Новая работа

                НОВАЯ  РАБОТА

После того, как в конце девяностых наш институт развалился и в одночасье потеряли работу не только пенсионеры, к коим я незадолго до этого печального события присоединилась, но и люди менее старшего возраста, я лихорадочно принялась за поиски новой работы – дочь еще училась в школе, и я не могла позволить, чтобы мы с ней сидели вдвоем на тонкой шее нашего стройного мужчины – мужа и отца.
Хотелось найти что-нибудь поближе к дому, может быть, на неполный рабочий день. Вскоре мне предложили работу в другом химическом институте, с невысокой зарплатой и неустойчивой перспективой существования. К тому времени я уже работала секретарем на телефоне с меньшей занятостью и более высокой, но в общем-то совсем небольшой зарплатой, и я отказалась от работы по своему профилю. До секретарской стези я побывала на собраниях организаций, предлагавших разносить газеты, выращивать дома грибы вешенки, распространять продукцию компании «Гербалайф», заглянула в собес узнать о вакансии социального работника, а также расклеила объявления в надежде устроиться ухаживать за пожилым человеком, забирать ребенка из садика или отвозить-привозить школьника с занятий в школе или кружках. Из всех предполагаемых вариантов мне больше всего улыбалось забирать из школы девочку лет 7-10 и готовить с ней уроки. Позвонили только один раз, в мое отсутствие, и муж отпугнул потенциальных работодателей, приписав мне слишком много достоинств, в том числе знание пяти языков, что было, конечно, явным преувеличением.
И вот через несколько лет, когда я уже не работала нигде, моя подруга рекомендовала меня в качестве гувернантки для десятилетней девочки, четвероклассницы. В один из выходных дней была назначена встреча с Юлей и ее мамой. Они обе мне понравились. Мама – стройная молодая женщина с приятным низким тембром голоса. Юленька – симпатичная светловолосая девочка, практически одного со мной роста, с широко поставленными, словно удивляющимися всему окружающему миру глазами. Мне показали месторасположение дома, школы и ввели в круг обязанностей: забирать Юлю из школы, гулять с ней, разогревать еду, делать уроки, возить в музыкальную школу, следить за ее фортепьянными упражнениями, отводить на занятия каратэ. Я должна была приступить к работе на следующий день.

В понедельник я отправилась на место моей новой работы и стала ждать Юлечку у дверей школы. К своему ужасу, я обнаружила, что из школы буквально через одну выходят светловолосые девочки примерно моего роста и забеспокоилась, смогу ли узнать свою подопечную. Шли минуты, а я все еще находилась в одиночестве. Иногда я спешила навстречу одной из девочек, но в последнее мгновение нерешительно останавливалась. Наконец, появилась небольшая стайка щебечущих девочек, в одной из которых я признала свою. Она тоже подошла ко мне не очень уверенно и попросила разрешения погулять немного с подружками.
Первый день нашего общения прошел без сучка, без задоринки: мы выполнили все, что положено, кроме английского: я когда-то, много лет назад самостоятельно изучала английский по самоучителю  и даже читала адаптированные книжечки, но это было так давно, и за отсутствием практики язык давным-давно пылился на самых дальних, глубоко задвинутых полках моей памяти. Куда уж мне тягаться с ученицей школы с углубленным изучением английского. Я и не стала. Юленька с энтузиазмом взялась за обучение меня языку, погоняв меня по азбуке с картинками, висящей на стене ее комнаты.
- Марина Владимировна, Вы должны выучить алфавит так, чтобы отскакивал от зубов. Завтра я проверю и поставлю отметку, - строго сказала моя учительница.
В качестве ответного шага я научила ее нескольким буквам и словам на иврите, и мы с излишним, ничем не оправданным оптимизмом возомнили, что будем обучать друг друга иностранному языку. Конечно, из этой затеи ничего не вышло, так как в дальнейшем свободного времени за редким исключением у нас не оставалось.
Сказать, что Юлечка – покладистая и очень послушная девочка было бы преувеличением. Правда, маму она слушается беспрекословно, шагу не ступит, чтобы не позвонить маме на работу и не обсудить с ней, что можно, а что нет.
- Юленька, мы же и сами можем решить многое, зачем отрывать маму от работы?
- А я хочу спросить у мамы, - отвечает послушный ребенок.
Вот мои дочери, например: послушно надевали шапки, я выглядывала в окно и видела, что шапки снимаются и втискиваются в набитый ранец. Юля же, если мама велит, ходит в шапке, пусть даже все дети вокруг без головного убора. Здорово, конечно, в таком юном возрасте не находиться в  зависимости от общественного мнения. 
Что меня приятно удивило, так это внимание и заботливость по отношению ко мне. Уже на следующий день, когда мне нужно было прийти попозже и папа забрал дочку из школы, спрашиваю:
- Ты поела?
- Нет, Марина Владимировна, я Вас ждала.
Мама купила ей вкусный круассан. Отламывает половину и ест.
-А это Вам, - говорит она, показывая на вторую половину.
Я вижу, как ей нравится, и говорю:
- Ешь, Юленька, спасибо, мне не хочется.
Она рада, но все же спрашивает:
- Вы, правда, не хотите?

В ботаническом саду МГУ «Аптекарский огород» скоро закроется международная выставка песчаной скульптуры «Удивительный мир природы». Я уже была на ней, мне очень понравилось там, и я всем своим знакомым усиленно рекомендую посетить ее. И Юленьку мне хочется сводить. Ее мама согласна, мы берем с собой фотоаппарат и отправляемся в поход. Никакого энтузиазма у Юли я не наблюдаю, но все же надеюсь, что выбрались мы не зря. Так и есть. Вижу, что глазки у нее загорелись. Мы рассматриваем прекрасно выполненные скульптуры, делимся впечатлениями, голосуем за лучшую, по мнению каждой из нас, на расположенной тут же выставке российских авторов, посвященной олимпиаде. Закончив осмотр, мы возвращаемся к полюбившимся работам, фотографируем их. Юле больше всего понравилась «Арктика», а мне – горилла, воплощение Кинг-Конга. Юлечка довольна, и по дороге домой мы обсуждаем увиденное. Я представляю себе, какой фотоальбом мы выложим у нее  в «Контакте».



Юля быстро освоилась со мной, и теперь не всегда слушается. Больше всего проблем с занятиями музыкой.
- Отодвиньтесь от меня, пожалуйста, - говорит она, когда я указываю ей, что она играет не теми пальцами. – Я чувствую, что от Вас идет на меня какая-то энергия, - мотивирует она свою просьбу.
- Сегодня я не буду играть менуэт. Не хочу, не хочу, не хочу. Кто тут решает? – выкрикивает Юля главный вопрос.
- И кто же, по-твоему?
- А вот мы сейчас спросим у мамы, - говорит она торжествующим тоном и набирает номер маминого телефона.
Видимо, мамин ответ ее удручил, и она выполняет все, что я прошу ее повторить или сыграть в другом темпе, поработать над трудным местом.
- Юленька, когда играешь без нюансов, формально – это все равно как скучная, серая, однотонная картинка. Нужно раскрасить ее, чтобы музыка была живой, рассказывала о чем-то.
- А Вы умеете играть собачий вальс?
- Когда-то умела, но, наверное, забыла.
Сажусь за инструмент и вспоминаю.
- Мариночка Владимировна, научите меня, я тоже хочу.
Собачий вальс так увлек юную пианистку, что она терпеливо осваивает его, забыв о своем принципе заниматься не больше получаса.
В следующий раз Юля предлагает:
- Давайте пойдем на компромисс: я разбираю обеими руками «Аллегро» Моцарта, а разыгрываться буду не гаммой, а собачьим вальсом
Я соглашаюсь. Компромисс – не худшее решение вопроса.
Заметно, что она стала чувствовать мелодию, считает вслух, выразительно распевая счет, раскачивается в такт музыке. И играет охотнее. Правда, иногда бастует:
- Ну, Мариночка Владимировна, мне надоело заниматься, не хочу, не хочу, не хочу!
- Ну, скажи маме, что не хочешь учиться в музыкальной школе и все.
- Да нет, я хочу, но только петь в хоре, а пианино и сольфеджио мне не нужны.
- А как же ты без сольфеджио будешь разучивать новые песни? Или как запишешь мелодию, которую сочинишь, аккомпанемент, который подберешь? Без сольфеджио ты и не подберешь его. А когда придут к тебе гости, ты сможешь сыграть им, здорово ведь?
- Да, правда, - соглашается Юлечка, - но все-таки я так устаю, у меня же нет выходных, каждый день я должна играть на пианино.
Я рассказываю ей о Паганини, о том, как отец заставлял его заниматься по восемь часов в день. Потом предлагаю ей сыграть, как на концерте. Она включается в игру, я объявляю ее номер, и она с удовольствием проигрывает то, над чем мы поработали.
И вот наступает суббота, день экзамена, а Юля простудилась и уже два дня в школу не ходит. Я волнуюсь за нее и прошу ее позвонить после экзамена. Звонка нет, и в воскресенье я сама звоню и справляюсь насчет экзамена.
- Пять, - говорит Юлечка радостным голосом.
- Что же ты не позвонила?
Она смеется.
В понедельник расспрашиваю о подробностях экзамена. Выясняется, что кроме учительницы присутствовала только завуч, а Юля волновалась так сильно, что руки заледенели. Вот уж не думала, что она будет волноваться из-за этого экзамена.

Уроки делаем вместе. Мне это немного странно, так как ни я сама, ни мои дочери не выполняли уроки с родителями. С другой стороны, мой внук тоже не делает домашние задания самостоятельно, да и вообще трудно добиться от него, чтобы он сказал, что задано.
- Нам ничего не задали, - вот его обычный ответ.
- Не может быть, постарайся вспомнить, - говорю я ему. – Позвони кому-нибудь из ребят.
Он неохотно обзванивает нескольких друзей: одного нет дома, другой тоже не в курсе, наконец, попадается прилежный товарищ, и оказывается, что есть над чем потрудиться.
Математику, когда есть длинный пример со множеством операций, мы с Юлей выполняем параллельно и после каждого действия сверяем результаты, чтобы потом не пришлось все перечеркивать. Задачи решаем сообща. Иногда у Юли появляется желание проделать что-то самостоятельно. Тогда она вручает мне какую-нибудь книжку, чтобы я не смотрела на нее и не действовала «своей энергией», которая ей мешает. Головка у нее неплохая, но  с концентрацией внимания неважно, поэтому часты описки, ошибки при списывании, неумение сосредоточиться и внимательно прочитать условие мешает быстро найти способ решения задачи.
В другой раз я неожиданно слышу от Юли:
- Если Вы мне не скажете, что тут написать, я объявлю Вам бойкот.
Ну вот, приехали.
Она вся изгибается, когда пишет, и голова почти покоится на тетради.
- Не пиши носом, - говорю я. Она на минуту выпрямляет спину и поднимает голову, но скоро возвращается к прежней позе.
- Смешное выражение, правда? А как тебе нравится выражение «клевать носом»? – я пытаюсь немного разрядить обстановку.
- А что это значит? Я не слышала.
Когда я объяснила, Юленька вспоминает, что много раз видела, как дедушка по вечерам клюет носом над газетой. Я рассказываю, что перед сном каждый вечер читаю книгу до тех пор, пока не начинаю клевать носом.
- Марина Владимировна, - говорит она жалобным тоном, - я устала, а Вам все равно и важно только пианино и уроки. Я же поиграть хочу.
- Знаешь, мне твоя мама платит не за игры, в первую очередь делаем все необходимое, потом развлекаемся, идет?
И как же мы развлекаемся?
- Вы любите баловаться? - спрашивает она меня.
Что тут скажешь? Я давно не думала об этом.
За недостающими сведениями мы обращаемся к Интернету. Вот, например, нужно написать маленькое сочинение о любимом писателе.
- И кто же твой  любимый писатель? – спрашиваю я с интересом.
- Катя Матюшкина, - слышу я в ответ.
Надо же, я и не слышала о ней вовсе. Проверяем книжки Кати Матюшкиной в надежде найти что-нибудь в предисловии. Напрасно: ни в одной книжке предисловия не наблюдаем. Ищем в Интернете и находим все, что хотели узнать. «Нужно бы что-нибудь прочитать, чтобы не отставать от Юли и иметь представление о популярной современной писательнице», - решаю я и беру одну из книжек. Я всегда считала, что по-настоящему талантливо написанные для детской аудитории произведения интересны на только детям, но и взрослым, потому что в них, как и в бессмертной Библии, есть несколько слоев, и по мере взросления, человек начинает понимать все более глубокие пласты, обнаруживает скрытый ранее подтекст, красоту языка, остроумные фразы, неожиданные метафоры. К примеру, я очень люблю из детской литературы «Денискины рассказы» Драгунского, сказку Аксакова «Аленький цветочек», литовскую сказку «Ель – королева ужей», книги Волкова из серии «Волшебник изумрудного города», рассказы Веры Чаплиной о животных,  рассказы Носова, «Черную курицу» Погорельского, сказки Киплинга, книги Марка Твена (как трудно оборвать список!). Что же касается Матюшкиной, книжка показалась мне совершенно примитивной и мало интересной, и дело тут не в моем возрасте, а в какой-то искусственной надуманности имен, скучном языке и скучных событиях. Во всяком случае, это мое личное мнение, и с Юлечкой я делиться им не стала. Мне кажется, что для десятилетних ребят уж слишком примитивно, а для малышей -  перегружено сложными именами. Оформление же книжки замечательно: множество рисунков, выполненных автором и сопровождаемых инструкциями по их воспроизведению.
Иногда заходим в Интернет не только из-за школьных уроков, но посмотреть фотографии, например, наведаться в «Одноклассники» к Юле или в «Контакты» ко мне. Один раз мы целый час распевали военные песни под караоке (100 баллов так и не заслужили, максимум 98). Бывает, танцуем или вот пару раз даже в шпионов играли. На улице, когда Юля гуляет без подружек, только со мной, она любит представлять себя businesswoman, у которой множество домов в разных странах, несколько машин и прочие атрибуты богатства. При этом она щедро одаривает родителей и рассказывает мне, что теперь им нет необходимости работать, потому что она будет полностью их обеспечивать. Не забывает она и про меня – мне в подарок достается 10-комнатная двухэтажная квартира и приглашение слетать вместе с ней на ее персональном самолете на Мальдивы или еще какие-нибудь острова, по моему выбору. Еще до исторического полета мы забираемся в качели-лодочку, и Юлечка раскачивает их так, что голова у меня идет кругом, и я думаю только о том, как мне держать марку и не рассыпаться на части – в конце концов, в юности огромные качели-лодочки в парке Культуры имени Горького доставляли мне наслаждение. Подарку 10-комнатной квартиры я отчаянно сопротивляюсь:
- У меня нет сил убирать такую огромную квартиру.
- Марина Владимировна, я обо всем подумала: у Вас будет прислуга.
- А как  я буду им платить? И зачем мне 10 комнат? Пусть будет не больше пяти.
- Ну, ладно, как хотите, - неохотно соглашается она. - Вы же будете принимать дочерей с детьми, гостей, а прислуге буду платить я, Вам не о чем беспокоиться.
Возвращаемся домой, и Юля продолжает играть.
- Марина Владимировна, сегодня Вы будете обедать в моем ресторане, сейчас я принесу Вам меню, потому что иногда я совмещаю руководство рестораном с работой официантки.
В меню, кроме блюд, оставленных мамой, перечисляются соусы: сметанный, рикор (из кетчупа), альбинос (кетчуп с майонезом), «возня» (фирменный, включающий все перечисленные выше ингредиенты), напитки: вода, вишневый кисель, лимонелла. При желании можно заказать зелень и хлебцы. Ниже приписано: «Спасибо за заказ!» Я делаю заказ – стол полностью сервирован, Юля все разогревает в микроволновке. Я приглашаю ее отобедать вместе со мной. Она любезно соглашается. Спрашиваю, будет ли «живая» музыка. Юля объясняет, что сегодня не будет, так как музыканты уехали отдыхать. Мы обедаем, после чего Юля приступает к выполнению домашних заданий, а я превращаюсь из посетителя ресторана в посудомойку и затем отправляюсь контролировать процесс учебы.
Юленька любит устраивать разные сюрпризы. Так, однажды она попросила:
- Марина Владимировна, помогите мне, пожалуйста, сделать сюрприз для родителей. Давайте приготовим для них ужин.
Мы и приготовили пару раз, по ее инициативе и при ее активном участии, ужин для родителей: один раз пожарили картошку и настрогали салат, в следующий раз – омлет с колбасой. Я осуществляла лишь теоретическое руководство, исполнитель, в основном, - Юлечка.
Иногда она вызывается помочь в приготовлении салата, и я, конечно, соглашаюсь: очень люблю, когда помощь предлагается по собственной инициативе.

Мы разговариваем о самых разных вещах. Например, обсуждаем ненужность и неуместность вопроса, кого больше любишь, папу или маму. Хотя Юля меня спросила, какую из дочерей я люблю больше, потому что, по ее наблюдениям, ей показалось, что о младшей я рассказываю чаще. В один из дней она задала мне трудный вопрос:
- Марина Владимировна, вот говорят, что Б-га нужно любить превыше всего. Вы кого больше любите, Б-га или дочерей?
- Знаешь, Юленька, я знаю, что так говорят, но у меня лично так не получается – своих детей я люблю больше.
- У меня тоже не выходит. Все-таки родители меня вырастили и все для меня делают, а Б-га я не вижу, не знаю, какой он.
Иногда мы показываем друг другу фотографии. Юленька дала мне посмотреть альбом, в котором помещены разные сведения о ней с самого ее рождения, записочки в роддом, пожелания ей от родных. Мне очень понравилось, что написал ей папа: он хотел, чтобы был сын и с нетерпением ждал рождения ребенка, а когда оказалось, что родилась девочка, он очень обрадовался ей и понял, что дочка еще лучше.
Юленька очень любит родителей и рассказывает о них с гордостью:
- Папа у меня умеет делать своими руками все. Он и готовит очень вкусно, он ведь учился на кулинара. Мама тоже хорошо готовит. Она всегда покупает мне то, что я прошу, и у нас совпадают вкусы в одежде, не то, что с бабушкой.
Во время осенних каникул мы виделись немного – ведь у Юли есть две бабушки, которые любят водить ее в театры, на концерты, возить на дачу. А меня Юлечкина мама попросила сводить девочку в какой-нибудь музей. Понимая, что в каникулы попасть в музей нелегко, я решила, что мы съездим в Коломенское – там большой живописный парк и много всего интересного, тем более осень в этом году необычно длинная, теплая и красивая. Мы прихватили с собой термос с клюквенным чаем и вафли, фотоаппараты и отправились в путешествие. С погодой нам как раз не так уж повезло: похолодало, и рот и нос Юля прикрыла шарфом, но хотя бы дождя не было.
У самого входа расположен деревянный дворец Алексея Михайловича, воссоздание внешнего вида которого было практически завершено ко Дню города в этом году. Дворец очень красивый и своими башенками похож на сказочный терем. Мы, конечно, запечатлели его и двинулись дальше, через вишнево-сливовые сады, по-над оврагами в парк.
- Посмотри, какая красота вокруг, золотые кроны деревьев, спускающихся по склонам оврагов, давай сфотографируем их, потом покажешь родным.
- Красиво, конечно, но знаете, Марина Владимировна, я равнодушна к природе. Я животных люблю.
- Как?! Не может быть! Ты только посмотри, какое многообразие форм листьев и цветов! Какие нежные прожилочки на листочках. А знаешь ли ты, что люди могут жить на земле благодаря растениям, которые выделяют кислород, без него мы не могли бы дышать?
- Так что же, если лесов не останется, мы все погибнем?
- Конечно! Будем надеяться, что этого не случится.
По длинной деревянной лестнице мы спускаемся в овраг и идем к волшебным камням.
- А я могу загадать там несколько желаний? – спрашивает Юлечка.
- Не думаю. Выбери одно, самое заветное, так больше вероятности, что оно исполнится.
Сначала мы увидели Лошадиный камень (мужской) и просто сфотографировали его. По форме он и вправду напоминает лошадиную голову. Немного подальше, на самом склоне оврага показался женский Девий камень. Не без труда мы поднялись к нему по мокрому, скользкому склону, по очереди взобрались на него и загадали каждая свое («Я все-таки загадала три желания», - призналась Юля). Сфотографировав и этот чудесный камень, мы вскарабкались еще немного повыше, к деревцу, снизу доверху украшенному привязанными к нему разноцветными ленточками. Мы, естественно, добавили свои синие ленточки, которыми запаслись для этого перед уходом из дома.
Затем с чувством исполненного долга мы двинулись по дну оврага вдоль чистейшего, окаймленного камнями ручья, дошли до источников, которых там четыре, попили чистой, родниковой, холодной водички и пошли к прудам. Лебедей ни белых, ни черных там, к нашему сожалению, не оказалось - только их домики, просыхающие на берегу. По прекрасной живописной набережной мы прогуливаться не стали, так как прилично промерзли к тому времени, а, поднявшись по узенькой тропинке, устроились на одной из скамеек и, глядя сверху на открывшуюся нашим взорам панораму Москвы- реки, принялись за ржаную лепешку и горячий чай с вафлями.
Отогревшись немного изнутри, мы пошли смотреть оставшиеся от зданий Хлебного двора фундаменты и ледник, служивший когда-то для хранения мяса и рыбы. Снаружи он сейчас похож на современную оранжерею, только внутри не изнеженные растения, а глубокая яма для льда.
Юля еще захотела посмотреть на аттракционы в надежде покрутиться или покачаться на каком-нибудь из них, но они, как и следовало ожидать и в соответствии с объявлением, работают лишь в хорошую погоду. Мы, правда, с Юлечкой решили, что отсутствие дождя позволяет, даже если день прохладный, считать погоду, особенно для каникул, вполне приемлемой. Окоченевшие, мы быстрым шагом направились к автобусной остановке, где, по счастливой случайности, нам не пришлось стоять долго.

- Марина Владимировна, Вы верите, что дед Мороз существует?
Вопрос ставит меня в тупик Юля вроде бы уже достаточно большая девочка и должна была поставить под сомнение существование сего персонажа. А вдруг верит? Не хочется разочаровывать человека раньше времени.
- Верю, - произношу я нетвердо. - Только он сейчас, кажется, в отъезде и вернется в Россию только завтра (сведения, услышанные мною по радио).
Тут я замечаю, что перед уходом в музыкальную школу Юлечка широко открывает все форточки в квартире.
- Я написала ему письмо и положила его под елку. А как же он попадет в квартиру, если мы запрем дверь? Я написала ему, что мне хочется получить в подарок.
- Вот все ждут от деда Мороза подарки, а ему никто ничего не дарит, - замечаю я.
- Почему не дарит, я как раз положила для него под елку два апельсина и яблоко.
На следующий день Юлечка торжествующе говорит мне:
- Вот Вы говорили, он уехал, а он ночью забрал мои фрукты и письмо и написал мне ответ.
Я изображаю крайнее удивление и спрашиваю с интересом:
- И что же он пишет?
- Сейчас я Вам прочитаю, - и она читает с выражением про то, как дед Мороз поблагодарил ее за фрукты, пожелал успехов в учебе, наказал слушаться родителей и пообещал, что постарается раздобыть для нее черепашку и выполнить другие ее просьбы.
В последний день занятий перед зимними каникулами мы поздравили друг друга с наступающим Новым годом и обменялись подарками. Кроме нескольких приятных каждой девочке мелочей и любимых ею орешков кэшью, я решила подарить Юлечке книжку. Придя в магазин «Москва», я ужаснулась ценам. После предварительного обдумывания я наметила выбрать одну из нескольких книг: «Человек-амфибия» Беляева, «Осуждение Паганини» Виноградова, «Четвертая высота» Ильиной или «Питомцы зоопарка» Веры Чаплиной. Найдя все четыре книги, я долго колебалась и, наконец, остановилась на последней.
Мы расставались на время каникул – я собиралась ехать к дочерям. Младшая даже стала меня ревновать к Юле.
- Юлечка, Юлечка, - передразнивала она мою интонацию, - скоро она будет у тебя на первом месте.
Первого января я получила от Юли по электронной почте открытку с поздравлением, которая начиналась со слов: «Дорогая Марина Владимировна! Я скучаю по Вам…» Я все-таки сентиментальна:  стало так тепло на душе. Не знаю, сколько времени мне суждено быть с Юленькой, но уверена, что расставание будет тяжелым.