Поздно начинать, рано сдаваться

  Рано или поздно, когда дела начинают идти из рук вон плохо, подумываешь об уходе. Мотивация своих или чужих поступков тут не при чем, просто пришло твое время, а ты не готов. Начинаешь перебирать в уме события прошлых дней и лет, когда ты был на высоте положения и к тебе относились с уважением, ценили как специалиста и просто, как человека. Сакраментальные вопросы - что случилось, и кто виноват, не приходится задавать. Но правильно ли это? Мы живем не в мире идей, а в мире людей. И некоторые из них могут объявить на вас охоту. Вы готовы стать дичью? Ах! Нет! Вы слишком интеллигентны и считаете, что нет повода на вас охотиться, что мы живем в цивилизованном обществе, где все вопросы решаются за круглым столом. Раз так, то вы уже проиграли и у вас осталась единственная возможность - научитесь быть охотником.
 Когда это случилось со мной и мое место грубо занял человек, банально хорошо удовлетворявший высшее начальство, к тому же дочь космонавта, я знал к кому мне идти за  советом и наукой, наукой выживания.
- Да ты, Георгий, наивный человек, сказал мне Сизый, как его звали свои или Сизов Сергей Николаевич, полковник ФСБ в отставке, мой давний товарищ. Именно так все и происходит у нас. Кто-то на  кого-то или на что-то глаз положил, а дальше дело техники.
Поставлена задача и сроки, - выполняй. Ты думаешь, что это циничное отношение  правящей элиты, стоящей над законом. А я тебе отвечу, что это первое правило выживания - верно оцени противника и ситуацию. Для тебя твои товарищи по работе, наверное, были друзьями, соратниками. А взгляни на них, как на конкурентов, завистников и, в конечном счете, завтрашних твоих врагов, и все станет на свои места. Твою начальницу давно пасли наши люди, передавая, как приз, от одного охочего полетать в поднебесье, другому. А Космос, он всегда, Георгий, остается Космосом. Бредовая мечта погибающего на земле человечества. Тем более сейчас наступил период создания новых мифов, прежние, советские, поумирали - никто не верит в них. Почти никто, и пора создавать новые. Чтобы  новое поколение молодых тружеников, поверя в новые мифические идеалы, создавало благополучие новой элиты, которая, конечно же не любит трудиться. В героическое, можно сказать, время, мы живем. Но как сказал один философ - « Несчастна страна, нуждающаяся в героях». Никогда, Георгий, не забывай Первый Постулат Власти - “ Народ трудится, а мы живем»-. Вот так меня приободрил Сизый при первой нашей встрече. Сидели мы в суши-баре, что рядом со зданием нового Военторга. Вместо японцев вокруг  бамбуковых столиков бегали наши азиаты, а заказали  мы не рыбу, которую Сизов, да и я, терпеть не могли, а такие большие  японские пельмени. Тыкали мы в них обычными вилками, которые предусмотрительно всегда дают в московских суши - барах вместе с палочками и запивали обычной, правда хорошей, водкой. « А помнишь, как мы сюда бегали, в самоволку, за звездочками и лычками. Да, хорошие были времена,- понятные простому бойцу». Я вспомнил нашу жизнь в Кремлевском Полку и потом службу в Президентском. Нашу жизнь в тренировочных лагерях, усиление и командировки к черту на рога, веселые попойки после не веселых дежурств на правительственных дачах, где приходилось подрабатывать на жизнь.  Совсем уже печальные панихиды по-геройски  и бездарно погибающим ребятам. - Да, говоришь, понятно было - я так не думаю. Мне и сейчас не понятно. Зачем мы с тобой во всей  этой дряни, участвовали-.  «Ну, ты, Гриша, сказанул». Я всегда прощал Сизову, когда он для краткости и после выпивки переходил на Гришу или Гошу. «Работа у нас такая, мужская, так сказать,- людей убивать профессионально. Правда, совсем раньше, она называлась защитой Отечества. При этом  пафосном слове Сизый икнул и я понял, что пора нам с ним на свежий воздух. Сидя в Серегином джопере с достаточным для серьезного разговора комфортом и не беспокоясь о чужих ушах, мы стали вспоминать судьбы всех наших ребят, и кто есть ху нынче. Перетерев многое, Серега вдруг резко выпалил, как это часто с ним бывало в молодые годы. «Гоша, хватит тебе брюханов прикрывать, давай в мою контору«. Серега, а что за контора-то, на Старой площади или на Лубянке, небось. Ты думаешь, что спеца ГРУ можно во втором и третьем эшелоне кормушечника держать. Достаточно, что я свой педестал на этом джопере отращиваю, по  кило триста в год - чуешь, задница генеральская, а на погонах много места для маневра. Мне всегда нравилось, как Серега изъяснялся под шафэ, грубовато, но одновременно образно. Так куда ты меня зовешь? Гоша, это надо увидеть своими глазами, да и допуск заодно оформим. Вот тут я призадумался, потому что у нас, в Управлении считалось, что все, приехали,- дальнейшие проверки не нужны, разве только внутренние. Давай, Гоша, завтра, здесь же, пошестерим, что на Серегином языке означало,- в 6.00., у этих же колес, прихвати бумаги, тут он на минуту задумался. Нет, отставить, у нас в ФАСе не любят лишнее бумагомарание, там на тебя все есть, вплоть до цвета твоих трейников, явно смягчил он…, давай, до завтра и он протянул мне свою клешню нашим особым образом.  Считай, с этой минуты, мы одна команда.  Да и, никаких рапортов и даже полунамеков, нигде, - понимаешь,- всё обнулить. 
Выйдя из Серегинова джопера, который тут же дал по газам, Георгий решил пройтись к Гоголевскому пешком, пройтись и поразмышлять. Там у него, в РосОружии, была назначена встреча.
Он припоминал, что в Управлении, года три назад, стали ходить упорные слухи о создании некоего агентства. Появление подобных слухов без какой-либо достоверной информации в Первом Управлении было уже большой странностью, так как именно они обладали исчерпывающей информацией обо всех элитных структурах и подразделениях. Наверное, поэтому он тогда не придал этим разговорам серьезного значения. А к странным прихотям генералов Георгий научился не относиться всерьез. Когда под ту или иную генеральскую персону создаются, как правило, коммерческие структуры или используются старые. Он знал, что базовые федеральные структуры особназа всегда надежно прикрыты и так сказать, глубоко эшелонированы с тройным контролем допуска и никогда никуда не исчезают и само не ликвидируются. Это, используя  Серегин язык,- призраки всегда обитающие, даже в полу разрушенных замках. Стоит только, откинув портьеру, пустить свет в такое помещение, как все бесплотные силы исчезают, а в лучах солнечного света клубится только информационная пыль, точнее шум. Но вот теперь это Серегино явное  подтверждение существования агентства. Ведь, бойцу понятно, что Ф- это федеральное, А- агентство, правда С может быть чем угодно, но скорее всего спецов или спец чего-то. Фас - это достаточно грубо, емко и понятно военным, которых всегда привлекает подобная краткость. Интересно, куда мы завтра поедем,  и  Георгий стал перебирать в уме «адреса и явки»,- места дислокации закрытых и глубоко законспирированных объектов, что было достаточно трудно.
Даже опытному фэсэошнику было почти невозможно отследить появление новых спецобъектов, которые как грибы выросли на всероссийских угодьях в период президентских правлений, добавившись к советским спецподразделениям. Эти отделы, управления и ведомства имели подчас настолько  новые и изысканные рыночные коммерческие названия, что об их  истинных интересах можно было догадаться только в крайней степени паранойи. Но симптомы именно этой болезни часто отмечались у маниакально-гениальных разработчиков всех закрытых КБ, кадры для которых  тщательно подбирались из лучших выпускников спецакадемий и элитных техвузов. Можно было только удивляться насколько богата умами Россия, умами глубокими, оригинальными и затейливыми. Именно сочетание зтих  качеств, столь редко встречающееся в зарубежье, давало, несмотря на череду потерь, явные приоритеты нашей оборонке. Перебрав все известные объекты и не найдя среди них ни одного явно похожего на ФАС, Григорий,  входя в укромное здание РосВоора, решил, что завтрашняя встреча обещает быть весьма интересной.
Почти автоматически достав удостоверение он протянул его фэсэошнику на пропускном, мельком окинув его взглядом и поняв, что стоит неизвестный ему, двинулся было вперед, но был остановлен резким окриком. "Извините майор, ваш допуск на объект не действителен". От неожиданности Георгий замер, как на параде, потом быстро сообразил и выпалил. С какого числа и чьё распоряжение. К своему удивлению услышал в ответ. "Первого Управления, с сегодняшнего дня". Развернувшись у проходной по-военному четко и спустившись по лестнице к выходу, он открыл с усилием тяжелую дверь, которую обычно открывал легко.
На улице глубоко вдохнув свежий воздух и слегка тряхнув головой, что всегда выдавало в нем некоторое недоумение, он двинулся в сторону Генштаба. В висках пульсировало, непонятные мысли лезли в голову: Это всё, конец службе, где прокололся, нелепость, ошибка. Потом пронеслась мысль - Надо позвонить Сизову. На ходу набрав номер, он услышал.«Георгий, слушаю». И после первых своих объяснений ситуации, услышал в ответ. « Я же утром тебя предупредил. Никаких контактов, всё обнулить. Всё идет как надо, до завтра»
Только теперь Георгий понял насколько был серьезен его утренний разговор с Сергеем. Серая громадина Генштаба с рустованным цоколем по-прежнему должна была вызывать у обывателя иллюзию незыблемости и прочности наших Вооруженных  Сил, хоть все его товарищи знали, что штабистам лучше не доверять. Не потому, что Генштаб оставался с советского времени самым отлакированным и напомаженным заведением , вместивший в себя и спецов царского генштаба и  послевоенных трудяг, умиравших за зеленым сукном  не бильярдных, как случалось уже с гречковскими выдвиженцами, а настоящих сталинских, дубовых кабинетных монстров, за которыми планировались и осуществлялись на бумаге великие и незаметные преобразования послевоенной Европы. Скорее потому, что там тихо пребывала лучшая часть генеральского корпуса, который продолжал оставаться очень влиятельным во всех начинаниях Ставки при этом держась довольно далеко от пороха и дурацких пуль. Штабисты во все времена русской истории успевали собрать полный набор орденов и сторонились продырявленных боевых генералов, возможно испытывая тихую зависть к ним, а возможно и чувство стыда за свое "неучастие".  Только особисты «со стажем» знали, - сколько клубков самых запутанных дел, распутываясь, докатывались до генштабовских  ворот, да там  и оставались, в незаметной тени этих дверей,- дверей ни то в Рай, ни то в Ад. Мелькнула  мальчишеская мысль - «А что если зайти в эти ворота и  проверить  удостоверение здесь», но её он сразу отогнал,  решив идти, домой, на набережную, пешком. Стали лезть голову неприятные воспоминания о думских генералах, которые расхватали все немецкие подъемные, выделенные для простых офицеров Западной Группы Войск, выводимой из Европы. Тогда он был их  «куратором» от Управления. Сколько же хороших ребят ушло в эти горбачевские хваленые годы из Госбеза. Столько, что Большому Боре  пришлось набирать  гаврошей, «с  баррикад» и «с улицы». Вот они-то и рулят теперь джоперами. Тут он осекся, вспомнив сизовский, и решил, что есть среди них и неплохие ребята. Ведь «локальные войны» и конфликты должны были выдвинуть в комсостав приличных ребят. Нет, решил он,- умение пить жопализоль,- дается далеко не всем. Пройдя Александровским садом мимо Боровицких ворот, у которых он так часто стоял вместе с мвдэшной восьмеркой, в молодые годы. Думал,- Вот подрасту в чинах и званиях, и перестану быть топтуном, ловить ветер и дождь грудью, а заодно, грубые окрики проверяющих старших офицеров. Да, как там у поэта-» Кто не был молод, тот не был глуп… Во-во, вот это истинно верно, а остальное - дым.  Из-за Крымского показался его дом и это «чертово колесо Мерседеса», испоганившее крышу, но весьма дополнившее бюджет мэрии. Поэтому он не любил возвращаться домой пешком. Предпочитал въезжать во двор, не видя этой перестроечной символики. Но сегодня все в его сознании перевернулось и он шёл, вспоминая свои дни службы внутри Кремля, и они казались ему самыми радостными в  череде последующих  тусклых лет. Конечно, может коробить сердце кадрового военного,- когда из казарменных ворот выезжает джип коменданта, а в проходную Арсенала кто только не ныряет по делу. Но понимаешь, что рыночные отношения касаются и этого оплота незыблемости власти. Почему ребята должны уходить из-под фуражки в никуда, конечно лучше,- на заранее подготовленные позиции. Важно, кто эти позиции подготовил, чтобы не пришлось потом со своими же разбираться, да из своего же оружия пули получать. Тут, Георгий усмехнулся в усы, потому, что так уж получалось, что во всем мире, все против всех, воюют с «макарычем» да "калашом" в руках.
 Двери собственного подъезда миролюбиво скрипнули, прервав его грустные размышления. « Привет, Палыч!- крикнул он отставнику консьержу. « Что-то вы рано сегодня, Георгий Викторович!». « Так на работе получилось»,- кинул он в ответ, входя в лифт и быстро нажимая кнопку третьего этажа. Про себя он заметил, что ему сегодня не хотелось беседовать со скучающем Палычем, а вернее Александром Палычем Корсаковым, полковником авиации , в отставке, героем Советского Союза, получившем это звание вместе с тяжелым ранением в Афгане. Сколько раз он сам, в минуты неурядиц или тоски, просил рассказать Палыча о его легендарной вертушке и как он вывозил ребят из-под Кандагара.
Двести сорок одна пробоина  в бортах, а он цел. Вот, такие люди, воодушевляют и заставляют верить в высокое предназначение воинского долга. Вот и отец мой был таким, думалось Георгию, глубоким стариком с гордой осанкой боевого генерала, он всегда говорил, что ему ничего лишнего, кроме возможности трудиться и умереть за Родину, не нужно. « Я живу за тех, кто погиб и это самое главное. Значит жить я должен честно«. Да, отец, мне бы не помешал  сейчас твой совет. Стоит ли лезть в новую кабалу и кому  можно теперь доверять.
Впрочем, отец бы сказал,- Георгий, настоящие друзья познаются в беде, а проверяются в радости. У него самого их оставалось немного, боевые - почти все поумирали.  Дед очень любил эти строки песен, которые я ему когда-то заводил. «Уходят мои друзья,- одни в никуда, а другие в князья…, да и ещё « Нарву». Говорил, как больно и верно сказано: « Ну-ка вставайте такие сякие, ведь кровь не вода, если зовет своих мертвых Россия, так значит беда…». Сказал, что умный и честный человек это написал. Ты Георгий старайся, чтобы в друзьях оставались умные и честные. А это  значит, вопрос - будут ли они у тебя, вообще, в ваше, рыночное время. Помню, я тогда на него обиделся. Молодым и глупым был. Спалось тяжело, к тому же всю ночь, во дворе, выла то и дело срывавшаяся из-за ветра, охранная сигнализация на одной из элитных машин. Пару лет назад, он бы вышел ночью во двор, отыскал бы этого дурня с богатырским сном, чтобы унял свою подругу. Нынче он предпочитал вздрагивать в полусне. «Мазохизм какой-то, но не пойду”,- пусть ещё кто-нибудь вылезет из теплой койки и прогуляется. Ещё кто-то так и не появился до самого утра. Без пяти шесть Георгий уже стоял на условленном месте, возле вновь возводимого Военторга. Ровно в шесть, накатом, тихо и почти незаметно, рядом  оказался  Сизый, дверь открылась так же тихо, впуская Георгия в новое неведомое  пространство.
                Внутри неведомого
Георгий, сходу сказал Сизый, как только дверь джопера плотно закрылась, выбирай точку бифуркации. Чего-чего, обалдело завопил Гоша. Я что, на космодроме, в Плесецке. Извини, Гоша,- пробурчал Сизов, забыл, что ты непосвященный и первый раз ныряешь в Шестое. Все, что ты сейчас увидешь,принадлежит гению… Народа, добавил Гоша. Зря остришь,- гению ребят из Четвертого Управления. Этим чокнутым мифишникам с их теле-портами. Портациями, Гоша,- портациями. « Неужели эти их бредовые идеи о параллельных мирах и нуль-транспортировке воплотились,- мелькнуло в голове Георгия. Сизый достал свой навигатор и нажав какую-то клавишу показал на экране три мигающих креста в районе Центра. " Ну, решай Гоша, где подныриваем? Может, давай здесь, в туннеле, у Садового". И Сизый показал рядом с  мигающим крестом у Садового появившиеся цифры - 7-12. Время, что-ли, спросил Гоша. Да, надо успеть погасить все флуктуации и быть в точке точно в момент генерирования. Включайте обратный отсчёт, у Садового,- проговорил Сизый , но уже кому-то, в микрофон навигатора. Георгий смотрел сейчас на своего друга, как на героя бондианы, где технические выкрутасы всегда были тесно сплетены с физическими достоинствами агентов. Решив во всем полагаться на своего товарища, Георгий стал внимательно следить за всем
происходящим, понимая в глубине души, что с ним происходит что-то особенное и значительное. Сизов ловко маневрируя  в потоке на своем увесистом джипе не отрывал взгляда от навигатора, закрепленного на торпеде, 6-44, 6-45.  Нам главное - подскочить в туннель в 7-10 с отрывом от соседних машин, а то прихватим кого-нибудь из нервных,- с ними могут быть проблемы.
Толком не понимая ничего из объяснений Сизого, Георгий уставился на шмыгающие в потоке туда-сюда машины. Это городское безумие, когда спешащего на работу, на дорогой, скоростной иномарке, водителя, обгоняют пешеходы - началось вместе с реконструкцией  подъездных к Центру дорог. Потом ситуацию ещё более запутали второе и третье кольца и многоэтажные подземные гаражи, - мегаполис окончательно превратился в лабиринт из которого далеко не каждый водитель знал выезд.«Ну вот. В аккурат поспели - крикнул Серёга, влетая под своды туннеля на Садовом - И отрыв нужный есть.
Последнее, что заметил Григорий,- было 7-11 на торпеде. Затем Сергей, вытянул вперед, к лобовому стеклу, навигатор, и нажал на нем красную кнопку.   
"Гррииша, смооотри в ооба" - тягуче и упруго зазвучал голос Сергея, доносившейся до Георгия, как сквозь вату или, как бывало после  взрыва тяжелого снаряда. То, что произошло потом и называлось - нуль переходом, Георгий заполнил на всю оставшуюся жизнь,  как самое яркое и одновременно страшное событие в ней. На какое-то время Георгий отключился, как тогда в первый раз, под Маздоком, во время контузии…
Очнувшись от толчка в плечо,- он услышал бодрый голос Сергея: - Ну ты даёшь, - отключился, что ли. Давай, давай, не спи - замёрзнешь. Поздравляю тебя и приветствую в нашей новой реальности. Теперь - смотри в оба…
Они ехали со средней скоростью и туннель уже заканчивался, значит прошло минуты две, подумал Георгий, а казалось - целая вечность… Он вглядывался в боковое стекло,  не очень узнавая  окружающий город. Бросалось в глаза отсутствие на трассе затора машин, а в немногих пролетавших мимо что-то казалось ему странным и непривычным. Вглядевшись пристально в  машины, он понял - у них не было выхлопных труб и их не сопровождали клубы дыма. В тотальный кризисный период продолжавшийся уже десять лет почти все водители во всем мире перешли на суррогатное топливо и любые машины, даже с катализатором сгорания - чадили как ранние паровозы. А тут - ни дымка.
Заметив упорный взгляд Гриши и его явное недоумение, Сергей решил, что настала пора всё ему объяснить. «Я должен теперь, когда мы благополучно пересекли рубеж времени, кое-что тебе объяснить всерьёз. Ты сейчас находишься на земле государства - Россия. - Как и раньше, парировал Георгий.
Не совсем так, точнее,-совсем не так,- Раньше была РФ. А теперь просто - Россия, какой она была, есть и будет в этом временном поле. Без всяких революционных искажений пространственно-временного континуума или поля. И без каких-либо сдвигов временной оси. «Серёга, а попроще можно? « А попроще, Георгий,- ты сейчас в России, которая в нашей жизни могла бы быть, а здесь всегда есть. Ну, например,- эти наши российские, лучшие в мире, машины на плазменном топливе, которые ты видешь на дороге. У нас, конечно были намётки по кислородно-водородному топливу, но здесь это давно реализовано, и, в лучшем виде. Вокруг, как ты видишь,- Москва, такая, какой её строили здесь, в России. Действительно, Георгий с удивлением узнавал многие строения своего детства, которые, как он знал, были разрушены в период ретивых преобразований столицы Правительством Москвы. Давай свернём к Москва-реке, сильно удивлю тебя. Они быстро подлетели к Котельнической набережной и Георгий открыл рот  от удивления. «А где высотка?» Вот, вот,- все вы так, улыбнулся Сизый, а её и не было никогда, да и не могло быть в этом пространстве. Зато, посмотри сколько храмов вокруг, пожалуй все сорок-сороков. Смотри, смотри и дивись. Впрочем, глянув на навигатор, он добавил. Но нам надо поспешать. В восемь тридцать у нас аудиенция в Кремле.
Что-что? - вырвалось у Георгия. А ты как думал, все офицеры твоего ранга через это проходят- обязательный ритуал в этом мире. Государь нас примет в своих личных покоях, в Кремле. Серёга, ты шутишь! Георгий, привыкай к нормальной русской действительности. Ну и сам соберись, держись молодцом.

Государь Александр IV  стоял у окна кабинета, когда ему доложили, что офицеры пришли. Развернувшись по-военному чётко на каблуках к центру комнаты, Государь приветливо махнул им рукой, подзывая к себе.
«Генерал Сизов и полковник Кречетов! Здравия желаю, наслышан о вашем прибытии и весьма рад вас приветствовать во Дворце, на исконно русской земле. Надеюсь, что вы готовы послужить своему Отечеству и  Русскому Народу , интересы которого я свято чту и охраняю«. Всегда рады служить, Ваше… - Величество!- шепнул Георгию Cизов.

23.02.2009. Yuri A.Osipov ( Beaver),Copyright, 2009, all rights reserved.