Три дня

Я стояла на автобусной остановке – насквозь промокшая, остатки туши размазаны – шёл первый снег... Первый после лета и жаркой осени...Могу ли я убить? Ненавижу... Всё и все вымотали... Никто не понимает ни меня, ни моих знакомых… Упаду в обморок? Не ела нормально дня три... как ушла из дома. В карманах - пачка сигарет, спички, проездной билет на автобус на этот месяц - и осталась неделя… Вот я и катаюсь от конечной до конечной - кондукторши ме-ня уже запомнили, одна как-то пирожком угостила... С капустой...
Тянула эту пачку... Осталось пять штук - а вот и автобус...
*
В подвале одной из пятиэтажек на краю города собираемся мы – кого вы-гнали из школы, дома, а кто и сам решил всё это бросить. Кто-то иногда забега-ет домой - взять что-нибудь из еды. Мы не учимся, не работаем... Иногда по ме-лочи тащим продукты на рынке... Пробовали искать по помойкам - но там целая мафия бомжей постарше, да и больше их...
Зато в этом подвале нашли две десятилитровые пластиковые канистры со спиртом - сильно запылённые, заваленные сверху какими-то старыми матрацами - собственно, мы их и стали доставать, так алкоголь и обнаружили.
Пьём, хмелею, курю… И все начинают меня лапать – из девушек я од-на… Да и чёрт с вами - раздеваюсь…
*
Голова раскалывается... От курева ещё хуже - как будто трещит...
Решаю сходить к моей знакомой - раньше часто общались, но пару меся-цев назад она родила и мы виделись... Даже не помню, когда... Должна быть дома - или около гулять...
Она вытаращила на меня глаза, затащила в квартиру, потом в ванную - как-то умудрилась распутать мои волосы ниже плеч, потом мы сели на кухне - подруга налила мне чаю:
- Суп есть ещё, вчерашний, погреть?
Я киваю. Когда пытаюсь взять ложку в руку - не сразу получается. Потом вообще чуть не проливаю всю тарелку. Подруга берёт ложку и кормит меня как ребёнка. Потом я вываливаю ей про всё, что случилось. Иногда она бегает в другую комнату - проверить, как сын.
*
Сидели, болтали, нянчилась с сыном подруги. Под вечер меня потянуло в подвал - как ни крути, а там мне больше нравится... Подруга нахмурилась:
- Ты это куда?
- Да так... нужно...
- Осторожнее на улице... Какого-то мужика-сторожа убили около котель-ной в соседнем микрорайоне пару дней назад... Покурить вышел. Может, оста-нешься ночевать?
- Спасибо, место для ночлега у меня есть.
Вышла из подъезда. Эх, а сигарета-то последняя... Закурив, пошла в сто-рону подвала. Город сверкал огнями, разрезая светом окон домов и витрин су-мерки...
*
В подвале уже Балагур, Кот, Веник, Петелька... Чего смотришь? А, да, се-годня же очередь Веника... Водку кто-то достал, разливают... И какая-то стряпня - Кот принёс, похоже - иногда к бабуле забегает, она подкармливает... всех нас.
Веник хочет выпить «на брудершафт». Три стопки - я пъяная...
*
Почему-то холодно... А, я в подвале - надо что-то придумывать, первый снег ещё вчера вечером растаял почти весь, но скоро морозы, а эти тоненькие одеяльца нас не спасут...
Веник улыбается во сне - может, мать видит? Он сирота лет с десяти - не-счастную треть дома отобрали «по закону» нехорошие люди. Так он к нам и прибился... Я не первый год всех их знаю, но из дома осознанно ушла в послед-ний раз - раньше пары дней хватало...
Одеваюсь, выхожу... И тут же на меня налетает какой-то... да, наверное, студент, а, может, старшеклассник. Я падаю, он же, откинув свой «дипломат», пытается поймать меня - и небезуспешно. Ставит на ноги, одновременно говоря:
- Не ушиблись? Извините, спешу... Вот. Звоните...
Исчезает...
Я кручу головой: кто? Что?.. Что он мне дал? Какая-то картонка... Имя, отчество, фамилия, телефоны - рабочий, домашний. Мне почему-то становится смешно. Засунув картонку в карман куртки, хочу закурить. Но сигареты кончи-лись. Сплюнув, иду на остановку... Симпатичный юноша, в очках... Был. А по-том...
Вернулась к входу в подвал... Что-то блестит... Поднимаю - точно, его очки... С таксофона только спецслужбы бесплатно. Ладно, что-нибудь приду-маю... Очистив очки от снега и грязи, убираю их в тот же карман, где и картон-ка. Снова топаю на остановку... Народу почти никого, хотя...
- Дядь, дай закурить?
- Я-а?
- Ага!
- Ну... у меня... вот...
Слегка шокированный дядя предлагает мне самой вытащить из открытой пачки сигарету без фильтра. Ловко подцепив её ногтями, вытаскиваю, прикуриваю, выпускаю пару колец дыма:
- Спасибо, дядя!
..Автобус подъехал минут через десять - и я снова устремилась на другой конец города...
*
Вечер, подвал. Один Балагур - старательно раскладывал какой-то пасьянс из потрепанных карт:
- Сегодня никого не будет, отдыхай, я тоже скоро уйду...
- А где все?
- На «стрелке».
- А... Слушай, есть мелочь - позвонить?
 - Тебе зачем?
- Да родителям - что жива... и относительна здорова.
- На, только недолго. Проводить?
- Не нужно, тут за углом...
Почему-то резко стало плохо от подвала, какая-то тяжесть...
На улице намного лучше... Прохладнее, свежее... Вот и таксофон. Тот, «налетевший», уже дома, наверное. Я ещё раз проверила: очки на месте. Набра-ла номер:
- Алло?
- Алло, здрасьте...
- Здравствуйте, простите, кто говорит?
- Это я... Вы... Вы налетели на меня, около пятиэтажки... Дали мне кар-тонку с телефонами и сказали, что могу позвонить...
- А, да, ещё раз извините. Могу что-то сделать для Вас?
- Сдела... А, не, ничего не такого... Вы очки уронили - я нашла, Вам они нужны?
- Хорошо, завтра вечером у фонтана, в восемь часов?
- Да.
- До свиданья.
- До свидания...
Гудки. Повертев очки в руке, убрала в тот же карман. Вернулась в под-вал. Балагура нет. Значит, просто лягу спать - не каждый день пить... и есть... Нет, стоп - нужно сначала дверь хоть как-то закрыть, а то и слухи бывают прав-дой...
*
Время?.. Четырнадцать ноль восемь. Нормально - сказались предыдущие бессонные ночи...
- Балагур?..
Тишина. Встаю, осматриваюсь... Окурков прибавилось - значит, кто-то всё же заходил. Ага, записка: «Сегодня очередь Петельки... спирт... Оставил три сигареты...»
Чёрт! Вечером же встреча с «налетевшим», сколько это займёт по време-ни?.. Где карандаш? Под табуретом. Пишу ответ: «Возможно, вечером не смогу - перенесите на завтра. Спасибо за сигареты».
Посмотрела на себя в зеркало - Кот как-то притащил неизвестно откуда. Ну, у меня и рожа... А уж одежда... Надо снова идти... Нет, к родителям я ни но-гой - ни они мне, ни я им не нужны...
*
Пришлось беспокоить подругу. Она не удивилась:
- Платье найдём... Хотя, нет, лучше штаны потеплее - ночью до минус пяти с ветром обещали... Э-э... Наверное, лучше тебя отмыть хоть немного, да-вай под душ...
- Лен, - взмолилась я, - ты меня как на свидание готовишь, мне только очки ему вернуть... Отмоешь - ещё не узнает.
Подруга хихикнула и всё равно потащила меня в ванную...
*
Спустя час - сидим на кухне, пьём чай - я отмытая и в брюках и блузке, что Лена до беременности носила. Предложила переехать жить к ней - столько, сколько нужно. Но - не могу: и денег нет, да и в подвале мне как-то... нормаль-но?
Лена протягивает мне кофту, кожаный плащ:
- Во сколько встреча?
- Часов в восемь, к фонтану подойти...
- Ясно. Он тебе визитку давал?.. Отлично. Попробу дозвониться...
- Лен, у тебя сигареты есть?
- А... да, сейчас у мужа гляну... Полпачки, всё не кури.
- На балконе можно?
- Валяй, только как покуришь – постой там минут десять с открытым ок-ном.
На балконе – много разных вещей, но всё уложено и расставленно акку-ратно. Пятиэтажки, тротуары... мужик какой-то в «Победе» ковыряется - этот агрегат у него столько, сколько я себя помню... сигареты неплохие...
Лена дозвонилась со второй попытки - перенесли на 18.00. От неё идти минут двадцать до фонтана, в половине шестого я отправилась в путь. Данная достопримечательность в нашем городе одна, да и у него отделку вокруг струй понемногу так и отломали - то ли по делу, то ли просто хулиганили...
А, вот и тот парень - стоит, осматривается... Уже в других очках. Симпа-тичный... И выше, чем пока...
Визг, удар - я куда-то лечу... Слева - тело есть или нет? Куда-то делось... кровь течёт? Плохо только... что... очки...

2.
Она не завершила свою мысль. Откуда-то появились люди - кто-то про-верил пульс, кто-то побежал к таксофону - вызывать «скорую». Водитель «де-вятки», бледный, с вытаращенными глазами - сначала сидел, вцепившись в руль, потом медленно вылез из машины, закурил и попросил вызвать «ГАИ».
Очки, вылетевшие из кармана плаща, поблескивали отражённым светом недавно включённых фонарей...
*
Хоронили несколько человек – её мать с отцом, Балагур, Лена... тот юноша не пришёл – он видел её тело после аварии и сказал, что винит себя и не может смотреть родителям в глаза – а те, в свою очередь, не знали, кто виноват – то ли их дочь, что резко выскочила на дорогу в неположенном месте... То ли себя – за то, что не удержали её дома… Или водитель, что гнал со скоростью в два раза выше разрешенной…
Бросили в могилу по горсти уже подмёрзшей земли - та со стоном ударя-ла по крышке гроба, обшитым красной материей. Мать плакала, отец - смотрел в могилу... бросил туда те самые очки - одно из стёкол разлетелось вдребезги. Могильщики стали закидывать яму землёй. Балагур достал пачку сигарет, зажи-галку, закурил... Пачку и зажигалку бросил в могилу, развернулся, ушёл...
Лена уже не могла плакать и просто молчала - она почти сразу же прибе-жала на место происшествия, соседки рассказали - они же и с ребёнком посиде-ли, пока она бегала до аварии и ездила до морга... Она и очки те подобрала - но юноша отказался их брать.
Трое стояли и смотрели...
Могильщики закидали яму, установили крест с фотографией смеющейся десятиклассницы - смотрящей не на других, но куда-то в даль...
Никто и ничто её больше не потревожит...

(Январь – февраль, 26 июля – 1 августа, 25-31 октября 1999 г.,
апрель - 03.05.2022 г.)