Обломовские мифы

В статистике запросов из Ульяновска есть характерные особенности. Ульяновские пользователи Интернета  явно любят пообщаться в онлайне. В Ульяновске выше, чем в среднем по России, доля студенческой аудитории: процент вопросов о различных рефератах превышает и средне российский, и характерный для других крупных городов.
Запросы об Ульяновске со всей России показывают привлекательность города. Многие интересуются местной недвижимостью, вакансиями в городе и предприятиями Ульяновска. 

Яндекс, интернет

У части же народонаселения Ульяновска/Симбирска сложился странный миф о своем городе:  что живет он как во сне, как бы застыл во времени, а виной тому – его  обломовский менталитет. Такие настроения проникли даже в литературу, и вот один небезызвестный ульяновский прозаик совершенно недвусмысленно называет  его  «богом забытым захолустьем» и выражает уверенность, что эта «дыра… так и останется навеки беспросветной дырой». С разбитыми дорогами, громадными лужами, плохим освещением и т. д. И все потому, что «удивительно сильно обаяние Обломова».

Дышите глубже  – вы  обманываетесь

Эти обвинения  несколько странны, но этой  странностью и примечательны, а именно:  удивительной дальнозоркостью. Это ведь надо постараться, чтобы разглядеть во всех бедах города одну универсальную причину, причем  «обломовскую».  Так не бывает - мир всегда многоцветен, и причин у всякой беды всегда больше, чем одна.  Однако, если  Обломову  отпускают до сих пор такие пощечины, – значит за этим  что-то стоит?

Я жил подолгу в разных российских городах и, на мой взгляд, никакой особенной обломовской лени в Ульяновске нет.  А есть, пожалуй, другое: многие, как в бессмертной комедии, «рады обманываться» насчет своего якобы обломовского несчастья.
«Несчастье» это, вообще-то, не обходит стороной ни один провинциальный город. Даже Одесса, откуда я приехал когда-то в Ульяновск, шумит ведь больше своим Привозом, Дерибасовской да Приморским («Французским») бульваром.  А если отойти немного в сторону, хотя бы за Пересыпь, – сразу поймешь, что гораздо лучше душу этого города у моря  отражает название фильма  «Тихая Одесса». 


«В Одессе работают только приезжие»,  -  шутят  одесситы, и в этой шутке только доля шутки. Однажды удачно надетая этим городом маска весельчака деятельно поддерживается  всеми городскими активистами и писателями-юмористами. Ну и Черное море, конечно, помогает.
Самое «ленивое» место, какое я знаю, -  Гатчина под Петербургом. Это просто спустившаяся на землю обломовская фантазия: город с бледно-желтыми стенами двух-, трехэтажных домов, выстроившихся в линейку  вдоль тротуаров,  утонул в прекрасных старинных парках. Какая-то тихая  красота,  если не с утра, то к вечеру – дождь, и только редкие прохожие да стайки молодежи, спешащей на электричку в мегаполис, изредка нарушают  эту идиллию. Ощущение такое, что  этот отдающий стариной покой  проникает всего тебя… 
 
Ничего не поделаешь: молодежь повсюду уезжает в близлежащие мегаполисы, обескровливая провинцию. Кому особенно больно, могут утешиться авторитетным мнением  Освальда. Шпенглера. Он сделал себе имя, описав это явление на примере  Западной Европы еще в начала ХХ века: как  превращаются в тихие «музейные» предместья немногих крупнейших городов культурные центры со славной и даже великой историей.

Наш русский home


Ульяновску/Симбирску с Обломовым, можно сказать, крупно повезло,  а он все никак не поймет своего счастья. Повезло, что Иван Александрович  Гончаров  родился в Симбирске, и своим бессмертным романом  сделал его всероссийской, и даже мировой столицей того, что есть сколько угодно и в других городах, и называется не только «ленью», но еще и «миром грез»,  и созерцательностью, и философской  отстраненностью от мирской суеты. Повезло и тем, что в Обломове видят еще и «загадочную русскую душу». 


Вообще достойно удивления, что, несоразмерно своей величине, Ульяновск\Симбирск умудрился дать России очень много людей, оставивших заметный след в ее истории.  Достаточно назвать хотя бы имена Карамзина, Языкова, Гончарова, Керенского,  Ульянова-Ленина, Пластова. Здесь прав, скорее, краевед Аржанцев, назвавший Ульяновск, следуя определению Данте, земным раем.  (По Данте, признак библейского рая – две реки, текущие в противоположных направлениях, как у нас Волга  и Свияга.)

 
Но жители этого города на Волге предпочитают следовать старинной и отнюдь не обломовской пословице: что имеем – не храним. Обломов-то как раз ценил «свой угол». «В Обломове есть крепко сидящее сознание независимости – никто и ничто не вырвет его из угла: ни жадность, ни тщеславие, ни даже любовь. Каков ни есть, а все же здесь наш русский home (дом – англ)», - пишет в 1892 году об этой черте Ильи Ильича филолог И.Ф. Анненский.
Пора бы уже землякам И.А. Гончарова вполне понять свое счастье, что Обломов давно уже превратился в фигуру не столько литературную, сколько мифическую. А это великая честь, ибо по пальцам можно перечесть, сколько романных героев стало «вечными мифами», в России, пожалуй, только один – Обломов.

Крепкий орешек

Кроме Обломова, ответственным за провинциальный упадок Ульяновска/Симбирска иными его гражданами считается также другой их земляк, «проснувшийся на радость мирового пролетариата», как заметил все тот же проницательный ульяновский прозаик. Это тоже несколько странное обвинение, поскольку Ленин, покинув однажды Симбирск, никогда больше не возвращался в родной город, и оказал куда большее влияние на  Россию  и  мир, чем на родные пенаты.


Какое  было это влияние – еще предстоит разобраться: как в исторической ответственности  Ленина за Великую Октябрьскую революцию, так и за лоббирование плана ГОЭРЛО. Однако сегодня очевидно, что сам  Ленин по смерти был «репрессирован» своей партией, которая отправила исторические материалы о нем в спецхран, а миру выставила в огромном количестве разнообразные  его «статуи».
И сегодня у части общественности вызывает некоторое удивление, что эти  «статуи» не падают,  несмотря на то, что все вроде бы стало другим  - даже общественный строй!  Чудесным образом они продолжают  стоять по всей  России, хотя их действительно избыточно много. Волшебство какое-то, логическому объяснению не поддающееся. Действительно, логически объяснить это невозможно, поскольку  «волшебство»  это также имеет мифические корни. 


Память о Ленине опирается в сознании людей, конечно же,  на миф о Ленине. А миф  –  это крепкий орешек, потому что, как считают философы, это ни более ни менее как «живая идея». Опираясь на логику, бороться с мифом  бесполезно  –  сторонники мифа предъявят в свою пользу свои логические аргументы. Поэтому Ленин и сегодня с нами.


Кстати, спецхраны давно открыты, и всякий желающий может узнать, каков же был в действительности Ульянов-Ленин.  Одним из лучших источников, с чем согласны и зарубежные специалисты, являются  «Записки о революции»  Николая Суханова,  меньшевика и журналиста, непосредственного участника тех событий. Он  стал жертвой сталинских репрессий, и  был расстрелян в 1940 году,  что печально, конечно же, но, с другой стороны,  это прекрасная рекомендация  его  единственного исторического труда. 

Мифы всегда с нами

Историками замечено, что мифы в мире людей стараются подружиться, во всяком случае, избегают конфликтов. Так и наши мифы - обломовский и ленинский – находят сегодня точки соприкосновения. Такие разные мифы – ведь  Ленин не раз «трепал» Обломова в своих статьях - а сегодня они как два столпа держат на своих плечах ауру Симбирска/Ульяновска. Случайна их историческая встреча или нет, но другой ауры в обозримом будущем у этого города не предвидится.



Еще эти мифы связывает объявленная частью народонаселения война мифам, желание во что бы то ни стало их преодолеть.  А зачем это, собственно, нужно? И кому? Во всем мире из мифов берут самое лучшее - так в Европе мифы стали основой  для карнавалов -  и только в России с ними  зачем-то воюют,  говорят, что они оба  «неправильные»…
Но разве могут быть мифы  «правильные» или  «неправильные»?  Они же мифы! Не лучше ли нам пойти по европейскому пути, оставив мифам – мифово?..
 
фефраль, 2009