Глава 23

Питер Гринго сидел в библиотеке в доме Шарпа и размышлял. Он любил одиночество, испытывал время от времени необходимость побыть один. Причем, Гринго не тяготился даже полным одиночеством – ни книг, ни собеседника, ничего. Ему необходимо было время наедине с собой, чтобы привести в порядок мысли, обдумать свои дальнейшие действия, отдохнуть. Только в эти моменты он позволял себе расслабиться. Капитан, погруженный в свои мысли, сидел в кресле абсолютно неподвижно, закрыв глаза и откинувшись на спинку, казалось, он заснул. Но даже в этом состоянии он не потерял бдительность – легкий шорох он уловил моментально.
- Доброе утро, нона Корнт.
- Здравствуйте. Простите, нонак Гринго, если помешала, но мне сказали, что вы хотите меня видеть.
- Да. Надеюсь, вы взяли с собой рапиру?
- Конечно, вы же велели всегда носить ее с собой. У нас очередной урок?
- Можно и так сказать. Только этот урок необычный -  мы проведем его не в саду, а в джунглях, - отвечал Гринго, не открывая глаз. – Вы готовы?
- Да.
Девушка не стала задавать вопросов: Гринго сообщал только то, что считал нужным, и выяснить у него дополнительные сведения, если он не хотел их давать, было очень трудно, а порой и невозможно. Лучше всего было просто ждать – рано или поздно все проясниться.
Конечно, такая черта капитана удивляла и даже слегка злила людей, особенно при начале общения с иабром, но поделать ничего было невозможно – Гринго был не из тех людей, которые подчиняются чужому мнению.
- Тогда отправимся в путь. Идти нам придется довольно долго, - флибустьер поднялся с кресла, в котором сидел, быстро и легко.
Хотя глаза его были закрыты какое-то время, открыв их, Гринго не щурился: он привык к гораздо более яркому солнечному свету, который становиться почти невыносимым, многократно отражаясь в волнах моря.
Капитан пропустил вперед Энни при выходе из комнаты, как того требовал этикет, и сам, перед тем, как шагнуть за порог, автоматически поправил висящее на бедре оружие. Эту привычку он выработал давно, как только стал более-менее опытным, умелым бойцом.
К месту проведения сегодняшнего урока Питер и Энни шли пешком. На этом настоял Гринго, знавший, что в джунгли забираться довольно глубоко, и лошадей все равно придется оставлять довольно далеко от необходимого места – за ними невозможно будет присматривать. Флибустьер понимал, конечно, что для девушки такое путешествие будет не легким, поэтому сначала колебался, не взять ли все-таки лошадей, но затем отказался от этой мысли. Лошади принадлежали Алексу Шарпу, тот был ценителем и знатоком скакунов, каждую он выбирал и объезжал сам, каждую он знал и любил; отплатить за гостеприимство тем, что дикие звери разорвут благородных животных, Гринго не мог. Нанять же лошадь было практически невозможно – хозяева не хотели, чтобы их собственность была случайно уничтожена осколками снарядов.
Оба шли по дороге молча – Гринго опять был погружен в свои мысли, а Корнт экономила силы. Она знала, что если много говорить, то собьется дыхание и фехтовать будет сложнее, времени же на отдых флибустьер ей не даст, несмотря на то, что они до этого шли довольно быстро.
Идти пришлось долго, примерно час – сначала добрались до одной тропинке, которая вела в джунгли (показывал путь, естественно, Гринго – только он знал, куда именно они идут), а потом пробирались через густые сплетения корней, ветвей и стеблей джунглей. Второй участок дороги занял примерно сорок минут, ведь идти по джунглям гораздо сложнее, чем по улицам города. Перед тем, как ступить в лес, Гринго оглянулся и предупредил спутницу:
- Будьте осторожны, здесь много опасных зверей и насекомых. Нона Корнт, старайтесь лишний раз не прикасаться к растениям – среди них могут быть и ядовитые, идите точно за мной, я буду расчищать путь.
Энни и не думала противиться, в тропическом лесу она не была никогда (прогулка по необитаемому острову во время ремонта «Амаденоуса» не в счет), новые места, где потеряться и погибнуть было очень легко, внушали ей опасение и тревогу. Она оглядывалась со смесью удивления и радости, умудряясь одновременно разглядывать местность, крутя головой во все стороны, и в быстром темпе идти вслед за Гринго, при этом ни разу не запнулась, хотя препятствий по дороге хватало – ветки, стволы больших растений, неровности тропинки: выбоины и ямки.
- Вам, наверное, интересно: новые места, новые впечатления, - прервал молчание флибустьер. – Вы, может быть, хотите что-нибудь узнать?
- Да, нонак Гринго, - воскликнула Энни. – Пожалуйста, расскажите мне об этих местах!
- К сожалению, я не очень хорошо знаю представителей местной природы. Для рассказов о растениях и животных лучше подойдет кто-нибудь из ахргилского племени, но я кое-что, безусловно, смогу вам объяснить. 
Флибустьер успел узнать об обитателях местных джунглей за то время, что прожил на Апладио, и сейчас он рассказывал девушке многое из того, что знал. Гринго сначала стал говорить о растениях, но вскоре заметил, что Энни больше интересуется птицами и животными, поэтому сменил тему. 
Чаще на пути им попадались птицы – попугаи различных расцветок и размеров; по мере углубления в джунгли, стали попадаться стаи обезьян, которые издавали громкие, резкие звуки.
- Я не буду пытаться вас убить или ранить, - заявил Гринго, когда они остановились, придя к нужному месту.
Энни огляделась – они стояли на небольшой площадке, свободной от буйно растущей зелени Анзоловических островов, около очень высокого и мощного дерева, ствол которого не смогли бы обхватить и пять взрослых человек. Шагах в семи-восьми находился небольшой, но довольно глубокий водоем, больше напоминавший средних размеров лужу, уже начавший превращаться в болото. Вода, наполнявшая будущее болото была грязной, мутной, имела довольно неприятный запах, кроме того, около нее было полно насекомых.
- Ваша задача – защищаясь или нападая удержаться на том месте, где вы будете находиться. По возможности вы должны будете столкнуть меня в это озеро. Если вы будете недостаточно ловки, то, боюсь, вас ждет купание.
 - Купание? Я надеюсь, что, по - крайней мере, не здесь, - Энни выразительно посмотрела на водоем.
- Именно здесь.
Гринго великолепно видел, как лицо девушки изменилось только при мысли, что она может оказаться в грязной, застоявшейся воде, на миг ему показалось даже, что она сейчас откажется, но Энни только резко подняла подбородок и промолчала: гордость не позволяла ей дать слабину. Девушка только кивнула.
- Мы встанем здесь, между деревом и границей, за которую вы не должны будете меня пускать. Вы можете использовать все приемы, которые знаете. И помните, как только я окажусь за вашей спиной или оттесню вас, вы проиграете и окажетесь в воде. Не надейтесь на мою пощаду.
- А если я убью вас или серьезно раню? Здесь, в джунглях вы погибнете.
- Я думаю, что все же знаю и умею больше вас, нона Корнт, поэтому ваши предположения вряд ли сбудутся. Встаньте сюда.
Питер и Энни заняли позиции. Оба достали свои рапиры, держали они оружие на первый взгляд небрежно, но вместе с тем удобно и так, что в любой момент могли начать атаковать или защищаться. Но пока ни один из них не делал никаких движений, а только наблюдали за противником – они ждали. Первым сдвинулся с места Гринго. Он шел совершенно спокойно, держа оружие все также небрежно. На миг Энни показалось, что капитан решил отменить тренировку, сейчас он просто заберет у нее рапиру, и они уйдут из джунглей.
Но нет, Питер просто не собирался раскрывать свои намерения раньше времени – не хотел давать девушке дополнительное время для подготовки. Мастер фехтования должен уметь распознавать действия противника за считанные секунды – часто именно от этого зависит жизнь.
Когда до Энни оставалось несколько шагов, Гринго одним движением перехватил оружие нужным образом и одновременно пошел гораздо быстрее. Девушка, не ожидавшая ничего подобного, успела только поднять оружие в неловкой попытке себя защитить, но перепутала блоки.
- Нона Корнт! – укоряюще воскликнул Гринго. – Что с вами? Вы даже не сделали реальной попытки защитить свою жизнь, такое ощущение, что вы в первый раз взяли в руку оружие. Если бы сражались с настоящим противником, то были бы уже мертвы. Если помните, то я не ставил перед собой целью убить вас – только пересечь определенную границу, но, встретившись с вами в реальном бою, точно бы не выдержал искушения: вы сами подставляетесь под лезвие.
- Я просто испугалась, когда вы применили такой маневр, решила, что вы и в самом деле решили меня убить. У вас был решительный вид, вид человека, способного на убийство.
- А я действительно способен на убийство, и убивал не раз. Но убивал в честном бою с равным противником, а не молодых девушек, которые оружие-то в руках как следует держать не умеют, - спокойно ответил Гринго. 
- Извините, я не хотела вас обидеть.
- Все в порядке. Что ж, в первый раз, пожалуй, я разрешу вам избежать купания. Но будьте внимательны, следите за противником и будьте готовы ко всему.
Примерно два часа Энни пыталась не подпустить капитана к границе, им же самим установленной. Эта граница была в нескольких шагах позади нее, но ничего не получалось. Гринго с легкостью преодолевал защиту девушки и каждый раз добивался своего. Верный своему слову, флибустьер, как только оказывался за спиной у девушки, тот час хватал ее и ставил в воду. Водоем был не очень глубоким – по пояс Энни, поэтому случиться с ней в воде ничего не могло. Другое дело, что, во-первых, это было унизительно, а, во-вторых, вода была холодной и грязной и заставляла девушку передергиваться от брезгливости и отвращения.
Когда Гринго объявил об окончании тренировки, Энни чуть не плакала от досады, хотя старалась казаться равнодушной и даже веселой, но получалось плохо. Впервые с момента знакомства, точнее, с тех пор, как Энни лучше узнала капитана, ей было с ним некомфортно, очень хотелось остаться одной – так велика была обида на него, на себя, на свое тело, которое не желает слушаться ее, не желает запоминать приемы.  Она была рада, что Гринго ничего не говорит, не утешает, заверяя, что надо только тренироваться и все обязательно получиться. Если бы он начал говорить, то Энни точно не удержала бы слез и заревела в голос, но пока ей удавалось сдерживаться.
- Бог мой! Где вы были? Что с вами случилось? – удивленно воскликнул Алекс, когда встретил вернувшихся Гринго и Корнт около порога.
Было чему удивляться – Гринго выглядел уставшим, сапоги запылились, на камзоле кое-где виднелись темные пятна пота. Энни была крайне расстроена, волосы, еще утром уложенные в аккуратную прическу, растрепались, а весь низ платья был мокрым, потемневшим и смятым, она вообще еле держалась на ногах.
Ничего не отвечая, даже не поднимая глаз, девушка сделала неловкий, спешный реверанс  и со всей возможной быстротой пошла в дом. Все же она не смогла удержать слез и те потекли по лицу бурным потоком – слезы обиды и злости. Но этого уже, к большому облегчению Энни, ни Гринго, ни Шарп видеть не могли.
- Не трогай ее. Мы были в джунглях – проводили очередной урок фехтования. Я придумал, видимо, не очень удачную идею как быстрее и лучше обучить нону Корнт владеть оружием. Наверное, я поспешил, решив, что смогу сделать из нее великолепного фехтовальщика за месяц.
- Сам-то ты, сколько учился, пока не стал владеть оружием на сегодняшнем уровне? – спросил Шарп.
- Всю жизнь. Понимаю, к чему ты клонишь, но у нее нет столько времени. Я не смогу ходить с ней повсюду и любой здесь сможет ее обидеть. Юной девушке вообще не место на острове в компании с сотнями пиратов, а уж если она не умеет за себя постоять… Хорошо бы ее отправить в Иабрхерк, но она боится и умоляет ее оставить, поэтому пусть терпит.
- Ты думаешь, что кто-то из пиратов рискнет напасть на нее?
- Какому-нибудь пьяному отморозку, который только что вывалился из вечерни, может быть абсолютно наплевать, что нона Корнт находиться под моей защитой, он, скорее всего, об этом просто не вспомнит – увидит одинокую симпатичную девушку... – договаривать капитан не стал. – Кстати, Энни делает весьма заметные успехи, а расстроилась она, потому что хочет все правильно сделать с первого раза, не умеет терпеть и не видит своих успехов. Ей просто обидно,  я поговорю с ней потом, когда она успокоиться.
- Я скажу слугам, чтобы ей принесли бокал подогретого вина – это поможет ей успокоиться.
- Спасибо. Только сам к ней не ходи – вряд ли ей хочется кого-либо видеть.
За столом во время обеда сидели только Гринго и Шарп – нона Корнт осталась в комнате, сказав, что неголодна.
Не успели слуги удалиться после того, как подали первое блюдо, дверь снова отворилась, и вошел дворецкий с сообщением о том, что какой-то человек срочно просит нонака Гринго принять его, по виду незнакомца можно сделать вывод, что случилось нечто важное.
Едва заметно вздохнув, Питер встал из-за стола и последовал за слугой. Около входа он увидел Стивена Гаро, дворецкого мит ноны Макквейн, который нервно ходил из стороны в сторону. Когда он увидел капитана, на лице отразилось настоящее облегчение.
- Нонак Гринго! – кинулся мужчина к флибустьеру. – Помогите, мит ноне Макквейн плохо, вы должны пойти со мной и помочь ей – вы же врач!
- Успокойтесь и объясните толком, что случилось.
- Я все объясню по дороге. Мы должны как можно быстрее…
- Я никому ничего не должен, - спокойно возразил Гринго. – К своим долгам отношусь очень трепетно и всегда их помню и выполняю. Успокойтесь. Если я приду просто так, то толку от меня не будет, мне необходимо подняться наверх и взять свои инструменты и лекарства. Несколько минут вам придется подождать. А пока меня нет, постарайтесь вспомнить все, что произошло с вашей хозяйкой.
С этими словами капитан повернулся и стал подниматься по лестнице на второй этаж в свою комнату.
Стивен с раздражением и нетерпением посмотрел ему вслед и снова начал мерить шагами небольшое пространство. Впрочем, секунд через десять – пятнадцать он остановился и попытался выполнить приказ Гринго – вспомнить, когда стало плохо хозяйке и описать симптомы болезни. Получалось у него плохо – слишком был взволнован. Вскоре вернулся и иабр, он не стал даже останавливаться, только велел Гаро:
- Идемте. Все расскажете по дороге.
Гринго быстро пошел по дороге, так что старый дворецкий едва поспевал за ним. Хорошее еще, что капитан знал дорогу, и Гаро не приходилось бежать впереди, показывая путь. Для того, чтобы дойти до дома, купленного недавно капитаном, понадобилось минут пятнадцать, еще некоторое время Питеру пришлось ждать в прихожей пока слуга объявит о том, что мит нону Макквейн хочет видеть нонак Гринго. Несмотря на плохое самочувствие своей хозяйки, Гаро не решился нарушить заведенный порядок и пустить доктора без предупреждения.
Наконец Гринго смог войти в комнату к больной.
- Ложитесь в постель, - велел он, увидев, что Макквейн встала, чтобы принять его. – Сегодня я здесь как доктор.
- Как доктор? – удивилась женщина. – Но откуда вы узнал, что мне требуется помощь?
Недоумение Макквейн было вполне понятно, если знать один факт – Стивен Гаро ни словом не обмолвился о том, что сам пригласил доктора, справедливо опасаясь выговора за вмешательство в господские дела. Он постарался представить ситуацию так, словно Гринго пришел сам.
Капитан понял задумку дворецкого как только услышал вопрос леди, но выдавать его не стал. Если Макквейн захочет, то она сама обо всем узнает у своего слуги. Решив не вмешиваться, Гринго просто сказал:
- Это, по сути, не важно. Но раз уж я здесь, давайте разберемся, что с вами случилось.   
С этими словами доктор Гринго подошел к женщине и положил два пальца на запястье, одновременно придерживая остальными, чтобы не дать вырваться. Пощупав пульс, доктор сел обратно на то место, куда ему указала Макквейн еще, как только он вошел.
- Пульс у вас не плохой, только немного редкий. Скажите мне, что вас беспокоит.
Женщина стала рассказывать. Внимательно слушавший ее Гринго поставил диагноз очень быстро. Хорошо, что заболевание оказалось неопасным и в сумке нашлось лекарство.  Проинформировав женщину насчет того, как это лекарство принимать, как себя вести, чтобы болезнь больше не вернулась, Гринго откланялся.
Конечно, ничего опасного в болезни Макквейн не было, но женщина была достаточно слаба, ей было не до приема гостей. Общаться же со Стивеном Гаро у капитана не было никакого желания.