Прогулка Дэна Маклина

День, когда Дэниэл Маклин увидел ту дорогу, был шестое мая — пятница. Уже было около двух часов, как он с родителями приехал в Окли на выходные и минут 10, как разъезжал на своем изрядно потрепанном Швинне, сделанном под спортивный. Он был несказанно рад, что выбрался наконец в Окли, где был дом их покойного дедушки Роберта, отца папы и еще больше рад тому, что выбрался наконец и из этого дома дедушки Роберта — сел на велосипед и укатил оттуда. Он всю неделю ждал пятницы, когда закончатся идиотские уроки и спустя час он уже будет катить на своем Швинне.

Так и было, но внешний фон его совсем не радовал. Сначала его заставили вытаскивать из дома пахнущее гнилью и плесенью постельное белье, впитавшее в себя всю сырость прошедшей зимы, затем помогать отцу откачивать из колодца всю муть, что набралась там за ту же зиму (иначе им нечего будет пить) и вдобавок еще полить несколько грядок на заднем дворе в помощь матери, только потому, что последние две недели были очень засушливыми — чтобы не потерять эти цветы совсем и только потому, что матери со всем не управится самой. Ничего не поделаешь, такие были у Дэниэла родители — как и большинство трудоголиков, конечно, любящих отдохнуть, но не позволяющих себе такой роскоши, когда есть куча дел.

И в итоге — то, чего он ему совсем сейчас не хотелось — начинало темнеть. Дэн не был в своем доме в Окли с прошлой осени и ему совсем не хотелось прокатиться по знакомым забытым местам во мраке. Естественно, не хотелось. Но у него была такая привычка — всегда делать то, чего он давно хотел, с нетерпением ждал, несмотря на все помехи. А ведь он говорил им, чтобы они поторапливались и слышал в ответ только обычное суетливое бурчание. Поэтому, вылив пол-лейки под какой-то полузасохший кусток он, дождавшись, когда мать с отцом одновременно окажутся в доме, быстренько юркнул в сарай за Швинном. Единственная радость и удача за последние несколько часов все-таки решила порадовать его — обычно спущенные после зимы шины на этот раз были почти хорошо надутыми. Слабоватой была только передняя, но Дэн плюнул на нее и выкатил велосипед на улицу. Сойдет. Некогда ему сейчас возиться. В любой момент может выйти мать или отец и опять заставить его помогать на ночь глядя. К тому же надо было искать насос, потому что под багажником Швинна его не оказалось.

Опять ему повезло — он выскочил никем не замеченным. Из дома доносились крики — мать орала на отца раз в сотый наверно за день, в тысячный за неделю и так далее. Едва ли Дэниэл обратил на это внимание. Уже два года как им с матерью стало известно, что отец бегает за секретаршей у себя в офисе и года полтора, как Дэн плюнул на это, оставив матери в одиночку пытаться вернуть отца назад. Она думала, что 15 лет — это еще очень малый возраст, что сыну обязательно нужен отец, и потом — что же она скажет соседям и подругам? Нет, об этом просто не могло быть и речи. Кроме того, у всех друзей Дэниэла были нормальные семьи — с отцами, а тут... Но самому Дэниэлу было абсолютно все равно, что известно соседям и маминым подругам. Главное чтобы отец давал ему деньги, покупал изредка какие-нибудь нужные вещи, типа нового рюкзака или этого вот Швинна, ну и появлялся дома, хотя бы раз в неделю, чтобы хоть как-то скрасить это тоскливое житие вдвоем с матерью, после того как он стал постепенно перебираться к своей женщине. Но отец это делал — бывал дома аж два раза в неделю, изредка покупал какие-нибудь нужные вещи и давал деньги и Дэн был доволен этим.

Мать же орала на отца каждый раз, когда он случайно заикался насчет того, что там ему гораздо лучше, чем здесь, и продолжалось это всегда по-разному долго — в зависимости от того, как отец спорил с ней — а он либо молчал, либо чего-нибудь бубнил себе под нос, либо давал довольно серьезный отпор. Сегодня Дэниэл слушал их ругань почти все время, после того как пришел из школы и, ясное дело, как бы он к этому не привык, голова у него уже начинала потрескивать. А тут еще надо чего-то поливать, расчищать, вытаскивать, откачивать.

Он покатил вниз по Туевой улице и невольно заметил, что чуть приглушенные оры и крики матери стихли только когда он миновал дом Баркеров — их соседей.

—  Да ну вас куда подальше, — пробубнил Дэниэл и свернул на перекрестке налево, на грунтовую дорогу, ведущую к шоссе № 6. Задержись он дома еще минут на 5, он наверно выкрикнул бы это — так вот ему все это осточертело. Сейчас он был очень рад и пока катил к шоссе, думал, что вернется домой где-нибудь в 12, а может и в час ночи. Ругать его будет некому — они наверно лягут спать, а если и будут, то он все спишет на свою задержку, мол, он их поторапливал, а они — ни в какую. И пусть только заикнутся насчет помощи родителям.

Дедушка Роберт отдал концы два года назад (тогда же, примерно, начались эти проблемы с отцом, и Дэн даже подумывал — уж не из-за смерти ли дедушки) и его дом в Окли стал принадлежать семье Дэна. Они бывали в нем предельно редко — за прошлое лето, к примеру, всего 6 дней в общем, по подсчетам Дэна. Но продавать имение старший Маклин категорически отказывался, списывая все на память о дедушке. И тут Дэниэлу было на это плевать — главное, что здесь был велосипед, который они привезли по его просьбе из Ньюпорта. Там у него был еще Кинг Фокс и были друзья.

Объехать за 10 минут весь Окли — язык с трудом поворачивался, чтобы назвать его городком — чуть больше дюжины таких же как и их, домов разбросанных по лесу с грунтовыми дорогами, небольшим озером на западе и почтампом. Дэниэл здесь почти никого не знал (так же как и его родители, но они постоянно копались в огороде), поэтому единственными и хорошими его друзьями были Швинн и поездки по округе в поиске каких-нибудь новых дорог, куда можно было съездить. Он был мельком знаком с двумя парнями, младше его на год — какими-то Майком и Брайаном, которые жили по ту сторону озера. Он познакомился с ними прошлым летом, когда решил испробовать удочку дедушки Роберта, после чего виделся с ними еще пару раз, но особой тяги хорошо дружить с ними не испытал. Единственное, что он еще помнил о них, кроме имен — их рассказы о некой военной базе неподалеку, а также их безумную тягу ко всякого рода полицейским и бандитским сериалам или вестернам или еще к чему в таком духе, где одни — плохие, другие — хорошие, у всех есть пушки и одни прячутся, другие гоняются за ними.

Сейчас, когда Дэн выезжал на шоссе №6, он едва вспомнил про них, погруженный в свои раздумья и проблемы. Главная из них, конечно же — Сара Бэргью. Он давно понял, что ему не повезло, когда, она пришла в их класс и уж тем более, когда понял, что с трудом может думать о ком-то или о чем-то еще. Она была хороша во всем, что касалось ее, кроме разве что того, что совсем не замечала Дэниэла. Его место для нее занял Фрэнк Дьюкс, которого весь класс (кроме Дэна) почему-то называл Фрэнки — наверное за огромные бицепсы и за постоянное желание кому-нибудь хорошенько вломить. Дэн не раз задавался вопросом, что же такая девочка как Сара, нашла в таком заморыше Фрэнки? Ответа, конечно же он не получал.

Обычно про Сару Дэн думал две вещи — как он на ее глазах что-то такое делает, что Фрэнки оказывается в дураках (например, сам вломляет ему хорошенько) и как после этого они с ней целуются, ну и… куда-нибудь идут, скажем, дальше по жизни. И то и другое доставляло ему большое удовольствие, когда он себе это представлял — обычно в совершенно разных вариантах. А представлял он это каждую свободную минуту, даже если был чем-то занят. А в таких поездках эти мысли постоянно заполняли все его сознание и он даже не замечал, как начинал крутить педали все быстрее и быстрее.

Впрочем, другие мысли тоже имели честь быть прокрученными в и обдуманными в голове Дэниэла, хотя и не в таком количестве. Он мог думать, как бы поскорее вытрясти из отца новый компьютер, потому что возможности старого уже не позволяли ему производить все более сложные операции по программированию. Он мог думать, как еще можно модернизировать лесной домик, который они построили вместе с Джеком Долтоном и Чарли Моррисом там, в Ньюпорте, или еще о чем-то подобном. Мог думать, когда же прекратятся крики матери на отца — когда тот оглохнет и совсем убежит из дома, или все-таки раньше. Кроме того, надо было готовиться к зачету по алгебре, предстоящему через неделю, но школа его сейчас не очень-то волновала. Он уже был в ней сегодня днем, а теперь он здесь, в Окли и все, черт возьми. Окли у него никак не ассоциировался со школой и уроками.

Выехав на шоссе, Дэниэл свернул налево. Каждый раз, выезжая на шоссе, он сворачивал в любую сторону — во всех были места, в которых он еще не бывал, дороги, по которым не ездил, надо было только отыскать какой-нибудь очередной запрятавшийся поворот или дорогу в целой сети уже знакомых и объезженных. Именно такой он сегодня и обнаружил.

Поворот был сразу за лесом — асфальтовая дорога резко уходила от шоссе №6, ведущее к Фалмуту. В темноте Дэн, скорее всего его не заметил бы — и уж точно не заметил, если бы катил в обратном направлении. Но сейчас, когда до полной темноты оставался самое малое час, одержимый своей навязчивой идеей куда-нибудь заехать — именно что заехать — Дэн, казалось бы, только и выискивал такой путь.

Лес на этом участке дороги кончался не внезапно — просто довольно быстро редел, перетекая в постройки. Поворот был как раз в середине, разграничивая деревья и дома. Денис обратил на него внимание сразу же, как только он показался и сразу, же понял, что именно сюда он и свернет, удивляясь, как же он не замечал поворот раньше. Впрочем, он не так много раз и ездил в эту сторону, чтобы замечать все сразу и запоминать. В этом был и весь интерес его поездок.

Мимо него на огромной скорости промчался Додж-минивэн. Это была четвертая
или пятая машина, встретившаяся ему за весь путь, что он проехал от Окли. Обычно гонщиков бывало больше, но это летом.

Почему-то Дэниэл всегда относился к машинам с опасением и если кто нагонял его, тем более на большой скорости, то всегда съезжал на обочину. И очень не любил те дни своих поездок — летние выходные — когда по шоссе тянулись поезда легковушек и грузовиков.

По левую сторону пороги продолжал тянуться лес, он тянулся аж до железнодорожного переезда, что милей дальше, так что замеченный Дэном поворот был первым съездом с шоссе за весь путь от Окли. И все-таки как же я не обратил внимания на него раньше?, подумал снова Дэниэл Маклин и свернул с шоссе.

Просто он очень о многом думал и мечтал во время своих поездок, но едва ли он осознавал это.


2


Теперь лес был по правую сторону — не тот, что на шоссе, а состоящий из более молоденьких деревьев и не у самой дороги. Это скорее даже походило на поляну, поросшую молоденькими деревцами — едва превышающими по росту Дэна. Сзади за ними виднелись мощные сосны. Здания  по левую сторону дороги совсем не были жилыми домами. Какие-то глухие двухэтажные кирпичные строения прятались за бетонным забором с колючей проволокой. Дэниэлу показалось, что там уже давно стемнело.

Дорога, по которой он ехал, была асфальтовой, и он надеялся, что так оно и будет вплоть до того, куда бы он не приехал. С гравийными ему не повезло только у себя в Окли и еще в паре мест в Фалмуте — вроде бы незначительно, но все же у него была к ним неприязнь. Он не любил трястись — это иногда отвлекало от мыслей.

Но сейчас он катил по самому что ни на есть асфальту — далеко не первого класса, но все же без назойливых ям, что так часто можно встретить чуть дальше на пути к Фалмуту.

Как ему показалась, дорога была длинной — конец, или что там еще может быть, виднелся далеко. Дорога шла чуть вверх, но Дэниэл не испытывал никаких трудностей — вообще, почти не замечал этого — Швинн всегда был хорошо смазан, все детали проверены и отрегулированы — он об этом заботился.

Деревца справа поредели и исчезли, уступив место небольшому продолговатому пустырю, который перерастал уже в большой лес. Еще одна неиспользованная баскетбольная площадка, подумал Дэн.

Впереди на дороге стояла собака и смотрела на него. Бездомная дворняга. Дэниэл начал притормаживать. Он не любил, когда такие собаки спокойно стояли на его пути и тупо глядели, как он приближается. От них можно ждать чего угодно — никогда точно не угадаешь, что у них на уме. И их размер не играет совсем никакой роли. В прошлом году одна такая погналась за ним, когда он уже почти миновал ее — за Фалмутом. Причем она отстала нескоро и еще пыталась вцепиться ему в штанину, что ей почти и удалось. В другой раз — это было уже в Окли — мелкая шавка выскочила вдруг из-за кустов и тоже погналась за ним, поливая лаем. Она лаяла так громко, что Дэн чуть не свалился с велосипеда.

Дворняга продолжала, застыв, стоять на середине дороги и смотреть на приближающегося все медленнее и медленнее Дэниэла. Он уже хотел было совсем остановиться, чтобы не испытывать судьбу, как собака, мотнув головой, побрела к обочине. Ага, значит и вовсе не полезет, обрадовался Дэн, продолжая путь, это уж точно.

Чуть поодаль на пустыре стояли еще две таких же дворняги. Еще чуть поодаль — еще штуки три. Поглядев в ту сторону, Дэниэл увидел, что весь пустырь был в эти псинах. Трава была неестественно желтой и высокой для мая и, должно быть, псы просто лежали там. Теперь они лениво поднимались, зевая и глядя на него. Их было не меньше дюжины. Это насторожило Дэна. Собаки, бывшие у другого конца пустыря стали потихоньку подтягиваться к середине. Те, что собрались у обочины, не двигались. Пес, стоявший на дороге, был с ними. Дэниэл был уже совсем рядом. Когда он проезжал мимо них (разумеется, с другой стороны дороги), он ехал медленно и весь напрягся, готовый в любой момент дать газу, если только любая из них посмеет кинуться за ним. А может и все сразу.

Но собаки оставались на своих местах, Лишь только он их миновал, они стали медленно выползать на дорогу. В какой-то момент Дэну показалось, что он слышал приглушенное низкое рычание. Он обернулся. Половина собак уже запрудила дорогу. Тот, что стоял там изначально, стоял впереди всех — все-таки он был крупнее остальных и теперь как-то… свирепее что ли. Может, это почудилось Дэну, но вообще все указывало на то, что рычал именно этот пес.

Фух, выдохнул Дэн, пронесло. Еще одна удача в жизни, еще сто очков. Он снова
стал набирать скорость. Несколько раз обернулся. Собаки стояли на дороге, провожая его взглядом. Печальным? Грозным? Ага, а ведь мне еще назад возвращаться, подумал Дэн, усмехнувшись. Неужели они не дадут мне этого сделать? Неужели они не пропустят меня? Да нет, чепуха. Просто стая тощих изголодавшихся собак. Они же такие тощие. Здесь наверное настолько редко кто-то появляется, что они...

Стоп.

Окружающая его обстановка не отрицала этого — глухая стена, глухое то, что за ней, пустынная площадка, магазинчик, дома. Да, наверно здесь действительно редко кто бывает.

Но Дэн катил дальше, собаки постепенно забывались. Сколько он уже ехал? Минут 10? Скорее 5. За это время темноты практически не прибавилось. Значит, у него еще было время для того, чтобы объехать те необъятные дороги, на которые, возможно, он выедет — времени должно хватить. Хотя что он там хотел — приехать домой в полночь, в темноте? Да, но сейчас он уже передумал. Вся его злость на родителей успела выветриться. Это хорошо. Но все же, чем дольше он пробудет подальше от них, тем лучше — так они его вымотали своими проблемами и делами.

Впереди дорога брала немного левее. Показалась часть металлической ограды. О нет, только не частные владения, взмолился Дэн, только не тупик! Его путь уже затянулся и он думал, что, может быть, даже выйдет на какую-нибудь дорогу, которая приведет его назад в Окли — с запада.

Он поднадавил на педали и довольно быстро выехал к ограде. Она закругляясь уходила в обе стороны. Путь ему перегородили высокие железные ворота с узором из пересекающихся прутьев. Полукруглая надпись над ними ржаво возвещала: МИЛТСАЙД. За воротами дорога продолжалась, уводя куда-то вдаль, По бокам расходились высящиеся серые надгробные плиты.

Совсем немного Дэн оглядывал достопримечательности МИЛТСАЙДА, чтобы подумать — круто.

А потом он увидел огни. Вернее обратил внимание, потому что не заметить их было нельзя. Как далеко они были? 10 миль? Больше? Меньше? Так на глаз было сложно определить, как, впрочем и всегда, что-то отличающееся от всего, находящееся на большом расстоянии. Хотя они не были так уж и далеко, он же мог ясно разглядеть круглые мощные фонари-прожекторы. Они были, он бы сказал, сразу за кладбищем. Яркие синие огни, как в аэропорту. В их мерцающем свете он мог разглядеть бетонные постройки и кирпичные трубы — вышки.

Еще не было темно, но огни светились ярко, как в темноте.

Так вот что несли те два парня, Майк и Брайан. Военная база. Вот она сейчас перед ним. Так и есть. Чем больше Дэн вглядывался в синие огни, тем меньше оставалось у него сомнений. Он восхищался огнями. Они синие только издалека, поправил он себя. А на самом деле обычные уличные фонари с дневным светом. Но какие же они яркие! Какие же, они тогда ночью? Он был уверен, что даже не мог себе представить.

Он снова взглянул на могилы. Они выглядели довольно мрачно на фоне огней. Кладбище всегда довольно мрачная штука, но сейчас в этом было что-то особенное. Дэниэл Маклин, который был романтичной натурой, решил, что в этом было много особенного. Особенно в огнях.

А еще он подумал, что если бы ворота МИЛТСАЙДА  были открыты, он наверное въехал бы на территорию.

Огни. Это все из-за огней.

Дэн тут же понял, что будет наведываться сюда каждый раз вечером, когда будет
в Окли и поедет прогуляться. Каждый раз, когда поедет по шоссе на север,
в сторону Фалмута.

Решив это, он уже собрался уезжать. Но почувствовал, что едва может отвернуться от такого вида. Конечно, пейзаж должен надолго засесть в его памяти и с легкостью воскрешаться так как есть пред мысленным взором, но все же гораздо лучше созерцать его вживую. Конечно, лучше. И зачем вообще сейчас куда-то тащиться, когда здесь вот так…

Но также он чувствовал, что должен ехать. Да, вид был чудесным, поразительным, даже волшебным, но Дэн уже почти две недели не садился на велосипед, все из-за дурацких уроков, так что уже изрядно истосковался потому чтобы покрутить педали, погонять с ветерком, посмотреть новые места.

Тем более, место, куда он приехал, все-таки был тупик, а с тем кроссом что он сделал сегодня, ехать домой к скандалящим старикам его совершенно не устраивало.

Дэниэл решил распрощаться на сегодня с фиолетовыми огнями где-то далеко за кладбищем МИЛТСАЙД долгим-долгим взглядом. Он посмотрел в даль, что лежала перед ним, и глубоко вздохнул, будто все дело было в местном воздухе, а не в огнях.

Потом он услышал рычание позади себя.


3


Он обернулся и так и застыл. Все те мохнатые четвероногие друзья-дворняги, которых он встретил и благополучно миновал ниже по дороге, почти настигли его. То были первые штуки четыре, а остальные продолжали вяло прибывать. И того их было многовато — около 10, может и вся дюжина, устроители собачьих регат были бы рады.

Дворнягу не назовешь злобной собакой, тем более бездомную — эта навсегда обречена уступать дорогу и терпеть пинки под тощий зад. Вот и эти смотрели на него пришибленными глазами-пуговками, совсем беззлобными и бесстрашными, однако все равно подбирались ближе и глядели неотрывно, словно он был им что-то должен.

Рычала стоящая впереди — та, что он увидел первой. Серая грязная собака, крупнее остальных и, похоже, единственная, которая не была добродушной. Она глядела прямо в его глаза. Ощерила пасть и между клыками свесился желтый язык цвета испорченной горчицы. Она находилась от него ярдах в 20 — не близко и не далеко, остальные держались за ней.

Лидер.

Никогда не смотри собакам и глаза, вспомнились внезапно Дэну слова матери, сказанные после того, как они, возвращаясь как-то из магазина, повстречали заблудившегося добермана. И это были единственные слова, пришедшие сейчас ему на ум, потому что обо всем остальном он забыл напрочь. Теперь существовали только собаки.

Стоит ли говорить, что Дэн не двигался не потому, что боялся внезапной реакции незнакомых собак, а потому что уже не мог двигаться.

Еще бы, ведь он еще никогда в жизни не попадал в такую ситуацию — быть
окруженным собаками, у которых на уме — неизвестно что и уж точно в недобрую сторону. Даже те парни, что пристали к нему, прося деньги, когда он возвращался домой
от Чарли Пэриса, школьного приятеля, как-то поздно вечером, не так напугали как
эти собаки.

Окруженный стаей бездомных собак.

Но он не окружен — собаки с одной стороны, с другой — тупик. То есть ворота, через которые можно перелезть. Это он осознал внезапно и только что не повернул голову на радостях, чтобы убедиться.

Собаки — да, их было с десяток — уже все стеклись в небольшое собрание у ворот МИЛТСАЙДА, устроенное неизвестно кем (может и Дэниэлом) и теперь кто стоял, кто сидел и вылизывался, но в целом псы не спускали с него глаз. Та серая, что была впереди, перестала рычать, но от этого Дэну не стало легче.

Будто они не ели ничего целую неделю. И теперь вот повстречали его, Дэна Маклина на своем полуспортивном Швинне.

Сам Дэн, тем временем полусидевший на велосипеде и обернувшийся на собак, даже старался дышать бесшумно. Он соображал. Если так продлится еще долгое время, то собаки будут держать его на мушке, ему придется прервать это гребаное собрание. А поскольку единственный путь — ограда МИЛТСАЙДА, надо бы действовать как можно быстрее.

Но это если так будет продолжаться.

А если что-нибудь ударит в их хищные головы и они ринутся на него — для чего они иначе собрались?

Вот именно, мистер Маклин младший, именно так. Правда, может быть, они ничего не сделают ему — посидят тут какое-то время и уйдут.

Он надеялся на это.

Но надежда не подтверждалась. Мало того, слабела с каждым новым взглядом на серого лидера. Тот, кстати снова рычал, очень низко и тихо, но страшно. Черные глаза с заметными кровяными точками и оттого казавшиеся заплывшими, смотрели на него. Следили за ним. Глаза хищника. Дэн случайно взглянул в них и понял: нет, так просто он не уйдет отсюда. Может быть, они все вообще волки и уж этот первый — точно. Так просто он его но отпустит.

Ниже на шоссе пронеслась машина. Везунчики, подумал Денис, уж им их катание не выходит боком.

Потом он снова подумал о Саре. Если бы она сейчас находилась рядом, как бы он поступил? Продолжал стоять не шелохнувшись, пока собаки не накинулись на него? А потом закричал бы ПОМОГИТЕ!?

Он не хотел сейчас об этом думать, когда Сары все-таки здесь нет и решается очень серьезный вопрос дальнейшего нормального существования, а не кого бы то ни было еще. Да он и не мог — мысли вертелись только о собаках, но все же вспомнились мельком все боевики и вестерны, что он пересмотрел в детстве, где кто-то типа Арнольда Шварценеггера быстренько придумывал выход из десятка подобных ситуаций или действовал, когда его вынуждали.

Конечно, он не Арнольд Шварценеггер, но кто мешает ему действовать смело, а не трусить и распускать сопли? Здесь нет Сары Бэргью, но кто сказал, что если она когда-нибудь обратит на него внимание, они не влипнут в подобную ситуацию?

И все равно ему было далеко не по себе и он продолжал стоять, не двигаясь, в пол-оборота и дышать неслышно. И поймал себя на мысли — он думал обо всех остальных, кто как-то связан с дурацким МИЛТСАЙДОМ.

Может, кто-нибудь придет сюда, это же в конце концов кладбище, черт вас подери! И еще не поздно. Ну неужели никому не нужно навестить покойную тетушку Эмму?

По шоссе опять проехала машина, обдав Дэна горькой волной зависти. Но он не мог ничего поделать, только сидел на велосипеде, свесив одну ногу и держа крепко ручки руля, которые уже стали противно влажными.

Он смотрел на собак.

Внезапно откуда-то из леса справа послышался звук шевелящихся кустов. Потом, как показалось оттуда же донеслось низкое гудение — не как рычание, скорее как вой. Низкий и приглушенный.

Все, кто собрался сегодня у ворот МИЛТСАЙДА, повернули головы в ту сторону. Дэн сделал это медленно и полностью не выпуская из виду собак. Хотя что-то случилось с ними — несколько попятились назад, одна издала непонятный квакающий звук, а та серая, что была перед ним зарычала громче. Все глядели в сторону леса, в сторону зашевелившихся кустов.

Где, кстати уже стемнело. Еще несколько деревьев и Дэн мог различить, что там творится, но дальше — все больше сгущался мрак. Это были характерные черты наступающей ночи (в конце концов уже около 9 часов), но это были и характерные черты соснового леса, когда из-за темного цвета деревьев все кажется намного темнее.

Звук кустов повторился и опять последовало нечто низкое, воеподобное — ненадолго затянуло и затем стихло. Еще две собачки заскулили и попятились.

Что это?, подумал Дэн, уж не медведь ли?

Он знал, что нет, но даже та перспектива, что собаки отвлеклись от него, не успокоила его.

Собаки, кстати, действительно, напрочь забыли про Дэниэла Маклина с его Швинном. Там, в темном лесу, был не супер-куш, который порадовал бы даже сытого пса. Там было что-то, чего собаки очень не любили и, судя по всему, старались держаться подальше от него.


4


Что бы там ни было и, хотя оно испугало и Дэна, судя по звуку, было на достаточном расстоянии и парень немного расслабился. Он повернул голову назад — то есть вперед, куда он и должен был смотреть, когда ехал в сторону МИЛТСАЙДА.

За все время, что он здесь находился, стемнело не особенно заметно, но огни вдалеке стали ярче и их фиолетовый цвет глубже. Дэн совсем не собирался ими любоваться, но все же не смог не обратить внимания.

Да, ограда запомнилась ему совсем по-другому, если он понадеялся на нее, когда решал,  куда деваться от собак. Она была высокой, наверху пикообразные концы, расстояние между прутьями узкое, с той стороны — декоративный узор. Он, может, и перелез бы через это, будь у него куча времени, но не когда — всего лишь несколько секунд.

Слева к ограде примыкал бетонный забор, за которым прятались глухие кирпичные здания, справа — лес. Там же вдоль, шла тропинка.

Вот что мне нужно.

Дэн повернулся к собакам и опять поглядел в лес.

И тогда увидел это.


5


Сначала ему показалось, это действительно был медведь — настолько большим и мохнатым был зверь, неясно выделявшийся в темноте леса. Даже движения были похожими —он весь как будто переваливался.

Он приближался и вот наконец приблизился,

Дэниэл, так и не передохнувший за сегодняшний вечер от страха, пришел в ужас. Гораздо больше собак попятились, гораздо больше заскулили и зарычали.

Зверь, что выходил из леса опять завыл. Звук был похож на волчий вой, только тише и более хриплый.

Зверь был огромный, покрытый черной шерстю. Морда слишком раздутая, глаз не видно. Когда он открыл пасть, чтобы завыть, Дэн увидел ряды, клыков. Он двигался так, что казалось, работают только передние лапы, а задние волокутся. Когда зверь приблизился, Дэн увидел, что задних лап не было вообще. Туловище сужалось и сужалось превращаясь в узкую полоски шерсти, будто эта шерсть была костюмом. Что-то случилось с этим зверем, у него будто оторвали нижнюю часть и теперь этот костюм — все что осталось сзади — волочилось следом.

Собаки залаяли. Несколько отбежало назад. Они лаяли в основном хрипло, но все равно это было достаточно громко.

Зверь поднял уродливую морду и завыл. Снова показались клыки. Сейчас он был близко от Дэниэла и тот увидел…

Изо рта зверя что-то капало и, когда тот открыл его, Дэн увидел там кровь» смешанную с чем-то еще.

На этот вой собаки отреагировали новым залпом лая.

Внезапно зверь резко дернулся, будто подавился и собаки отпрыгнули назад, обдавая его лаем. Все, кроме того серого пса, что рычал на Дэна. Этот, теперь рычавший на зверя, немного приблизился к нему и тоже зашелся в лае.

Зверь снова дернулся. А затем прыгнул. Но не в том смысле, что над землей. Его передние лапы, не менее кривые и уродливые, чем морда, подогнулись и он ринулся вперед. Серый пес находился ближе всех к нему. Пасть зверя раскрылась так широко, будто перерубленный пополам шар. Потом она ухватила голову серого пса. Собака только и успела взвизгнуть. Ее тело задергалось, лапы заскребли по земле, по зверю. Тот лишь тряс головой в такт движениям пса. Остальные собаки, гавкая кинулись врассыпную. Лишь две-три обернулись, отскочив на достаточное расстояние и продолжая ругаться на зверя.

Тем временем, его пасть немного приоткрылась, голова сделала рывок и собака влезла внутрь вместе с передними лапами. Будто там в пасти, находился крючок и сейчас он втянул собаку. Потом пасть закрылась, давя и разрывая туловище собаки, меду прочим продолжавшей шевелить задними лапами. И побледневший Дэн услышал долгий непонятный звук. Здесь смещалось все — и треск, и шлепающее чавканье и какой-то горловой вой и даже тихий стук — видимо рвались кости — и все исходило от черного зверя, стоявшего на одних кривых передних лапах и жевавшего исчезающую в гигантской пасти собаку.

Все исходило из этой пасти.

Все первое время, что Дэн бежал от того проклятого места, первые сколько-то минут он не мог думать ни о чем, кроме того, что видел.

Оно же пожирало ее.

Он бежал вперед, следуя за всеми изгибами тропинки, что вела вдоль ограждения Милтсайда, даже не спотыкаясь о выступающие корни, уклоняясь от нависающих низко веток и при этом не видя перед собой ничего, кроме последних кадров поедания непонятным существом собаки, которые каждый раз перематывались назад и все начиналось сначала.

И все же он споткнулся. Упал, наверно испачкался. Быстро вскочил на ноги. Как раз в этом месте решетчатая ограда кладбища резко поворачивала. Тропинка, идущая вдоль — тоже. Дэн не задержался долго на этом месте, но все же немного пришел в себя.

Он обернулся, но там был только безмолвный лес с высокими чернеющими елями и мрачная ограда, уводившая назад, в кошмар.

Дэн побрел в противоположную от поворота ограды сторону. Как он предположил — таким путем через какое-то время он должен выбраться на  шоссе и там... о черт, сколько еще переть по этому шоссе!

В тот момент, когда он решил бежать, его здоровое сознание работало видимо только наполовину. Потому что он не просто побежал прочь от этого чудовищного зверя, бросив велосипед в сторону. Он побежал еще и в нужную сторону. Зверь вместе с недоеденным псом был почти на середине дороги — той, по которой приехал Дэн, так что у самого Дэна выбор был не так уж и велик. Разумеется, перелезать через забор Милтсайда — гиблое дело и не потому, что он мог не успеть.

Тропинка, уходящая в лес, хотя и вела туда, откуда появился зверь, она вела и в сторону его дома.

Хотя о том, что зверь вышел именно с этой стороны, куда Дэн направлялся сейчас и неизвестно что или кто может его поджидать дальне, Дэн начал задумываться лишь когда углубился туда достаточно далеко.

Как полчаса назад ему было плевать, что скажут родители, если он приедет поздно, так сейчас он плевал на свой велосипед. Главное — выбраться живым и невредимым из этого непонятно чего. А велосипед… Нет, туда он больше не вернется. Даже не поедет в ту сторону.

Если еще выберется.

Он сообразил это и ему стало странно. Дэн прибавил скорости.

6


Темнело быстро.

Или так казалось, потому что он находился в лесу. Он плевал. Главное — видимость хуже, а он все еще здесь. Дэн шагал среди огромных темных деревьев в направлении, как он считал, что должно когда-нибудь вывести на шоссе. При этом он постоянно оглядывался — да что там — старался смотреть одновременно во все стороны. И видел все меньше и меньше и только вблизи.

Ветра особого не было, но не было и тишины — в лесу не бывает абсолютной тишины. Где хрустнула ветка, где зачирикала птица, где еще что. Почти при каждом новом звуке у Дэна подскакивало сердце, но стоит ли говорить — звуки почти не прекращались.

Без того тусклый свет продолжал нещадно меркнуть и в тон с ним меркло здравое состояние ума Дэна. Даже самоуспокоение мало помогало.

И все из-за того мутанта зверя.

Может, это было не очень здоровое животное, которое кто-то недозастрелил, и вот теперь оно добывало себе пищу. Все что угодно, только не монстр. Но все сводилось к вопросу: что же за животное это, черт возьми, было

Оно было похоже именно на монстра.

Дэн продолжал, шатаясь в разные стороны, словно пьяный, только с вертящийся головой, идти дальше. В какой-то момент он опять вспомнил Сару. Если бы она была рядом, он тоже так боялся бы? Тоже удирал бы так, что она не могла догнать его? Нет, он, может даже бросился бы в схватку с этим зверем, едва тот оскалил бы свою зубастую пасть в их сторону.

Тут же возник образ самого животного, огромного, уродливого, грязного, пожирающего с чавканьем бездомного пса и Сара забылась.

Возможно, от такого чудовища он и при Саре побежал бы со скоростью света.


7


После еще нескольких долгих минут монотонного брожения по этому несчастному лесу Дэн начал было отчаиваться.

Где же гребаное шоссе?

Во мраке впереди, в начинающейся в этом месте траве он углядел две тропики. Одна круто вела влево, другая - туда, куда он шел. У него отлегло от сердца, но ровно настолько, насколько позволяла сама ситуация, на фоне осознания: зверь вышел из этого же леса.

Оглянувшись в последний раз, Дэн устремился вперед.

Но вскоре его темп замедлил усилившийся вокруг шум. Теперь это был поднявшийся внезапно ветер. Дэн поднял голову и едва разглядел на фоне темно-серого неба раскачивающиеся верхушки елей.

Вот значит почему так быстро стемнело — это были тучи. Значит, скоро будет дождь.

Значит, надо поторопиться.

Дэн шел уже достаточно долго, значит, шоссе на носу. Вообще-то ему казалось, он должен был очутиться на шоссе гораздо раньше — не так уж и долго он катился по той собачьей дороге к Милтсайду. Но он вспомнил, что когда ехал в эту сторону по шоссе, там был N-образный поворот из тех, что называют «опасными». Видимо, сейчас он двигался таким путем, что  зашел за тот изгиб и значит, надо брать правее.

К великой радости Дэниэла Маклина, тропинка, что вела его, стала резко поворачивать вправо.

8


Не показалось ли ему? Это действительно была машина?

Дэн нехотя остановился, прислушиваясь. Вроде что-то прошумело впереди. Ветер пошел на убыль, так что он опять мог слышать больше. Но ничего не было, хотя если это была машина, звук должен удаляться очень медленно.

Дэн поднял голову. Верхушки деревьев почти не двигались. Тучи превратились в рваные куски ваты и теперь расплывались, открывая синеватое небо. Он увидел несколько звезд. Край тучи засветился и проглянул полукруг луны.

Дэн пошел дальше. Ему все еще было не по себе. Пока он не вышел на шоссе, каждый звук в лесу беспокоил его. А теперь ему казалось, наступила настоящая ночь. Тучи разошлись, но луна своим светом превратила оставшийся свет во тьму. Кругом засверкали проблески, появились шевелящиеся тени.

Появились мысли: ну где же это дурацкое шоссе?

И тут Дэн увидел его. Да, — не так уж и далеко впереди, через черные силуэты деревьев пролегла серая полоса. Это действительно было асфальтированная дорога. Вот же она! В том, что это было  шоссе, Дэн не сомневался.

Он хотел уже ринуться вперед, чтобы, может, двумя-тремя прыжками окончательно покрыть оставшийся участок ненавистного леса, в который он больше никогда не ступит ногой, как увидел человека.

Тот сидел на земле, толи на корточках, толи на коленях и Дэн хорошо видел его спину, освещаемую луной. Человек находился примерно на пол-пути к шоссе, немного в стороне от тропинки, по которой шел Дэн.

Он замер, глядя на сгорбленную фигуру, его снова пробрал страх.. Человек не шевелился.

Где-то слева залаяла собака.

Опять псы, подумал Дэн, но отстраненно. Он глядел на человека впереди. Ветер зашелестел ветвями и… да, — вроде бы человек шевельнулся. Дэн даже
сделал шаг назад.

И что теперь делать? Не идти же назад! В сторону? Значит опять к собаке. Обходить этого парня?

Нет, он никуда не мог пойти. Он почти выбрался из этого леса. Значит, кто-то просто  не хочет, чтобы Дэниэл Маклин выбрался полностью?

Лес вокруг продолжал шелестеть и фигура делала слабые движения будто в такт. Дэн подумал, он там что-то закапывает.

Шорохи сзади, шорохи сбоку, шевелящийся человек впереди, какие-то скрипы, трески. Нет, решил Дэн, он не может больше оставаться в этом долбанном месте. Тем более, когда вот он — выход.

Он не своди глаз с сидящего впереди человека. Сейчас он просто проскочит мимо, так что кто бы тот ни был, — даже не сообразит, что кто-то пробежал.

Дэн сделал шаг вперед, готовясь ринуться в любой момент. Сердце колотилось так бешено и громко, что, казалось, даже заглушает шум ветра.

Дэн сделал еще одни шаг вперед. Аккуратно поставил ногу, чтобы ничего не скрипнуло и не треснуло, не сводя глаз с фигуры в 20 ярдах впереди, Как бы ему не было стремно, он хотел узнать, что же это за человек.

Поднялась новая волна ветра, закачались деревья, тени заскользили по спине сгорбленного человека. В какой-то момент Дэн увидел, что спина у человека закругляется по бокам слишком ровно и поверхность шершавая. При этом у него словно не было головы, а там где должен был быть зад торчали неровные крюки.

Еще мгновение Дэн глядел на фигуру перед собой и от сердца у него отлегало по мере того, как он убеждался, что перед ним наполовину выкорчеванный большой пень.

Дэн вздохнул и заспешил к шоссе.


9


Он вырвался из последнего ряда деревьев и выскочил на дорогу так, что едва успел свернуть в сторону Окли, потому что чуть не наскочил на бетонный забор, по другую сторону дороги.

При этом две мысли возникли у него.

А какого здесь делает забор?

Очень похоже на ту дорогу к Милтсайду.

Дэн стоял посередине асфальтированной дороги перед длинной бетонной стеной. На ней висел прожектор и освещал все вокруг. Чуть выше стены и за ней он мог разглядеть черную трубу какого-то темного глухого здания. Он медленно повернул голову вправо. При свете луны хорошо виднелся черный решетчатый забор с узором из прутьев и ржавой надписью сверху: МИЛТСАЙД.

Внимание привлекли еще две вещи — лежащий возле ограды велосипед, полуспортивный Швинн и нечто большое и черное, валяющееся кучей рядом на обочине.

Стоило Дэну взглянуть на это, последнее, в нос ударил сильный помойный запах.

Не может быть, это — то же место

Я что, сделал круг?

Дэн, не веря глазам, оглядывался по сторонам, будто в надежде, что все же это ошибка и место, где он сейчас находится — совсем другое.

Но оно не было другим, он это ясно видел.

Он почувствовал подкатывающие слезы и не стал сдерживать их. Хотя они и не потекли.

Дэн услышал звуки сзади — со стороны шоссе, откуда он попал сюда сегодня. И увидел несколько серых пятен, которые сразу же как он вытер успевшие выступить несколько слезинок, приобрели резкие очертания собак.

Они направлялись в его сторону, пока еще на достаточном расстоянии, но что для них это расстояние? Количество их увеличивалось, они прибывали из-за придорожных кустов, как и в прошлый раз со своего долбанного пустыря. При этом Дэн хорощо видел их маленькие черные точки — их хищные глаза.

И больше ничего. Только шелест сотни собачьих лап — они всей стаей двигались в его сторону.

В этот раз они не будут ждать, послышался голос.

Дэн беспомощно сделал шаг назад.

Опять лезть на ограду?

Он не успел бы.

Значит, путь в лес.


10


 
Собаки были близко. Огромное серое шевелящееся пятно, двигающееся на него из темноты. Сотни черных злобных точек-глаз. Они не бегут, но ринутся, когда он даст им повод.

Дэн медленно, но так, чтобы держаться от них на расстоянии, вполоборота двинулся в лес. Бежать было бесполезно, он знал это. Все что ему было нужно — дерево. С хорошими низкими ветвями, чтобы он мог взобраться по ним как можно выше. Тогда эти звери ничего не смогут сделать, разве что только сидеть возле и караулить. Но Дэн не задумывался над тем, что будет после того, как он окажется на дереве и как он оттуда выберется. Главное — залезть на дерево.

Все так же он продолжал углубляться в лес, глядя больше на собак, чем куда идет. Он видел, как они повернули головы в его сторону, чуть только он свернул в лес, как они двинулись следом.

Но вот те, что были впереди, едва достигнув леса, остановились.

Сначала Дэн подумал, что это игра его воображения, но остановка собак была очевидной. Те, что следовали за остальными, выходили рядом и тоже останавливались. Они не спускали с него глаз.

Будто лес был для них запретным местом.

Дэн и сам замедлил ход. Мелькнула мысль — а не готовятся ли они ринуться на него? Собираясь рядом у обочины, они топтались в нерешительности, некоторые присели — нет, так не готовятся ринуться на добычу.

Правильно, правильно, сволочи, думал Дэн, так держать, мать вашу.

Как же он хотел, чтобы они так и оставались на месте, пока он не уйдет отсюда.

Я уже один раз ушел отсюда.

Дэн опять остановился. Да, он уже попытался убраться отсюда, выйти, и что же — вернулся на то же место.

Так что же теперь делать?

Дэн продолжал двигаться вглубь леса, глядя на собак, собравшихся у края дороги/ Он уже прошел несколько деревьев, на которые мог бы взобраться, но продолжал двигаться. Все больше ему теперь верилось, что собаки больше не пойдут за ним.

Но почему?

Где-то сзади послышался шорох кустов, что-то низко зарычало и пришел ответ.

Из-за зверя.


11



Дэн замер. Собаки больше не беспокоили его. Тут же вернулись ужасные картинки — те же, что были, когда он в первый раз убегал отсюда. Уродливый зверь, толи недозастреляный, толи не домутировавший, раскрывает свою пасть и почти целиком заглатывает собаку.

Дэн медленно повернул голову.

В первое мгновение он ничего не увидел, кроме темного непроглядного леса, с проблесками кустов. Но вот что-то показалось впереди. Еще момент и Дэн увидел очертание чего-то двигающегося. Оно отделилось от, как он полагал, какого-то дерева и направилось к нему. Дэн попятился.

Фигур а приближалась. Ему показалось, это собака, но какой-то она была уж очень черной.

Что, собаки не бывают черные?

Деревья вокруг шевелились в ветре, их тени бегали по освещенным луной участкам.

Пятясь, Дэн наткнулся на ствол дерева, задел затылком о ветку.

Вот, то самое дерево. То, что мне нужно.

Животное шагнуло в кружок лунного света, нетронутого тенями деревьев.
да, это была собака.

Но с ней было что-то не так. Расцветка — как пятнистая, светлая с черным, голова полусвесиласъ с туловища, кривые лапы.

Собака тихо завыла на низких нотах, затем зарычала. В этих звуках Дэн узнал уже слышимые ранее — одни от зверя, другие — от собаки-лидера — той, что он первой встретил сегодня.

Собака снова зарычала и Дэн увидел две красные точки — два ярких огонька на том месте где была ее морда.

Руки Дэна, раньше, чем он сообразил, потянулись вверх, схватились за ветку ели и потянули его самого следом. Он уперся ногами в ствол дерева, подтянулся, нащупал выше следующую ветку и влез на нее.

Собака с горящими глазами была почти у дерева.

Дэн почувствовал панику. Он тянулся вверх, отыскивая в темноте верхние ветки, хватаясь за них и поднимаясь выше. Может быть, из-за этой спешки и именно в темноте ему и не повезло. Раздался треск внизу и та ветка, на которой он стоял, прогнулась. Нога соскользнула. Руки, еще не крепко державшиеся за верхние опоры, беспомощно проехались по шершавому стволу. Дэн полетел вниз.

Он упал на левую ногу и тут же почувствовал боль. Вскрикнув, он только успел распрямить ее, как его глаза нашли другие глаза.

И чужие глаза вспыхнули красным. В центре Дэн увидел черные ромбики — зрачки. Они не вспыхнули, но сверкнули и сверкание было недобрым. Мгновение Дэн и монстр смотрели друг на друга.

И монстр прыгнул на него.

Дэн успел заметить, что шерсть пса стояла дыбом и черным был не окрас. Это было что-то, чем пса облили.

Потом голова пса дернулась и словно развалилась на две части — это
открылась широкая пасть с острыми зубами. Она схватила Дэна по самые плечи.

Совсем как тот зверь.

Челюсти сжимались и сжимались, пока конечности Дэна Маклина скребли по земле.

Собаки, что остались на дороге, ерзали на месте, скулили и смотрели в темноту леса. Темнота не была им помехой, они многое увидели, что лучше видеть не каждому.

Так что это были не только красные глаза. Эта была не только сцена поедания, почти заглатывания одного существа другим.

Это была еще и сцена слияния, сцена превращения. Собаки, собравшиеся у края дороги увидели как спустя некоторое время после череды звуков, которые не распознал бы даже человек, будь он тут, тело собаки, которое совсем не давно показалось Дэну Маклину уродливым, изуродованное еще больше откатилось в сторону. Вернее — то, что осталось от него.

То было что-то новое и оно поднималось, в своем выживании. Вот оно распрямилось на двух конечностях. Прямо как человек. Но это не был человек, и собаки знали это лучше всего. Загорелись красные глаза и оно метнулось в их сторону.

Собаки взвизгнули и бросились врассыпную.