Где ты, Долгохол?

- Печаль посещает людей, грусть - находит, горе - наваливается, беда - обрушивается, счастье расцветает розами в сердце, любовь - живет в нем вечно. Правда, не у всех она рождается, но если родилась, то растет, живет и не умирает вместе с человеком. Это настоящая любовь... она приходит не к каждому из нас, но нужно уметь ждать. Нужно быть терпеливым... Ждать настоящую любовь нелегко. Но любовь стоит того, чтобы ее ждали, поверь, - Хелена обхватила руками колени и посмотрела исподлобья на Хола.          
Он невозмутимо продолжал смотреть на звездное небо, и казалось, совсем не слушал Хелену. Сегодня они прошли самый трудный участок пути. Ноги ныли, просили пощады, но тренированное тело быстро восстанавливало силы. Хол не любил ходить на ответственные задания с женщинами. Не потому, что они слабы, нет. Иногда попадались и такие, что готовы были и его тащить всю дорогу. Шлепали без устали не только ногами, но и языком. Хол научился не слушать и не воспринимать ненужную, шлаковую информацию, которую выдавали они. Хелена посмотрела на Хола и рассмеялась.
- Не нравится, да? Вообще-то я не люблю болтунов, а среди нашего брата - особенно. Не знаю, что это нашло на меня. Ладно, отдыхай. Больше не болтаю, - проговорила она.
Хол промолчал. Он должен был признать, что за всю дорогу Хелена не проронила ни одного лишнего слова. Только на привале на нее “нашло”.
Хол расслабился, приказал себе отдыхать и мгновенно уснул. Хелена включила защиту, села поудобнее, прислонилась к дереву и задремала. Через два часа Хол разбудил ее. Они молча перекусили и стали собираться в дорогу.
- Скоро будем на месте, - проговорил Хол, - проверь оружие и жди меня здесь. Пойду посмотрю подходы к пристанищу неугомонных вояк. И что им не живется, как всем нормальным людям, чего им не хватает?
- Пусть воюют, - зло ответила Хелена. - Иначе мы без работы останемся...
- Глупая ты, но я не спорю с тобой. Это твоя точка зрения. Главное, чтоб она не мешала исполнять служебный долг...
Он неслышно исчез в зарослях какого-то странного кустарника. Хелена прислушалась, но, как ни старалась, не уловила ни звука. Оружие было в порядке. Она спрятала под курткой взятый на всякий случай силовой пульт. “Нет ничего хуже, чем ждать да догонять”, - говорили древние и были правы. Хелена начала беспокоиться, что Хол так долго не возвращается, но пойти за ним она не решалась. Хол старший, и его слово - закон для нее. В конце концов, он отвечает за успех операции. Она всего лишь помощник.
Хелена присела на корточки, раскрыла рюкзак, поискала коробочку, что подарил ей Первый Изобретатель перед вылетом. Она обещала ему при случае опробовать “наперсток”. Интересно, что бы сказал Хол, если бы узнал о его просьбе? Хелена раскрыла коробочку, взяла колпачок, по внешнему виду и впрямь напоминающий наперсток, и водрузила его на указательный палец левой руки. Рука в черной перчатке с медным наконечником на указательном пальце выглядела экзотично. Она подергала “наперсток”, но тот мертвой хваткой опоясывал палец. Хелена не испытывала никаких неудобств. Казалось, что она носила это “украшение” вечно.
“Прочно сидит, - подумала она, - еще бы работал так же элегантно и красиво, как смотрится на руке”.
Она повнимательнее рассмотрела кнопку-камушек, повторила про себя инструкции, которыми ее снабдил Первый Изобретатель, бросила коробку от “наперстка” в мешок, застегнула его и выпрямилась. Хелена тихонько размяла ноги, сделала несколько упражнений на дыхание и замерла, прислушиваясь к звукам леса. Кто-то дотронулся до ее плеча. Хелена резко повернулась и увидела Хола.
- Плохо слушаешь, - заметил Хол, - тренироваться надо.
Хелена промолчала.
- Боюсь, что нас не очень-то хотят видеть и, тем более, слышать. Но, тем не менее, попробуем уговорить...
“Хорошо, что Галактические парламентарии - неприкосновенные личности, - подумала она, - иначе...”
Что было бы иначе, она не успела мысленно сформулировать.
- Значок! - рявкнул Хол. - Где значок Службы Парламентариев?
Хелена испуганно посмотрела на грудь, расстегнула карман и извлекла значок. Через несколько секунд он уже красовался на ее груди. Хол покачал головой. Недовольство отразилось на его лице.
Его долго упрашивали взять стажера. Расхваливали его на все лады. В карточке этого стажера стояло “Х. Новак.” С фотографии смотрело на него задорное мальчишеское лицо, открытое, честное и немного грустное. Хол махнул рукой и согласился, но когда этот Новак оказался девушкой, Хол заметно приуныл. Но не сознаваться же, что он не удосужился даже прочитать об этом стажере исходные данные.
Целую неделю Хол гонял Хелену по тренажерам, устраивал экзамены по всем дисциплинам, старался найти хоть какой-нибудь изъян, который бы позволил ему отказаться от нее. К концу “инструктажа”, как он назвал эту варварскую проверку, Хол должен был признаться себе, что все усилия оказались тщетными. Хелена отправлялась вместе с ним...
Он всегда говорил, что женщина и Космос еще уживаются кое-как. Союз непрочен, но все же возможен. А вот женщина и Служба Парламентариев - две вещи несовместимые. Хотя объективности ради он не мог отрицать, что и среди слабого пола попадались исключения, были весьма талантливые работники и, что немаловажно, непредсказуемые... И все равно, если бы была его воля, он запретил бы вот таким юным созданиям заниматься не женским делом. Хол был старомоден. Хорошо еще, что свои соображения он держал при себе.
Хелене показалось, что Хол расстроен из-за того, что ее мастерство передвижения далеко от совершенства. Она сосредоточилась и почти заскользила по земле, едва касаясь поверхности. Хол тут же отреагировал на ее новшество.
- Побереги силы, не трать на чепуху. Я не обращаю внимания на мелочи, но форма - святое. Я не хотел тебя обидеть. Прости, если слишком резко высказал пожелание видеть твой значок на месте. Метров через двадцать мы “обнаружим” себя. Следи за их реакцией. От правильно сделанного вывода будет зависеть многое. Иногда первый шаг решает исход дела. Стоп. Отойди метров на десять в сторону. Вон там очень хороший сектор обзора. Настройся на их волну, постарайся четко уловить не только словесную реакцию, но и мысленную. Я подстрахую тебя... Пошла, - приказал он, выждал несколько минут и приподнял ветку.
Очки дальнего видения послали слабый отблеск, который непременно заметят из крепости. Хол опустил ветку, снял очки, небрежно бросил их в кусты и довольно улыбнулся. Без очков он видел не хуже. Зашевелился дозор, о присутствии Парламентариев доложили Главному Воину. Хол “слышал”, как ушлый адъютант объяснял Главному, кто они такие. Старый Главный Воин был убит в результате переворота. Новый, выдвинутый лишь два дня назад, с трудом осваивался в “дебрях” воинской науки.
- Это Парламентарии. Об их прибытии извещали Ваше Главнейшество.
- Чего им надо? - спросил он.
- Мира, - обескуражено проговорил адъютант.
- Но мы не с ними воевать собираемся, чего они лезут?
- Ваше Главнейшество, это Галактическая Служба. Их надо выслушать. Раз они прибыли к нам, то другая сторона, по всей видимости, уже приняла их условия перемирия...
- Я не хочу их слушать, - упрямо повторил молодой Главнейший.
Старый адъютант вытер пот со лба и устало проговорил:
- Вам придется их выслушать...
- Еще чего! Пальните в них из пушки. Скажем потом, что несчастный случай. Мы не обязаны знать и видеть, кто там скрывается в кустах.
- Они неприкосновенны... - попытался объяснить адъютант.
- Я мог этого не знать... - пожал плечами Главнейший.
- Но вы знаете об этом. И они тоже знают, что вы знаете.
- Хорошо, я выслушаю этих миротворцев, сумасшедших Галактических посланцев, смертников со значками... Выслушаю. Они передадут своим о результатах переговоров, а потом мы пришлепнем их... Главное в наших действиях - внезапность. Уна не будет ожидать нападения после их сообщения. Снимет защиту, вот тут-то мы и пожалуем. Мы завоюем Уну... Почти бескровная война. Нас невозможно будет обвинить в мародерстве. Они добровольно примут наше подданство и станут еще одной вотчиной всесильной Гамбры. Ловко? - спросил Главный.
Адъютант промолчал. Его опыт говорил ему об обратном, но он был слишком умен, чтобы сообщать об этом Главному. Ему хотелось жить. А после высказанного сомнения о гениальном плане Главного, он, вряд ли, сможет это делать. Адъютант честил на чем свет стоит тех кретинов, которые поставили на эту должность великовозрастного дитяти. Болван останется болваном, как не наряжай его. А Главный болван - это... Адъютант оборвал сам себя, поклонился Главному и послал связного уточнить, что нового на горизонте.
Хол остался доволен “услышанным”. Теперь он, по крайней мере, знал, чего ожидать от них. Подошла Хелена и печально посмотрела Холу в глаза.
- Ты слышал?
- Да, не все так плохо, как кажется вначале, поверь. Нас не так-то просто убить. Мы - профессионалы.
- Но мы - люди, - напомнила Хелена.
- Вот и прекрасно, они - тоже люди, - проговорил Хол, - готовься к выходу.
А в это время адъютант сделал еще одну попытку достучаться до Главного Воина.
- Ваше Главнейшество, через час они будут здесь... - произнес он.
- Ну и что? Что ты этим хочешь сказать? Музыкантов позвать? Или кликуш? Может, мне по такому случаю мундир новый надеть? Чего молчишь? Дар речи потерял?
- Слушаю, Ваше Главнейшество, - адъютант смиренно склонился, проклиная про себя тупоголового.
- Это хорошо, что слушаешь. Закажи мне завтрак. Я успею поесть. Говорить с этими придурками на пустой желудок мне не хочется.
- Слушаюсь... - произнес адъютант Главного Воина.
Прибежавший посыльный доложил о приближении Парламентариев. Отдав указание о завтраке для Главного, адъютант поспешил на смотровую площадку.
По мосту шли двое. Яркие эмблемы и значки Парламентариев приковывали  к ним внимание. Солнце создавало великолепный оптический эффект вокруг их атлетических фигур. Они подошли к воротам крепости. Хозяева, желая сбить с пришельцев спесь, не торопились открывать старинные запоры. Парламентарии невозмутимо продолжали стоять. Ни тени недовольства, ни страха, ни неуверенности не удалось увидеть на их лицах. Доброжелательство и вера в свою силу и силу тех, кто стоял за ними.
“Прекрасная школа”, - подумал адъютант.
“Других не держат”, - подумала Хелена.
- Впустить, - приказал адъютант Главнейшего, - и проводить в замок, в красный зал. Их Главнейшество ждет гостей.
Заскрипели ворота, застучали ноги бегущих людей. Хол и Хелена вошли в живой коридор. Сотни застывших глаз равнодушно провожали их. От них повеяло холодом.
“Это до какой степени надо было выбить из них все живое, чтоб превратить в это стройно стоящее быдло?” - подумала она.
Хелене вдруг захотелось пробудить их от спячки, сделать что-то такое неординарное... Хол быстро среагировал и мысленно запретил самодеятельность. Хелена подчинилась. У парадной двери замка их ждал адъютант. Он вежливо поклонился и молча пошел вперед.
В огромном красном зале сидел маленький болезненный человек с пепельно-серым лицом. Он нервно помял руки и передернул плечами. Подбежавший юноша накинул Главнейшему на плечи теплый плащ.
- Межгалактические Парламентарии, - возвестил адъютант.
“А где же Совет планеты? - подумала Хелена, - такие дела не решаются в одиночку”.
- Извините, - проговорил Хол, - о нашем прибытии вас известили заранее. Где же Совет?
- А его не будет, - криво усмехаясь, объявил Главный Воин.
“Да он дурнее, чем я думала”.
Хелена промолчала. Хол невозмутимо смотрел в глаза правителя и тоже молчал. Тот не выдержал и стал объяснять.
- Ни к чему они мне, ни к чему. Одна морока от них. Сидят только на дармовых харчах, а делать-то им нечего. Все равно будут выполнять только то, что я им прикажу. Я их упразднил. Они повешены вместе со старым правителем. Нельзя держать шпионов в своем стане, - Главнейший бросил в рот орешек и проговорил: - Заместителей мне еще не выбрали... Знаете, не успели, - почти доверительно сообщил Главнейший. - Я недавно здесь. Мне нравится. Ребята, а чего вы стоите? Садитесь, садитесь к огню поближе, холодно у них... у нас здесь... Принеси выпить гостям, - обратился он к юноше. - А ты, - он кивнул адъютанту, - тоже садись, послушай, что люди скажут...
Адъютант проклинал заговорщиков, решивших, что дурак в кресле - это хорошо. Хол подумал, что адъютанта Главный Воин тоже повесит в ближайшее время, если тот не предпримет что-нибудь... Как это уже было у них не раз. “Но, по-моему, на этот раз проиграли все заговорщики. Дурак не предсказуем. Им не повезло. Нам - тоже”.
- Планета, с которой вы собираетесь воевать, - начал Хол.
- Ах, брось... дела-дела. А ну их! Давай выпьем.
- И тем не менее, вам придется нас выслушать...
- Ладно, говорите, - разрешил Главнейший, - только покороче.
- Они согласны отдать вам часть земель без военных действий на обоюдовыгодных условиях...
- Струсили? Что я говорил? - обратился он к адъютанту.
- Это здравый смысл. Наши расчеты, кстати, говорят о том, что в случае военных действий вы потеряете гораздо больше. К тому же вы обязаны предоставить план ведения военных действий нашей Службе. Мы должны быть уверены, что они не повлекут за собой глобальных изменений... - проговорил Хол.
- А вот это не хочешь? - Главнейший показал фигу. - Чтоб они узнали заранее, как им оборону строить? Дурака нашли?
Адъютант закусил губу, но промолчал.
- Видите ли, без этого мы не сможем вам разрешить воевать... Мирный путь решения проблемы - самый выгодный, в первую очередь, для вас...
- Послушай, плевать я хотел на твое разрешение и на разрешение твоей Службы... - проговорил Главнейший.
- Вы не можете находиться на посту Главного Воина, если не соблюдаете Закон... - заявил Хол.
- Что ты говоришь? - удивился Главнейший. - И кто снимать меня будет? Ты? Или твой мифический Совет, или Служба твоя? Посмотри в окошко, Парламентарий... Жить вам осталось ровно столько, сколько я захочу... А ты - Совет, Мир... брось. Вам шкуру свою спасать надо...
- Межгалактические Парламентарии - неприкосновенные личности...
- Кто тебе это сказал? Глупец! У себя дома я решаю все сам, - заявил Главнейший и зевнул.
- Мы вынуждены сообщить Совету, что вы отказались от мирного пути разрешения конфликта, а план боевых действий не предоставляете нам. К тому же угроза в адрес нашей Службы и ее представителей в нашем лице... - начала Хелена.
- Как умно и много сказано. Попробуй сообщить... - криво усмехнулся Главнейший.
В зал ворвались вооруженные люди и окружили Парламентариев плотным кольцом. Бластеры в их руках были красноречивее всяких слов.
“Связаться со Службой мы не успеем, я нажимаю кнопку “опасность”, попробуем нейтрализовать их”.
Они прижались спинами друг к другу и стали медленно поворачиваться по кругу.
- Чего это они?! - крикнул юноша.
Охрана безучастно смотрела мимо Парламентариев, потом равнодушно стала бросать бластеры в кучу и, выстроившись шеренгой, замаршировала к выходу.
- Одурманили! - завопил юнец и, прежде чем Хелена успела включить силовую защиту, он выстрелил из примитивного пистолета.
Реакция у Хелены была отменная. Она мгновенно просчитала, что пуля снесет Холу полголовы, во всяком случае, он вряд ли останется жив после этого. Она подпрыгнула, сделала сальто над головой Хола, твердо приземлилась, повернулась к нему и только после этого медленно повалилась на пол. Несколько охранников, оставленные без “контроля” ожили и кинулись к оружию. Хол парализовал им руки. Они недоуменно уставились на них и с криком бросились вон.
“Мы не продержимся долго”, - подумала Хелена, прижимая руку к груди.
- Не стрелять! - орал адъютант, удерживая юнца.
Последний охранник вылетел из зала.
- Чего орешь? Сейчас другие придут, у них не хватит сил на всех... - проговорил Главнейший и сделал глоток из стоящего на столике бокала.
“В этом он прав”, - подумал Хол и включил силовой пульт.
Только после этого он склонился над девушкой. Она беспомощно улыбнулась, но встать не смогла.
“Торопыга, у меня реакция получше твоей, я бы успел увернуться”, - мысленно пожурил он своего напарника.
Он взял Хелену на руки и проговорил:
- Прикажите пропустить нас.
- Милый, а больше ты ничего не хочешь? Мы давно кино не смотрели. Моим солдатам развлекуха нужна, вот вы и будете этим “кино”, - он нажал кнопку, - сейчас свеженькие подойдут...
- Не подойдут, - прошептала Хелена и, вытянув указательный палец, погрозила им Главному Воину, а потом “погладила” камушек на “наперстке”.
- Ты что сделала? Они исчезли...
- Это мы исчезли, перенеслись за пределы замка и исчезли с частью пейзажа...
- Ты не ответила. Что ты сделала? - повторил Хол.
- Не бойся, Хол. Я не применяла оружия. Это всего лишь защита от непримиримых. Они стали угрозой для всего Мира. Это “наперсток”, Хол. Они останутся под колпаком и смогут воевать лишь друг с другом. Космос закрыт для них... И думаю, что навсегда. “Тот, кто нарушает Законы, не имеет права покидать свою планету” (пункт 7, параграф 20), - процитировала она. - А они все обезумели, пусть варятся в собственном соку и истребляют друг друга.
- Но... “наперсток”... это превышение власти, и нам придется  отвечать...
- Думаю, что нет. Это экспериментальный образец. Главный Изобретатель просил опробовать его. Если Совет изменит меру пресечения в отношении их, то... вот... их свобода на кончике моего пальца. Главный Изобретатель освободит их, он умеет это делать. Я умру, Хол, - тихо закончила Хелена и закрыла глаза.
- Глупости, мы уже почти пришли. Вон корабль, - он прислонился к дереву. - Еще один бросок, и мы у цели.
Хелена вновь открыла глаза.
- Устал? Положи меня на землю, отдохни, - посоветовала она.
- Парламентарии не устают, - проговорил он.
- Не беспокойся, Хол. Я не умру, просто не имею права оставлять тебя без напарника.
Хол улыбнулся.
- Я тоже так думаю, - Хол набрал полную грудь воздуха и уверенно зашагал вперед.
- Знаешь, всё хотела спросить, да неудобно как-то было. Почему тебя Долгохолом прозвали?
- А ты как думаешь?
- Ты единственный в Службе Парламентариев, кто выдержал три срока...
- Все гораздо прозаичнее... На Веете есть зверьки, которых практически невозможно поймать, маленькие долгохолы... После получения мной первой Звезды наш Старик торжественно провозгласил, что я пока единственный, но он свято верит, что не последний Долгохол. И он гордится этим качеством во мне. Старик давно ушел в отставку, а прозвище, данное им, осталось.
Он открыл люк, осторожно втащил Хелену в корабль и почти побежал в кабинет скорой помощи. Дверь отъехала в сторону, Хол аккуратно уложил Хелену на операционный столик и вызвал роботов-медиков.
- Крепись, девочка. Все нормально будет. Только один вопрос до того, как мы стартуем. Как мы взлетим из-под купола, сотворенного твоим “наперстком”?
- Очень просто. Мы же не под куполом, мы на здоровом пятачке. Он останется здесь для других Парламентариев...
- А как они отсюда... - Хол не договорил.
- Он хотел спросить о существовании “коридора”.
- Это проблемы Главного Изобретателя. Мне плохо, Хол.
- Просьба: посторонних покинуть операционную! - услышали они.
- Я зайду, когда они закончат свою работу...
- Мы сообщим вам об этом, - пообещал робот-хирург.
- Спасибо, - проговорил Хол, - только вначале доложите о прогнозе.
- Будет жить. Восстановление в течение недели гарантируем, - монотонно проговорил он.
- Спасибо, - повторил Хол.
- Зайдите в соседний кабинет, - посоветовал робот. - Вам обработают ссадины и осмотрят плечо.
- Пустяки, - махнул рукой Хол. - Меня слегка задело, царапина, кость цела, зайду попозже. Сейчас некогда.
- Нарушение пункта двадцать пятого, - отметил робот. - Пренебрежительное отношение к своему здоровью... - констатировал он.
- Вас понял, - заявил Хол.
Ему не хотелось затевать препирательство с этим “законником”. Робот почтительно склонил голову. Хол выругался про себя... и, поклонившись в ответ, закрыл за собой дверь.
“Ляжем на курс, тогда займусь своей внешностью”, - подумал он и прислушался к себе. В душе что-то сладостно сжималось, стучалось и рвалось наружу. “Долгохол, старик, что с тобой? Уж не влюбился ли ты? Неужели эта пигалица смогла разжечь на пепелище костер? Нет, это просто страх за напарника. Врешь, страх был вначале, а теперь душа ликует. И поделать я с ней ничего не могу”.
“Не может быть! Я брежу...” - услышал он мысли Хелен.
“Может. И это не бред. Я стал рассеян. Забыл даже блокировать свои мысли. Пора мне в отставку...”
К удивлению своему, он не испытал ни отчаяния, ни разочарования, ни душевной боли от принятого решения.
“Я не слышу тебя... Где ты, Долгохол?” - мысли Хелен стали путаться.
- Межгалактическая Служба Парламентариев вызывает своих полномочных представителей... Отчет получен. Принятые меры одобряем. Ждем возвращения... Благодарим за службу... - услышал Хол.
- Спасибо, - четко проговорил он и устало посмотрел на удаляющуюся воинственную планету, закрытую защитным куполом.

                Февраль 1993 г.