Жизнь сумасшедшей 8

Бедуин мял, тёр мою руку и мне было приятно до удивления в прохладном мозгу. Я воспламенилась, но мозг оставался холодным. Голосов не было, а а я так привыкла, что всё выходит наружу по их никудышним подсказкам. Заведующая нашего отделения всё время напоминает: " не слушайте голоса - они ничего хорошего не скажут", но это я и сама знаю,не зря меня кормят колёсами - я потом достану и покажу вам список из двенадцати пунктов. Сама я предпочитаю ношпу, от неё печень разглаживается. Надоели, блин, комки из колёс - по-моему они там не растворяются. Козлы дефективные! Теперь у меня авитаминоз.
А бедуин распалялся и усаживал меня на коленку. Я заметила, что он дрожит. Лицо у него оставалось по-бедуински непроницаемым - он потёр мне сначала - ляжку, потом, наверное, от нежности погладил скальп. Я тоже чувствовала какую-то пульсацию, но тут голос сказал мне, что это не бесплатно. Меня как подкосило - я упала на задницу и потянула запястье. Бедуин огорчился, что не справился со своим обязанностями и не подхватил меня. Мы сидели на пыльном песке, а все ушли вперёд. Вдруг встало солнце. Бедуин не успел меня трахнуть до восхода и чуть не плакал. Чем-то он был огорчён точно.
Я предложила ему два доллара за услуги. Он гордо отказался - ему было мало. Потом встал, бросил меня и пошёл. Я смотрела ему в след Он был очень красив - тонкий, изящный, с танцующей походкой. Я догнала его и добавила монет. Теперь он взял, сердито пошутил и попытался склонить меня, а я не далась - денег у меня почти не осталась.
Он как-то совсем интеллигентно в смысле "русский интеллигент" засмущался, погладил меня по голове, и цокнул на проходящего мимо верблюда. Верблюд издал звук падающей какашки.
Я ещё пару раз шлёпнулась на задницу. Встала и побежала догонять бедуина. Там я сунула ещё доллар, а он опять интеллигентно осведомился
- Ты, что через каждые двести метров будешь мне денег давать?- он заметил меня по-настоящему.
Я плакала от счастья и отчаяния. Мне показалось, он добавил Ё, но этож было бы совсем интеллигентный дурдом? Кого спрашивать, бля...
Бедуин ответил:
- меня зовут Хасан.-
- Как дела? - наконец спросил Хасан. Значит плей-боем он по крайней мере не был. Плей-боев мои дела не интересовали. Я в ответ поинтересовалась - зайек? Хасан в ответ спросил как меня зовут. Я сильно смутилась и ответила - why. Хасан ждал и молча смотрел на меня романскими глазами - чистыми и смущёнными. Если я скажу Любовь, думала я, то он как -нибудь переврёт буквы, ну, например: Лубов, если - Лорка Бедкина, он ещё назовёт Лаурой. Я сказала, что меня зовут Бедкина и он вполне чисто повторил Бедки - ну, куда не шло.
Солнце уже совсем встало и заливало кусочки верхушек гор лимонным светом. Мне становилась жарко и я сняла свой дурацкий в крошечную клеточку платок. Его называют арафаткой,но я повязала его рязанским манером и чувствовала себя старухой. Хасан заметил, что я не старуха. Деньги он брал обычно от старых англичанок со старыми мужьями восходящими по горным тропам. Может, он и не обрадовался, что я не старуха. Я смутилась. Мы взялись за руки и посмотрели друг другу в глаза. Голова у меня кружилась. Он постелил верблюжью попону прямо под лимонным солнцем. Я стала медленно раздеваться. Лучи омывали камни тёплым светом, который обещал стать знойным, как страсть сумасшедшей и бедуина. Он был чист. Наверняка у него не было вича или спида. Заведующая меня пугала им. Она знала, что я в общем-то девственница, несмотря на двух абстинентных мужей. Неужели мне привалило такое счастье потерять её сейчас: под этим солнцем,на этом песке,засранном верблюдами. Их экскременты казались мне несравненным мускусом. "Так пахнет Любовь"-, подумала я и провалилась в небытие.