Влад

– Дядь Юр, ну, скоро эта медсестра придет уколы делать, а то я чуть не заснул?
– Да ты спи, Владик, я тебя разбужу.
– Да-а! А вдруг и вы заснете... Разве еще нет десяти часов?
– Еще сорок минут. Не шуми, а то всю палату побудишь.

Влад взбил подушку и перевернулся на другой бок. Вздохнул: легко дяде Юре рассуждать – "не беспокойся". Он, Влад, подводит отца. Вот не успеет выздороветь к 18-ому числу, ко дню отъезда, что тогда? Папа у Влада человек военный. И не просто военный, а капитан, командир роты. Когда он приказывает, его приказ сразу сто человек выполняют. Влад знает армейское правило: приказ начальства – закон для подчиненного. Папе приказали 18-го отбыть в Санкт-Петербург для учебы в академии. С семьей. Им и комнаты в семейном общежитии уже готовы. Папа Владу не приказал (болезнь приказам не подчиняется), а попросил:
– Сынок, тебе надо выздороветь до отъезда, уж ты постарайся!

И Влад старался. Не мог же он подвести папу. Влад не пропускал ни одной процедуры, очень серьезно относился ко всем рекомендациям доктора и медсестер. "Я не какой-нибудь Антон, у которого ветер в голове, несмотря на его 15 лет, – думал Влад. – Я сюда лечиться пришел, а не отлеживаться..."

– Владик, а ну-ка, повернись на живот, – ночная сестра Ирина Васильевна ловко вонзила шприц. – Вот и все. Спокойной ночи!..
Малыш обнял покрепче подушку и засопел. Вся палата уже давно спала.

Утром опять пришла медсестра, уже с градусниками, и позвала на уколы. Начался новый больничный день с его привычными хлопотами и заботами. Кому – процедуры, кому – перевязка... Влад все стойко переносил и даже старался подбодрить своих старших друзей по палате. И дядю Эдика, который редко куда выходил, разве только на перевязку, да и то на костылях. И дядю Юру, который тоже на костылях то и дело ходил в парк покурить. А с дядей Геной, которому каждый день ставили капельницы с огромными пузырьками лекарства, Влад по вечерам ходил гулять в больничный парк, и там они встречали родителей Влада.

Конечно, Владу ничуть не нравилось лечиться: закапывать лекарство в нос, а потом лежать полчаса, не двигаясь, и уколы – "брр"! Но хуже всего, когда доктор Иван Александрович промывал ухо: эта противная трубка, которую запихивали в нос... Но Влад все терпел и расслабиться (чуть-чуть, самую малость) мог только в обед, когда приходила мама. С ней он на несколько минут становился маленьким семилетним белобрысым мальчуганом, капризным и даже немного вредным. А потом с новой силой тянул лямку примерного послушного больного, который хочет, как можно скорее, выздороветь, а не болтаться после отбоя неизвестно где, как этот несерьезный Антон из соседней палаты.

Чтобы быстрей летело время, Влад всегда занимал себя каким-нибудь делом. Ну, во-первых, приборочку по утрам: кровать застелить, в тумбочке и на тумбочке полный порядочек навести. А потом – всякие поручения. Дяде Эдику принести из соседней палаты продукты (у них в палате нет холодильника), медсестре помочь: посидеть «на телефоне», пока она в лабораторию сходит или еще что...

Влад верил, что все добрые дела помогают выздоровлению. Да и кому не понравится, когда взрослые говорят: «Спасибо, Владик, ты меня очень выручил». Но главное для Влада – не подвести папу и выздороветь к отъезду. А то ведь что может получиться: папа с мамой поедут в Питер, а он, Влад, будет и дальше вылеживаться тут со своими болячками? Очень нужно! Влад все-таки мужчина, и обещание свое обязательно выполнит!..