметить там и еще что-то, что показалось ему знакомым до боли. Корпус юноши уже по инерции развернулся, рука потянулась к потемневшему от времени бронзовому рычагу, еще одно усилие и шлюз будет открыт… Но вдруг парень замер и, потрясенный, резко обернулся назад. Гаргулы как раз заходили на очередную атаку, ловко увиливая от лучей стрелявших снизу людей. Губы Гуино безмолвно шевельнулись, произнося заветное имя… Гаргулы, заложив крутой вираж, приближались к стене.
-Денака!!! – Этот пронзительный возглас услышали даже на Башне. Он перекрыл собой визг нападавших тварей, заставив одну из них – ту, что поменьше, вздрогнуть и сбиться с ритмичного полета. – Денака!!!
Алеющий сумрак со свистом взрезало черное жало и глубоко впилось в грудь Гуино. Юношу отбросило к стене, он сильно покачнулся и едва не потерял равновесие на ногах. Острая боль пронзила все тело и гулко отозвалась в мозгу, но так и не смогла вытеснить мысль о любимом человеке.
-Денака! – со стоном прохрипел он, скорчившись от боли, но не сводя взгляда с приближающейся гаргулы. Та явно пребывала в смятении, ее когтистая лапа все еще сжимала дротик, так и не метнув его в жертву. В клыкастой пасти твари застрял воинственный вопль. Гуино успел заметить, как внезапно уродливая морда исказилась судорогой мучительного страдания и в следующее мгновение оба монстра стремительно отпрянули от стены, готовясь к новому заходу.
-Гуино! Не мешкай! – завопил снизу Брукс. – Опускай рычаг!
Обливаясь кровью и покачиваясь на слабеющих ногах, индеец повернулся к рычагу и судорожно вцепился за него обеими руками. Он слышал, как за его спиной нарастает шум хлопающих крыльев - гаргулы возвращались и для них уже не составит особого труда поразить неподвижную мишень. Все что оставалось теперь юноше – так это ценой своей жизни опустить рычаг и разблокировать шлюз. Гуино захрипел, захлебываясь кровью и навалился всей тяжестью тела на рычаг… Он остался на месте, не сдвинувшись даже на дюйм. Гуино дернул еще раз… и еще… Ничего не получалось. В глазах темнело, силы быстро покидали умирающее тело, но юноша упрямо продолжал попытки сдвинуть с места рычаг. Все усилия были тщетны.
-У него ничего не получается! – в отчаянии крикнул Брукс спрятавшимся в пещере товарищам. – Все пропало! – Он хотел еще что-то сказать, но внезапно застыл, потрясенно взирая на невероятную драму, разыгравшуюся в вышине.

…Гаргулы были уже рядом со стеной, готовые начать атаку. Когтистые лапы замахнулись… Внезапно одна из гаргул стремительно рванулась навстречу своей напарнице и, прежде чем та успела что-либо сообразить, нанесла ей удар дротиком прямо в морду. Удар был настолько мощным, что черное жало, с хрустом пробив лобовую кость, глубоко вонзилось в голову. Издав душераздирающий визг, смертельно раненая тварь шарахнулась в сторону, отчаянно и суматошно махая перепончатыми крыльями. Все, кто видел это – и на Башне, и внизу, у пещеры – оцепенели от изумления. Все выстрелы разом прекратились. Наступившую тишину прорезал лишь истошный вой мечущейся в сумрачном пространстве гаргулы. Уже ничего не соображая, тварь на огромной скорости метнулась в сторону стены. Послышался глухой удар и треск ломающихся костей, оборвавший визги, и гаргула бездыханной рухнула на дорогу за парапетом.
Покончив с напарницей, оставшаяся гаргула бросилась к стене. Расценив это как угрозу, воины-повстанцы вскинули в ее сторону ибы, но Брукс успел их остановить, - что-то подсказывало ему, что это странное создание не собирается нападать на Гуино.
Гаргула оказалась у карниза вовремя. Ноги Гуино подкосились и он упал бы со скалы, если бы тварь не успела его подхватить и удержать. Аккуратно удерживая умирающего юношу одной лапой, гаргула схватилась второй за рычаг и всем весом навалилась на него. Со скрежетом бронзовый штырь начал опускаться вниз.
В это время оправились от изумления защитники Башни и открыли по замершей на карнизе твари шквальный огонь. Несколько лучей прошили кожистые крылья, один с шипением впился в бок, откуда брызнула черная кровь. Повстанцы в ответ принялись обстреливать Башню. В шуме битвы ни те, ни другие не услышали глухого рокота, с которым раскрылся шлюзовой проход.
Едва рычаг опустился, гаргула со своей ношей немедленно соскочила с карниза и на бреющем полете пересекла подземелье, унося драгоценную ношу в сторону от боя. Лететь было все труднее, кровоточащие раны забирали последние силы. Последним рывком гаргула рванулась к скале и тяжело плюхнулась на каменистый выступ высоко на отвесной стене, за которым зияла глубокая расщелина. Сюда смертельные лучи ибов не долетали.

…Опустив тело юноши на каменный пол, гаргула склонилась над ним. Гуино был еще жив, но смерть уже распахнула ему навстречу свои объятия. Сквозь пелену, заволакивающую взгляд, умирающий увидел нависший над ним темный силуэт. Сморгнув, юноша отогнал туманную хмарь и разглядел перед собой уродливый лик ужасной гаргулы. Темная, пепельного цвета кожа лица, обрамленная космами черных, спутанных волос… выбритый до самой макушки крутой лоб… глубоко посаженные щелочки глаз… Да! Именно – глаза!!! Именно они! Глаза гаргулы были небесно-голубого цвета, и где-то в глубине этого звериного взгляда сияли искорки человеческого сознания. Сомнений теперь быть не могло, - это Денака!
-Денака, любовь моя, я все же нашел тебя, - слабо улыбнулся Гуино. Гаргула глухо простонала не в силах произнести изуродованным обрубком языка хоть что-нибудь похожее на человеческую речь. Юноша судорожно вздохнул. – Как они могли сделать это с тобой!.. Прости… прости, что я пришел слишком поздно и не успел им помешать… А теперь, боюсь, у меня уже нет шанса даже отомстить им за тебя… я умираю… - Гаргула застонала, и по ее сухим морщинистым щекам заскользили капельки слез. – …я умираю, - снова повторил юноша затихающим голосом, - но знай… я люблю тебя, и… я буду ждать тебя там, в чертогах Небесных Вождей… прощай, любимая… - Глаза Гуино медленно закрылись, и с уст его, с хрипом, слетел последний, слабый вздох. Все еще не веря, что непоправимое произошло, гаргула начала тормошить бездыханное тело, рыча что-то бессвязное. Когда же страшная правда открылась ей, она вскинула над головой длинные лапы, задрала морду, и с черных губ ее сорвался тоскливый, мучительный вой…

…Брукс боковым зрением увидел черную тень, соскользнувшую со стены в том месте, куда гаргула унесла умиравшего Гуино. Повернув голову, он увидел крылатое создание, которое, тяжело хлопая крыльями, медленно набирало высоту, поднимаясь к окутанному мраком своду подземного города. В вытянутых лапах гаргула несла перед собой недвижно застывшее тело молодого индейца. Несколько лучей, выпущенных от Башни, промелькнули совсем близко от крылатого Стража, но он ни на что не обращал внимания, продолжая величественно и спокойно набирать высоту. Вскоре силуэт гаргулы уже едва угадывался в сумраке. Тогда она замерла на месте и прижала к своей груди драгоценную ношу.
-Боже мой! – прошептал Брукс. – Денака, что ты удумала?!
Будто бы в ответ на его вопрос гаргула неожиданно перестала махать крыльями, сложила их за спиной и камнем ринулась вниз, прямо в огненную бездну. Последний тоскливый и протяжный крик вознесся к сводам подземелья и стих в глубине клокочущего провала. Два любящих сердца наконец соединились, чтобы рука об руку войти в радужную обитель Небесных Вождей и там навсегда быть вместе…

85.
Покусывая от нетерпения губы, полковник Дальмего наблюдал за тем, как зев шахты шлюза медленно раскрывается. Припав к окуляру трубы, закрепленной на ибе, он всматривался во тьму округлого провала, нервно поглаживая вспотевшим пальцем кнопку своего лучевого жезла.
-Приготовься, Ортего, - прорычал полковник, - вот сейчас начнется настоящее сражение! Если не ошибаюсь, из этой дыры Башню должны атаковать чертовы грифоны.

Дальмего не ошибался. В следующую минуту из темноты шахты пружинисто выскочил первый грифон и огласил подземелье воинственным орлиным клекотом. Два взмаха могучих крыльев и чудовище взмыло ввысь. Тело и лапы грифона были закованы в сверкающие золотом латы, клювастую голову прикрывал шлем, увенчанный пышным султаном из перьев, перепончатые крылья бликовали на багровом свету, словно они были покрыты слоем прозрачной слизи. На хребте чудовища восседал воин, так же закованный в сверкающую броню, с ибом в одной руке и стеклянным щитом в другой. По бокам грифона торчали бронзовые трубки – по две с каждой стороны, один грозный вид которых ясно давал понять, что это - тоже оружие.
Пришедшие в себя после смятения защитники Башни едва успели направить свое оружие в сторону появившегося грифона, как из шахты, один за другим, начали выскакивать и взмывать ввысь другие. В течение нескольких минут над Башней уже кружилось два десятка чудовищ!
Дальмего, успевший выпустить по одному из вылетавших из убежища грифонов несколько лучей, быстро убедился, что ибы бессильны против их  брони и защиты наездников.
-Караджо! Хетхун недооценил бунтовщиков. Если так дела пойдут и дальше – нас похоронят в этой чертовой Башне как крыс!
-Стоило ли им помогать, - мрачно заметил Ортего, поежившись.
-Цыц, умник! Лучше спрячь свою башку и не высовывайся раньше времени. Посмотрим, что будет дальше.
А дальше началась самая настоящая битва!

Словно по команде, стая грифонов быстро сгруппировалась в воздухе по пять в ряд, и первая пятерка с оглушительными криками ринулась в атаку на защитников Башни. Воины Хетхуна ударили дружным залпом по нападавшим, но лучи отскакивали и от сверкающей брони, и от блестящих слизью крыльев, и от стеклянных щитов наездников. Зато, когда нападавшие открыли ответный огонь, среди воинов сразу же послышались крики и хрипы раненых. Но невозможно даже примерно описать обуявший защитников ужас, когда из медных трубок, укрепленных  на боках грифонов, вдруг полыхнули ослепительные белые вспышки и на головы несчастных обрушились сгустки смертоносного пламени. Проносясь словно кометы, они с ревом и грохотом взрывались, едва успев соприкоснуться с чем-либо, воспламеняя губительным жидким огнем всё вокруг себя и заставляя даже воздух дрожать от нестерпимого жара.
Вслед за первой пятеркой грифонов – «отбомбившихся» и унесшихся в сторону, - в бой ринулась вторая. Затем – третья… Через полчаса атаки полыхало уже несколько этажей Башни. Паника среди защитников была невообразимой. Бросая оружие, воины с воплями бежали под укрытие внутренних галерей Башни, скрывались в шахтах и бесчисленных переходах своего гибнущего города-крепости.
Воспользовавшись всеобщим хаосом, два наездника направили своих грифонов к одной из площадок на серпантинной дороге вокруг Башни, а точнее к той, где пролегала канатная дорога с подвесной кабиной. Едва лапы чудовищ коснулись камня, как воины соскочили из седел и бросились к механизму фуникулера. Не прошло и минуты, как золотистая кабина заскользила через провал на противоположную сторону…

*   *   *   *   *
Полковник, с бледным от возбуждения лицом, наблюдал за избиением императорского войска. Он, Ортего и еще человек семь воинов, укрывшись за стеной небольшой проходной комнаты, так и не решились принять бой, а теперь уже ясно сознавали, что сопротивление просто бессмысленно и самоубийственно.
-Команданте, - просипел Ортего, - надо бежать отсюда пока не поздно. Скажите этим воинам, пусть они уводят нас куда подальше из этого пекла. – Заметив, что полковник ни как не реагирует на его слова, бандит довольно бесцеремонно тряхнул его за плечи. Это помогло вывести Дальмего из ступора.
-Да, - пробормотал он, - надо бежать. И бежать туда, где этот одноглазый дьявол меня не достанет…

*   *   *   *   *
-Ну, наконец-то!!! – С этим радостным воплем и потоком богохульной брани на головы защитников Башни, доктор Гурвич первым вскочил на подножку подвесной кабины, едва только она прибыла. Подгоняя остальных нетерпеливыми криками и жестами, доктор то и дело бросал возбужденные взгляды в сторону битвы, жаждая немедленно присоединиться к этой вакханалии смерти. Кабина вместила в себя двадцать человек, среди которых были Брукс и Угулан. Джон Стокман тоже рвался в бой, но благоразумный профессор Лоуренс заставил его остаться и обождать следующего рейса. Что касается Кинкеля, то, понятное дело, тот и не рвался в кровавую мясорубку.
Когда кабина, тяжко заскрипев шестеренками на стальных тросах, остановилась у самой стены Башни, Гурвич повелительно ткнул в грудь четырем воинам и жестом приказал им следовать за собой. Те беспрекословно подчинились и побежали за доктором.
-Вы куда? – крикнул ему вслед Брукс.
-Есть одно дельце, - через плечо рявкнул доктор, скрываясь за поворотом.
-Похоже, ему все же удалось что-то разглядеть, - пробормотал сам себе под нос журналист, вспомнив возбужденное рычание Гурвича, когда он в подзорную трубу углядел что-то на Башне… Мысли Брукса были прерваны истошными криками среди повстанцев: «Гаргулы!!!.. Гаргулы!!!» Вскинув голову, Макс с ужасом увидел стремительно вылетающих из Башни крылатых бестий. Едва появившись, они тут же бросались в битву, атакуя грифонов с помощью дротиков и лучевых жезлов, дополняя грохот сражения своим безумным визгом и хохотом…

*   *   *   *   *
Дальмего, Ортего и семь императорских воинов уже направились к проходу во внутреннюю галерею Башни, когда чьи-то тени перекрыли свет в дверном проеме за их спинами. В ту же секунду четверо воинов вскрикнули и повалились на пол прошитые насквозь лучами ибов. Полковник почти инстинктивно, не оборачиваясь, отпрыгнул в сторону и ничком бросился на пол, успев заметить, как еще двое воинов скрючились и, захрипев, упали.
-Какая встреча, черт возьми! – услышал Дальмего знакомый, насмешливый голос. – Восстаньте же из праха, любезный полковник.
Подняв голову, Дальмего увидел стоявшего в проходе доктора Гурвича. Рядом с ним, с ибами в руках, угрюмо застыли четверо воинов. Скользнув взглядом по комнате, полковник мгновенно оценил безвыходность своего положения: живыми, кроме него самого, остались лишь два человека – Ортего и легко раненый солдат. Дальмего снова уставился на Гурвича.
-Ну, так вы встанете? – Полковник медленно поднялся на ноги. – Давненько мы не виделись. Я уже и не чаял застать вас живым, а оно вон как получилось - проводник наш не только жив-здоров, но еще и воюет против нас… Чего молчите?
-Все вопросы к Одноглазому, - хрипло выдавил из себя полковник.
-Ничего, придет время, и его спросим. Кстати, где он сам?
-Не знаю, - нехотя буркнул Дальмего. – Где-то во дворце с Хетхуном и Гормусом. Последний раз я видел его, когда он говорил о чем-то с сеньором Смитом…
-О! – изумился Гурвич. – Так значит и мистер Смит здесь? Надо же, я думал и он погиб… - Доктор перехватил взгляд полковника брошенный на лежавший на полу поблизости иб. – Хотите меня убить? Я вас тоже.
-Что вы, сеньор доктор, - усмехнулся Дальмего, - и в мыслях не было.
-Не лгите мне. Или вы думаете, что я не смогу вас убить? Черт! Я по глазам вижу, что вы так думаете. – Все с той же ухмылкой Гурвич направил иб на раненого воина и спокойно нажал на гашетку. Голова несчастного разорвалась на куски, обдав опешившего полковника брызгами мозгов и крови.
-Вот видите, какой я «добрый» доктор? Поверьте, так лечить гораздо проще.
-Чего вы хотите?
-Ну, боюсь, того, что я хочу, вы мне дать не сможете, если только вы не сам Самаэль! – Гурвич расхохотался, довольный собственной шуткой. – А поскольку, это не так, вынужден вас огорчить – вы мне не нужны. – В зеленых глазах доктора блеснули злые огоньки. – Более того, за долгое время путешествия я так устал притворяться и сдерживать свои кровожадные инстинкты, что сейчас ощущаю в себе неуемную жажду убивать! Этот ублюдок, - Гурвич небрежно кивнул в сторону изуродованных останков только что убитого им человека, - был первым. Вами я продолжу свой  праздник. Вот только как это сделать? Ненавижу я эти штуковины, - он презрительно отшвырнул свой иб, - с ним невозможно получить полного удовольствия… А вот эта прелесть, пожалуй, в самый раз! – Доктор шагнул в угол и поднял с пола ятаган, изогнутый клинок которого напоминал серп. – Ого! Мне везет, однако. Это же древнеегипетский кхопеш! Да тут он не один. Вы что, полковник, уже успели ограбить какую-нибудь гробницу?
Взяв в руку еще один ятаган, Гурвич с довольным видом оглядел оба клинка. Несмотря на древность, кхопеши великолепно сохранились.
-Хо-хо! Похоже, эти славные клинки из «черной бронзы», - такой же мрачный отлив стали и легковесность… – Доктор замолчал, продолжая наслаждаться оружием и явно что-то обдумывая. - А не потешиться ли нам с вами, полковник, поединком? – Дальмего быстро облизал сухие губы, не веря в такой удачный поворот событий. – Что вы думаете насчет дуэли?
-Вы шутите?
-Отнюдь.
-И каковы условия?
-Все просто. Победите – останетесь живым.
-А… ваши спутники?
-Они не станут нам мешать.
-Согласен, – торопливо кивнул Дальмего.
-Держите!
С этими словами Гурвич снизу, из-под руки резко метнул ятаган. Сверкающей мельницей, кхопеш просвистел в воздухе и с хрустом глубоко вонзился в грудь Ортего. Пошатнувшись от удара, бандит медленно опустил голову и с удивлением уставился на торчащую из его груди рукоять. Дрогнувшие губы разомкнулись, и брызнула кровь. Постояв неподвижно еще несколько мгновений, Ортего захрипел и, закатив глаза, навзничь повалился на пол. Потрясенный Дальмего перевел взгляд с мертвого тела обратно на Гурвича.
-Хороший бросок, – довольно ухмыльнулся тот. – Вы, должно быть, полагали, что я - самоуверенный дурень, которого без особого труда можно будет как букашку пришпилить в два счета. Ошибаетесь! Я очень даже неплохо фехтую и с юности обожаю холодное оружие. Более того, я знаю, что кхопеш – еще и метательное оружие, только им надо уметь пользоваться. Я - умею… Но, довольно болтовни, приступим к делу. Вы готовы начать?
Дальмего одним рывком извлек из груди мертвеца ятаган и занял позицию. Гурвич махнул сопровождавшим его воинам и на ломаной латыни дал им понять, что они могут убираться отсюда к чертовой матери. Те недовольно переглянулись, но все же подчинились.

86.
Дальмего ринулся в атаку первым, надеясь внезапным и сокрушительным напором сразу же покончить с противником. Но Гурвич был готов, и, когда ятаган со свистом уже опускался на его голову, доктор ловко увернулся и в свою очередь атаковал сбоку. Со звоном высекая искры, сабли схлестнулись. Противники отскочили назад.
«Он и вправду неплох, - на миг смутился полковник. - Что ж, посмотрим, сумеет ли он справиться со всеми моими приемами».
Дальмего вновь напал, проведя на этот раз целую серию ударов один другого коварнее и заковыристее, но к его безмерному изумлению Гурвич разгадал все выпады и с легкостью их отразил. «Караджо! Этот дьявол опаснее, чем я думал». По спине полковника пробежал неприятный холодок. Доктор, заметив замешательство противника, хищно ощерился.
-Моя очередь!
Серп ятагана со свистом обрушился по-косой; удар был мощным, но Дальмего его отразил, едва не пропустив следующий удар - секущий снизу вверх; полковник успел отшатнуться, но острое, как бритва лезвие вспороло куртку на груди и чуть задело кожу. Вид проступившего на одежде пятна крови окончательно затмил разум Гурвича, его глаза побагровели, а на сведенных судорогой губах выступила пена.
-Я искромсаю твоё тело на мелкие лоскуты, а сердце – сожру! – прорычал сатанист, кидаясь в атаку на противника.
Сабли сверкали в воздухе как черные молнии, со звоном высекая друг об друга снопы искр. Легковесные клинки в опытных руках мастеров кружились в воздухе со свистом и с такой невероятной быстротой, что иногда они, казалось, просто растворялись. Оба противника, не желая уступать инициативу, наносили удары и отражали ответные выпады, постоянно передвигаясь по всему пространству помещения. Несколько минут боя дали обоим понять, что силы и опыт у них примерно равны. Оставалось лишь ждать, кто первым начнет уставать и совершит роковую ошибку.
Дальмего первым почувствовал, что начал сдавать позиции. Стиснув зубы, он начал шаг за шагом отступать к внутренней галерее. Оказавшись в шаге от проема, прорубленного в скале, он серией выпадов вынудил Гурвича отойти немного назад и, воспользовавшись этим, юркнул внутрь. За дни, проведенные в Куме, Дальмего успел здесь немного освоиться и изучить местность. Он помнил, что, пробежав по прямой галерее, окажется на развилке двух коридоров; левый ведет к лестнице, взбежав по которой он окажется у ворот в Храм Темного Бога. Вход охраняется стражей, которая знает полковника в лицо, и, несомненно, поможет ему расправиться с озверевшим докторишкой. Теперь главное – успеть добежать до ворот!..
-Стой, трус! – возмущенно заорал Гурвич, бросаясь в погоню. Выскочив в неосвещенную галерею, он увидел на фоне слабого света впереди силуэт бегущего сломя голову полковника. – Ты не уйдешь от меня, слизняк!
Пробежав стремглав по галерее и выскочив в проходной тамбур, доктор на несколько секунд замешкался на развилке двух коридоров, определяя по топоту ног, в каком из них скрылся противник. Метнувшись к левому, Гурвич задрал голову и сразу же увидел быстро поднимавшегося по крутым ступеням Дальмего.
-Ах ты, гаденыш! – процедил сквозь зубы доктор, выхватывая спрятанный за спиной под курткой револьвер. – Ты сам этого хотел…
Громыхнувший в гулком подземелье выстрел содрогнул древние стены и вынудил оглушенного Гурвича присесть и зажать уши. В этом грохоте, помноженном эхом, безнадежно потонул слабый вскрик. Видя, что Дальмего исчез из поля зрения, доктор, чертыхаясь, пружинистыми скачками побежал по ступеням наверх. Внезапно он остановился и, нагнувшись, уставился себе под ноги. На грубо обтесанном камне алели капли крови. « Ага! – усмехнулся Гурвич. – Значит я все же задел тебя, собака! Теперь ты далеко не уйдешь». Окрыленный успехом охотник бросился в погоню за подранком.
Лестница неожиданно оказалась длинной и, кроме того, после каждой доброй полусотни крутых ступеней, она оканчивалась небольшой площадкой, которая разворачивала коридор на сто восемьдесят градусов, а за тем начинался новый утомительный пролет вверх. С каждым поворотом шум битвы, оставшейся позади, все больше приглушался, превращаясь в отдаленный рокочущий гул. Гурвич спешил, как мог; взмокший от жары и быстрого шага, он все же готов был за каждым поворотом встретиться лицом к лицу с врагом. Даже порядком уставший, рыжий сатанист крепко сжимал в правой руке револьвер, а в левой – ятаган.
Опасливо высунувшись из-за очередного поворота, Гурвич с облегчением увидел, что лестница закончилась, но сейчас же напряженно замер, услышав чьи-то шаги и приглушенные голоса, доносившиеся из глубины коридора освещенного факелами на стенах. Подождав немного, доктор решился двигаться вперед. Ярдах в тридцати впереди, справа, судя по яркому прямоугольному пятну света на полу, был выход. Ступая медленно и неслышно, Гурвич достиг середины коридора, когда свет в проеме загородила чья-то тень. В следующее мгновение показался дюжий воин в черных доспехах с ибом в руке. Доктор выстрелил из револьвера даже прежде, чем тот успел его заметить. С глухим стоном воин привалился к стене и грузно сполз по ней на пол. Следующий выскочивший в коридор кинан открыл огонь из иба наугад, не целясь. Наивный! – он прикрывался стеклянным щитом, надеясь отразить вражеские лучи. Но в руке у Гурвича был не иб, а револьвер системы Ремингтона. В прыжке, падая на пол, доктор выстрелил дважды. Первая пуля в дребезги разнесла щит и пробила грудь воина; вторая – менее удачливая – чиркнула по стене.
Пролежав в напряженном ожидании минуту и убедившись, что желающих нарваться на следующую пулю нет, Гурвич поднялся на ноги. Прокравшись до конца коридора, он осторожно заглянул в проем. И сразу же увидел ворота в подземный Храм. Массивные створы из черного дерева с затейливой серебряной обшивкой возвышались у противоположной от прохода стены небольшого зала. Приглядевшись повнимательнее, Гурвич заметил, что одна из створ чуть приоткрыта. «Вот ты куда сбежал, крысеныш!» – торжествующе подумал он и шагнул в зал. В следующее мгновение краем глаза он заметил справа от себя какое-то движение и, не задумываясь, прянул вперед. За спиной просвистела сталь клинка. Круто развернувшись, Гурвич от бедра нажал на курок револьвера. Сухо щелкнул боек, но выстрел не последовал…

*   *   *   *   *
Взяв Гурвича в кольцо, к нему медленно приближались четверо здоровенных стражника Храма, пятый – самый рослый и широкоплечий – стоял всего в нескольких шагах, поднимая для нового замаха серповидный кхопеш. Все воины с ног до головы были облачены в черные блестящие доспехи; на нагрудном щитке красовалась зловещая эмблема: алый дракон, обвивающий кольцами золотой шар, а глухой шлем увенчивался золотой головкой оскалившейся змеи. Быстро оценив ситуацию и мельком глянув на приближающихся противников, Гурвич вновь повернулся к старшему Стражу и окинул его взглядом с ног до головы. Сквозь узкие щели шлема на него, не мигая, смотрели темные раскосые глаза. Скользнув по доспехам, взгляд сатаниста уперся в руки воина и… застыл. У Стража не было ладоней! Он не держал свое оружие – оно было продолжением его рук!!! Вороненые наручи на запястьях сразу переходили в гарду, и далее следовал серповидный клинок. Оба кхопеша воина были короче, чем у Гурвича, но все же их было два, и, судя по тому, как Страж ими ловко управлялся – размер совершенно не имел значения.
-Да-а… кажется, я рано избавился от своего иба, - пробормотал сатанист, нервно озираясь и занимая оборонительную стойку. – У них нет лучевых палок, что ж, это уже хорошо… - Гурвич повел плечами, и… внезапно его лицо просветлело. – Черт возьми! Похоже, у меня есть-таки шикарный козырь!
Торжествующе рявкнув, Гурвич ударил себя кулаком в левый бок. В следующее мгновение на глазах у оторопевших воинов их противник начал стремительно видоизменяться: все его тело быстро оплетала лязгающая аспидно-черная броня зверочеловека из Лабиринта. Не прошло и минуты, как Гурвич стоял полностью закованный в ленточные доспехи. Лишь небольшой, гнутый залом на левом плече напоминал о полученном в Лабиринте ударе мечом – кинанам пришлось изрядно повозиться с ремонтом, но зато теперь доспехи были исправны. И прежде чем стражи успели прийти в себя, он вдруг неожиданно бросился в сторону от Главаря, выбрав для атаки воина с левой руки. Тот был меньше ростом, но самое главное – ни как не ожидал столь внезапного нападения. Именно по этому его клинки поднялись для замаха слишком поздно. Сверкнувший молнией ятаган Гурвича со звоном пробил плечевой щиток доспеха и с  хрустом отсек руку воина. Из глубины шлема послышался сдавленное мычание, но, прежде чем покачнувшийся страж успел взмахнуть вторым клинком, кхопеш чиркнул точно под шлемом, по кольчужному вороту. Из вспоротого горла хлынула кровь, а сам воин, корчась, с грохотом повалился на пол.
Гурвич едва успел втянуть голову в плечи, как со спины на него обрушился могучий удар. Если бы не броня зверочеловека – вражеский клинок рассек его до самого копчика, а так – ятаган со звоном отскочил, а сам слегка контуженый доктор присел и закачался. Но уже в следующий миг Гурвич развернулся лицом к нападавшему, отразил удар подоспевшего второго воина и в свою очередь хлестко рубанул с плеча по первому. Завязался ожесточенный бой, к которому не замедлил присоединиться и еще один страж. Все трое бились молча, лишь иногда из глубины шлемов можно было расслышать глухое, утробное рычание. Главарь не двинулся с места, внимательно следя за сражением от храмовых ворот.
Уже через несколько минут боя Гурвич полностью уверился в несокрушимости своей брони, получив ряд могучих прямых ударов по ней. Теперь он мог особо не беспокоиться об обороне, стараясь лишь не подставлять под удар руки, дабы их не отбили, и еще более дерзко нападать на противников, которые и так были несколько смущены неуязвимостью чужака. Воспользовавшись замешательством одного из стражей, сатанист подскочил к нему и в прыжке рубанул сверху что есть силы прямо по шлему. Ятаган с треском пробил металл, а под ним раскроил и череп; изо всех щелей смятого шлема хлынула потоком кровь и мозги. С предсмертным стоном воин рухнул как подкошенный на пол, увлекая за собой Гурвича, тщетно пытавшегося высвободить свой клинок из залома. Видя, что противник обезоружен, двое оставшихся воинов ринулись на него, грозя если не зарубить, то затоптать, запинать, удушить настырного врага. Гурвич едва ли не в последний момент нырнул в сторону, слыша как за его спиной  кхопеши стражей, со звоном и скрежетом, врубились по инерции в доспехи умиравшего воина с проломленной головой. Ловко перекатившись по полу, доктор подхватил валявшийся ятаган с отрубленной кистью первого стража и, перехватив его поудобнее, яростным вихрем налетел на растерявшихся врагов.
Могучим ударом кулака наотмашь Гурвич отшвырнул одного стража в сторону так, что тот кубарем покатился в угол зала; второго воина, прежде чем тот успел замахнуться, сатанист сбил с ног ловкой подсечкой, и тут же подскочив к нему - лежащему на спине - со всей силы пнул «бронеленточным» сапогом в шлем. Голова стража болтнулась, и шлем с треском оторвавшись от кольчужного оплечья, слетел с нее, откатившись к ногам недвижно застывшего у врат Главаря. Гурвич, в запале боя, взмахнул ятаганом… да так и застыл с поднятой рукой, вперившись остекленевшим от ужаса взглядом в открытое лицо поверженого врага… или… морду?
Гурвич увидел плоскую, безносую образину, обтянутую пепельно-серой кожей и лишенную какой бы то ни было растительности. В глубоко запавших глазницах тускло мерцали маленькие, черные глазки – как у примата. Но самым ужасным был рот этой человекообразной твари: плотно стиснутые - почти черного цвета - губы были намертво стянуты металлическими скобами! - и лишь в обоих уголках рта торчали тонкие прозрачные трубки, гибко огибавшие скулы и уходившие куда-то к затылку.

…Из состояния оцепенения доктора вывел тяжелый топот за спиной. Круто развернувшись к бегущему на него воину, Гурвич успешно отразил его первый удар, ловко увернулся от второго, и в свою очередь рубанул клинком по нагрудному щитку нападавшего. Большого вреда этот удар не нанес, но все же заставил противника отступить. Заметив краем глаза, что лежавший воин собирается вскочить, сатанист грубо придавил ступней его голову к полу и молниеносным движением своего кхопеша рубанул клинком по его шее. Отсеченная голова с уродливой мордой обагрилась потоками бурлящей крови, хлынувшей из жуткой раны, а из ноздрей плоского носа шумно вырвался воздух – последний выдох несчастного.
Когда последний активный воин ринулся в новую атаку – Гурвич уже ожидал его, поигрывая ятаганом в руке. Через мгновение клинки со звоном скрестились. Страж рубился с отчаянностью обреченного, уже не заботясь об обороне. В каждый удар, бешено рыча, он вкладывал предельное усилие, вынуждая противника постоянно отступать и защищаться. Увернувшись в очередной раз от клинка, просвистевшего в дюйме от головы, Гурвич внезапно атаковал сбоку и хлестким рубящим движением отсек левую руку стража по локоть. Взревев от боли, тот пошатнулся, отступил на шаг, но тут же нанес удар вторым кхопешем. Сатанист ловко поднырнул под сверкнувший в воздухе ятаган и, оказавшись за спиной воина, обрушил на его шлем сокрушительный удар. Со звоном кхопеш переломился у самой рукояти. Но и страж, с промятым шлемом, совершенно оглушенный, нелепо зашатался и рухнул на колени. Немедля ни секунды, Гурвич резко тряхнул правой рукой, и в его в ладонь из бронированой манжеты выскользнул дротик. Подскочив к противнику со спины, доктор свободной рукой обхватил его за шею, дернул назад, и когда голова у того запрокинулась, с силой ткнул жалом в щель для глаз. С хрустом острие вонзилось в плоть и погрузилось до самого мозга. Гурвич отпрыгнул в сторону, оставив замершего кинана стоять на коленях. Содрогаясь в мучительной агонии, воин через мгновение с грохотом ничком повалился на пол, с каждой судорогой расплескивая вокруг себя фонтанирующую кровь…
Тяжело дыша и обливаясь потом, Гурвич развернулся к последнему стражу все еще стоявшему у храмовых врат в полной неподвижности.
-Ну, что ж, теперь только ты стоишь у меня на пути. – Не спуская глаз с воина, сатанист приблизился к трупу кинана, в шлем которого он вогнал свой кхопеш из «черной бронзы». Уперевшись ногой в развороченную голову трупа, Гурвич с большим трудом, но все же высвободил оружие из залома, и на ужасной латыни обратился к Главарю: - Иди ко мне!
Против ожидаемого, страж даже не шевельнулся. Гурвич крикнул и махнул ему рукой, но реакции опять не последовало. Удивленный доктор медленно шагнул навстречу врагу… еще шаг… еще один… Воин, широко расставив ноги и опустив вниз руки-сабли, взирал на это приближение без каких-либо эмоций. Гурвич начал злиться, ибо не понимал, что задумал его противник и почему он так спокоен. Наконец, когда от стража его отделяло всего несколько ярдов, сатанист не выдержал и с яростным ревом сам бросился в атаку. Черная сталь, со свистом описав в воздухе широкую дугу, рубанула стража точно под шлем, который вдруг с необычной легкостью слетел с плеч и, пролетев через весь зал, со звоном ударился об стену. Шлем был… пуст! Закачавшись, доспехи со скрежетом начали расползаться и рухнули к ногам Гурвича, явив потрясенному доктору пустоту внутри…
-Черт… меня одурачили! Но ведь он шевелился и даже первым напал на меня! Похоже, в суматохе сражения, этот малый как-то просочился из доспехов и скрылся за воротами. Ну, что ж, теперь он без брони и так же беззащитен, как этот ублюдок Дальмего. Отлично! – убью их обоих.
Гурвич, не лишившись благоразумия, вернулся в коридор и подобрал один из валявшихся там ибов. Теперь у него был и кхопеш, и «лучевой жезл». К тому же в черной броне зверочеловека он ощущал себя настоящим Сверхчеловеком, готовым сокрушить любого, кто посмеет встать у него на пути. Исполненый решимости и ободренный своей недавней победой, Гурвич направился прямиком к Вратам Храма. Лишь на секунду он помедлил возле приоткрытого створа, но тут же твердо шагнул за порог.

87.
Едва Гурвич вошел в Храм Темного Бога, как встал за порогом потрясенный увиденным до глубины души. Он оказался в просторном мрачном зале, стены которого вздымались не вертикально вверх, а под углом почти сходились у свода, образовывая такой формой как бы усеченную пирамиду изнутри. Под самым куполом, почти погруженным во мрак, виднелось квадратное отверстие, и, приглядевшись внимательнее, Гурвич изумленно разглядел через него… кусочек ночного, звездного неба!
Вдоль стен по периметру возвышались массивные каменные колонны, поверхность которых покрывала глубокая резьба, изображавшая причудливых, странных существ. Между колоннами стояли треноги с золочеными чашами в которых полыхал огонь. Это мятущееся багровое пламя, словно «живая кровь», разливалось по всему залу, выхватывая из мрака предметы и отбрасывая от них на стены жутковатые пляшущие тени. Пол капища был выложен массивными каменными плитами восьмиугольной формы, плотно подогнанными друг к другу. Лишь в пяти местах в полу виднелись огороженные бордюрами и перекрытые чугунными решетками колодцы, над которыми, клубясь, лениво вздымались облака горячего пара, окрашенные багровыми отсветами от неведомого источника в глубинах колодцев. Пятый колодец был значительно обширней прочих и, помимо бордюра, имел еще и невысокую оградку из железных прутьев.
В центре зала, прямо за огороженным провалом, на ступенчатом подиуме возвышался исполинский Идол. Искусно вырезанный из моноли¬та черного хрусталя Идол представлял собой циклопического, драконопо¬доб¬ного Змея, чья, широко разинутая пасть, злобно щерилась острыми алмазными клы¬ками. Глаза Змея - два кроваво-красных рубина немыслимого размера - свер¬кали гранями, оживляя взгляд исполинского чудовища и наполняя его ин¬фернальной, мрачной злобой. Отклонив рогатую го¬лову немно¬го назад и опираясь на хвост, Змей, казалось, приготовился к смер¬тельной атаке. Хрустальное, чешуйчатое тело чудовища плавно изгибалось у хвоста, образуя большую петлю овальной формы и превращая пространство внутри нее в небольшой бассейн. Перед этой незаполненной купелью был установлен невысокий квадратный алтарь из черного камня испещренный таинственными золотыми символами.
Вокруг подиума с Идолом золотыми плитками был выложен широкий Круг, вдоль которого были расставлены десятка два золотых статуй в человеческий рост, чей невыносимо уродливый облик своеобразно дополнял ужас хрустального Змея. Это были Демоны кинанов, которым так же поклонялись адепты Темного Бога. Имея человекообразные тела, эти демоны головами и конечностями напоминали либо каких-то животных и птиц, либо, что было совсем отвратительно – совмещали в одном образе сразу несколько животных фрагментов, становясь бредовой фантасмагорией. В когтистых лапах идолов холодно поблескивало сталью разнообразное оружие: копья, мечи, трезубцы, палицы.
Потрясенный Гурвич молча оглядывал зал, то и дело возвращаясь к исполинскому хрустальному Идолу. Странные чувства обуревали его в этом Храме, заставляя сердце трепетать. Мрачная величественность Идола, сама инфернальная атмосфера, наполняли сатаниста благоговейным ужасом и безотчетным восторгом, словно бы он стоял у самого порога в царство Того, Кому поклялся отдать свою Душу и быть верным рабом во веки вечные.
Слабый шорох в глубине зала заставил Гурвича напрячься. Вскинув иб, он медленно и крадучись направился в сторону Идола. Внезапно за одной из колонн мелькнула тень, Гурвич застыл на месте, вот-вот готовый нажать на гашетку. Время шло, но было по-прежнему тихо. Сатанист, теряя терпение, вновь возобновил движение. Бесшумно проскользнув ближе к стене и прячась за колоннами, он начал приближаться к месту, где заметил чье-то мелькание.
-Ноэль Гурвич! – Властный голос, внезапно разорвавший напряженную тишину, заставил сатаниста подскочить на месте и резко обернуться. На верхней ступени подиума, возле алтаря, неподвижно застыла человеческая фигура. Гурвич прищурился, но так и не смог разглядеть лица, однако голос человека показался ему очень знакомым. – Ноэль Гурвич! – вновь произнес незнакомец. – Опусти оружие и подойди ко мне.
-Я не собираюсь выполнять ничьи приказы, - нервно хмыкнул доктор. Несмотря на страх, он все же нашел в себе силы быть дерзким. – Кто ты такой?
-Как?! – насмешливо удивился человек. – Ты не узнал меня?
-Стоп!.. Не может быть… Эль-Хадир?! – Вместо ответа Гурвич услышал негромкий смех. – Вот уж не ожидал увидеть ваше высочество еще раз. Я полагал, что вы погибли под обвалом. Значит, Дальмего спасся вместе с вами. Где этот ублюдок?
-Я ждал тебя, Гурвич. – Эль-Хадир пропустил мимо ушей вопрос. – Ты пришел в мой Храм, и ты мне нужен.
-Эй! Я уже, кажется, сказал, что не собираюсь плясать под чужую дудку. Где Дальмего?
-Твое упрямство начинает раздражать меня. – В повелительном голосе принца почувствовался металл. – Брось оружие и подойди ко мне.
-Что ж, придется вместе с Дальмего пристрелить и вас…
-Попробуй, - процедил сквозь зубы Эль-Хадир.
Гурвич направил лучевой жезл в сторону принца и нажал на кнопку. Оранжевый луч взрезал пространство и… рассыпался снопом ослепительных искр, не причинив Эль-Хадиру ни малейшего вреда - тот даже не шелохнулся. Сатанист, не веря своим глазам, еще раз нажал на гашетку… и еще раз… Принц продолжал стоять как ни в чем не бывало.
-Ты не можешь причинить мне вреда! – прогремел грозный голос.
Иб выскользнул из вмиг ослабевших рук Гурвича, а сам он, вытаращив глаза, медленно, как сомнамбула, направился к ступеням подиума. Подчиняясь неведомому приказу, он привел в действие механизм, скручивающий ленточные доспехи. Остановившись у подножия, сатанист потрясенно уставился на принца, словно видел его в первый раз.

…Эль-Хадир и в самом деле изменился, даже одежда на нем была иная. Она, как всегда, была черного цвета, но теперь, вместо куртки и шаровар принц был облачен в кафтан, подпоясанный широким кушаком с серебристыми кистями, а поверх кафтана был накинут долгополый плащ, закрепленный на плечах двумя брильянтовыми брошами. Гладко обритый череп венчал витой серебряный обруч с лучисто сверкающим багровым камнем надо лбом. Правый глаз прикрывал кружок черной ткани с вытканной серебром пятилучевой звездой в центре. В левой руке, вместо привычной трости, Эль-Хадир держал черный посох с навершием в виде оскаленной головы дракона.
-Кто ты? – сдавленно прохрипел Гурвич, пожирая взглядом принца.
-Я – тот, кто предворяет приход в этот мир моего Хозяина и твоего Повелителя. Я – тот, кто явился в этот мир, дабы изменить его навсегда. Ты – еврей по крови, поэтому можешь звать меня Машиах.
-Мессия! – потрясенно выдохнул сатанист и рухнул на колени. – Пророк Мастемы! – Тонкие губы Эль-Хадира скривила довольная ухмылка. – Почему же ты, о, Великий, не открылся мне сразу?
-Всему свое время. И теперь это время пришло. Ты поможешь мне, и в награду тебе дано будет узреть Того, Кому ты молился все эти годы, Чьей вящей славе служил и прихода Которого ожидал.
-Я?!.. – На глазах Гурвича заблестели слезы восторга. – Я воотчую смогу увидеть приход в мир самого Повелителя?!!
-Да.
-Когда наступит этот благословенный миг?
-Через несколько часов.
-Как?!! – Сатанист явно был потрясен ответом. – Неужели Армагеддон так близок?
-Он даже ближе, чем ты себе представляешь, - загадочно хмыкнул принц, наслаждаясь смятением Гурвича. – Ты напуган? Боишься смерти?
-Нет, господин мой, я готов идти до конца! Что я должен делать?
-Позже узнаешь, - уклончиво ответил Эль-Хадир, и его посох глухо стукнул об пол. Сейчас же из-за колонны на свет, хромая, выступил полковник Дальмего. Его нога, чуть ниже бедра, была перевязана обрывком ткани, сквозь которую проступило пятно крови. При виде бандита лицо Гурвича переменилось, а рука потянулась к ятагану. – Остановись! Вы теперь оба по одну сторону и служите мне. И вам обоим надлежит подготовить Храм к проведению ритуала. Мой слуга покажет, что необходимо сделать. – Из-за спины Эль-Хадира на свет выступил Омар. Как и его господин, он был одет во все черное, лишь багряная шапочка на голове придавала еще большую мрачность его фигуре и зловещему выражению на угрюмой, зверской физиономии.
-Мне нужно идти, - развернулся принц. - Когда я вернусь – все должно быть  готово. Не разочаруйте меня.

88.
Смит подскочил из кресла и подбежал к запертым дверям, возле которых уже давно торчал Радупирос. Оба напряженно замерли. Прошло несколько секунд, и откуда-то издалека донесся слабый рокочущий гул.
-Так и есть! – возбужденно воскликнул жрец. – Повстанцы начали атаку на город. И, судя по тому, что даже здесь, в сердце дворца, слышен бой, им все же удалось преодолеть стену и подступить к Башне. Значит грифоны в действии. Мой план удался!
-Успеют ли они добраться до нас, - с сомнением покачал головой Смит. – Судя по тому, что мне говорил Эль-Хадир, времени почти не осталось.
-Тогда нам самим необходимо что-то предпринять.
-Например? Ломать двери? Но за ними стража.
-Как жаль, что у нас нет ибов! – С досады Радупирос ожесточенно лягнул резной столик. Стоявшие на нем хрустальные вазы с фруктами и сладостями со звоном покатились на пол и разлетелись вдребезги. Смит осуждающе посмотрел на жреца, но ничего не сказал. Он вдруг вспомнил про маленький пистолетик, который ему успел сунуть Кинкель, и который воины Хетхуна, к счастью, не нашли. Смит достал двухзарядный «Мариетт» из-за голенища сапога, и в который уже раз внимательно осмотрел оружие. По счастью Кинкелю так и не довелось ни разу попользоваться пистолетом, и потому тот находился в отличном состоянии, хорошо смазанный маслом и с идеально чистым стволом изнутри. Новехонькие девятимиллиметровые патроны сверкали металлическими бочками, капсюли – целехонькие, без насечек от бойка, в общем, полная боевая готовность. Удовлетворенный осмотром, Смит спрятал «Мариетт» на прежнем месте. Хотелось бы верить, что этой крошкой не придется воспользоваться, но уж коли суждено… Дай, Бог, чтобы не отказало в самый нужный момент!
Тем временем, все больше зверея от бессилия, Радупирос продолжал крушить изысканную обстановку покоев. Вскоре от позолоченных кресел и кушеток остались лишь щепы, за тем та же печальная участь постигла и пару шкафчиков, зеркальное трюмо и множество статуэток. Тяжело дыша, Радупирос остановился перевести дух. Его тяжелый, затуманенный яростью взгляд озирал вокруг, ища новые жертвы среди уцелевшей мебели. В стиснутом кулаке он держал за витую ножку массивный кубок из литого золота, инкрустированный самоцветами.
-М-да… - покачал головой Смит.
-В чем дело? – Радупирос резко обернулся к ученому.
-Мне печально сознавать, что рухнула еще одна красивая сказка-мечта об идеальном обществе людей. Я надеялся увидеть здесь - вдали от современной цивилизации - мир, куда заказан вход злу и насилию. Да, дорога в Куме была полна опасностей – один Лабиринт чего стоил! Но я надеялся, что увижу здесь людей, которым не знакомы страсти и пороки Большого Мира. Я ошибался.
-Ты полагаешь, что моя борьба с Хетхуном и Гормусом неправедна? Они пытаются разрушить мой мир, мир, заповеданный нам Первым Императором Роисом и Бингуарами, «Живыми Богами».
-В одной нашей мудрой книге говорится: «Благими намерениями выложена дорога в ад»…
-Я знаю, о какой книге ты говоришь, - поморщился Радупирос. – Старик, что пришел вместе с вами, рассказал мне про нее и про вашу веру в Единого Бога. Смешно, как можно верить и молиться такому слабому Богу?! Ведь он учит людей прощать врагов и не помнить зла. – В глазах жреца полыхнула ярость. - Как можно простить того, кто убивает и грабит, да еще и упивается своей безнаказанностью?!! Нет! Я никогда не подставлю вторую щеку под удар; я отвечу обидчику, и отвечу вдвойне! – Сверкнувший в воздухе золотой кубок в дребезги разнес большое напольное зеркало в тяжелой позолоченной раме.
-Я во многом согласен с тобой, - спокойным тоном продолжил Смит, будто бы ничего и не произошло, - но месть и возмездие – разные вещи. Твоя слепая ярость взрощена местью и потому не праведна. Поверь, она не даст тебе удовлетворения, а лишь на время притупит жажду крови. Ты хочешь отомстить Хетхуну и Гормусу, но они не само Зло, а лишь орудие в руках его.
-Ты защищаешь этих негодяев?! – рявкнул жрец.
-Я лишь хочу, чтобы ты был справедлив. Эль-Хадир, Черный Человек, что пришел вместе с нами в Куме, он – то самое ЗЛО, что несет гибель твоему миру и угрожает всему сущему. Это он повинен в начавшейся в Куме войне, и, поверь мне, это только начало. Через несколько часов он собирается провести какой-то чудовищный ритуал, после которого весь Мир будет ввергнут в Хаос.
-Кто он? – дрогнувшим голосом спросил Радупирос.
-Он посланник Энлиля…
Лязг дверного запора прервал разговор, но жрец, потрясенно продолжал смотреть на Смита, с трудом осознавая услышанные слова. Створы резко распахнулись и в покои вошли вооруженные мечами и ибами воины, вслед за которыми появился Хетхун.
-Время пришло, - криво усмехаясь прошипел он. – Следуйте оба за мной к Посланнику.

*   *   *   *   *
Смита и Радупироса провели длинным извилистым коридором, который закончился небольшим помещением со сквозным проходом. Судя по тому, как побледнело лицо Радупироса – ему был известен этот путь и он понял, куда их ведут.
Их ввели в зал, стены и потолок которого были выкрашены в густой синий цвет и разукрашены золотыми иероглифами и изображениями богов  египетского пантеона. В одной из стен на высоте не менее пятнадцати ярдов от пола был прорублен широкий проем, перегороженный огромным монолитным камнем. К этому наглухо закрытому проходу вели крутые базальтовые ступени, а примерно на середине подъема по обеим сторонам от лестницы, возвышались две белоснежные каменные птицы с золотыми пшентами на головах. В глазницах птиц матово мерцали голубые стекляшки. Без сомнения, эти соколы являли собой египетского бога Гора.
Трудно было поверить своим глазам, что подобное помещение могло находится за много тысяч миль от берегов Великого Нила…
Возле ступеней, облокотившись на невысокую золотую стелу, стоял Эль-Хадир, рядом с ним - Хетхун и Гормус, а чуть поодаль терпеливо ожидали приказаний десятка два вооруженных до зубов воинов.
-Вот, наконец, и вы. – Эль-Хадир улыбнулся одними губами; голубое око его лихорадочно и недобро блестело. – Теперь можно начинать.
-Ты не посмеешь это сделать! – возбужденно воскликнул Радупирос. – Боги покарают тебя за дерзость и святотатство!
-Что можешь знать о Богах ты, жалкий смертный? – презрительно бросил принц.
-Достаточно, чтобы не вызывать их гнев и не нарушать покой Святилища, - огрызнулся жрец. – Ты рискуешь пробудить Древнее Зло…
-Я и есть – Зло!!! – неожиданно взорвался Эль-Хадир. – И тебе следует опасаться в первую очередь меня, а не тлен за этими дверями. Ломайте Печати! – приказал он воинам, указывая посохом на Врата Святилища.
-Ты был прав, - тихо произнес Радупирос, обращаясь к Смиту, - Он – истинное Зло, посланник Врага Сущего…
-Что в Святилище? – нетерпеливо перебил Юджин жреца. – Почему он так стремиться проникнуть в него?
-Я не знаю наверняка, - произнес Радупирос, с ужасом следя за тем, как воины тяжелыми молотами пытаются сбить с Врат железные печати. – С того самого дня, как многие века назад Врата Святилища были закрыты и запечатаны, никто не смел даже подняться по этим ступеням. Но в древнем предании, которое передавалось жрецами из уст в уста, говорится о Богах, что почивают в саркофагах из зеленого льда и ожидают Часа Пробуждения. И еще, предание гласит о том, что когда Святилище будет вскрыто – восстанут Повелители Ужаса дабы покарать явившихся нечестивцев…
-Чего вы так долго возитесь?! – нетерпеливый рык Эль-Хадира заставил жреца замолчать.
-О, Посланник, - запыхавшийся Хетхун сбежал от Врат по ступеням вниз, - воины не могут разрушить печати. Не иначе на них наложено заклятие…
-Убери от входа этих тупоголовых обезьян! – Эль-Хадир с мрачным видом склонился к плоскому навершию золотой стелы, явно изучая на ней какие-то знаки. – Проклятье! Так и есть, - магия Древних. Что ж, меня это не остановит. - Принц, порывистым движением, сорвал с груди медальон из орихалка, и, положив его на стелу, накрыл ладонью. Вторая рука, с посохом, взметнулась в сторону Врат.
-Мэнасухра!!!.. Гахшор!!!.. Друбэнох!!!.. Юйхрон!!!..
Громовой голос Эль-Хадира, произносившего древнее заклинание, заставил содрогнуться стены подземного зала.
-…Мэнасухра!!!.. Гахшор!!!.. Друбэнох!!!.. Юйхрон!!!..
Вскоре дрожь стен усилилась настолько, что каменный пол под ногами ощутимо завибрировал, а жаркий воздух наполнился нарастающим гулом. Послышались изумленные вскрики, когда драконоголовое навершие посоха в руках принца вдруг на глазах начало быстро менять цвет, становясь из серебрянного - алым.
-…Мэнасухра!!!.. Гахшор!!!..
Внезапно каменная плита озарилась радужным сиянием, а по железным печатям с шипением пробежали цепочки голубых искр. Это фантастическое зрелище длилось лишь несколько секунд, а за тем исчезло так же неожиданно, как и возникло.
-Ломайте печати, - небрежно махнул рукой Эль-Хадир.
Теперь, когда защитная магия была разрушена, печати легко были сбиты с Врат, после чего воины торопливо покинули лестницу.
И снова Эль-Хадир выступил вперед. Поднявшись к белокаменным птицам, он остановился сперва подле одной, едва слышно бормоча заклинание и касаясь своим посохом золотого пшента, а за тем проделал то же самое возле другой. Принц еще не успел сойти вниз, как послышался глухой скрежет, и  многотонные постаменты, на которых восседали птицы начали вместе с ними медленно поворачиваться по вертикальной оси. Одновременно с этим и огромная плита, преграждавшая вход в Святилище, поползла вверх, скрываясь в скале. Лишь только статуи развернулись друг к другу, как все замерло и шум стих.
-О, Посланник, – услышал Смит тихий голос Хетхуна, обращавшегося к Эль-Хадиру, - тебе не следует входить в Святилище первым, ибо мне известно древнее пророчество: «Дерзнувший гордо возвыситься пред очами Царей – будет пожран Пламенем».
-А кто тебе сказал, что я пойду первым? – высокомерно хмыкнул тот.
-Кто же тогда?..
-Если хочешь избежать этой чести – найди добровольца среди своих людей.
Хетхун суетливо поклонился и, обернувшись к воинам, подозвал к себе двоих из них.

89.
Держа перед собой меч, первый воин начал подниматься по ступеням. Но едва лишь он оказался между двух статуй, как стекляшки в их глазницах ярко вспыхнули и исторгли шипящие лучи белого света. Фигура воина в мгновенье ока оказалась объята ревущим пламенем, а сам человек, истошно вопя, скатился по ступеням вниз. Прямо на глазах у потрясенно застывших людей дьявольский огонь стремительно пожрал свою жертву, оставив от нее лишь мучительно скрюченную, почерневшую мумию.
-Отправляй следующего! – нарушил тишину властный голос Эль-Хадира.
Трясущийся от ужаса и бледный как мел второй воин, после долгих понуканий и угроз, ступил ватными ногами на лестницу и медленно побрел наверх. Через минуту и он, объятый пожирающим белым огнем, с воем скатился вниз.
-Если ты сейчас же не отправишь наверх еще одного болвана, я прикажу идти тебе, - нетерпеливо рыкнул принц, видя смятение и страх среди кинанов.
Дрожащим пальцем Хетхун ткнул в одного из воинов. Того пришлось уговаривать и запугивать еще дольше, и только угроза немедленной казни вынудила беднягу подчиниться. Обреченно отбросив оружие, воин начал подъем по ступеням смерти. Все напряженно замерли, следя за каждым его шагом. Не дойдя до статуй, воин вдруг опустился на четвереньки, а затем и вовсе распластался на ступенях. Вжавшись всем телом в каменные уступы, он пополз дальше. Вот голова его, втянутая в плечи, пересекла незримую линию между птицами, и… ничего не произошло!..
Общий вздох облегчения, а за тем и ликующие возгласы послышались после того, как смельчак достиг верхней площадки и, пошатываясь, поднялся на ноги.
-Хорошо, – удовлетворенно кивнул Эль-Хадир. – Теперь он должен просунуть руку в отверстие с левой стороны от прохода и дернуть там за рычаг, это усмирит птиц.
Воин без труда нашел нужное отверстие и, после недолгих сомнений, под ободряющие крики своих товарищей, погрузил в него руку по самый локоть.
-Есть! – воскликнул он. - Я чувствую рычаг! Сейчас поверну его…
Это было последнее, что он успел произнести. В следующий миг зал огласил его душераздирающий вопль, после чего ярко полыхнуло белое пламя и вся фигура несчастного превратилась в живой, мятущийся факел.
-Дело сделано, - спокойно заметил Эль-Хадир. – Теперь можно войти в Святилище.
Не обращая внимания на ужас и смятение остальных, он первым решительно зашагал вверх по лестнице.
 
*   *   *   *   *
Смит, а вслед за ним и Радупирос, подталкиваемый в спину рослым воином, переступили порог Святилища, когда там уже находились Эль-Хадир, Хетхун, Гормус и часть воинов. Они оказались в просторном, но сравнительно небольшом зале с низким арочным потолком. Все здесь: и стены, и пол, и потолок – были покрыты золотом, отчего пламя факелов в руках у людей отражалось на драгоценных поверхностях множеством переливчатых, искрящихся бликов.
Вдоль боковых от входа стен на невысоких столах из черного мрамора были разложены бессчисленные сокровища – подношения богам. Чего здесь только не было! Драгоценные камни: оправленные в золото и серебро, и просто грудой рассыпанные на подносах; тускло блистающие доспехи из орихалка и воинское оружие в дорогих ножнах; несколько столов занимали предметы явно женского туалета: зеркала, гребни, заколки, броши – и все из чистого золота, и все усыпанные драгоценными самоцветами.
Отдельное место занимали столы, на которых были разложены многочисленные папирусные свитки, глиняные таблички и пластинки из золота испещренные как иероглифами, так и еще более таинственными символами…
Смит перевел взгляд вглубь зала и невольно затрепетал от изумления. Там, в глубоком нефе, в призрачном сиянии самосветящихся камней «бау-па», на пьедесталах стояли два саркофага. Юджин не поверил собственным глазам, ибо саркофаги выглядели как-то непривычно странно. Они словно бы были из стекла, но присмотревшись, ученый понял, что это огромные изумрудные глыбы, искусно обработанные до нужной формы. «Вот что индейцы и кинаны называют «зеленым льдом» - изумруд!» - догадался Смит, вспомнив, что и трон правителя Куме изготовлен из «зеленого льда».
Перед входом в неф заметны были неясные очертания четырех скульптур попарно установленных с обеих сторон, но из-за слабого освещения разглядеть их хорошо не представлялось возможным. Однако когда люди приблизились к нефу ближе и пламя факелов отогнало сумрак, Смит изумился вторично.
-Тчатча! – прошептал он, пожирая взглядом скульптуры. – «Сыны Гора»...
Четыре скульптуры представляли собой шестифутовые фигуры людей, вырезанные из черного дерева. Хотя человеком, в полном смысле, можно было назвать только одного из них. Остальные же, имея человеческое тело, больше походили на чудовищ: один с головой шакала, другой – сокола, третий – павиана.
Смит не ошибся, перед ним действительно были «Сыны Гора», те самые «боги-хранители», что, по мнению древних египтян, помогали Осирису защищать драгоценные останки умерших фараонов и их внутренности, запечатанные в канопах, а потому встречались практически в каждом захоронении и склепе в Долине Мертвых. У каждого из богов, которых вместе называли «тчатча», было свое имя, и каждый выполнял строго определенную функцию. Амсет, с головой человека, защищал печень; Дуамутеф, с головой шакала – желудок; Кебексенуф, с головой сокола – кишечник; Хапи, с головой павиана – легкие.
«Тчатча» были облачены в традиционные для египтян плиссированные юбки из золотистой ткани, подпоясанные широкими ремнями; шею каждого украшали широкие ожерелья из радужно переливающихся металлических чешуек, из-под которых свисал на цепи золотой крест-анкх – божественный символ вечной жизни. Немного необычно выглядели золотые наручи с шипами на запястьях и золотом сверкавшие сапоги до колен. Кроме того «Сыны Гора» держали в каждой руке по серповидному кхопешу – оружие было настоящим и придавало золотым фигурам особую значительность.
-Наконец-то я достиг цели своего долгого путешествия! – воскликнул Эль-Хадир и хрипло расхохотался. Он стоял между двумя саркофагами, жадно поглаживая дрожащей ладонью то одну изумрудную крышку, то другую. – О, Энлиль, мой Повелитель, только ты знаешь, как же долог был мой путь! Многие эоны лет я следовал разными дорогами, преодолел и пережил немыслимое, ради этой минуты… Хотя, нет! – миг моего триумфа еще не настал. Но он вот-вот настанет. Эй, Хетхун! Прикажи своим болванам вскрыть гробницы.
Лицо жреца смертельно побледнело. Готовый выполнить любой приказ Посланника, он все же ужаснулся от одной только мысли, что ему предстоит нарушить покой мертвых и осквернить божественные могилы.
-В чем дело? – с угрозой прорычал принц. – Немедленно выполняй мой приказ!
-О, Посланник, - просипел трясущийся Хетхун, - древнее пророчество предупреждает об ужасной каре для тех, кто осмелится…
-Ты уже осмелился! Ты вошел в Святилище, и что произошло? Ничего. Так чего же тебе еще бояться? Мести давно умерших богов? Ярости демонов? Если так, то уже слишком поздно. А вот меня ты рискуешь разозлить прямо сейчас. Командуй своими людьми, а не то пожалеешь.
Но жрец уже успел перепугаться до такой степени, что на него напал столбняк. Тогда внезапно вперед выступил Гормус.
-Приказываю вам вскрыть саркофаги! – визгливо крикнул царь воинам. – Чего уставились, идиоты? Выполнять!
-Ого! – криво усмехнулся Эль-Хадир. – Ваше величество, вы меня приятно удивили. Вот только… я что-то не вижу никакого движения, вам отказываются подчиниться.
Уязвленный неповиновением своей гвардии, Гормус выхватил из ножен меч и, с диким ревом всадил клинок в живот ближайшего к нему воина. Остальные отпрянули назад и… схватились за свое оружие. На напряженных, мрачных лицах кинанов явственно читалась неприкрытая угроза; никому из них не улыбалось становиться осквернителем божественных могил. Казалось еще минута, и воины бросятся на тех, кто привел их в Святилище…
Вдруг один из гвардейцев вскрикнул и, выронив из рук оружие, схватился руками за голову. За ним – второй с воем скрючился и повалился на колени. Не прошло и минуты, как все воины, побросав оружие, корчились и вопили от нестерпимой боли, что терзала и рвала на куски их мозг. Опешивший Гормус, обернулся назад и увидел стоявшего у него за спиной Эль-Хадира с простертыми вверх руками и жуткой гримасой на лице. Глаз Посланника полыхал яростным голубым пламенем.
-Убогие твари! – прогремел глас Эль-Хадира. – Я способен сделать ваши страдания столь нестерпимыми и ужасными, что вы сами будете молить меня о смерти. Лишь моего гнева вы должны бояться и беспрекословно выполнять все, что я повелеваю. Немедленно вскрывайте саркофаги!

*   *   *   *   *
Острые края заступов с трудом протиснулись в узкую полосу между крышкой и саркофагом. Сдвинув верхнюю часть в сторону, воины - вшестером! - подняли сперва крышку одного саркофага, и отнесли ее в сторону, за тем – второго. Радупирос мрачным взглядом следил за их работой, бормоча себе под нос проклятия в адрес осквернителей. Смит так же внимательно провожал глазами каждую из крышек, а потому заметил на поверхности бледно-зеленых камней рельефно вырезанные и покрытые золотом большие кресты-анкхи. Все были настолько поглощены своей работой и трепетным ожиданием «увидеть мощи настоящих богов», что Смит смог беспрепятственно приблизиться к самому порогу в неф…
В саркофагах, как и предполагал Юджин, находились ящики из золота, формой своей грубо повторявшие очертания человеческой фигуры. Когда по приказу Эль-Хадира с них так же сняли крышки, Смит увидел на одной крышке рельефное изображение мужчины, а на другой – женщины. Как и полагалось при погребении фараонов в Египте оба изображения представляли собой царственных особ, облаченных в богатые одеяния, и держащих в руках атрибуты божественной власти… Неожиданно послышался сдавленный всхлип. Смит с удивлением увидел, что Эль-Хадир, склонившись над одним из саркофагов, пристально вглядывается в его «содержимое».
-О, божественная Нинхурсаг! – Юджин едва расслышал взволнованный шепот принца. – Наконец-то мы вновь свиделись с тобой. Как ты прекрасна! Ты нисколько не изменилась за все это время… - Шепот некроманта стих до невнятного бормотания, которое разобрать было уже невозможно. Не в силах сдержать любопытство, Смит шагнул к саркофагу и заглянул внутрь.
На ложе из золотой парчи и голубого бархата в богатом царском одеянии  лежала прекрасная как богиня женщина. Казалось, что она спит и вот-вот пробудится – так живо и спокойно было ее лицо. И если бы не тончайшая газовая пелерина, укрывавшая ее образ, можно было бы решить, что женщина и в самом деле жива, не было даже намека на тлен и разложение. Невозможно передать словами красоту и изящество этого лица, чьи правильные и тонкие черты совершенно не были похожи на лица ни индейцев, ни кинанов, ни даже египтян. Смит затрепетал от осознания того, что видит собственными глазами величайшее из чудес со времен Потопа – египетскую царицу Клеопатру, попавшую невероятным образом в Южную Америку! Но почему Эль-Хадир назвал ее именем древнешумерской богини?
Тем временем принц, с трудом взяв себя в руки, обернулся к соседнему саркофагу, и его лицо мгновенно перекосилось от ненависти.
-А вот и ты, Буран! – прошипел он. – Ты и не ждал, что я разыщу тебя здесь? Забился, как мышь, выкопав себе нору на самом краю света. Но тебе никогда не удавалось победить меня. Простак и наивный идеалист! Даром, что Император посылал на Урантию своего внука, даром, что ты сам скрывался от меня, помогая этим приматам, да еще и укрыв Нинхурсаг. Ничего у тебя не вышло! Я – победитель! И я завершу этот проклятый Эксперимент, затянувшийся на этой проклятой планете!
Горящее око Эль-Хадира жадно рыскало по саркофагу, в котором возлежал статный мужчина с красивым лицом бога. Наконец, взгляд принца остановился на шелковом платке, на котором покоилась голова Бурана. Если у Клеопатры под головой был золотой гипоцефал, то у Бурана подголовник явно заменен был чем-то иным. Подняв край платка, Эль-Хадир с удовлетворением увидел то, что искал – орихалковый ларец! Небрежно сдвинув голову мертвеца в сторону, некромант извлек ларец из саркофага и торопливо приподнял с него крышку.
-Есть!!! – прорычал он. – Теперь мы можем уходить.

90.
В Храме Темного Бога все было готово к проведению Ритуала. У ворот снаружи Эль-Хадира и остальных встречали Гурвич и Дальмего. Смит был неприятно удивлен их присутствием, но еще больше его поразил их внешний вид. Лица у обоих были смертельно бледны и мышцы на них то и дело нервно подергивались, было заметно, что они едва держаться на ногах. Но самым ужасным было то, что и немец, и полковник с ног до головы были забрызганы… кровью! Не своей…
Если Гурвич остервенелыми, судорожными движениями пытался оттереть обрывком ткани кровь хотя бы с лица - безнадежно размазывая ее еще больше, - то Дальмего явно пребывал в глубокой прострации, тупо уставясь перед собой невидящим взглядом. Подошедший Эль-Хадир на мгновение задержался возле них, внимательно оглядел, и, ни слова не говоря, проследовал в Храм.
-Гурвич, - сурово произнес Смит. – Как вы-то здесь оказались? И почему вы весь в крови?
-А-а, мистер Смит, – вяло усмехнулся тот. – Вы тоже приглашены на чёрную мессу? Что ж, вам придется очень нелегко там, в храме, надеюсь у вас достаточно крепкие нервы… и желудок.
Грубый толчок в спину не дал возможности Смиту задать следующий вопрос. Едва последний человек переступил порог Храма, как тяжелые створы из черного дерева с глухим грохотом сомкнулись и четверо воинов наложили на скобы запор – большой, обшитый железом брус.

Устрашающий и мрачный вид Храма заставил Юджина содрогнуться, едва лишь он переступил его порог. Пламя в медных светильниках отбрасывало мятущийся багровый отсвет на нависающие над головой наклоненные стены. Алое дымное зарево над колодцами, клубясь, возносилось к отверстию в потолке. И над всем этим сатанинским антуражем, окруженный золотыми статуями уродливых демонов, нависал с высоты исполинский хрустальный Идол – чудовищный Дракон! Он был так огромен, что казалось его рогатая голова находится всего лишь в нескольких футах от отверстия в потолке. Потрясенный Смит медленно перевел взгляд к подножию Идола, где уже стоял Эль-Хадир, и сердце ученого похолодело от ужаса: черные ступени подиума - и даже пол на несколько ярдов вокруг - были усеяны десятками обезображенных человеческих тел!!! Судя по бронзовому цвету кожи и искаженным чертам лица – это были ленгуазы, жители Чангалы. У всех несчастных были вспороты животы… Из-за черного алтаря перед Драконом выглядывал край хрустальной купели - при взгляде на нее Смит ощутил подступающий к горлу комок - сквозь дымчатый полупрозрачный кварц чернелось ее страшное содержимое – свежая, еще парящая кровь! Хрустальный бассейн был заполнен кровью до самых краев, а несколько сочащихся потеков свидетельствовали даже о ее переизбытке…
Эль-Хадир не торопясь поднялся по ступеням и торжественно водрузил ларец на алтарь. Рядом с ним, непонятно каким образом, выросла коренастая фигура Омара. Одежда слуги была не просто забрызгана кровью, она была буквально пропитана ею! Глухо рыкнув, Омар протянул хозяину стеклянную колбу, заполненную густой темно-багровой жидкостью. Тот нетерпеливо схватил ее и, запрокинув голову, жадно выпил содержимое.
-Эликсир был кстати! – передернул плечами принц. – Ты славно поработал, Омс… - Эль-Хадир обернулся в зал и отыскал взглядом хмурое лицо Смита. – Господин Смит, вы были абсолютно правы, когда говорили в своей лекции о каннибализме, что кровь, это - источни-к жизненной силы и здоровья!
-Вы больны на голову, - мрачно ответил ученый, - если считаете, что человеческая кровь продлит вам жизнь.
-Сама по себе – конечно же, нет! Но это важнейший компонент в составе эликсира, который я вынужден принимать время от времени, дабы укрепить свое тело. И, поверьте моему многовековому опыту, - принц скривил окровавленные губы, - это помогает.
-И ради нескольких капель вы убили сотню человек?!
-О, нет, их кровь нужна была, чтобы заполнить хрустальную купель.
-Для чего?
-Жизненные силы жертв помогут мне открыть Звездный Портал, и из рук моего Господина я получу Оружие Возмездия, которое уничтожит вашу жалкую планетку… Впрочем, вам предстоит самому стать свидетелем этого небывалого действа… Гормус! – Из-за спины Смита выступил вперед правитель Куме. – Я помню о своем обещании и готов выполнить его. Желаешь ли ты все еще… стать Богом?
-Да! – хрипло вскричал Гормус, трясясь от возбуждения.
-Тогда взойди к алтарю Дракона и прими этот дар.
Молодой император, покачиваясь на ватных ногах, взошел по ступеням подиума и остановился между алтарем и хрустальной купелью рядом с Эль-Хадиром.
-Омс, - сурово возвестил некромант, - позаботься о том, чтобы никто из смертных не помешал мне во время Ритуала.

*   *   *   *   *
-О, мой Повелитель я с избытком наполнил Хрустальную Чашу кровью жертв. Прими же ее и будь ко мне благосклонен. Дай мне Знак, чтобы я на¬чал ритуал!.. Дай мне Знак!!!.. Знак!!!.. - Лицо Эль-Хадира посерело от напряжения, а тонкие губы беззвучно зашевелились, произнося древнее заклинание. Все, находящиеся в зале, замерли, неотрывно следя за тем, как принц, все более входя в транс, начал резко метаться у алтаря, чертя руками в воздухе таинственные знаки.
Неимоверным усилием воли Смиту удалось стряхнуть с себя чарующее оцепенение. Возможно и на сей раз ему помог в этом амулет, подаренный мадам Блаватской. Незаметно пригнувшись, Юджин достал из-за голенища сапога пистолетик Кинкеля и переложил его в карман куртки.

…Эль-Хадир продолжал метаться перед алтарем, уже вслух выкрикивая слова заклинания на неведомом языке. Судя по голосу, он уже находился почти на грани нервного срыва. Смит с тревогой начал думать о том, что произойдет, если принц и в самом деле тронется рассудком… Внезапно слух его уловил едва различимый, низкий вибрирующий звук. Этот звук, зародившийся и шедший ниоткуда, медленно, но неуклонно усиливал¬ся, заполняя гигантский зал атмосферой пугающего напряжения. Казалось, что прямо сквозь древние камни стен Храма просачивается Нечто Ужасное, Темное, Злое... Теперь уже все услышали этот звук и явно ощутили концентрирующееся в зале Зло, то самое Зло, что так вожделенно призывал к себе Эль-Хадир. И эта призрачная, темная Сила, заполнив собой душную атмосферу зала, чувствовалась кожей физически и, вязко колебая горячий воздух, стекалась туда, где высился исполинский хрустальный Идол!!!..
Бледное лицо некроманта исказила тор¬жествующая гримаса, когда он заметил, как кровавая поверхность купели зарябилась, а по краям хрустального бассейна побежали цепочки янтарных всполохов. Искрящиеся паутинки, с треском и шипением, заскользили вверх по алмазным граням хрустального тела исполинского Идола. Неведомая энергия, словно приливные волны, устремлялась к раззявленной пасти дракона и поглощалась рубиновыми глазами, которые стремительно разгора¬лись багровым сиянием все ярче и ярче... Вскоре глаза Идола засверкали, как два кровавых солнца, озаряя хрустальное тело пугающим отсветом адского пламени и отбрасывая всполохи на каменные стены.
-Знак подан! – торжествующе вскричал Эль-Хадир. – Жертва принята! Приди же в этот мир, Повелитель, все готово к твоему пришествию! – Из простертых над купелью ладоней выпал серый камень овальной формы. Обдав одежду и лицо некроманта брызгами крови, Чинтамани погрузился в темно-багровую массу.
Внезапно, кровавые солнца в глазницах Идола полыхнули ослепительным заревом, и в тот же миг от страшного грохота содрогнулись стены Храма. Воины с криками в ужасе попятились прочь от хрустального Дракона, но грозный окрик Хетхуна, и Омс, с мрачным видом преградивший путь к Вратам, остановили их. Расширившимся от возбуждения и восторга глазом Эль-Хадир наблюдал, как кровь в хрустальной купели яростно заклокотала, вспениваясь розовыми пузырями, а затем пришла в движение. Багровый поток, увлекаемый неве¬домой Силой, все быстрее начал двигаться по кругу, образуя в центре бассейна во¬ронку. С каждой секундой её глубина увеличивалась, ис¬торгая из своей пучины удушливый, клубящийся пар и выбрасывая из вяз¬ких недр ошметки обезображенной человеческой плоти.
…Сильные пальцы Эль-Хадира цепко впились в плечо стоявшего рядом Императора и одним рывком развернули его корпусом к себе. Гормус, пребывавший в глубоком шоке от происходящих на его глазах метаморфоз, тупо воззрился на некроманта. Столкнувшись с взглядом Эль-Хадира, в котором полыхал ледяной пламень, он вдруг изменился в лице и задрожал, ибо в этом беспощадном голубом оке он явственно прочел свой приговор.
-Пора становиться богом! – с ненавистью прошипел некромант.
В руке Эль-Хадира сверкнул кинжал, который он одним коротким, мощным ударом всадил по самую рукоятку точно в сердце Гормусу. Тот отрывисто всхрапнул, дернулся и грузно осел к ногам некроманта. Эль-Хадир брезгливо отпихнул от себя дергающееся в агонии тело, и оно съехало на несколько ступеней вниз. Никто даже не успел понять, что произошло. К тому же, в следующий миг Храм озарился новой яркой вспышкой белого света похожей на молнию. Свет ударил из квадратного окна в куполе мощным вертикальным лучом прямо в рогатую голову Идола, мгновенно превратив хрустальную глыбу в сверкающий сгусток белого пламени. С ревом взметнулся из купели кровавый столп, поднявшись на несколько ярдов. Вершину багрового столпа венчал Чинтамани, на темной поверхности которого сейчас полыхал ослепительно-белым светом таинственный Символ!
-Во имя Хаоса и Пустоты! – прогремел Эль-Хадир, потрясая над головой кулаками. – Откройся Портал Аменти!!!
Пронзительный рев урагана содрогнул подземелье до самого основания, единым, чудовищным порывом пронесся по залу, разом загасив все живые огни. Часть людей в ужасе повалилась на пол, большинство же, удержавшись на ногах, лишь присело, тщетно стараясь ладонями заткнуть уши и приглушить жуткий рев, разрывающий мозг. Но не успела смолкнуть первая волна урагана, как тут же налетела вторая, и она была еще более мощной и оглушающей. Стремительный поток жаркого воздуха завертелся по залу чудовищным смерчем, переворачивая и круша все, что находилось за пределами круга из золотых истуканов. Взметнувшаяся к сводам пыль непроницаемой стеной скрыла из глаз неподвижно застывшую у Врат фигуру Омса. Уже в падении, Смит успел увидеть, как магический камень на вершине кровавого столпа вдруг, словно расколовшись, изверг из себя поток голубого света, веером выплеснув его на одну из стен. Этот расходящийся вширь от камня луч напоминал проекционный аппарат в синематографе, однако световое пятно на стене имело не круглую или прямоугольную, а эллипсовидную форму. Да и пятно это не являлось отраженным светом, - оно само было источником, напоминая мерцающую огоньками и всполохами поверхность воды. Этот овальный «водоем» на стене рябился тревожными волнами, отчего цепочки голубых огней метались еще суматошнее. Постепенно молочно-белый цвет начал густеть, становясь все темнее, словно бы на безоблачном небе вдруг из ни откуда появилась и быстро разрослась грозовая туча. Она казалась бездонной пропастью, ведущей в Запредельность, и в глубинах этой черной пади то и дело сверкали багровые, змеящиеся молнии.
Эль-Хадир - единственный из всех людей в зале устоял на ногах. Он по-прежнему являл собой живое изваяние в черных развевающихся одеждах с простертыми над головой руками. Гибкое тело некроманта было вытянуто, как струна и подрагивало от напряжения. Лишь только Портал на стене окончательно приобрел темный цвет, Эль-Хадир порывистым движением сорвал с лица повязку, открыв свой второй глаз – ужасное, драконье Око!
-Энлиль! Я жду тебя! – Вопль перекрыл завывающий рев урагана, заставив в который раз содрогнуться древние камни.

91.
Тишина обрушилась внезапно и была настолько абсолютной, что оглушила людей еще больше, чем ураган до этого. Звенящую пустоту в зале нарушал лишь далекий, едва слышимый гул за стенами храма. Эль-Хадир немигающим, ужасным взглядом впился в бурлящую бездну Портала Аменти. В этот момент сразу несколько кинанов закричали от ужаса. Некромант вздрогнул, круто обернулся в зал и почти сразу же отшатнулся назад с перекошенным лицом. В нескольких шагах от него, покачиваясь и кособочась, медленно поднимался на ноги… Гормус! Мертвый Император Гормус!!! В его груди по-прежнему торчала рукоятка кинжала, а на бледном мертвом лице застыла пугающая гримаса предсмертной судороги. Остекленевший взгляд уставился на перекошенное лицо Эль-Хадира, и в глубине этих бельм вспыхнули искорки разума, - но разума чужого…
Эль-Хадир трясущимися пальцами впился в свое горло и захрипел, словно от удушья. Не в силах держаться на ногах, он тяжело оперся боком на край алтаря, продолжая неотрывно глазеть, как мертвец, тяжело волоча ноги, поднимается по ступеням подиума, приближаясь к нему.
Бледные губы Гормуса, перепачканные засохшей кровавой пеной, с усилием разлепились, и гробовую тишину нарушил низкий свистящий голос:
-Муан, идиот, возьми себя в руки. Пора бы уже привыкнуть к этой ерунде.
-Повелитель... – выдохнул некромант, очнувшись от потрясения. – О, Энлиль, я приветствую тебя на Урантии, в Змеином Храме!
-Не велика честь оказаться в очередной вонючей дыре, - презрительно скривились губы мертвеца. Встав рядом с Эль-Хадиром, он брезгливо оглядел свое тело и одежду. – Кто на этот раз?
-Правитель подземной страны, уважаемая личность, - торопливо заверил некромант.
-Да?.. Какой-то он щупленький… И, что, приматы уже начали сами зарываться под землю?
-Здесь я обнаружил последнего Посланника…
-Где он? – нетерпеливо перебил Энлиль.
-Он мертв, я видел его тлен. Это - Буран…
-Наконец-то!
-…и он там был не один, рядом с ним лежала… Нинхурсаг.
-Что-о-о?!! – Мертвец так резко повернул голову к говорившему, что окоченевшие мышцы шеи хрустнули, и голова бессильно свесилась на грудь.
-Хаос и Пустота! – Мертвец рывком вернул голову в прежнее положение и, сотрясаясь от ярости, скосил мутные бельма на Муана. – Что за чушь? Как моя Сестра могла оказаться в компании с мертвым игигом? Уж не хочешь ли ты сказать, что и она…
-Гробница была нетронутой много урантийских веков, - виновато развел руками Муан.
-Но она – Дингир! Она не может умереть, она Бессмертна! Я хочу видеть ее, где она?
-Я не посмел тревожить ее тлен…
-Тлен?!! – взревел Энлиль. – Ты окончательно рехнулся, Муан, если смеешь так говорить о Дингир! Как ты посмел оставить мою Сестру в грязной норе вместе с жалким тленом проклятого игига? Немедленно перенесите ее сюда.
-П-прости, Повелитель, но ни один смертный не может сейчас покинуть пределы Храма, иначе Космическая Энергия поглотит их…
Полный ярости взгляд Энлиля впервые обратился в сторону безмолвно застывших людей.
-А-а, Примитивные… Причина всех моих головных болей, - они тоже здесь. Какие же они жалкие. Ненавижу! – Бельма вновь уставились на Муана. – Но ты-то не смертная обезьяна, иди и принеси Ее сюда. – Заметив гримасу ужаса на бледном лице некроманта, мертвяк иступленно зашипел от ярости: - Ж-ж-живо!!!
-О, Повелитель, но ведь это погубит меня, - неожидано жалобным голосом проскулил Муан. – Может быть, ты дозволишь моему Хаину…
Скулеж некроманта был внезапно оборван глухим грохотом, прокатившимся по всему залу. Все - и люди, и мертвец, и Эль-Хадир - как по команде резко обернулись и уставились на Врата Храма, которые – не смотря на свою массивность и прочность – сотрясались от могучих ударов извне. В промежутках между ударами снаружи доносились едва слышимые крики возбужденных людей.
-У них все же получилось, – ликуя, прошептал Радупирос на ухо Смиту. – Мои воины уже во дворце, значит - им удалось выпустить грифонов!
-Кто смеет ломиться в МОЙ Храм? – с мрачной ненавистью процедил Энлиль. – Тупоголовый игиг, я же велел тебе обеспечить безопасность Ритуала.
-В Подземном Городе идет война, - проблеял Эль-Хадир, трепеща под испепеляющим взором мертвеца. – Жалкая кучка бунтарей, скрываясь в подземных лабиринтах, уже давно терроризирует…
-«Жалкая кучка»?!! – осатанело взревел Энлиль. – Ты не смог справиться с жалкой кучкой приматов? Эти ублюдки… - негодующий перст ткнул в сторону перепуганных воинов-кинанов, находящихся в зале, - они что, единственные в этой вонючей норе? Где армия? Где легионы крылатых тварей, о которых докладывал мне ты, Хетхун? Да вы за кого МЕНЯ принимаете?!!
На Хетхуна было жалко смотреть: скрюченными пальцами он хватался за сердце, и, казалось, вот-вот грохнется на пол без чувств. Под напором тарана Врата ходили ходуном все сильнее, - медленно, но все же поддаваясь и расшатываясь; и с каждым хрустом гнувшегося железа и с треском крошащегося дерева – Жреца крючило все больше.
С трудом сглотнув колючий, сухой ком в горле, Эль-Хадир заискивающе произнес:
-Если позволишь, Повелитель, я отправлю к Вратам Хаина, он не позволит бунтовщикам попасть внутрь…
-Стой, где стоишь! – рявкнул Энлиль. – Теперь я сам займусь этим делом.
Вскинув по направлению к Вратам посиневшие скрюченные  пальцы обеих рук, мертвец прошипел несколько слов на непонятном языке. В ту же секунду Врата озарились багровым сиянием. Новый удар тарана почти слился с ужасающим треском, от которого зарево интенсивно полыхнуло, и снаружи послышались отчаянные вопли боли. Окровавленные губы мертвеца тронула зловещая ухмылка, бельма закатились под лоб, и он зашипел новое заклинание.
Прошло несколько минут, за время которых снаружи доносились приглушенные крики и чей-то, показавшийся Смиту знакомым голос, громко отдавал приказания. Внутри Храма сохранялась пугающая тишина, никто не только не смел заговорить, но даже не шевельнулся – люди замерли, едва дыша… Вдруг пол под ногами слабо завибрировал, и почти сразу же за Вратами послышались пронзительные вопли безмерного ужаса и беспорядочные ружейные выстрелы. Смит взволновано подался вперед: его товарищи были там, снаружи, и им явно угрожала смертельная опасность. Среди панических выкриков то и дело повторялось одно короткое слово – «серк». Смит скользнул взглядом по искаженным, серым лицам кинанов, на которых застыла маска священного ужаса. Даже Радупирос, потеряв самообладание, трясся и дико вращал глазами.
-В чем дело, черт возьми?! – Ученый схватил Жреца за руку.
-Королева Серк! – прохрипел тот. – Ужас Лабиринта!
Тень пробежала по хмурому лицу Смита, это слово было ему знакомо, но он все еще не понимал в чем дело. При чем здесь египетская богиня-скорпион? Что вообще происходит там, за воротами храма? Смит скосил глаза на мертвого Гормуса и сердце его похолодело: сведенное судорогой лицо Императора светилось торжествующим злорадством. Даже Эль-Хадир, стоявший за его спиной, довольно щерился мстительной ухмылкой. После очередного многоголосого хора ужаса, который могли издать только люди, заглянувшие в глаза самой Смерти, Энлиль удовлетворенно потер сизые ладони со следами спекшейся крови и глухо пророкотал, обращаясь к некроманту:
-Когда Существо покончит с приматами, отправь Хаина за моей Сестрой… - Внезапно мертвец осекся и замолчал, фигура его напряглась, а в глубине его мутного взгляда впервые мелькнули растерянность и удивление. – Что такое? Уже?.. Так скоро? – Слова его были обращены ни к кому, но все люди тревожно завертели головами, а Смит сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. За Вратами Храма не было слышно ни звука! Ни криков, ни стонов, ни пальбы. Полная тишина…
-Хм, Существо оказалось даже лучше, чем я предполагал… - Мертвяк опять запнулся, не договорив, но на этот раз его искаженный лик выражал уже тревогу и даже беспокойство. Он словно бы что-то почувствовал, что-то, чего явно не ожидал, и что заставило его напрячься.
-Омс! – крикнул Эль-Хадир, перехватив тяжелый взгляд Повелителя. – Отопри Врата и перенеси сюда… Дингир Нинхурсаг.
Суровый слуга направился к выходу, но едва лишь он успел приблизиться к порогу, как с чудовищным грохотом огромные, тяжелые створки ворот взорвались на сотни кусков и, увлекаемые ураганом, разлетелись по всему залу, круша все на своем пути. Коренастого Омара снесло как пушинку огромным покореженным затвором и отбросило в дальний угол. Следом за ним в облаке пыли промелькнуло большое, темное и бесформенное тело, которое, пронзительно вереща, пролетело по воздуху полсотни ярдов и с металлическим грохотом покатилось по каменному полу.  До круга с золотыми истуканами ни щепы, ни эта темная масса к счастью не долетели, но мощный порыв пыльного ветра, тем не менее, сбил с ног всех находившихся там людей. Устояли лишь мертвец и некромант.
Вытянувшись в струну, Гормус вперил выпученные бельма в зияющий провал, где среди клубящегося дыма и пыли обозначилась неподвижно застывшая фигура человека.
-Хаос и Пустота, - дрогнули сизые губы мертвеца. – Этого не может быть…

*   *   *   *   *
Человек медленно двинулся вперед, и его фигура видна была все четче в клубах оседающей пыли. Когда пламя горящей смолы разлитой по полу из перевернутого светильника неверными всполохами озарило его лицо, Эль-Хадир захрипел и в страхе попятился назад. Он узнал его.
-Буран!!!
Эоны прошедших лет нисколько не изменили внешности его лютого врага. Любимчик Энки все так же был статен и подтянут, лишь четко очерченные линии лица - даже в полумраке – казались бледнее и суровее обычного, да пышная, с золотистым отливом шевелюра сменилась коротко остриженным «ежиком». И еще глаза! – это был уже не тот живой, ясный взгляд, цвета безоблачного неба; теперь в них, как в двух бездонных темных колодцах, плескалось море гнева и непреклонной воли. Эль-Хадир напряженно всмотрелся в этот взгляд… и потрясенно выдохнул: это был чужой взгляд – не Бурана, - и в нем отражалась чужая воля!.. «Его тело кто-то использует! – лихорадочно мелькнула мысль. – Это не Буран… он одержим. Но даже я не имею власти и сил овладеть разумом смертных как своим. На это способны лишь… Дингир… О, Хаос, в Бурана вселился Дингир! Кто-то еще воспользовался Порталом Миров и проник на Урантию…»
Некромант повернулся к мертвецу, чтобы немедленно поделиться с ним своим открытием, но слова его застряли в горле так и невысказанные. Гормус, подавшись вперед деревенеющим, мертвым телом, лезущими из орбит глазами пожирал вышедшего на свет человека. Не было сомнений, Энлиль не только ощутил присутствие еще одного Дингир, но и, похоже, знал, кто он есть.
-Что ты здесь делаешь? – тихое шипение прозвучало подобно громовому раскату; в мутных бельмах мертвеца бушевало пламя злобной ярости.
-Тот же вопрос я собирался задать тебе, Энлиль, - сурово дрогнули губы Бурана. – Ты нарушил главное условие Эксперимента и вмешался в его ход.
-Не тебе, Мардук, учить меня! – прорычал мертвец. – Что, явился опять защищать приматов? Нинхурсаг слишком многое позволяла тебе, внучек.
Последнее слово Энлиль произнес с нескрываемой издевкой; он не мог простить и забыть, что когда-то именно с внука Императора началась волна браков между аннунаками и смертными.
-Ты не ответил на мое обвинение. – Голос Дингир оставался спокойным. – Значит, не отрицаешь содеянное тобой…
-Я не собираюсь отчитываться перед тобой, мальчишка! – взревел Энлиль.
-Хорошо. Тогда ты сделаешь это перед лицом Суда Авоналов. Ты зашел слишком далеко, полагая, что никто не осмелится контролировать твои действия. Но уже с начала Эксперимента Ану отдал приказ следить за тобой. Служба Надзора в курсе всех твоих дел; все аннунаки и игиги - включая и некоторых Дингир, что помогали тебе - были под ее колпаком. Императору известно, что ты намеревался провалить Эксперимент на Урантии, применив запретное Оружие «Маш-Мак». Инанна, твоя дочь, возглавлявшая Лабораторию Вооружений, призналась во всем Авоналам.
-Да поглотит вас Бездна! И все это ради смертных приматов! Мой отец точно выжил из ума… - Под строгим взглядом Бурана-Мардука, Энлиль осекся, но после короткого молчания сизые губы скривила усмешка: - Однако, я все еще Наследник Престола…
-Уже нет.
-Что это значит? – Впервые Энлиль не сумел скрыть потрясения, которое отразилось даже на окоченевшем лице трупа.
-Я был послан Императором Ану следом за тобой через Портал Аменти, дабы вернуть тебя назад, но уже не в качестве Наследника, а в качестве Отступника; Верховный Совет Дингир утвердил Указ Владыки о лишении тебя престолонаследия.
Эта новость настолько потрясла Энлиля, что он надолго потерял дар речи. Смущение его было так велико, что даже Дух его, ослабев на какое-то время, начал терять контроль над мертвым телом смертного. Труп Гормуса прямо на глазах начал синеть, покрывая искаженное лицо отвратительными бурыми пятнами. Если бы Дингир не сумел совладать с собой, тело бы просто разложилось в течение нескольких минут. Шумно выдохнув, бывший Наследник Трона Нибиру заставил оккупированное тело выпрямиться.
-Я должен встретиться с Императором и объясниться с ним.
-Боюсь, что это невозможно, - с неожиданным сочувствием покачал головой Буран. – Твое положение намного хуже даже чем ты себе представляешь. Со мной прибыли Стражи Сатании…
-Что-о?!! – Энлиль вновь едва сумел удержать тело от падения. – Они-то что здесь делают?
-Ты покинул Нибиру совсем недавно, но за это время произошло множество грандиозных и тревожных событий. Император пытался перехватить тебя на Лунной базе, узнав, что перед Урантией ты сначала телепортировался туда. Если бы я успел – многих неприятностей можно было бы избежать.
-Я не нуждаюсь в твоем сочувствии! – грубо прошипел Энлиль. – Что делают иерусемские гвардейцы на Нибиру.
-Они прибыли, сопровождая легата Небадона.
-Час от часу не легче…
Эта новость окончательно добила Энлиля; он тяжело оперся холодным боком на плиту алтаря, от которого тут же проворно отскочил Эль-Хадир. Некромант, все это время, раскрыв рот, молча слушал разговор Бессмертных, и с каждой фразой Мардука его охватывал все больший ужас. На своего Повелителя игиг теперь взирал как на зачумленного.
-Легат затребовал всю информацию по Урантии, - продолжал Мардук. - И теперь он в курсе и твоего саботажа при выполнении Миссии, и твоего вмешательства в ход Эксперимента.
-Энки успел-таки донести! – зло прошипел Энлиль.
-Энки здесь ни при чем, хотя не сомневаюсь, что он предпринял бы все ради успеха Эксперимента и спасения разумной жизни на Урантии. Ты забыл, что согласно Уставу, Ану обязан отчитываться перед Правительством Уверсы? Цензоры Авонала первыми забили тревогу. Поэтому Легат приказал Стражам взять тебя под арест и немедля доставить на Нибиру. Тебя ждет Суд.
Повисло тягостное молчание, за время которого лишь по легкой дрожи тела мертвеца можно было понять, что тот лихорадочно ищет выход из тупиковой ситуации. Наконец Энлиль поднял мутный взгляд на терпеливо ожидавшего Бурана.
-Ты дашь мне возможность бежать?
-Я не в силах сделать этого, да и Стражи не дадут тебе уйти. К тому же, куда ты собираешься бежать? Даже, если тебе удастся миновать гвардейцев и проникнуть в Портал Миров, ты будешь немедленно объявлен в розыск по всему Орвонтону. Ни один из Семи Миров Хавоны не даст Отступнику убежища.
-Что же теперь меня ожидает? – глухо произнес Энлиль. – Запредельность?
-Это решит Суд Авоналов, - пожал плечами Буран-Мардук. – Возможно, они примут во внимание заступничество Императора.
-Отец просил за меня? – недоверчиво хмыкнул мертвец и уставился в глаза Бурана не мигающим, пронизывающим взглядом.
-Да. Но в любом случае тебя ждет путь в Сатанию, Суд состоится там. Я же обещаю, что до этого с тобой будут обходиться, как с Дингиром и…
Внезапно Буран осёкся на полуслове и, задрожав всем телом, схватился обеими руками за горло. Не отрывая взгляда от хрипящего человека, Энлиль прошипел, обращаясь к Муану:
-Игиг, слушай меня внимательно, ты обязан довершить начатое мною. Вот то, что тебе для этого потребуется. - Холодная рука потянулась к Эль-Хадиру: на ладони лежала небольшая мерцающая мертвенно-голубым сиянием сфера. – «Маш-Мак»! - оружие моего возмездия, ты знаешь, как с ним поступить. Я же не собираюсь ждать решения Авоналов и влачить жалкое существование где-нибудь на задворках Хавоны.
-Но что мне делать после всего этого? – в страхе отпрянул от сферы Муан. – Ведь после Катаклизма на Урантии меня тоже схватят, и тогда на милость Суда и твою помощь мне уже не придется рассчитывать. – Прежде, чем Энлиль успел что-либо ответить, игиг с неожиданной дерзостью выпалил: - Мы уйдем вместе – ты и я, либо никто из нас! «Маш-Мак» оборудован таймером, так что время у нас будет. Пока я буду устанавливать его, ты разберешься со Стражами. – Видя, что пораженный его нахальством Повелитель не двигается с места, Муан нетерпеливо прорычал: - Ты ждешь гвардейцев?
Не говоря ни слова, только зло скривившись, мертвец на негнущихся ногах развернулся к Порталу и приготовился к переходу в Звездный Тоннель. Но прежде, чем его Дух успел покинуть мертвое тело, ослепительно яркая вспышка озарила мрачные стены Храма и мощный удар, как щепку подбросил труп Гормуса в воздух и швырнул его на Идола. С переломанными костями и пробитым черепом, оставляя на поверхности чёрного хрусталя кровавый след, мертвец сполз к подножию, и там, с жутким воем, забился в судорогах. Энлиль, напрягая всю свою Силу, пытался вырвать свой Дух из истерзанного тела смертного, но какая-то иная Сила, не менее могущественная, не позволяла сделать этого. Тогда Энлиль, напрягшись, заставил труп приподнять изуродованную голову, и обвел мутным взором зал. Он скользнул мимо трясущегося игига, сползавшего по ступеням подиума вниз, по белым, застывшим от ужаса лицам смертных, сбившихся внутри Круга, и остановился лишь на Буране. Горло мертвеца исторгло булькающий хрип, а со стылых губ потоком хлынула чёрная, густая кровь, когда Энлиль узрел рядом с фигурой ненавистного игига ещё один темный силуэт.
-Сестра!!! – захлебываясь кровью, промычал он. – Нинхурсаг!
Темноволосая, красивая женщина с бледным лицом, искаженным от гнева, не отрывая взгляда сверкающих голубых глаз от изуродованного мертвеца, шагнула к нему. Походя, она мягко коснулась плеча Бурана, и того сразу же перестала колотить дрожь от сковывающей все тело Силы. Теперь Разум его был свободен, и он облегченно вздохнул, расслабившись.
-Ты никогда не сдаешься, правда, Энлиль? – дрожащий и звонкий от возмущения голос женщины эхом отразился от каменных стен храма. – Даже сейчас, когда ты загнан в угол.
Мертвец, закашлялся и тягуче харкнул кровью на пол. В бельмах вновь вспыхнули злые огоньки.
-Я должен был попытать удачу. Если бы ты не вмешалась – кто знает – может, мне и удалось бы…
-Твое время истекло, Энлиль.
-Неужели ты, Сестра, хочешь видеть меня униженным, перед Судом?
-Не трать силы понапрасну. Ты ведь не любишь сочувствия и жалости.
-От тебя я бы принял их…
-А ты пожалел меня, когда стирал мою Память и оставлял на Урантии? – гневно воскликнула Нинхурсаг. – Все эти эоны лет ты забавлялся, наблюдая за моей жизнью среди смертных, играл судьбами моих Воплощений.
-С тобой ничего бы не случилось. Ты была под надежной защитой…
-Этого?!.. – Сверкающий взгляд, брошенный в сторону Муана, вдавил его в гранитные ступени. – Это ничтожество вполне достойно своего хозяина. – В бельмах мертвеца полыхнула ярость, но он смолчал. – Если бы не Буран, кто знает, что сталось бы со мной.
-Ничего, - буркнул Энлиль. – Я собирался забрать тебя сейчас на Нибиру и вернуть Память…
-Уничтожив при этом Урантию, - внезапно оборвал его властный голос.
Энлиль порывисто обернулся, при этом едва вторично не свернув шею трупу, и глаза его полезли из орбит. В нескольких шагах от Портала Миров, мерцая всполохами радужных огней, застыли три призрачных, почти прозрачных силуэта. Они парили в воздухе в нескольких футах над полом и слегка колыхались, словно густое марево пустынного миража.
-Гвардия Иерусема! – выдохнул Энлиль, содрогнувшись.
-Дингир Энлиль Нибируйский, - пророкотал старший Страж, - по Указу легата Небадона, ты арестован и будешь препровожден нами в Сатанию, где предстанешь перед Судом Авоналов.
Призрак простер руки в сторону мертвеца, и по его фигуре волнами пробежали цепочки радужных огней.
Истерзанное тело Гормуса, хрустя переломанными костями, вдруг резко выгнулось и затряслось; с перекошенных губ, брызжа кровью, сорвался оглушительный рев, от которого люди снова попадали на пол. Рёв перешел в вой, а затем в быстро затихающий визг. Вскоре это уже был едва слышимый хрип. Тело мертвеца в последний раз содрогнулось и, оставленное, наконец, чуждым Духом, рухнуло у алтаря полусгнившей, смердящей массой.
-Дингир Нинхурсаг, Дингир Мардук! – Страж обратил свой незрячий лик в сторону двух застывших фигур, и на сей раз, тон его смягчился. – Вам так же надлежит отправиться с нами. Мы сопроводим вас на Нибиру в качестве почётного эскорта. Возможно, легат Небадона сочтет необходимым выставить вас свидетелями пред Судом.
-Да будет так! – с достоинством кивнул головой Буран-Мардук. – Мать моя, - он с нежностью коснулся руки Нинхурсаг, - теперь нам пора домой. Император будет рад после долгой разлуки вновь увидеть свою Дочь.
-С удовольствием! – улыбнулась женщина, и добавила с неожиданной грустью: - Я буду скучать по этому… телу. Но ведь иначе в Портал не войти. Что ж, теперь у этой смертной женщины наконец-то будет собственная жизнь и собственная судьба. Хм… - Мягкая улыбка тронула красивые губы. – Мне будет интересно иногда следить за ней… оттуда. Надеюсь, она будет счастлива. Постой, Мардук, - тонкие брови озабоченно нахмурились. – Но как же быть с Бураном?
-Не беспокойся. Наши с ним Разумы уже нашли приемлемое решение этой проблемы. Он готов остаться на Урантии и продолжать Эксперимент столько, сколько понадобиться, чтобы добиться успеха. Он отказался от дальнейших Воплощений, и с радостью. Правда, с одним условием. Ты, Мать моя, после завершения инкарнации, оставишь в своем смертном теле – в этой женщине - Память о последнем Воплощении. Кажется, это была египетская царица?
-О, да, - загадочно и довольно улыбнулась Нинхурсаг. - Эта женщина вскружила головы многим мужчинам своего времени. Далеко не всегда решения и поступки ее были мудры и последовательны… это я понимаю только сейчас, когда Общая Память Воплощений вернулась ко мне. Но она была страстной и искренне любящей женщиной. И я понимаю желание Бурана остаться с ней. Более того, должна признаться в том, что моя царица была влюблена в твоего жреца. – Дингир весело рассмеялись. – Что ж, пусть будет так, как хочет достойный Буран. Но неужели мой Брат, Энки, не будет скучать без своего верного помощника? Он знает об этом решении?
-Теперь уже – да. Он колебался, но всё же дал согласие. К тому же, он пообещал, что после Завершения Цикла Дух обоих этих смертных будет призван на Суд Авоналов с рекомендацией о Восхождении.
-Замечательное решение! – обрадовано воскликнула Нинхурсаг, поворачиваясь к Сыну. В этот момент её взгляд упал на столпившихся в Круге смертных, что, затаив дыхание, потрясенно взирали на происходящее. – Хм, а как быть с ними?
-А что тебя смущает?
-Но ведь они все видели.
-И более того, они всё поняли. Перед тем как войти в Храм я дозволил Разуму каждого из этих смертных понимать нашу речь.
-Для чего? – искренне изумилась Нинхурсаг.
-Им будет полезно знать хотя бы часть правды. К тому же, лишь единицы из них смогут осмыслить тот факт, что они своими глазами узрели и услышали тех, кого они называют Богами.
-А это законно? – осторожно спросила женщина.
-Да. Ведь Указом Императора теперь я являюсь руководителем Эксперимента. Энки сразу же отказался от этой чести в мою пользу.
- Ну, не буду оспаривать твоего поступка. Что ж, теперь, кажется, все дела улажены, и можно отправляться в путь.
-Ты готова? – Мардук закрыл глаза, сосредотачиваясь и готовя свой Дух к выходу из тела.
-Постойте!
Вопль заставил Дингиров остановиться и открыть глаза. Кричал Муан. Его лицо было бледным от пережитого страха, а в человеческом глазу – не в драконьем, тот был безучастен к страстям – метался ещё больший страх перед неизвестным будущим.
-Постойте, а как же я? Разве я не могу воспользоваться Порталом Аменти и покинуть Урантию?
-Ты? – Мардук изумленно воззрился на игига. – Ах, да, я совсем забыл про тебя, верный пёс своего преступного хозяина. Решением Верховного Совета ты оставлен на этой планете до Завершения Цикла без права на Восхождение. – Муан ошеломлённо захлопал глазами. - Да, игиг, теперь ты ничем не отличаешься от остальных смертных, разве что помнишь о себе всё, с самого начала. Таково твое наказание.
-Я должен умереть среди этих обезьян? – медленно произнес Муан, с трудом осмысливая услышанный приговор.
Дингир уже не обращали на него внимания, один за другим покидая в виде бесплотных Духов телесные оболочки.

Сглотнув горький ком, подступивший к горлу, Муан опустил голову, разглядывая свое тело, в котором ему предстояло жить до самой смерти, и на этот раз вполне реальной и уже скорой. После многих эонов Воплощений поверить в это было почти невозможно. Потускневший взгляд остановился на мерцающей голубой сфере судорожно зажатой в ладони. «Маш-Мак»… Да! Конечно же!!! Драконье око вспыхнуло желтым огнем, а человеческое – ледяным пламенем. Теперь игиг знал, что он сделает. Если уж ему суждено стать смертным и погибнуть среди приматов, то он сделает это так, что содрогнется вся планета, и даже Бессмертные устрашатся, узрев ревущий Огонь Возмездия!..
-Дингир в наказание оставили мне Память. – Тонкогубый рот скривился в ярости. – Что ж, я всё помню, всё! И это поможет напитать мою месть осмысленной силой. А вот эти… - Некромант метнул злобный взгляд на мужчину и женщину, державшихся за руки. – Они не помнят ничего. И это тоже поможет мне… К тому же… - Муан сосредоточился и мгновенно ощутил пульсирующую в мозгу Силу, Энергия которой волнами пробежала по всему телу. – Ха! К тому же Искра Маны все еще во мне. Значит я не просто смертный игиг; я – кошмарный сон Урантии, который на сей раз станет ее кошмарной Явью!!!

92.
…Словно пелена вдруг спала с глаз.
Клеопатра изумленно завертела головой, пытаясь понять, где она находится и что происходит. Серые каменные стены под наклон полого уходили вверх, сходясь у квадратного, пустого купола, сквозь который виднелся кусочек беззвездного неба уже окрашенный подступающим рассветом. Взгляд скользнул дальше и уперся в огромное драконоподобное чудовище, вздымавшееся почти до потолка. Мгновения ужаса… а затем пришло успокоение – чудовище не реально, это всего лишь хрустальный идол. Сглотнув ком в горле, и переведя дух, царица повернула голову и увидела стоявших неподалеку людей, которые как-то странно, но не враждебно посматривали в ее сторону. Хотя, нет, - вон тот худощавый человек с неприятным лицом и в жреческом долгополом одеянии темно-синего цвета, косится на нее со страхом и недобро. У жреца были длинные волосы черного цвета, но уже тронутые на висках сединой, собранные на затылке и заплетенные в косичку.
Клеопатра с трудом заставила себя отвернуться от него и удивленно воззрилась на другого человека, он был в странной одежде. Такой ткани и такого чудного покроя ей никогда не приходилось видеть. Кожа человека, не смотря на загар, разительно отличалась своей светлостью от остальных людей, находившихся здесь. Чужеземец о чем-то тихо говорил со своим соседом – высоким, черноволосым, в длинном, темно-зеленом одеянии жреца. Неожиданно он обернулся, и их взгляды встретились; у этого человека были яркие, лучистые глаза голубого цвета. Некоторое время они, не мигая, смотрели друг на друга, затем человек мягко улыбнулся и чуть кивнул головой. Царица смущенно вспыхнула и поспешно отвела взгляд. Неожиданно на ее плечо осторожно легла чья-то рука, Клеопатра резко обернулась и негромко вскрикнула:
-Манихор!
-Да, любовь моя, - ласково прошептал жрец, увлекая женщину к себе. Клеопатра сдавленно всхлипнула и затрепетала в объятиях возлюбленного.
-О, Боги, я уже не думала, что нам суждено с тобой свидеться на этом свете, Манихор. Какое странное у меня чувство… я словно бы спала многие и многие годы… нет! - даже века! И мне словно бы снился удивительнейший из снов… Кемет. Путешествие по Великому Океану. Странная земля на Западе. Люди с красной кожей, живущие в сердце бескрайних лесов. Чудесная долина среди горных цепей… Потом мы строили свой новый мир, наше царство - великолепное и прекрасное… Помню Великую Пирамиду… Помню, как мы строили подземный город… - Клеопатра наморщила лоб, силясь вспомнить что-то ускользающее в глубинах памяти. – Потом… ты сказал, что нам с тобой необходимо… «победить Время»… Ты успокаивал меня и говорил, что ничего страшного не произойдет. Тоже самое говорил и Роис, твой ученик… После того, как я выпила то странное вино… - Внезапно по прекрасному лицу царицы пробежала тень, она порывисто отстранилась от мужчины и почти гневно воскликнула: - Я вспомнила! – то вино, что ты мне дал, оно было отравлено!
-Успокойся, любимая… - Манихор попытался вновь заключить женщину в объятия, но она уперлась локтями ему в грудь и не позволила сделать этого. – Прекрати, Клео, если бы там был яд, ты бы сейчас не стояла здесь. – Царица, сраженная этой очевидной мыслью, замерла с открытым ртом. – В вине был не яд, а сонный порошок. Помнишь, я говорил тебе, что нам необходимо…
-Да-да, я вспомнила, - с облегчением выдохнула Клеопатра. – Нам это было необходимо… - Беломраморный лоб вновь прочертила тревожная морщинка: - У нас… получилось?
-Думаю, что да. – Манихор повернулся к молчаливо смотревшим на них во все глаза людям и спросил: - Кто из вас старший? – После некоторого замешательства, взгляды воинов указали на человека в тёмно-синем одеянии. – Ты жрец? – Лицо Хетхуна побледнело и вытянулось, но он все же утвердительно кивнул. – Какой сейчас год?
Ответ жреца поразил не только Клеопатру, но и самого Манихора.
-Девятнадцать веков!!! – прошептал он и нервно провел ладонью по лбу. – Это невероятно… но всё же у меня получилось! – Манихор вновь бросил испытующий взгляд на Хетхуна. – Кто правит сейчас Куме?
Жрец ещё больше переменился в лице, глазки его забегали по сторонам, а тонкие губы беззвучно зашевелились не в силах родить звуки.
-То, что было правителем Куме – лежит сейчас жалкой, вонючей кучкой здесь! – Этот громкий голос – полный высокомерного презрения и ненависти – заставил Манихора вздрогнуть и резко вскинуть голову в сторону Идола. На залитых стылой кровью ступенях подиума, возле алтаря, в величественной позе, скрестив руки на груди, стоял человек в черном плаще. На его бледном, как мел лице двумя адскими огнями горели ужасные глаза: ледяной пламень - в человеческом, и звериный желтый - в драконьем. За спиной Манихора послышался сдавленный вскрик Клеопатры, она первая признала в этом чудовище жреца Эвмелона. Бледные до синевы тонкие губы некроманта скривились в издевательской усмешке.
-Вот мы и встретились… Манихор. Удивлён видеть меня? Ты надеялся спрятаться от меня за океанами и Временем, но я, как помнишь, поклялся тебе, что ничто не сможет остановить меня.
-Эвмелон… - глухо обронил мужчина, исподлобья глядя на врага. – Даже Дуат не принимает твою чёрную душу. Как ты нашел нас?
-О-о! Ненависть и жажда мести способны на чудеса. Ты, как крот забился под землю, нарыл тут ходов, а сам схоронился с царицей в уютной норке, надеясь переждать бурю. Но буря настигла тебя, разрушила твой дом, перевернула весь созданный тобой мирок и теперь жадно облизывается, готовая пожрать и самого тебя. Ты был здесь Первым правителем, мне суждено стать – Последним! Теперь Я здесь главный, и уж я потешусь вдоволь, прежде, чем позволю тебе в муках испустить последний вздох. И ты! – Когтистый палец с ненавистью ткнул в сторону Клеопатры. – Ты, отвергнувшая и призревшая меня, умрешь вместе с ним.
Тяжелый взгляд Эвмелона отыскал в молчаливой толпе кинанов трясущуюся фигурку Хетхуна.
-Жрец, ты по-прежнему мой данник, и я, как твой господин, повелеваю тебе и твоим людям схватить этих двоих! – Указующий перст протянулся в сторону мужчины и женщины, затем, помедлив, небрежно сдвинулся на Смита и Радупироса: - …и этих… Ну, чего ты ждешь? – Раздраженное рявканье подействовало на Хетхуна не хуже удара хлыстом; очнувшись от столбняка, он волчком крутнулся к своим людям и хриплым, срывающимся на визг голосом, отдал им приказ схватить указанных людей.
-Жрец, - вперед неожиданно выступил рослый, широкоплечий воин – старший офицер гвардии, - мы не станем выполнять этот приказ.
Ужасные глаза Эвмелона зло прищурились, но он промолчал, ожидая развязки. Хетхун оторопело разинул рот, но уже через мгновение пришел в себя и гневно рявкнул прямо в лицо воину:
-Шанбир, собака! Как ты смеешь обсуждать мои приказы? Немедленно…
-Жрец, - сурово нахмурился офицер, - Эти двое – Бингуары, «Живые Боги». Сбылось древнее пророчество Первого Императора Роиса, - они восстали из Царства Мертвых дабы принести Куме новую славу и Золотой Век Процветания. Мы не только не посмеем поднять на них руку, но и станем защищать их от… - Шанбир бросил мрачный взгляд в сторону Гурвича и Дальмего, отступивших поближе к ступеням подиума, а за тем перевел его на застывшую на возвышении фигуру Эвмелона. Судя по решительным лицам остальных воинов, они полностью разделяли решение своего командира.
-Да вы что, рехнулись?.. – начал было жрец, но Шанбир, уже не слушая его, решительным шагом приблизился к двум Бингуарам и опустился пред ними на колени, низко опустив голову. Тоже самое немедленно проделали и остальные воины. В следующую минуту и Радупирос, подхватив Смита под руку, широким шагом двинулся к «Живым Богам» и, встав возле них, согнулся в глубоком поклоне; Смит остался стоять на ногах и кланяться не стал, с интересом разглядывая странную пару в золотых одеждах.
Воцарившуюся тишину внезапно нарушили звонкие хлопки и издевательский смех.
-Браво! Браво! – хохотнул Эвмелон, небрежно аплодируя и продолжая пожирать ненавидящим взглядом своих врагов. – Какой спектакль! Держу пари, этот фарс достоин лучшего театра Александрии, да что там, - Рима! После такой сцены самое время опустить занавес. – Смех резко оборвался, и глаза Эвмелона превратились в узкие злые щелочки. – И я опущу занавес. Но только когда последний акт будет сыгран. Ты, Хетхун, - жрец испуганно скрючился, - никудышный вожак, и свора твоих жалких шавок тоже ни на что не годна. Вы, смертные, решили, что эти двое – Боги, и они ожили, чтобы вернуть вам утраченное величие? Ха, как же! Они такие же презренные черви, как и вы сами. Здесь лишь один Бог, один Повелитель – Я!!! И сейчас я докажу вам это…
Взмахнув полами черного плаща будто крыльями, Эвмелон круто развернулся и заорал на весь храм: - О-о-о-о-о-омс!!!!!!
С грохотом взметнулись в воздух обломки деревянных Врат у каменной стены, и в облаке пыли возникла широкоплечая фигура ужасающего монстра. Утробно огласив зал пронзительным воем, Хаин одним гигантским прыжком оказался на ступенях подиума, рядом со своим хозяином. При одном лишь взгляде на это чудовище люди в ужасе отпрянули, и даже Гурвич с Дальмего чуть не скатились со ступеней вниз.
О том, что еще недавно Хаин Омс имел человеческий облик, напоминали только жалкие лоскуты черной одежды, кое-где повисшие на лохматой, серой шерсти. Теперь это был уродливый и могучий зверь, стоящий на задних лапах и поводящий по сторонам жуткой, ушастой головой, увенчанной на лбу багрово-красным наростом. Оскалив клыкастую пасть, чудовище вторично испустило громогласный вой и горящими, как уголья в костре, глазами плотоядно уставилось на людей. Правый бок Омса влажно блестел от черной крови, а между двумя нижними ребрами торчал покореженный кусок железной полосы, которыми были обшиты Врата Храма.
-Вот мой верный пес! – воскликнул Эвмелон и хладнокровно вырвал твердой рукой металл из раны; чудовище лишь чуть заметно дрогнуло, глухо рыкнув, хотя из открывшейся раны брызнул фонтанчик черной, густой жижи. – Вот каким должен быть слуга – не знающим боли и сомнений. Фас! – и он, не раздумывая, рвет глотку тому, на кого укажет хозяин. – Эвмелон с самодовольным видом потрепал Хаина по мохнатой спине. – Идеальная машина для убийства, которой наплевать на жалость… Омс, покажи смертным свои коготки.
Сухо лязгнуло железо, и из толстых пальцев на пе¬редних лапах выскочили пять ужасных черных когтя размером не меньше фута!
-Эти коготки сейчас порежут вашу слабую плоть на лоскуты и вырвут трепыхающиеся сердца. Но он не станет их есть, - нет, Хаины предпочитают поедать мозг, ваш обезьяний мозг! Ты готов, мой песик? Я хочу…
-Не торопись, Эвмелон! – Спокойный голос оборвал некроманта и заставил его обернуться в зал. Его ужасный взор натолкнулся на суровый взгляд Манихора и тут же перескочил на огромную черную массу, что возвышалась рядом с ним. Брови Эвмелона изумленно поползли на лоб, а нижняя челюсь безвольно отвисла, когда он увидел устремленный в свою сторону бездушный взгляд гигантского скорпиона.
-Королева Серк! – выдохнул тонкогубый рот.
Услышав свое имя, Серк недовольно зашипела. Вытянутое сигарообразное тело, закованное в черную броню, плавно заколыхалось над полом на четырех парных лапах, сопровождая каждое движение металлическим скрежетом. Передние лапы, оканчивающиеся огромными черными клешнями с острыми крючковатыми зазубринами, угрожающе поднялись вверх, и одновременно с этим могучий, закованный в пластинчатые латы, хвост выгнулся дугой, показав огромное и острое жало. Учитывая то, что Дингир Мардук использовал чудовище в качестве тарана, проломив его массой Врата, а за тем скорпион еще и ощутимо ударился об каменные плиты пола, броня в нескольких местах была смята и покорежена, но все же прорех не было, и выглядела она достаточно грозно. Из прорезей тускло блестящего шлема высунулись круглые красные глазки, торчащие на тонких жгутиках, которые холодно уставились на замершего на ступенях Хаина; острые секирообразные жвалы хищно щелкнули, но Серк не двинулась с места, ожидая приказа.
К этому моменту и кинаны, и Смит, и даже Клеопатра, подчиняясь жесту Манихора, отступили ближе к стенам храма, оставив в круге из золотых статуй лишь его и Скорпиона.
-Существо, приказываю тебе – разорви всех смертных! – рявкнул Эвмелон и, напрягшись, послал мысленный импульс разуму скорпиона. Однако, к его изумлению, Королева Лабиринта даже не шелохнулась с места.
-Ты все так же самонадеян, - усмехнулся Манихор. – Думаешь, что Дар Сегрегаты доступен лишь тебе одному? – При упоминании о божественной Мане некромант вздрогнул, как от удара. – Хочу напомнить тебе, жрец Сета, что в Кемете я был одним из лучших магов, жрецу Анубиса под силу и не такое. Существо подчиняется теперь лишь моим приказам.
-Полагаешь, это поможет тебе? – зловеще насупился Эвмелон. – Посмотрим. Омс, раздави этого таракана!

*   *   *   *   *
Хаин с ревом ринулся в атаку на Скорпиона. В невероятном прыжке, преодолев разом ярдов двадцать, он приземлился на пол прямо перед противником, и прежде чем тот успел шевельнуться, ударил огромными стальными когтями в его шлем, целясь в глазные щели. Лишь в последнее мгновение Серк успела мотнуть головой, и тем самым перевела прямой удар в скользящий. Все же когти со скрежетом вспороли броню, оставив на ней глубокие борозды. Удар тяжелой клешни отбросил Омса на несколько шагов, и тут же в воздухе со свистом промелькнул хвост. Ловко увернувшись от разящего жала истекающего брызгами яда, Хаин метнулся в новую атаку, стремясь зайти сбоку. Скорпион оказался проворней, он быстро развернулся навстречу нападавшему и, словно бичом, хлестнул в его сторону хвостом. Могучий удар в грудь, переломавший бы любому смертному все кости, сшиб Омса с ног, но жало лишь чудом не достигло цели. Зловеще зашипев, Скорпион двинулся на оглушенную жертву, выставив вперед клешни и взметнув вверх жало, готовое добить поверженное чудовище. Но именно эта самоуверенная медлительность и дала возможность Хаину прийти в себя. Пружинисто - прямо со спины - вскочив на задние лапы, он быстро отступил назад…
Смит, внимательно следивший за ходом поединка между монстрами, старался в то же время не упускать из виду и Эль-Хадира с парочкой его приспешников. Он понимал, что чем бы ни закончилась битва титанов, рано или поздно настанет черед их, смертных, защищать свои жизни. Окидывая взглядом храм, он бросил случайный взор на выход с проломленными Вратами и обомлел: в глубине проема, в окружении толпы вооруженных людей, стояли профессор Лоуренс и Брукс. Все они, с бледными, вытянувшимися лицами, молча следили за ожесточенной схваткой чудовищ. Убедившись, что это не обман зрения, и что он действительно видит своих друзей, Юджин дернул за рукав Радупироса.
-Смотри, там мои товарищи. И твои люди.
Суровое лицо жреца озарилось радостной улыбкой.
-Они здесь! Почему они там торчат?
-Понятия не имею. Сейчас попробую к ним пробраться.
Брукс первым заметил Смита, пробиравшегося к ним вдоль стены, и обрадовано указал на него пальцем. Лоуренс был без пенсне, и потому его подслеповатые глаза разглядели Смита лишь когда он оказался почти у выхода.
Радости друзей не было предела! Горячо обнявшись, они взахлеб, принялись распрашивать друг друга о том, что с ними произошло, не обращая внимания на уставившихся на них кинанов.
-Вы видели! – взволнованно зашептал Смит друзьям. - Вы видели, что здесь произошло?
-Да. – Плечи Лоуренса вздрогнули. – Юджин, кто эти… эти существа, что появились из ниоткуда и затем исчезли?
-Профессор, я понимаю, что мои слова прозвучат безумно, но, похоже, что мы с вами видели… Богов! Наших Богов. Тех, что создали этот мир, создали нас.
-Я боялся, что вы скажете именно это. – Старик нервным жестом схватился за переносицу, но, вспомнив, что пенсне там нет, ожесточенно потер ее. – Я боялся, что вы подтвердите мой собственный безумный вывод. Господи! Боги!!! Мы видели… Богов…
-А Эль-Хадир? – тревожно спросил Брукс. – Он что, тоже?..
-Он не Бог, но он тоже… оттуда. И он в самом деле крайне опасен. Мне кажется, в его силах уничтожить всех нас здесь, а может быть и того хуже. Вы слышали, что говорили ему… те, Пришельцы?
-Боже мой, Юджин! – Лоуренс обхватил руками голову. – Я сейчас действительно сойду с ума. Мы что же, понимали… язык Богов?
-Профессор, - тон Смита был крайне серьезным, - после всего, что мы пережили и увидели, это мне уже не кажется таким невероятным.
-Но это же и в самом деле невероятно…
Грохот, звон стали и рев оборвали разговор и заставили всех обернуться в зал. Хаин, в очередной раз отброшенный ударом хвоста Серк, лежал на полу оглушенный и мотал головой. Скорпион, вскинув клешни, бросился к нему, намереваясь воспользоваться своим преимуществом. Однако Омс опять не дал ему такой возможности. Вскочив на задние лапы, он, пошатываясь, отбежал за колонну. Кинаны, стоявшие там возле стены, в ужасе прянули от зверя и торопливо переместились ближе к выходу. К счастью, Омс не обратил на них никакого внимания.
-М-да, - печально обронил Лоуренс, - не хотел бы я оказаться лицом к лицу с кем-нибудь из этих тварей.
-А ведь этот… Омар, или как там его? – во время путешествия был вместе с нами. – Брукс поежился. – Боже, мы все время были с ним лицом к лицу!
-Кстати, - Смит тронул друга за плечо, возвращая его к реальности, - а почему вы не вошли в храм?
-Он, - журналист указал на Манихора, - приказал нам и кинанам оставаться здесь и ждать пока он сам не позовет нас. Вместе с женщиной он подоспел как раз вовремя. Мы пытались сломать ворота, когда внезапно появился этот скорпион и напал на нас. Ни пули, ни лучевые жезлы не наносили вреда его броне, он успел убить человек десять. Я уж думал, что нам пришел конец, когда вдруг явились эти двое. Уж не знаю, как им это удалось – волшебство какое-то, но только скорпиона подбросило вдруг в воздух, как пушинку и со всей мочи швырнуло об ворота, да так, что только щепки полетели.
-Да… чудеса и только. И сколько тут у вас человек?
-Кинанов? Человек сорок-пятьдесят.
-А что с остальными нашими?
-Кинкель, Джон и Угулан здесь, - успокоил Брукс. - А вот Гуино… он …погиб. Погиб, помогая нам. Послушайте, Юджин, или глаза меня подводят, или я в самом деле вижу там, на ступенях Гурвича и Дальмего?
-Да, это они. – Голос Смита посуровел. – Они теперь помогают Эль-Хадиру. Жаль, что тогда, в Лабиринте, кто-нибудь из нас не пристрелил проклятого сатаниста.
-Но Дальмего… - Брукс не успел закончить, так как его голос был перекрыт чудовищным ревом. Подскочив на месте, все обернулись в зал.

…Из пробитой на боку черной брони Скорпиона хлестала во все стороны мутно-зеленая слизь. Сама Серк, как обезумевшая, вертелась волчком, тяжело заваливаясь на сторону раны, и продолжала оглашать зал пронзительным воем. Железные лапы судорожно лупили по каменным плитам, высекая снопы искр и кроша древний базальт, оставляя в нем после каждого удара глубокие выбоины. В нескольких ярдах от беснующегося Существа стоял на четвереньках Омс. Хаин так же был сильно помят и изранен; рана на боку обильно кровоточила черной жидкостью, и к ней добавились еще несколько пугающих ран и глубоких порезов, шерсть клочками свисала с могучей фигуры чудовища.
Ужасные глаза Эвмелона встретились со взглядом Манихора и в них вспыхнул торжествующий пламень.
Было видно, что силы быстро покидают Серк, превращая ее судорожные метания в мучительную агонию. Продолжая остервенело лупить лапами в пол, она дернулась в сторону, смяла железное ограждение на бордюре, и в тот же момент послышался треск лопающегося железа. Решетка, перекрывавшая колодец в огнедышащую бездну, не выдержала прямой удар бронированной лапы и проломилась. Покореженные куски с грохотом улетели вниз по шахте. Серк шарахнулась в сторону от обдавшего ее снизу жара и, визжа завертелась волчком рядом с зияющим провалом колодца.
-Чего ты ждешь, Омс? – рявкнул Эвмелон. – Добей тварь!
Тяжело оттолкнувшись от пола всеми четырьмя лапами, Хаин пружинисто взметнулся в воздух и, описав широкую дугу, заскочил Скорпиону прямо на спину. Бронированный хитон-панцирь угрожающе затрещал под тяжестью веса чудовища. Не медля ни секунды, Омс взметнул над косматой головой передние лапы - выпрямив все тело в струну - и с ревом обрушил сокрушительный удар прямо в золотой анкх, сверкавший на панцире. С хрустом стальные когти прошили броню, погрузились полностью на свою футовую длину, и еще глубже вмяли панцирь в тело Существа. Лапы Серк подогнулись, и она с грохотом рухнула брюхом об пол. Черный хвост судорожно вытянулся, из глубины шлема донесся хриплый, булькающий звук…
Победно взревев, Хаин вырвал стальные клинки из раны и, потрясая лапами, воздел их над головой. Новая волна судороги пробежала по огромному телу Скорпиона.
-Все кончено! – захохотал Эвмелон. – Теперь ты беззащитен, Манихор, и ничто не помешает мне расправиться с тобой. – Горящее ненавистью лицо некроманта обратилось к Хаину и мгновенно исказилось гримасой ужаса.
-Омс, берегись!!! – Но вопль Эвмелона прозвучал уже слишком поздно.
Хвост Серк, словно черная молния, взметнулся, загибаясь дугой, и нанес чудовищной силы удар между лопаток широкой спины Хаина. Могучее тело сотряслось и выгнулось вперед. Голова зверя опустилась вниз, и изумленный взгляд уперся в торчащее из развороченный груди черное жало, истекающее янтарного цвета ядом. Клыкастые челюсти разомкнулись, исторгнув с потоком пузырящейся чернильной крови мучительное мычание, быстро перешедшее в оглушительный вой. Ужасная боль, только сейчас настигнувшая смертельно раненого Омса, пронзила все его тело. Теперь и он, как Серк до этого, извивался в агонии, безуспешно пытаясь высвободиться с хвоста. Тем временем Скорпион, не обращая внимания на метания зверя, тяжело поднялся на лапы и, пошатываясь, двинулся вперед. Шаг… еще шаг… еще шаг… Стальная черная лапа нависла над пустотой колодца… и опустилась…
-Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!! – Истошный вопль Эвмелона заставил содрогнуться стены храма.
Словно в кошмарном сне огромное тело Скорпиона медленно заваливалось вперед, прямо вглубь колодца. Фигура корчащегося Хаина, увлекаемого следом за ним, окуталась облаком дымного марева. Какие-то мгновения Серк еще балансировала на краю провала, но, быстро потеряв равновесие, она устремилась в пышущее жаром нутро колодца вместе со зверем. Могучими лапами Хаин успел уцепиться за бордюр, лязгнув по камню когтями. Преодолевая боль и немалый вес Скорпиона, уже свободно висящего над огненной бездной, Омс предпринял отчаянную попытку выкарабкаться наружу. Но силы его быстро таяли; когти заскрежетали по камню, соскальзывая к краю. Жалобно взвыв в последний раз, зверь сорвался вниз. Какое-то время в наступившей тишине был слышен быстро отдаляющийся грохот и протяжный вой, но вскоре и они смолкли…
-Будь ты проклят, Манихор! – глухим, страшным голосом произнес Эвмелон, продолжая взирать на провал колодца и алеющий дымный хвост, возносившийся к своду храма. – Ты лишил меня… части меня. Этот Хаин был самым близким существом для меня в этой жизни. – Ужасный взгляд взметнулся на Манихора, опалив его лютой ненавистью. – Но ты рано, слишком рано думаешь, что одержал победу надо мной.
-Почему бы тебе просто не смириться со своей судьбой? – нахмурился Манихор. – Ты можешь уйти прямо сейчас, и я обещаю тебе, что никто не остановит тебя и не последует за тобой…
-Никогда! – рявкнул некромант. – Я не смирюсь до тех пор, пока твое сердце не окажется в моей ладони, вырванное из стылой груди.
-Что ты еще задумал?
-Пора пробудить Древнее Зло самой Урантии, - захихикал Эвмелон. – Посмотрим, как-то ты справишься с Тварями, которых породил убогий разум этих приматов.
Подхватив с алтарного камня черный посох, некромант яростно ткнул его драконоголовым навершием в сторону Круга; вся фигура его затряслась, а на лице отразилось такое внутреннее напряжение, что даже привычная уже бледность впалых щек сменилась на быстро густеющий алый румянец. Остекленевшие глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, при этом драконье Око из желтого превратилось в багрово-пылающее. Вздох изумления вырвался у всех людей, когда серебрянная голова дракона на посохе вдруг озарилась вспышкой белого сияния. Этот пульсирующий, словно живой, свет стремительно становился все ярче, пока не превратился в ослепительный шар с бледно-голубыми протуберанцами, шевелящимися как змеи на голове Горгоны. Ярко взметнулись рыжие языки пламени во вмиг воспламенившихся чашах светильников; Храм, озаренный их светом, сделался еще более мрачным, наполнив атмосферу зловещей напряженностью и ожиданием чего-то ужасного…
Внезапная тишина словно обрушилась на головы застывших людей; казалось, что сейчас ее нарушают лишь трепет бьющихся сердец и какие-то далекие, приглушенные звуки, похожие на возню, доносящиеся то ли из глубин пышущего жаром колодца, то ли из-под укутанных во мрак сводов зала. Смит тревожно завертел головой, но в тот же момент тишину нарушил громовой голос Эль-Хадира:
-Услышь меня, Преисподняя Урантии, к тебе взываю я! Пот и Слюна Бессмертных, пролитые на эту землю В-Самом-Начале дали Тебе Силы, а Ярость и Хула, произнесенные Ими заронили в Твое Лоно Семена Зла. К ним обращаю я зов свой и повелеваю Духам Преисподней восстать и исполнить мою волю!..
Словно порыв невидимого ледяного ветра пронесся по залу, коснувшись лиц людей и всколыхнув пламя в светильниках. Скрежещущий звук прорезал повисшую тишину, и один из кинанов вдруг пронзительно закричал, указывая трясущейся рукой в Круг. Одна из золотых статуй - демон с головой ягуара и хвостом крокодила - медленно опустила когтистую руку с зажатым в ней мечом. Скрежет повторился – поднялась над головой вторая рука с коротким копьем. Ушастая голова дернулась, и на золотой звериной морде сверкнули багровым пламенем адские глаза. Через мгновение скрип, лязг и скрежет наполнили весь зал: остальные девятнадцать истуканов так же зашевелились, дергая конечностями и шевеля сочленениями, словно разрабатывая затекшие тела после долгой неподвижности. Один за другим на уродливых образинах вспыхивал кровожадным светом багровый взгляд.
-Духи Урантии! – прорычал Эвмелон, торжествующим взором окидывая адское воинство. – Я дал вам тела и призвал вас в мир, дабы вы уничтожили этих смертных! – Пылающий посох ткнул в сторону людей. Багровые глаза оживших тварей плотоядно уставились на затрепетавших жертв, оружие в лапах и руках угрожающе сверкнуло. – Рубите их, рвите, кромсайте на части, - из этого Храма не должен живым уйти ни один из смертных… - Эвмелон открыл рот, готовясь уже отдать команду к атаке, но пронзительные вопли ужаса и суматоха, поднявшаяся у входа в Храм, остановили его. Метнув разъяренный взгляд в сторону шума, некромант вдруг поперхнулся застрявшими в глотке проклятиями, и глаза его изумленно распахнулись. В полумраке вмиг опустевшего проема стояли четыре фигуры, чьи необычные силуэты показались Эвмелону подозрительно знакомыми. Громыхнув металлом по каменному полу, фигуры, словно строй солдат, одновременно сделали широкий шаг вперед, и лишь только отсвет рыжего огня упал на аспидно-черные рельефные очертания, как с губ некроманта сорвался потрясенный вскрик:
-Тчатча!!!

93.
Вытаращив глаза и раззявив рот, Эвмелон с ужасом наблюдал как четыре Сына Гора, с лязгом чеканя каждый шаг, неумолимо приближались к середине зала. Движения черных фигур - угловатые и резкие - были полны мрачной решимостью неумолимых берсерков перед смертельной битвой, а багровый пламень в глазах и блеск стальных кхопешей в руках, развеивал последние сомнения относительно цели их появления здесь в этот момент. Дружно громыхнув золотыми сапогами по камню, тчатча остановились и замерли без движения, словно солдаты в строю. Адское воинство Эвмелона, отступив к подножию подиума с Драконом, сбилось теснее беспорядочной толпой и замерло напротив них. Противников разделяло пространство не более чем в пятьдесят ярдов. Некромант переводил потрясённый взгляд с одного Стража на другого: Амсет… Дуамутеф… Кебексенуф… Хапи… Древние имена Охранителей Гробниц взметнулись из глубин подсознания, обжигая воспаленный Разум могильным холодом, от которого желудок болезненно скрутило, а к голу подступил предательский комок страха.
-Ты снова поспешил, Эвмелон! – Суровый голос Манихора, и сам он, с мрачным видом стоявший рядом с грозными тчатча, заставили некроманта вздрогнуть от неожиданности. – Ты же видел в усыпальнице Сынов и знал, для чего они там находятся. Так неужели же не понял, что должно произойти, стоит тебе лишь приподнять крышку саркофага? Сыны охраняют покой гробниц и ненавидят грабителей. Ты пробудил их, и горе тебе!
-Здесь не Кемет! – визгливо закричал Эвмелон. – И тебе не удастся запугать меня своими Стражами. – Взгляд, брошенный на толпу Демонов, укрепил голос некроманта, и вернул ему утраченную было самоуверенность. Тонкие губы скривила презрительная усмешка: – Ты полагаешь, что четыре Сына смогут справиться с ордой моих тварей?
-Хочешь попытать удачу? – спокойно ответил Манихор.
-Удача за мной! – рявкнул некромант. – И тебе никогда не победить меня. Динги… Боги отвернулись от меня, так значит, теперь я плюю на них! Я сам буду Богом на этой планетке, слышишь?! Или я стану единственным Богом в этом мире смертных, или этот мир станет смертным и погибнет, уничтоженный мною!.. Вперед, Духи Преисподней!!!

*   *   *   *   *
Демон с головой ягуара, все еще державший левую лапу с копьем над головой, внезапно метнул сверкающее жало, целясь в грудь Манихора. Тот ловко отпрыгнул в сторону, и копье, звякнув, ударилось в черное плечо обезьяноголового Хапи. Удар был настолько мощным, что Страж гробницы покачнулся на ногах, но дерево, из которого он, казалось, был вырезан, оказалось необычайно прочным, - копье, сломав наконечник, отскочило.
Сразу шесть тварей – с головами нетопыря, грифа, койота, кабана, жабы и ящерицы – размахивая мечами, секирами и шипастыми палицами ринулись в лобовую атаку на тчатча. Те молниеносно растянули шеренгу, дабы не мешать друг другу и шагнули навстречу врагу. Кхопеши в их руках завращались как мельницы, со свистом рассекая душный воздух. Противники сошлись, и лязгающий звон стали в первый миг оглушил людей, со страхом и интересом наблюдавших за этой невиданной битвой. Демоны и Стражи владели своим оружием мастерски, но без особых изысканных, хитроумных приемов, которые использовали бы смертные, они главным образом полагались на мощь ударов. Твари Эвмелона извергали из перекошенных пастей лай, визг и хрюканье; Стражи сражались, сохраняя угрюмое молчание.
Серповидный ятаган Амсета с треском рассек кабанью башку Демона до самых плеч, и тот, золотым хламом, безжизненно грохнулся на пол. Дуамутеф, отразив кхопешем боковой удар секиры в лапе Грифа, вторым ятаганом хлестко отсек когтистую конечность, и, не давая противнику опомниться, крутнулся на месте, завершив поединок рубящим ударом поперек корпуса. Рассеченный пополам Гриф, с пронзительным клекотом развалился на части и забился на полу в судорогах.
Сокологоловый Кебексенуф отражал нападение сразу двух противников – Нетопыря и Жабы. Приземистый, крепко сбитый Демон с лупоглазой лягушачьей головой орудовал шипастой, тяжеловесной булавой, широко размахивая ей и даже умудряясь крутить опасные восьмерки. Ему уже удалось дважды задеть Стража, на что красноречиво указывали несколько глубоких борозд на груди и вмятина на левом предплечье. Нетопырь, хищно скаля острые клыки, предпочитал внезапные выпады, во время которых его мечи, будто два стальных жала, упорно старались прорвать оборону противника и, то сверкали на уровне головы, а то со свистом вспарывали воздух у самого пола – по ногам. Не без труда, но все же Кебексенуфу удалось справиться с Демонами: сначала один из его ятаганов отсек рогатую башку Нетопыря, а за тем, серией мощных ударов обоими кхопешами был изрублен в куски Демон-Жаба.
Видя, как ловко четвертый Страж, Хапи с головой павиана вместе с подоспевшим Амсетом расправляются с еще двумя золотыми Демонами, Эвмелон яростно взмахнул посохом, и в бой ринулись остальные твари. Шестифутовые Стражи на две головы возвышались над толпой визжащих и рычащих Демонов, и потому их хорошо было видно в гуще битвы. Особенно, когда звенящая сталь их ятаганов в очередной раз выкашивала кого-то из адских созданий.
…Дальмего вздрогнул, почувствовав на себе тяжелый взгляд некроманта. Полковник полулежал, испуганно следя за сражением из-за алтаря. Рядом с ним, бормоча под нос то ли молитвы, то ли проклятия, распластался на животе Гурвич. Медленно повернув голову, Дальмего тут же натолкнулся на ужасный взор Эль-Хадира.
-А вы, черви, намерены отсидеться здесь? – прошипел некромант.
-Повелитель, - жалобно просипел бандит, - что мы можем сделать против этих созданий? Они… не живые…
-Вы тоже скоро будете не живые. – Бледное лицо Эль-Хадира внезапно озарила зловещая ухмылка. – А ведь ты, раб, навел меня на неплохую мысль. Живо встать! – Дальмего и Гурвич вскочили на ноги. – Сейчас и вам найдется работенка. Поведете в бой моих новых воинов.
-Каких?
-Увидите… - Драконье око не мигая уставилось в потное от страха лицо бандита. - Ты, Дальмего, твердил всем, что твоими предками были конквистадоры? Пришло время доказать это. – Желтое око и ледяной глаз перешли на Гурвича. – А ты, - ты желал служить Владыке Зла и ради этого отверг людского Бога. Теперь у тебя есть шанс много заманчивее, нежели занять место возле Адова Престола. Желаете ли вы славы и богатств? Желаете ли вы, служа МНЕ – править этим миром от МОЕГО имени?
-Что нужно делать? – в голос вскричали оба приспешника. 
-Отриньте последние сомнения, забудьте про страх и выпейте это. – Некромант протянул Гурвичу и Дальмего золотую чашу до краев наполненную… кровью. – Пейте!

*   *   *   *   *
-Этого не может быть… это невозможно… - Лоуренс повторял эти слова уже много раз, потрясенно взирая на небывалую битву фантастических созданий.
-Профессор, и вы говорите это после всего, что уже видели? – Брукс нервно поскреб щетинистую щеку. – Грифоны, гаргулы… а сколько нечисти мы видели в Лабиринте! Ни один ученый не в силах объяснить всё здесь происходящее… и не поверит, если ему рассказать.
-Вы оптимист, Брукс, - страдальчески скривился Кинкель, пугливо поглядывая в сторону брани из-за плеча Лоуренса. – Вы все еще надеетесь выбраться из этого безумного мира живым? Боже, как бы я хотел разделить хоть немного вашей веры.
-Выше голову, Ханс, - ободряюще потрепал немца по плечу Смит, - мы ведь еще не умерли. – Ученый повернулся к стоявшему рядом с ним Радупиросу, который, как и все, напряженно следил за ходом сражения в зале: - Как ты думаешь, если Стражи на нашей стороне, то можем ли мы чем-то помочь им?
-Они на нашей стороне, - сквозь зубы процедил кинан, - но не думаю, что нам стоит влезать в эту сечу, мы только помешаем им.
-Но, как я вижу, дела у Стражей идут не совсем блестяще. Кебексенуф уже лишился одной руки. А у Амсета разворочен весь бок и смята нога.
Радупирос искоса бросил удивленный взгляд на белого чужеземца, который столь хорошо знал Стражей по именам, но лишь коротко заметил: - Если наша помощь понадобится, Бингуар Манихор скажет.
Смит пожал плечами и снова обратил взгляд на кипящую в зале битву. Положение Стражей и в самом деле становилось все тревожней. Невзирая на то, что усталость и боль были им неведомы, искромсанные и изрубленные тела поворачивались уже не так проворно, пропуская все больше ударов противника. Четырем Стражам противостояла дюжина Демонов, среди которых особенно выделялся самый рослый и яростный, с головой ягуара и хвостом крокодила. Когтистые лапы этой твари теперь сжимали металлический лом, концы которого оканчивались дисками из черной стали. Края дисков были испещрены крючковатыми зубцами, да еще и отточены как лезвия бритвы. Ягуар орудовал им на манер боевого посоха, держась за древко посередине. Именно хлестким ударом этого оружия Демону удалось отсечь Кебексенуфу руку. Остальные твари сторонились грозного Ягуара, не без оснований опасаясь нарваться на смертоносный удар посоха.
Демон, закрутив посох над головой, ринулся в атаку на Дуамутефа, который только что сразил обезьяноголового монстра с четырьмя верхними конечностями, в каждой из которых было по кривому мечу. Страж с головой шакала вынужден был отступить назад, и лишь его высокое мастерство и два кхопеша помогли ему отбить серию молниеносных выпадов Ягуара.
Смит, наблюдая за этим впечатляющим поединком, взволнованно подался вперед - впрочем, как и все остальные, - но вдруг сверкнувшая вспышка заставила его отвлечься на миг, и бросить взгляд на вершину ступенчатого подиума. Блистающий белым пламенем посох Эль-Хадира был направлен куда-то вниз, в сторону от сражения – это сразу насторожило Юджина и вынудило его приглядеться еще внимательнее. То, что ученый увидел в следующую минуту, заставило его похолодеть от ужаса. Один из мертвецов, принесенных в жертву Идолу, вдруг резко поднялся с пола и, дрожа всем телом, замер на месте. Из жуткой прорехи вспоротого живота, под белеющими ребрами, свисали кровавым месивом вывалившиеся кишки, но мертвец, казалось, плевал на эту помеху, пяля замутненные смертью бельма на возвышение, где стоял Эль-Хадир. Прежде, чем Смит успел сглотнуть комок, подступивший к горлу, еще один изуродованный трупняк оказался на ногах.
-О, Боже! – сдавленно прохрипел Брукс, так же заметивший ужасное возрождение убиенных жертв.
-Что, что там происходит? – Лоуренс встревоженно заморгал близорукими глазами.
-Эль-Хадир… этот проклятый ублюдок каким-то дьявольским образом оживляет мертвецов.
Теперь уже все, включая кинанов, со страхом взирали на то, как один за другим с пола поднимались мертвые ленгуазы. Даже Радупирос, хотя бы внешне умудрявшийся до этого сохранять выдержку, теперь, с искаженным от ужаса бледным лицом, смотрел на Армию Восставших, и во взгляде его читалось обреченное отчаяние. Около двух сотен мертвецов, чьи стылые тела были теперь во власти Духов Зла, Демонов, ожидали приказа своего Господина.
Вдруг серая армия мертвецов раздалась в стороны, и по проходу решительным шагом выступили вперед Гурвич и Дальмего. Глаза их пьяно блестели, оскаленные в жестокой усмешке рты были перепачканы кровью, которая густыми, темными струйками стекала на подбородки. Бледные до синевы, как у покойников лица пылали такой кровожадной решимостью, что всем кинанам стало ясно – боя не избежать, и именно эти два безумных берсерка и поведут за собой мертвую армию. Обнаженный по пояс Дальмего сжимал обеими руками древко большого боевого топора с двойным лезвием и длинным навершием в виде зазубренной пики; Гурвич был вооружен кхопешем из черной бронзы и кинжалом с волнообразным лезвием. Кроме того, оказавшись на виду, сатанист привычным движением ударил себя локтем по боку, и в тот же момент аспидно-черная броня зверочеловека оплела своими лентами его фигуру. Поскольку живой коридор в толпе мертвецов не сомкнулся – образовалось два отряда, каждый из которых и возглавили оба приспешника некроманта. Едва лишь они заняли свои места, как Эвмелон взмахнул над головой посохом и с яростным рычанием ткнул его блистающим навершием в гущу застывших мертвяков. Казалось, что багровое пламя вмиг охватило серую орду нежити, озарив мрачные стены Темного Храма. В остывших руках мертвецов вдруг возникли из ниоткуда и вытянулись вверх огненные мечи, копья и дротики. То же адское пламя, пробежав волной по смердящим телам, облачило их в черные чешуйчатые доспехи с панцирными щитками на груди и увенчало головы шлемами, чьи формы напоминали рогатую голову дракона, а налобники и нащечники выдавались вперед ощерившейся, клыкастой пастью.
…Еще до того, как последний Восставший поднялся на ноги, Манихор подхватил Клеопатру под руку и поспешно отступил к выходу. Лицо Бингуара выражало крайнюю озабоченность, но голос его, когда он обратился к Радупиросу, звенел ледяным спокойствием:
-Теперь пришел ваш черед, жрец. Готовы ли вы сразиться с нежитью?
-Да, мой господин. – Голубые глаза кинана твердо встретили пронзительный взгляд таких же голубых глаз Бингуара.
-Я рад слышать это. Выводи своих людей на позицию, и помни, если эта битва будет проиграна нами… - Внезапно все тело Манихора сотрясла волна мощной дрожи, глаза его закатились под лоб, он пошатнулся, и если бы Радупирос вовремя не подхватил его под руку, он вероятно бы упал. Этот странный припадок прошел так же внезапно, как и начался, через несколько мгновений Манихор уже стоял на ногах твердо и открыл глаза.
-Мой господин, с тобой все в порядке? – испуганно поинтересовался Радупирос.
-Более чем, - медленно и глухо произнес Манихор, внимательно окидывая взглядом сумрачный зал и всех, кто в нем находился. – О чем я говорил?
-Ты говорил, что если эта битва будет нами проиграна, то… - Жрец вопросительно замолчал.
-Мы не имеем права проигрывать, - жестко отрезал Манихор. – Ибо сейчас и здесь решаются не только наши судьбы, но Судьба всей Урантии. Жрец, готовь войско.
Изумленно посмотрев на Манихора, Радупирос все же не рискнул спросить, что означают эти странные слова; он коротко поклонился обоим Бингуарам, и вернулся к своим воинам, на ходу отдавая команды. Не прошло и минуты, как в зале у выхода выстроились в стройные ряды вооруженные кинаны. Среди них были и перешедшие на сторону повстанцев гвардейцы Гормуса во главе с Шанбиром. Всего жрец насчитал шестьдесят пять человек. Первая шеренга состояла из десятка вставших на одно колено копейщиков; уперев тупые концы древков в пол, они выставили зазубренные острия в сторону врага. За спинами копейщиков выстроилась шеренга воинов с ибами, они должны будут смертельными лучами сдержать лавину атакующих, лишь только те начнут приближаться, и внести в их ряды панику и сумятицу. За спинами стрелков расположились основные силы кинанов – самые рослые и сильные воины, сжимавшие в руках мечи, палицы, боевые топоры и прочее оружие для ближнего боя. Дабы укрепить фланги, Радупирос приказал нагромоздить по обеим сторонам от отряда большие обломки оставшиеся от ворот. Теперь, по крайней мере, можно было надеяться, что враг не сумеет, одним мощным натиском, смести их и уничтожить прежде, чем завяжется настоящий бой.
-Дай мне свой меч, Макс, - сказал Смит Бруксу.
-Дружище, неужели вы думаете, что я смогу остаться в стороне, когда речь идет о жизни и смерти? – хмыкнул тот. – Наших жизни и смерти. Заберите-ка лучше меч у Кинкеля, думаю, ему не стоит соваться в эту заварушку. Так ведь, Кинкель? Какой из вас боец?
-Да, я не боец, – дрожащим голосом произнес немец. - Но и у такого труса, как я, господа, все же есть честь. И уж коли мне суждено погибнуть в этом проклятом подземелье… - Кинкель отчаянно вскинул острый подбородок. - Я буду сражаться. Как умею.
-Ханс… - Брукс смущенно закашлялся. – Простите меня, я не хотел вас оскорбить.
-И все же Макс прав, - заметил Смит, впервые с уважением и теплотой взглянув на немца. – Вам не стоит вступать в бой. Будет лучше, если вы останетесь здесь вместе с профессором… и Джоном.
-Вот уж нет! – возмутился Стокман. – Мистер Смит, я не мальчишка…
-Джон, пойми, это смертельно опасно…
-В Лабиринте было не менее опасно, - досадливо хмыкнул юноша. – Можете говорить, что вам угодно, но я вступлю в бой!
Смит некоторое время молча буравил взглядом раскрасневшееся от обиды лицо молодого человека, но в итоге лишь вздохнул и согласно махнул рукой: - Только не зарывайся и не теряй головы. Держись рядом со мной.
-Хорошо. – Джон сдержанно улыбнулся. А когда на его плечо ободряюще легла ладонь Угулана, который в другой руке держал боевой посох, улыбка юноши стала еще шире. – Ну, что, зададим трепку этим тварям? – Не понявший ни слова молодой индеец, улыбнулся в ответ. Внезапно тень набежала на лицо Стокмана и, нахмурившись, он жестко добавил: – И отомстим за гибель Гуино и Денаки! – Услышав имя сестры, ленгуаз зарычал, сурово сверкнул черными глазами и бросил полный ненависти взгляд в сторону Эль-Хадира. 

…Радупирос, хмуро наблюдавший за построением отрядов нежити и изредка бросая взгляды на по-прежнему кипящую битву Стражей и Демонов, невольно вздрогнул, когда рядом с ним с мечом в руке встал Смит.
-Вы тоже? – удивился жрец.
-Да.
-Сколько вас?
-Четверо.
-Что ж, все лучше, чем ничего. Сейчас нам дорог каждый человек. Ты хороший боец?
-Меч в руках держал, - сдержанно ответил Смит. – Кроме того, думаю, мне поможет это… - Смит стукнул себя в бок, и на глазах у изумленных кинанов, его тело стремительно начали оплетать бронированные ленты. Через несколько мгновений перед оторопевшим жрецом стоял закованный в алую броню воин.
-М-да… - судорожно сглотнул Радупирос и нервно рассмеялся. – Пожалуй, такой боец стоит десяти. – Жрец критически оглядел остальных чужеземцев, подошедших и вставших рядом со Смитом, и покачал головой: – Двое мужчин и двое безусых юнцов… Вы встанете в глубине строя, под защиту моих воинов. – Заметив, что Смит собрался возразить, Радупирос нетерпеливо вскинул руку: - Не спорь. Теперь я – твой командир, и ты должен повиноваться мне. У нас мало людей и мы не можем позволить себе встать широким фронтом, это ослабит нас. Уверен, когда враг нападет, он постарается взять нас в клещи с флангов, а то, и того хуже – в кольцо. Поэтому первый же удар их будет мощным и сокрушительным. У вас нет копий, да и ратного опыта маловато. Так что встанете в глубине строя и в бой вступите, когда он уже разгорится… - Внезапно лицо жреца напряглось: - Почему вдруг стало так тихо?
Эта неожиданная, зловещая тишина, разом накрывшая зал, заставила всех умолкнуть и обратить тревожные взоры в сторону битвы. Посреди зала над грудой исковерканных золотых божков-чудовищ в неподвижности замерли друг напротив друга лишь две фигуры – Страж Амсет и Демон с головой ягуара. Они молча смотрели друг другу в багрово сверкающие глаза, словно желая испепелить противника одним лишь взглядом.

…И вновь Смит услышал приглушенные звуки странной возни, и вновь так и не сумел определить их источник, отметив лишь, что звуки становятся отчетливее, и к ним добавился скребущий перестук…

-Почему они остановились? – прошептал Брукс. Будто услышав эти слова, Демон поднял опущенный к полу конец своего смертоносного посоха с дисковидными лезвиями и… легонько ткнул им Стража в грудь. Тот пошатнулся, выронил из могучих рук оба кхопеша, и вдруг со страшным грохотом рухнул навзничь на каменный пол. Ликующе рявкнув, Демон развернулся и направился к армии мертвецов, где и занял место между Гурвичем и Дальмего.
-Я победил тебя и в этой битве! – захохотал Эвмелон со своего возвышения. – Вот уж никогда бы не подумал, что проклятая кошка, род которых я так ненавижу, станет триумфатором и одержит для меня победу. А теперь, когда Духи Преисподней заняли свои места в телах этих смертных, я окончательно раздавлю тебя, Манихор! Готов ли ты умереть?
-К смерти я готов всегда. – Спокойный голос Бингуара заставил некроманта затрястись от ярости. – Но только Боги знают, когда наступит Последний Час. А ты не бог, Эвмелон, и никогда им не будешь.
-Хаос и Пустота! – заорал некромант, брызжа слюной. – Будь ты проклят! Я самолично буду лоскутами сдирать с тебя живого кожу, и ты позабудешь про свою спесь. Все еще строишь из себя справедливого святошу? Идиот! Думаешь, ты нужен этим смертным ублюдкам? Ха! Да плевать они на тебя хотели. «Живой Бог»!!! Глупец ты, вот кто! Ты собирался создать здесь райское убежище, идеальное общество? Не выйдет! Этот треклятый мир нисколько не изменился; там, наверху все так же грызут друг другу глотки из-за крупицы золота, из-за куска хлеба, из-за глотка воды.
-В чем-то ты прав, жрец Сета… - голос Манихора дрогнул. Но следующие же его слова были вновь произнесены с твердостью: - Вечная Борьба продолжается, Добро все так же противостоит Злу… а значит, шанс у смертных еще есть.
То, как были произнесены эти слова, заставило некроманта вздрогнуть и напрячься: - Ты… ты говоришь, как…
-…как Буран! – с достоинством закончил Манихор, горделиво вскинув голову. – Да, жрец Сета, - да, Эль-Хадир, - да, Муан, я помню КТО я такой!
-Но… это невозможно… - Лицо Эвмелона посерело от ужаса. – Я же сам слышал, как Дингир говорили, что они лишают вас памяти.
-Так оно и было, - кивнул Манихор. - Но Дингир пришлось на время изменить свое решение. Твой хозяин, Энлиль, уже сейчас предстал перед Судом Авоналов и вынужден был признать, что успел передать тебе в руки опасное оружие могущее разрушить этот мир. В связи с этим мои… полномочия расширены, мне поручено изъять у тебя «Маш-Мак». В этом случае, Муан, тебе будет сохранена жизнь. Решение за тобой.
В Храме повисла гнетущая тишина. Все потрясенно взирали на Манихора, даже Клеопатра, испуганно отступив, взирала на него, словно вдруг впервые в жизни увидела. Выпученными страшными глазами некромант не мигая вперился в окаменевшее лицо своего лютого врага, желтое драконье око потуснело и вертикальный зрачок сузился до предела; посеревшие, тонкие губы беззвучно шевелились, но ни единого звука не слетело с них. Потрясение Эвмелона было столь велико, что он, казалось, впал в ступор. В воспаленном мозгу суматошно метались сотни мыслей, они пронзали разум как молнии, впивались в него как змеи, причиняя такую невыносимую боль, что, казалось, вот-вот череп затрещит, не вынеся напряжения.
Кто я? - Муан? Гадир? Эвмелон? Аль-Хадар? Измелгар? Эль-Хадир?.. Кто я? – игиг или смертный?.. Кто я? – Стремящийся к Бессмертию Бог или Безумец, стоящий на краю Бездны? КТО Я???..
…ТУК-ТУК… ХР-Р-РСЬ… ТУК… ТУК-ТУК…
Что это за звуки? Неужели смерть крадется ко мне? Хаос и Пустота! – что за чушь! Если это и смерть, то уж не моя, точно. Потому что только мне решать, когда придет мой Час, ведь я… Я – Бог!.. Я!.. БОГ!..
-Я – БОГ!!! – взревел некромант, и драконий глаз его полыхнул желтым пламенем. – Я – Мессия и Рок этого мира! Я буду решать Судьбу Урантии! И пока «Маш-Мак» в моих руках ты, Буран, будешь считаться со мной. Моя Битва еще не проиграна!
-Ты безумец…
-Пусть так, но я пойду до конца. Дингир вернули тебе память, но ты по-прежнему в шкуре смертного, ты – смертен! И я убью тебя, даже, если при этом мне суждено погибнуть самому. Но такого удовольствия я тебе не доставлю, у меня другие планы. – Некромант злобно захохотал. – Сперва умрешь ты, а за тем умрет и Урантия. Сгинет проклятое отродье Дингир!!!
-Выбор сделан, - мрачно провозгласил Манихор. – Пусть же свершится предначертанное.

94.
-Враг наступает! – Этот крик разом оборвал все шепотки среди людей, заставив всех обратить тревожные взоры в сторону Идола. Армия Восставших двинулась вперед, ощерившись огненными копьями и сверкая горящими, как уголья глазами. Едва атака началась, Гурвич и Дальмего перешли на фланги и теперь сопровождали каждый свой отряд под прикрытием; во главе войска остался один лишь Демон-Ягуар.
Внезапно по рядам кинанов пробежал взволнованный ропот, многие обеспокоенно завертели головами.
-Почему они не стреляют? – нервно облизал губы Брукс. – Отчего медлит Радупирос? А… кстати, где он сам?
Радупирос исчез! Никто не видел когда он успел незамеченным выскользнуть из зала, но его не было, и кинаны, оставшись без своего командира, были на грани паники. Казалось, еще немного и маленькое войско бросится врассыпную, прочь из зала.
-Провалиться этому Радупиросу! – разозлился Смит. – Хорохорился всю дорогу, а в самый решающий момент сбежал, как крыса с тонущего корабля. – Ученый раздраженно обернулся и, привстав на цыпочки, начал выглядывать над головами воинов Бингуаров, точно надеясь хотя бы от них получить совет или помощь. Манихор стоял в арочном проеме врат, ободряюще приобняв за плечи Клеопатру, лицо его было абсолютно спокойным, и лишь плотно сжатые губы указывали на внутреннее напряжение. В отличие от него, царица явно с трудом держала себя в руках, ее прекрасное лицо покрывала смертельная бледность, а в синих глазах застыл столь безмерный ужас, что, видимо, только поддержка возлюбленного не позволяла ей упасть без чувств. В нескольких шагах от них, беспокойно вертя головами и переминаясь с ноги на ногу, стояли профессор Лоуренс и Кинкель. Манихор наклонился к Клеопатре, и что-то шепнул ей на ушко; та едва заметно вздрогнула, неуверенно пожала плечами и чуть шевельнула губами в ответ. Внезапно Манихор перевел взгляд прямо на Смита, ученый даже оторопел от неожиданности – это был не случайно брошенный взгляд, а прямой, целенаправленный; из чего Юджин заключил, что то, о чем шептались Бингуары, как-то касалось него. Губы Манихора тронула едва заметная улыбка.
-Ну, небожитель, - пробормотал Смит, пронзая его требовательным взглядом, - что же ты не сбежал со своим жрецом? И чему ты, интересно знать, ухмыляешься? – Ученый прошептал это по-английски, но, казалось, что Бингуар не только прочитал это по его губам, но и… понял. Рука Манихора медленно поднялась вверх – в ней он сжимал меч. Коротко встряхнув им, он направил острие клинка на Смита, а за тем перевел его в сторону приближающейся армии нежити. – Я?!! – Глаза Смита изумленно округлились. Манихор величаво кивнул головой и повторил свой жест. – Господи, да я же не воин! Тем более не полководец. – Губы Юджина беззвучно шевелились, но Бингуар как будто бы понимал все это. – И эти суровые воины, кинаны, они же не послушают меня… они не пойдут за мной… - Меч в руке Манихора требовательно указал в сторону врага, и вдруг, суровое лицо его просветлело от широкой улыбки.
-О, черт, Юджин, эти твари уже близко! – Схвативший Смита за плечо Брукс, словно вырвал его из состояния странного оцепенения. Заморгав, ученый повернулся к другу. – Что делать? Кинаны вот-вот побегут назад.
-Слушай мою команду! – закричал Смит, внутренне содрогнувшись от своей же дерзости. Кинаны разом замолчали, изумленно уставившись на воина в алых доспехах. – Слушай мою команду! Приготовиться к бою! – Этот требовательный голос из глубины строя каким-то непостижимым образом заставил всех воинов беспрекословно подчиниться ему и обрести едва не утерянный боевой дух. Оружие кинанов вновь твердо уставилось в сторону надвигающегося врага.
-Стрелки, огонь!
Сумрак зала взорвался ярко-желтыми вспышками, которые шипящими пунктирами устремились навстречу нападавшим. Однако, смертоносные лучи, ударив в строй мертвяков, вдруг отскочили от него и с треском разлетелись по всему залу, разбиваясь о стены снопами искр.
-Щиты! У них кристалльные щиты! – завопил кто-то из кинанов.
Только сейчас стало ясно, что передний строй мертвой армии прикрывался стеклянными щитами, которые поначалу никто и не заметил. В этом случае ибы становились совершенно бесполезными пшикалками, способными разве что устроить иллюминацию и лишний раз подсветить мрачные своды храма.
-Проклятье! – прорычал в бессильном гневе один из воинов, обращаясь к Смиту. – У нас нет ни единого лука или арбалета. Нам нечем разбить кристаллические щиты!
-А у нас кончились все патроны, - печально пробормотал Брукс.
-К черту луки, - закричал Смит, – есть копья! Метайте в них копья. Да все, что угодно, вон – камни, светильники, обломки от ворот!
Оправившиеся от первой неудачи кинаны обрушили на неумолимо приближающийся строй нежити град из всего, что имело хоть какой-то вес и могло разбить стекло. Самым эффективным оружием, в данном случае, оказалась праща Угулана, которую он всегда носил на поясе, и которая сейчас метала камни дальше остальных и с невероятной точностью. Звон, треск и град осколков от кристаллических щитов заставил на миг сбиться Восставших с размеренного шага, а мощный залп из всех имевшихся ибов и вовсе смешал первые ряды. Смертоносные лучи с шипением прошивали смердящие тела насквозь, поражая за раз сразу нескольких упырей, с силой отбрасывая первого на идущих следом. Однако в серых телах уже давно не теплилась жизнь - огонь плавил черную броню, прожигал в стылой плоти зияющие дыры, но одержимые Демонами мертвецы продолжали стоять на ногах и после нанесенной раны, наповал убившей бы живого человека. Правда, несколько Восставших все же остались лежать на каменном полу - лучи напрочь снесли им голову, но даже обезглавленные, равнодушно раздавленные под ногами своей же братии, они продолжали судорожно шевелиться и скрести когтями по камню.
Тяжело громыхавший золотыми лапами перед строем Демон-Ягуар так же нисколько не пострадал от огненных лучей – они отражались от полированной поверхности его могучего тела. Сам Демон ловко отбивал посохом летящие в него стрелы и камни, продолжая упорно вести армию нежити вперед. Когда до кинанов оставалось всего ярдов десять, Ягуар взметнул над головой посох и взревел. В тот же момент Восставшие, потрясая пламенеющими копьями и мечами, с пронзительным воем и визгами устремились лавиной на ощетинившийся копьями строй кинанов.

Черная волна нежити нахлынула на маленькое войско людей  с таким бурным натиском, что в мгновение ока охватило его с обоих флангов, подобно хищному удаву, что запихал себе в глотку пока только голову кролика, но вскоре обязательно постарается пропихнуть в ненасытную утробу и всю остальную тушку. Смит только сейчас оценил правоту Радупироса, когда тот настоял на том, чтобы он и его товарищи встали за спинами опытных копейщиков; если бы не они, мертвяки сразу же уничтожили бы их. Но и то, что произошло следом, было ужасно. В одно и то же время копья людей и нежити вонзились в живую и стылую плоть, храм огласили пронзительные вопли раненых, хрипы умирающих и визги насаженных на копья тварей; брызнули первые капли крови, после чего багровые ручьи лились на древние каменные плиты уже непрерывно. Лишь только оба войска слились воедино, бесполезные копья были отброшены и в ход пошли мечи, палицы, топоры и даже ножи. Со звоном холодная сталь людей сшибалась с пламенеющими клинками Восставших, и снопы ярких искр мгновенными всполохами озаряли перекошенные лица и тех, и других. В тусклом полумраке зала сверкали обагренные алой и черной кровью мечи, над головами вздымались и опускались палицы и шипастые дубинки, после чего в общую какофонию безумия вонзался новый вопль, стон, хрип или визг; чье-то тело – разрубленное, проткнутое, исполосованное, истекающее кровью – падало, чьи-то ноги безжалостно топтали этого несчастного, тут же заполняя возникшую брешь, и кровавая вакханалия продолжалась.
…Уже в ходе сражения люди с ужасом и отвращением заметили, что мертвяки, даже разрубленные напополам, продолжали активно двигаться и, уже свалившись на пол, они с визгом и остервенением набрасывались на умиравших рядом с ними людей, впиваясь выросшими острыми клыками в их плоть и безжалостно терзая ее. Поэтому теперь кинаны старались не просто повергнуть врага, проткнуть его или отрубить конечность, а именно отсечь ему башку или раскроить ее. Только тогда упырь окончательно затихал и уже больше не подавал признаков жизни.

…Демон-Ягуар оказался в самой гуще битвы. При первом же широком взмахе его убийственный посох снес напрочь одному кинану голову, второго – косо располосовал от плеча до пояса, а у третьего воина выбил из рук меч. Второй взмах – еще два воина с предсмертными хрипами повалились на пол. Третий замах Ягуар сделать так и не успел: напиравшие сзади Восставшие толкнули его вперед, и когда он выпрямился - тяжелый молот в руках могучего кинана с такой силой опустился на ушастую голову Демона, что она с треском раскололась и вплющилась через плечи вглубь грудной клетки. Ягуар, так и не выпустив из когтистых лап посох, грудой золотого лома повалился на пол, и грохот его падения потонул в шуме битвы.

…Дальмего, опьяненный видом и запахом крови, размахивал топором, с легкостью отбивая мечи кинанов и выкашивая их ряды. Мышцы на его волосатых руках взбугрились от напряжения, могучая грудь тяжело вздымалась и опускалась после каждого удара, но полковник словно не чувствовал усталости. Забрызганное кровью лицо исказила застывшая, страшная ухмылка, а затуманенный взгляд не замечал ничего кроме очередной жертвы, возникавшей рядом с ним. Не раз под тяжелый топор попались и Восставшие - Дальмего с тупой жестокостью рубил и их, даже не задумываясь  и не останавливаясь. Зелье, которое вместе с человеческой кровью дал ему выпить Эль-Хадир, и впрямь превратило его в берсерка – тупого и безжалостного убийцу, совершенно невосприимчивого ни к боли, ни к усталости. Ловко увернувшись от просвистевшего всего в дюйме от уха меча, Дальмего мощнейшим ударом топора снес нападавшему кинану полчерепа. Но не успел он выпрямиться, как в бок ему вонзилось зазубренное жало копья. Дико взревев, - но не от боли, а от ярости – Дальмего схватился одной рукой за древко и сильным рывком вырвал копье из рук нападавшего кинана. Прежде, чем тот успел выхватить из-за спины меч, полковник наотмашь рубанул топором воина прямо в лицо. Хотя металлический нащечник шлема и смягчил удар, все же кинан, обливаясь кровью, повалился навзничь. Дальмего, сразу же позабыв о противнике,  начал хладнокровно вырывать наконечник из раны. Зазубрины раздирали мясо, кровь хлестала фонтаном, и в какой-то момент даже послышался хруст ломаемого ребра, но он продолжал твердой рукой тянуть жало из себя. Наконец, потеряв терпение, полковник топором перерубил древко, оставив в страшной ране торчащий обломок в добрый фут. Дико взревев, с кровавой пеной на губах, Дальмего ринулся прямо в гущу кипящей битвы…
В это время Гурвич, с мечом и кинжалом в руках, орудовал на другом фланге. Подобно черной змее, – на которую и впрямь походил в своих аспидных доспехах зверочеловека, - он скользил между сражающимися кинанами и Восставшими, внезапно атаковал, наносил кхопешем и кинжалом разящие удары, и столь же стремительно отступал назад. Так же, как и Дальмего, сатанист находился под действием наркотического дурмана, и он буквально упивался сказочно-пьянящим чувством силы, позволявшим ему стать Богом - грозным Богом смерти! Кроме того на нем была неуязвимая черная броня, позволявшая ему особо не беспокоиться об обороне: наконечники копий и клинки мечей лишь царапали аспидные ленты, да оставляли на них небольшие вмятины. Вонзая всякий раз кинжал в горло очередной жертве, или с хрустом разрубая черной бронзой кхопеша чей-либо череп вместе со шлемом, Гурвич не мог сдержать сладострастного стона. «Я – Бог! – восторженно повторял он. – И я служу моему Темному Господину! Каждая жизнь, которую я забираю, делает меня еще более могущественным. И подумать только, - для этого мне даже не пришлось умирать, я стал Богом при жизни. О, Самаэль, что я сотворю, когда вернусь в Европу! Я заставлю содрогнуться весь Старый Свет. Но сперва я должен выполнить волю моего Господина и принести ему голову того гоя, что стоит у выхода вместе с бабой… Хм, очень даже хорошенькой бабой! Голову – Хозяину, а бабу – мне, ха-ха!»
Гурвич с восторженным рычанием рассек чешуйчатый панцирь на груди нападавшего на него кинана и молниеносным выпадом всадил в прореху волнистое лезвие кинжала – по самую рукоять. Замутненный дурманом взгляд через прорези в шлеме торжествующе проследил падение и предсмертные корчи умиравшего, и тут же вскинулся, отыскивая неподвижно застывшие возле выхода фигуры Манихора и Клеопатры. Взгляд уперся в быстро шагавшего навстречу ему воина с мечом в руках, закованного в доспехи алого цвета, - точно такие же, как у Гурвича. Единственным отличием – кроме цвета и отсутствия рожек на шлеме – был странный и довольно широкий пояс из серебристого металла, лишенный каких-либо украшений, без намека на пряжку или какой-то замок, и представлявший собой ряд прямоугольных пластин, скрепленных между собой внахлест.
-Смит! – хохотнул сатанист. – Какая удача! Гой с красоткой, пожалуй, немного обождут своей очереди, а я тем временем убью этого самоуверенного всезнайку. Тем более он сам спешит навстречу своей смерти. – Глухой шлем скрыл хищную ухмылку Гурвича, но в ротовой прорези сверкнули его оскаленные зубы. – Смит, вы никак меня ищете!
-Это было не сложно, где смердит и воняет – там и вы, - глухо отозвался алый воин, останавливаясь в нескольких футах от противника. – Вы, как клипа из беэр шохат.
-Эй, приятель, вы опять умничаете? - прошипел доктор, едва сдерживая клокочущую в нем ярость. – Скоро ваш труп своим благоуханием созовет на пир могильных червей. Я планировал убить вас быстро, но после таких оскорбительных слов не рассчитывайте на легкую смерть.
-Посмотрим, - коротко ответил Смит.
-Посмотрим! – захохотал Гурвич и ринулся в атаку первым.

*   *   *   *   *
Клинки двух мечей со звоном ударились друг об друга, высекая целый фонтан искр. Черный воин с рожками на шлеме с неистовой силой наносил хлесткие, рубящие удары, держа вторую руку с кинжалом приподнятой и чуть отведенной назад, - волнистое жало, казалось, только и ожидало удобного момента, чтобы метнуться вперед и впиться в одну из прорезей в шлеме. Алый воин, не уступавший в мастерстве фехтования противнику, умело и ловко оборонялся, парируя все удары, и в свою очередь наносил атакующие. Даже для кипящей вокруг кровавой сечи этот поединок был на редкость энергичным и, судя по всему, обещал не скорую развязку. Несколько раз то на одного, то на другого воина обрушивался удар со стороны, но крепкая броня была непробиваема, а ответная реакция следовала незамедлительно. В какой-то момент Смит и Гурвич, не сговариваясь, отбежали прочь от остальных сражающихся, приблизившись почти к самым колоннам у стены. Теперь никто не мешал им продолжить бой один на один.
-А вы неплохой рубака, Смит, - хмыкнул Гурвич. – У кого вы упражнялись?
-Опыт у меня достаточный. – Тон Юджина был язвительным, в особенности, когда он продолжил: - И учителей было много. Мне даже повезло скрестить мечи с одним из ваших рогатых хозяев из Преисподней, когда он вознамерился, как и вы сейчас, править миром. Помнится, его звали… Асмодей. – Зеленые глаза сатаниста в прорезях шлема зло сузились. – Когда в аду он будет купать вас в кипящей смоле, попросите его рассказать, чем и как все закончилось. Да, и передайте от меня привет.
-Грязный гой! – взревел сатанист, бросаясь на насмешника.
Черный кхопеш вращался в его руке, как крыло ветряной мельницы, и Смиту стоило больших усилий, чтобы отразить эту бешеную атаку. Сосредоточившись на обороне, он начал пятиться, умудряясь лавировать между колоннами и теми светильниками, что еще стояли на своих местах. Внезапно Гурвич изменил тактику, теперь его серповидный клинок описывал сложные траектории, то рассекая воздух боковыми ударами, то рубя по диагоналям, а то вдруг обманными зигзагами. Алый воин отбивал каждый финт, но силы его явно истощались, тогда как рогатый черный берсерк, казалось, даже не сбил дыхания. Уже около десятка значительных вмятин покрывали красную броню, а несколько заломов с рваными краями покорежили серебристый пояс, который теперь едва держался. Именно туда – в левый бок – Гурвич старался нанести самые сокрушительные удары, ибо там находилось утолщение, одно нажатие на которое собирало ленточную броню в ранец за спиной и делало противника беззащитным. Но именно для защиты этой кнопки Смит и нацепил на себя стальной пояс. Сатанист взбешенно рычал, но ничего поделать не мог. Пока, как он считал. Несколько раз, когда противники сшибались вплотную, волнистое лезвие кинжала со звоном ударялось в шлем, чиркая в опасной близости от прорезей.
В очередной раз Гурвич плечом оттолкнул Смита от себя и в тот же миг нанес рубящий удар сверху. Юджин, отступая, подставил свой меч для защиты, и в этот момент его пятка зацепилась за витую ножку опрокинутого светильника. Рука дернулась, меч повернулся плашмя, и сокрушительный удар кхопеша из черной бронзы со звоном перерубил клинок и с лязгом ткнулся в бронированное плечо. Не удержав равновесия, Смит, с обломком меча в руке, рухнул на пол, на спину. Одним прыжком Гурвич оказался рядом с ним. Юджин дернулся было, но черная нога грубо ткнувшись в грудь, припечатала его к каменной плите.
-Ну, что, везунчик, - хищно блеснули злые зеленые глазки в глубине шлемных прорезей, - твоё везение закончилось. – Гурвич склонился еще ниже, почти приблизив свое лицо к лицу Смита. - Ашмодиан рад будет такому гостю в Преисподней… - Резкий, свистящий звук и глухой удар по броне оборвали слова сатаниста, заставив его чуть покачнуться. Внезапно Смит увидел, как суженные глаза Гурвича округлились от изумления, и в то же мгновение черный шлем с рожками… исчез. Стремительно, едва уловимо для глаза, ленточная броня исчезала с тела, с лязгом скручиваясь обратно в ранец за спиной.
-Что за дьявол… - шевельнулись перепачканные чужой кровью губы, но прежде, чем Гурвич успел выпрямиться, алый воин вцепился бронированной перчаткой за отворот его куртки и рывком притянул к себе.
-Вот у него сейчас и спросишь! – С этими словами Смит вонзил обломок меча в сатаниста и оттолкнул его от себя.
Рухнув на колени, тот судорожно впился руками в свою шею, из которой торчала рукоять кхопеша. Лицо Гурвича побагровело, слезяшиеся глаза лезли из орбит, из перекошенного рта с бульканьем и хрипами, хлынула кровь. Взбрыкнув, он повалился на бок, резко откинулся на спину, и, судорожно суча ногами по плитам пола, забился в агонии.
Смит вскочил на ноги и бросил недоумевающий взгляд в сторону битвы, откуда, как он полагал, и пришла нежданная, но своевременная помощь. Шагах в тридцати от него и на некотором удалении от остальных сражающихся, Юджин заметил Угулана, который, уже спрятав пращу и перехватив поудобнее боевой посох, готов был снова ринуться в гущу боя. Почувствовав на себе взгляд Смита, молодой индеец обернулся, расплылся в белозубой улыбке и приветственно поднял руку. Юджин едва успел благодарно махнуть в ответ, а Угулан, ловко завертев посохом перед собой, уже сносил башку оказавшемуся рядом с ним мертвяку.
-Я твой должник, парнишка, - хмыкнул Смит, нагибаясь за мечом оброненным Гурвичем. Тело сатаниста еще слабо дергалось в последних конвульсиях, а вокруг все больше расползалась темная лужа крови. Покосившись на умиравшего, Смит поежился: – Господь, ты знаешь, каким негодяем был этот человек, кроме того, он добровольно предал свою Душу Врагу Человеческому, но я молю тебя, в милости твоей, о снисхождении к этому заблудшему… Аминь!

95.
Дальмего истекал кровью, которая сочилась из окровавленного бока, где по-прежнему торчал обломок копья; силы медленно, но верно покидали его, но он, казалось, не замечал этого, продолжая яростно рубить кинанов топором. Сокрушив одним ударом черепа человеку и мертвяку, что исступленно боролись между собой, сойдясь в рукопашную, полковник оказался лицом к лицу с могучим и широкоплечим воином-кинаном, вооруженным большим двуручным мечом.
-А-а, Шанбир! – хрипло захохотал Дальмего, брызжа окровавленной слюной. – Это ведь ты предал своего Императора и склонил голову пред парочкой заспанных божков?
-Бингуары, слышишь, ты, грязное отребье! – гневно прорычал воин. – Их зовут – Бингуары!
-Караджо! Да мне наплевать и на тебя и на твоих гуаров. Ты, вроде, горел желанием защитить их от меня? Что ж, посмотрим, как это тебе удастся.
Тяжелый топор со свистом устремился в грудь Шанбиру, но тот ловко увернулся и, вдобавок, сам рубанул Дальмего мечом. Лезвие лишь оцарапало полковнику плечо, зато взбесило его до крайности. Взревев, обезумевший берсерк, ринулся в новую атаку, размахивая топором и нанося удары один за другим. Шанбир, не теряя самообладания, каким-то чудом умудрялся сдерживать этот убийственный натиск, невзирая на изрядную длину своего клинка, но вскоре начал пятиться. Внезапно один из мощных ударов Дальмего вышиб из рук кинана меч, а сам он, лишь благодаря ловкому прыжку, избежал смертельного удара по голове. Возликовавший полковник запрокинул голову вверх и лающе захохотал, предвкушая новое убийство. Шанбир в этот момент подскочил к стоявшему к нему спиной мертвяку, который рубился с другим кинаном, одним движением могучих ручищ свернул нежити шею, и выхватил из ее ледяных пальцев пламенеющий меч. Лишь только ладонь стиснула алеющую рукоять, как жгучая боль пронзила все тело кинана и он, не стерпев, закричал. Раскаленный металл с шипением впился в плоть, кожа, пузырясь, вскипела, в ноздри ударил тошнотворный запах горелого мяса. Позабыв обо всем, продолжая вопить, кинан завертелся волчком, безуспешно пытаясь отодрать от почерневшей ладони проклятый меч. Вдруг, Шанбир резко замер, выгнувшись напряженной дугой; его выпученные глаза медленно опустились вниз и удивленно уставились на торчащее из груди острое зазубренное жало стальной пики. Рот наполнился солоноватой жидкостью и, когда дрогнувшие губы разомкнулись, меж ними хлынула кровь.
-Скажи мне, ну, скажи же, насколько тебе больно? – ухо обжег горячий, хриплый шепот. – Скажи, пока еще не сдох, каково это – умирать? Ты видишь ангела Смерти? – Перед глазами поплыли багровые круги, становясь все больше, расплываясь и застилая взгляд мутным туманом полностью…
-Караджо! – прорычал Дальмего. – И этот ничего не… - Пламенеющий клинок меча с шипением вонзился в его живот и с хрустом выскочил из спины - это был последнее, судорожное движение умиравшего Шанбира. – Как же это?.. – изумленно пробормотал полковник, и вдруг отчаянно дернулся от жуткой боли - смертельный удар разом развеял чары наркотического дурмана.
Истошный вой полковника заставил всех, кто был рядом – и людей, и нежить – отшатнуться от него. Теперь он остро чувствовал боль от каждой раны на теле, и в особенности в боку, где торчал обломок копья, эту чудовищная, нестерпимая боль разрывала его даже сильнее, чем тупая, тепло обволакивающая, хоть и сквозная, смертельная от пламенного меча.
-Повелитель! – орал Дальмего, безуспешно пытаясь повернуться к подиуму. – Помоги мне! Спаси! – Мертвый Шанбир, падая, увлек за собой вопящего и истекающего кровью полковника. Барахтаясь и мучительно агонизируя среди груды окровавленных тел, Дальмего вскоре затих.

…Брукс рывком вытащил из груди мертвяка свой меч и, в довершении, пинком сшиб его с ног. Извиваясь и яростно вереща, Восставший остался лежать на полу. Уловив краем глаза движение сбоку, журналист резко пригнулся – над его головой, обдав жаром, просвистел пламенеющий клинок. Не выпрямляясь, Брукс с разворота хлестнул мечом по ногам. Промятый черный, стальной наколенник с хрустом вывернул ногу мертвеца, но тот едва успел лишь разинуть клыкастую пасть, как меч Смита снес его башку с плеч. Встав, спина к спине, оба друга угрожающе вскинули клинки, готовые отразить новое нападение, но…
-Черт побери, Юджин, - Брукс изумленно захлопал глазами. – Кажется… мы победили!
-Похоже, что так. – Смит обвел взглядом зал, пол которого до центрального колодца был сплошь усеян телами поверженной нежити и людей. Вживых осталось лишь около дюжины кинанов – израненых, с трудом стоящих на ногах, но все же живых. – Всем собраться у выхода! – приказал Юджин остаткам отряда и вместе с Бруксом побрел к воротам. По пути к ним присоединились прихрамывающий Стокман и Угулан.
-«Черт, - с усталым раздражением подумал Смит, - да что же это за перестук я все время слышу? И неужели я один? – Он покосился на идущего рядом Брукса, но тот был так измотан боем, что, казалось, вообще ничего вокруг себя не замечал. – Похоже, все-таки эти звуки исходят из…»
Скрежет и движение сбоку заставили Смита резко обернуться. То, что он увидел, вмиг заледенило кровь в его жилах. Мертвые Дальмего и Шанбир, покачиваясь и судорожно дергая конечностями, поднимались на ноги! Их трясущиеся фигуры окружал ореол едва различимого голубоватого свечения. В широко раскрытых глазах разгоралось багровое, дьявольское пламя, на залитых кровью бледных лицах застыли жуткие гримасы предсмертной муки, но лишь только челюсти с хрустом разомкнулись, как, прямо на глазах, меж зубов выдвинулись острые и кривые звериные клыки. Шанбир рывком вырвал из брюха полковника меч, и в почерневших, обугленных пальцах клинок ярко вспыхнул алым заревом. Дальмего освободил острое навершие своего топора из спины дюжего кинана, и двойное лезвие так же полыхнуло адским огнем. Развернувшись к потрясенно уставившимся на них людям, оба мертвяка угрожающе зарычали.
-Опять рано вы начали праздновать победу! – Этот ненавистный, насмешливый голос, нарушил тишину и заставил всех людей обратить взоры к алтарю. Эль-Хадир стоял, широко расставив ноги и держа перед собой свой черный посох, навершие в виде головы дракона источало ярчайшее, почти белое сияние. Лицо некроманта выражало зловещую торжественность, жуткие глаза с неутолимой ненавистью взирали на смертных. – Я не ошибся, Смит, считая вас необычным человеком. Но кто бы мог подумать, что вы окажетесь еще и… полководцем. – Уголки тонких губ приподнялись в усмешке. – Однако вас это не спасет. Духи Преисподней собирают для меня новую армию, которая довершит начатое и уничтожит вас. – Тонкий, узловатый палец ткнул в мужчину-Бингуара: - Уничтожит тебя, Манихор! - Смит встревожено обернулся к Манихору, но тот даже не шевельнулся, продолжая с невозмутимым видом обнимать за плечи Клеопатру. Эль-Хадир, явно ожидавший иную реакцию на свои угрозы, взорвался: - Будь ты проклят, защитник обезьян! Я самолично спущу с тебя живого шкуру, а Клеопатру сделаю своей рабыней, она…
-Слишком много слов, Эвмелон. – Сильный голос Манихора, оборвавший некроманта, дрожал от гнева, но в голубых глазах лишь на миг полыхнуло ледяное пламя и сразу же угасло. – Я давал тебе шанс отступить и покориться, ты отказался, теперь иди избранным путем до конца.
-Я постараюсь, чтобы ты умирал медленно! – прорычал Эль-Хадир, задыхаясь от душившей его ярости. – И с каждой каплей крови, что я буду из тебя выжимать, ты вспомнишь всю свою долгую жизнь, - все свои Воплощения. И в каждом из них ты пожалеешь о том, что встал на моем пути.
-Твой путь ведет тебя вникуда. – На сей раз, в голосе Бингуара послышалась сочувственная печаль. – И ты уже стоишь на пороге бездны.
Вместо ответа, Эль-Хадир с воем взмахнул посохом, и с блистающего навершия брызнули в зал змеящиеся потоки бело-голубого света, пронизывая и впиваясь во все мертвые тела, раскиданные по полу. Смит и Брукс сломя голову бросились к воротам, а вокруг них, шипя и клацая острыми клыками, поднимались с каменных плит мертвецы, окруженные призрачным свечением. Теперь Армия Восставших пополнилась и погибшими кинанами. Изрубленные, со свисающими из жутких ран наружу кишками, они медленно вставали на ноги; в глубине их мертвых бельм, подернутых пеленой смерти, разгоралось багровое пламя, а в стылых руках алыми всполохами пламенели адские клинки. Даже обезглавленные, разрубленные надвое мертвяки судорожно задергались на полу в безуспешных попытках подняться. Отсеченные руки скребли пальцами по камню, изуродованные головы щелкали челюстями и бешено вращали невидящими глазами.
-Он оживил их всех, - прошептал Смит. – Теперь все, кто сможет встать и держать в руках оружие, бросятся на нас. Значит… о, нет, только не это! - Пораженный внезапной догадкой Юджин бросил взгляд в угол зала и в изнеможении застонал: там, привалившись спиной к колонне, стоял… Гурвич! Из горла сатаниста торчала окровавленная рукоять меча. Его зеленые, когда-то, при жизни глаза сейчас ярко горели, словно уголья в костре, а почерневшие губы кривились в сатанинской ухмылке. Гурвич поднял руку, захрустевшую в суставах, и в ней полыхнул алый кхопеш…
-Святые Небеса! – сдавленно прохрипел Брукс, хватая ученого за руку. - Юджин, смотрите!!! – Трясущийся палец Макса указывал в сторону ступеней подиума, на которых, странно скрючившись, стоял еще один мертвец. Это был… Император Гормус!
С того момента, как Дух Дингир Энлиля покинул тело Правителя Куме, оно бездыханным лежало возле хрустального Идола. Сейчас же стылую плоть оккупировал Демон, и Гормус превратился в Восставшего. В черепе Правителя, от лба к темени, среди слипшихся от крови прядей длинных, черных волос, зияла ужасная трещина, через которую был виден белесо-кровавый студень мозга - результат удара об Идола. Само тело так же было сплошь переломано: руки-ноги, ребра, и даже позвоночник. И все же жуткий труп Гормуса, вихляясь и судорожно дергаясь, стоял на ногах, а мертвые бельма глаз полыхали, как костры преисподней. Фигура Правителя была окружена все той же мерцающей аурой, но на фоне хрустальной громадины Идола это свечение выглядело особенно зловеще. Переломанная в нескольких местах рука, с торчащей из предплечья костью, поднялась, и в окоченевших пальцах сверкнул алым заревом серповидный клинок. 
-Юджин, - дрогнувшим голосом тихо произнес Брукс, - боюсь, что у нас нет шансов против этой неистребимой орды.
-В любом случае… - Смит сглотнул подступивший к горлу горький ком. – Я намерен дорого продать свою жизнь и не отступлюсь до последнего… К тому же, отступать-то нам и некуда… Крепитесь, дружище, ведь пока мы еще живы… Профессор?!.. Кинкель?!.. Что вы здесь делаете? – Смит изумленно воззрился на вставших рядом с ним товарищей.
-Неужели вы думаете, - сердито фыркнул Лоуренс, неловко пристраивая меч на своем плече, - что мы будем стоять в сторонке и терпеливо ждать, когда настанет наша очередь идти на заклание?
-Надеюсь, я успею хотя бы раз махнуть оружием прежде, чем меня прикончат, - вздохнул немец, тоскливо разглядывая кхопеш в своей руке.
…Словно повинуясь немому приказу некроманта, Восставшие сгрудились в центре зала и за пару минут выстроились боевым порядком. Их было около полутора сотни. В первом ряду стояли останки тех, кто при жизни были Гурвичем, Дальмего и Шанбиром.
-Уничтожить всех, кроме женщины! – рявкнул Эль-Хадир своему воинству. – Того, кто стоит рядом с ней – притащить ко мне в любом виде. Вперед!

…Встав плотной кучкой, люди напряженно следили за тем, как армия нежити двинулась в их сторону. Сто пятьдесят мертвецов против восемнадцати живых, половина из которых из-за ранений едва держалась на ногах и с трудом смогла бы не то что отразить удар, но и просто поднять оружие. Люди прекрасно понимали, что они обречены, но никто – даже Кинкель – не собирался отступить. С мрачной решимостью воин в алой броне шагнул вперед и поднял к плечу серповидный клинок кхопеша, изготовившись для удара.
…Ослепительная вспышка внезапно озарила сумрак храма, и два ярчайших сгустка белого пламени с ревом прочертили пространство зала, обдав людей жаром и оставляя за собой дымный хвост. Врезавшись в ряды Восставших, огненные кометы с оглушительным грохотом взорвались, разметали в клочья с десяток мертвяков и еще больше – превратили в суматошно дергающиеся, воющие факела.
-Хаос и Пустота!.. - выдохнул Эль-Хадир, потрясенно уставившись на появившегося в проеме ворот грифона. Сидевший на спине чудовища человек ловко перезарядил пушки, медные жерла которых торчали по бокам от зверя, и дал новый залп. Еще два сгустка жидкого огня с ревом пронеслись по залу и взорвались в охваченной дикой паникой толпе мертвяков.
-За мной! – вскричал Радупирос, размахивая над головой мечом. Следом за жрецом, через проем в храмовый зал, устремилась грозно орущая лавина кинанов.

96.
Почти две сотни вооруженных ибами, мечами и копьями кинанов вклинились в толпу Восставших и вмиг разметали ее. Воины явно знали с кем - а точнее с чем - им приходится сражаться, - с нежитью, и потому они не просто пронзали сталью врагов, они рубили им рогатые и клыкастые головы, отсекали им конечности, стремясь в итоге добиться того, чтобы одержимые демонами тела уже не смогли больше подняться и взять оружие. Словно понимая это, Восставшие отбивались с особенным ожесточением. Демоны, оккупировавшие мертвые тела, заставляли стылую плоть метаться по залу, рубиться с отчаянием обреченных зверей, и даже изрубленные, мертвецы продолжали в виде обезображенных кусков мяса яростно дергаться в безумной агонии.
Могучее тело Шанбира затихло лишь после того, как его отрубленная голова скатилась с плеч, и его лобастый череп раскроил надвое клинок кхопеша. Дальмего, успевший достать своим топором нескольких кинанов, уже через пару минут был поднят на копья десятком озверевших воинов, после чего к нему подскочил широкоплечий кинан, ткнул в переносицу иб и нажал на гашетку – брызги опаленных огнем мозгов обдали всех, стоявших рядом. Дергающееся тело повалили на пол и там изрубили в куски. Еще более ужасная участь ожидала Гурвича. Он успел лишь нажать на кнопку на ремне ранца с броней, как в то же мгновение один из воинов мечом перерубил кожаную лямку заспинного чехла: ранец скособочился, и острые ленты брони за считанные секунды разорвали тело «живого мертвеца» в клочья.
Должно быть Демон, оккупировавший плоть Гормуса, был самым могучим из Духов Преисподней. Изломанный труп Правителя метался по всему залу, яростно расшвыривая нападавших кинанов и каждым взмахом кхопеша отправляя на тот свет сразу нескольких воинов. Его смертоносный танец удалось прервать лишь после того, как мелькнувшее в жарком воздухе копье пронзило упыря насквозь и пригвоздило его к золоченой шпалере на стене. Прежде, чем завизжавший Гормус успел дернуться, еще несколько копий ткнулись в него, распяв на узорчатой решетке. Подоспевшие мечники изрубили Восставшего на куски, а тяжелый молот с хрустом расплющил череп по стене.
…Избиение Восставших продолжалось не более двадцати минут. Когда затих визг последнего мертвеца, превращенного в обезображенную груду разлагающейся плоти, в Темном Храме повисла тишина.
ТУК-ТУК… ТУК… ХРШ-Ш-Ш… ТУК-ТУК…

Алая ленточная броня с лязгом свернулась в ранец за спиной, и Смит с облегчением вздохнул. Ему, как и его товарищам, даже не пришлось поучаствовать во втором сражении, они просто не успели вступить в бой и все это время изумленно наблюдали за ним стоя у входа, рядом с двумя Бингуарами. То и дело Юджин бросал косые взгляды на Манихора и испуганно выглядывающую из-за его спины женщину. Клеопатра обеими руками вцепилась в плечо мужчины с такой силой, что ее тонкие, изящные пальцы побелели от напряжения. Красивое лицо искажала гримаса ужаса, и она вздрагивала каждый раз, как зал оглашал очередной жуткий вой или визг издыхающего под ударами мечей мертвеца. Манихор же, напротив, оставался невозмутимым и спокойным, как скала. Лишь немигающий взгляд сузившихся глаз и крепко сжатые губы, превратившие рот в тонкую нить, могли являться признаками огромного внутреннего напряжения. Когда бой закончился, Клеопатра шумно выдохнула и плечи ее расслабленно опустились, но Манихор даже не шелохнулся, ни один мускул на его окаменевшем лице не дрогнул. Теперь взгляд его пронзительных голубых глаз был устремлен на застывшую возле алтаря черную фигуру Эль-Хадира. Некромант стоял, втянув голову в плечи, тяжело опираясь одной рукой на посох, а другую – стиснутую в кулак – прижимая к груди. Левый глаз был прикрыт, зато правый – Драконье Око – метал исподлобья огненные молнии неутолимой злобы. Сверкающее Око с ненавистью скользило по обращенным к нему лицам проклятых смертных, и каждый раз возвращалось к одному и тому же лицу – самому ненавистному, к лицу Его Врага! И во взгляде Врага – взгляде Манихора – не было никаких эмоций, даже намека на радость и триумф по случаю очередной победы. Только ожидание – терпеливое ожидание, когда он, Эвмелон, признает, наконец, свое поражение и смирится со своей участью. И именно это непробиваемое спокойствие уверенного в себе Победителя больше всего бесило Эвмелона, буквально превращая кровь в венах в ядовитую, едкую кислоту…
Радупирос порывисто обернулся к Манихору, настойчиво пронзая его пылающим, нетерпеливым взглядом. Почувствовав его на себе, тот – не моргнув – перевел глаза на жреца и, после короткой паузы, медленно кивнул.
-Взять этого преступника! – крикнул Радупирос, ткнув кончиком меча в сторону Эвмелона, и сам, первым, решительно ринулся к ступеням подиума.
-Стоять!!! – Истошный рев взвившегося у алтаря некроманта, невольно вынудил всех воинов замереть на месте. Побагровев от бешенства, Эвмелон хрипло прорычал: - Жалкие отродья! Безмозглые черви! Да как вы смеете, приматы, поднимать против меня оружие?!! Вы полагаете, что одолели меня? Не-е-ет!!! – Сверкающее расплавленным золотом Око с узким вертикальным зрачком и полыхающий ледяным пламенем голубой глаз вперились в застывшее лицо Манихора. – А ну-ка прикажи своим ублюдкам держаться от меня подальше.
-Всё кончено, Эвмелон, - хрипло ответил Бингуар, и лишь теперь стало очевидным, насколько он был взволнован. – Это было ясно уже давно. Признай же это, наконец, и не усугубляй свою участь.
-Да неужели? – нервно хихикнул некромант. – А как насчет этого?! – Эвмелон протянул вперед руку и на его раскрытой ладони мертвенно-голубым светом воссиял хрустальный шар «Маш-Мака».
-Ты не сделаешь этого, не посмеешь, - дрогнули бледные губы Манихора.
-Хочешь поспорить? – Ужасные глаза некроманта заблестели безумием. – Ты сам не оставляешь мне иного выхода. Это мой последний козырь, и я намерен использовать его. Мы погибнем все вместе. – Быстрым движением Эвмелон крутанул по невидимой оси верхнюю полусферу шара. Послышался отчетливый, сухой щелчок, и «Маш-Мак» запульсировал маячковыми проблесками, сменив цвет сияния с молочно-голубоватого на огненно-желтый. Пожалуй, впервые за все это время Манихор потерял внешнее спокойствие и порывисто подался вперед. От цепкого взгляда некроманта не ускользнуло это движение; он довольно оскалился и поднял руку, держа шар между большим и средним пальцами - теперь между двумя полусферами был виден узкий зазор. – Одно нажатие  - и таймер будет запущен! – с мрачной торжественностью возвестил он. – И тогда примерно через десять урантийских минут Куме превратится в океан жидкого огня, а еще через несколько минут саму Урантию ожидает Мировой Катаклизм, который уничтожит все живое! Я знаю, Манихор, тебе не приходилось видеть Оружие Возмездия в действии. А я уже использовал его как-то давно. Когда мы были правителями Эмайна, я, с помощью «Маш-Мака» - правда, не такого мощного заряда – уничтожал целые города пеласгов… - Заметив, как потемнело лицо Бингуара, Эвмелон с удовлетворением продолжил: - С каждой пульсацией света «Маш-Мак» будет менять свой цвет, и, когда он станет кроваво-красным - чудовищной силы Энергия вырвется из недр этого маленького шара, превращая в пыль и пар все на своем пути… Ну, что, Манихор, ты боишься смерти?
-Я боюсь… - Глухой голос Бингуара заставил всех людей в зале вздрогнуть и поежиться. - Но не за себя, а за будущее этого мира. И мне жаль тебя.
-А мне не нужна твоя жалость! – визгливо выкрикнул Эвмелон, зло скривив рот. – Лучше подумай о своей женщине, это по твоей вине она сейчас погибнет. А ведь ты, Клеопатра могла бы править миром вместе со мной…
Пока некромант говорил, Смит осторожно и незаметно достал из-за голенища сапога «Мариетт», который ему дал Кинкель. Заведя руки за спину, Юджин медленно взвел курки. При виде оружия, глаза у стоявшего рядом Брукса, полезли на лоб, но Смит, упреждающей гримасой, заставил друга сохранять внешнее спокойствие. Двухзарядный пистолетик был так мал, что спокойно укрылся в ладони, к тому же его немного прикрывал и рукав куртки. Прежде, чем Брукс успел открыть рот, Юджин глубоко вздохнул и, держа руки на виду чуть разведенными в стороны, медленно зашагал через зал к ступеням подиума.
-…и потому, пусть весь этот треклятый мир погибнет! - вы-то сгинете вместе с ним… - Эвмелон осекся и замолчал, заметив приближающегося к нему человека. В безумном взгляде мелькнуло удивление. – О-о, господин Смит! Вы спешите занять лучшее местечко в зрительном зале?
-Нет, Эль-Хадир, я хочу с вами поговорить.
-О чем? Все уже сказано. К тому же для бесед уже слишком поздно. Хотя у вас всех еще есть время помолиться перед смертью. – Некромант глумливо хохотнул. – Хотел бы я послушать, каким богам вы будете молиться!
-Я хотел поговорить о вас. – Смит, ощущая в увлажнившейся ладони металл пистолета, продолжал медленно приближаться к алтарю, стараясь шагать непринужденно. – Вы же собирались стать единственным Богом для… этой планеты?
-Мне не по душе ирония, которую я слышу в вашем тоне, - нахмурился Эль-Хадир. – Одно движение моих пальцев, и…
-…и вы сами станете всего лишь паром, уже ничем не отличаясь от презренных смертных. – Уголок рта некроманта нервно дернулся, и Смит понял, что его слова попали в цель. – Разве этого вы хотели?
-Надо же. Кто бы мог подумать, что вас так обеспокоит моя участь, - фыркнул Эль-Хадир. – С чего бы это?
-Не стану лукавить, - не столько ваша участь, сколько наша, смертных. Может, пока вы еще не запустили свою адскую машинку, вы поделитесь… со мной: на кой черт вам так хотелось заполучить Власть над Землей? Ведь еще час назад вы мечтали убраться отсюда и позабыть о нашем существовании, как о страшном сне.
-Все же я не ошибся в вас, Смит. – Правое веко прикрыло звериное Око, а голубой глаз, прищурившись, пытливо впился в спокойное лицо человека. – Вы, в самом деле, умный человек и умеете схватывать самую суть дела. При других обстоятельствах я, пожалуй, приблизил бы вас к себе, вы могли бы оказаться куда как полезнее этих алчных и недалеких тупиц. - Эль-Хадир с презрительной небрежностью кивнул на останки Гурвича и Дальмего.
-Терпеть не могу похвалы и комплименты, - поморщился ученый, продолжая, шаг за шагом, все ближе подходить к подиуму. - А тем более, если они исходят из уст Врага Рода Человеческого. Ведь вы, в самом деле, замахнулись на роль Сатаны. Но оставим в покое нашу земную мифологию. Так что же вы планировали сотворить с Землей?
-Сотворить? – Нижняя губа некроманта брезгливо оттопырилась. – Ну уж нет. Урантия, - Эль-Хадир упорно продолжал называть Землю на дингирский манер, - изначально рассматривалась только лишь как сырьевой придаток, ни на что большее она и расчитывать не могла. И вы, Примитивные, были созданы только для того, чтобы облегчить труд прибывшим колонистам. Вы – раса рабов! Безмозглых, безвольных, бесчувственных.
-Но вы же сами видели, живя среди смертных тысячи лет, как прогрессировал их Разум, как возникали величайшие цивилизации, как развивалась научная мысль…
-Я с большим удовлетворением отмечал неизменную гибель этих сверхцивилизаций, и неизменный откат назад вашей науки, - сухо оборвал Смита Эль-Хадир. – Все, что смертные умудрялись построить и придумать, они же сами вскоре предавали огню, разрушению и забвению. Вы, как безмозглые белки, тысячи лет совершаете бессмысленные гонки по кругу. Замкнутому кругу! И, судя по тому, в каком виде пребывает ваш нынешний мир, он уже стоит на пороге нового Отката назад… - По бледным губам Эль-Хадира скользнула презрительная усмешка. - … К Каменному Веку.
-На что же сдался тебе столь несовершенный мир? – Голос ученого заметно дрогнул, и он, пересилив себя, сделал еще один короткий шаг вперед.
-Рабы должны оставаться рабами и знать свое место и предназначение, - глухо пророкотал некромант, высокомерно вскинув голову. Драконье Око, победно сверкнув, воззрилось на хрустальную сферу, которая, все так же мерно вспыхивая желтым сиянием, была зажата между пальцами в вытянутой вперед руке. – И этот «Маш-Мак» поможет мне в том! С его помощью я смогу вынудить не только Дингир, но даже самих От Века Вечных в Хавоне считаться с собой!..
-Вряд ли у тебя получится. – Звонкий от волнения голос Манихора прервал радужные  мечтания Эвмелона. Смит порывисто обернулся к Бингуару и тоскливо скривился, но было уже поздно. – Ведь сейчас ты загнан в угол и уже готов к самоубийству. Да и Правители Уверсы, вряд ли смогут смириться с шантажом какого-то… игига. К тому же ставшего смертным.
-Стоять! – внезапно рявкнул Эль-Хадир, устремив драконоголовое навершие посоха в сторону обомлевшего Смита, который уже стоял в нескольких футах от нижней ступени подиума. В ужасных глазах некроманта бушевала яростная буря. - Хватит подкрадываться ко мне, я не простачок, которому можно легко запудрить мозги. А ты!.. – Испепеляющий взгляд метнул молнии в спокойное лицо Манихора. – Напрасно ты открыл свой рот и посмел назвать меня смертным.
-Остановись, Эль-Хадир! – Отчаянный крик Смита и сухой щелчок сомкнувших щель хрустальных полусфер прозвучали в одно время. Лишь только «Маш-Мак» полыхнул в ладони некроманта огненно-желтым сиянием, как сразу же бледно-голубое свечение, окутывавшее навершие черного посоха, погасло. Последняя слабая искра Божественной Маны угасла в теле Эль-Хадира, превратив его - теперь окончательно - в обычного, заурядного смертного. Но в смертного обезумевшего и отчаянно опасного.
-Двадцать минут! – сдавленно прорычал Эль-Хадир, и на его всегда бледном лице вдруг начали быстро проступать багровые пятна, словно от удушья. – Через двадцать минут мы все станем не смертными, а просто ничем. – Отшвырнув прочь теперь уже ставший бесполезным посох, некромант распрямился, широко - словно собираясь взлететь – раскинул в стороны руки, в одной из которых пульсировала вспышками света хрустальная сфера, и, полным ненависти взглядом, посмотрел на застывшего внизу Смита. – Теперь можете потешиться и пристрелить меня из оружия, что вы так усердно прячете в своей ладони. Сделайте мне одолжение и, заодно, переживите меня на пару минут. – Потрясенный ученый неподвижно взирал на Эль-Хадира, который сейчас являл собой Ангела Апокалипсиса во плоти. – Ну, чего же вы беспомощно хлопаете глазами? Убейте своего Бога!!!.. – За спиной беснующегося некроманта над его головой взметнулся черный посох и тут же резко опустился, глухо стукнув его по затылку. Эль-Хадир, отрывисто всхрапнул, и мешком осел на черногранитную плиту. Серая тень, скользнувшая из-за громадины Идола, стремительно метнулась к стонущему Эль-Хадиру и, прежде чем он успел прижать руку к груди, выхватила из ослабевших пальцев хрустальный шар.

97.
-Шар у меня, у меня! – истерично завизжал Хетхун, размахивая пульсирующим уже розоватым сиянием «Маш-Маком» над головой и едва не пританцовывая от радостного возбуждения.
События, внезапно изменившие ситуацию, произошли столь быстро, что большинство людей, находившихся в зале, пребывали в напряженном ступоре. Смит опомнился первым. Бросив тревожный взгляд на все более густеющий угрожающей краснотой шар, он порывисто обернулся к Манихору.
-Возможно ли отключить таймер?
-Насколько мне известно, - сурово отозвался Бингуар, - это возможно.
-Вы знаете как?
-Не уверен,  но я мог бы попытаться.
-Тогда еще не все потеряно.
-Радупирос! Немедля уводи отсюда всех людей. Тебе известен скоростной тоннель к Небесному Гнезду? – Жрец коротко кивнул. – Отлично. Вам необходимо как можно скорее покинуть подземелье и добраться до Драконова Клыка. Надеюсь, что бен-бены по-прежнему находятся там? – Радупирос вновь утвердительно кивнул. – Оставьте в тоннеле одну адору и один бен-бен в Гнезде. Нас не ждите. И еще… - Радупирос, уже готовый броситься исполнять приказания, остановился. – За жизнь этой женщины, - Манихор указал на Клеопатру, - ты отвечаешь головой. Вперед!
-Я не оставлю тебя! – решительно заявила женщина. – Я остаюсь с тобой.
-Об этом не может быть и речи, - сурово нахмурился мужчина. – Ты уйдешь с ними, и, если боги все еще благоволят нам, ты обязана спастись.
-Но я не переживу твою гибель, - сдавленным от близких слез голосом прошептала Клеопатра.
-Любовь моя, - с неожиданной нежностью произнес Манихор, заключая женщину в объятия, - кто сказал тебе, что я погибну? Я вернусь, и тогда мы снова будем вместе, и уже ничто не сможет разлучить нас.
-Ты… обещаешь… что вернешься? – Прекрасные голубые глаза, полные слез, умоляюще смотрели в лицо любимого.
-Обещаю.
-Эй, эй! – рявкнул Хетхун, высокомерно вскинув голову. – Шар в моих руках, теперь я тут главный, поэтому говорите со мной. Я – ваш Бог!
-Это ненадолго, - раздраженно прорычал Манихор, подталкивая женщину к выходу. – Идиот! Разве ты не понял, что через несколько минут мы все погибнем. И ты – новоявленный бог – в первую очередь.
Жрец открыл рот, намереваясь что-то сказать, но до него вдруг дошел смысл сказанного и вмиг посеревшее лицо тут же исказилось от ужаса. Округлившиеся глаза взирали теперь на багровеющую сферу, как на смертельно ядовитую змею неведомо как очутившуюся в руке.
-Стой! Не вздумай кинуть шар! – закричал Манихор, бросаясь вперед и видя, что трясущийся Хетхун вот-вот швырнет «Маш-Мак» от себя куда подальше. – Если он разобьется, мы лишимся и этих последних минут.
-Я отдам вам его, - чуть не плача заверещал жрец, - только поклянитесь, что спасете меня тоже. Я…
-Берегись! – закричал ему Смит, но было уже поздно. Пальцы Эль-Хадира, внезапно возникшего за спиной жреца, железной хваткой впились в его горло, второй рукой некромант вырвал из его ладони пульсирующий багровым пламенем шар.
Вид некроманта был ужасен. Распухшее от отека лицо, темно-багрового цвета, изменило до неузнаваемости привычные черты; перекошенный тонкогубый рот покрывали хлопья кровавой пены, тонкими струйками кровь так же сочилась из носа и ушей. Но более всего ужасал его взгляд: выпученные, лезущие из орбит глаза покраснели от полопавшихся каппиляров и теперь были не желтого и голубого цветов, а напоминали красные стекляшки, вроде рубиновых глаз хрустального Идола, высившегося за его спиной.
-Убогая псина! – брызжа кровавой слюной, прохрипел Эль-Хадир. – Ты посмел поднять на меня руку! – Полузадушенный Хетхун отчаянно трепыхался, в тщетных попытках вырваться; руки колотили по стоявшему позади, ноги судорожно бились и сучили по гладкому граниту. – Захотел стать Богом? Ну так я помогу тебе, мразь!
Коротко размахнувшись, Эль-Хадир с силой вогнал пульсирующий шар в широко разинутый рот жреца. Хрустнули выбитые зубы, и ладонь обезумевшего некроманта  обагрилась кровью. От чудовищной боли Хетхун задергался еще отчаянней и утробно взвыл. Но Эль-Хадир на его муки даже не обратил внимания. Продолжая цепко сжимать горло своей жертве, он все же чуть ослабил хватку, но лишь для того, чтобы скользкими от крови пальцами грубо протолкнуть шар вглубь его глотки. Слезящиеся глаза Хетхуна закатились под лоб, он готов бы вот-вот потерять сознание. Но прежде, чем это произошло, Эль-Хадир ударил его кулаком по спине, и хрустальная сфера нырнула в глотку, а через мгновение уже скользила по стенкам судорожно сжимающегося пищевода.
…Хетхун проглотил «Маш-Мак»!!!..

Смит, застыв от этой леденящей кровь сцены, расширенными глазами следил за тем, как, окончательно потерявший человеческий облик Эль-Хадир, сгреб Хетхуна, и, чуть ли не волоком, потащил его по ступеням вниз. Некромант и сам едва держался на ногах - его качало из стороны в сторону; по багровому отечному лицу струился кровавый пот, обильно выделявшийся из пор кожи, дышал он прерывисто и тяжело, то и дело сплевывая тягучую, розовую слюну. Но сил тащить жреца ему пока доставало, в его руках слабо трепыхавшийся Хетхун напоминал большую тряпичную куклу, и лишь страдальческая гримаса на лице несчастного и его мучительные стоны напоминали, что это живой человек.
-Смит, - прохрипел Эль-Хадир, спустившись до нижней ступени, - уберите ваш пистолет, а не то я сверну шею этому мерзавцу. - Направленный в сторону некроманта ствол «Мариетты», чуть помедлив, опустился. – Вот так. А теперь отойдите в сторону и дайте мне пройти.
-Куда вы собрались идти? – изумился ученый.
-Не ваше дело! – прорычал тот. – Прочь с дороги!.. И ты, Манихор, не вздумай ко мне приближаться! – Смит обернулся и увидел у себя за спиной Бингуара. Он оказался на целую голову выше Юджина и от его ниспадающих, златотканных одежд исходил тонкий аромат ладана и каких-то трав.
-Все уже покинули храм, - тихо произнес Манихор, обращаясь к Смиту, но продолжая неотрывно следить взглядом за Эль-Хадиром. – Ваших друзей тоже увели, думаю, у них есть шанс спастись.
-Дай-то Бог, - пробормотал ученый, наблюдая за тем, как истекающий собственной кровью некромант остервенело тащит жреца к Кругу в центре зала. – Может и нам последовать их примеру?
-Вы - можете. Но я обязан остановить этого безумца.
-Но как? Шар-то теперь в брюхе у этого бедняги… Послушайте, - Смит порывисто обернулся к Манихору, - если я правильно понял - кто вы с Эль-Хадиром, то значит и вы обладаете какими-то… ну… магическими способностями? Почему бы вам не воспользоваться ими?
-Да, это было бы так просто. – В голосе мужчины ощущалась горечь. – Но с недавнего времени я тоже стал обычным смертным, лишенным… Маны. Правда, я – смертный, наделенный полномочиями от Дингир… Богов, - как вы их называете. И потому на мне лежит огромная ответственность. За спасение вашего мира. – Последние слова, произнесенные жестким, уверенным тоном, Манихор произнес уже на ходу, решительно направляясь к Эль-Хадиру. Смит, покачав головой, поспешил следом.

…Эль-Хадир и Хетхун уже стояли возле покореженного ограждения, в шаге от центрального колодца. Из шахты клубилось едкое дымное марево, подсвеченное алым заревом из огнедышащей бездны. Заслышав шаги за спиной, Эль-Хадир обернулся, дернув за собой и безвольно трепыхающееся тело жреца. Тот уже успел немного прийти в себя, но продолжал пребывать в глубоком шоке, тупо таращась по сторонам.
-А, это вы… - с трудом выдавил из себя некромант, и его мутный взгляд скользнул по напряженным лицам Манихора и Смита. – Все сбежали… а вы чего же?.. Ах, да, - почерневшие от крови губы насмешливо скривились, - «спасители человечества»! Вы все еще надеетесь остановить меня? Особенно ты, Манихор. Боишься гнева своих хозяев? Не бойся, скоро все будет кончено, и тебе нечего будет спасать. – Эль-Хадир лающе засмеялся, но подступившая к горлу кровь, оборвала смех, который перешел в мучительный кашель. – Похоже, я рискую не дождаться момента своего триумфа, а потому мне следует поторопить события… Знаешь, Манихор, если «Маш-Мак» нагреть до высокой температуры, то его оболочка разрушится и произойдет немедленная реакция… Пожалуй, это будет самое удачное решение, ибо в этом случае взрыв на большой глубине просто расколет планету на куски… Это-то я и собираюсь сейчас сделать… - Прежде, чем Манихор успел броситься вперед, Эль-Хадир подхватил Хетхуна и могучим рывком швырнул его тело через ограду в огнедышащий колодец. В алеющем завихрившемся дыму мелькнули черные сапоги жреца, и тишину храма прорезал его душераздирающий вопль. Крик, удаляясь, быстро стих. Оборвался…
- Странно, – недовольно скривился Эл-Хадир, бросая небрежный взгляд на двух людей, остановившихся в нескольких шагах от него. – Он как-то быстро замолчал. Наверное сердце разорвалось от страха… или башку разбил об стенки… Повезло… Ну, дорогие мои, прощайте. Свидимся в аду… если он есть… - Сплюнув кровью, некромант закрыл глаза и замер в ожидании взрыва…

*   *   *   *   *
-Этого не может быть, - прошептал некромант, открывая глаза и изумленно распрямляя плечи. – Мы уже должны были умереть. Почему ничего не происходит?
-Эвмелон… - выдохнул Манихор.
-Что еще?.. Отчего у тебя такое лицо, будто ты увидел чудовищ Лэнга? А вы, Смит… - Внезапно Эль-Хадир осекся, ощутив за спиной колебание воздуха. Он медленно обернулся, и кровь в его жилах мгновенно превратилась в лед. Сдавленно вскрикнув, некромант отшатнулся от колодца, из которого выбиралось ужасное чудовище. Монстр мотнул блестящей серебром башкой, и из клыкастой пасти ручейками потекла густая, темная кровь. Стальные когти, похожие на огромные ножи, визгливо царапнули по искореженным прутьям ограды, когда чудовище, глухо зарычав, полностью вылезло из шахты и встало на четыре лапы.
-О-омс?!!.. – не веря своим глазам, прошептал обомлевший Эль-Хадир. – Хаин, это ты?! – Чудовище уставилось на некроманта багровыми, искусственными глазами и вновь зарычало. – Ты… Но это не возможно!
И все же это действительно был его Хаин, - тот самый Хаин по имени Омс, что сопровождал его с первого дня прибытия на Урантию, лучший биоробот-страж из всех, что были у Энлиля. Только теперь он выглядел почти неузнаваемо. Эль-Хадир знал, что у Хаинов есть несколько стандартных образов, в которые они, в случае необходимости могут трансформироваться: в случае грозящей хозяину опасности или, напротив, дабы никак не выделяться среди прочих смертных. Но тот вид, в котором пребывал Омс сейчас, потряс даже видавшего виды некроманта.

Каким-то чудом, а вернее всего благодаря невероятной силе и стальным когтям, Хаину – в отличие от Скорпиона –  удалось не долететь до дна, где бушевала раскаленная магма, а зацепиться за выступы на каменных стенках шахты, с помощью которых он и выбрался наружу. Но страшный жар все же не пощадил покрова из кожи и меха, начисто уничтожив их. Теперь был виден могучий остов из серебристого металла, который покрывала сверху влажно блестящая толстая пленка. Стальной череп с выдающимся наростом на лбу щерился в жутком оскале острейших клыков; передние и задние конечности представляли собой металлическую арматуру, сочлененную на подвижных сгибах шарнирами и увитых множеством проводов и тонких проволочек. Могучая грудная клетка, состоявшая из дугообразно выгнутых стальных полос, так же была оплетена сетью мелких и по-крупнее проводов. В нескольких местах пластинчатые ребра были покорежены и погнуты: то были следы старых ранений. Но одна рана – со спины – явно была совсем свежей и выглядела пугающе. Именно туда нанесла свой страшный удар жалом Серк. Однако, организм Хаина, способный к быстрой регенерации, уже успел частично восстановить повреждение, - по крайней мере, блестящая пленка поверх раны выглядела нетронутой.
На то, чтобы разглядеть новое обличье своего Хаина Эль-Хадиру хватило нескольких мгновений, но то, что он заметил при более внимательном взгляде, вызвало у него невольную дрожь и оторопь. Ниже металлических ребер, там, где по сетчатому плетению множества тонких проводков можно было предположить подобие брюха, виднелась в мутноватой глубине… кровавая мешанина человеческих останков. Вглядевшись еще, некромант похолодел: сквозь влажную пленку на него взирали остекленевшие, вылезшие из орбит глаза Хетхуна!!!..
-Омс, пустоголовая тварь, что ты наделал?! – прохрипел некромант. – Зачем ты притащил сюда эти потроха? Там же «Маш-Мак»! – В стальном черепе Хаина что-то защелкало. – А ну, немедленно прыгай вниз!.. Чего ты пялишься на меня, урод? Вниз, живо!
-Эвмелон. - Спокойный голос Манихора ни как не вязался с его бледным от напряжения лицом. – Он не прыгнет. Хаины запрограммированы на охрану хозяина и ради этого готовы пожертвовать своей жизнью, но на самоуничтожение он не способен.
-Откуда тебе-то знать? – зло рыкнул Эль-Хадир, подходя к Омсу почти вплотную. – Ты так хорошо разбираешься в Хаинах?
-И даже больше, чем ты думаешь. – Манихор обернулся к Смиту и, внимательно глядя ему в глаза, продолжил, обращаясь к некроманту: - Хаин скорее последует за хозяином, куда бы тот не пошел… Понимаешь о чем я? – Смит кивнул.
-Да, да, понимаю, умник! – заорал Эль-Хадир, порывисто оборачиваясь. Его налитые кровью глаза уставились на Бингуара, перескочили на Смита и, скользнув вниз, уперлись в чернеющий глазок направленного на него ствола пистолета. Брови удивленно взметнулись на лоб, – грохнул выстрел! - и в то же мгновение между двух глубоких морщин на лбу появилось маленькое, круглое отверстие от пули. Тело Эль-Хадира дернулось назад, он нелепо взмахнул руками и, соскользнув с края парапета, рухнул в зияющий зев колодца. Металлическое чудовище истошно взревело и, громыхнув когтями об каменный пол, пружинисто прыгнуло следом.
-Бежим!!! – крикнул Манихор, толкая Смита в плечо. Сломя голову они бросились к выходу.

98.
…Смит несся по извилистому, полутемному коридору едва поспевая за длинноногим Манихором. Тот, похоже, хорошо ориентировался в хитросплетениях бесконечных галерей и переходов, безошибочно и не раздумывая, сворачивая в нужный проход. Единственное, что успел отметить про себя Смит – их путь неуклонно вел наверх.
-Вы думаете, мы успеем выбраться? – задыхаясь, на ходу крикнул ученый в спину Бингуара. - Сейчас все равно будет взрыв.
-Будет, - отозвался тот. – Но не таким разрушительным, как планировал Эвмелон.
-Почему?
-«Маш-Мак» в желудке у Хаина, а тело биоробота, как вы, должно быть, заметили, покрыто сумайо, - защитной пленкой. Колющий, точечный удар – даже перочинным ножом - легко пробьет ее, но, в то же время, сумайо способна выдержать напор колоссального взрыва изнутри и высокую температуру снаружи… Взрыв и катаклизм будут, но несравнимо меньшие. В любом случае подземный Мир Куме обречен. Зато вашей планете гибель не грозит.
Смит не все уразумел из этого объяснения. Биоробот… Сумайо… Но прежде, чем он успел задать уточняющие вопросы подземелье содрогнулось от чудовищного взрыва. Монолитный базальт под ногами бегущих людей тряхнуло с такой силой, что, не удержавшись на ногах, они оба кубарем покатились по полу. С арочного потолка галереи посыпались камни; по стенам с треском побежали трещины, увеличиваясь и дробясь с каждой секундой. Воздух стал густым от пыли, лишая возможности дышать и хоть что-либо видеть. Оглушенный, задыхающийся, ничего не видящий вокруг себя Смит с трудом поднялся на колени и тут же повалился обратно с ощутимым ушибом плеча от рухнувшего на него с потолка обломка скалы. Удар от падения вышиб из легких остатки кислорода, а малейшая попытка вздохнуть тут же обожгла горло сухой, горькой пылью. В голове от удушья зашумело, перед зажмуренными глазами поплыли багровые круги… Чьи-то пальцы вцепились в плечи, рывком поставили на ноги и поволокли вперед… Платок, пахнущий ладаном и пряными травами, ткнулся в лицо, закрывая от пыли рот и нос. Теперь появилась возможность дышать. Смит с хрипом наполнил горящие легкие кислородом – судорожно выдохнул… еще вдох… выдох… Звенящая пустота, разрывавшая мозг, нехотя отступала, проясняя мысли, но уступая место нестерпимой боли саднящей израненное тело.
-Нам нужно торопиться, пока еще не все проходы завалило! – Манихор кричал в самое ухо, но голос его, перекрываемый грохотом и звоном в голове, звучал еле слышно, как будто издалека. Усилием воли, превозмогая боль, Смит заставил себя открыть глаза, и, с помощью Манихора, вновь побежал.

Вокруг все рушилось. Непрерывные судороги, сотрясавшие подземелье, перемежались оглушительными взрывами, сокрушавшими монолитные стены; пол прочерчивали растущие трещины, из глубин которых вырывались фонтаны камней и песка, а кое-где – озаряя сумрак багровыми всполохами – столпы ревущего пламени.
-Куда мы бежим? – прохрипел Смит, с трудом уворачиваясь от очередного камнепада.
-Мы почти у цели! - прокричал Манихор, ловко перепрыгивая через клубящуюся едким дымом расщелину.
Свернув из коридора в узкий арочный проход, они оказались перед лестничным пролетом, ведущим наверх. Люди были уже на середине лестницы, когда прямо у них за спиной с грохотом обрушился потолок, полностью засыпав проход. Выскочив из тучи поднявшейся пыли в небольшое помещение с низким потолком, Смит натолкнулся на спину внезапно остановившегося спутника.
-Мы на месте, - заявил Манихор и указал на стоявший посередине комнаты блестящий металлический «челнок» с высокими бортиками. – На этой арде мы домчимся до Небесного Гнезда… если путь впереди не окажется разрушенным, - мрачно закончил он после паузы. – Быстрее садитесь!
Смиту уже доводилось как-то прокатиться на подобном челноке и о той поездке у него остались не самые приятные воспоминания. Кроме того, конструкция этой арды несколько отличалась от ранее увиденной. К бортикам челнока – по краям и в середине - были прикреплены дугообразные кронштейны, смыкавшиеся над головой и удерживавшие металлический профиль с продольным желобом в нижней части.
Едва Смит устроился в кресле и пристегнулся ремнем, как Манихор рванул за рычаг в полу и прыжком заскочил на переднее сидение. Челнок дернулся и, стремительно ускоряя ход, покатился по рельсам вперед к квадратному проему в стене. Нырнув в непроглядную темень тоннеля, арда несколько секунд скользила по прямой, и вдруг – у Смита оборвалось дыхание – резко провалилась вниз.

…Арда, грохоча, неслась с бешенной скоростью, которая, казалось, все возрастала. Закладывая крутые виражи, она то стрелой взмывала вверх, то камнем ныряла почти отвесно вниз. Внезапно челнок сильно тряхнуло, над головой раздался скрежет металла о металл и арда дробно завибрировала. В то же мгновение Смит ощутил будто нырнул в кипящую воду: стена влажного, удушливого воздуха пронзила кожу миллионами болезненных игл. Он с трудом приоткрыл веки и с ужасом обнаружил, что они несутся… по воздуху, пронзая багровый туман! Вынырнув из тоннеля в одном из нижних ярусов Башни, челнок зацепился через профиль с желобком за трос и сейчас стремительно скользил футах в десяти над поверхностью клокочущей огненной реки. Раскаленный докрасна стальной трос гудел от напряжения, готовый вот-вот оборваться под тяжестью челнока. Позади, за плотной пеленой тумана, послышался чудовищный грохот обвала и взрывы: подземная Башня рушилась, и огромные куски ее стен низвергались в жадную пасть лавы. Впереди, в клубах едкого дыма, обрисовался быстро приближающийся провал тоннеля, прорубленный прямо через скальный массив. Едва челнок влетел в спасительную тьму тоннеля, как трос с треском оборвался.
-Хвала богам, мы проскочили самый опасный участок пути! – Смит едва расслышал крик Манихора через грохот и свист в ушах. – Теперь уже совсем скоро Небесное Гнездо… - Мощный толчок, сотрясший подземелье, едва не вырвал челнок из колеи. С потолка тоннеля полетели камни, а воздух разом заволокла стена пыли. Без сомнения волна взрыва настигала людей, и даже грозила обогнать их. Даже небольшого завала впереди хватило бы, чтобы челнок слетел с рельс и уничтожил сидевших в нем людей. Манихор обернулся: – Нам осталось… - Внезапно он осекся, и его лицо исказила гримаса ужаса: - О Боги! Только не это!!!
Смит обернулся назад и внутри у него все похолодело: то, что еще недавно лишь слабо подсвечивало темень вдали тоннеля, теперь неслось за ними следом быстро сокращая разрыв. Бушующий поток огненной лавы! Раскаленная, багровая река!
– Держитесь, сейчас я попробую разогнать скорость арды!
-Разогнать? – очумело прошептал Смит. – Боже, неужели эта железяка может мчаться еще быстрей? Какое счастье!
Манихор потянул за небольшой рычаг, торчавший сбоку от его кресла, и внутри челнока что-то загудело. Смит успел только до боли в пальцах вцепиться в борта арды, как в следующий момент ее тряхнуло, и она с ревом понеслась еще быстрее, наращивая безумную скорость. Людей вдавило в спинки кресла так, что дышать стало почти невозможно, воздух уплотнился и, казалось, что была бы возможность шевельнуть рукой, его можно было бы потрогать; упругие струи ветра немилосердно хлестали по лицу, глаза слезились, голова раскалывалась от пронзительного свиста…
Смиту казалось, что эта жестокая гонка, похожая на пытку, продолжалась целую вечность, поэтому он не сразу заметил, что челнок начал замедлять ход. Осознал он это лишь когда свист в ушах сменился гулом, глаза перестало щипать, а рот сумел, наконец, судорожно вдохнуть полноценную порцию кислорода. Размытые до линий очертания тоннеля теперь обрели большую ясность, и мрак отделился от света. Свет был там, где из стенных ниш выглядывали камни «бау-па», проливавшие свое зеленоватое свечение на небольшие участки трассы. Сам тоннель выпрямился стрелой и под легким уклоном забирал вверх.
Обретя возможность шевелиться, видеть и слышать, Смит немедленно обернулся назад. Темень, уходяшего вдаль тоннеля, была чуть подсвечена алым заревом, оттуда же слышались приглушенные разрывы и грохот. Но самое главное – им все же удалось оторваться от огненного вала. Вот только надолго ли?.. Скользящую по рельсам арду время от времени ощутимо потряхивало, а в порывах посвежевшего воздуха витало нарастающее напряжение. Смерть приближалась.
…Плавно затормозив, челнок остановился напротив ступенчатой платформы, верхнюю часть которой огораживал высокий бордюр.
-Быстрее! – крикнул Манихор, первым выскакивая из челнока и прыжками забираясь на платформу. – Нам еще придется немного поработать ногами.
Когда Смит очутился на верхней платформе, Манихор уже бежал дальше по тоннелю. Пол был выложен черно-белой шершавой плиткой и наклонными уступами все так же уводил вверх. Камней «бау-па» видно не было, но с каждым шагом становилось все светлей, и вскоре, задыхающийся от сумасшедшего бега Смит, разглядел далеко впереди залитый светом арочный проем.

*   *   *   *   *
Они вбежали в небольшое помещение, при виде которого у Смита сдавило горло: каменные стены были освещены рассеянным светом – солнечным светом! Запрокинув голову, Юджин увидел высоко вверху… безоблачное, голубое небо! Это был только небольшой кусочек неба, зажатый с четырех сторон серым камнем, но это было настоящее небо! – и кроме того, увиденное им впервые за долгое время. Порыв холодного, почти ледяного ветра – как он сумел сюда добраться? – приятно лизнул раскрасневшееся, мокрое от пота лицо. «Боже! Неужели мы выбрались в предгорье Анкоумы?»
Ликующий взгляд Смита с трудом оторвался от чарующего вида над головой и пробежался по всему помещению. Комната оказалась квадратным каменным мешком, - точнее колодцем - с гладкими стенами высотой более трех сотен футов. В одном из углов стояла конструкция, присмотревшись к которой, Смит понял, что это лифт. Подъемная платформа находилась внизу и представляла собой зарешеченную металлическую клетку с дощатым полом. Примитивная шахта лифта – из досок и железной арматуры – доходила до самой поверхности, и страховалась толстым канатом, конец которого крепился к нависавшему над окном кронштейну.
…Гул, от которого завибрировали каменные стены колодца, вернул Смита к действительности, и он бросился к кабине лифта вслед за Манихором. Заскочив на платформу, Юджин замер в нерешительности.
-Чего встали?! – рявкнул Манихор. – Хватайтесь за рукоять!
На платформе был установлен горизонтальный штурвал – деревянный циллиндр с торчащими по окружности толстыми ручками; через него и проходил трос, который при помощи ворота и шестерней внутри, приводил подъемник в движение. Смит и Манихор навалились на рукояти, и штурвал со скрипом повернулся по вертикальной оси. Кабина дрогнула, пол ее нехотя оторвался от земли, и подъем начался.
-Еще, еще… - натужно кряхтел Манихор. – Нам надо… успеть подняться как можно выше… прежде, чем жидкий огонь захлестнет пещеру.
Грохочущий звук нарастал, каменный колодец уже сотрясали мощные толчки, от которых древняя конструкция угрожающе шаталась и потрескивала. Смит с ужасом вспомнил, сколько сухого дерева в сооружении и с яростным отчаянием навалился на рычаг штурвала.

…С оглушительным ревом из прохода вырвался смерч пыли, песка и камней. Упругий ураган обжигающего воздуха пронесся по каменному мешку и взметнул весь этот мусор по спирали вверх. Смит едва успел прикрыть рукавом лицо, как ревущий пыльный ураган накрыл его, жестоко терзая все тело. Что-то больно стегануло по руке, разодрав кожу в кровь, и Юджин едва не выпустил рукоять штурвала, успев перехватить ее в последний момент.
-Быстрее!!! – перекрывая безумный грохот, орал невидимый Манихор. Смит, стиснув зубы до боли, налег на рычаг.
Пылевой смерч, завывал и вихрился, но едва он оказывался вне колодца как порывы ветра мгновенно сметали весь мусор в сторону. Однако двух смельчаков самые опасные неприятности еще ожидали впереди. Под все более усиливающийся грохот и дрожь скалы из прохода с шипением вырвались клубы едкого, вонючего пара. Он стремительной стеной пополз вверх, плотным туманом заволакивая все пространство каменного мешка. Усилившийся на поверхности колодца холодный горный ветер, мощными порывами разрывал угарную хмарь, но люди уже начали ощущать головокружение и горькое першение в глотке от серных испарений. Смит вскинул голову и заметил, что до границы тумана, в котором они медленно задыхались, оставалось не меньше двадцати футов. До края колодца – футов сорок… Сорок футов!.. Новое усилие заставило проржавевшие шестерни взвизгнуть и завращаться быстрее, натянутый трос задрожал, и Смит с радостью отметил, что лифт ускорил подъем. Юджин бросил взгляд вниз и обмер: даже сквозь клубы сизого пара он увидел багровый поток, хлынувший из прохода. Раскаленная лава, шипя и плюясь огненными брызгами, стремительно растекалась по дну колодца. Волны жидкого огня захлестнули металлические опоры, и в тот же момент вся конструкция подъемника, содрогнувшись от сильного удара, заскрежетала, и начала угрожающе крениться.
-Скорее! – сдавленно крикнул Манихор, заходясь от удушливого кашля. – Нужно выбираться из кабины, всё вот-вот рухнет вниз. – Он рванул рычаг на штурвале: - Я заблокировал лебедку, теперь подъемник не сможет упасть, когда мы отпустим ворот. Но у нас в запасе считанные мгновения, быстро, за мной.
Бингуар заскочил на штурвал и ударом кулака откинул решетчатый люк на крыше лифта. Ловко подтянувшись на руках, он выбрался на крышу, и помог Смиту проделать тоже самое.
-Надеюсь, у вас сильные руки. - Манихор указал на канат. Смит, судорожно сглотнул комок в горле, но решительно кивнул. – Тогда вперед!
-Нет, лезьте вы первым, я следом. – Крыша кабины лифта под ногами заскрежетала и накренилась еще сильнее. Внизу клокотала огнедышащая лава, уровень которой в колодце поднимался со зловещей быстротой; раскаленные волны захлестывали шаткую конструкцию, грозя вот-вот обрушить ее и поглотить в жарких объятиях. – Не стойте же, лезьте!
Больше упрашивать Манихора не пришлось, он подпрыгнул, ухватился руками за трос, оплел его ногами, и быстро пополз наверх. Смит уже потянулся к канату, и в этот момент оплавленные опоры затрещали, вся конструкция подъемника, содрогаясь, начала оседать, и вдруг - кабина подъемника со страшным грохотом обрушилась вниз. Смита швырнуло на стену – отбросило от нее – падая вниз, он, почти инстинктивно, вцепился в мелькнувший перед глазами трос. Ладони скользнули по тросу и тут же сжались, хрустнув в суставах, их пронзила обжигающая боль – кожа была содрана до крови. Стиснув зубы, Юджин сумел справиться и с этой невыносимой болью, и с нахлынувшей волной паники; скрестив ноги на канате, он чуть ослабил хватку руками и судорожно перевел дыхание, стараясь не обращать внимания на головокружение и звон в ушах от удушливого пара. Короткий взгляд  вверх: Манихор остановил свой подъем и из-под руки напряженно смотрел на него; взгляд вниз: он опустился футов на пять – лава быстро прибывала, в жидком огне, ярко полыхая, тонули последние обломки конструкции подъемника. Превозмогая боль и удушье, Смит пополз по тросу вверх.
-Справитесь? – крикнул Манихор.
-Все нормально, - тяжело дыша, прохрипел Смит. – Поднимайтесь.
Мышцы деревенели, от чего каждое движение давалось с величайшим трудом, и эта смертельная усталость все возрастала; перед замутненным взором плыли багровые круги, голова, как и все тело, словно наливалась свинцовой тяжестью. Теперь разуму приходилось бороться еще и с предательским шепотком, свербящем воспаленный мозг: расслабиться, просто разжать пальцы, и покончить разом со всеми безнадежными попытками спастись из этого ада. Просто разжать… Нет, черт возьми! – он не для того преодолел все ловушки и опасности, испытал столько лишений, чтобы вот сейчас сдаться и так глупо погибнуть.
-Я смогу… я не сдамся… - рычал Смит, с остервенением перебирая руками и подтягиваясь сплетенными ногами по тросу. – Еще… еще… сколько там осталось? – какие-то жалкие футы… Я доберусь… к чистому воздуху… к свежему ветру… О, Господи, дай мне силы!..
Окровавленные ладони скользили по плетеной пеньке, и приходилось почти до предела напрягать ноющие мускулы, чтобы удерживать захват; пот струился по лицу и жестоко разъедал кровоточащие раны.
Смит уже давно ощущал как нестерпимо обжигают пятки раскалившиеся от жара сапоги - они уже почти дымились! Но внезапно к этой боли прибавилось какое-то новое ощущение. Бросив взгляд вниз, он с ужасом увидел, что трос превратился в пылающий фитиль, и огонь уже начал лизать его подошвы. Крепко впившись в канат руками, Смит кое-как умудрился сбить пламя, понимая, что эта победа временная и тлеющий конец почерневшей веревки вспыхнет вновь через мгновения. Эта мысль подхлестнула его и заставила ползти еще быстрей. Если только это еще возможно…

99.
…Смит бросил мутный взгляд наверх, до края колодца оставалось уже не больше десятка футов. Казалось, дышать здесь должно было гораздо легче, - порывы ветра трепали и рвали удушливый дым, но преследующее половодье жидкого огня дышало снизу таким жаром, что горло просто корежило от сухости, а вместо кислорода в легкие попадал лишь серный, обжигающий туман. Глаза Смита щипало от попавшего в них пота, он моргнул несколько раз, стараясь прояснить взгляд и все же разглядеть нависавшего над собой Манихора. Тот уже почти добрался до края колодца. «Как он будет выбираться? – слабо шевельнулась в гудящей голове мысль. – До конца троса… а там придется на одних руках карабкаться к краю стены и закидывать за нее ноги… А я-то сам сумею это сделать? Хватит ли сил?.. Должно хватить. В крайнем случае, Манихор втащит меня, как котенка, зашкирку…»
Внезапно Смит услышал сверху сдавленный вскрик. Подняв слезящиеся глаза, он застыл ошеломленный: Манихор, уже зацепившийся было одной рукой за нависавшую над горловиной колодца балку, не удержал захват, и вдруг сорвался с каната, и, суматошно махая руками и ногами, устремился вниз, прямо в клокочущую, огненную лаву. Смит среагировал мгновенно: рука метнулась вперед и пальцы успели вцепиться в рукав падающего. Тело Манихора дернулось и грузно повисло в воздухе. Сам он не шевелился и не подавал никаких признаков жизни. Юджин сквозь зубы зарычал от боли и чудовищного напряжения, к тому же чувствуя, как влажная от крови ладонь медленно скользит вниз по тросу. Отчаяние захлестнуло сознание, он был в безвыходной ситуации: удерживать долго на весу потерявшего сознания человека он не сможет, но и отпустить его, тем самым обрекая на гибель, тоже невозможно. Короткий взгляд вниз заставил похолодеть, невзирая на адский жар, - лава неумолимо наползала все ближе. Дымившийся конец каната вспыхнул, и рыжие языки огня заскользили вверх; теперь он уже не сможет сбить пламя ногами, так как они крепко оплетали трос.
-Эй!!! – прохрипел Смит. – Ты живой? – Манихор не шевелился. – Черт тебя побери! – а ну-ка очнись, слышишь!.. Все… - устало прошептал Юджин сквозь стиснутые зубы. – Теперь все… я сделал, что мог… но этого оказалось недостаточно… - Закрыв изъеденные дымом глаза, Юджин застыл в ожидании, когда последние силы покинут его и рука сама отпустит канат…

*   *   *   *   *
…Чьи-то руки подхватили его, уже теряющего сознание, и он почувствовал, что быстро возносится наверх. С трудом разлепив набухшие веки, он смутно различил перед собой чье-то лицо. Размытые черты лица, кажется, были ему знакомы, но усталый мозг отказывался понимать. Еще один плавный взлет, и в опаленное жаром лицо ударила волна холодного, одуряюще свежего воздуха, - Смит едва не захлебнулся им.
…Кто-то кричит у него над ухом, но слов не разобрать… Еще две неясные фигуры помогают выбраться из колодца и на руках относят его в сторону… усаживают возле скалистого козырька на заснеженные камни и тут же отбегают… В голове беспрерывный гул, дышать все еще тяжело и больно, но исстрадавшиеся легкие жадно насыщаются чистейшим кислородом и жизнь по капле вливается в онемевшее тело… Он жив!!! Да, он жив, и даже тупая боль, терзающая каждый дюйм его плоти, подтверждает эту единственную в голове мысль. Смит с трудом поднял опущенную на грудь голову и обвел мутным взглядом вокруг.
Он находился на скалистой площадке, время от времени сотрясаемой дрожью и толчками из глубин земли. Футах в двадцати виден был провал в страшный колодец, из которого продолжал валить густой серый дым. Площадку, через глубокое ущелье, амфитеатром окружала отвесная стена горной гряды, иззубренные вершины которой покрывали шапки ослепительно белого снега. Поверхность площадки была почти ровной, не считая огромной, кряжистой скалы, похожей на гигантский клык, подле которой и сидел Смит. «Драконов Клык», - промелькнуло в замутненном сознании. Ярдах в трех над его головой из скалы выдавался плоский уступ, словно козырек. Именно в этом месте – от козырька - до подножия Клыка – монолит камня выглядел несколько странно. Он был не серым и шершавым, а почти черного цвета и на удивление гладким - настолько гладким, что казался черным, непрозрачным стеклом. Взгляд Юджина скользнул по блестящей поверхности камня и остановился, натолкнувшись на какие-то линии. Неглубокие, тонкие бороздки, явно, не были творением природы, а являлись искусно вырезанным чьей-то рукой орнаментом. Смит уставился на рисунок, тщетно стараясь осмыслить его, но головная боль и усталость не давали ему возможности сосредоточиться… Хруст снега под ногами и голоса отвлекли его от загадочного камня. Он повернул голову и увидел быстро приближавшихся к нему… Брукса и Радупироса. На руках они несли безжизненное тело Манихора. Следом за ними торопливо шагали еще два кинана.
-Юджин! - крикнул Брукс. - Как вы? Оклемались? – Смит молча кивнул, ошеломленно таращась на друга. – Кинаны помогут вам идти, нам нужно спешить, в любой момент лава вырвется наружу и может произойти взрыв, тогда убраться отсюда может уже и не удастся. – Будто в подтверждение этих слов площадку сотряс ощутимый подземный толчок.
-А как мы спустимся? – хрипло спросил ученый, в то время как два дюжих воина словно пушинку подхватили его под руки и быстро понесли по утоптанной в снегу тропе, огибая Драконов Клык.
-Лучше не спрашивайте! – нервно хохотнул через плечо журналист. – Это трудно объяснить, и еще труднее в это поверить. Сейчас сами все увидите…

Скала под ногами вдруг содрогнулась с такой силой, что с каменного зуба осыпалась ледяная корка, а парой мгновений спустя позади послышался треск и оглушительный грохот, раскатисто прокатившийся по склонам ближайших гор; Смит обернулся на ходу и с ужасом увидел, что скалистый козырек, под которым он еще недавно сидел, рухнул вниз, завалив это место обломками больших камней. Но в еще больший трепет его привел вид хлынувшего из колодца потока раскаленной магмы. С ревом, от которого загудело все ущелье, лава, фонтанируя и плюясь огненными бомбами, начала стремительно растекаться по площадке. Соприкасаясь со снегом, она негодующе взрывалась, окутывая Драконов Клык облаком густого, черно-белого дыма, который не в силах были разорвать даже порывы морозного ветра… Это было последнее, что успел увидеть Смит, так как тропа завернула за выступ скалы и скрыла от его глаз завораживающую картину катастрофы.
Едва ли не бегом преодолев сотню футов по узкой тропе, жавшейся к каменной громадине, – по другую руку от которой зияла бездонная пропасть – люди очутились на еще одной обширной площадке: от скалы до края в пропасть – ярдов сорок. Поверхность площадки была абсолютно ровной, лишенной даже намека на снежный покров, и, что еще более смущало – имела заметный наклон к краю обрыва. Обернувшись к Драконову Клыку, Смит с изумлением заметил в нем чернеющий провал глубокой пещеры. Радупирос, перехватив этот взгляд, нехотя произнес:
-Это и есть Дуукана-Риба - «Небесное Гнездо». Мы – первые из смертных, кто за много-много лет осмелились ступить в это священное место. Мне, и то, известен был путь сюда только благодаря древним записям, а многие из поколений жрецов до меня полагали, что Гнездо лишь легенда, сказка.
-Все это, конечно, очень мило, - пробормотал Смит, – но что же дальше? Как мы выберемся отсюда?
-Нас ожидает бен-бен. – Широким жестом жрец указал в чернильный мрак пещеры. – Идемте.
Смит вступил под своды пещеры последним. Твердый каменный пол под ногами ощутимо забирал вверх. Пройдя вперед шагов на двадцать, Юджин внезапно чуть не ткнулся в спину остановившегося перед ним кинана. Так же неожиданно замерцали, а после разгорелись ровным зеленоватым свечением камни бау-па, расставленные по периметру всей пешеры. Когда через несколько мгновений глаза Смита привыкли к искусственному свету и смогли значительно расширить границы видения, ученый, наконец, разглядел это.

*   *   *   *   *
То, что увидел Смит всего лишь в десятке шагов от себя, не просто ошеломило его, - он был потрясен до глубины души.
В глубине пещеры, напротив выхода, тускло поблескивая серебристыми, покатыми боками в ровном свете нескольких бау-па, неподвижно замер аппарат, напоминавший странный симбиоз птицы и стрекозы. Продолговатое тело – длиной ярдов в десять – покоилось на трех металлических ножках с колесиками: одна под острым, будто клюв птицы, носом, две других под брюхом, почти у самого хвоста – вздернутого, как акулий плавник. Широкие, раскинутые в стороны крылья, были точно, как у стрекозы, только их было не четыре, а два.
-Это же… - ошеломленно прошептал Смит, - это же… планер!
-Это – бен-бен, - с удивлением покосился на ученого Радупирос. – Он был построен нашими предками под руководством Бингуаров. И он поможет нам убраться с горы.
-Мы полетим на нем? – зачаровано спросил Смит, продолжая неотрывно разглядывать удивительный аппарат.
-Да, и чем быстрее вы займете свое место, тем лучше.
-А вы… вы сможете управлять этой машиной?
-Я читал об этом в древних рукописях, - сухо ответил Радупирос и нетерпеливым жестом поторопил Смита к приставной лесенке.
Смит приблизился к планеру и только сейчас заметил, что оба кинана, Брукс и все еще не пришедший в себя Манихор уже находятся внутри открытой кабины, разместившись на деревянных сидениях, установленных в один ряд. Всего сидений было восемь. Смит уселся на предпоследний стульчик, бросив озадаченный взгляд на стоявшего у него за спиной на палубе коренастого кинана с ножом в руке. Радупирос занял первое сидение, за ним сидел еще один воин-кинан, далее – откинувшийся на спинку, полулежа – Манихор, которого придерживал за плечи Брукс.
-Пристегнитесь ремнями! – крикнул жрец через плечо, и, когда все, кроме стоявшего кинана выполнили приказ, он резко взмахнул рукой и крикнул: - Давай!
Воин одним хлестким ударом перерезал натянутый, как струна канат, удерживавший хвост планера, и чудо-птица, дрогнув, тяжело покатилась по наклонному полу пещеры к выходу. И вдруг, - Смита словно шарахнуло в голову молнией - до него дошло, что планером собирается управлять человек, который ни разу этого не делал, да и саму машину видел лишь на рисунке, нацарапанном в старой рукописи. Видел, - это в лучшем случае! Смит открыл было рот, чтобы окликнуть Радупироса, но было уже поздно.
Грохоча колесами по каменистому склону, бен-бен, уже на приличной скорости, выскользнул из пещеры, и Смит невольно зажмурился от хлынувшего ему в лицо потока ярких солнечных лучей и порыва колючего горного ветра. Внезапно грохот колес оборвался, бен-бен круто накренился вперед и… Смит понял, что они падают вниз. Широко распахнув глаза, он с ужасом увидел, что планер камнем пикирует вниз, прямо на дно сумрачного ущелья, хищно ощерившегося острыми зубьями черных скал. Сквозь дикий свист в ушах, Юджин расслышал истошный ор сидевшего впереди Брукса, и лишь пару мгновений спустя до него дошло, что и сам он вопит от переполнявшего его страха. Зловещее дно ущелья стремительно приближалось, уже можно было разглядеть чернеющие трещины бездонных расщелин, сетью покрывавших неровную котловину и иззубренные вершины скалистых пиков. Еще несколько секунд, и от них не останется даже мокрого места…
Внезапно планер вынырнул из пике плавной дугой, и, поймав воздушный поток, начал полого набирать высоту. Этот маневр настолько застал всех врасплох, что Смит и Брукс еще какое-то время продолжали ошалело драть глотки. Их можно было понять - до каменных зубьев оставалось не более двадцати ярдов!..

*   *   *   *   *
Вскоре Радупирос, судя по всему, совсем освоился с управлением планером. Бен-бен лишь изредка потряхивало на виражах при переходе из одного воздушного потока в другой, но в основном он парил уверенно и устойчиво, огибая горные пики и оставаясь на безопасной высоте от скал.
-Похоже, наш рулевой знает куда летит, - прокричал Брукс, оборачиваясь к Смиту.
-Надеюсь на это, - ответил тот и пробормотал уже себе под нос: - Очень надеюсь, что в древних рукописях были и карты.
Планер скользнул еще выше и перевалил через скалистую гряду, покрытую снежной шапкой, искрящейся на ярком солнце. В этот момент пассажирам бен-бена открылась изумительная панорама. Впереди, у самой границы невысоких взгорий, утопая подножием в изумрудной зелени густого леса, возвышалась во всем своем великолепии белокаменная громадина Пирамиды, увенчанная блистающей золотом вершиной! За Пирамидой пугливо притаился Вунху-Дану, Город Предков, обнесенный кирпичной оградой. С высоты птичьего полета особенно впечатляюще выглядела необычная форма общей постройки города – в виде креста. Из восточных ворот города золотистой ниткой протянулась извилистая дорога до Чангалы. Слева от нее, в нескольких милях от Пирамиды, лениво поблескивали темные воды «мертвого озера» Поопо. А еще дальше на восток, за невысокими сопками, несла свои прозрачно-чистые воды река Учли-Бутака. Планер заложил крутой вираж, облетая Пирамиду и оставляя ее золотую вершину далеко внизу. Только сейчас Смит понял, что они держат курс на Чангалу. Даже с этой высоты чудесный город ленгуа не был виден, но сердце ученого затрепетало от радости. Он возвращался назад! Туда, где его с нетерпением ждали его товарищи. Туда, где он сможет, наконец, свободно вздохнуть и перевести дух. Туда, откуда они все, - наконец-то! – смогут начать свой путь домой.
Смит отвел мечтательный взгляд от Пирамиды, и его глаза встретились с глазами… Манихора. Тот выглядывал из-за плеча Брукса и внимательно разглядывал Смита. Выглядел он довольно сносно, правда, лицо и одежда были серыми от грязи и копоти, зато голубые глаза излучали обычное спокойствие и удовлетворение. Бингуар за время полета не только успел прийти в сознание, но и понять, что сейчас происходит, и где они находятся. Пытаться перекричать свистящий в ушах ветер, было бесполезным делом, поэтому Смит просто улыбнулся Манихору. Тот, помедлив, кивнул в ответ.
А потом тонкие губы Бингуара тронула легкая задумчивая улыбка.


Новосибирск
1999-2001

«VLADAS-PRESS»