Впервые в Петербурге... день 2ой

- Ну, а кто хотел вовсе не спать?! - смеясь, стаскивая одеяло с Алёнки, сказала тётя Катя. - Вставай! - будила она племянницу. -Время уже первый час! проспишь самое интересное!...
- Что, уже первый час? - вскочила с кровати Алёнка, - пойдём, пойдём скорее, - затараторила она, - пойдём Исаакий посмотрим, нет сначала Петропавловку или Эрмитаж, или...нет, пойдём Адмиралтейство посмотрим. - Она быстро натягивала своё новое платье.
- Сначала надо помыться и поесть, - сказала, смеясь, тётя Катя, - Марш в ванную!
 Алёнка вернулась с ванной румяная, чистая, села за стол и начала взахлёб говорить, глотая картошку, рассказывала быстро, смеясь, над увиденным вчерашним или уже сегодняшним, так как они вернулись домой с прогулки в седьмом часу. Она не замечала, как тётя Катя подкладывала ей, она всё ела и смеясь рассказывала.
- Ну как,- перебила тётя Катя, - ноги у тебя не болят на каблуках-то?- Одень-ка мои туфли, они, конечно, не такие модные, но как тапки!
- Ладно! - ответила Алёнка, - А куда мы сегодня пойдём? Ой! и правда такие удобные! - глядя на свои ноги, сказала она.
- Прогуляемся до "Петропавловки" пешком, увидишь красоту города днём.
   Они вышли в половине второго и сразу же окунулись в толпу на Невском. Как и ночью здесь были люди разного возраста, говорили на разных языках и одеты по - разному. Проходила группа негров, и Алёнка шепнула тёте Кате тихо, указывая на одного: "Ух ты! Смотри, а тот какой чёрный!"
   Вышли с арки Главного штаба на Дворцовую площадь, и Алёнка снова, как и вчера, встала и рассматривала всё с восторгом.
  -Ух ты! А Эрмитаж ещё красивее, чем вчера! – громко воскликнула она.
  И правда, Эрмитаж был великолепен и сиял под солнцем всеми окнами.
- Ой! Как окна горят! - восхищалась Алёнка, - наверное мильёон!
- Нет, всего две тысячи, - со смехом ответила тётя Катя, глядя на племянницу.
- Да?!  Ты и это знаешь? Может  ты знаешь, почему называется Эрмитаж?
- Знаю, слово "Эрмитаж"- французское и означает павильон, то есть место уединения, - объясняла тётя Катя. - В России, как и в Европе, стали модными такие павильоны и вельможи любили уединяться в них. А годом основания нашего Эрмитажа считают шестьдесят четвёртый восемнадцатого века, то есть через два года , после построения Зимнего дворца. Екатерина Вторая покупала заграницей;картины, скульптуру и всякие художественные изделия из дрогоценных камней, серебра и фарфора. Их стало так много, что в Зимнем
дворце просто их было не вместить и тогда Екатерина решила построить дом для них и для своего уединения среди этой роскоши, вот тогда и построили вон тот, светло-зелёный дом и назвали Эрмитажем. Его долго петербуржцы называли "Ламотов дом" в честь архитектора, который его строил , Деламота. -А теперь мы пойдём, вон, через тот  мост. Как он называется, помнишь?
- Дворцовый! - крикнула Алёнка и побежала было на красный све
- Постой! Куда ты?! Подождём зелёный! - удержала  её тётя Катя.
   Они встали на середину моста у гранитной перегородки и любовались Невской далью и обозревали окружающую красоту. То есть любовалась-то одна Алёнка, а тётя Катя спокойно глядела вокруг и не выражала никаких эмоций. Она была всегда спокойна и только улыбалась, глядя на свою краснощёкую, здоровую племянницу.
- Ах!!! - то и дело восклицала  та,- кра-со-ти-ща!!! А, смотри, как блестят купола!!!
А Исаакий-то, Исаакий, как блестит! Из всех куполов выделяется его купол!
  И, уже обернувшись в другую сторону, она восклицала, -ляди,там "Петропавловка!" Правда ведь, там "Петропавловка?!"
- Да.
- А там мечеть! И её минареты?!
- Да. А тот мост Троицкий. Помнишь ночью ты ещё напугалась,что он не развёлся и кричала, что баржа совсем близко, но его-то забыли раскрыть.
А ещё что ты запомнила?  Ну-ка расскажи!
  И Алёнка стала перечислять  всё, что она запомнила, она говорила: "Кунсткамера, Зоологический музей, Биржа..." Она перечисляла и перечисляла, а тётя Катя смотрела довольная на неё и  улыбалась... Но вот Алёнка,обернувшись, спросила её: " А как вон тот мостик называется?"
- Биржевой. Мы по нему пойдём сейчас.
-А это Нева на две реки разделяется? - спросила она, - А как теперь та река называется?
- Малая Нева. Мы сейчас пойдём там, по Стрелке Васильевского и всё посмотришь "как следует"
 Но Алёнка уже задумчиво смотрела вниз на волны, и что-то глубокомысленно думала. Так она в молчание была минут пять, и тётя Катя, конечно же зная, что она сочиняет стихи, отошла в сторону и наблюдала за ней. Наконец Алёнка подняла голову, улыбнулась и сказала: "Я  стихи сочинила. Вот послушай:"
Вот Васильевского стрелка
Зоологический музей
Мостик, маленькая Невка
Петропавловка за ней
- Ах, ты, моя поэтесса! - обняла её тётя Катя. - Ну ладно, пойдём сейчас, мы туда должны хотя бы за полчаса дойти, а в шесть мы вернёмся домой, поспим и потом снова пойдём на Неву.
   И они пошли. И когда шли  по Стрелке Васильевского острова, Алёнка спросила:"Почему это место называют Стрелкой?
 - Она, как вытянутая стрела, если глядеть сверху,- ответила тётя Катя и добавила: А берег здесь "подвинули".
- Как подвинули?- удивилась Алёнка.
- Берег здесь насыпной, раньше было здесь болото. Болото засыпали и часть реки.
"Подвинули" на сто метров.
  Когда же они шли через Биржевой мост, Алёнка далеко отстала от тёти Кати, всё любовалась панорамой Невы. Тётя Катя шла медленно, останавливаясь, изредка наблюдая за племянницей. Та. наконец, насмотревшись, догнала её и сказала:"Ну 
и красотище! А Эрмитаж отсюда, как на ладони! Прелесть! - Восхищалась она.
 Они вошли в ворота "Петропавловки", пройдя по горбатому деревянному мосту.
Алёнка и здесь, удивляясь на толщину стены, воскликнула: " Ну и толщина!"
 Она вернулась, измеряя их широким шагом, а потом воскликнула: "Десять метров!"  Ну, рассказывай что знаешь! - сказала она тёте Кате.
- Вот здесь, в Трубецком бастионе, томились узники, и, к сожалению, крепость эта носила печальную славу политической тюрьмы...
- Что её и строили как тюрьму? - спрсила удивлённо Алёнка.
- Нет, её строили, как крепость, неприступную крепость для врагов, но она стала тюрьмой для своих соотечественников. Первый узник был царевич Алексей и его приближённые, через два года, после построения каменой крепости, то есть восемнадцатом году восемнадцатого века, здесь в крепости Алексея и умертвили, а потом...позже здесь были высшие карательные учреждения, сначала "Тайная канцелярия", потом "Тайная экспедиция сената". После здесь был заключён автор книги "О скудости и богатстве" Посошков. Потом...Радищев за свою книгу "Путешествие из Петербурга в Москву", а потом ещё тысячи и тысячи неугодных царизму людей... Крепость была мощной, и ни один из заключённых никогда не убежал из неё...
- А теперь известный музей-памятник. Когда же она стала музеем?- спросила заинтересованно Алёнка.
- Последними " узниками царизма" были солдаты Павловского полка, когда они приняли сторону народа. А в ночь, когда штурмовали Зимний, сюда привезли министров Временного правительства...Вот пожалуй и всё с заключёнными и с тюрьмой, а музеем крепость стала в тысяча девятьсот двадцать четвёртом году.
   Они вошли в "Петропавловку" со стороны Монетного двора и сразу же открылась вся площадь "Петропавловки". 
   Алёнку, конечно, поразила высота собора. Рядом с высоким собором "Ботный домик" выглядел игрушечным. Она с удивлением и восторгом смотрела то на высокий собор, то на красивый игрушечный "Ботный домик" и, смотря, задрав голову на Ангела, что на шпиле собора, она спросила:
- Какая высота собора , и вон того Ангела?
- Высота Петропавловского собора сто двадцать два с половиной метра. Высота Ангела больше трёх, а размах его крыльев почти четыре метра.
  Алёнка смотрела немного ещё вверх, потом опустила голову и стала тупо смотреть вниз. "Стихи сочиняет", - подумала тётя Катя и отошла в сторону.
 Алёнка  будто проснулась, стряхнув, головой, улыбнулась и прочитала;
Высоко в синем небе
Держит Ангел свой крест,
А под солнцем июньским
Петропавловки  блеск.
Золотой шпиль сияет,
Нестерпимо блестит
Как костёр, среди дня
Полыхает, горит...
- Остальное дома допишу! - сказала она, смотря на "Ботный домик". И тут же спросила:"А кто в этом доме жил?"
- Никто здесь не жил. Это "Ботный домик". Он построен специально для "Дедушки русского флота".  Первый ботик Петра, он на этом ботике постигал "азы" корабельноо мастерства, то есть учился,- объясняла тётя Катя. - Теперь сам ботик Военно-Морском музее, а здесь только копия.
 Они подошли к домику, и тётя Катя продолжала рассказывать: "Ботик привезли из Москвы, когда праздновали Ништадский мир - победу над Шведами.
Домик построил архитектор Виста. А вот этот собор, - указала на Усыпальницу тётя Катя, - был построен специально как усыпальница царей. Здесь покоится прах всех царей, начиная с Петра Первого. Только последнего царя Николая здесь
нет, так как он был убит большевиками в Екатеринбурге..."
 И тётя Катя рассказывала и рассказывала о всех домах, которые там были построены, когда и кем и для чего предназначались, она рассказала также о Камендатском кладбище. Они постояли и у скульптуры Петра , Алёнке не понравилась скульптура, и она сказала про неё "какой-то уродик". Потом они
шли к Невским воротам и тётя Катя рассказывала, что они назывались  "Воротами смерти", потому что от них увозили заключённых на казнь. Она говорила;"Вот и Нарышкинская башня, с неё стреляет пушка в каждый день."
  Когда же они входили в ворота, Алёнка, постояв у доски "наводнений", сказала:
- Ужас! Четыре метра! Это же гораздо выше человека!