37. Воронин дом

37. Воронин дом

Хочу я вкратце рассказать о солнечной стране
И о садах былых, цветущих в ней и сгинувших
                во мгле,
Где винограда сок веками народной жизнью
                управлял,
Своими винными парами уклад её и быт
                определял,
Владел нетрезвыми умами и спозаранку в поле
                гнал,

Где мамалыга и фасоль тяжёлыми холодными
                годами
Детей от голода спасали, людей от горя
                избавляли,
Где с давних пор в пыли дорожной мужик
                покорный,
Который от земли, полей и пота, от грязи
                чёрный
Свой тяжкий труд, в мозолях руки за грош,
                бесценок продаёт,
Усталую и тощую лошадку, не торопясь, на
                пастбище ведёт
И сам понуро рядом с ней бредёт,
                держась за них или держа уздцы.
Такое же не радужное детство,
                такое незавидное наследство,
Ну далеко не молоко и сладкий мёд
                оставили им деды и отцы.

И некогда ему, простому мужику, политикой
                высокою заняться,
Ни полицейским за рулём настойчиво за
                леями гоняться.
Размашисто он сеет в землю зёрна хлеба
И тихо молит о дожде безоблачное небо.
Вот так за годом год, пока копал, сажал и сеял
И мысль о справедливости и равенстве лелеял,
Те полисмены и политиканы
            всё глубже погружали дивный край
                на дно бесчувственной нирваны


И завели цветущий солнца рай
                под волчий вой, собачий лай
В мрак хаоса, обмана, беспредела,
                верховной власти передела,
                казны бесчестного раздела.

Они несут народу бестолковые законы,
                малюют массово бездушные иконы
И сыплют соль на кровоточащие раны,
С презрением смотря в глаза доверчивые
                тёмного народа
И утверждая, что у них всех высшая природа,
               у  всех без исключения у них – порода,
И все не так они не мыты, не так грязны и
                рваны.
Для всех же остальных, всех недалёких и
                простых
Они – хозяева страны, для нас, холуев – паны!

И этот наглый беспредел, коммунистический
                нажим,
Спасением назвали вы бессовестный режим.

И чтоб все знали свой золотой источник
                блага,
Над головами вознесли древко краснеющего
                флага,
А в центре стяга с гербом поместили
                вороны образ, чтоб ей гимны пели.
Дорогу к власти ей, видать, давно мостили,
                но с бычьей головой лишка хватили.
Рогами недругов вы напугать хотели
                иль бычий нрав воспеть желали?
И теперь в республике всем балом правит
Не то бычья ворона, по велению вороньего
                закона,
Не то бык вороной бережёт наш покой,
                всё мычит и мычит, всё лукавит.
Да, раньше мышцы крепкие имели,
                но силу с честью
                за кордон продали,
Что выручили с торга, то разворовали,
                между собою разделили
                и, довольные, пропали.
Сию мазню обожествили, легко в икону
                превратили,
Рот на замке держать настойчиво велели,
Чтоб лишних слов про высших партии
                отцов
Не говорили в шутку, и частушек чтоб не
                пели,
Чтоб не винили вы потом отчизны бравых
                молодцов,
Защитников свободного порядка и нашего
                достатка,
Когда партийные чины, простые наши
                пацаны,
Машины ваши вам надолго на «воронки»
                не поменяли
И в них слегка вас не помяли,
          когда в СИЗО с крутым эскортом
                «комфортно» доставляли.
Они такие, как и вы – ребята из народа,
                и вовсе не заморские купцы,
                и вовсе не купеческого рода,
И лучше бы с них, лощёных, пахнущих и
                очень для народа дорогих,
Вы брали для себя пример,
                для них уж рай настал
С тех пор, как каждый под крыло
                партийное попал,
Без колебаний и сомнений в шеренгу нашу
                встал,
Минуя бесполезной совести препоны,
                под знамя «Пролетария – Вороны!».

И тут невиданное чудо сотворили:
                вороне в клювик сунули вы крест,
Чтоб на неё все преданно глядели,
                псалмы читали и молитвы пели,
Но тут беда, не всем с далёких мест видать,
                целует ли она его или, кусая, ест.
И так народ, как лис у дуба, в надежде и
                живёт,
С небес упавшей шары напрасно от
                вороны ждёт.

Ведь вместо сыра получает по зубам,  по
             глупой голове, натруженным рукам,
Крестом орудуя, как жезлом, к вершине
                бычьей власти влезла.

Не ждите люди, не будет пира, ведь нет
                давно общественного сыра,
Его же скушали партийные ребята,
                их аппетиты – будь здоров,
                голодные слонята.
И если что вдруг упадёт к нам с барского
                стола,
Не тормози, чудак, бери, хватай, не мешкай, –
Твердят нам с пеною у рта хапуги,
                казнокрады, воры.
Не то растащат на поборы, они на это дело
                скоры,
Нам не оставят и орешка, Володи эти и
                Олешки.
Они, как гнойники на теле немытого
                народа,
Всё каркают, что только с ними у нас
                Свобода.
Они же пенсию подали старикам, налоги
                чтоб им вовремя платили,
И провели всем в хаты газ, о деньгах
                вовсе чтоб забыли.
Да, сейчас всё чаще в домах тепло, спасибо
                газу,
Хоть раньше было тоже ничего, но только
                трудней и не сразу.
Теперь, когда в избе светло, когда одет
                совсем легко,
Всё чаще посещают навязчивые мысли,
Что раньше чаще посещали магазин и
                чаще что-то грызли,
И градус ледяных квартир мы, кто чайком
                с лимончиком и сахарком,
А кто перцовочкой с медком тайком,
           с покорным постоянством повышали.

В которой, как подснежники весной, иль
                нагловатые грибы,
К нам из-под снега мрачною гурьбой
                полезли разномастные кресты.
В них вороватая братва себе придумала
                простое решение-искупление
И от грехов, обмана, лжи, в обмен
                за выструганный крест, прощение.

Но речь опять же не о том, мы выступаем
                с предложением,
Чтоб президент с премьером, министрами и
                депутатами,
Со всеми полномочиями, нагрузкой, их
                зарплатами,
Свои сложили с облегчением портфели
                за вас, чтобы другие попотели.
Ведь от стараний и усилий трещат уж швы
                мошны,
На славу потрудились для отчизны, оставив
                головешки от страны.
Другому дайте с родным народом
                пополнить свой бумажник,
И не состав, вагон иль самосвал, и даже
                не багажник.
На эти денежки, при наших сократившихся
                запросах,
Семье всей хватит отдохнуть весь
                следующий год
От пережитых бед, хлопот, от мук и всех
                невзгод.

Ведь никогда ещё у нас верховный,
                главный вождь
Ни злата солнечного блеск, ни серебра
                Селены щедрый дождь,
Ещё ни разу не принёс, а нагло, не боясь ни
                дьявола, ни чёрта,
Ни  Бога наказания не страшась, легко
                орудуя обманом,
И обещаний потчуя без устали дурманом,
Всё нёс и нёс в свои родные, семейные и
                кумовские поместья-закрома.
И как ещё не треснула от перегрузок
                финансового лайнера корма?!
Я предлагаю вам помочь, не дать уйти ко дну,
И передать тяжёлый груз для денежек
                мешок

Хотя бы на денёк, но каждому главе семьи
                когда-то сказочной и светлой,
Теперь несчастной, неприметной, уродливой
                страны.

Деньков в году, условно, будем триста
                пятьдесят считать.
А шесть иль пять, ну, как когда, оставим
                праздники встречать.
И пусть примерно нас, ну, пусть четыре с
                половиной миллиона.
Семей же в среднем ну, пусть два, и то
                незрелых и зелёненьких лимона,
А сладких, очень сладких должностей, ну,
                штук шестьсот у них, властей,
И пусть крутого бизнеса сынков, ещё пусть
                будет триста
Примерно. Не считай, не парься зря, зря не
                потей,
В посольствах, за кордоном, трудяг, ну, пусть
                ещё сто.
И вот к чему привёл нехитрый наш подсчёт.
Два миллиона мы на тысячу поделим,
                играючи, легко,
Две тысячи поделим мы на триста пятьдесят,
И вот в итоге получаем интересный, ну очень
                занимательный расклад:
Шесть лет мы трудимся в обычном ритме, на
                привычных нам местах,
Потом на целый день становимся страны
                пупами,
Её властями, командирами, премьерами,
                царями.
Становимся везде, вблизи и вдалеке, во
                всех её частях.
Насытившись и напитавшись, кормов на год
                достаточно набравшись,
О каждом рте родной страны, заботу проявив
                о каждом из немногих миллионов,
Не приняв ни решений глупых, ни законов.
И год седьмой, всем отдыхать, натруженные
                руки опустить, расслабить.
Вот так и жить, трудиться так, так отдыхать,
                так править.

Конечно, это шутка, народа поговорка, скорее,
                прибаутка,
Но, как говорится, в каждой шутке есть
                только доля шутки,
Но больше все же доля возмущения,
                смятения, раздражения
В нас подрывает веру в справедливость
                и честность выбираемых верхов,
Рождая злобу, подозрения и постоянные
                сомнения,
Когда наручников нам меряют браслеты,
                едва освободив от кандалов.
И пусть ответят нам, каков
                коммунистический их идеал,
Иль «ворон» партии устав на свой манер
                переписал?
Что смог купить – купил, что смог продать –
                продал,
Что было общее у всех, для каждого в
                отдельности, для всех,
Слегка подкорректировав закон, чтоб вовсе
                не было помех,
Недолго думая, гадая, через семейство
                воронное к рукам прибрал.
Но есть благая поговорка, о ней всегда мы
                забываем,
Что в жизни каждого своей длины отмерена
                верёвка,
И сколько ей деньков не виться, а все равно
                придёт верёвочке конец.
Надеюсь, что последний год под вами
                доживаем,
Надеюсь, с чёрным вороньём – наша последняя
                маёвка,
И вашей каркающей власти на смену, наконец,
На радость людям, птичкам и зверюшкам
                придёт...
                конец!!!


Произведение опубликованно 23.02.09, а в сентябре этого года Президент Р.Молдова Владимир Воронин неожиданно подал в отставку. Слова "Надеюсь, что последний год под вами
                доживаем,
Надеюсь, с чёрным вороньём – наша последняя
                маёвка,
И вашей каркающей власти на смену, наконец,
На радость людям, птичкам и зверюшкам
                придёт...
                конец!!!" оказались пророческими. Удивительно!!!