Сердце

                Пробитое, простреленное, разорванное на куски… Истекает кровью, но… ЖИВЁТ! И готово умирать снова и снова. Бессмертное! Есть слабое, но стоит ли говорить о нём?.. Рука из него торчит ладошкой вверх, просит. У неба просит, у друга, у судьбы. Мелкое, неприятное.

 
                Хотя на вид довольно привлекательное. Для таких же привлекательное. Для попрошаек. Настоящее не просит! Если нет...  ждёт. Не просто ждёт, готовится, растёт. Если есть… вы бы его видели!.. Просто исчезает. То оно цветы, то стихи под проливным дождём, то нежность. Чистая нежность, без мотивов, без претензий, без... себя. Всё глотает: жестокость, унижения, равнодушие. И растёт! Самое главное растёт! Болит, плачет. И все мимо. Растёт! Любит! Уж снова, казалось бы, пробитое, простреленное, разорванное, но... ТАКОЕ СЧАСТЛИВОЕ! Только ему везет, только ему улыбается, ему светит! Тесно ему. Засунули в мешок. А как в мешке-то, когда так?.. И знает, главное, всё наперёд, да не может поверить. По себе всех равняет, по себе судит. Не может, мол, оно ошибиться. Не ошибается. Наслаждается моментом. Не думает. Всегда на небо смотрит с благодарностью. Скоро крест или плаха… Нет в его словаре таких слов. Только любовь! ТАКОЕ ОГРОМНОЕ! Время для него -  ничто! Расстояние для него – ничто! Для него вообще ничего не имеет значения. Глубоко – ему не страшно. Высоко – оно достанет. Достанет, умрет и... восстанет! Непонятное оно получилось, не складное какое-то. Безрукое. Нечем ему просить. Слабое, сильное, смелое, трусливое... во все стороны! Оно! Оно самое! Самое безграничное! Самое неуверенное в себе, но точно знающее, что все будет так, как оно захочет. Если злится, то только на себя. Если не понимает, то только себя. Взрослое! Кресты, плахи, расстрелы - награда для него. Прошло, пересекло, проглотило.


                Стало НАСТОЛЬКО утонченным, НАСТОЛЬКО яблочно-виноградным... Не перекрасишь его уже. Стоит под дождем... Мокрое все. Мёрзнет. А дотронься – ожог. Любит! Конечно любит! Конечно внушает недоверие; под дождем и нараспашку. Понимает все.


                Видит, хоть и слепое. Чувствует... Играет в такую игру, от которой мурашки по коже, от которой трясти начинает. Нет будущего. Момент. Не знает оно о себе самом. Плывет. Купается в своей невинности. Нет для него греха. Полыхает.


                Выйдешь ночью на улицу, его сразу видно. Ярче звёзд полыхает. Гордо, независимо. Никто ему не запретит, никто не помешает. Просто оно выжило. Из ТАКОЙ воды сухим вышло... Для пуль оно – магнит. Для ножей – круг точильный.


                Но, что для него ножи и пули?.. Так, укусы комариные. Ветер, да и только. Небо сразу заметило. Такой броней обвернуло. Запеленало, словно дитя своё. Только оно его и видит, только оно и заботится. Такое же оно – всё прощает. И боль... Собрать все эти, маленькие, поджечь... секунда и... зола. А оно горит! Тысячу лет горит! Миллион! Не кончается! Мыкается из угла в угол. То, в руки сунется, то в глаза, то наизнанку вывернется. Доверчивое.


                Порежут его, сварят, съедят. Утром на работу выходят, а оно на крыльце сидит, улыбается. Не было ничего. НЕ БЫЛО. И рожи у них кровью перепачканы, и руки... Не было ничего. А вечером  само воду на газ поставит, на кухонный стол залезет, ляжет, инструменты для пыток вокруг себя разложит... начинайте! И СМЕЁТСЯ! Превзошло оно все ожидания. Неудобно мелким становится, неловко в его присутствии. Начинают осознавать они свою “силу”. Но много их, а оно одно. Кресты, плахи, расстрелы. Не интересно уже. Всё по-старому, всё как обычно.

 
ДА ОНО САМО СДОХНЕТ!


Потухнет, уйдёт… Любит… Уходит молча, не оборачиваясь, и гранату из-за пазухи достаёт. Взрыв!.. Пыль рассеялась, смотришь... крошечный такой цветочек из земли торчит. Сердце!..