В воздухе

               
          Не буду называть вам города и прочие местности, откуда и куда ехал. Потому что вез военный груз, и это – военная тайна.
 
          Еду я, блин, по нашим южным бескрайним степям на КаМаЗе, сзади запломбированная фура. Один еду, без напарника, хоть и не положено. Жара стоит ужасная, взопрел я, и мокрый, как мышь. Скучно. А тут по пути, смотрю, какой-то джигит походную, блин, шашлычную развернул. Около таганка столик, складные стульчики, там – ящики с бутылками, ну, словом, нате вам все двадцать четыре удовольствия! А что, думаю, неплохо бы сейчас холодненького нарзанчика пропустить. Тем более что за столиком компания в камуфляже виднеется, есть, с кем словом перемолвиться.

           Подъезжаю. Джигит, как обычно:

           -Для тебя, дорогой, что угодно сделаем!

           Подсаживаюсь с нарзаном за столик к военным. Их трое. Соображаю, приехали на фордовском пикапе, рядом с которым  я поставил КаМаЗ. В кузове легковушки – картонные коробки под завязку. Старший военный – в звании подполковника, кругленький такой, щеки яблоком, все смеется, золотым зубом посверкивает, блин. И, вроде, я его видел когда-то. А, млжет, и нет. Такие рожи часто встречаются. Двое других – капитаны. И у всех – летные крылышки в петлицах. С самолетами, значит, дело имеют. А вот как кого зовут, хоть убей, так и не могу до сих пор вспомнить.

          -Куда машину гонишь? – спрашивает подполковник.

          -В Москву.

          -Ну, и много ли икорки везешь?

          -Какой такой икорки?

          -Да ты не стесняйся, - говорит, и посмеивается. – Тут все свои. Быть на Каспии и не привезти в Москву гостинчика – да это ж преступление. Мы, вон смотри, сколько икры наловили, - и показывает глазами на пикап. А там, действительно, как я уже сказал, коробок целая гора.

          Что тут долго рассказывать? Между нами лед постепенно тронулся. В самом деле, свои, простецкие ребята оказались, эти летуны. Разговоры всякие пошли о том, о сем. А промеж ними, надо заметить, бутылка коньяка распивалась. Налили и мне стакан. Отказываться неудобно: хорошие ребята. А раз выпил, надо и в ответ угостить. Джигит мигом поставил передо мной новую бутылку, а там и пошло веселье. Чувствую, от жары в голову, блин, ударило. Не то, что развезло, но уже возникло приятное кружение головы.
 
          Решил позабавить ребят, вспомнить смешной случай. Когда забирали в армию, попал я в летную часть. На Дальнем востоке служил, самолетам хвосты заворачивал. Так служба называется. Однажды прошел слух, что летит к нам в гости проверяющая, блин, комиссия. Аж из самой Москвы. Высокое начальство, как гоаорится. Может даже сам Министр обороны, ёшкин кот. Сначала они полетели не к нам, а к соседям, в городок с названием "Орлово-7". А мы назывались "Орлово-8". Ну посмотрели они, слыхать, седьмых орлов, летят к нам. На вертолете, потому что недолго лететь, каких-то километров двести всего. Выстроили нас рядовых в шеренгу, рядом полковой оркестр с ослепительно надраенными трубами. Все чин чином, блин. Впереди начальник гарнизона, сам товарищ генерал Сторогин, чуть поотстав - начальство попроще. Только показался в небе вертолет малой блошкой, генерал застыл, как медный статуй. И нас по стойке"смирно" поставили. Чтобы впечатление создать, блин.

         И вот садится вертолет, выпадает из него трапик открывается дверка. Что такое? Ожидали что угодно, только не то, что увидели. По трапу спускаются на четвереньках с зажатыми в зубах фуражками странные фигуры. И шинели в порядке, и большие звезды на погонах сияют, и брюки с лампасами не для ползанья надеты, а вот, поди ты, лезут и лезут из вертолета не то люди, не то тараканы. У нашего генерала челюсвть отвалилась, в глазах ужас, правая ладонь к виску, блин, приклеилась. А пластуны хоть бы что. Выкарабкались из ветровой зоны вертолетного винта, выпрямились, положили на законное место фуражки, отряхнули коленки и предстали, как ни в чем не бывало перед нашим генералом. Вертолет взмыл в небо и пропал с глаз.

           Только потом от соседей дошло разъяснение, что к чему. Оказывается, в экипаже вертолета был прапор, известный своими хохмами. Клгда комиссия расселась в вертолете, чтобы лететь к нам, запустили двигатель и поднялись в воздух, прапор вышел из кабины к пассажирам и с серьезной рожей провел инструктаж. Сказал, блин, что на вертолете установлены лопасти пропеллера из особого материала. Они еще проходят испытание, и замечено, что сильно деформируются при работе. Так сильно их выворачивает, того и гляди снесет начисто голову, пока она под винтом. А керосина в машине недостаточно, чтобы останавливать двигатель. Поэтому при аысадке надо проплзти опасную полосу. Для техники безопасности.

           Может, кто из комиссии и догадался, что их разыгрывают, но Министр обороны, или кто он там был, неважно, попался на крючок. А слово против него никто обронить не посмел. Так и полз за ним. Баран и есть баран. У нас в части, когда хотелось поржать, кто-нибудь нет-нет, да вспомнит этот случай.      
         
          Мои собутыльники тоже развеселились. Подполковник даже похлопал по плечу.

         -Хороший ты парень,- говорит. - А чего тебе двое суток пилить в одиночку до Москвы? Давай, за пару часов доставим, куда надо.

         -Как это?

         -Да у нас тут аэродром неподалеку, погрузим твою колымагу – и будь здоров. Нас это ничуть не затруднит, а тебе прямая выгода. Все равно, у нас порожний рейс.

         Оказывается, они на «Антее» летают. А он не то, что фуру, что хочешь, блин, поднимет.
 
         Ладно. Поехали мы в сторону от трассы по степи. Они – впереди на пикапе, я – за ними. Недолго ехали. Остановились у шлагбаума, солдатик из будки выскочил. Подполковник что-то ему сказал, солдатик вежливо козырнул, шлагбаум открылся, и, смотрю, перед нами, действительно, нарисовался он самый, блин, «Антей».

          Ну, коротко говоря, закатил я свой КаМаЗ внутрь самолета, побросали мы туда же коробки с икрой. Летуны завели моторы. Летим. Я в люльку прилег: вздремнуть захотелось.
Проснулся от вибрации. Понял: приземлились, на колесах по твердому катим. Приглушили моторы, брюхо самолета распахнулось, и я выехал на поле. Смотрю, действительно, военный аэродром, самолеты разные рядами стоят, «Антеев» тоже немало. Поблагодарил я, блин, летунов, спросил, куда ехать, и погнал прямехонько к проходной.

          Там встретил меня веселый молодой лейтенантик.
 
          -В какую сторону на Москву ехать? – спрашиваю.

          -Давай-ка, - говорит строго, - с документами сначала разберемся, про Москву после поговорим.

          Я достаю путевку, акт о пломбировании и все такое прочее, напускаю беззаботный вид, а внутри что-то екнуло: чую, блин, не к добру все это.

          Смотрел, смотрел он мои бумаги, наконец, говорит:

          -Что-то ничего не пойму. Пойдем-ка, друг, разберемся.

          И заводит меня в свою будку. Названивает по начальству, что-то там выясняет. Одно сразу вышибло меня из колеи: в переговорах называет меня пьяным водилой гражданского звания с таинственным грузом. И, по его словам, я, блин, неизвестно как очутился на особо важном секретном объекте. Хотя ему сто раз втолковано, что меня доставили сюда его же товарищи летуны. Благородную помощь, блин, оказали. Нет, до него простая истина никак не доходит. Я его и так, и сяк уговариваю: миленький, отпусти ты меня, ради Бога на все четыре стороны. Хочешь, я тебя, блин, икоркой угощу. С Каспия везу. Уперся, как баран, ничем не проймешь. Еще и привлечь грозит. Будто я ему взятку предлагаю. Икра – какая же это взятка? Ведь я от души, а не просто так.


         Тут кстати подполковник, который меня в самолет заманил, подвернулся. В будку тоже зашел. Я к нему как к спасителю бросился.

         -Выручайте, товарищ полковник. Вот дежурный, блин, не верит, что меня на самолете доставили.

          -Кто доставли? - спрашивает строго.

          Меня словно палкой по башке огрели. Я что-то еще жалобно лопотал о джигитах, бутылках коняку, а он, улучив момент, когда лейтенант отвернется, ехидно прошептал мне на ухо:

         -Говоришь, тараканы по трапу ползли? Ну-ну.

         И ушел. Все-таки где-то я его видел раньше.

         Пришлось  мне не один день выпутываться из дурацкой истории. И с работы уволили за неоправданную задержку груза, и коробку икорки, которую вез, отняли. Слава Богу, не посадили за контрабанду, блин.