Ретро

Привет. Говорил я тебе, что глупый? Верно говорил…

Сегодня – очередной выплеск I-neta в реал. Пойдем фотографировать? Пойдем. Куда? Место-время за тобой, только после четырех, у меня дети.. Нет, не мои. А может, и мои – кто их разберет. Да, вот так. Хорошо, тогда  - 17.30, Полежаевская. Пойдет? Да, вполне. А что там? Серебряный Бор? Пойдем, я там никогда и не был.

Маякнулось – фиолетовая ветка. Я ведь так по ней и не езжу, вот уже больше года.. А, ладно, где наша не ..

С утра была такая зимне-ватная сказка, снег бахромой на деревьях. Чуть дунешь – в лицо маленькая метель.
Под резкое в зале «выйти из строя – есть» сказка смутно таяла. Стекала ручьями к забрызганному Ленинскому...
Я добрался до Полежаевской, сжавшись в комок на пересадочном Китай-Городе, на сорок минут раньше.
Крапивинский выдох в уши – «октябрьское… п-поле», почти что Якорное…Поле, станция, которой нет.
 Двадцать минут из сорока хмуро курил в переход; потом почему-то побежал.
И «Щу-кинская», щурясь, в жмурки, скрипом и шелестом, «ну-щ-щто-ты-улыбнись-же», у-узкий разрез глаз, шершавая кинестетика, улыбчиво скулами – «щу-укинская».
Перепутал выходы, эскалаторы-лесенки, да, я знал тогда...
В Беляево – по эскалатору, у тебя – по лесенке, а сейчас в ногах заблудился. Остановка, знакомая остановка, этот чертов переход, целовались детско, показывая всем любопытным коронный “fuck”; а через дорогу перекресточки трамваев, оттуда  - и прямо до Войковской, до замковой Войковской с подсвеченным флагом; а еще можно уехать в Тушино, если не в ту сторону, а если пешком по рельсам – то можно и в лес, в тот, как в ноябре, кольца вмораживая в кулак.
За остановкой Макдональдс еще один построили, надо же. А раньше там зоомагазин был, помнишь?
Лица людей знакомые-знакомые, такое ощущение, что с каждым виделись по многу раз; курю нервно и боюсь, боюсь встретить тебя, брата, одноклассников твоих сумасшедших – с каждым хорошие друзья. Сотый автобус, да, я помню; до остановки «улица Гамалеи». В автобусе мелькает силуэт, на Матвея похожий; он и раньше-то меня не слишком.. Бегу. Лужи, лужи, камелоты залиты водой давно, шнурки..не знаю, где шнурки. Магазин «на углу», помнишь – за сигаретами туда, собаку на улице я держал и радовался – ты почти что мой, пес; Институт имени Гамалеи – помнишь, рассказывал твой отец, как по юности палки за проволоку кидали, ждали, пока сигнализация сработает – и бегом, бегом по пряно-летним дворам; скверик и лавочки по кругу; помнишь, как каждый вечер ровно в одиннадцать пешком – так вдвоем на пять минут дольше, чем на автобусе; помнишь, нас местные гопники знали уже в лицо, караулили каждый раз, но почему-то не подходили ближе чем.. .а на этой лавочке я ждал тебя час, ты к кому-то пошла, за учебником, что ли, а я переволновался вусмерть – и не позвонить..; я бегу по лужам, машины меня обгоняют, сотая маршрутка пролетела на скорости, а водитель знакомый какой-то, точно, был тут один, мы у него всегда бесплатно ездили – подружились; обрастают улицы в зелень, в наше лето...
Твой дом через остановку. Замедляю шаг. Руки подрагивают. А, ладно  - шаг из самолета. Два окна, нет, три. Рвануть вверх по трубе, два шага, привычный рывок, и я.. Нет. Не показаться сумасшедшим, не сейчас. У Матвея в комнате не горит свет; у тебя тоже; а у тебя новые занавески, а обои – такие же, и рисунки те же на стенах, и все… родное на ощупь; а на кухне шар-абажур, маленькая планета; Алла заваривает чай, у нее чуть другая прическа; а твой отец не изменился, и в гостях у вас кто-то.. ой.. уходит; а вы остаетесь пить чай. Отшатываюсь от подъезда, как будто могу знать того, кто был у вас в гостях.. На остановке знакомые товарищи из твоей школы и соседнего двора. Прячусь в шарф. Да ладно, меня сейчас не так просто узнать, темно. Маршрутка. Женщина из вашего подъезда. Смешно, я на самом деле ее знаю. Клиентка твоего отца. Лечится все еще, видимо..  Вполне успешно, кажется..

Знакомые деревья, дороги, остановки. Октябрьское.. Поле. А здесь тогда ночью на велосипедах…

А в Серебряном Бору такие снеговики.. я знаю, тебе бы понравилось. И мы слепили бы с тобой еще парочку эдаких..

Три года, говорите? .. Два осталось..

Глупый я все-таки.