Неразумный выбор

Я любила играть в поддавки. В шашки я вечно проигрывала, потому что не могла просчитать, а, может, просто не хотела просчитывать свой ход или предвидеть замысел противника. А в поддавки я двигала шашки, как хотела. Я не боялась показаться глупой, потому что чем глупее твой ход - тем лучше. Все наоборот. Это “наоборот” меня воодушевляло безмерно. Мне не было равных в этой игре. Я всегда выигрывала и не могла понять почему.
Да и в жизни у меня складывалось так, что чем глупее ситуация, тем больше шансов было у меня выйти из нее победителем. Я не знала, радоваться мне или печалиться по этому поводу. Но раз это уже было, и изменить я ничего не могла, значит, это надо было принять, как есть, найти в этом массу приятного и понять главное, что мне не было равных по части выживаемости. 
Выжить в нормальных условиях сможет и дурак, а вот выйти сухим из воды и объявить небрежно, что это так естественно, сможет только чемпион в поддавки. Правда, если он не обдумывает свой ход, а поступает спонтанно и, следовательно, не логично.
Там, где была необходима логика, я теряла высоту и готова была разбиться, если пыталась следовать ей. Но как только вступала в силу моя непредсказуемость, я снова взмывала в небо.
Мне твердили, что глупо надеяться на счастливый случай, когда я решила устраиваться на работу в солидную фирму, не имея при себе никаких рекомендаций. Самое смешное, что я и не надеялась ни на что. Мне было интересно посмотреть, что это за фирма и как там работают люди.
Почему человек всегда чего-нибудь боится? Мне было все равно, возьмут меня на работу или нет. Я не сумасшедшая, и работа мне нужна, но не любой ценой. Зачем я буду отравлять себе жизнь заранее, когда еще ни я сама, ни кто-либо другой не знали, чем закончится мой поход в эту фирму?
Тетя советовала мне проконсультироваться у психолога, чтобы вести себя соответственно... Бабушка просто требовала, чтобы я оделась скромно, но со вкусом. Дедушка принес тетрадь, куда он всю жизнь выписывал умные высказывания великих людей. Он умолял меня выучить несколько цитат, чтобы при случае поразить воображение работодателя. Папа тихо вздыхал, понимая никчемность усилий моих родственников, потому что хорошо знал меня и то общество, в котором мы живем.
Рекомендаций у меня не было, а это гарантия провала - так думал папа. Я знала это. Но, чтобы не расстраивать меня, он молчал. Младший брат повертел пальцем у виска и не сказал ни слова. Этот красноречивый жест говорил сам за себя.
Прибежавшая соседка размахивала перед моим носом каким-то талисманом и пыталась нацепить “это” на меня. Я даже не могла рассмотреть, что там, на веревочке, болтается, а когда увидела, то остолбенела. Носить вместо ожерелья высушенную ножку лягушки даже ради того, чтоб тебя взяли на работу - это выше моего понимания. Более того, если нормальный человек увидит у меня на шее “это”, то, вряд ли, у него появится желание общаться со мной.
Я пыталась вежливо все это объяснить соседке, но она была не из тех, кто сразу сдается, поэтому она предложила спрятать талисман в сумочку.
Оставалось только одно средство, чтоб остановить эту лавину доброхотов, жаждущих научить меня, как вести себя в кабинете, где сидит ученый муж и отбирает для фирмы нужных людей, и я применила его.
Я заявила сразу всем, что обязательно учту их советы. А из рук соседки взяла талисман, прошлась по комнате, как бы случайно, включила музыку, которая ввела в шоковое состояние всех присутствующих. Они замолчали, не понимая, почему это вдруг появилось музыкальное сопровождение при моем обходе комнаты, где еще совсем недавно говорили все они и молчала я.
Я воспользоваться замешательством присутствующих и осторожно положила талисман соседки в морскую ракушку, что красовалась у нас на журнальном столике.
Папа всегда говорил, что ей здесь не место. Наверное, он был прав. Но для меня она оказалась местом для хранения странного талисмана. После этого я взяла тетрадь, открыла на середине и попыталась прочитать написанное. После второй попытки я поняла окончательно, что не смогу повторить чужую мудрость, даже если очень захочу. Но дедушку я не хотела расстраивать, поэтому сообщила, что две цитаты я обязательно выучу по дороге, и спрятала тетрадь в сумочку. На переодевание у меня не было времени, поэтому я поцеловала бабушку, заверив, что скромнее меня не одевается никто. А вот с тетей было сложнее. Консультироваться у психолога было уже поздно, поэтому я заверила ее, что схожу к нему завтра, чтобы понять свои промахи при сегодняшнем посещении фирмы...
Все остались довольны. Даже брат устал крутить пальцем возле виска. Мама спустилась в большую комнату и проговорила:
- Солнышко не слушает, как ему светить, оно просто светит. Будь сама собой - это лучшее, что ты сможешь сделать.
Я была благодарна маме. Она всегда понимала меня. Отец молча подошел ко мне и поцеловал в лоб. Это было так необычно для него, что в комнате воцарилась тишина. А меня это порадовало.
- Спасибо, па!.. - воскликнула я. - Я всегда знала, что ты поддерживаешь нас, даже если наши решения безумны. Вот за это я и люблю вас всех, - заявила я и выбежала из дома.
Мое признание в любви сплотило родственников в едином порыве: они решили позволить мне ошибиться, то есть сделать неразумный выбор. Если учесть, что утешить в случае провала они смогут от чистого сердца. К тому же я была еще слишком молода, и мне позволительно допускать ошибки, благо есть время впереди, чтоб их исправить. Но это они так считали. Я свой выбор неразумным назвать не могла. И вообще, мне показались забавными мои проводы.
Почему люди так серьезно относятся ко всему? Как только я выбежала за дверь, то тут же забыла обо всем, что наговорила родственникам, чтоб успокоить их.
Про дедушкину тетрадь я вообще вспомнила только на пороге фирмы, когда полезла в сумку за записной книжкой, в которой у меня был записан телефон приемной этой фирмы.
Я уже не помнила, почему записала его. Возможно, что меня поразила их реклама или что-то еще. К своему стыду я даже не знала, что они производят и нужны ли им вообще работники. Но меня это не смутило.
В фойе возле телефонного аппарата висел список ответственных работников фирмы и номера их телефонов. Мне и в голову не могло прийти, что на работу принимает не глава фирмы, а кто-то другой. Я считала, что шеф просто обязан знать, кто у него работает, и кто будет работать. Поэтому я позвонила его секретарю и обрадовала, что собираюсь подняться к ее шефу. На ее желание узнать, кто я такая, у меня почему-то вырвалось:
- Потомок Адама...
- Простите, я не знала. Сейчас вас пропустят... Назовите свою фамилию.
Почему она так отреагировала на мою безобидную шутку, я поняла позже. Оказывается, президентом этой фирмы до сих пор являлся отец ее исполнительного директора, которого я назвала шефом. Для меня их должности были, как для дикаря высшая математика.
Меня не просто пропустили, но еще и приставили какого-то молодого человека, который проводил меня до секретарши, позволившей мне пообщаться с шефом.
- Через пятнадцать минут у него совещание, но вас, я думаю, он примет. Как доложить?
- А можно я сама?
- Конечно. Я просто поставлю его в известность...
И тут я услышала, как способен преображаться голос этой блондинки. Она зачирикала, как воробей во время брачной игры... От удивления я прослушала, что именно она пропела.
- Здрасте, - сказала я с порога.
Шеф таращил на меня глаза, пытаясь что-то вспомнить. Потом, видно, он решил, что это бесполезное занятие, и ответил нестандартно:
- А! Привет! Чего ты хочешь?
Я не стала кривить душой, ходить вокруг да около, поэтому просто ответила:
- Работать у вас.
- Кем? - последовал вопрос.
- Чтоб ответить вам, я должна знать, чем вы занимаетесь, посмотреть, как люди работают, а заодно понять, что я смогу делать. Просто так деньги получать я не хочу.
- Логично. Мне нравится твой подход. Тебе покажут все. Производство у нас небольшое. Думай. После экскурсии заходи... А если устанешь, жду тебя завтра, - он заглянул в настольный календарь, потом в какую-то папку и проговорил, - в десять тридцать. Не опаздывай.
- Хорошо. Спасибо.
- Привет родственникам передавай.
Его забота о моих родственниках приятно удивила меня.
- Хорошо. Спасибо, - повторила я, потому что вдруг позабыла все другие слова.
Прямо передо мной висел огромный плакат. На нем старик сжимал кулак, а внизу была надпись:
Адам крепко держит  фирму в своем кулаке.
Теперь мне все стало ясно. Шеф проследил за моим взглядом:
- Это шуточный плакат, но очень нравится моему отцу, поэтому и висит здесь...
Я потеряла дар речи. Легкий кивок головы был ответом, но его это устроило.
“А, ладно, хоть экскурсию устроят за мою шутку. Завтра все выяснится”.
Я улыбнулась. Рядом вырос все тот же молодой человек.
- Покажи ей производство. Пусть сориентируется, в каком отделе она сможет приносить пользу.
- Свободных штатных единиц у нас не так уж много...
- Меня это не волнует. Пусть заведующий отделом кадров голову ломает! Все.
Мы вышли из кабинета. Секретарша растянула рот до ушей, пытаясь показать свое расположение. Я не знала, как реагировать в данной ситуации. Но не плакать же, что так получилось. Поэтому я тоже улыбнулась.
- Берегите шефа, - проговорила я вместо прощания.
Секретарша покраснела. Я не собиралась копаться в грязном белье, и поэтому никаких мыслей по поводу изменения цвета ее лица не возникло в моей голове. Хотя мой провожатый почему-то очень обрадовался. И это не заставило меня думать в ненужном направлении. У каждого своя жизнь. Я не знаю, почему иногда во мне рождается какой-нибудь порыв. Я поступаю спонтанно, а значит, не совсем логично для окружающих. Я сама не могла объяснить, почему у меня вырвалось это пожелание. Молодой человек поинтересовался, откуда мы начнем осмотр: снизу или сверху?
- С середины, - заявила я.
Мой выбор поставил его в тупик.
- Почему с середины? - спросил он.
- А почему сверху или снизу?
- Чтобы была определенная последовательность...
- Она в любом случае будет, - успокоила я его. - К тому же, зачем опускаться или подниматься, когда мы стоим здесь? Давай посмотрим, что на этом этаже, а потом пойдем дальше...
- Вверх или вниз?
- А ты куда хочешь?
- Вверх, - признался он.
- Хорошо. А что внизу?
- Цех, складские помещения, служба охраны, экспериментальная лаборатория...
- А что вы делаете?
- Телескопы, - заявил провожатый.
В телескопах я ничего не понимала, но чтобы не выглядеть полной идиоткой, заявила:
- А тебе не кажется, что у вас тесновато для такого производства?
- Верно. Поэтому мы выпускаем сувенирные экземпляры.
Увидев удивление на моем лице, он почесал затылок.
- Ты словно с луны свалилась. Приходишь в фирму своих родственников, хочешь получить приличное место и даже не знаешь, чем твои родственники занимаются.
- Делают деньги, - брякнула я.
- Верно. А из чего?
- Ну, не из воздуха же? - я улыбалась.
- Хорошо. Слушай. Буду просвещать. “Телескоп” - это название детского журнала. У нас издательство. Но есть и небольшой цех по производству игрушек-сувениров... Это тоже маленькие журнальчики с секретами, сюрпризами, подарками, необычными наклейками, фокусами. Фантастические идеи у нас в цене.
- Кто придумывает эти сюрпризы? - поинтересовалась я.
- Экспериментальная лаборатория.
- А на этом этаже что?
- Административный корпус...
- Ясно. А на верхних этажах?
- Информационные службы, оформительские, юридические...
Я посмотрела на его лицо и поняла, что добровольно он не остановится.
- Отдел писем, отдел жалоб, справочный отдел, финансовый, отдел распространения...
- Достаточно, - взмолилась я.
- Но это еще не все.
- Редакция и типография тоже там?
- Видишь ли, у нас необычное издательство, оно как бы и не издательство вовсе.
- Не морочь мне голову. То ты говоришь, что у вас издательство, то не понятно что.
- Журналы - это тоже игрушки. С этой точки зрения это не совсем издательство. Но редакция с типографией нужны для издания красочной обложки, загадок, заданий, вопросов... Ответил правильно или угадал - запиши ответ - и тут же приз - необычная игрушка. А в сувенирных экземплярах только верхние крышки, а внутри сразу сюрприз. Там не надо ни писать, ни читать... Игра.
- Мы не пойдем в твои отделы и службы, - решила я. - Здесь тоже нечего отрывать людей от дела. Пусть себе управляют, совещаются, решают... Взрослые тоже играют в игры и получают от этого истинное удовольствие... Да еще пытаются доказать, на сколько все это важно... Каждый развлекается, как может...
Макс (имя я прочитала на карточке, что болталась на его пиджаке) покосился на меня, но промолчал. А на лице его было написано, что у богатых свои причуды.
“Наверное, он прав”, - подумала я, позабыв о своем “родстве”.
- Пошли сразу в лабораторию, - объявила я.
- А цех, само производство этих секретов... Тебе интересно?
- Хорошо. Вначале цех, потом лаборатория.
- Короче, начнем и закончим нижними этажами.
- А их сколько?
- Всего два. А если хочешь посетить склад, то придется опуститься в полуподвальный этаж.
- Нет. Только то, что я сказала.
- Тогда моя задача упрощается, - проговорил молодой человек. - А как тебя зовут?
- Сонет, - ответила я.
- Я серьезно.
- А я и не думала шутить. Когда я родилась, мой отец заканчивал статью о сонетах. Удачно выполненную работу он решил увековечить в имени моем. Но все, кроме папы, зовут меня Соня.
- Удивительная история.
- Обычная. А тебя я знаю как зовут. Меня радуют ваши ярлычки. Как ценники в магазине, только с другой информацией. Время на знакомство сокращают. Макс, а твое имя случайно не сокращение от “максимум”?
- Нет, - засмеялся он. - Как тебе могло такое прийти в голову?
- Не знаю, - призналась я.
- Ну, что? Пошли в цех?
Увидев то, что я хотела, и определившись в выборе места работы, я не знала, что делать дальше. Честно признаться, что произошло недоразумение, или все-таки воспользоваться ситуацией? Но я не искала никаких привилегий для себя. Мне нравилось что-нибудь придумывать, а в лаборатории они только тем и занимались, да еще и получали за это деньги.
Я поинтересовалась у Макса, есть ли та самая злополучная штатная единица, о которой он говорил в кабинете у шефа, здесь, в лаборатории?
- Я не знаю расписания штатных единиц, но для того, чтобы прийти работать в лабораторию исследователем или экспериментатором, особых связей не надо. Видишь ли, это не руководящий состав... это группа увлеченных людей, объединенных общей идеей, а возглавляет это сообщество инженер-конструктор со своими ближайшими помощниками: физиком, химиком, биологом, художником, скульптором, мастером по спецэффектам, электриком, музыкантом, электронщиком, специалистом по компьютерам и...
Макс добросовестно перечислял мне всех. А руководили они, оказывается группой рабочих (это были мастера своего дела). Два лаборанта в этой иерархии были на уровне уборщиков.  Посыльного же они называли почему-то инженером по связи с другими отделами. Завхоз и снабженец стояли особняком, точно так же, как и секретарша, которую они величали архивариусом или хранительницей всей документации... Еще несколько человек, бестолково шатающихся по помещению, они именовали мыслителями, хотя их, скорее, можно было назвать бездельниками. Мне понравилась сама атмосфера этой лаборатории...
- А... может, ты узнаешь, кто им нужен?
- Хорошо, - согласился Макс, и тут же к ним обратился:  - Ребята, вам не нужен еще один человек?
- Ян подавал заявку в отдел кадров. Спроси у него, - отозвался кудрявый молодой человек и снова уткнулся в записи.
- Ян, - позвал Макс.
- Я слышал, сейчас посмотрю... Ага, есть вакансия лаборанта. Устраивает?
- Да, - выпалила я радостно.
Макс недоуменно посмотрел на меня.
- Ну, тогда иди оформляйся, и завтра в девять ноль-ноль мы  ждем тебя, - проговорил Ян.
- У тебя, наверное, проблемы с головой, - пробурчал Макс, когда мы оказались в коридоре. - Тебе шеф предлагает выбрать себе теплое местечко, как своей родственнице, а ты лаборантом хочешь стать. Это что? Каприз? Или жажда пройти все стадии восхождения? Объясни. Я, наверное, что-то не понимаю.
- Пойдем оформим меня, а потом я отвечу на все твои вопросы.
Через полчаса в моем кармане лежало удостоверение работника фирмы, и даже пропуск был оформлен в один миг. Теперь я поняла, что значит быть в родстве с Адамом.
В коридоре, когда уже все формальности были позади, я сказала:
- Спасибо, Макс. Я не пойду больше к шефу. Ты скажи ему о моем выборе, ладно?
- Он убьет меня раньше, чем я сумею объяснить, что это искреннее желание... сумасшедшей родственницы.
- Макс, я хочу признаться тебе.
- В чем?
- Я не знаю, как так получилось... - и я рассказала о своей шутке по поводу родства с Адамом,  короче, призналась во всем.
Макс посмотрел на меня и рассмеялся.
- Потомок Адама, - выдавил он из себя сквозь слезы.
- Но я же не знала. Я говорила правду. Мы все потомки Адама и Евы. И что теперь? Меня выгонят?
- Кто? - смеялся Макс.
- Как кто? Шеф.
- Да ему все равно, где ты будешь работать. Он еще и обрадуется, что ничего не надо было ломать ради тебя. Я не скажу ему... Пусть это останется между нами, ладно?
- Ладно, - согласилась я.
- Считай, что ты устроилась сама. Им все равно требовался лаборант. Нет, это надо же! Потомок Адама. Ты чудо! Можно, я буду иногда заглядывать к тебе в лабораторию?
- А что? Для этого нужно мое разрешение?
- Конечно, - серьезно сказал он.
- Тогда разрешаю, -  ответила я. - Пойду обрадую родителей...
- Не забудь им передать привет, как просил шеф, - напомнил он, смеясь.
- Ладно.
- Я провожу тебя.
- Я сама найду дорогу, у меня великолепная память.
- А если это мое личное желание, а не служебный долг?
- Тогда проводи. Ты мне нравишься, Макс, - честно заявила я.
Мое признание шокировало его. Он не знал, как реагировать. И поэтому стал поправлять свой темно-малиновый галстук.
- Да ты не дергайся. Это ни к чему тебя не обязывает... Ты просто мне симпатичен.
- Но... нельзя же быть до такой степени откровенной!
- Почему? - удивилась я.
- Девушка должна быть недосягаемой, загадкой...
- Ага, горой, на вершине которой - сюрприз. Чтоб в каждом проснулся альпинист? А потом все труды были вознаграждены? А я лишила тебя такой возможности. Я не неприступная гора, а шкатулка. То, что ты видишь - внешняя оболочка, и я с удовольствием демонстрирую ее. Но чтоб открыть шкатулку, нужен ключик. А его найти надо... Но для этого не только физическая сила нужна... И кто знает, при каком раскладе больше тайны и удовольствия от нахождения решения? - Я подмигнула ему и побежала к выходу.
Дома меня ждал сюрприз. Неожиданно приехала бабушка по маминой линии, о которой я с рождения слышала столько удивительного, но никогда не видела ее.
Последний муж бабушки сбежал от нее через год после свадьбы. Впрочем, это не удивило бабушку, потому что семь предыдущих мужей поступили точно так же. И вот она продала свой домик в Австралии, вложила деньги в какое-то дело, взяла свою любимую собачку, кое-какие вещи, уместившиеся в двух огромных чемоданах, и приехала к нам, объявив, что временно поживет у нас.
Бабушка хотела приобрести небольшой домик в пригороде, но для этого ей нужно было время...
 Через два часа мы были уже в курсе всех бабушкиных новостей. После чего она перешла к опросу окружающих.
Многочасовое общение порядком утомило всю нашу семью. А бабушка, отправив моего брата погулять с собачкой, села за фортепиано и стала играть репертуар ее предпоследнего мужа-композитора.
После концерта она решила вывести всех нас на природу, заявив, что наш образ жизни должен кардинально измениться, но я почувствовала, что никто не хочет этого делать.
Папа гордо встал и объявил, что ему некогда разгуливать по окрестностям, у него работа. Брат вспомнил о подготовке к решающему матчу по футболу. Дедушка - о посещении старого друга. Моя другая бабушка - о предписанном врачом послеобеденном сне. Мама - о хлопотах по кухне и помощи своей домработнице. Оставалась только я.
Бабушка пристально посмотрела мне в глаза:
- Ну, а ты-то сможешь пойти со мной?
- Смогу, - подтвердила я.
- Тогда пошли. Сандрин, - обратилась она к моей матери, - пусть собачка поспит на коврике, а мы с внучкой прогуляемся.
Когда мы вышли на улицу, бабушка Евина схватила меня за руку и почти потащила к Центральному парку.
- Мы должны успеть, - заявила она.
Я не стала спрашивать: “Куда?” - потому что это было уже не важно. Главное - успеть. Мы побежали. Я не думала, что бабушка из далекой Австралии способна на такой подвиг.
- Не удивляйся, я совершаю такие пробежки ежедневно. Вот и совместим два мероприятия.
В парке мы долго кружили по аллеям, пока бабушка искала что-то. Вдруг она воскликнула:
- Вот он!
Впереди был только огромный дуб, обнесенный аккуратным заборчиком с надписью: “Частная собственность”.
Как могло так получиться, что кому-то продали клочок земли в этом парке, площадью три на три метра, с дубом посередине? Но, наверное, могло, раз это было.
Деньги творят чудеса там, где все остальное теряет силу. И уже ни здравый смысл, ни абсурдность желания не имеют значения.
Итак, мы остановились возле дуба. Бабушка уставилась на часы.
- Еще рано, - улыбнулась она. - Подождем.
Возле дуба была скамеечка, аккуратно выкрашенная кремовой краской.
- Мы можем посидеть, - сказала бабушка и попыталась перелезть через заборчик.
- Нет! - завопила я. - Это слишком дорогое удовольствие. Нас заберут, а мне завтра на работу. Это же частная собственность! Ты читать умеешь? Может, у вас в Австралии все иначе, а здесь нельзя!
Я вцепилась в бабушку, не давая ей перелезть через ограждение.
- Пусти! - вопила бабушка. - Он же сам пригласил меня...
- Нет. Только если ты пообещаешь не лезть к этому дубу!
И тут появился элегантно одетый  старик с тростью, которую я где-то уже видела...
- Слава Богу! - воскликнула бабушка. - Ты пришел. Да объясни же моей внучке, что я не делаю ничего противозаконного!
Старик, которого я видела сегодня на плакате, улыбался.
- Евина, ты пришла, - выдохнул он.
- А куда я денусь, если твое пророчество преследует меня всю жизнь? Знакомься, Адам, это моя внучка... А это Адам – мой  школьный друг!
Мои руки словно парализовало. Я понимала, что надо разжать их, но почему-то забыла, как это делается, и продолжала держаться за бабушку. Она смирилась с моей бестолковостью и ласково обняла меня:
- Ты знаешь, когда-то он ухаживал за мной. Представляешь, - вдруг рассмеялась бабушка, - он пришел ко мне на свадьбу, посмотрел на моего мужа и заявил, что я совершаю большую ошибку. И буду я ошибаться до тех пор, пока не пойму, что именно он, Адам, - моя судьба. А потом он сделал мне свадебный подарок. Вот этот брелок в форме спиральной трубочки... С двух сторон есть крышечки, на которых  написано “альфа” и “омега”.  Но самое смешное, что открывать их он мне запретил, пока я не вернусь к нему. А я была настолько глупа, что пообещала ему это. Я вздорная, но слово держать умею. Он знал это!
Адам был счастлив.
- Ты пришла, - прошептал он.
- Да. Мне надоело смотреть, как от меня сбегают мужья. Восемь раз - одно и то же.
- Ты упряма.
- Нет. Я глупа. Я напрасно прожила жизнь, Адам. А когда это поняла, я захотела увидеть тебя!
- Я ждал. Сорок лет каждый четверг я приходил сюда в одно и то же время...
- Прости.
Они нежно обнялись.
- За что простить? - спросил старик. - За то, что никак не могла понять, что судьбы не избежать?
- Я же любила тебя!
- Я знаю.
- Но какой-то бес сидел во мне. Я хотела доказать себе, всем, что нет ее, той самой судьбы... Потеряла столько времени. Растратила впустую свои лучшие годы!
- Не беда, - улыбнулся он.
Я смотрела на двух стариков, словно завороженная. А они как будто позабыли о моем существовании...
- Дай сюда брелок, - попросил Адам. - Мы можем все исправить, начать сначала...
Теперь я заволновалась. Видно, от эмоциональной перегрузки у старика что-то с головой случилось!
- Вот видишь,  альфа - это начало... - говорил с улыбкой Адам, а я пыталась сообразить, кого же мне звать в случае чего на помощь...
Адам аккуратно открыл крышечку, и здесь что-то произошло. Перед глазами у меня все запрыгало. Пространство исказилось... Я так испугалась, что даже забыла закричать. А когда опомнилась, кричать было уже поздно. Под дубом стояли, обнявшись, мои ровесники: удивительной красоты девушка и парень! Она посмотрела на него и вдруг воскликнула:
- Что ты наделал, Адам?
- Вернул нам молодость, чтобы попробовать прожить эту жизнь, как надо... Ты такая красивая, Евина, - он поцеловал ее.
- А как же все, что было у нас до этого? Моя дочь, внуки, несчастные мужья? А у тебя как?
- Сын, внуки. А женщина, с которой я прожил двадцать лет, давно умерла...
- Так нельзя, Адам!
- Почему? Я все предусмотрел. У нас есть деньги. Твоя дочь все это время обходилась без тебя, внуки - тоже. Моему сыну я давно не нужен, я оставил ему фирму... А внуки вспоминают обо мне, когда им нужны деньги. Все, что в этом мире мне дорого, заключено в тебе... Я люблю тебя еще сильней, чем прежде, осмысленней... И наш предыдущий опыт не помешает нам. Мы уедем туда, где нас никто не знает. Я давно присмотрел такое местечко и приобрел его для нас...
Бабушкина категоричность начинала отступать.
- Решайся. Если ты скажешь “нет”, я верну все на место. Видишь пробку с другой стороны? Омега - конец, конец сказки... но не наш с тобой. Все равно мы будем вместе и уедем отсюда, только времени будет меньше... Остров любви ждет нас!
- Но, Адам, - бабушка замолчала.
Она всю жизнь поступала наперекор ему, и теперь вдруг ей впервые захотелось согласиться.
- А как же наш дуб? -  всхлипнула она.
- Будет расти, - рассмеялся Адам. - Эй, - позвал он меня. – Держи...
Он достал из кармана, словно фокусник, дарственную на клочок земли с дубом. В ней стояло мое имя.
- Дуб твой!
Я онемела. Откуда он мог знать, что я приду вместе с бабушкой? Я вертела дарственную в руках, даже понюхала зачем-то.
- Мое имя, - растерянно прошептала я.
- Твое-твое, - подтвердил Адам.
- Откуда?
- Пусть это будет моей маленькой тайной, ладно?
- Сонет, дорогая, - проговорила бабушка-девушка. - Скажи маме, что я внезапно изменила свои планы. Она поймет. Я всегда была сумасбродкой, доставляющей больше хлопот, чем помощи и радости. Позаботьтесь о моей собачке. Скажи папе, что это ему подарок от меня. Он не любит гулять, а собачка заставит его делать это. Я не знаю, правильно ли я поступаю. Но кто мне скажет сейчас, что я делаю правильный выбор? Никто. Только сама жизнь. Ничего, когда-нибудь я тебе расскажу, как мне жилось. А заодно и отвечу на свой сегодняшний вопрос. Поверь, я искренне хотела вернуть все на свои места. И, наверное, настояла бы на этом, но что-то останавливает меня. А может, кто-то, - она улыбнулась и обняла Адама. - Если бы мы знали, сколько глупостей наделаем, если бы знали заранее, то не захотели  жить... Адам дарит мне шанс, и грех не воспользоваться им!
- Я еще когда говорил тебе, - он склонился к ее уху и прошептал нечто сокровенное, от чего она задорно рассмеялась.
Я смотрела на стоявших передо мной молодых людей и не знала, как теперь к ним обращаться.
- Нам надо поспешить, - произнес Адам.
- Вас будут разыскивать, - сказала я.
- Не думаю, - улыбнулся Адам. - Я оставил всем письма и состояние. А к моим чудачествам они тоже привыкли. Так что все в порядке, милая девочка.
- Я устроилась в вашу фирму лаборантом... – сообщила я, а потом зачем-то рассказала то, что произошло сегодня утром.
Он от души рассмеялся.
- Превосходно! - воскликнул он. - Ты еще удивишь этот мир, поверь мне, старику, на слово.
Так непривычно было слышать это от мальчишки, что я  рассмеялась.
- Береги дуб, - он обнял мою бабушку-девушку, и они пошли прочь, позабыв обо всем на свете.
А я стояла и смотрела им вслед.
Дома мое известие о том, что бабушка спешно решила уехать, почему-то обрадовало всех, даже собачку. Она радостно залаяла и потянула отца за штанину, требуя с ней погулять. Бедный папа не смог оттолкнуть беззащитное маленькое создание, поэтому поплелся на улицу.
На следующий день в обеденный перерыв ко мне в лабораторию заглянул Макс и сообщил потрясающую новость о том, что чудак Адам отошел от дел и отправился путешествовать по свету.
- Хороший был старик, - проговорил Макс.
- Ага, - согласилась я.
- А ты откуда знаешь?
- Все же я его потомок, - пошутила я.
- Ты знаешь, что означает слово “сонет”? - спросил он.
- А ты?
- Вчера весь вечер в словарях копался. Сонет - в переводе с итальянского означает - “звучать”. И сам стих необычный по форме и содержанию. Твой папа не ошибся, когда решил назвать тебя так. Ты, действительно, звучишь. И еще - я много думал над твоим высказыванием. Ты не просто шкатулка, а музыкальная шкатулка! Это то, что формы и содержания касается.
- Что с тобой? - спросила я.
- Наверное, выходка старого Адама так подействовала на меня, - улыбнулся Макс. - И вообще, какое счастье, что я встретил тебя! Я подумал, что в жизни иногда самый неразумный выбор  может оказаться самым разумным... Можно после работы проводить тебя?
- Можно, - сказала я и увидела, как засветились счастьем  его глаза.
“Неужели судьба существует, и Адам прав, что от нее никуда не деться?” - подумала я и в это время увидела, как двое рабочих пронесли мимо нас  планшет с изображением Адама.
Я вскочила и замахала рукой ему вслед.
- Сумасшедшая, - восхищенно проговорил Макс и как бы невзначай обнял меня.
“А что бы он тогда сказал про мою бабушку с Адамом?“ - подумала я.
Но о том, что я увидела возле дуба, не знал никто. Да и кто поверит в такое?  Вы мне верите? Я и сама сомневалась...
А через год вернулась бабушка Евина за своими чемоданами и собачкой. Я вгляделась в ее лицо, пытаясь найти хоть что-то от той девушки, что стояла, обнявшись с Адамом, под дубом. Но бабушка отвела взгляд и устало присела на диван. И это было так не похоже на нее, что мы все заволновались.
С вопросом: “Что  случилось?” - к ней обратились по очереди все члены нашей семьи. Бабушка пожимала плечами и говорила, что все в порядке.
Мама нашла ее уставшей и постаревшей.
Когда мы остались одни, бабушка сказала:
- Не смотри на меня так, Сонет. Я одна виновата во всем. Это все мой несносный характер! Я убить готова себя, но никогда не сделаю этого, потому что слишком себя люблю. Все так хорошо начиналось, - она мечтательно закрыла глаза. - Молодость, Сила, Любовь, Страсть - и мы, убежавшие от цивилизации… Сказка! Все было слишком хорошо. А потом мы стали ссориться... Мы стали задыхаться... Нам было тесно, мы хотели что-то доказать друг другу... А неделю назад дошли до какой-то критической точки в наших отношениях, что я заорала, чтобы он вернул все назад, что я не могу его больше  выносить...  В ответ я получила его злорадную усмешку и... исполнение моей просьбы! Вначале я опешила, а потом посмотрела в глаза вновь постаревшего Адама и поняла все. Не важно, был ли он первым или последним в череде моих мужей... он был всегда лишь одним из них! Мы ошибались изначально... Все в моей жизни повторилось! Наше сказочное превращение оказалось иллюзией... Я до сих пор не поняла главного, поэтому и бегаю по кругу.  А главное - во мне, а не в тех девяти мужьях, что не смогли ужиться со мной. И если я не найду это “что-то”, то и десятый сбежит... Адам не виноват. Вместо него мог бы быть другой...  Адам! - позвала она.
В дверь постучали. На пороге стоял старик Адам...
- Здравствуйте, - пролепетала я.
- Не верьте ее стенаниям, мы были счастливы, вкусив запретный плод, - начал он сразу. - Беспечность, свойственная молодости, одурманила нас. Мы хотели обмануть время, а обманули только себя...
- Адам! - воскликнула бабушка. - Ты пришел!
- А куда я денусь? Я же люблю тебя!
- Но я вздорная и капризная...
- Знаю. Я тоже не подарок. Может, попробуем еще раз?
- Что именно?
- Пожить вместе. А брелок, делающий нас молодыми, я выбросил в море... Ты не против?
- Я хотела вернуться в Австралию!
- А я там никогда не был. Может, вместе махнем?
Бабушка бросилась на шею Адаму.
И в это время мне показалось, что молодость вновь вернулась к ним, но только в другом качестве...
“Может, именно от этого и происходят чудеса?” - подумала я.
А бабушка и Адам уже кружились у порога в танце...

Июнь 1998 г.