Привоз В подражание Вильгельму

Эх, как отплярцовывали пацанские босые ноги в бархотнопушистой уличной пыли…- Господа прохожие! Бросайте свои рублики, а мы на эти рублики – пойдем и купим бублики….Эх, как летели в ломленный треснутый картуз чеканоорлинные, такие приятные, меднокрасные односотые рубля. 

Львинорыжие солнце вовсю правит над рынком на Привозе. Вот ему платит подать своими мутносолеными каплями пота мальчишка грек, стоя возле прилавка с нанизанными на нитку пивоголовыми бычками, разложенной в ряд моревяленной кефалью, красносвернутой креветкой. А здесь, святые угодники, здесь как на престольном празднике, красуются золотопогонные медовые пряники в окружении стекляннохрустких леденцов и морщиносахарных фруктов. И семечки, черноглазые, нужносоленоватые, самые лучшие на всем юге, семечки, которые вечерами ни спеша,  хрустощелкая, поедает и прохладный Фонтан, и воровской Пересып, и барышня Молдаванка с господином Лонжероном.

Львинорыжий король заглядывает на каждый ряд, на каждый прилавок, подслушивает неспешновинный разговор орлиногреков, музицирует под очаровательное звонкощитание курсисток возле лотка с двугорбыми аравийскими пряными платками и чихает, как махоркой, от сивушнобритой ругани табачной лавки.

Недалеко от сизодымных братьев Мессакуди, на знойножужащей жаре, бедственносемейно, прилег на локоток маленький сапожник. На его прилавке, скучно распластавшись, лежали черноугрюмые подошвы и пяткопроновые стельки.

Цокнув языком, он посмотрел поверх своего прилавка. Лабазный приказчик, в скрипопесочных сапогах, гадкоусушливо сглотнув слюну. Потом гуттаперчиво вывернулся своей шейкой  в картоннокисейном воротничке и начал кислосказочно ректи паутиновой барышне о вечерних фонарях Ливадии.

Вода людей, жаждущих купить на Привозе на ужин рыбы и сплетен, папирос и разговоров, протекала между рядами, прибиваясь пеной к ларям и прилавкам, огибала орлиногреков и табачных братьев, локоток сапожника и сальнохитрую физию приказчика.      

Эх, Привоз гудел алтынным шумом днем, Привоз дышал забытой кистью винограда ночью.
И снова днем львинорыжий король купался в бархотнопушистой уличной пыли, танцуя медный танец …..