Незабываемое лето

            
(рассказ-быль)

Каждую осень молодых работников льнокомбината посылали в  отдаленные колхозы района. И на этот  раз десять ткачих и три рабочих механического цеха были направлены на уборку льна и картофеля. Тридцать километров до колхоза «Прогресс» они ехали на перекладных: сначала на крытом «Газоне», затем – на тракторе. Только часам к трем  веселая компания добралась до назначенного пункта маршрута.
Бригадир, огромный рыжеватый мужик в резиновых сапогах, проводил девчат в небольшой домик в три окна, где проживала  местная продавщица Евдокия Васильевна Хатинец, а мужчин отправил  ночевать в колхозный сарай. При этом предупредил, чтобы курили осторожнее.
В небольшой по размерам комнате стояла кровать,  круглый стол и несколько венских стульев. Платяной шкаф с приколотым к нему портретом артиста Алексея Рыбникова занял место в левом углу комнаты. Довершало картину зеркало, засиженное мухами.
– А где мы спать-то будем? – спросили Капа и Людмила в один голос.
–Набьете чехлы душистым сеном, разложите  матрацы на чистых половичках и отдыхайте на здоровье.
  Хозяйка, женщина лет сорока, заведовала магазином, который в деревне звали «Часики». Кроме консервов, конфет  да спиртного там ничего не было, но покупатели приходили  к ней два раза в неделю, когда привозили свежевыпеченный хлеб. Жила Евдокия одна и очень обрадовалась, что  именно к ней привели на постой симпатичных девчонок. На питание для них колхоз выделит ей мяса и молока, да еще  на трудодни потом зерна подбросит. Все к семейному бюджету прибавка. С этими мыслями она  постелила овчинные тулупы на русскую печку, достала из чулана тканые половики, загрела самовар, чтобы угостить постояльцев горячим чаем.А девчата в это время  пошли на  колхозный сеновал и наполнили полосатые наволочки душистым сеном.
– Я бы здесь осталась, – сказала Нина, вдохнув запах свежевысушеного сена. – Не хочется мне на полу спать, то ли дело на свежем воздухе.
– Ты что, не видишь, что в сарае крыша дырявая? А если дождь пойдет? – сказала, оглядев сарай, Капитолина. – Да и  дверей нет…
– Ну и что, заберемся в ту половину, где больше дранки, там нас не замочит.
– Не знаю, я  подумаю…
Когда троица вернулась в дом, остальные девчата пили чай из ведерного самовара. На столе их поджидали сваренные на пару яйца, красные помидоры и дымящаяся картошка. Хозяйка в красивом фартуке принесла им по тарелке и вилке, пригласила к столу. В этот момент  кто-то постучал в окошко.
–  Сейчас выйду, – крикнула Евдокия Васильевна и быстро вышла на крыльцо.
Девчата видели, как она о чем-то поговорила с пришедшим мужчиной, потом взяла ключи и поспешила в магазин. Вернулась она через несколько минут.
– А почему ваш магазин называют «Часики»? – спросила ее белокурая Мария.
– Потому что работает не по расписанию, а по требованию. И ночью, и вечером, и днем, – ответила хозяйка и выглянула в окошко. – Вон еще двое идут, пойду открывать магазин.
Разомлевшие от чая девчата развалились на матрацах с душистым сеном и некоторое время  молчали.
– Девчонки, пошли на улицу, – предложила  Галина, восемнадцатилетняя худощавая девушка. – Давайте по деревне прогуляемся, осмотрим достопримечательности.
– На других посмотрим и себя покажем, – поддакнула симпатичная Капитолина, принимаясь  делать начес на кудрявых темнорусых волосах. – Подождите меня, я скоро.
Принарядившись, компания отправилась вдоль сельской улицы. Ребятня и старушки, услышав хохот приезжих, высыпали на улицу.
– Какие крали! – воскликнула  старенькая бабушка, сидевшая на лавочке у дома с резными красивыми наличниками. И услышала в ответ:
– Бабушка, а у вас клуб есть?
– У нас в деревне нет, а вот в соседней – имеется. Только он по выходным открывается. 
– А где же тогда ваша молодежь отдыхает? – спросила  Нина.
– Да у нас молодежи-то раз два и обчелся. Сенька-пастух да Мишка-тракторист. Они все лето на работе. Гулять-то им не с кем, да и некогда. Узнают, что девчат в колхоз прислали, придут на вас посмотреть. Вот вы их и попросите показать дорогу в клуб-то.
Словоохотливая бабуля рассказала девчатам, что  жизнь в колхозе неважная, что молодые приезжают к родителям только по большим престольным праздникам, а еще о том, что скоро в деревне будет свадьба и все жители приглашены.
– К кому же вас на постой-то поставили? – поинтересовалась  бабушка, испытующе разглядывая каждую в отдельности.
– К Евдокии Хатинец.
– О, господи! Не повезло вам, милые. Она же вам покоя не даст. К ней и днем, и ночью мужики заходят, вина или самогонки продать требуют. А если кто приглянется, так она и к себе на кровать приведет… Как же вы там  все уместились?
– Мы – на полу, а Галина с Капитолиной – на  русской печке.
Ой-ой-ой, – покачала головой бабушка. – Не знаю, что вам и посоветовать. В деревне больше никто вас  не пустит, а у меня в доме и так восемь душ. Идите, милые. Вон там, в конце деревни, у нас есть  красивый пруд, можно искупаться и постираться. Дай Бог, все образуется.
Как только стайка девчат подошла к пруду, из-под тени высокого дуба, что рос неподалеку, вышли двое парней. Один, рыжеватый в кирзовых сапогах, держал в руках пастуший хлыст, а другой, кудреватый симпатяга, вытирал платком вымазанное соляркой лицо.
– Девчонки, пригребайтесь к нам, –  сказал рыжеватый.–  Давайте знакомиться.
 Через несколько минут они беседовали, словно старые знакомые, а разошлись в полночь, пообещав друг другу встретиться завтра после работы на том же месте.
– Где вас черти носят? –  прошептала Евдокия, когда  шумная ватага появилась на пороге. –  Тихо, не разбудите гостя.
Девчата  потихоньку разделись и улеглись на разложенных матрацах, укрывшись теплыми одеялами. Через несколько минут раздалось их мерное сопение.
Капитолина с Галиной долго ворочались на теплой печке, устраиваясь поудобнее.
– Вот, видишь, – прошептала Капитолина, – гость у нее. Интересно, хахаль или родственник?
– А тебе-то  какая разница?–  ответила Галина.
– Дура ты. А если они в любовь начнут играть?
– Ну и что?
– Ух, салага. Да ты хоть понимаешь, о чем я говорю? Всю ночь спать не дадут. Нет, я точно здесь не останусь. Завтра пойдем  спать на сеновал.
Проснулись они под утро от сопения и рычания, которое неслось с кровати хозяйки.Подружки, притаившись, сначала наблюдали за происходящим, потом увидели, как из-под одеяла выскользнул один из их фабричных мужиков.
– Вот стерва, уже командировочных  закадрила, – зло прошептала Капитолина. – Ну держись, будет тебе в городе головомойка.
Наутро, позавтракав молоком и горячим хлебом, новоявленные работнички отправились с бригадиром на поле, где им предстояло теребить лен. Немногословный  мужчина объяснил, как  нужно это делать, научил складывать снопы в копны для просушки.
– До обеда поработаете и – домой. Жарко очень. А вечерком выйдете еще на два часа, чтобы норму сделать, – сказал он на прощание.
  Поле было без конца и края, и девчата на мгновение представили, сколько им придется нагибаться, чтобы убрать все пять гектаров. Привыкшим к труду  во влажном фабричном цехе  ткачихам под палящими лучами солнца приходилось туговато, но за разговорами и шутками они не заметили, как пролетели утренние часы. Уже к обеду сотни две копен украсили окрестный пейзаж.
– Хорошо-то как! Птицы поют, солнышко светит, – мечтательно произнесла Галина, усаживаясь в теньке на перерыв. –  Только бы погода не испортилась. Давайте не будем оставлять работу на вечер, сделаем норму днем?!
– Давайте, – прозвучало в ответ.
– А потом пойдем сеновал обживать, – шепнула Галине притомившаяся Капитолина. – Только никому об этом не говори.
В девять часов вечера все собрались у пруда. Парни почему-то задерживались, и девчата решили искупаться. Немного обсохнув, Капитолина с Галиной и примкнувшей к ним Ниной  отделились от компании, забежали  в дом к Евдокии и, прихватив с собой куртки и одеяла, направились по тропинке за деревню к  знакомому сараю. Там они отыскали для себя удобное место возле сруба, разложили свои одеяла и некоторое время привыкали к обстановке. Где-то стрекотал кузнечик,  подавали свои голоса сверчки. Вспорхнула какая-то птица, которую новоявленные жильцы приняли за летучую мышь и завизжали от страха. Но постепенно и привыкли к шорохам и звукам, их  уже клонило в сон от приятного запаха сена, от чистого воздуха и ночной прохлады.  И тут сквозь дрему Галина услышала шаги по росе. К сараю быстро приближались двое.
– Капа, вставай, – толкнула она подругу. –  Там какие-то мужики.
– Где? Какие мужики?
– Да тише ты, не дай бог услышат. Нинку разбуди на всякий случай.
Нина спала крепко, и ее не сразу удалось привести в чувство. Троица  притаилась,  ожидая, что же будет дальше.
– Слушай, где они могут быть?– спросил первый голос.
– Да черт их знает, – ответил второй. – Нинка сказала, что будут ночевать на сеновале, а где – не сказала. Вот зараза, всю деревню облазали, все сеновалы, а они как сквозь землю провалились. Завтра увижу, накостыляю.
– А может, они здесь?
– Что они дуры, что ли? Сарай без дверей и без крыши. Да и от деревни далековато, – сказал первый. – Давай здесь переночуем,  на работу скоро.
Парни, а это были Сеня и Михаил, поднялись на сеновал и фонариком осветили  то место, где за копной укрылись девчата.
– Давай сюда, здесь хоть крыша есть над головой, – позвал Сеня.
Как только они устроились на ночлег и затихли, Нина не выдержала и громко захохотала.
– Ага, попались! Вот я вам сейчас накостыляю! Герои нашлись!
Парни, не ожидавшие  ее появления, на миг опешили, а Нина, схватив охапку сена завалила их с головами, навалившись своим телом.
– Нинка, так это ты проболталась, что мы будем ночевать на сеновале? Ах, ты, шкура продажная! – зашипела Капитолина. –  Ну, держись!
 Получилась  куча мала.
– Ну, хватит, подикарились! – скомандовала Галина. – Парни, давайте спать, И вам, и нам завтра рано на работу.
Утром Капитолина, Нина и Галина с заговорщическим видом появились на пороге дома Евдокии, которая сходу набросилась на них с упреками:
– Где вы шлялись всю ночь? Я уж Сеньку с Мишкой на поиски отправила! Разве можно так себя вести!?
– А вам можно с чужими мужиками на виду у всех развлекаться? – парировала Капитолина.
Евдокия не ожидала ответного удара, но вовремя собралась с духом и выпалила:
– Это не ваше дело. Но питаться вы будете у меня, и прошу не опаздывать!
Девушки долго обсуждали сложившуюся ситуацию, и вся компания решила перебраться на сеновал, где, по словам подруг, завелись два добрых домовенка.
Наступили выходные,  и вся компания решила пойти на танцы в соседнюю деревню.
– А это далеко? – спросила Нина, настроив хитрый глаз на Михаила.
– Недалеко: лес пройти да поле, и на горушке – клуб.
– А дорога хорошая?
– Нормальная.
– А фонарики у вас есть?
– Есть,  аж четыре.
Девушки вытащили из чемоданов свои наряды и туфли, сделали модные прически с начесом. Через полчаса по центральной улице деревни  важно шествовала колонна красавиц. Возглавляли ее два парня в кирзовых сапогах  и спортивных костюмах.
Пыльная проселочная дорога вскоре привела  наших путешественников  в лес на разработки древесины, потом  к небольшому болоту. В туфельках у девчат забулькала вода, и им пришлось продолжить путь босиком.
– Парни, далеко еще? – спросила  Галина, погружая свои белые ноги в черную жижу болота.
– Вот болото пройдем, потом будет лес, а там и Подол, и новые женихи, – ответил Сенька и захохотал так, что эхо пронеслось по сторонам.
– Вы же говорили, что клуб недалеко и дорога хорошая, а завели в болото! И где обещанные фонарики?
– Ха-ха,  они всегда при нас! Мишка, покажи!
Михаил широко открыл глаза и  показал на них пальцами рук.
Остальной путь в семь километров они преодолели молча. Уже стемнело. На краю деревни девчата увидели колодец. Вытащив ведро воды, они напились и вымыли испачканные ноги и туфли, а потом поспешили к сияющему окнами клубу, где танцы были в полном разгаре. Деревенские парни удивились, увидев  симпатичных незнакомок, а девушки тут же нашлись, как дать им отпор. Одна из местных вышла на середину клуба и запела:
Самолет летит, колеса стёрлися.
Мы не звали вас, а вы припёрлися.
Другая, набрав в кулак  репейника,  начала кидать  его в волосы вновь прибывших. Но кавалеры  остудили их горячие головы тем, что стали наперебой приглашать новеньких. Среди парней оказались гости из Ленинграда, Москвы. Одеты они были кто в шикарные костюмы, кто в брюки-дудочки, но разговаривали уважительно и танцевали замечательно. Узнав, что девушки пришли из соседнего колхоза, стали напрашиваться в провожатые, чем вызвали негодование своих подруг и Сени с Михаилом.
Посоветовавшись, девчата решили, что не стоит  заводить новые знакомства и  незаметно одна за другой покинули клуб. Сеня и Михаил повели их  по тропинке к  одиноко стоящему на гумне сараю.
– Прячьтесь скорее, пока вас никто не видит, – сказали они, открывая  скрипучую дверь. – Посидим до утра, а как рассветает, отправимся домой.
  В сарае был сложен высушенный клевер. Его жесткие стебли больно кололи ноги, но  девчата уже не обращали на это никакого внимания. Привалившись  друг к другу, чтобы согреться и успокоиться, они заснули, не опасаясь, что  городские кавалеры начнут искать их по сеновалам. Утром  со всклокоченными волосами, словно ведьмы с шабаша, девушки высыпали из сарая. Хозяйка в это время на гумне привязывала козу. Увидев  странную толпу, она схватилась за сердце и с криками «Нечистая!» кинулась к дому. Коза же, выставив вперед рога, пошла на непрошеных гостей и грозно заблеяла.  С хохотом  девчата перемахнули через плетень и поспешили вернуться домой. Обратная дорога показалась им куда ближе и уже в 8 часов утра они были на месте. Уставшие, но полные впечатлений, они уселись на крыльце и еще долго смеялись над тем, что пришлось пережить этой ночью. 
– Вот бы мама узнала, куда мы на танцы ходили, задала бы мне трепку, – сказала  ясноглазая Ольга. – Нет, я больше на такие приключения не  ходок.
Ее поддержали все девчата.

Шли дни за днями. Лен на выделенном участке был вытереблен в срок, и бригадир попросил выкопать небольшой участок картофеля, пообещав выделить  каждой  по полмешка. Девчата с радостью согласились. Вечером они разожгли у пруда костер и напекли целую гору картошки, угостив  всех мальчишек и девчонок из деревни.
Один из них,  чумазый Федорка,  сказал:
– А у  нас послезавтра свадьба! Мой брат женится! Знаете, сколько гостей  приедет?  Целых двадцать. Гулять будут во дворе. Так вы в гости заходите.
Вечером бабушка-соседка пришла на завалинку к дому Евдокии. Девчата только что отужинали и  тихо переговаривались между собой, собираясь  на пруд.
– Девчонки, во что я хотела вам сказать, – начала она. – Завтра вы на сеновал спать не ходите. Свадьба в деревне, парни городские приедут. Не случилось бы беды…
– Не беспокойтесь, бабуля, у нас охранники есть, – ответила  за всех Нина.
– Вы послушайте моего совета, всякое в жизни случается.
Бабушка засеменила к своему дому, а девчата  с полотенцами через плечо направились на насиженное место возле пруда. По дороге они решили, что переночуют у Евдокии.
К вечеру следующего дня в деревню прикатило несколько легковых машин,  украшенных лентами и шарами. После загса все были под хмельком, шутили, острили. Среди них было несколько рослых парней, которые тут же пришли к Евдокии за водкой.
– Хозяйка, водка есть? – спросил дородный детина в полосатой рубашке.
– Есть и водка, и красное. Сейчас иду.
Евдокия, заглянув на себя в зеркало, поспешила открыть магазин и быстро отоварила приезжих, не позабыв расспросить, кто они и откуда. Еще через час у дома Евдокии затормозил «газик». Из кабины выпорхнула белокурая девушка с большим букетом цветов и изящной сумкой через плечо.
– Дуся, привет! Как ты тут поживаешь?– спросила она выбежавшую навстречу Евдокию.
– Слава богу, сестренка, живу помаленьку, – ответила та, принимая в объятия единственную родную душу. – Скучать некогда. Вон у меня нынче сколько постояльцев, только успевай жратву готовить. Проходи в дом, пообщайся.
– Вот и славненько, значит, скучно не будет. Мой-то сегодня работает, а завтра прикатит утречком. Погуля-я-ем  без своих самоваров!
– Каких еще самоваров? – не поняла Евдокия.
– Да это так мужей  у нас  в цеху называют! – хохотнула сестра и представилась – Люба, прошу любить и жаловать!
  Вся  округа  собралась на свадьбу молодых. Жених вырос на их глазах, в армию отсюда уходил, а вот невесту в городе нашел. Хотелось всем на нее посмотреть, с новой родней познакомиться. Молодожены Андрей  и Татьяна вышли из ворот, низко поклонились в знак уважении к своим односельчанам и пригласили  к свадебному столу. Угостили они и постояльцев Евдокии. В корзинку, наполненной ягодами и фруктами, они поставили большую бутылку шампанского в придачу с конфетами и пирогами.
– Выпейте за наше счастье, –  сказал Андрей и  улыбнулся, глядя, как постояльцы потрошат корзинку. – Танцевать приходите, у нас на свадьбе девушек  мало.
– Придем! Мы танцевать любим!
Свадьба  была веселая, шумная. Свидетельница со свидетелем придумали такие забавы, что девчатам пришлось не только хороводы водить да отгадывать загадки,  а и целоваться с  городскими парнями. Словом, познакомились ближе и в тесном кругу провели остаток вечера. Нина, загадочно улыбаясь своему новому знакомому, рассказывала, как они весело проводят время на сеновале за деревней, как жгут костры и по вечерам собираются у пруда.
– Может, в городе встретимся как-нибудь, - спросил тот  и осклабился.
– Может быть, может быть… Пока не будем говорить… – пропела ему на ухо разгоряченная выпивкой Нина и, подмигнув левым  глазом, побежала в темноту догонять девчат. Вспомнив совет бабушки-соседки, они пошли на ночлег к Евдокии.
Часов в пять утра  на пороге дома появилась  довольная Любаша. Она растолкала спящих постояльцев  и, хохоча, начала рассказывать о том, как нацеловалась с одним из гостей и о ночном происшествии на сеновале.
– Представляете, девчонки, сегодня ночью  на вашем месте Мишку чуть не изнасиловали!
– Как  чуть не изнасиловали? Кто чуть не изнасиловал?– посыпались вопросы.
– Да этот, Нинкин хахаль, с которым она целовалась вечером на свадьбе.
– А как он там оказался?
– Земля слухом полнится, милая. Что, разве это был секрет? Вся деревня знала, что вы там весь месяц околачиваетесь, да и Нинка ваша весь вечер ему про это толковала.
– Я ему не говорила, –  оправдывалась Нинка, пряча в пол глаза.
– Вот из-за таких, как ты,  и случаются всякие трагедии, – разозлившись, сказала Капитолина. – Только бы хвостом вертеть. А с Мишкой-то что?
– Что, что. Решил заночевать с  Сенькой на вашем месте. Легли рядышком, засыпать стали. Вдруг  какой-то чужой мужик взобрался на сеновал, побегал взад-вперед, увидел лежащих под одеялом людей и кинулся на них. Мишку под себя подмял и давай за ремень дергать. Мишка орет, как оглашенный, а тот бормочет: «Черт, резинка какая тугая…». Ну и разорвал ремень пополам. Хорошо еще Сенька рядом был,  оттолкнул  и крикнул: «Чего на парня залез?» Пьяный-пьяный, а понял, что попал впросак. Брюки поддернул и тикать.
– А если бы мы были там!? – ойкнула Ольга. – Я бы со страху умерла!
– Вот-вот, – поддакнула Галина. – И никто бы тебя не спас, все бы разбежались, как зайцы.
– Да, девочки, это вам урок на всю жизнь, –  подытожила Люба-ша. – Гулять-то с умом надо.
 
 До рассвета все обсуждали случившееся на крыльце. В шесть часов к дому Евдокии подошел растерянный Миша. Руками он поддерживал  спадающие брюки.
– Мишка,  что с тобой? – спросила обеспокоенная Капитолина.
– Ой, девоньки, меня чуть девственности не лишили! Что было, не помню, а  когда проснулся – штаны спущены, ремня нет… И тело все болит, будто кто меня мял.
– Вот как напился, что ничего не помнишь  Надо же! – всплеснула руками Евдокия. – Другу своему спасибо не забудь сказать. Люба сказала, что это он  того мужика прогнал.
– Он мне все и рассказал...
  В этот момент вчерашний Нинкин ухажер подошел к магазину и стал стучать в закрытую дверь. Евдокия тихо подошла к нему сзади и грозно рявкнула: – А ну, снимай ремень!
Парень сначала опешил, потом  дрожащими руками расстегнул ремень и молча отдал продавщице.
– А теперь проваливай отсель, и чтоб духу  твоего на деревне не было! Не то на весь мир ославлю.
 Услышав эти слова, парень  поспешил уйти от греха подальше, а через полчаса, прихватив сумку, он направился  к  автобусной остановке.
Второй день свадьбы прошел без происшествий. Через  неделю ткачихи прощались с жителями деревни, с сеновалом, с любимым пятачком у пруда и с друзьями Сеней и Мишей. На стене сарая  парни вырезали ножиком  "Мы жили здесь!", а  девушки оставили  автографы и адреса, обещав писать письма и не забывать друг друга.

 


 

 


 


Рецензии