Двое в одном городе. Глава 11 часть 3

Глава 11.

Приняв душ, Элка взяла свою сумку-рюкзачок, в которой должна была быть косметичка, и второй раз за последние сутки обнаружила, что это не ее сумка, а Симоны. Омерзительней всего было еще и то, что злополучный диск, который она хотела отдать Симону, в суматохе сунула обратно в сумку и он, как бумеранг, вернулся к ней обратно. Со злобным выражением лица, повесив рюкзачок на плечо, громыхая деревянными сабо, Элка спустилась вниз, на кухню, где Мариус колдовал на омлетом, стараясь как можно точней воспроизвести именно ту рецептуру, по которой он готовил этот самый омлет для Элки, когда та была совсем маленькой.
- Ну-у, доча, омлет готов. Твой любимый, - радостно начал Мариус, поворачиваясь к Элке, и осекся, увидев выражение ее лица.  Глаза у нее сверкали «синим пламенем», челюсть слегка выдвинута вперед, волосы вихрами торчали в разные стороны. В коротких джинсах, спортивной майке, она была похожа на маленькую Элку, девчонку-мальчишку, которая в детстве, перед сном приходила к нему «каяться в грехах». Например: «опять ела землю»; обозвала тетю Марусю коровой, потому что она дура; поссорилась с Женькой, потому что…, забыла почему, но поссорилась. Только не говори маме.
Мариус клялся своим зубом мудрости, что не скажет, отпускал грехи, выдавал индульгенцию на следующий день, укладывал ее в постель и, с чувством исполненного долга, шел дочитывать газету. Все это моментально вспомнилось и увиделось ему при взгляде на Элку, отчего он невольно заулыбался, но понимая, что на этот раз, скорее всего «все не по-детски»,  погасил улыбку и сказал:
- Рассказывай, я слушаю. И успокойся.

Элка рассказала, что с ними произошло за последние несколько дней. Рассказала спокойно, толково, без лишних эмоций. Завершила рассказ историей о диске, вытащила его из сумки и положила перед Мариусом. Дождавшись конца ее рассказа, Мариус произнес:

-Сначала у меня два вопроса и один ответ. Первое: документы, кредитные карты, деньги, паспорт, они в той сумке, которую перепутали?
- Нет. Все это в другой, маленькой сумочке, я всегда ношу ее с собой, а рюкзак для дальней дороги. Когда мы с Гошкой пошли искать кафе, я рюкзак оставила дома, а сумка с документами была со мной.
- Второе. Я могу посмотреть, что написал вам Аналитик? Кстати, а почему вы так зовете твоего брата?
- Да с детства к нему приклеилось это прозвище. Сейчас притащу лоптом и посмотришь. А третье-то что?

После того, как Мариус  внимательно прочитал  электронную почту,  сказал:

- Значит так. Оуэн, вернее все, что связано с его деятельностью, скорее всего не имеет никакого отношения к Симонам. Я немного в курсе, могу рассказать. Про Изабеллу крутиться что-то в голове, надо минуточку подумать. В любом случае, хорошо бы покопаться в журналах. У меня сохранились все журналы и каталоги, за несколько последних лет, правда, они в лавке, съезжу заберу и посмотрим.
- Пап, а можно и мы с тобой поедим в лавку. Только Гошку дождемся, он уже скоро нарисуется.
- О чем ты говоришь, конечно можно. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно, - фальшивым голосом что-то, типа пропел, Мариус, глядя в окно.
- Надо же так наступить на грабли, - продолжал он…

 - И, что характерно: не на свои, а на чужие, которые находятся в другой части света,  - услышали они голос Гошки, который стоял на кухне уже несколько секунд и слышал последнюю фразу Мариуса.

Про Оуэна история такая,- произнес Мариус.
- Среди коллекционеров, которые посещают мою лавку, многие лично были знакомы  с Оуэном, не раз пользовались его услугами и консультациями: в свое время он занимался исследованиями подделок, с целью изучения методики изготовления. Предметом его интересов были папирусы, сам он был одаренным художником, его бы талант, да в мирных целях, что называется. Попался он на  поддельных документах. Музей купил у частного коллекционера два папируса, документы оказались поддельными, установили это в лаборатории Лувра, куда обратился музей для получения заключения экспертизы на предмет подлинности.  Папирусы оказались подлинниками, а документы на них – фальшивыми. Дело получило широкую огласку, оказалось, что папирусы незаконно были вывезены из Египта.  Концы вели к Оуэну, ему грозил судебный процесс с неприятными последствиями: штрафы, лишение свободы, возможно, конфискация имущества.  Сам он сотворил с собой то, что мы знаем, помог ли кто – не знаю, факт тот, что шуму вокруг этого дела было много, гипотез еще больше. Где правда, где вымысел – определить не просто. Потом все затихло, публикации прекратились, как вроде кто-то наложил вето на эту тему. Вот такая картина, - закончил Мариус.  Все это он успел рассказать, пока Гошка и Элка с аппетитом уплетали омлет.
- Спасибо, папуль, очень вкусно. Забавно, что жизнь меня свела «нос к носу» с этим типом, надо же мне было оказаться в той самой квартире, где жил Оуэн! – сказала Элка,  осмысливая услышанное.
- Что мы делаем дальше? Ты говорил, что  у тебя в лавке есть какие-то журналы, которые надо бы просмотреть….
- Да, действительно! Аллюр два креста, вперед и с песней! Как я понимаю, Эл, тебе еще нужно восполнить кое-какие потери, или я ошибаюсь, - возбудился Гошка.

- Угу, не помешает. Заскочим быстро в магазинчик, куплю пару косметических пустяков, и в лавку!
- Собирайтесь. Я могу тебе проассистировать, - предложил Мариус.
- Я справлюсь сама, моего французского для поставленных целей более, чем достаточно. Ты только ткни меня носом в магазин, а я там разберусь.  В общем-то я полностью готова.
- Гуд. Возьми с собой диск, я его исследую, пока вы будете копаться в журналах, - сказал Мариус и все трое отправились к выходу.


То, что Мариус называл «лавкой», оказалось просторной светлой студией.  С полукруглой стеной напротив входа с улицы, винтовой лестницей на антресоли – так Элка назвала площадку на втором этаже. Справа от входа, в нише с высоким сводчатым окном, стоял массивный рабочий стол в стиле ретро, на котором удобно размещена компьютерная техника. Напротив стола, на противоположной от ниши стене – широкоформатный экран телевизора. Слева от входа – уголок для переговоров: овальный столик, кожаные диван и два кресла. Вдоль овальной стены, напротив входа  – высокие застекленные стеллажи с внутренней подсветкой, несколько низких витрин, под стеклом которых были расположены малогабаритные артефакты.

Элка сбросила свои покупки на овальный столик, и отметила:

- Здорово у тебя здесь все устроено! Стильно и «по уму». Ты, когда говорил «лавка, лавка», я себе представила что-то типа кладовки, где шурум-бурум. Какая же это лавка, настоящая антикварная галерея. Прэ-лэ-сно! Интересно, сколько лет этим шикарным пальмам, - кивнула Элка головой в сторону трех веерных пальм в кадках.
- Мне очень нравится, что они разного роста и такие высоченные. Что делаем дальше? – не дожидаясь ответа, протараторила она. - А Гошка куда исчез?

- Не забудь дать мне диск; Гошка на втором этаже; сколько лет пальмам не знаю.
Отправляйся наверх, все журналы там, я покопаюсь в компьютере,  посмотрю диск, потом обмен мнениями на этом самом месте, - рассмеялся Мариус, потрепал Элку за вихры, поцеловал ее в щеку, забрал диск и направился к рабочему столу.

- Обратите внимание на «La Gazette», это еженедельный справочник для антикваров. Там подборка лет за десять, - спохватился Мариус, что не дал подробных инструкций, когда Элка уже поднималась по лестнице.