Любовное письмо

«Пожалуй меня, дорогой мой Алиот, ждет смерть; уже год я дожидаюсь свидания с тобою.
Собиралась ехать в город Парящих Башен, но не судьба. А когда-то меня спрашивали эльфы «зачем ты теперь туда едешь». Но теперь ни в граде великом, ни летом и никогда никаких дел сделать нельзя и не нужно. Я слишком далеко. Никого из знакомых людей не найдешь в такой глуши, да и зачем? Мне необхо¬димо было поговорить с тобой, объясниться, но приходится в спешке описать все те чувства, которые я испытываю к тебе. Зимой я думала мы могли свидеться, но ты не отвечал на мои крылатые послания. И каким-то образом мои ухажеры и поклонники узнавали обо мне такие вещи, которых даже я за собой не ведаю. Зачем ты так поступал со мной, чернокнижник? Что же? Я и без подобной клеветы всегда любила только тебя, не смотря на то, как Тени изменили твою сущность. И конечно в тот день, когда ты пришел ко мне жутким и омерзительным сгустком живой Тьмы, мне оставалось только признаться, что я уезжаю в Ауир единственно для того, чтобы не видеть тебя и тем, чем ты стал. И даже что мне кроме моего любимого Алиота никого и ничего не нужно, - сказав эту правду прямо, я бы обрекла себя на ужасное существование подле тебя; - или же пришлось бы согласиться с основательными доводами и принять твое предложение уйти вместе в мир Теней, чего моя эльфийская сущность не могла потерпеть. Я не согласилась и кажется поступила благоразумно. Но только теперь, когда решение уже принято, чувствую я, до чего невыносимо-тяжело мне это благоразумие, никогда не испытывала такой смертельной тоски. Знаю, что и тебе не весело одному в скверном пустом мажеском граде. Я бы давно приехала, несмотря ни на что, если бы можно было это сделать, не уведомляя тебя же. Но мой долг перед моим народом превыше моих личных страстей. И ты это всегда знал. Я должна узнать тайну проклятого замка, который и ты всегда желал исследовать. Это впрочем и хорошо: быть счастливой вообще как-то совестно, а в наш печаль¬ный век и подавно. Тяжелое утешение! Есть, правда, внутренний мир мысли, недоступный ни для каких случайностей военных походов, ни для каких душевных невзгод - мир мысли живой и любящей тебя женщины, кото¬рый должен осуществиться в действительности. Я не только надеюсь, но так же уверена, как в своем существовании, что истина, мною узнанная, рано или поздно будет узнана и другими, узнана всеми, и тогда своею внутреннею силою преобразит она весь этот мир лжи, навсегда с корнем уничтожит всю неправду и зло жизни личной и общественной, мерзость нравственного запустения, вражду между государствами - ту бездну тьмы, грязи и крови, в которой до сих пор бьется и человече¬ство и эльфы и другие расы; все это исчезнет, как ночной призрак перед восходящим в сознании светом вечной истины Аэлара. Сердце берет свои права, и опять тяжелая тоска, тупое страдание, и еще невыносимее становятся мелкие препятствия и столкновения, все эти пощечины обыденной жизни.
Возлюбленный мой, в эти минуты душевной усталости, слабости и отчаяния только твоя любовь может поддерживать, ободрять меня. Мне бы хотелось чтобы ты сказал мне нечто подобное в ответ… Я еще не верю вполне, прости меня за это письмо, ведь мы так давно расстались.
Твоя навсегда Ниара Ас‘Сарен.