Земной путь глава 21

21
   Они ехали дальше. Бескрайние поля продолжали простираться с обеих сторон дороги.
   - Куда мы теперь? – спросил Глеб.
   - А куда бы ты хотел?
   - Не знаю, куда-нибудь поближе к воде, и чтобы рядом лес был.
   Сергей призадумался.
   - Кажется, я знаю такое место. И мы едем как раз в ту сторону.
   Примерно через полчаса машина свернула с шоссе на грунтовую дорогу. Впереди показался лес, или, вернее сказать, небольшой лесок. Сразу же за ним извивалась синей дугой не очень широкая речка.
   Автомобиль замедлил ход, и направился прямо к берегу. Вокруг не было ни души.
   - Ну вот, приехали, - сказал Сергей, останавливая машину.
   Глеб выбрался наружу, и огляделся по сторонам. Место, и в самом деле, было очень красивым. Глеб здесь никогда раньше не бывал.
   Лес, в том месте, где они остановились, подходил почти к самому берегу реки. Чуть подальше у берегов были овраги, за которыми снова начинался лес.
   Время подходило к полудню, и становилось жарко, несмотря на то, что на небе появились редкие облака. Лесная зелень источала сильный и приятный запах, который вызывал у Глеба воспоминания детства, когда он с родителями гулял в парке. Но здесь все было несравненно лучше. Парк был ограничен, а тут, насколько хватало глаз, расстилались луга и леса, не говоря уже о речке. Ни в каком парке, ни при каком старании, нельзя создать условий, которые можно было хотя бы сравнить с естественными.
   Сергей с улыбкой наблюдал за Глебом. Он понимал, какие чувства одолевают его, так как и сам испытывал подобные чувства. Но, наверное, все-таки юный возраст способен острее и сильнее чувствовать и наслаждаться, поскольку с возрастом человек черствеет.
   - Нравится? – спросил Сергей, подмигивая Глебу.
   - Еще бы! Это, наверное, самое прекрасное место, которое я видел в жизни!
   - Вот, брат, наслаждайся. Пока еще люди не загадили, и не уничтожили всего этого. Или не оцепили колючей проволокой с табличками: «Не въезжать, частная собственность».
   Глеб подошел к воде, и опустил туда руку, словно пробуя ее.
   - Ну, как вода? – спросил Сергей.
   - Эх, и теплая! – воскликнул Глеб. – Вот бы где поплавать-то!
   - Так в чем же дело? Или ты не одел плавки?
   - Почему же, одел. Просто кто знает, что там на дне.
   - Будем надеяться, что ничего страшного, - сказал Сергей, снимая с себя футболку – Ну что, вперед? До середины и обратно. Кто быстрее?
   Они вошли в воду одновременно. Сергей плыл могучими взмахами, неторопливо и равномерно. Тем не менее, Глеб отставал от него. Он пытался плыть и кролем и брасом, но догнать Сергея все равно не мог.
   На середине реки Сергей остановился и, отфыркиваясь, весело смотрел на Глеба. Странное дело, его дыхание оставалось почти таким же ровным, как и ранее, в то время как Глеб едва не задыхался.
   - Ну что, плывем обратно? – спросил Сергей, когда Глеб немного отдышался. Глеб кивнул.
   Они поплыли обратно но, как и в прошлый раз, Сергей пришел первым. Усталые, но довольные, они выбрались из воды.
   Стоя на берегу, Глеб невольно залюбовался телом Сергея. Оно было мускулистым, и пропорционально сложенным. Тонкая талия, плоский мускулистый живот и могучие бицепсы, – все это свидетельствовало о том, что Сергей в молодости интенсивно занимался бодибилдингом, который в то время в России еще не был популярен.
   Сергей видел, что Глеб невольно любуется его телосложением, но сделал вид, что ничего не замечает.
   Они уселись на траву, лицом к реке, и подставили себя жарким лучам солнца, которые быстро высушили их тела.
   - А все-таки зря мы, сломя голову, полезли в реку, - заговорил Глеб – А что, если бы на дне были коряги или битое стекло.
   - Могло быть и такое, - согласился Сергей. – Но все же, как приятно вот так вот броситься в реку, и переплыть ее.
   - А все равно страшно, - настаивал Глеб. – Безрассудный поступок.
   - Тебе когда-нибудь приходилось ловить рыбу на речке? – спросил Сергей.
   - Нет. В наше время рыбной ловлей никто не увлекается.
   - А в мое время увлекались, - ностальгически произнес Сергей. – Помню, в молодости, мы с отцом приедем на речку или на озеро, закинем удочки, и сидим. Поймаем, не поймаем – не важно. Просто само это чувство сильно – слияние с природой. А рыба так и плещется в воде. Мы, пацаны, по молодости, выдернем удочки из воды, и туда, где только что плеснулось, забрасываем. Само собой, разумеется, ничего из этого путного не выходит, только рыбу распугаем.
   Сергей улыбнулся, предаваясь воспоминаниям.
   - Ну, а уж если и поймаем чего, вот уж радости тут. В ведро пустим, и смотрим, как рыба там себя ведет. В основном караси тогда ловились, да окуни, ну, еще бывало, щурят маленьких вытянем. Взрослые нам, почему-то, не попадались. У других рыбаков и взрослые щуки только так ловились. Может быть, мы никудышные рыбаки были, не знаю. А бывало, и просто мальков наловим, да и дело с концом. Принесем домой, мать их пожарит. Смех, да и только! Есть-то их все равно никто не хочет, что это за рыба, с палец длиной. Ну, кошке отдадим, ей праздник настоящий.
   Глеб улыбался, слушая рассказ Сергея.
   - Рыбаки, как я уже сказал, из нас были никудышные. Другие рыбаки ведрами рыбу таскали, а мы так, несколько штук поймаем, на пальцах можно перечесть. А бывало, и вообще пустые возвращались. Ловить ведь тоже надо уметь. Помню в детстве я чухонь поймал. Чуть больше ладони рыба была, а я ее еле вытянул. Все-таки вытащил, эх, и радость у меня была тогда какая! Словно бы целого кита поймал.
   - Да, - сказал Глеб, - наверное, и раков тогда ловили?
   - Ловили. Вот только в нашей семье не было таких любителей. Мы не ловили. Но соседи тогда хвалились своими достижениями. Сети в реку забросят, и бреднем по дну тащат. Много раков в них попадалось. Не знаю, у нас почему-то раков не любили. Я и пробовал их только один раз, в детстве. Вкуса-то уж и не помню совсем. Мы рыбалкой увлекались. Да даже и не то, что увлекались, так, отдыхали просто, на речке или на озере. Закинешь, бывало, удочку, поплавок дерг-дерг, клюет. Выдергиваешь ее из воды, а рыба на полпути с крючка и срывается. Вот обида когда берет. А помню, сорвалась как-то раз рыба с крючка, у самого берега, и прямо в ведро с водой, для нее приготовленное, и шлепнулось. Честное слово, не вру, - поклялся Сергей, увидев недоверчивый взгляд Глеба. – Сам поражен был.
   Глеб сделал жест, означающий, что, мол, все может быть.
   - Бывало, вытягиваешь удочку, тяжело идет. Думаешь, сома поймал, а оказывается, старый ботинок клюнул.
   Глеб добродушно рассмеялся.
   - Вот такими бывали рыбаками. Как-то раз закидушками рыбу ловить хотели. Закинули их в речку, а леска там длинная, далеко забрасывается. Ты видел когда-нибудь закидушку, знаешь, что она собой представляет? Это такая короткая бамбуковая жердь, и на ней длинная леска. Служит она для того, чтобы далеко от берега рыбу ловить. На ней вместо поплавка колокольчик привязан. Если рыба клюет, то колокольчик звенит. Ну вот, забросили мы, как-то, такую закидушку, а назад вытянуть не можем. Она на дне за что-то зацепилась. Эх, и намучились мы с ней, так без крючка и вытащили. Оторвался крючок. С тех пор с закидушками мы больше не ходили, только с удочками. Еще, наподобие закидушек, спиннинги были. Там леска на барабан наматывается а, по сути, то же самое все. Крючок с блесной по дну ползет, спиннингом ведь на блесну ловят, и тоже за коряги цепляется. Крючка все равно лишаешься.
   - А вы сома ловили? – поинтересовался Глеб.
   - Нет, вот кого-кого, а сома поймать не удавалось. Но видел, как однажды рыбаки сома такого поймали. Вроде небольшой был для сома-то, не больше полуметра, но с ним двое здоровенных мужиков едва управились. Силища у сома, о-го-го, какая! Несмотря на то, что у него ни рук, ни ног нет. Эх, половил бы я сейчас здесь рыбки, да жаль, удочки нет с собой. Да что там говорить, у меня и дома ее уже давно нет. Без малого двадцать лет не был на рыбалке.
   - Да сейчас и рыба-то, наверное, нигде не водится, - сказал Глеб. – Повылавливали всю, а что не выловили, так потравили. Вон сколько гадости всякой в реки сливают.
   - Это верно, - согласился Сергей. – Травить природу у нас мастера. И ведь никто не задумывается о том, что дом свой травят, самим здесь жить придется. Что детям-то своим оставляют.
   - Их дом за границей уже давно, и дети там учатся. Чего им беспокоиться. У кого деньги есть, тому об этом и беспокоиться нечего. С деньгами везде рай будет. Беспокоиться нужно тем, у кого денег нет, кому уехать некуда. А с деньгами и в Антарктиде Африку можно устроить.
   - Никакой искусственный комфорт не заменит природного, - возразил Сергей. – Тот, кто природу травит, тот этого не понимает, но зато его дети это очень поймут. Когда будут видеть леса и чистые реки только на картинке, когда из дома смогут выходить только в кислородных масках. Они же проклянут своих родителей за то, что те сделали с природой. Кстати, ты напрасно думаешь, что они за границей смогут спрятаться. Там природа уничтожается не менее интенсивно, чем у нас. И что с рук им все сойдет, что они от всего откупятся, тоже ошибочное мнение. Ты видишь, как в пресловутой Америке природа свирепствует? Землетрясения, цунами. Новый Орлеан практически стерт с лица земли. Он теперь непригоден для жилья. О чем это все говорит? О том, что природа наказывает человека. Долго терпит но, в конце концов, наказывает его. Хотя и дает шанс человеку на исправление, только предупреждает его. Вон, недавно, цунами было в Индонезии, по минимальным подсчетам двести тысяч жизней унесло. Что это, как не предупреждение?
   Глеб пожал плечами.
   - Ну и что? Человек ведь все равно никогда не исправится. Он всегда таким был, и таким же и останется до конца своих дней.
   - Эх, человек, человек, - вздохнул Сергей. – Вот ты, например, хочешь с матерью в Америку уехать. Ты что, правда, думаешь, что там от всего спастись можно?
   - При чем здесь спастись? Там жизнь более стабильная, более спокойная. Для тех, конечно, у кого есть деньги.
   - Вот то-то и оно, что для тех, у кого есть деньги. А как быть тем, у кого нет больших денег?
   - Без денег в Америку нечего и соваться. Но у нас-то, у нас, будь ты хоть миллиардером, будь ты хоть Романом Абрамовичем, ни за какие деньги у нас нельзя купить стабильности, купить спокойной жизни!
   - В таком случае, может быть, тогда и измерять все нужно, отнюдь не количеством денег, а чем-то совершенно иным. Может быть, стабильность и уверенность в завтрашнем дне нельзя купить, а можно всего этого достигнуть путем поднятия нравственности в человеке, путем повышения его духовности. Спокойная жизнь человека зависит не от его банковского счета, а от того, какими людьми он окружен. Следовательно, нужно в людях закладывать нравственную основу, чтобы один человек никогда бы не смог причинить зла другому человеку. Только в таком случае можно добиться стабильности и спокойной жизни. А вся эта политика вседозволенности и либерализма приводит как раз к противоположному результату. Человек начинает ценить только самого себя, и совершенно не считается с окружающими людьми. Невольно вспоминаются слова Николая Васильевича Гоголя: «Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа».