Впервые в Петербурге... день8

 Они шли по Невскому проспекту и тётя Катя говорила Алёнке:  "...в церкви не шуми и не задавай никаких вопросов, всё что хочешь узнать, я объясню после службы. Встают и ты вставай. Поют, ты слушай..."
- А зачем поют?
- Прославляют Бога гимнами.
     Здание церкви открылось Алёнке неожиданно. Это было прекрасное строение с крестом. Светло-зелёное с куполом здание. Алёнка любовалась зданием церкви и подумала: "Расскрашен, как Эрмитаж. Тоже светло-зелёный с белыми колоннами." Она хотела спросить "Кто её строил?" и тут громко позвонил колокол. Она стояла и слушала, любуясь стройной, светло-зелёной церковью, и не заметила, что тётя Катя ушла , поднялась уже на ступеньки и стоит ждёт её у двери.
 Она быстро пошла к ней, но та разговаривала по-фински с какой-то женщиной и улыбалась ей, как родной. Потом обернулась и сказала так же улыбаясь по-русски, - А это моя племянница.  "Здравствуй!" - сказала та Алёнке улыбаясь.
Алёнке показалось, что эту женщину она знала уже давно и что та очень добрая.
 Войдя в здание церкви, Алёнка увидела ряд белых скамеек и на них людей, одетых в белое, как обычно одевалась тётя Катя. Невольно в её голове пролетела мысль: "ничего нечистого!"
   Тётю Катю здесь почти все знали. Некоторые говорили с ней по-фински, некоторые по-русски, а один, даже, по-мордовски. Она, улыбаясь, успевала всем ответить. Она  со всеми была приветлива. Многие приглашали её сесть рядом. Она села в серединку, где были два свободных места, рядом усадила Алёнку и тут зазвучала музыка. Конечно, Алёнка узнала орган, она и раньше слышала его по телевизору. И ей нравился орган, то есть органная музыка. Но здесь она звучала совсем по-инному, гораздо красивее. Алёнка сидела очарованная этими прекрасными звуками и заодно созерцала церковь. И ,конечно же, не заметила, как началось богослужение. Когда она снова посмотрела на "сцену",а то был "алтарь", как она узнала позже, там уже стоял человек в белой одежде , опоясонной белой длинной "верёвкой".
С двух сторон по груди у него был зелёный шарф, который был опоясан той же  "верёвкой". Он напомнил Алёнке Ангела,  из недавно виденного фильма. Он говорил что-то не по-русски.  "По-фински"- догадалась Алёнка.  Потом она увидела и другого человека на "сцене ".  "Священники"- догадалась она. Только у этого высокого священника, шарф был не по груди, как у первого, а через плечо. Первый священник запел красивым ровным голосом и весь зал запел в ответ. Алёнке показалось, что такое пение она никогда не слышала. Звучал орган  и к нему присоединялись тысяча ровных голосов. "Так наверное поют ангелы" - подумала она. Но вот кончилось пение и снова заговорил что-то, тот невысокий
священник, и все встали, и отвечали что-то по-фински. Алёнка, конечно, не понимала что. И теперь она жалела, что совсем ничего не знает по-фински. А она раньше даже осуждала тётю Катю за то, что та проводит много времени за финскими книгами и слушает записи на финском языке. И как она так могла?
Теперь же она посмотрела на тётю Катю с уважением, но та не заметила, так как всецело была поглощенна службой. И вся она, как показалось Алёнке, изменилась. Такое серьёзное лицо у своей тёти, она не видела. Та смотрела, только на распятие, которое было на столе "на сцене" . Потом все встали и пошли причащаться.  Алёнка тоже была пошла за тётей Катей, но та усадила её."Мне не надо" -догадалась Алёнка и села. Она наблюдала, что творилось там у алтаря. Первый  священник давал всем какие-то белые кружочки и говорил что-то, и люди молча поднимали на него глаза и кивали головами.  Принимали в свои ладони те кружочки, потом медленно клали их в рот.  Второй священник подносил к их губам серебрянную чашу  и после каждого человека вытирал эту чашу салфеткой. И потом оба священника встали посередине, и тот у кого была чаша, поднял её вверх, и что-то сказал всем тем, которые причащались.
 Люди сделали крестное знамение на груди, поклонились и сели по своим местам.
"Почему крест так сделали?" - шепнула Алёнка, встречая тётю Катю. Та шепнула: "Потом." и прошла на своё место. Когда первый священник перекрестил всех и сказал, наверное, важные слова, снова зазвучала музыка, но уже тихая. Потом все задвигались и стали улыбаясь и переговариваясь уходить. Ушли и Алёнка с тётей Катей.
 Когда они были уже на улице, Алёнка ещё раз спросила, почему они крестятся слева направо, а не наоборот, как бабушка.
 - Крест он и есть крест, хоть как перекрестись, он от этого не изменится, - сказала тётя Катя.
- А что означают буквы на стене, за алтарём?
- Альфа и Омега, начало и конец греческого алфавита. Этот символ означает, что Бог есть всему начало и  конец.
   Они шли так переговариваясь, Алёнка задавала вопросы, а тётя Катя отвечала на них и они шли дальше. Так  и незаметила Алёнка, что они пришли к каналу Грибоедова. Слева во всей красоте предстал перед ними "Спас на крови". Алёнка посмотрела направо, где была пёстрая суета Невского проспекта и, взглянув, прямо на другой берег канала, подумала:  " А что, собственно изменится, если я встану вон туда, на тот берег? Справа будет "Спас на крови, а слева Невский проспект. То есть ничего. И "Спас" будет так же стоять и Невский не изменится". Потом вслух она сказала: "Знаешь, я бы хотела, чтобы даже и мои дети видели вот эту красоту, и всё-всё, что мы здесь видим.
- Дай-то Бог! Дай то Бог!-сказала улыбнувшись тётя Катя, потом помолчав добавила, - ничего вечного нет на земле.
- Как?!
 Тётя Катя удивлённо посмотрела на неё и тихо сказала, - Не пугайся так, почти все верующие знают это. У апостола Петра сказано:"Придёт же день Господень, как тать ночью и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись,разрушатся, земля и все дела на ней сгорят."
 Алёнка встала у чугунной решётки и изменившись в лице, печально смотрела на воду, чтобы ободрить её, тётя Катя подошла, обняла её и сказала: "Не бойся, все верующие спасутся. Им уготовлены "новое небо и новая земля " которые тысячу раз  прекрасней этих. А сегодня, вот мы здесь и,.. светит нежно солнышко." - Знаешь, - предложила она Алёнке, - пойдём-ка отдыхать. Там за церковью "Спас на крови" Михайловский сад, а там вон, твой любимый поэт читает свои стихи в скверике возле Русского музея. Ну, куда пойдём?
- Мне всё равно, - тихо и печально, сказала Алёнка . И они пошли в Михайловский сад, на ту же самую скамейку, на которой они сидели в ту белую прекрасную ночь и после не один раз, когда Алёнка убегала и восторженно восклицала. Тогда её всё удивляло и она написала много стихов. Но теперь она сидела на скамейке и думала...