Глубинка

Эх! Хорошо в деревне жить,
О смысле жизни на всегда забыть.
Ведь, о богатства думать – это грех,
А, совершенство – это не для всех.
Гораздо, легче жить одним, лишь, днем,
А, завтра - гори пламенем, огнем.
Об этом, пусть, подумают другие,
Нам ни к чему познания такие.

   Посмотришь, как люди живут в далекой глубинке. Работают себе в поле или на ферме. За ужином замахнут ковшик брашки или самогонки собственного изготовления, картошечкой вареной с огурчиком закусят, телевизор черно - белый посмотрят, если таковой имеется. Если нет, радио послушают. Лико, что в больших городах-то творится.
   Лишний раз убедятся в том, что дома лучше и спокойнее. Самолеты не падают и катастрофы, страшнее, чем поломка доильного аппарата не случаются.
   Из автоматов не стреляют. А так, по деревенски выдернут палку из забора, по «мордам» надают, матерных слов покричат и все на этом и закончится. Потом, помирятся и пойдут, обнявшись, дальше брашку родимую хлестать, пока туман не опустится на, и без того затуманенную, голову.
   В худшем случае, синяками да парой выбитых зубов отделаются. Так, в деревне все без зубов живут и никого это, собственно, и не смущает. В какой-то степени, даже удобно. Беломоринку в дырку между зубами вставят. Красотища, и время на перекур не тратят. И сено косят и курят одновременно. Где, еще, такое увидишь. И, удобно-то как и курить и корову доить.

   Это зрелище, с беломоринкой вместо зубов, я сама лично наблюдала. Послали нас как-то с места нашей учебы в колхоз на месяц, чтобы и колхозу помощь оказать и уроки трудотерапии усвоить. Не знаю, чем мы помогли колхозу в свои семнадцать лет, только насмотрелись много интересного, и познавательного для себя подчерпнули, в частности, как жить не надо.
   Это создание божье, с боломоринкой в зубах, оказалось девушкой двадцати четырех лет. Видимо, для деревни это много, как говорится, год за два, так, как от молодости ее, уже, тогда не осталось и следа, как и зубов.
    А вечером, порозило меня интеллектуальное развитие молодого поколения. Привязали мальчики восемнадцатилетние коробочки спичечные к окнам нашим и стали дергать за веревочки, забавляясь тем, что не давали нам спать после тяжелых трудовых будней.
    На вопрос наш, чем вы здесь, вообще, в свободное время занимаетесь, они ответили: “ Бражку ставим”. Очень исчерпывающий ответ.

   А, самое главное, что вряд ли в этой глубинке кто-то о смысле жизни, своей никчемной, задумывается. И, не потаму, что не чем думать, а потаму, что и думать-то незачем. А, че думать-то, итак, все понятно.
   А они, порой, про людей, живущих в городе подумывают: “И, чего это они там, в городах-то дурью маются? Наверно, от того, что врени свободного много имеется. А, когда за полночь, замертво на койку завалишься, то и думать-то уже и не можется”.
   Так, что же это получается, что в глубинке только и живут по-настоящему счастливые люди. О депрессии и знать ничего не знают.
   Может быть, может быть. Только, почему же, тогда, бегут люди-то из глубинки, более или менее образованые. Не хотят они жить просто с беломоринкой в зубах под коровой-то. Хочется им шишки в городе набивать. Как говорится, отправляются на поиски приключений, а уж что найдут, это от них самих зависит. И от того, на сколько научатся они видеть ситуацию, слышать свой внутренний голос и понимать некоторые вещи в природе.