Война всех против всех. о веллере

   (Заметки о книге М.И. Веллера «Перпендикуляр»)
               
   Сейчас интересны только те книги и статьи, в которых правду- матку «лупят» по-настоящему. Игра в сюсюканье, в прикиды разные – это уже вышло из моды. Кто был «приблатнённым», кто - модерновым , - забылось. Осталось то, что действительно выражает суть времени, что ею и является. Скажем, один из ключевых вопросов ХХ века – вопрос о подлогах, о провокациях, о том, кто на кого и для чего работает, где граница между революцией и провокацией (Андрей Белый, «Петербург»). Этот вопрос у М. Веллера – один из центральных. Он переносит его в область игры с псевдонимами, особенно среди политических деятелей и литераторов большевистского периода. Нет нужды перечислять общеизвестное, но вот вывод автора книги: «Так что с  псевдонимами – это сейчас очень интересно, и оно остаётся до сих пор. Потому что, если начать копать: кто там кто? – то, я думаю, что, скажем, может просто, например, последовать протест со стороны государства Израиль, - или наоборот, допустим, общества культуры еврейской Америки, что-нибудь в таком духе». Заметим, что примерно то же самое высказала в своих воспоминаниях знаменитая немецкая деятельница кинематографии Л. Фон Рифеншталь, когда сетовала, что во время её гастролей в Америке  с фильмом «Триумф воли» еврейско-американская ассоциация  предупредила её, что самое лучшее  - убраться за границы США.
      М Веллер с большим вкусом цитирует слова,  будто бы сказанные В.Шкловским: «Что  же касается советского литературоведения, то мы замечательно научились разбираться в сортах дерьма».  Из песни слова не выкинешь. Может быть.
      Это только введение. Дело в том, что автор этой рецензии является литературным критиком, и более того,  время нашего вступления в Союз писателей (нашего, разумеется, с объектом этой рецензии) примерно одинаковое – плюс – минус пару лет. Я затаил поэтому глубокую злобу против «жидо-масонских» устремлений  рецензируемого автора, с точки зрения  своих «оккультно-патриотических»  умозрений.
      «Критик в Союзе советских писателей – это было вроде комиссара – политработника в Советской армии. Критик бдительно приглядывал за писателем»,- так с горечью, а может, и с раздражением пишет М. Веллер и продолжает ещё круче: «Критик живёт при литературе , как лиана при дереве, чтобы не прибегать к более обидным и даже оскорбительным сравнениям насчёт организмов – паразитов, живущих в симбиозе с хозяевами, но одновременно портящих им здоровье и сосущих соки». 
      Михаил Иосифович, позвольте обращаться мне к Вам по имени отчеству, как к коллеге в многотрудной области литературы. Во-первых, не такие уж паразиты растут на отмёрших и загнивших стволах былых колоссов – опёнки очень вкусные грибы, а есть ещё и такая интересная  глубоководная рыба – удильщик, у которой самец (т.е критик) живёт во влагалище у самки ( читай: советская литература) на правах некой глисты, но тем не менее оплодотворяет её весьма успешно, так что этот вид рыбы существует уже сотни миллионов лет (об этом впервые написано ещё в знаменитом модернистском романе О. Хаксли
(Гексли) «Контрапункт»).
      М.И.! «Творчество» - это тоже форма критики, равно как и наоборот. Разрушая, - созидаем, и созидание тоже форма разрушения, хотя и исподволь, понемногу, как «глиста» вползает в организм и развивает в нём иную, может быть, гораздо более «высокую» цивилизацию.
      На мой взгляд, Вы правильно ставите задачу,  обозначенную в начале книги: «…разговор о русской литературе и русских писателях золотого девятнадцатого  века. О том, что там было на самом деле, а не в ограничителях мифов, которые дошли до нас».  И дальше говорите о том, что в центре должна быть «анатомия» писателя и его творчества для того, чтобы смыть с него хрестоматийный глянец, понять, каким он был «на самом деле». Круто, М.И.! Задача почти неподъёмная – дай бог, в своём-то дерьме разобраться, рассортировать его по порциям, как советовал В. Шкловский, по Вашим же словам, а тут, глядишь, ещё что-то подвалило. А вроде, как и не дерьмо – и вообще – фактор самоорганизации  и самоструктурирования (ваши термины).
    Вот почему мы полагаем, что задачи критика, который «живёт при литературе», вовсе не такие ограниченные, как Вы думаете, основываясь на своём собственном горьком опыте. И если такие уж выдающиеся творцы, как Толстой, Гончаров, Леонов  - по возрасту пережили «злобных» критиков – Белинского, а тем более Добролюбова и Писарева, – то это само по себе говорит о вредности критической профессии.
      Вот, например, как  Вы рассуждаете, выступая в качестве «глиста» и «лианы»( т.е. критика): «…Андрей Платонов  - это стилист. И когда я читаю фразу: «Он произвёл ему ручной удар в грудь», или ещё какую-то, на мой взгляд, благонелепость, у меня кроме чувства чисто  физической тошноты, физического неприятия  вот этих вот воляпюков языковых, совершенно ничего не возникает». Может быть, Вы хотите зачеркнуть и всё творчество поэтов ОБЭРИУтов. А ведь Н. Заболоцкий, например, писал о достижениях социалистического разума:
                Кандидат былых столетий
                полководец юных лет -               
            Разум мой! Уродцы эти ( порождение нашей реальности.- Г.М.)
                только вымысел и бред.
                Только вымысел, мечтанье,
                сонной мысли колыханье,
                безутешное страданье –
                то, чего на свете нет…..
      Вы пишете: «Лично мне читать Андрея Платонова совершенно неприятно, то есть просто противно на стилистическом уровне», вершиной какового ( т.е. уровня) Вы почему-то считаете И.Бабеля. Ну, а как Вам это?
                Там кулебяка из кокетства
                Сияет сердцем бытия.
                Над нею проклинает детство
                Цыпленок, синий от мытья.
                Он глазки детские закрыл,
                Наморщил разноцветный лобик
                И тельце сонное сложил
                В фаянсовый столовый гробик.
                Над ним не поп ревел обедню,
                Махая по ветру крестом,
                Ему кукушка не певала
                Коварной песенки своей:
                Он был закован в звон капусты,
                Он был томатами одет,
                Над ним, как крестик, опускался
                На тонкой ножке сельдерей.
                Так он почил в расцвете дней,
                Ничтожный карлик средь людей.
      И тот же В. Шкловский говорил, что «остранение» бытия, т.е. представление его в необычном, странном виде, и есть форма борьбы с этим самым бытием, его пошлостью, банальностью, против которой Вы постоянно выступаете. И дело здесь вовсе не в том –«нравится» или «не нравится», а в том, что, выражаясь Вашими же словами: «Главное в поэзии- это звучащий нерв, это слеза души, это, так сказать, отображение твоей психической сущности».
       Вот почему мне хочется заступиться за тех писателей, которые Вам представляются никчёмными и ненужными, хотя они и не поэты: («Ионеско и Беккет были объявлены великими писателями – драматургами: нормальный человек ни читать, ни смотреть их не может, потому что незачем».)  Дело в том, что именно эти писатели, так же, впрочем, как и Кафка – это вовсе не создатели «абсурдистского» стиля, а  самые, что ни на есть,  подлинные реалисты, особенно применительно к нашей сегодняшней действительности. Ей-богу, их слово звучит не менее весомо, чем горькие слова Пушкина и Лермонтова, о которых Вы тоже сказали немало справедливого. К тому же, следует подумать о том, что такое «нормальный человек». Вы часто обращаетесь к этому понятию, и даже порой ведёте речь от лица «нормального человека. Складывается впечатление, что «нормальных людей» будто бы большинство. Это некий «средний класс», который в буржуазном обществе, так же толст, как «талия» буржуя.  Но выскажу другое мнение. Большинство людей далеко не «нормальны» и не средни, а талия всегда должна быть тонкой, как у скрипки, на которой только тогда можно исполнять самые вдохновенные мелодии.
       У Вас написано, что экзистенциализм – это всего лишь «идеология», потому что считать его серьёзной философией якобы невозможно. Позвольте усомниться. Именно раздумья  о смысле жизни, бытия, времени, о смысле революции и протеста – вот что находилось в центре внимания философов – экзистенциалистов. Не будем ограничиваться только именами Хайдеггера,  Сартра, Камю, но и причислим к ним Н. Бердяева, Г. Федотова и многих других из замечательной плеяды отечественных мыслителей. Вся русская философская мысль построена на этой «идеологии», а вовсе не на измышлениях так называемых марксистов– ленинистов и пролетарских интернационалистов.
        Нельзя не согласиться с Вашей оценкой целого ряда так называемых «мемуаров», которые появились в наше информационно-насыщенное время и которые вряд ли таковыми являются – и не столько потому, что они написаны другими людьми, сколько потому, что они создают совершенно превратную картину истории. Создают «новую» историю, которая  не то чтобы подменяет настоящую, а вообще является неким фантастическим произведением, близким к сочинениям братьев Стругацких, только как бы находящуюся   поближе к родным осинам. А всё-таки мне, например, было интересно прочитать в мемуарах Б. Ельцина о том, как молодой тогда В. Путин вывез А. Собчака в Финляндию на спортивном самолёте, спасая его от народного гнева. Этот эпизод запоминается не меньше, чем купание голого министра иностранных дел А. Козырева в Средиземном море, о котором Вы упоминаете. Бывают все-таки «странные» сближения.
        Когда Б. Немцов в своих мемуарах описывает страдания провинциала во власти, разумеется, резонно спросить автора воспоминаний, каким же образом он попал в эту власть и зачем он там страдал, но отдадим должное его природной застенчивости. И не будем судить строго. И нам ли осуждать А. Чубайса за его трагические просчёты, тем более что «катарсис» (очищение) уже наступил, и искомые миллиарды давно лежат в банке
( разумеется, не трёхлитровой).
       Ещё один спорный момент. Это то, как Вы описываете развитие истории литературы.  Я не верю, что «Изначальная  литература  - это рассказ об охоте и войне», а также в то, что с появлением власти литература «…очень быстро стала обслуживать власть». Всё это вполне применимо к творениям в стиле социалистического реализма, но далеко от настоящей литературы, которая всегда служила только высшим ценностям, не будем говорить богу, дабы не дразнить гусей из атеистического лагеря. И опять-таки сошлюсь на Ваше мнение: «Я вам в перпендикуляр». Перпендикуляр – это всегда то, что стоит. Настоящие мужчины меня поймут. И женщины тоже.