Изольда
Не чувствуя в этот вечер в себе желания стать лакомством бездушного монстра, я решил подняться по лестнице.
Второй этаж. И я слышу резкий запах старого дома. Лестница, которую не убирали лет сто. Пищеварительный тракт и клоака, нагло глядящая тебе в лицо экскрементами годов своего существования. Третий. Из-за облупленной деревянной двери орет телевизор. Четвертый обдает меня кислым неаппетит-ным запахом дешевой стряпни. Пятый, шестой .
За полпролета до своего этажа я останавливаюсь, чтобы посмотреть в окно. Подо мной, внизу, лежит город, серый и неопрятный, задыхающийся от собственной пыли, он упирается трубами заводов в гордое темно-синее ве-чернее небо. Трещина в оконном стекле, покрытом грязными разводами, раз-рывает город пополам. Сердце города безнадежно разбито. Где я мог это слышать?
Когда я открыл дверь, свет в моей квартире уже горел. Но был он туск-ло-холодным, неживым, нереальным. Я вошел в гостиную. Девушка сидела в кресле в дальнем углу комнаты, около окна. Мертвенно-бледная кожа, ярко-красные губы, длинные волосы цвета зимней безлунной ночи и ярко-зеленые глаза. И два черных кожистых крыла, покоящихся на спинке и подлокотни-ках кресла.
Она улыбнулась. Красивое лицо и жемчужно-белые зубы, почти сли-вающиеся цветом с кожей. Крылья чуть приподнялись и снова опали, когда она заговорила.
- Ожидание успело утомить меня, - голос был высоким, с нежным бар-хатистым тембром.
Не знаю, что случилось со мной. Я должен был быть удивлен, испу-ган… Эти крылья… Но я просто достал сигарету и, закурив, сел на диван.
- Кто ты?
Девушка засмеялась, запрокинув голову. Ее смех. Звонкий и мелодич-ный, он вызывал морозную дрожь во всем теле.
- Меня зовут Изольда. Слуга Люцифера. Его рабыня.
- Чего ты хочешь от меня? Почему ты здесь?
За окном садилось солнце. Его огненный шар бросал сквозь стекло по-следние лучи, и в их свете бледное лицо девушки ошеломляло прекрасной строгостью черт. Улыбка не сходила с ее губ.
- Мой господин послал меня заключить с тобой договор, - наши глаза на секунду встретились, и ее взгляд пронзил меня раскаленной иглой. – Мы знаем все о тебе. Твоя главная слабость – женщины. Ты не можешь сущест-вовать без их внимания. Они дарят тебе вдохновение.
- Напоминает «Фауста», - я затушил сигарету в пепельнице. – И ты хо-чешь купить мою душу.
- Именно. Рада, что ты так быстро меня понял. Ценою будет любовь любой женщины, которую ты захочешь. Когда она надоест тебе, выберешь другую. И так до бесконечности.
- До конца жизни, - поправил я Изольду.
- До конца жизни.
Она сидела в кресле, необычайно красивая девушка с восхитительной улыбкой и пронзительным взглядом зеленых глаз, и только крылья за ее спи-ной придавали всему происходящему оттенок нереальности.
- Я должен подумать. У меня есть время?
- У тебя есть время до утра. Если ты не возражаешь, я останусь здесь.
- Оставайся.
Я закурил еще одну сигарету. Женщины на самом деле играли в моей жизни главную роль. Они были моим стимулом к работе и моим вдохновени-ем. Нет, я никогда не был мачо, умеющим соблазнить любую. Я легко влюб-лялся, и так же легко моя страсть уходила. Если со мной рядом не было женщины, я писал о тоске по любви. Если женщина была рядом, любовь го-ворила сама за себя.
Но больше всего меня притягивал процесс. Знакомство, флирт, первый поцелуй, первая ночь вместе. Драйв. И я охладевал, когда адреналин заменя-ло спокойствие.
Почему я сказал, что мне нужно подумать? Я должен был отказаться сразу же. И дело вовсе не в том, продам я душу дьяволу или кому-то еще. Просто тогда моя жизнь станет скучной. Они – всей своей Преисподней – не понимают сути. Какой мне толк от женщин, если я смогу иметь любую? Я понимал это с самого начала. С первых слов Изольды. Но все же что-то за-ставило меня оттянуть решающий момент.
Ее красота? Может быть. Я надеялся, что она останется, пока я буду думать, и я не ошибся. Я посмотрел на нее. Девушка сидела в той же позе, что и раньше – расслаблена, но в то же время готова взмахнуть крыльями и улететь. Ее глаза были полуприкрыты, и я не мог понять, видит ли она мой взгляд.
- Изольда? – она подняла веки и вонзилась в мою душу чернотой зрач-ков, обрамленных в зеленую бездну. – Тебе доступны радости простых смертных? Алкоголь, например?
- Когда я прихожу в мир людей, ко мне возвращаются все возможности человека. Я ведь тоже когда-то была смертной.
- Что же случилось? – спросил я, доставая из бара коньяк и бокалы. – Как ты заработала эти чудные крылья?
- Это тебе знать необязательно, - мой вопрос явно не обрадовал девуш-ку.
Я протянул ей наполненный бокал.
- Ладно. Я просто поинтересовался. За знакомство, - я отсалютовал ей своим бокалом. – Прости, у меня нет ничего к коньяку. Придется пить так.
- Ничего. Обойдусь как-нибудь.
- Скажи, почему послали именно тебя? Почему не старуху с косой или какое-нибудь десятиголовое чучело, при виде которого я пришел бы в ужас?
- Я должна послужить залогом договора. Ты можешь провести со мной ночь, которую никогда не забудешь.
Заманчивое предложение. Теперь, когда солнце село, свет в комнате уже не казался таким тусклым, и я мог лучше рассмотреть девушку. Она бы-ла одета во все черное. Плащ, ниспадавший струей шелка с ее плеч, был рас-стегнут, открывая атласную рубашку. Под рубашкой, в такт дыханию девуш-ки, вздымалась точеная грудь. Крутые бедра и стройные ноги были обтянуты брюками, расширявшимися книзу.
- Нравлюсь? – в ее голосе проскользнули игривые нотки.
Промолчав, я долил коньяка в бокалы.
- Тебе нравится возвращаться в мир людей?
- Иногда. Бывает, я получаю от этого удовольствие. Чаще - беспокойст-во.
- Какое беспокойство? Что ты имеешь в виду?
- Ты слишком любопытен.
После коньяка голос Изольды потеплел, взгляд больше не пронизывал насквозь.
- Мне интересно. Не каждый день встречаешь слуг дьявола. Кем ты была до?..
- До того, как стала рабыней Люцифера? – девушка задумчиво опусти-ла глаза. – Это было очень давно. Слишком давно. Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Я купила души сотен смертных, но ни один из них не задавал таких вопросов.
Она подняла свои чудесные зеленые глаза, и я увидел в них тоску.
- Куришь? – я протянул ей сигарету.
- Никогда не пробовала.
- Попробуй. Вряд ли слуге дьявола есть смысл беречь здоровье.
Изольда непривычной рукой взяла сигарету и, прикурив, тут же закаш-лялась, но сигарету не потушила. Я улыбнулся ей.
- Не слишком ты похожа на ту, что покупает души.
- Просто ты, - она сделала ударение на слове «ты». – Слишком любо-пытен
С каждым мгновением Изольда становилась все более похожей на обычную молодую девушку. Невероятно красивую, но – смертную и близ-кую. Доступную. Она сидела и рассматривала блики света на пустом бокале. Я взял коньяк и подошел к девушке. Наполняя ее бокал, я коснулся ее руки. Нежная бархатная кожа. Но холодная, как лед.
Сев в угол дивана, я поднял свой бокал.
- За тебя.
Она улыбнулась – совсем по-человечески – и кивнула.
- Ты не похож на остальных.
- Это комплимент?
- Это правда.
- Ты купила сотни душ. И каждому ты говорила то же самое?
- Нет.
- Каждому обещала незабываемую ночь?
- Какая тебе разница?
- А сама ты получала от этого удовольствие?
Не знаю, что на меня нашло, но я уже не мог остановиться.
- Прекрати.
- Или ты ничего не чувствуешь? Просто делаешь свою работу…
- Хватит!
- Это цена твоих черных крыльев? Что…
- Заткнись!
Она смотрела на меня, а в ее глазах стояли слезы. Я отвернулся. Когда-то одна девушка сказала мне, что я могу довести до слез даже исчадие ада. Как же она была права.
Я снова посмотрел на Изольду. Она сидела, опустив голову, закрыв ли-цо ладонями. Крылья безвольно свисали за ее спиной. Я подошел и, встав пе-ред ней на колени, отнял ее руки от лица.
- Прости, я не хотел…
Девушка подняла на меня глаза и, обвив мою шею руками, прижалась губами к моим губам. В одно мгновение мы оказались в объятиях друг друга. В комнате погас свет.
И не стало больше одежды. Наши руки вели нас, указывая дорогу друг к другу. Мои губы наслаждались холодным бархатом ее тела. Она гладила мои волосы весенним ветерком длинных пальцев. Мы принадлежали друг другу. А потом мы слились в единое целое. Мы стали друг другом, не оста-вив себе ничего, превратившись в легкое облако, меняющее форму под дуно-вением ветра. Мы любили друг друга, оттягивая сладостный момент, сплета-ясь в невероятные, неземные сочетания звуков, вкусов, запахов и форм. На-конец стон, разбивший наше тело пополам, долгожданной радостной болью и грустью.
Луна освещала нас, лежащих на полу рядом, улыбающихся и счастли-вых, охмелевших от безумия любви. Моя рука скользила по ее нагому бедру, выше к талии, еще выше – ласкать высокую грудь.
Изольда говорила. Бесконечные моменты близости сломали барьер, за которым много лет пряталась ее боль. Много – очень много – лет назад она продала свою душу ради тщеславия, ради желания жить в умах и сердцах своей неземной красотой, даже после смерти. Но Люцифер обманул ее, оста-вив в воспоминаниях людей обезображенной ревнивым любовником. Потом он предложил ей вернуть красоту и дать крылья; ценой была – вечная служ-ба.
Я прижимал ее к себе, чувствуя ненавистные крылья. Наверное, это была лучшая ночь в моей жизни.
- Что ты чувствуешь? – спросил я, когда Изольда перестала говорить.
Девушка отвернулась от меня к окну.
- Боль. Грусть, что не могу вернуться в мир людей. Тоску по своей жизни. По человеческой жизни, - она говорила задумчиво и тихо. – Но с то-бой мне хорошо.
- И ты не можешь освободиться от власти Люцифера?
- Конечно нет. Тот, кто стал его слугой, остается им навечно.
- Изольда, как я хотел бы, чтобы ты стала обычной девушкой. Мы мог-ли бы быть…
- Нет. Давай не будем говорить о том, чего быть не может.
Она снова повернулась ко мне, положив голову мне на плечо и обняв меня.
- Скажи, что будет, если я откажусь? – спросил я, гладя ее волосы.
- Не знаю. Ты просто забудешь, что видел меня и будешь жить дальше.
- Забуду тебя и больше никогда не увижу?
- Да.
- А если соглашусь?
- Как я и говорила, сможешь иметь любую женщину, которую захо-чешь… И я смогу иногда приходить к тебе. Молчание. Необъятное простран-ство маленькой комнаты, наполненное оглушительными звуками тишины. Величественная, совершенная, неземная красота девушки из Преисподней. Ее чудесные зеленые глаза, холодная кожа и черные крылья. Полная луна за окном, покрытая старческими пигментными пятнами. Город, пытающийся распороть своими трубами нежное тело неба. Разбитое стекло в подъезде и пасть лифта. Недопитый коньяк.
- Я согласен, - медленно проговорил я. – Ради тебя.
- Ты выбрал верное решение, - прошептала девушка, и в лунном свете ее лицо исказилось чудовищной улыбкой. Гримасой торжества.
Свидетельство о публикации №209021500267