Противостояние. Аллегория

Противостояние. Аллегория

Где-то недалеко хлопнула со стуком дверь, тонко и опасно задребезжали стекольные окна. Еще  до появления  в свете веселого солнечного луча  вскружился столб пылинок.
 Озорной и чумазый мальчуган ворвался вихрем в распахнутый проем, зажав в руке биту и  обнимая мяч.
- Опять  ты разбил что-то, -  пожилая  строгая женщина с гладко зачесанными и завязанными  на затылке в узел волосами, недовольно посмотрела на возмутителя спокойствия.
- Но так  веселее,  - лукаво улыбнулся тот, в нетерпении подпрыгивая  на месте.- А когда весело –   интересно!
После очередного, высокого, прыжка, он вдруг завертелся волчком вокруг своей оси, превратившись в маленький пыльный смерч. Стремительно вращаясь, вылетел в открытое окно, взбударажил цветы на лужайке, пошелестел кронами деревьев, ласково взлохматил волосы играющих детей. Разрастаясь, на глазах потемнел, превратившись из молочно-серого в коричнево-черный…

Бешеный  песчаный смерч, похожий на громадного, все время меняющего очертания  «песочного человека», скакал по пустыне, создавая огромные рытвины-ямы и сравнивая барханы. С каждым витком набирая скорость, он летел, кружась, наводя уже своим «горизонтным»  образом ужас на прилепившиеся к пустыне маленькие белые мазанки. При приближении его, при одном только слухе, быстрее страха бежали люди, стремясь укрыться  хоть за какой-нибудь  стеной.
Как истинный хозяин,  раскинув  широко зыбкие дробно колышущиеся крылья, обнимая  свою пустыню, летел дикий смерч.
 Быстрее, быстрее – и  вдруг… разбился о невесть откуда взявшуюся  скалу. Рассыпался мириадами песчинок у ее основания, сложился неопасными холмиками-барханами.
- Опять ты разрушаешь все,- скатившимися булыжниками прогремела скала.
- Но так опаснее, - прошелестел в ответ, взвихряясь снова, песок. - А опасность  подстегивает доблесть и разум!
Бледные желто-коричневые песчинки стали  медленно темнеть, синеть, набухли и … рассыпались капельками прохладной влаги…

Везде, куда можно было кинуть взгляд, простиралась сине-зеленая водная гладь,  ленивыми медленными волнами с кружевами пены  поглаживая себя, убаюкивая. Волны, кроткие, но непостоянные  (пока!) тихим ропотом-рокотом  шлепали по  серо-свинцовой  груди скалы. Шлепки становились все громче, резче. Волны, откатываясь и разбегаясь, с размаху  ударялись о камень, медленно, но верно подтачивая его. Резче, еще резче, и вот – уже громадные стремительные водные барханы  накрывали чуть ли не полскалы, наскакивали друг на друга, нагоняя, сливаясь в грандиозные цунами.
Скала внезапно стала оседать, вытягиваясь в сторону моря-океана, превращаясь в длинный широкий волнорез.  Очередная бешеная волна, столкнувшись с ним,  была тут же безжалостно разрезана на две части, сбилась, подмялась под шедшую вслед за ней - и распалась на сотни веселых брызг.

- Опять ты безумствуешь!- проскрипел натужно  волнорез.
- Но без-умие – это признак недавнего ума!- рокотали уже беззлобно в ответ волны.- И тогда есть лишь   чувства и переживания!
Волны, накатываясь друг на друга, перестали «разбегаться», начали «скатываться» в шарик: огромный водный шар, с темно-синими прожилками внутри. Вдруг, шар оторвался и – взлетел, превратившись в грозовую тучу….

Растекшись по небу почти черной бахромой, прикрыв грязной ладонью солнечный глаз, набухшая  фиолетовым, мрачная туча сделала  звенящую паузу и – взорвалась искрами молний и барабанной дробью грома. Секунду назад замерший в предвкушении надвигающейся стихии мир, теперь, подчиняясь ей, нырнул в сверкающее пространство грозы.
- Опять ты пугаешь, - некогда каменное плато, выступающее острой косой, стало совсем плоским,  заросло молодыми побегами девственно зеленой травы, между которой показались пятнышки цветов.
- Так это – стимул! - сначала расчеркали небо молнии, а мгновение спустя, повторил гром. – Он стирает лень и побуждает действовать!..
Зеленое пространство заколыхалось, и начало вытягиваться вверх растущими как грибы после дождя домами. …

Роскошный искусственный мир лежал теперь под бушующим небом. Летящим по прямым улицам и шоссе лимузинам, снующим  за раскрытыми окнами в согретых неоновым светом офисах деловым людям, раскинувшимся вокруг бетонным башням Большого Города не было никакого дела до грозы.

Отвернувшись к окну (холодными  радугами вспыхивал за  стеклом лежащий город), он говорил правильные и веские слова:
о том, что все проходит, ничего не вечно, но они - могут остаться друзьями;
( «Только друзьями ?»- прошептала она?)
О том, какая она «растеряшка»: забыла третьего дня про день рождения его мамы  и не поздравила;
(«Но я не нравлюсь ей, разве приятно  мое поздравление?»)
О том, какая она несобранная: раньше, и еще  два раза раньше, она опоздала на серьезное мероприятие, где надо было появиться не одному;
(«Но я не нарочно:  смотрела на ветер и Осень,  и наблюдала детей, и думала, как хорошо было бы все нарисовать… или спеть»)
Что она не умеет готовить, не сдерживает эмоции, не знает многого…
И вообще – не пара они…
- Но я  - тебя люблю!
- Ты – не логична! Как ты можешь любить меня, когда я тебе такого наговорил?
«Разве жизнь объяснишь только логикой ?»- ласковый голос у него в голове. – А озаряющая Истину интуиция? А  разрушающая и вновь созидающая Добро вера? А проникающая  и потрясающая сознание Красота?

«Я не могу жить без тебя. Твоя Любовь», - снова и снова читал  расплывающиеся строки застывший у окна  мужчина в черной строгой двойке…

Озорной  веселый мальчишка  шлепал прямо по лужам босыми ногами и горланил задорную песню.
- Ты разбудишь всех!- выглянула  какая-то домохозяйка в белоснежном чепце.
- Да пусть просыпаются: надо дальше Жить! А то – не успеют !
- Это просто Хаос какой-то, - раздраженно захлопнула она окно.
- Хаос-Хаос! – Прозвенели в такт ей стекла.
- Хаос! – Проскрипела открытая калитка.
- Хаос! Ха-ос! - прокричала  пролетающая птица.
- Хаос? …-  Задумался мальчишка.- Хаос. – Утвердительно кивнул головой. Затем на глазах стал расти, раздаваться  в плечах. Детские штанишки тоже «выросли» и почернели…

Задумчивый Темный Рыцарь в сверкающих черных латах,  в небрежно накинутом  плаще (как будто мрак сгустился за его спиной)  смотрел на приближающуюся девушку в белоснежном одеянии со строгими идеально правильными чертами холодного лица:
- Само Совершенство! – усмехнулся  в ответ на скромное приветствие.
- Не вижу повода для  насмешек. Если ты опять будешь, я уйду. Или сделаю все сама.
- Попробуй, -   откровенно засмеялся Темный Рыцарь. – Ты знаешь: у тебя ничего не выйдет!
Она знала, и это  было обидно: он, такой темный, мог создать Жизнь, пусть грязную и опасную, странную и непредсказуемую, но – Жизнь;  а она, такая светлая  и чистая – нет.
- Твои «создания» - кому они нужны? – с досадой  произнесла она.
- Но они хоть живые, - намекнул Рыцарь.- Поэтому тебе нужен  я.
- Давай, начнем. Иначе снова разругаемся, и  ничего не выйдет. Придется ждать следующего Поворота. А это, ой как долго!
- Давай, - согласился Темный Рыцарь. – Я конечно, мог бы один…- он с удовольствием увидел как затрепетали ресницы его Белой Дамы, - Но  не хочу. Пусть это и нерационально. С тобой интереснее: никогда не знаешь, чья возьмет.
Холодно-равнодушно посмотрев на него, Дама в Белом медленно стянула с руки  перчатку и  величественно протянула тонкие пальцы.  Темный Рыцарь, взмахнув мрачным плащом, стремительно подошел и, задержавшись на мгновение, крепко стиснул прохладную руку: искры посыпались от их прикосновения!

И там где они соприкасались, на землю капали теперь прозрачные капли дождя.
И там, куда они попадали,  яркими вспышками появлялись цветы.
И там, где они стояли, разрасталась Жизнь:
яркая  и красочная, нежная и жестокая, красивая и уродливая, хорошая и дурная.
Жизнь, которую рождали  Хаос и Порядок.