Печальная история ковра-самолета

Печальная история ковра-самолета

Когда-то на Востоке жил великий мудрец. Он был настолько велик, что не двигал горы заклинаниями, не обращал реки вспять и даже не насылал на страну дожди или сушь. Зато это его прозвали лентяем, но не обижались. Живет себе мудрец и живет, пейзаж заклинаниями не портит, дворцы царей не потрясает разнообразными пророчествами. Время-то было специфическое, почти рыночное. Каждый мудрец норовил выделиться. То гору передвинет, то землетрясение устроит, то молнией храм оппонентов сожжет. Самые слабые и наглые любили пророчествовать и грядущее разглядывать. Разглядывает такой пророк грядущее, нервничает, а затем начинает глаголом жечь сердца людей, чтобы им неповадно было. После каждого пророчества на Востоке начиналась эпидемия инфарктов, люди за грудь хватались, доктора с ног сбивались, а несчастные ослы, развозившие докторов по пациентам, по ночам продолжали жалобно орать, вспоминая спешку и палку-погонялку в безжалостных руках служителей медицины. Особенно не любили мудрецов цари и их слуги. Пытались закрывать перед ними двери, затыкать уши, откупаться мелкими дарами, некоторым даже головы рубили. В отместку мудрецы устраивали пиар-компании. На стенах царских покоев появлялись решительные надписи. Потом возникали землетрясения, эпидемии чумы, свинки, гриппа и холеры. Измученные наездами цари были вынуждены делиться и щедро одаривать проповедников правды и грядущих бедствий. Действительно, как не убояться бедствий в грядущем бедствий, если в отместку тебе устроят бедствие в настоящем? До грядущего ещё дожить надо, а настоящее уже здесь, от него не отвертишься.

Наш великий мудрец в отличие от более мелких мудрецов жил настолько мирно, что люди начали сомневаться, мудрец ли он. Поползли дурные слухи. Начались обвинения в слабохарактерности, плавно переросшие в обвинения в глупости. Логическая цепочка обвинений сделала бы честь Гегелю или даже ещё большему мудрецу грядущего и шестой части суши Егору Гайдару. Если мудрец не крутой, то у него нет денег, а, если у мудреца нет денег, то он не мудрец, а дурак. Местный царь Дурдайя Непобедимый, владелец самого большого войска боевых слонов во Вселенной, начал подумывать издать указа о ссылке мудреца в каменоломни – раз мудрец оказался дураком, пусть хоть к общественно-полезному труду приобщается. Но указ он не издал – некому было его записать. Все слуги и министры с ног сбились, отмывая от стен покоев грозные послания умников «дай мине шекель, не то худа будет». Царь очень не любил надписи с грамматическими ошибками. Сегодня мудрецы пишут с грамматическими ошибками, завтра они начнут создавать мистический язык с непонятными заклинаниями, а послезавтра придется вызывать мудрецов и платить большие бабки за расшифровку сути требований – кому надо осла пожертвовать, кому деньги, кому пары новых сапог хватит…

Мудрец словно не подозревал о грозящей ему ссылке на каменоломни, занимался своими делами и пришел в равновесие с законами природы. Как ему удалось прийти в соответствие с законами природы, никто понять не мог, потому что прийти в равновесие с окружающей средой каждый может. Все кричат «дай», кричи вместе со всеми, все боятся – бойся, все бегут за выгодным местом – беги. Любой обыватель уже мудрец, живущей в равновесии с окружающей средой, а законы природы – нечто непонятное, неписанное, короче, слишком неопределенное. Это как закон, вызывающий пожар в лесу, – пожар виден, от него в соответствии с законами окружающей среды надо бегом бежать, а закон пожара не виден даже на пепелище. Хоть сто лет в золе ройся, ничего не найдешь. Пришел мудрец в соответствии с законами природы, начал думать несколько иначе, и законы природы стали откликаться на его мысли. Удивился мудрец, и решил, что он до этого вообще не думал, только мучился абстракциями и примитивными бытовыми проблемами. Каждая новая мысль рождала отклик, а один понятый закон природы объяснял ему следующий. Потихоньку мудрец научился связывать законы природы с самыми простыми вещами вокруг него, и вещи начали подчиняться. Окружающие думали, что мудрец колдует и подчиняет вещи, а он просто подчинял их разным законам природы, исходя из понятых только им соответствий.

Для начала мудрец придумал скатерть-самобранку – кушать-то хочется. Затем сапоги-скороходы для пешего туризма. Решил записывать свои мысли и создал вещун-траву. Очень удобно – посидел в саду, подумал, сказал самое важное, а вещун-трава запомнила и при первой просьбе воспроизвела тихо, не отвлекая соседей от их занятий. Повалили к нему друзья фуа-гру и мидий заказывать. Шум поднялся. Пришлось меч-кладенец выдумать, а на дверях повесить табличку – в рабочее время просьба не беспокоить. Помогло, сам царь Дурдайя выбросил из головы идею сослать мудреца на каменоломню и прислал особое приглашение в свой дворец заняться общественно полезной деятельностью – обеспечить царскую столовую деликатесами, а армию современным вооружением с целью принуждения к миру и либеральным нравам его соседей. Мудрец подумал и написал другую табличку – работаю круглосуточно. Вскоре он создал самое великое изобретение, заменившее сапоги-скороходы, скатерть-самобранку и вещун-траву – ковер-самолет, служивший одновременно скатертью-самобранкой и записывающим устройством. По утрам, пока просители ещё только скапливались в очередь, мудрец взлетал, отправлялся в приятные места, там же размышлял о законах, ел, начитывал свои идеи и неплохо проводил время.

     Царь Дурдайя услышал доклад министров о невозможности попасть к мудрецу и очень разозлился. Распугав всех ворон и собак, к дверям мудреца подошло большое войско и потребовало поделиться благами научного прогресса. Царь даже не поскупился на должность младшего научного сотрудника при царской Академии Наук. Мудрец посмотрел на количество людей и слонов, которых нужно было убить, чтобы отделаться от навязчивых просителей, и согласился. В царстве Дурдайя, а потом и на всем Востоке наступил великий период всеобщей радости и процветания. Скатерти-самобранки, ковры-самолеты, сапоги-скороходы, рога изобилия и прочие изобретения быстро вошли в быт и успешно в нем застряли. Царь и подданные ели, пили, летали на прогулки, размахивали мечами-кладенцами, принуждали к миру и либерализму, а так же развивали искусство, сочиняя капустники и нонконформистскую поэзию. Страна процветала и делилась своим изобилием с обитателями самых далеких районов – швейцарских долин, побережья Флориды, Гавайских островов и Патайских борделей. Напрасно мудрец взывал о необходимости соответствия вещей и пользователей вещами законам природы. Его срочно обвинили в вещизме, в неспособности смириться со свободой духа нормальных граждан и в неумении жить красиво. О законах природы, стоящих за всеми вещами и явлениями, его критика не желали думать. Вещь – это только вещь. Она обязана служить любому человеку. Иначе она не нужна, поскольку унижает личность, ограничивает его свободу мысли и поступков. Мудрец попробовал препираться и исчез.

    Исчез мудрец из сознания людей по самому простому человеческому закону – когда вещь изобретена, изобретатель уже не нужен. Да и кто он? Прежний закон – если ты не крутой, то у тебя нет денег, если у тебя нет денег, то ты дурак – никто не отменял. Он просто чуточку модифицировался в условиях изобилия и стал простым, как учение о коммунизме – если ты не крут, то у тебя нет власти, если у тебя нет власти, то ты никто. Мудреца не стали ссылать на каменоломни или сажать в тюрьму, его просто перестали замечать. Был человек, и нет человека. Куда мудрец делся, никто не знает. Возможно, он улетел в другую страну, возможно, переехал жить на другую улицу, возможно, даже никуда не переезжал, просто, когда человека не видят, его дом тоже становится невидимым. Через несколько лет в стране наступил кризис. Вещи дружно приходили в соответствии с пользователями. Ковры-самолеты падали на землю вместе с пирующими, у сапогов-скороходов отваливались подметки, мечи-кладенцы зазубрились и перестали разить врагов, а рога изобилия превратились в примитивные воронки для наливания жидкости в узкогорлые сосуды. Волшебные вещи уже не отличались от самых обычных. Люди рылись по свалкам и старым сундукам и вызывали настоящих мудрецов произнести заклинания и оживить бесполезное барахло. Мудрецы приходили, старались, ненароком вызывали ливни и грады, исписывали стены непонятными заклятиями, иногда брали работу на дом, надрывались, но тщетно. Кончилось тем, что старые волшебные предметы перестали брать даже в комиссионки. Говорят, перед исчезновением мудрец горько жаловался друзьям - мол, пытался принести людям счастье, а принес только прогресс и цивилизацию. Но его друзья, видимо, тоже оказались недостаточно крутыми. Их старательно искали и не нашли. Даже настоящие мудрецы в условиях кризиса пострадали от нехватки приношений и стали вырождаться в пророков. Зато очарование Востока сохранилось и приросло сказками. В наши дни прекрасные восточные сказки превратились в виртуальную реальность, виртуальная реальность породила Искусственный Интеллект. Не нужны нам теперь мудрецы прошлого. Исчезли и ладно. Зато есть СМИ и пророки.