глава 1. Приятное знакомство

В городе не прекращался дождь. Вот уже несколько дней, временами ниспадая до противной измороси, или обрушиваясь шквальным водопадом, он все-таки, не отклонялся от средней насыщенности - обыкновенных атмосферных осадков. Днем просветов на горизонте я не видел, а сейчас мне было не до этого, так как окружающее положение вещей оставляло желать лучшего.
Я лежал в сточной канаве где-то на задворках промышленного района. Дождевая вода омывала мое неподвижное тело, а дождь молотил по лицу жесткими каплями. Как я попал сюда - не помню, вероятно, кто-то привез и выбросил, может быть, приняв за мертвеца. Последнее, что отразилось в моей памяти, была стойка бара с порцией коньяку, который явно принадлежал мне, а вот допил я его или нет, просто не помню.
Я попробовал подняться, сначала опираясь на локти, затем приняв сидячее положение. Стоило только оторвать голову от мягкой глины, как она начала пульсировать тупой внутренней мигренью, входя в резонанс с сердцебиением. Пощупав свой затылок, я вздрогнул от боли — наверное, меня огрели чем-то тяжелым. Интересно за что?
Внезапно мой слух среди грохота дождя о металлические строения каких-то заводов уловил некую аритмию. Хлюпающие звуки. Они раздавались все ближе и ближе, а возможно мне это только показалось. Это были шаги, неровные поскальзывающиеся на мокрой земле, но вот удалялись они или нет, я уловить не мог. Наверное, кто-то вернулся удостовериться в моей смерти, и, если результат проверки будет отрицательным, просто - напросто добить.
Я был не в силах бежать, равно как и сопротивляться настырной судьбе. Кроме боли в голове у меня не было ничего, в том числе и мыслей о близкой смерти. "Боже мой, — подумалось мне, — какая разница. Меня невозможно убить. Он просто зря истратит пулю."
Зайчик электрического фонарика истерически прыгал, вырывая из темноты фрагменты бетонных заборов, какие-то железки и строительный мусор. Пару раз он скользнул чуть выше моей головы, но стопка бетонных плит пока скрывала меня от искателя.
В какой-то момент шаги прекратились. Очевидно, субъект, кому они принадлежали, остановился чтобы осмотреться. Конечно, он знал где я нахожусь и проверял на слух,  очнулся я или нет, пользуясь прикрытием железобетонных плит. Я только-только хотел крикнуть, чтобы преследователь не тратил время, а побыстрее завершил свое грязное дело, как он неуверенно пошел дальше, также шаря фонариком по затемненным уголкам.
Он не знал где я есть, что давало мне определенное преимущество. Я решил перебраться подальше в темноту, но попытка к движению вытянула из моих челюстей протяжный стон. Человек замер на долю секунды, а затем резко развернулся. В лицо мне ударил луч фонарям, и я приготовился схватить пулю, для чего заметно сморщился. Ничего подобного не последовало, но глаз я все равно не открывал. Боялся я одного — включить в своем подсознании мантру переброски. Для этого мне нужно было сконцентрироваться, чему способствовало мое внутреннее состояние, но, слава богу, головная боль при этом усиливалась, протестуя всеми нервными клетками.
-Ради бога, не стреляйте! - Женский голос, близкий к истерике заставил меня вернуться к действительности.
Точь-в-точь такая же фраза готова была слететь у меня с языка, но она меня опередила. Голос ее дрожал от страха, как и руки, от чего свет фонаря пульсировал на моем лице. Инстинктивно я засунул руку под плащ, но увы — кобура была пуста. Женщина, заметив мое движение, взвизгнула:
-Пожалуйста, не стреляйте!
-Не буду, — прошипел я, - если уберете свой идиотский фонарь.
Женщина без пререканий выполнила мою просьбу, лишив себя последнего преимущества. Теперь я мог открыть глаза и осмотреться. Метрах в десяти от себя я разглядел силуэт в широкополой шляпе и длинном болоньевом плаще. Лица я не видел, но внешние признаки показывали скованность и испуг.
-Я пришла вам помочь, — невинно произнесла она.
-Не продолжайте, я уже это понял. Если хотите мне помочь то подойдите ближе и дайте руку, боюсь, что сам я встать не смогу. Хотя нет - стойте, не приближайтесь. Убирайтесь отсюда восвояси.
-От чего же? - она уже сделала два шага, но моя последняя фраза заставила ее остановиться.
-Вы что-то от меня хотите? — спросил я.
-Честно говоря — да, но поговорим об этом позже.
-Тогда убирайтесь. Я ничем не смогу вам помочь, следовательно, ваш труд будет не оплачен.
-Но вы же еще не выслушали . . .
-И не собираюсь. Ваша честность делает честь вам, а моя — мне. Поэтому не будем кривить душой. Я вам ничего не расскажу, хотя многое знаю. Это дело чести.
Странно что я вспомнил о чести именно сейчас Пьяный и избитый, сидя в грязной луже, как
животное, являющееся мусульман символом низости и нечистоплотности, я говорил о чести. Тьфу!
-Я не требую у вас информацию. Точнее не совсем так, короче, это никак не коснется вашей чести.
-Вы серьезно? - я с недоверием посмотрел на нее.
-Ага.
-Тогда давайте - вашу руку.
Я поднялся на ноги, отчего мой вестибулярный аппарат взбунтовался и попытался приземлить меня обратно, но твердый локоть мой спутницы не дал мне упасть. Я чувствовал себя из рук-вон странно. Свою спасительницу мне пока разглядеть не удалось, так как она шла немного сзади, чтобы лучше контролировать мои движения.
-Надо добраться до машины. Ох, долго же я вас искала.
-Вы следили за мной?
-Отчасти, да, но мне это редко удавалось. За вами все время следили другие, а я их боюсь, - призналась моя спутница.
-И правильно делаете.
-Почему?
-Они могут вас прикончить.
-Ой-ей! Вы такая важная птица?
-Если бы вы знали, то были бы гораздо осмотрительнее. Понимаю, сейчас я не похож на того, кого вы себе вообразили. Они сейчас наверняка с ног сбились, рано или поздно они выйдут на мой след, поэтому в тот момент вам следует держаться от меня подальше.
-Они вас убьют? — испуганно спросила женщина.
-Ни в коем случае. Но могут убить вас.
-Ужасно!
Мы подошли к машине. Это был 525 BMW цвета мокрый асфальт, отчего в пелене дождя я заметил его только с близкого расстояния. Моя спасительница открыла мне дверь, а сама обойдя машину, уселась за руль.
-Подождите, я сейчас включу печку, — сказала она и запустила двигатель.
-Я испачкаю вам сиденья.
-Ерунда. Надеюсь, вы быстро согреетесь.
-Надо убираться отсюда.
-Мы поедем ко мне, не возражаете?
-Если у вас есть горячая вода и бутылка чего-нибудь крепкого в баре, то нет.
Она сделала разворот и, пропетляв пару минут по размытой глине мы выбрались на дорогу. Часы на приборной доске показывали половину второго ночи. В сумерках тесноватого салона стало тепло и уютно. Ближний свет фар освещал лишь малую часть дороги, так как стена моросящего дождя забирала львиную долю их энергии.
Пейзаж за окном был малоинтересен. Он лишь создал наглядный контраст с приятной клаустрофобией салона, от чего мне захотелось долго-долго ехать куда-то сквозь пелену бесконечного дождя, положившись на волю неизвестной женщины в черном плаще. Я было начал ее разглядывать, но она не снимала шляпы, не заговаривала со мной, а была полностью поглощена неровной дорогой. В конце концов я оставил ее в покое, и откинувшись на спинку мягкого кресла, полностью расслабился.
—Скоро мы выберемся на шоссе, — после затянувшейся паузы сказала женщина, — мы не доедем до города километра два. У меня свой дом и живу я одна, так что мы никому не помешаем.
Я промолчал. Я не был противен себе, как того можно было бы ожидать, и не чувствовал себя виноватым. Длительная работа в институте и выполнение его инструкций начисто вычистили мне все комплексы на свой счет. Моя спутница вела себя так, как будто все было в порядке вещей, и я с удовольствием ей подыгрывал.
-Как я здесь оказался?
-Как обычно оказываются люди в таких ситуациях. Вы плохо себя вели. Вас вывели, дали по башке и, подумав, что убили, спрятали с глаз в труднодоступном месте.
-Да, что может быть проще? — отозвался я.
-Действительно. Но вы были хороши. Будь я на их месте, я бы тоже дала вам по голове.
-Что, я так плохо себя вел?
-Просто ужасно.
-Хорошо. А вам то я зачем? — спросил я.
-Потом объясню, - заключила моя спасительница, и оставшуюся часть пути мы проехали молча.
Через некоторое время мы свернули с дороги и очутились в какой-то деревне с минимумом освещения и хреновыми дорогами. Навстречу не попалось ни одной машины, наверное, мои шефы действительно сбились со следа. Как никак мне это начинало нравиться.
Наконец-то мы уперлись в деревянный забор, и моя спутница пошла открывать ворота. Машина въехала под навес, который, кроме крыши и подпирающих ее четырех столбов, ничего не имел.
-Приехали, идемте, — сказала она, и мне ничего не оставалось делать, как следовать за ней.
Три ступеньки крылечка вели на веранду, очевидно не отапливаемую, так как ее от прихожей отделяла достаточно массивная дверь. В эту-то дверь мы и вошли. Щелкнул выключатель, и я непроизвольно зажмурился. Долгое пребывание в темноте адаптировало мой зрительный аппарат к кошачьему мировоззрению, и мне пришлось медленно открывать глаза.
Прихожая. Ничего примечательного. Вешалка, тумбочка с телефоном, зеркалом над ней и маленький стульчик - пуфик. Налево вела дверь, наверное, в комнату, направо - вероятно, в кухню. Небольшой узкий коридорчик тоже оканчивался дверью.
-Там у вас ванная? - спросил я.
-Да..
-Можно?
-Естественно. Раздевайтесь, залезайте в душ, а я принесу вам полотенце.
Я направился в ванную прямо в одежде, сняв только ботинки. Там разделся, скинув с себя все на кафельный пол, и посмотрел в зеркало.
Боже же ты мой! На кого я был похож?! Лицо, изначально круглое и румяное, стало зеленым и
одутловатым. Под глазами обвисли фиолетовые мешки. Черная суточная щетина частично скрывала грязевые разводы. Тело мое посинело, покрывшись ознобными мурашками. Если и был ко мне интерес женщины, то только не из-за личного обаяния. Внешне и внутренне я ничего из себя не представлял. Зато мог бы пригодиться очень многим для чисто практического применения. Я был уникум. Почти бог. Но горе тому, кто об этом догадывался.
От природы я не мог терпеть горячую воду, но сейчас она мне была жизненно необходима. Я уселся в холодную пустую ванну и включил кран. В конце концов мне надоела процедура ожидания и я переключил смеситель на душ.
Через некоторое время дверь тихонечко приоткрылась, и тонкая рука с длинными пальцами и острыми ногтями проникла в образовавшуюся щель. Она забегала по стене в поисках крючка для полотенца, которое висело через запястье.
-Почему вы не войдете? - сквозь шум душевого водопада спросил я.
-А как вы думаете? - ответил голос за дверью вопросом на вопрос.
-Вы меня боитесь, — предложил я.
-Отчасти, да.
-Тогда зачем вы все это затеяли?
-Женское любопытство.
-Вам никогда это самое любопытство не доставляло неприятностей?
-Уже доставило, — женщина невесело хихикнула, — вытирайтесь, я жду вас в гостиной.
Меня насторожил ее голос. Возможно, это были интонации недовольства собой, может быть что-то гораздо серьезнее. Я поспешил вытереться и, обвязав полотенце вокруг пояса, направился в гостиную.
Слева от двери стояла двуспальная кровать, очевидно гостиная являлась еще и спальней. Справа вдоль стены располагался шкаф стенка с секретером, бельевым шифоньером и баром, на котором я невольно задержал взгляд. Посреди комнаты, скорее всего - извлеченный из какого-нибудь угла – стоял  журнальный столик с двумя придвинутыми к нему креслами.
В одном из кресел, том, который был ближе к бару, удобно устроилась моя спасительница, закинув ногу на ногу и разложив руки по подлокотникам.
Наконец-то мне удалось ее рассмотреть. Еще на улице я заметил, что она почти одного со мной роста. Крашеные каштановые волосы были острижены до середины тонкой длинной шеи. Они вились мягкими кудрями, не искусственного происхождения, скрадывая натуральную длину волос. Она не была красавицей. Все черты лица правильной формы и все, кроме глаз, казались излишне миниатюрными. Переносицу венчали маленькие прямоугольные очки без оправы, сквозь которые женщина меня разглядывала не менее пристально, чем я ее.
Фигура оказалась полностью скрыта от моих глаз пышным махровым халатом, по сравнению с которым мое полотенце казалось просто фиговым листком.
-Вы не пойдете в ванну? — спросил я.
-Нет.
—Тогда я развешу там свои шмотки, может хоть просохнут чуть-чуть, — с этими словами я удалился, и возвратился через пять минут.
—У вас есть что-нибудь выпить?
—Я знала, что вы это спросите, — также невесело, как прошлый раз, усмехнулась хозяйка, но, тем не менее, открыла бар, достав оттуда стаканы и бутылку джина.
В этот момент она показалась мне разочаровавшейся самкой, которая, рассмотрев мое потасканное тело при ярком свете, пожалела о содеянной добродетели.
-Вы осознаете, что вы алкоголик? — нахмурившись спросила она.
-Послушайте, — я уже начал злиться, — не я придумал все это дерьмо, мне было гораздо приятнее в той канаве, чем на вашем допросе. Если вы хотели оказать мне помощь, от которой, заметьте, я отказывался, то сделайте еще одну мелочь, - не читайте мне мораль, а лучше скажите, вы видели где-нибудь алкоголика, который признал бы свою болезнь?
-Нет, не видела.
-Тогда у вас есть прекрасная возможность восполнить этот досадный пробел. Любуйтесь, - я алкоголик и признаю это.
-Очень интересно. Тогда не будем ссориться, а просто поговорим. Меня зовут Елена, — женщина протянула мне руку, - садитесь в кресло и наливайте джин.
-Спасибо. Очень приятно, меня дразнят Александром, — в свою очередь представился я и продолжал, стараясь говорить размеренно и доходчиво между бульканьем в наполняемых стаканах. — Во-первых, я благодарен вам за все, что вы для меня сделали, во-вторых, я чувствую вину перед вами оттого, что ничем подобным отплатить не смогу. Вам что-то нужно от меня, я это вижу, но кроме денег ничего предложить не могу...
-Вы богаты? — перебила меня Елена.
-Да. И если вы бы назвали сумму, я бы вам ее безоговорочно выплатил, но вам не нужны деньги, верно?
-Верно, — согласилась она.
-Тогда что же вам нужно?
-Видите ли, — начала Елена, немного помедлив, — я окончила университет по факультету социальной психологии, и с тех пор работаю по этому профилю. Короче говоря, я занимаюсь статистическими исследованиями общества. Я могу сказать вам навскидку сколько у нас в городе безработных, сколько наркоманов, сколько гомосексуалистов, и сколько из них всех поддержат на выборах нынешнего президента. Мне интересны люди в целом. То есть я изучаю психологию общества, толпы, стада, если хотите. До определенного момента я упивалась своей работой, я твердо верила, что человек живет по законам общества и принадлежит к какой-нибудь социальной группе, которых, кстати, не так много, как кажется. Но вот наступил такой момент, когда я вдруг поняла, что ошибалась, что личность стоит выше чем общество...
-Хорошо, хорошо, хорошо! — я замотал головой, — ну а я то здесь причем?
—... один в поле воин, - продолжала Елена, не обращая на мою реплику никакого внимания. —Я пришла к этому выводу после того, как понаблюдала за вами, — она выжидательно посмотрела на меня, пытаясь уловить тень удивления на моем лице, но напрасно.
—Вот как? — только и спросил я, поднеся стакан к губам.
-Вас это не удивляет? - Елена была немного разочарована.
—Нисколько...      
Я подумал, что такой поворот событий чрезвычайно понравится профессору, который должен был слышать каждое слово мое и моей собеседницы. На тонкой, но чрезвычайно прочной цепочке, выполненной под серебро, у меня на шее висел амулет размером со школьный ластик, по легенде подаренный мне отцом перед смертью. Такой своеобразный родовой знак, изображающий скалу с выдолбленным в ней инициалом "Я". По существу это был самый настоящий микрофон-передатчик с радиусом действия 2 километра.
По инструкции, снимать мне его разрешалось только в случае принятия ванны или душа с условием, что он будет находиться в непосредственной близости. Кстати, купаться в открытых водоемах той же самой инструкцией, было запрещено.
Я знал, что люди профессора Штерна давно запеленговали меня, и находятся где-то рядом и, если не вмешиваются в мои дела, - значит ситуация их заинтересовала. Была правда у меня мысль, что микрофон мог испортиться во время моего отдыха в сточной канаве, но меня это не смутило, так как, во-первых, я не отвечал за технические неполадки, во-вторых, женщина не представляла опасности, и подмога мне не требовалась.
Я по-прежнему сидел в кресле, держа в левой руке стакан джина, а талисман-предатель покоился на моем голом, средних размеров животе.
-Наверное, Александр, вы меня не поймете, - после недолгого раздумья продолжала Елена, - но вы не относитесь к стандартному типу алкоголиков. Вы умны, хорошо одеваетесь, со вкусом, я хотела сказать, с ваших слов я узнаю, что вы богаты. Но те бары, по которым вы ходите, не вашего достатка и положения, значит, вас туда влечет что-то другое. Не просто желание напиться, а какой-то свой интерес. За вами постоянно следят, и вы воспринимаете это как должное, вы не боитесь опасности, но не из-за врожденной храбрости, так как вчера вечером я заметила в ваших глазах зарождающийся страх. К чему это я говорю? Я социолог и, глядя на вас, не могу отнести вас в какую-либо группу, а это значит, у меня есть возможность открыть новую, и я хочу, чтобы вы дали мне более подробную характеристику своих поступков, для более легкого поиска в городе ваших аналогов.
-Вы напрасно теряете время, — ответил я, - я не скажу вам ни слова о себе, своей жизни, биографии, месте работы. Но если вы все-таки хотите продолжить разговор, то мне совесть не позволит отказать вам после того, что вы сегодня для меня сделали. И еще, если вам это небезразлично, то знайте, что мне просто приятно с вами разговаривать.
Вдруг я увидел тень недоверия, которая омрачила на секунду лицо Елены, и понял, что улыбка ей идет больше. Еще я подумал, что она раскусила меня. Елена поняла, что бутылка джина держит меня здесь, а не ее бредовый разговор, но, похоже, она приняла мою игру.
—Когда вы увидели меня впервые? — спросил я.
—Два месяца назад. У меня была встреча с одним человеком, но поскольку люди мы не богатые, то мы встречались "У Димы", если помните вы этот бар...
—Постойте, — перебил я, — под навесом стоит новенький БМВ, а вы говорите, о каких-то денежных затруднениях...
-Это подарок... На свадьбу... От нашего еженедельника.
—Так значит вы замужем?
Я удивился, хотя сам не знаю почему, В этом не было ничего странного, но этот факт не был мне безразличен, и эмоции отразились у меня на лице. Елена пристально смотрела и, казалось, была удовлетворена моей реакцией. Черт! Она начинала мне нравиться.
-Нет, - сказала девушка, - я не замужем, но была год назад. Мы развелись после полугода совместной жизни. Психолог опять пристально на меня посмотрела, но на этот раз я удержал свои эмоции. Но коль уж она поняла многое, то я решил вести честную игру.
-Мы можем с вами встретиться еще раз?
-Зачем? Сегодня дождь, уже ночь. Вот я, вот кровать. К чему откладывать?
-Вы хотите сказать, что ради своей выдуманной социальной группы вы готовы переспать с первым встречным? - я разочаровался в ней.
-Во-первых, я вас знаю давно, — парировала Елена, - во-вторых, я всего лишь шучу, и наблюдаю за вашей реакцией, в-третьих, я вас не боюсь, поэтому могу говорить все что угодно.
После этих слов Елена достала из складок халата короткоствольный револьвер.
Я ждал выстрела. Я ждал, что сейчас симпатичная Леночкина голова расколется как орех, а мне, чтобы предсмертный спазм ее мышц не нажал на курок, пришлось бы увернуться и я весь напрягся. Но ничего не произошло.
Мне подумалось, что профессор все-таки потерял меня из виду и микрофон промок, и я поблагодарил бога, что Елена еще пока жива.
Она видела, как раздумья меняют выражение моего лица, и ничего не понимала. Это было видно с первого взгляда.
Я медленно встал с кресла и направился в ванную. Там я кое-как натянул на себя не высохшие еще вещи и опять появился в гостиной.
-Уходишь? — спросила Елена и я понял, что мы уже перешли на ты.
-Знаешь кто ты? — грустно спросил я.
-Кто?
-Самая настоящая дура! Прощай. Да. И мой тебе совет, если хочешь жить, то не шути так. Тебе сегодня крупно повезло. Не мне — в том, что ты меня нашла, а тебе.
-Скажи, Шура, — глухо проговорила Елена, — ты чего-нибудь боишься?
-Я боюсь многого, — ответил я и напоследок приложился к бутылке, — но я не боюсь самого
главного.
Я вышел под дождь и быстро покинул границы участка. Выйдя на размокшую грунтовую улицу, я направился в сторону шоссе. Из первого же темного переулка какая-то машина моргнула мне фарами.
Они были здесь. Они все слышали и видели. Интересно, почему профессор не дал команду убрать эту дурочку?
Когда машина подъехала ко мне, я открыл пассажирскую дверцу и кряхтя залез в салон. За рулем сидела Катя. Кроме нее в салоне никого не было.
—Где остальные? — поинтересовался я.
—Они ушли только что, — ответила девушка.
—Зачем?
—Профессор Штерн считает, что после сегодняшних событий тебе нужна разрядка.
После этих слов Катя расстегнула плащ и блузку, а сидения, получившие сигнал от неведомой кнопки, плавно поехали вниз.
Она была очень красива и девственно свежа. Профессор Штерн знал, что нужно мне в определенные моменты жизни. После того как я увидел ее белую грудь, то не смог себя уже сдержать...
Через полчаса, когда я валялся в изнеможении на раскинутом пассажирском сидении, Катерина, подняв спинку, собирала по частям свое разорванное платье.
—Ну и денек сегодня, - нарушил я молчание.
—А ночь? - заметила Катя безразлично.
—Отвези меня домой!
—Слушаюсь, лейтенант!
Катерина запустила двигатель.