Эпидод 3

Кеор уже думал, что сегодняшний день не закончится никогда. И тем более, не могло быть места сновидениям в его коротком сне. Дела, заботы, проблемы – вот что беспокоило его, когда он пытался уснуть, и никак не эти разрисованные миражи, которые все почему-то называют снами. Но Кеор ошибался, и его сновидение уже терпеливо ждало, нисколько не теряя краски, а наоборот, они становились ярче и отчетливее.
Одинокий маяк на вершине отвесной скалы не мог осветить окружающее пространство, но это и не было нужно – совсем другое сияние освещало все вокруг. В этом безумном танце переливов света, игры теней, различных окрасок и переходов невозможно было понять ничего, определить преобладание какого-либо света, лишь желание прикоснуться, потрогать рукой эту круговерть, которая была так осязаема и так неуловима.
Бешеная страсть цвета, вихрь преображений, наконец, стали более четкими, и…стали вырисовываться сначала размытые, потом более четкие очертания неведомого града, с острыми пиками замков, устремившимися вверх, как бы вознося свои устремления на такую высоту, чтобы никто не смог достать, сохраняя свою первозданность. Это видение показалось Кеору знакомым, но он никак не мог вспомнить, когда и где его видел. Непонятный свет, нечеткие причудливые формы одновременно поражали своей изысканностью, и наполняли внутренним светом.
И тут Кеор понял, что это за таинственный град – в нем жили его мечты, неведомые никому, и даже ему не всегда понятные, потому что он давно уже перестал верить в их исполнение и думал, что они давно рассыпались, как песочный град, который он когда-то построил на песке. Этот город жил вопреки голосу разума, лишь только скрываясь от суеты повседневности, чтобы не утратить свою чистоту. И еще – что ему одному никогда не достигнуть этого, с ним должна быть она…
Но имеет ли он право предлагать это ей. Только ей. Айрадо. Как часто, вспоминая ее, Кеор не мог сдержать невольной улыбки. Эта девушка помогала ему понять, что он еще живой, что не превратился в автомат, который только и живет в мире дел, проблем и войн. Или - все-таки рискнуть? Нет, рано, он не имеет на это право. Да и зачем он ей, и зачем ей это?


«Ну вот, я так и думал, что все эти сны – выдумки, - немного удовлетворенно подумал он, открывая утром глаза. – Сегодня не было снов, да и раньше – мне только это казалось, все это бред. И не надо мне ничего, я уже привык без них». Повседневные дела захватили его, но ближе к обеду, он вдруг осознал, что ему не хватает этих миражей, порой бессмысленных, порой совсем детских. Может, все-таки они нужны ему, и сны снятся, только он их сразу забывает. Но сегодня ему так захотелось вспомнить – что же снилось, он постарался представить себя спящим – и в памяти возникла картинка.
Ему  снилась та самая девчонка, что играла с дельфином, которая провожала лебедей и рассказывала всякие небылицы. Что придумает она на этот раз?
Не было привычного уже ему снега, льдов, дельфинов, птиц. Были ворота, ворота, не созданные разумом, а придуманные и воплощенные самой природой. Или не ворота, а, скорее, корридой, образовавшийся из сплетенных крон деревьев или гигантских кустарников, по краям – мягкий полог изумрудной травы, а посередине – то ли речушка, то ли это залив бескрайнего водного пространства, которое было видно за этим живописным тоннелем. От воды поднимался то ли пар, то ли дымок, он стелился у самой поверхности, скрывая дно. И в самом начале этого природного коридора и сидела та самая пигалица, устремив взор вдаль. Вначале она даже не обратила на него внимания, и он решил пока рассмотреть то, что было вдали. Водная гладь изумительного бирюзового цвета, и остров, укутанный сине-фиолетовыми облаками, как шарфом, так что было видно только подобие подножия холма, покрытого той же изумрудной травой, и то ли верхушки гор, то ли какой-то замок со странными очертаниями. Почему-то возникло раздражение – что это еще за призрак, к чему он? Не успел ты задать своего вопроса, чтобы наконец поставить на место эту пигалицу с ее фантазиями, как он услышал:
- Что, тебя это раздражает? Потому что ты не можешь попасть туда? Это ворота в мир, но вот только сможешь ли ты попасть в него, не забыл ли ты дорогу туда? Эта вода необычна – если ты сможешь осознать, что тебе нужен твой мир, предназначенный только для тебя – ты сможешь пройти по ней, как по мягкой траве, а если нет – то ты упадешь в бездну, ведь дна нет у этого океана. Сможешь, захочешь ты понять, что для важно, или предпочтешь остаться без этого?
И тут он понял, почему забыл свой сон – услужливое сознание постаралось стереть его, потому что он так ответил девочке, что сейчас, наяву, ему стало стыдно. «Какой еще мир? Все это выдумки, бред воспаленного мозга! Реальность жестока, в ней места фантазиям!» Он сказал что-то еще, но это было неважно, главное, девочка грустно ответила ему:
- Ты очень устал на Пути, поэтому мало видишь. Но я знаю – когда ты захочешь, ты сможешь пройти по воде! И тогда я тебе пожелаю счастливого пути! А пока до встречи! Что бы ты не говорил неприятного – наш мир нужен тебе, поэтому ты иногда возвращаешься сюда, каждый раз проходя чуть дальше. До встречи, странник!
***
И снова она здесь. Айрадо ждала этого, как ребенком ждала своего Дня Рождения, стараясь угадать: какие подарки ожидают ее в этот раз? Она уже почти не удивлялась своему умению так управлять своим телом в этой ласковой воде, ни красотам этого мира, которые ее окружали. Не удивлялась – просто все время она, находясь там была в таком необычном для нее состоянии: постоянного восторга, замирания в душе, радости и – конечно, счастья. В эти мгновения она не думала ни о ком, и никому не завидовала – только себе. Разве это не состояние счастья? И потом, уже когда ее разум брал верх и она оказывалась в своем реальном мире – она, вспоминая вновь и вновь, снова проживала эти мгновения, и снова испытывала эти чувства.
И даже мелодия, которую слышала она – вряд ли звучала на самом деле. Разве возможно услышать музыку на глубине? Может, эти звуки звучали внутри нее, и она ее воспринимала как часть целого. Сегодня она вновь услышала музыку – вроде бы ту же самую, но в ней не хватало чего-то главного, того, что заставляло замирать ее сердце. Может, просто ее восприятие притупилось? Айрадо не хотелось бы превращаться в особу, которая будет спокойно воззирать на все происходящее, оставаясь равнодушной. Ведь только здесь, с помощью Кита научилась она радоваться всему тому, что окружает ее, смотреть и видеть красоты, замечать их. Она и в реальной жизни полюбила фотоаппарат – с его помощью ей удавалось запечатлеть фрагменты жизни, которые неповторимы. Как жалко, что нельзя сделать того же здесь, в этом мире. Или – это к лучшему? Ведь то, что видит она, воспринимает, девушка не забудет никогда, и – никогда равнодушный снимок не передаст ту бурю чувств, которые испытывает она здесь.
А мелодия продолжала звучать, и Айрадо увидела тень – потом еще, и еще одну. И вот уже она была окружена множеством…людей? Или как назвать их, обитателей этого подводного мира? Все они были очень дружелюбны, и девушке захотелось к ним присоединиться, и, попасть в их круг. Но – а вдруг не найдет ее среди них Кит? То, что она могла его забыть, Айрадо даже не думала – никто бы не смог заменить его. Они увлекли ее за собой, и девушке было и приятно их внимание, и ей даже стало понятно их общение при помощи на первый взгляд странных издаваемых ими звуков, но…
Все было хорошо, уютно в их кругу, но – немного грустно. Айрадо пристально вглядывалась в каждого, но почему-то в этот раз вода была не такой прозрачной, да и свет был более рассеян. И девушка даже испугалась: а вдруг она больше никогда и не встретит своего Кита?
Но зря она переживала. Разве можно не узнать того, с кем разговаривало ее сердце, того, кто открыл ей этот мир, кто пустил в свою святая святых, всецело доверяя ей? Айрадо поняла, что в музыке, которую слышала она, не хватало самой главной ноты – как будто подводный музыкант все время забывал ее звучание, и пропускал. И – вдруг она услышала эту ноту, вплетенную во множество других, и Айрадо сразу поняла, что скоро здесь будет Кит! Она слышала его издалека, чувствовала его приближение! И – Кит, вынырнув откуда-то из-за рифа, подхватил ее, закружившись с ней и устремляясь вверх. И все страхи пропали, и девушка забыла про все, кроме того, что сейчас она с Китом – и, значит, все будет только хорошо!
***
Вчера, ложась спать, он был уверен, что снова увидит тот мир, и поэтому совсем не удивился, когда увидел ту девочку. Он понял, что уже прошел те ворота, он уже там, где начинается Путь, пока еще неведомый, но такой манящий.
Девочка сидела на краю лодки, наполненной охапками полевых цветов, и он услышал их запах – немного терпкий, ненавязчивый, но почему-то такой знакомый, как воспоминания о чем-то очень дорогом, что остается на всю жизнь. Она смотрела вдаль, туда, где виделся остров, над которым сияла радуга, только…
Тревога охватила его – он увидел, как надвигающая туча старалась стереть радугу, поглотить ее сияние, и спрятать таинственный остров. Небесная синева сопротивлялась этой тьме, старалась хотя бы разделить ее, не позволить закрыть остров, радугу и небо. И тревога отступила, потому что, однажды увидев этот мир, уже невозможно забыть его, отказаться от него. И эта бездонность водного пространства, и вместе с тем прозрачность, позволяющая увидеть то, что обычно скрывает глубина, и полет чаек, и белый песок под твоими ногами, безо всяких следов. И он захотел оставить свои следы, но не на песке, которые будут смыты ленивой волной, а следы, которые останутся после него – добрые, чистые, и он понял, что уже не сможешь без этого мира. И он должен обязательно попасть на тот остров. Каким бы ни был его путь, какие бы препятствия не повстречались, в его силах не дать силы той тьме поглотить ставший уже тебе дорогим этот мир, ставший уже его, этот мир…
***
«Как некстати эта слабость. Главное – не закрывать глаза, всеми силами».
Но как ни старалась взбодриться Айрадо, сознание медленно покидало ее. Сейчас эта ее способность – постепенно отпускать разум помогли пройти большее расстояние до дома, а потом началось затухание сознания, и девушка с трудом воспринимала окружающее. Вокруг нее были высотные стандартные дома, и они вдруг стали круглыми, как будто незнакомый архитектор непременно старался сделать их обтекаемыми. Исчезли острые углы, яркий солнечный свет стал более рассеян, тут и там стали вспыхивать яркие звездочки, и постепенно воздух наполнился прозрачной синевой. Айрадо покачнулась, теряя сознание окончательно, и тут ее кто-то подхватил. Она ощутила, как ее поднимают – все выше и выше, она открыла глаза – и увидела маленького китенка, которой нес вверх! Как будто не земле они находились, и их окружал не воздух, а вода – так легко скользил китенок вверх. Айрадо увидела их отражение в окнах здания – и увидела не себя, взрослую девушку, а девчушку, которая доверчиво прижалась к китенку.
«Что это? Где я? Да и я ли? В каком мире?» - множество вопросов пронеслось в ее голове, и, не получив ответа, унеслись прочь. Айрадо с изумлением осознала, что ей все равно – кто она, где она. Она посмотрела вокруг – их окружало множество других взрослых и совсем еще малышей китов, но почему-то именно этот не дал ей упасть. Она плыли…или летели? Айрадо не ощущала воды вокруг, ей так же легко дышалось, но…
«Но ведь киты одиночки…откуда их здесь столько много?» - и вновь все вопросы Айрадо оставались без ответа, и вновь – ей не важно было услышать объяснение происходящему. Разве можно ответить на вопрос, как мы дышим? Начнешь объяснять – и окажется, что следующий контролируемый вдох окажется таким трудным…
Свет рассеянных повсюду звезд, или лучи какого-то заботливого светила – вряд ли это было палящее солнце – заиграли в окнах башенок, и Айрадо увидела радугу. Но она была необыкновенной – не кусочек ее, даже не полукруг, а целая окружность, которая заключила их с китенком в свое пространство, как бы оберегая от чего-то.
«Наверно, если не отрицать, что радуга бывает такой – то такую же можно увидеть и на Земле», - подумала девушка. Даже разум ее перестал задавать ненужные вопросы, анализировать, отрицать очевидное – и вот именно тогда Айрадо смогла увидеть то, что в принципе – невозможно…
- Айрадо? – откуда-то издалека услышала девушка свое имя, и все вновь силы стали оставлять ее. Она так же постепенно возвращалась в реальный мир. А как ей хотелось бы остаться там, в том мире, где у китенка такие добрые сини-голубые глаза. Совсем такие же, как смотрят сейчас на нее. Может, лучше закрыть глаза, чтобы еще раз увидеть их?
- Айрадо, посмотри на меня!
Девушка открыла глаза – и увидела опять эти же глаза, с тревогой смотревшие на нее. Явь? Пелена, мешавшая рассмотреть владельца этих глаз, постепенно спадала, и Айрадо увидела Кеора, который нес ее.
«Где она? Откуда он здесь? Что со мной было?» - и вновь множество вопросов остались без ответа. Да и нужны ли они?

- Что с тобой? – спросил Кеор. Тон его вопроса не позволял промолчать, а лгать ему Айрадо не хотела.
- Я потеряла сознание, - постаралась предельно кратко ответить она.
- Это я видел. Как часто это у тебя?
- Бывает иногда, я уже привыкла.
- От чего они?
- Кеор, давай не будем, а? Пригласи меня лучше в кафе, а? – девушке так не хотелось отвечать, и захотелось отвлечь его. Пусть лучше он будет думать о ней как о взбаломошной девчонке, думающей только о мороженом и пирожным, чем жалеть.
- Айрадо, я задал вопрос. Ответь, пожалуйста, на него, - мягко, но настойчиво сказал Кеор.
И – ей ничего не оставалось, как рассказать все: и даже то, что ей осталось очень немного на этом свете видеть солнце. Она сама не знала, почему вдруг рассказала ему это, ничего не тая.
- Но ведь не может быть, чтобы это был окончательный приговор. Давай поедем в другую клинику, найдем лучших врачей.
- К чему? Знаешь, я так решила – если я выживу, то буду жить. Так мне сказал один шутник-доктор. И – давай не будем больше об этом, иначе я начну избегать тебя. А этого я бы не хотела.
- Хорошо. Но ты мне пообещай, что выполнишь мою просьбу, и ты согласишься поехать со мной в клинику, - твердо сказал Кеор.
- Можно я пока ничего не буду говорить, а? Так будет честней…
А потом – они все-таки пошли в кафе. И если бы Кеор не был свидетелем недавнего обморока Айрадо, то ни за что нельзя было бы подумать, что эта девушка находится на краю бездны – так звонко и весело она смеялась, так искренне радовалась жизни, что…
Что Кеор поклялся себе, что он сделает все, что в его силах и даже больше – лишь бы эта девушка жила. Она так нужна ему, он уже не мог представить этот мир без ее звонкого смеха…он сделает невозможное. Пусть же хоть раз свершится чудо!