Путешествие в Манангу

Сергею Артемову, с благодарностью

Я люблю оставить после себя чего-нибудь. В смысле избавиться от чего-нибудь. Скажем, в командировку приехал, а с тобой ненужная вещь. Предмет. Вот, например, тюбик от зубной пасты. Ты ее таскал с собой, таскал. В несессере, прости господи, полоскал. По градам и весям. Выдавливал до последнего. И наконец выдавил все что можно. Даже лишку. Дома никогда бы не стал так усердствовать, а тут. Все до последней пастинки, до последней капельки. Начиная с конца тюбика, медленно заворачиваешь его к отверстию и даже уже рядом с последним выдавливаешь и понимаешь что все! Дальше выдавливать нечего! И брык его в ведро. Или так просто на полке в ванной оставляешь.

Или лезвие от бритвы. Это помельче, но зато и без усилий. Кнопочку вперед нажал гламурно, и… щелк! Лезвие осталось в Астрахани или где еще.

Мелочь, но приятно.

А уж если что покрупнее, то тут прямая выгода: меньше волочить багажа обратно. Трусы, которые можно еще носить, но понимаешь, что уже хватит. Майка, футболка. На носках дырчонка внезапно обнаружилась…

Конкретная радость!

А уж если что еще крупнее! Тут прямо полный восторг! Но, как и всякий полный восторг, такие вещи случаются довольно редко.

А в этот раз я оставил не зубную пасту, не лезвие бритвы (хотя вру- и лезвие тоже) и даже не футболку!

Я оставил целые кроссовки и даже домашние тапки! Кроссовки я таскал долго, очень долго. Я их купил, как только переехал в Питер. Дай- думал я- кроссовочки куплю. Зашел в магазин с сыном, примерил и, о чудо! Они сразу подошли! Кто меня знает, тот понимает, что это такое для меня.

Потаскались они, потаскались и как то автоматически закрепились за сыном. У кого сыновья растут, тот меня понимает. Но не шибко долго. Года полтора. Как то быстро он из них вырос, и кроссовки наследством опять ко мне попали.

Ну там, на дачу, прогуляться по городу воскресным утром- самое милое дело. Кроссовки Спранди. Китайская фирма, однако лучше Адидасов- Найков оказалась. Не в смысле рекламы, правду говорю- лет семь таскал.

А тут пришлось оставить. И без всякого сожаления.. Ибо износились они в дым, отслужили свое. А тапки? Тапки под горячую руку попали. Для полного оставительского удовольствия!

А где же они так износились, что прямо аж в дым? С отваливанием твердой, некогда надежной подошвы. С появлением естественных дырок?

А износились они на сафари.

Ну, то есть напрямую на охоте.
А как я туда вообще попал?


Темным февральским днем, а все решения подобного рода принимаются именно темным февральским днем или вечером- не имеет значения поскольку и так и так темновато, приходит ко мне мой старинный знакомый.

Небритый слегка и столь же слегка не трезв.

После объятий и прочих сопутствующих любезностей вроде «как поживаешь?», он, Сергей, стал рассказывать, как он замечательно провел время, где бы вы думали?- в Южной Африке.

В Африке?! Южной ?! Интересно!

Недолго думая и поняв, что я запал на фотографию крепко (правильно, между прочим, поняв) он сразу приступил к делу и не много не мало, позвал меня с собой.
«Вот мы тут как раз команду набираем, присоединяйся»

Где Я и где эта пресловутая Африка?

Где Я а где сафари?

Отнюдь не рядом-, подумалось мне сей же миг.

Однако привычка, написанная кровью, сразу не давать ответа взяла верх, и я обещал подумать.

Больше, надо сказать, из вежливости, чем в расчете на какой-либо результат.
Тем не менее, идея засела у меня в голове. И больше скажу, засела крепко.
С одной стороны,- рассуждал я,-  какой из меня на фиг охотник. Прямо скажем, никакой.
Если, предположим, представить себе некую шкалу некоего человеческого охотничьего подвига в крайней левой части которой расположился бы Акакий Акакиевич а в крайней правой Джеймс Бонд или какой-нибудь Верная рука друг индейцев, то мое размещение явно тяготело бы к левой ее части.

Я так полагаю, я разместился бы рядом с Тартареном из Тараскона, причем, скорее всего слева от него.

Такой вот из меня охотник.

Но,- в то же время думал я,- а что тут такого? Ну не буду я стрелять, пофоткаю зато.

И, в конце концов, ну Африка, ну Южная. Лететь далеко. Так ведь и летал примерно столь же.

Так недолго думая, я взял и согласился.

Так же недолго размышляя, Сергей мне все это организовал и довольно успешно. Причем во время всего этого процесса мне не пришлось куда-либо бегать и что-то там организовывать. Он все это сделал сам, что безусловно еще больше подвигло меня на это путешествие. Ибо во время всех этих организаций с моей стороны наверняка нашлась какая-нибудь препона, не позволившая бы мне дальше продвинуться в этом направлении.
Но все случилось так как случилось, и прошло какое-то время через которое мы отправились в свое путешествие.

Команда набралась из восьми человек, причем, как потом выяснилось, каждый знал как минимум двух человек. Так все странно получилось.

Даже я, абсолютный новичок в этой тусовке, знал двух человек, как оказалось, причем довольно давно.
Кто эти люди?
Начнем с того, что нет большой нужды приводить их полные имена и фамилии. Ни к чему. Не из каких-то там тайн. Кому надо знают. А так… Не буду и все…

Алик оказался заядлым охотником. Кто понимает, тот может легко представить, что это такое. Кто не понимает, тому объяснять бесполезно.
Вадик оказался ему под стать.
Александр тоже был со своим оружием.
Андрей и Дима, коих я поначалу путал, так же были не новички в охоте. Но их практика не распространялась, как я понял, дальше дичи. Впрочем, могу ошибиться.
Сергей так же имел приличный опыт в этом деле
А вот его сын Алексей (или Алекс) и я оказались полными профанами, причем я большим, так как оказалось, что Алекс очень и очень прилично стреляет.
Так что я в этом смысле даже не Тартарен. Но и подобрать себе литературных и киношных аналогов не могу.

Я не буду утомлять вас подробностями перелета, иначе мне пришлось бы лихорадочно вспоминать подробности, кто сколько выпил виски, пива и тому подобную ерунду. А что касается Цюриха, то аэропорты в Европе в целом везде одинаковы. Не архитектурой, конечно, но своим набором функций.  Достаточно сказать, что все прошло без больших приключений, и мы через три часа лет оказались в этом Цюрихе и, прождав приличное время до следующего рейса, сопровождая ожидание пивом и ужином, еще через десять часов оказались в Йоханнесбурге.

Перелет прошел нормально. Я даже и поспал немного в самолете и чувствовал себя довольно бодро, что со мной редко случается.

От Йоханнесбурга еще часов шесть мы ехали до места назначения. Причем посередине пути проехали-о судьба- через тамошний Петербург. Это рядом с Polokvane.
Южно африканский то ли Polokvane то ли Петербург, населенный по преимуществу людьми с черным цветом кожи, оказался городом не много не мало почти с 600000 населением.

Город как город. Мы проехали его по касательной, поэтому ничего особенного не увидели, кроме, разве что, отсутствия какой-либо напрасно нами ожидаемой африканской экзотики, кроме, повторяюсь, обилия темнокожего населения, достаточно непривычное нашему глазу.

По дороге пообедали в местном «Макдональсе». Но там этот фаст-фуд иначе называется, но принцип тот же. Кроме, разве что традиционного виски, которые команда использовала для углубления впечатлений.

Наконец, уже под вечер, мы прибыли на место. Место называется Mananga Lounge. Это место, огороженное забором из проволоки, протянутой вдоль на высоте около 2х метров. Чуть более.

Там, на Севере ЮАР, такого рода мест- пруд пруди. Организованы они по разному. Где-то протянуты провода с напряжением 5-6 тыс вольт. Для того, чтобы животные не могли покинуть территорию. Где-то этого (высокого напряжения) нет. Площади таких ферм так же разняться. Есть и 40 тыс Га, есть и 3 тысячи.

Внутри такой вот территории и расположен отель. Тут же расположен и дом хозяина этого заведения.

Сам отель представляет из себя несколько одноэтажных зданий, построенных из местного (легкого)  камня с соломенной крышей. Точнее, не соломенной, а тростниковой, замоченного в глине. Самый последний писк.

Такая крыша служит отличным теплоизолятором. Я не включал кондиционер, и у меня все время было прохладно, мягко говоря. Спал я только в теплом белье.

Рядом с отелем расположен и дом хозяина всего этого заведения.

На следующий день с подъемом в 5-30 ( по Европейскому и тамошнему времени) мы вышли на пристрелку оружия и на собственно охоту.

Мне, как и прочим, не имеющим при себе оружия, выдали карабин. Показав приличный результат, т.е. попав близко от черного кружочка сантиметров 5 диаметром, нарисованного на крышке от картонной коробки из под бумаги, я был зачислен в команду охотников.

Собственно, что из себя представляет охота в буше?

Поначалу для тех, кто не знает, что такое буш.
Буш это лес, наполненный мелкорослыми деревьями, по преимуществу колючими, высотой не более 3-4 метров. Промышленного значения из себя эти деревья не представляют, так как из них досок или чего там, не сделаешь по причине их неимоверной кривизны. Одно интересное свойство, впрочем, у них есть. Они отлично горят! В смысле отличаются в горении от нашей древесины. Горят они медленно, но уверенно и образуют очень качественные угли. Костер из трех невзрачного вида и размера  поленьев может потихоньку гореть всю ночь и на утро останется.

Сколь бы невзрачно эти деревья не выглядели снаружи, внутри они представляют из себя очень плотную структуру. Вырезанные барельефы на таких деревьях смотрятся очень и очень.

Только не говорите, что у нас есть нечто подобное. Я знаю, о чем говорю.
Что-то похожее на яблоню или грушу. Но у нас этого добра не очень.

Встречаются там конечно и баобабы. При первом же взгляде на них у всех без исключения, как потом выяснилось, всплыла в памяти строка «и будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь».

Там действительно встречаются деревья и тысячелетней давности. Последний раз растения такой давности я  видел в Крыму на бывшей царской даче. Это был можжевельник, который еще видел римские легионы. Но никакого впечатления, к сожалению не произвел, кроме своего возраста- довольно невзрачные, тощеватые для тысячелетних, стволы, бедная крона.

А тут! Полное древесное величие.

Немного слов об этом удивительном растении.

О размерах его мы знаем с детства. Несколько обхватов и т.д.
А вот ростом он около 20-25 метров. Относительно низкорослое.
При первом взгляде на него кажется, что он изготовлен из камня. Таким прочным и нерушимым он кажется. Причем, он меняет цвет кожи в зависимости от времени года.
Однако, как нам рассказали, это далеко не так. Не то, что не камень! Более того, его древесина и не древесина вовсе. Точнее,несколько необычная древесина. Это, по сути, губчатая структура, очень мягкая на срез и т.д. Я попробовал ножом на срез кору, казавшуюся почти камнем. Нож легко отрезал кусок коры.
«Ну и на фиг такое дерево нужно? Какая от него польза?»-, задал как то вечером резонный вопрос Вадик.
В самом деле, какая?. Мне очень понравились эти деревья. И было обидно, что они не приносят никакой пользы своей губчатой структурой. Ни тебе дом построить, ни шкаф смастерить, ни, на худой конец, скамейку сладить! Может разве пофантазировать и разместить в его кроне какой-нибудь домик размером с нашу тривиальную советскую дачку четыре на четыре.

Но это больше детские фантазии.

Но все оказалось не так просто. Мы этой пользы не заметили. Только и всего. На самом деле баобаб играет огромную роль, если не сказать больше. Является спасителем для окружающего животного царства.

В чем дело? Все очень просто. В засушливый период он служит для животных источником воды. Он отдает себя в жертву, искусно потом залечивая свои раны. Сегодня это не заметно, так как для животных устроены водопои, солончаки, сенники. А раньше, когда этого не было, когда пересыхали реки и ручейки, животные шли к баобабу. И терзали его губчатую структуру в поисках спасительной влаги. Вот почему он весь выглядит такой пораненный.

И сегодня можно увидеть свежие следы воздействия животных на баобаб. Своего рода укусов. Но уже в меньшей степени.

Кроме этого, на некоторых баобабах расположены гнезда для птиц, размером с гнезда аистов. (может быть это их гнезда и есть? Так сказать, зимние квартиры). Причем странно, что на одних баобабах этих гнезд прилично, а на других ни одного.
Вот тебе и  «тыщу лет пока помрешь»…

Что еще интересного в буше?
Термитники! Это действительно почти каменные сооружения местных муравьев из песка. Там немного отверстий, опять же от проникновения других животных и доступа горячего африканского солнца. Муравьедам, правда, удается разрушить термитник. Но следы такого разрушения встречаются, почему-то , нечасто.
Нам удалось увидеть термитники высотой чуть более 2х метров.
Есть места, на которых их просто пруд пруди. Как у нас кротовьих норок. И они такие же невысокие. Есть места, где они не встречаются совсем. Почему так я не знаю.

Мы были в разгар зимы, поэтому деревья частью были совсем без листвы (яркий представитель этого типа- баобаб), частью были украшены «прошлогодней» листвой, т.е. выглядели вполне по осеннему, частью, как ни странно, зелеными. Кора деревьев так же необычна для нашего глаза. Встречались деревья с корой ядовитого зеленого оттенка. Или почти ослепительно белого.

Благодаря зиме и, читай, малой листве, животные были хоть как-то видны.

Все-таки я вернусь к охоте.
Итак, все происходит в буше на территории строго огороженных, которые, как я уже сказал, по сути  охотничьи фермы.
Эти территории испещрены дорогами. Ну, может и не совсем испещрены, но их там довольно много. Естественно, по периметру или по значительной его части проходит дорога. И дороги вдоль и поперек.

На Жигулях там, конечно, проехать можно, но не долго.

А вот на Land Cruiser там можно объехать практически всю территорию. И даже забираться на такие подъемы и спуски, что кажется вот оно все.
Итак, новое действующее лицо Toyota Land Cruiser.
Возглавляет охоту егерь. Команда егерей в Мананге состояла из четырех белых человек разного калибра. Наш егерь, Джонни, был одновременно и менеджером, т.е. своего рода директором этой самой Мананги. У него в помощниках находится два чернокожих следопыта, или trackers. Я говорю не темнокожих, а чернокожих. И дело тут не в политкорректности. У них была именно черная кожа.

Как я понял, эти следопыты обладают определенным слухом и наблюдательностью, столь не свойственной белым людям, приехавшим поохотиться и отдохнуть в одном флаконе. (и если бы у меня не было чувства меры в чувстве юмора, я бы добавил что-нибудь про другие, более конкретные флаконы).

Егерь, в свою очередь-это хорошо обученный человек. У нашего Джонни за плечами было двухлетнее специальное обучение и, соответственно, практика.
У следопытов не было специального образования, зато были инстинкты, более приближенные к природе, нежели у нас. Естественно, они могут читать следы, обладают зорким зрением. По крайней мере, они постоянно демонстрировали это.
Одного нашего следопыта звали Томас, другого Банги.
В этой группе так же были и охотники, т.е. Александр и я.
Александр , как я уже сказал, охотник с огромным стажем и я, как я так же упоминал, вообще без всякого стажа.
Охота наша началась с того, что мы выехали в близлежащую охотничью ферму и принялись искать зверя.
Надо сказать, что я взял с собой фоторюкзак и правильно сделал.

Машина, на которой мы рассекали по бушу, (Toyota Landcruiser!)  имеет одну кабину, в которой сидит егерь, и кузов, который оснащен двумя рядами сидений. На переднем, нижнем, сидят двое охотников, на заднем, которое выше, тракеры.
В задачу следопытов входит заметить животного.
Если зверь замечен, тракеры дают знать об этом егерю. Тот останавливает машину, дает сигнал одному из охотников на готовность. Т.е. надо выйти из машины (практически выпрыгнуть), зарядить карабин (т.е. дослать патрон в затвор).

С этой минуты все делается как можно тише. Животные очень чуткие созданья, и их не так то просто обмануть.

Если подходишь с наветренной стороны, то успех отнюдь не очевиден. Любой малейший шорох, запах, подозрение, срывают антилопу с места и результат 100% нулевой.
Идеальный вариант такой охоты- подходить от солнца с подветренной стороны.
Но и тут результат отнюдь не гарантирован. Зимой в буше сухостой и наступая на сухую от безводья траву просто физически ощущаешь как треск травы отдается у тебя в ушах.
У меня к тому же оказалась отнюдь не идеальная обувь! Она хороша для города, для твердого асфальта, но ее твердое покрытие вызывала такой треск, что, казалось, гремит весь буш.

Т.е. с обувью я как раз ошибся! Правда, узнал я об этом самый последний, и в самый последний день.

Но, пойдем дальше вслед за охотником.

Егерь идет впереди, высматривая добычу. Позади него тракер, далее может идти еще один тракер и в конце виновник торжества, охотник с заряженным карабином, поставленном (пока) на предохранитель.
Если добыча выслежена, егерь устанавливает треногу, знаком подзывает охотника. Тот устанавливает карабин на треногу, снимает с предохранителя и ждет приказа егеря.
Он его вполне может и не дождаться. Может оказаться неудобной позиция для стрельбы, животное может испугаться и еще что-то подобное.
Если же все удачно, раздается команда shoot, т.е. «стрелять» и вслед за ней соответственно выстрел и попадание.
Или не попадание, или ранение.

Последнее самое плохое.

Во-первых, раненое животное убегает куда ни попадя. От трофеев ты, мягко говоря, избавлен. Пресловутая охотничья честь задета и все такое.  А вот от финансовых проблем, увы, нет. Оно засчитывается в твой счет. По полной программе.

Во-вторых, это животное надо преследовать, пока не найдешь. Если повезет- трофей твой. Если нет, придется выслушивать историю про то, как раненый бык встретил другого быка. Как тот, почуяв кровь, не стал его спасать, а, напротив, напал на него. У них завязалась самая настоящая битва, исход которой был плачевен, кстати, для напавшего. Как раненого животное окружили шакалы и т.п. и т.д.
На следующий день мы попытались найти моего раненого орикса, да какое там.

Ну, и в третьих, как ни покажется странным, животное жалко.

В общем, на моем счету два раненых животных. Второй, видимо, не сильно, так как он точно благополучно для себя скрылся.

Если промахнулся, и животное убежало, то всегда должна найтись пуля, которая хоть в дерево да вошла. Мой последний выстрел этим и окончился. Т.е. я прошел все возможные варианты.

Вроде с виду все просто.

Однако, это только на первый взгляд.

Как я уже сказал, существуют определенные правила. Например, категорически запрещено стрелять в самок и в детенышей. Добываются только взрослые самцы.

В этом смысле мужикам всегда не везло.

Кроме этого, нельзя стрелять с дальних расстояний, скажем, более 200 метров.

Нельзя стрелять по движущимся животным.

Т.е. если кто-то вдруг подумал что идет пальба во все стороны и во все что шевелится, то это самое глубочайшее заблуждение.

Последняя сентенция не для охотников- они это и так знают.
Каждое животное имеет свою цену. Добыть антилопу в зависимости от вида может стоить от 250 до 7 тыс Евро.
Белый носорог стоит 100 тысяч.

И за ним очередь.

Увы, такова правда жизни. Без этого, кстати, не смогли бы содержаться все остальные и животные и, кстати сказать, люди. Турбизнес в ЮАР- существенная статья дохода.
Егерь может, особенно в первое время, как-то это умолчать. Так, ненавязчиво умолчать. Дескать, не хочешь ли ты добыть вот такого?. Отчего бы и нет?!- срабатывает эйфория первых впечатлений.

Бах-бабах- попал на суммочку.

Так и попал мой напарник, Александр, на приличную сумму.
Джонни просто спросил, хочешь, дескать, иланда (это самая крупная антилопа). Тот ответил, а почему бы и нет. Ну и…

А вроде взрослые все люди.

Вообще, егеря по разному относятся к пониманию охоты. Например, Джонни в принципе позволял стрелять из машины.  Для этого, кстати, есть все условия. Рамы обтянуты мягким материалом для установки оружия и т.п. Другие категорически этого не допускают. Егерь Сергея, например, прогнал его по всем камням-скалам в поисках животных. Кобус, наш второй егерь расположил меня к себе более всех. И вовсе не потому, что позволял что-то сверх правил. Вовсе нет. Но есть такое, что человек располагает к себе и все тут. Я не претендую на оригинальность, но есть такое чувство. (По-моему в данном случае был еще и кофр с Sony.) И оно меня не обмануло. Нет, ну все профессионалы, но…

И о том, что вокруг всего этого, этой охоты.

Природа Африки необычна для нашего глаза. Поэтому фотоаппарат был практически всегда наготове. Ну, может, и не всегда. Когда я брал карабин, про фотик приходилось забывать. Один раз я попробовал таскать и рюкзак и карабин. Но это очень и очень тяжело. Тем более, иногда и с подъемами-спусками по неровной каменистой поверхности. Но в принципе никто не мешал фотографировать животных. Егерь останавливался всякий раз по нашей просьбе. А вот сами животные никак не хотели фотографироваться. Дело это так же оказалось непростым. Даже более непростым, чем охота. Я разрывался между двух страстей. Причем, базовая составляющая, собственно охота,  по своей природе не являлась для меня доминирующей. До этого как-то не приходилось этим заниматься. Ну, собачек сфотографируешь, ну кошку. Птичка, какая попадется. Тут дело совсем другое. Животное «позирует» не больше минуты. За это время надо успеть много сделать. Очень часто приходилось менять объектив прямо на ходу машины. Как у меня матрица не запылилась- до сих пор остается загадкой.

Объектив, на который я возлагал большие надежды, меня в принципе подвел. В последний момент перед поездкой у него отказала функция ручной наводки на резкость. А автоматическая жужжала так, что все звери, казалось, немедленно разбегались. После короткой консультации оказалось, что его теоретическая замена потребует не менее двух месяцев, которых у меня не было. Кроме этого, он срабатывал на листву, ветки, на что угодно, только не на зверя. Это особенно проявилось при встрече с парой носорогов. Черные носороги были настроены отнюдь не дружелюбно. Я вскочил на верхнее сиденье со своим 400 мм объективом и стал фотографировать. В тишине, которая образовалась при встрече с этими красавцами, был особенно слышен мой объектив. Не думаю, что он успокаивал животных. Самое главное, не знаешь, что от них ждать! А тут еще эта жужжалка. В конце концов Джонни, разряжая обстановку, громко закричал, хлопнул несколько раз в ладоши и носороги почли за лучшее убраться.

И слава богу.

Я, так же, напрочь отбросил мысль использовать штативы и монипод. Тогда я бы точно ничего не сфотографировал. Засад в этом смысле мне никто бы не позволил устраивать, да и самому не думалось даже об этом.  Приходилось ставить короткие выдержки, не больше 1/500 в противном случае изображение получалось гарантированно смазанным. Но и эта выдержка не всегда обеспечивала более-менее приемлемое качество. Как-никак, рука естественно дрожала.  И, опять «кстати», и выдержка 1/1000 так же не означала какие-то гарантии.

Пробовал я устанавливать длинный фокус и на штатив. Но и из этого ничего не получилось, хотя казалось бы куда лучше условия. Я- на одном берегу пруда. Обезьяна -ползает на дереве на другом его берегу. Расстояние- более-менее. Освещение, солнце- все для меня. Установил штатив, нацепил объектив и…ничего. При попытке фиксации системы, ось постоянно «проваливалась». А обезьяна ну никак не хотела попадать в центр кадра и оставаться неподвижной более-менее приличное время. Учитывая проблемы наводки на резкость….

Короче, Сигма делает хорошие объективы, но они требуют к себе персонального подхода.
А вот Сигмовский же фикс 105/2,8 показал себя с самой наилучшей стороны. Хороший рисунок, ручная наводка, просветление- все чики-чики. Учитывая, что животные имеют обыкновение маскироваться под окружающую среду и ну никак не хотят становиться на хорошо освещенное место, эти характеристики явились доминирующими.

Еще один нюанс.

Буш это все-таки лес. Хоть он зимой (так и хочется взять в кавычки это слово) и прорежен, но все-таки заполнен деревьями и, как я уже говорил выше, с какой-никакой, а листвой.

Прямые «съемочные» расстояния не очень большие. Гораздо меньше тех расстояний, на которых удалены животные, которые, повторюсь, категорически отказывались позировать.

В общем, я в длинном фокусе слегка разочаровался. Что таскаешь с собой эту дуру, что потом делаешь кроп с фикса- получается ну почти одно и то же. И еще неизвестно что лучше.

Поздно до меня дошло, что я практически не отходя от этой Мананги мог нафотографировать массу интересного. Т.е. животные бродили ну просто рядом с отелем.
Относительная доступность животных зимой предполагает относительно бедную природу в целом. Не было бабочек, гусениц, каких-то супер экзотических цветов, т.е. всего того изобилия, которое там бывает тамошней весной, а именно в декабре для макро съемки. Дополнительные макро-кольца на 50 мм фикс и тому подобное остались без дела.

Ну да это как говорится…

Про погоду ничего худого сказать не могу. Еще раз вспомнил ( и несколько раз) Александра Сергеевича и его сентенцию про северное лето и южные зимы. Вообще мне все это здорово напоминало Крым. Только, да простят меня крымские друзья, намного лучше.

Чем?

Трудно сказать. Может быть сухим теплым воздухом без резких, в общем то, колебаний. По крайней мере, никакого дискомфорта я не чувствовал. Дыхательные функции выполнялись очень даже прилично. (Противу питерского обыкновения).

Комфортно так же было и существовать там. Конечно за это были заплачены деньги ( и не маленькие. Не скажу какие, но не маленькие). Но…

Первое что в таких случаях приходит в голову (почему-то!) это «все было включено». Но это здорово отличается от египетского или турецкого варианта. Мы могли пить что угодно, когда угодно и сколько угодно. На первый взгляд кажется, что это ой как здорово. В принципе так оно и есть, но сказать, что мы этим злоупотребляли не могу. Как никак все понимали, что завтра в лес, послезавтра печень…

Кухня была самая что ни на есть прекрасная. Повар Вильям, черный человек, прошел специальный курс обучения французской кухни. Чуть погодя после приезда я понял, почему Сергей при встрече по приезду стал обниматься не с кем-нибудь, а именно с Вильямом. Да и Вадик, как потом оказалось, знаток в кухне, так же поспешил его обнять.
Стоит ли говорить, что мы перепробовали мясо всех антилоп? В то же время, никаких специальных экзотических блюд практически не было, разве что за исключением местных арбуза, дыни, маисовой каши. Больше почему-то ничего не вспоминается. Да! Еще соки!. По приезду мы обнаружили только апельсиновый сок. Мы только намекнули (!), что любим и томатный сок. На следующий день в холодильнике стояла пятилитровая бадейка свежевыжатого томатного сока. Такого я больше не пробовал. Это было практически пюре.  Завтрак был без изысков- Просто каша, традиционные мюсли,  вареные яйца, колбаса, сыр, масло, джем. В общем, добротно, но просто.

На еду всех звали под барабан, по которому стучал все тот же Вильям. Иногда к нему в помощь в порыве экзальтации, подключался кто-либо из охотников. Очень часто это был Сергей. Не избежал этого и я, да и другие члены команды.

Из напитков следует особо выделить местные. Они были представлены сухим красным вином, водкой Smirnoff местного разлива и пива.
Если первое было превосходно, то про второе так сказать было нельзя. Водка не понравилась. Странно было то, что никто (кроме меня!) не догадался прихватить с собой бутылек. Потом мне объяснили этот странный факт тем, что в прошлый раз была настоящая из России.

Раз на раз не приходится.

Пиво было приличное, но, учитывая обстоятельства, только баночное, поэтому ничего особенного сказать про него не могу.

Кроме этого в ЮАР производится прекрасный портвейн и, надо полагать, неплохой бренди. Но я это понял уже при отлете, когда бутылок таскать просто не хотелось.
Надо заметить, что, не ленясь, Вадик, в миру Вадим Сергеевич, предложил однажды приготовить, как он сказал «настоящий плов». Для этого, кто знает, нужно много всего. Я даже и не подозревал, сколько ингридиентов требует это блюдо. Мне был составлен список почти на лист бумаги для перевода.  Все было переведено и объяснено местной кухне для дальнейших закупок. Мясо барана заменили на антилопье (специфика обстоятельств). Рис, чтоб был не длинный а типа круглый (или наоборот-не помню). И все бы хорошо, но команда так и не нашла барбарис. А без него сами понимаете плов – не плов.

Видимо поэтому мы ужинали вместо 8 часов вечера в 9-30, хотя было обещано к 7.
Вадик было расхорохорился и пообещал еще сделать шурпу. ( этакий узбекский уклон в кулинарном сознании). Я подумал: ну все! Теперь в 10 за стол сядем. Но пыл его как- то незаметно прошел и шурпы я не попробовал.
А плов был вкусный. Спасибо, Вадик!

Внутренне обустройство Южной Африки не простое, хотя, разумеется, это самая развитая страна континента. Естественно, мы интересовались взаимоотношениями белого и черного населения. В том месте, где мы находились разница была очевидна. Черное население работало в садах, огородах. Жило в каких-то, типа деревень, проволочноогороженных образованиях с достаточно примитивными постройками. Не лачуги, но было заметно, что там тесновато. Без каких-либо архитектурных излишеств и какого-либо благоустройства. Но, как мне сказали, в городах картина иная. Среди черного населения есть и менеджеры. Случаются и смешанные браки. Это касается в основном крупных городов.

Для крупных городов, особенно приморских,  характерна и высокая преступность, наследие всех революционных преобразований. Нашим ребятам, которые покинули нас через неделю в Дурбан порыбачить, рекомендовали по вечерам не очень то рассекать по городу. Что они благоразумно и не делали. Правда, они предались другой страсти, вы догадываетесь какой.
Но расовой нетерпимости, которую теоретически очень можно было бы ожидать после апартеида, там все-таки нет.

Мой второй егерь, Кобус,  прилично объяснялся с тракерами на их языке, венда. Признак какого-никакого уважения к местному, черному населению.

Кроме этого, близлежащие города сплошь заполнены черным населением. Мне удалось зафиксировать, что особо нищих там нет. Люди одеты не богато, это да. Но прилично.

Школьники одеты в специальную форму. Таких может и немного, но они есть.
Отношение к нам было дружелюбным. Да и вообще как то не встречалось хамства в любом его проявлении от кого-бы то ни было. Малюсенькая деталь. Встречные водители приветствуют друг друга. Да, дорога не перегружена транспортом, но все-же…
Не припомню, что бы у нас такое было, скажем на Пинеге, не самой густо населенной территории нашей страны.

Раз уж коснулись больной дорожной темы, трудно избежать сравнений.

Между Полокване (Петербургом) с населением «всего» ок 600 тыс и Йоханнесбургом с населением немного более за миллион проложена трасса, самый настоящий Highway с разделительной зоной ( не двойной осевой а именно зоной отчуждения) с двумя полосами в каждом направлении. В идеальном, замечу, состоянии. С развязками, съездами и тому подобными примочками.

Сразу после возвращения из отпуска довелось прокатиться по дороге между двумя нашими столицами, и я быстро понял всю глубину нашего национального унижения.

Продолжу тему морального комфорта. Еще раз повторюсь, что внешние проявления если и не дружелюбия, то, по крайней мере, расположения не заставляют себя ждать. Пустяк, скажете вы. Да не совсем. Приснопамятный Египет демонстрирует нечто иное. А именно уважение с оплатой вперед. Поправьте, если я ошибаюсь. А наш, прости господи Юг, может демонстрировать небрежение при какой угодно оплате. Может быть не всегда, может быть по мелкому но…отравляет ведь. Если нет- вы самый счастливый человек на свете.

А здесь я встретил нечто необычное. В моем счете были два раненых животных и два добытых. Кроме этого, я сделал покупки за счет фирмы. И по идее, все это я должен был оплатить как минимум перед отъездом.
В результате я получил счет без одного ранения (приличная, поверьте мне, сумма была мне прощена ) и с договоренностью оплатить это по возвращению в СПб.
Ну не встречал я подобного до этого времени. Может, вам везло больше?  Мне- нет.
Еще, про покупки. Это все-таки отдельная история и я ее расскажу.
Давным-давно, еще когда я учился в институте, то ли на первом, то ли на втором курсе, у меня был ну не приятель, но, по крайней мере, знакомый. Не помню даже как звали, но если меня заставят помочь сделать его фоторобот, то я смогу это без труда сделать.
Этот знакомый запомнился мне двумя обстоятельствами. Первое- он открыто хаял советскую власть, что для меня тогдашнего было совсем необычно и у него были юаровские, как он выразился, ботинки.

Как он сказал, самая лучшая обувь для носки.

С советской властью сами знаете, что произошло, а вот слова о ботинках запали мне в душу и не случайно.

Напомню что было это не много не мало в 74м-75м году. (подсчитайте сколько лет назад). На фоне общего дефицита, дефицит с обувью был одним из самых острых. И не только потому, что пресловутый Скороход выпускал то, что выпускал, навсегда «прославив» себя в веках. А то, что этот Скороход выпускал носить было невозможно. По крайней мере, подавляющему большинству населения.

Никому, в том числе и собственно носителям этой прости господи, обуви не приходило в голову, что обувь может влиять- я даже не говорю на настроение- это-то всегда было «бодрым»- на элементарное здоровье. Тогда я этого просто не понимал- зато это понимали мои ступни.

Про дизайн я не говорю. Что было, то было, что есть, то есть. С тех пор у меня остался некий синдром обуви. Думаю, вы понимаете, о чем я говорю. Я пытаюсь с ним бороться, но с переменным успехом.

Кстати, будучи однажды в одной очень преочень преуспевающей по нашим меркам стране, я в разговоре с одной дамой так же узнал, что и у них есть эта «болезнь». Ее сестра, пережив войну и ее лишения, так же страдает этой «болезнью».

Короче, этот разговор тридцатилетней давности про ботинки запал мне в душу и я попросил Кобуса свозить меня в магазин. Сергей и Алекс, с которыми мы к тому времени были в одной команде, так же выразили желание прошвырнуться по магазинчикам.
Кобус привез нас в близлежащий городок, Мусину, заполненный опять же чернокожим населением и привел в необходимый магазин. Попутно замечу, что в этой Мусине ширина дорог явно не соответствовала количеству встреченных машин и прохожих. Явно преувеличенные размеры по нашим понятием. Собственно, мы и начали с ботинок.
Характерно, как я в дальнейшем понял для всех магазинов, они открываются по звонку. Т.е. они постоянно находятся в «нормально закрытом» состоянии. Это касается и охотничье-рыболовного магазина, в который были приведены, и всех остальных, которые довелось посетить. Звонишь- тебя мельком изучат и откроют. Если что- нажмут на тревогу.

Начали мы с того, что объяснили хозяину задачу. Кобус и хозяин поговорили о чем-то на своем африкаанс и хозяин, как мне показалось, понял задачу. Я постарался донести до него какой у меня размер. Не долго думая, он указал на одну из коробок, которые тут же стояли, образуя собой картонную стену.

Его помощница, дородная черная тетенька, достала коробку для примерки. И, о чудо!, ботинки сразу «приросли» с моим ногам. После того, как я узнал цену, они еще больше «приросли». Тогда я решил посмотреть на демисезонные ботинки. И история повторилась. Правда, цветовое решение обуви было несколько странное, можно сказать комичное. И вообще их вид говорил, что пуля в принципе дура, штык, безусловно молодец, а самые лучшие джинсы-Super rifle, кто бы что ни говорил. Я счел, что все равно теперь мне не вниз смотреть на лужи, а на небо. Находясь в приподнятом настроении, я стал разглядывать магазинский товар. И нашел! Это был чугунный котел, литров на 5-6 со специальными ножками. Я спросил у Кобуса можно ли его переправить вместе с трофеями и, получив подтверждение, купил и его.

Возникла, правда, заминка. В магазине не работал терминал, поэтому моя кредитка, на которую я так надеялся, оказалась «не у дел».

Но! Вы же помните об отношениях. Счет был выписан на фирму, и все благополучно разрешилось.

Надеюсь, что котелок я когда-нибудь увижу. А вся покупка обошлась в 250 Евро.
Сергей пришел в полный восторг от пистолетов. Хозяин, увидев его пристальный взгляд, зафиксированный на стенде с пистолетами,  позвал его в отдельную комнату, откуда он, после некоторого времени, вышел полностью обалдевшим.

«Ты представляешь!-, возбужденно говорил он мне-, Glock 13-ти зарядный! Сам в руке сидит. Всего 900 долларов!»
« Спроси, можно ли его купить!»-, попросил он меня.
После недолгого диалога выяснилось, что купить нельзя ни при каких условиях. Для этого нужна лицензия.

Сергей уходил явно расстроенный.

На охоту приходилось ездить на значительные расстояния. Во время этих поездок мы обозревали окрестности. Про пейзаж я уже говорил- это невысокие горы и невысокие деревья.

Кроме этого, приходилось ехать мимо различных сельскохозяйственных ферм. ЮАР- один из самых крупных мировых поставщиков апельсинов, томатов. И, наверное, других сельскохозяйственных культур. Апельсиновые рощи расположены, как правило, недалеко от фабрик, где упаковываются и (или) перерабатываются апельсины ( в концентраты и нечто подобное). Было иной раз так, что едешь на машине в такой роще и на ходу срываешь апельсины. Если у кого-то потекла слюна, докладываю, что они, как правило,  оказывались недозревшими.

Но охота, особенно на местных кабанов, вортоксов, проводится и там. Казалось бы, недалеко и люди работают и все такое, но…что есть то есть.
Однажды, сидя в засаде на одной из гор, Джонни показал нам слона, который вдали ел редкую в то время зелень, и большого белого носорога. Белого носорога я правда не увидел.

Я его увидел однажды вечером, когда освещения практически не было. Мы проезжали по бушу. Вдруг Джонни остановил машину и направил луч фонаря на лес. Первое впечатление было, что слон убегает от нас- настолько велик белый носорог.

Однажды мы попросили Джонни отвезти нас к реке Лимпопо. В конце концов, мы здесь, а не видели столь знакомой всем с детства реки.

Сказано- сделано!. Джонни повез нас к Лимпопо.

Надо сказать, что мы были рядом с Зимбабве, не самой благополучной страной в мире. Однажды мы видели перебежчиков «с той стороны». Мани, один из егерей нашел в лесу мешок денег, зимбабвийских долларов. Каждая купюра достоинством 10 млн зимбабвийских долларов. Целая пачка.

После какого-то времени Мани отдал эту пачку мне, что позволило мне утвердить:
Mani got me lot of money
So my life became a sunny.
Это  все, что пришло мне в голову за время отпуска. Как славно!

Этих зимбабвийских перебежчиков ловили армейские команды.

И тут - Лимпопо!

Мы въехали на территорию очередной охотничьей фермы, проехали грядки с зеленью       ( для животных!) и подкатили к очередному проволочному забору.
Джонни достал ключ, точнее ключик, и передал его тракеру. Тот открыл ворота и мы въехали на территорию, которая представляла из себя полосу шириной метров 10, ограниченную двумя такими заборами. Внутри нее, по-моему, паслись какие-то козы.
Смутное подозрение закралось мне в душу. Я спросил у Джонни, уж не граница ли это. На что получил утвердительный ответ.

Так я оказался практически за границей.

Лимпопо в это время оказалась широкой, метров 150, полосой песка, в которой извилисто пробегал ручей метров 10.

По песку ходили зимбабвийские коровы и быки. Вдали, в остатках от Лимпопо, рыбаки ловили рыбу.

Сама Лимпопо в нормальном течении и не глубокая. Не глубже человеческого роста по всей практически ширине. Но по весне, во время разливов- это больше напоминает море.
Позже, находясь в состоянии эйфории, я спросил у Кобуса, а знает ли он гору Фернандо По. Он сказал, что никогда не слышал о такой.

Я не знаю что еще добавить, кроме разве того, что я провел отличный отпуск. Всего было в меру. Я десять дней не знал что такое ключ, телефон (в целом, за редкими исключениями). Была физическая нагрузка, и при этом тьфу-тьфу ничего не заболело против ожиданий.

Заболело потом, после возвращения!

Возвращение было без больших приключений. На обратном пути мне не вполне повезло т.к. я оказался не рядом с проходом, это во-первых, а во-вторых между мной и проходом оказался человек редких размеров. Редких, в смысле ширины и веса. Да и еще, если не считать, что Андрей вместо Питера, хотел улететь в Италию. В Йоханнесбурге на регистрации ему сказали, что багаж надо забрать в Цюрихе, т.к. что-то у них там не стыковалось из-за ранее купленных билетов.

Прилетев в Цюрих, мы с ним попытались это сделать.

Что оказалось не так то просто.

Швейцария не входила в описываемое время  в Шенгенскую зону а для получения багажа надо пройти паспортный контроль. Это мы сделать по понятным причинам не могли.
Попытка объяснить полицейским, что вот он наш чемодан, принесите-ка его сюда,  ни к чему не привела. Нас послали то к одному начальнику, то к другому- все напрасно. На наши просьбы отдать нам все-таки наш чемодан, мы получали какие-то непонятные объяснения по поводу швейцарской визы и т.п.

Сказка про белого бычка.

Проблема усугубилась тем, что постоянного офиса Alitalia в Цюрихе не обнаружилось.
В конце концов, мы опять подошли к стойке трансфера и объяснили наши беды. Как сейчас помню, Анжела, сначала попыталась найти представителя Alitalia, потом объяснить ему ситуацию. После довольно продолжительного времени багаж был найден, но не отдан на руки. Его перерегистрировали на рейс, которым улетал Андрей, но я его оставил все таки без 100% ой уверенности, что все получится.

В конце концов, все разрешилось благополучно, но я это узнал много позже.

Что еще добавить, мои друзья?

Разве, что я ни разу не пожалел о своем таком достаточно экзотическом выборе проведения отпуска. И теперь в случайном разговоре могу сказать, да, дескать, Африка, да, Южная, и загадочно улыбнуться своему собеседнику.

2008-07-28/ 2008-08-30