Ночная жизнь.. в больнице

Ночная жизнь…..в больнице.
1.

- Как вы себя чувствуете?
- Бред!  Скажу, что хорошо – какого хрена делать операцию. Скажу, что плохо – спросят: на что жалуюсь. Как бы половчей вывернуться, - обдумывала ответ Вероника, разглядывая лицо человека, задавшего ей вопрос.
- Я не знаю правильного ответа. Если рассуждать логически, то плохо, в противном случае я не была бы здесь. Если  скажу - что плохо, а вы спросите на что  жалуюсь -  я вам ничего рассказать не смогу. – Вероника посчитала, что предельно ясно сформулировала свою мысль. Человек в белом халате с недоумением воззрился на пациентку, которая с кислой гримасой смотрела на него.
- Вы понимаете, что вам предстоит очень серьезная операция?
- Да. На голову, мне дети сказали. У меня двое детей, они самые близкие мои друзья. Сын – младший, а дочка старшая. Со мной должно быть все хорошо. Если что-то случится, мои дети очень расстроятся, а я не хочу их огорчать, - медленно сказала Вероника.  Ей казалось, что она засыпает.
- Я видел  ваших детей. Думал, правда, что сын старше, а дочка младше. Вы можете посчитать до десяти?
Веронике стало весело, она широко распахнула глаза, сонливость прошла и, следя за тем, как молодой человек что-то пишет левой рукой, ответила:
- Могу, а вы можете?  Ходить не получается, у меня ноги разъезжаются в разные стороны, а считать могу. А вы – кто? Почему вы спросили, могу ли я считать до десяти? У меня что: на лице полное отсутствие какого-либо присутствия  интеллекта? – Вероника вопрошающе уставилась на задающего вопросы, который сотрясался от беззвучного смеха.
- Я еще спрошу, а то забуду…. Я  не понимаю, как делается операция на голову. Каким инструментом, пилой? На ногу, на руку, еще там на что-нибудь, это я хотя бы как-то могу себе представить, а про голову – ну, никак!
Ответа не последовало, так как человек все еще смеялся, вытирая бумажным носовым платком глаза, из которых текли слезы. Выдержав короткую паузу, ожидая ответы на свои вопросы, и в конце-концов потеряв на это надежду, Вероника сообщила:
- Врачей я не люблю, но уважаю. Поэтому не хожу к ним уже десять лет. А вы знаете, что у вас в глазах золотые чертики? Два чертика. Они играют на флейтах и смотрят из каждого глаза друг на друга.

- Зовут меня Ираклий.  Хирург.  Операцию вам буду делать я. Ходить к врачам я тоже не люблю. Про чертиков ничего не знаю. Так, что еще…. Про операцию. Операция, как операция. Уберем кое-что лишнее, и все будет в порядке. Почему пилой?
- Потому, что голова из кости, твердая.
- Поня-ятно. Ничего пилить мы не собираемся, используем обычные хирургические инструменты. Так что голова  ваша останется на том же месте, это я вам обещаю.
С интеллектом, как мне ка-ажется , у вас все в порядке. Ну вот, про себя я все рассказал, теперь ваша очередь, - вкрадчивым голосом проговорил хирург. Каскад вопросов, который пациентка на него обрушила, настолько его удивил, что он на короткое время отвлекся от записей в карте.
- А что я должна делать, считать?
- Расскажите о себе. Как вас зовут, сколько вам лет, где живете?
- Как меня зовут -  вы знаете: у вас в карте написано. Живу я в Москве, адрес…забыла, спросите у детей.  Сколько лет…семьдесят семь, кажется. Спать хочу, - говорила Вероника медленно, с паузами . Она  закрыла глаза и впала в забытье.

- Готовьте к операции на завтра и пригласите родственников, - сказал врач, обращаясь к медсестре, - хочу уточнить несколько вопросов.
Медсестра, как смогла, устроила поудобней заснувшую в кресле-каталке пациентку, заботливо подложила подушку-валик ей под голову, и повезла  в предоперационную палату.

2.

В кабинет к хирургу вошли двое: юноша и девушка.
- Мы – родственники. Вы хотели нас видеть. Я – дочь, меня зовут Александра, а это – мой брат, - держась за руку юноши, отрекомендовалась девушка.
- Я – сын, Лев, - добавил юноша.
- Очень приятно, присаживайтесь. Меня зовут Ираклий, я буду завтра оперировать вашу маму, - сказал доктор, показывая рукой на кресла, в которые он приглашал их присесть.
- Ваша мама сказала, что ей семьдесят семь лет. Я бы ей дал не больше тридцати пяти. Еще она сказала, что не помнит адреса. В принципе, она говорит разумно, но непоследовательно. Что есть свойственная ей особенность, что результат ее болезни, мне сложно понять с первого разговора. Помогайте…, - сказал Ираклий и озвучил свой диалог с Вероникой.

- Она всегда так говорит. Пока говорит об одном, думает уже о другом. Поэтому, наверное, и перескакивает с одного на другое. Сколько ей лет,  «не может держать в голове» - так она всегда говорит. Если ее спросить об этом,  начинает подсчитывать в уме: сколько же ей «исполнилось полных лет».  После того, как мама несколько раз ошибется, она берет калькулятор и делает точные вычисления. Вообще-то ей сорок семь лет, а не семьдесят семь… Ошиблась в расчетах…, - первой начала «помогать» Александра.
- Адрес забыла, ничего особенного в этом нет, у меня, тоже так бывает.  Экология сказывается. Конец декабря, а температура плюс семь градусов. Медведи не могут спать спокойно ночью…., в зоопарке.  Она хотя бы что-то помнит? - добавил Лев.
После того, как брат и сестра справились с поставленной задачей, две пары глаз выжидательно смотрели  хирурга.
- Та-ак, поня-ятно!  - протянул Ираклий, и сделал какие-то записи.
- Семейка Адамс, а ребята очень симпатичные, - подумал про себя Ираклий, и сказал:
- Вы ,что ее не кормите? Почему она такая худая?
- Она всегда такая. Вот мы отдаем вам ее на две недели, посмотрим, что у вас получится, - грустно ответил Лев.
- Ну, что ж! Больше у меня вопросов нет, тогда до завтра.
- Как вы думаете,…, - начала Александра. Она так сильно вцепилась в руку своего брата, что костяшки пальцев на ее руке побелели.
- Давайте, подождем до завтра. Счет идет на часы…., - ответил Ираклий, не дожидаясь конца вопроса.


3.

- Перекладываем, - услышала Вероника.
- Эта тетушка так истощена, что я даже и не знаю, с какой стороны за нее безопаснее взяться, - говоривший смешно растягивал слова, а голос  был какой-то комичный.
Вероника снова провалилась в сон.
- Сашка, я ее теряю… Думай, что будем делать, ты же гений.
- Продолжай, все нормально…
- Сашка, смотри какая зараза! На снимке опухоль меньше. Всего за две недели как выросла!
- Продолжай. Не зашивать же!
-  Мы рискуем…

- Продолжайте! Продолжайте! Я вам помогу. Я себя вытащу, мы вместе…., кричала Вероника изо всех сил, но не слышала своего голоса.
- Слушайте меня. Я сильная, мы вместе рискуем, тащите, я помогаю…, крикнула Вероника еще громче, и опять себя не услышала. Ей казалось, что она прыгает на батуте, лежа на животе, а вокруг такой плотный туман, что невозможно дышать.

- До чего же все-таки, изворотливый женский организм, - услышала Вероника смешной голос, - сколько наблюдаю, столько восхищаюсь!
 
Вероника открыла глаза, и сквозь туман слева от себя увидела белую фигуру.
- Почему у меня так болит голова? – спросила она и не узнала свой голос.
- Потому, что вам сделали операцию. Она и должна болеть, - ответила фигура женским голосом.
- Значит, я не умерла? – уточнила Вероника.
- Конечно, нет.
- А правда, что у меня опухоль оказалась больше, чем на снимке?
- Кто вам сказал?
- Я слышала, как они разговаривали.
- У вас все хорошо. Вы молодец.
- Я же говорила, что я справлюсь. Мы все молодцы!
Засыпая, Вероника услышала, как женский голос спросил у кого-то:
- Откуда она знает про опухоль?
- Такое бывает. Некоторые пациенты под наркозом слышат, как разговаривают врачи,- говоривший смешно растягивал слова.

4.

- Игорь, ты меня слышишь? Посчитай до десяти.
После некоторой паузы:
- Игорь, ты меня слышишь? Дотронься указательным пальцем правой руки до кончика носа.
- Чего они к нему прицепились, - подумала Вероника. Она через опущенные ресницы пыталась рассмотреть,  что происходит вокруг нее. Окончательно выбравшись из сна, она  старалась рассмотреть, что происходит справа от нее – откуда доносились голоса.

На высокой послеоперационной койке лежал крупный мужчина(1). Рядом с ним стояли два человека в голубых халатах и шапочках. Один из них, голос которого Веронике показался знакомым, говорил, обращаясь к мужчине на койке:
- Вы помните, как Вас зовут? Назовите свое имя и фамилию….
- Не скажу…. Не буду отвечать на вопросы… Что со мной сделали? Почему так болит голова? Зве-е-ери! Мужчина говорил очень медленно, с таким жутким акцентом, что Вероника с трудом понимала его слова.
- Вам сделали операцию. Теперь все хорошо.
- Я ничего не скажу, снимите с меня эти ремни(2), развяжите меня, хочу спать.

Похоже, мужчина заснул. Оба человека в голубых халатах отошли от его койки. Теперь они стояли ближе к Веронике, и ей было хорошо слышно, о чем они говорят.

- Ну, что будем делать? Палычу звонить? – спросил, тот, чей голос показался знакомым. Голос у него был вкрадчивый, с мягким акцентом, слова произносил нараспев. Вероника про себя окрестила его кот Базилио. Да и внешне он был похож на шкодливого симпатичного котяру. Позже Вероника узнала, что это главный анестезиолог нейрохирургического отделения.
- Сашка, звони Палычу. Без него все равно  ничего не решим. Там вон, еще один просыпается, пойду, посмотрю.

Сашка и кот Базилио куда-то ушли. В это время человек на койке открыл глаза и, глядя на Веронику, спросил:
- Где я?
- Вы в клинике. Вам сделали операцию, - ответила она. У него были огромные темные глаза, он был такой большой, что едва умещался на койке. Красивый и страшный одновременно. Почему-то Вероника решила, что он – грузин. Она про себя так и стала его
называть – Грузин.
От того, что Грузин стал ворочаться на койке, видимо, какой-то датчик послал сигнал на монитор, потому что к Грузину подошла медсестра. Она была такая миниатюрная, что казалось, сможет уместиться на ладони Грузина.
- Что, голубчик, голова болит? Потерпи.
-  Пить. Дайте чай. Проводите меня в туалет. Снимите с меня эти ремни…, - с этими словами Грузин сорвал с себя какие-то трубочки и попытался приподняться.

5.
В это время вернулись  Базилио и Сашка.
- Что, бузит? – спросил Сашка, обращаясь к медсестре.
- А вот и начальство, - заулыбался Базилио. Сашка в это время что-то тихо говорил медсестре.
- Павел Григорьевич, вот какая тема. Игорь приходит в себя после наркоза, ведет себя агрессивно, - начал Базилио, обращаясь к невысокому мужчине. Я бы его еще подержал здесь,  но он мне  все датчики снесет.

- Я ничего не скажу… Можете пытать. Шакалы! - голос Грузина-Игоря раздался так неожиданно, что все вздрогнули.

Появился еще один человек. Высокий седой мужчина, поздоровался со всеми за руку, и сказал:
- Я уже в курсе. Позвонил Серго, рассказал в двух словах. Он едет сюда. Павел, на пару слов, - он внимательно посмотрел в сторону Вероники. Вероника притворялась, что спит, наблюдая за происходящим сквозь  ресницы.

- Паш,  не понимаю. Как ты мог попасть в эту ситуацию? Зачем ты вообще, этого Игоря принял?  Позвонил бы…
- Куда я должен был позвонить? В МЧС? Когда они Марию, практически в заложницы взяли! Как ты себе это представляешь…
- Какую Марию…, о чем ты? Что у Вас здесь произошло?
- Старшая медсестра. У нее было ночное дежурство. Она возвращалась из второго корпуса, через улицу, чтобы сократить путь. К ней подошел какой-то мужик, как она мне рассказала, стал спрашивать ее о Вагане, который здесь работает.  Спросил, в каком корпусе его кабинет. Она даже не поняла, как он дошел с ней до ее кабинета, втолкнул ее туда, и сообщил, что она должна организовать операцию раненому «товарищу», которого вывезли из «горячей точки».  Созвонился с Серго, передал ей трубку, а тот «попросил» срочно сделать все, о чем ее просят. В противном случае, могут взорвать клинику. Сказал, чтобы «язык держали за зубами». Потом Серго позвонил мне, сказал срочно сюда, все вопросы позже. Операцию сделали ночью. Два гаврика сидели около дверей операционной, пока делали операцию, потом свалили.
- Ты, что  не мог сказать…
-  Даже слушать не хочу. Посмел бы я что-то возразить Серго, вы бы с Резо первые меня в порошок стерли. Клинику обещали взорвать. Что я мог сделать?
- И ты никуда не звонил?
- Нет, конечно. Тебе звоню все утро, телефон не отвечает. Тебе-то что Серго сказал?
- Сказал, что раненый должен быть здесь до вечера, потом его заберут. Ночью куда-то вывезут. Попросил, чтобы я ехал сюда. Сам приедет, как только заседание закончится. Устал я от этих игр. А теперь еще и это…

Высокий мужчина, снял очки в тонкой оправе и протер стекла. Вероника заметила, как у него сильно дрожали руки.
- Серго попросил, говоришь. Смешно. Скажу Марии, чтобы перевела всех кого, можно в общие палаты. Не нужны нам лишние свидетели…, - Павел Григорьевич жестом подозвал Марию. Мария, сидя за центральным монитором и  внимательно следила за экраном, бросая взгляды через стекленную перегородку, отделяющую служебный отсек от сектора, в котором находились пациенты, на разговаривающих.

6.
В поле зрения Вероники появился еще один человек: молодой темноволосый мужчина. С подчеркнутым почтением поздоровался с Павлом Григорьевичем, небрежно кивнув высокому мужчине, спросил:
- Как он? Проснулся?
- Проснулся, проснулся. Может, Вы его утихомирите. Поговорите с ним, - ответил Павел Григорьевич.

- Ну, что, герой! Как твоя голова? – спросил темноволосый, наклонившись над Грузином-Игорем, - живы будем не умрем? Ты меня узнаешь? Я – Серго. Ты меня помнишь?
- Да.
- Тогда слушай. С тобой все хорошо. Ты в Москве, в больнице.
- Зачем?
- Ты был ранен в голову. Скоро сюда приедет твоя жена. Ночью вас увезут из Москвы.
- София … А мама?
- Мама уже в Турции. Игорь! Ты в больнице. Ты понял меня?

Серго, обращаясь к Павлу Григорьевичу, сказал:
- Перевезите его в двухместную палату и никого больше там не размещайте. Приедет София,  пусть дежурит около него. Он спокойней будет.

7.
- Я же не могла все это придумать! Я этого Игоря очень хорошо запомнила. У него на руке  была такая странная повязка. На запястье. Я еще подумала, что теннисный напульсник. Зеленого цвета с белой и желтой полоской. Странно, что не сняли перед операцией. Главное что: я спрашиваю медсестру, про этого Игоря, а она смотрит на меня, как на ненормальную и говорит:
- Какой Игорь? У нас нет такого.
- Я вчера его видела, когда  в другой палате лежала. Ему ночью операцию делали…,он не хотел говорить, как его зовут – помните?
- Нет не помню. Не было такого…
Вероника сидела на койке, облокачиваясь на подушки. Соседка по палате и дети, которые пришли ее навестить после операции, с удивлением на нее смотрели. После того, как она закончила рассказывать, дочка спросила:
- Скажи, ну почему тебя нельзя оставить ни на минуту одну – с тобой обязательно что-нибудь приключится?
- Я же не была одна! Там были и врачи, и медсестра. Почему она делает вид, что этого не было, когда это было!?
После длительной паузы сын вздохнул и сказал:
- Я тебя очень прошу, не спрашивай никого и не рассказывай об истории здесь. Лучше всего забудь ее до тех пор, пока не вернешься домой.
- Сына, ты что? Тоже мне не веришь? – обиженно спросила Вероника.
- В том-то и дело, что верю, - и наклонившись к ее уху, прошептал, - держи язык за зубами.




P.S.
В основе рассказа реальные события . Место действия – Москва. Название клиники не упоминается умышленно. Имена изменены.
1) В послеоперационной палате мужчины и женщины лежат вместе.
2) Палата оснащена специальным оборудованием. К пациентам прикреплены датчики, сигнал от которых поступает на компьютер, при изменении состояния больного, после этого к нему подходит кто-то из медицинского персонала. Например, как только пациент начинает просыпаться после наркоза, его состояние фиксируют датчики,  сигнал поступает на центральный монитор, за которым постоянно находится дежурный врач