(Сборник коротких рассказов)
2006 год
ДОМ С ПАЛИСАДНИКОМ
- Поплаваем? – услышала она рядом.
Молодой человек в ярких плавках улыбался в ожидании ответа. Девушка молча смерила его взглядом и ничего не ответила.
- Вы что? Воды боитесь? Или плавать не умеете?
- Я домой собираюсь, - она взяла вещи и пошла вдоль берега реки.
- То есть как? Подождите, не уходите. Так нельзя, - вдруг заявил молодой человек.
- Отчего же?
Люди с любопытством смотрели на бегущего за девушкой молодого человека.
- Мы же можем больше никогда не встретиться... Вы уйдете... Как вас зовут?
- Зачем вам мое имя, если мы больше не встретимся?
- Но это неправильно. Так не должно быть.
- Это еще почему? Я вас не знаю, в первый раз вижу. Кто вы такой?
- Я сегодня защитил диплом. Я юрист.
- А я только что окончила школу, собираюсь поступать в институт. Ну, и что дальше?
- Вы уходите... – озвучил он очевидный факт.
- Ухожу, - подтвердила девушка.
Молодой человек вдруг остановился:
- Но это неправильно. Так не должно быть...
- Вы повторяетесь.
- Как я отыщу вас? Где вы живете?
- На главной улице поселка. Дом с палисадником. Самый последний...
- Я найду. Обязательно найду.
- Надежда.
- Да. У меня появилась надежда.
Девушка рассмеялась.
- Пока еще нет. Это имя. Мое имя.
Он улыбнулся и повторил:
- Дом с палисадником. Я найду.
РОДНОЙ
Казалось, нежность “захлестнула” все вокруг, “растекаясь”, обволакивая, захватывая все ее существо, пространство и вещи в нем. Как все это ощущалось? Она бы не смогла ответить на этот вопрос. При одной только мысли о нем это происходило снова и снова...
Может, это и есть любовь? Та самая, к которой они должны стремиться, которую должны открыть? Она посмотрела на лежащего рядом мужчину и тихо прошептала:
- Родной, ты...
И в этой паузе, в этом молчании, была такая наполненность, которую невозможно облечь в слова, да и надо ли это делать, она не знала.
А он, словно почувствовав ее взгляд, вдруг улыбнулся во сне и обнял женщину, дороже которой у него никого не было.
МГНОВЕНИЯ
- Мгновения, мгновения... И чем дальше... чем старше становишься, тем быстрее мелькают они, - женщина прикрыла глаза и почти прошептала: - Они, как точки, из которых выстраиваются линии... Линии судьбы, жизни, прошлого... Все состоит из мгновений... Моя жизнь, твоя... Это всего лишь точки... за которыми - объем... А мы не ценим их...
Мужчина натянул одеяло на голову и проворчал:
- Философ отыскался... Мне на работу с утра. А она - говорит, говорит, говорит... И ничто не в силах остановить поток пустых слов. Несет чушь всякую с умным видом и думает, что... Америку открыла, это, как минимум. Мы - такие великие, мы... плеваться хочется... Ты лучше замолчи...
Женщина обиженно поджала губы, а потом не удержалась и пробубнила:
- Зануда... И поговорить не с кем.
- Рот закрой! Закрой рот! А о времени ты думаешь, о человеке, который устал, которому рано вставать? Ты о других думаешь? Поговорить тебе хочется! А где ты была, когда я с работы пришел? У подруги? И чем ты там с ней занималась? Неужели молчали?
- Общались.
- Ах! Общались! Так на что же ты жалуешься? Ты бы встретила мужа, как другие это делают, накормила бы, спросила, как у него дела, что на работе, а потом рассказала бы ему о своих открытиях философских... про те самые мгновения, которые ты растратила впустую, а теперь...
Женщина растерянно заморгала:
- Я... не думала так, как ты, не видела... Прости...
- Дело не в прощении, а в признании ошибки... И признавать ты должна свои ошибки не ради меня, а для того, чтобы сделать хоть маленький шаг к осознанности... Спи, мы с тобой обязательно поговорим, слышишь, на любую тему, в конкретно отведенное для этого время...
Женщина улыбнулась. “Прав, но все равно зануда, - и добавила: - Милый”, а вслух сказала:
- Хорошо.
В МЕТРО
- Приехала? - радостно спросил он.
- А ты сомневался?
Затем последовало дружеское приветствие с хлопками ладонями, которое стало символом приятия друг друга.
- Мне нужен твой совет, - начал он.
Девушка улыбнулась и стала слушать его “повесть” об очередной проблеме. Ей иногда казалось, что он специально выдумывает их, чтобы выдернуть ее из дома и встретиться в метро хоть на пятнадцать минут, чтобы только видеть ее сияющие глаза, слышать ее голос... Хотя...
Он дотронулся до ее руки и, нежно погладив, вдруг сказал:
- Так оно и есть, - мальчишеская улыбка преобразила его лицо.
- Что именно? - смутилась девушка.
- Не смущайся... Это же я дергаю тебя... Ты молчи, можешь ничего не говорить просто постой рядом...
- Ты же хотел услышать мое мнение...
- А я уже услышал... И не приму предложение... Ты права... Погонишься за деньгами, потеряешь то, что имеешь... От добра добра не ищут...
- Если ты такой умный, и все знаешь сам, зачем меня звал?
- Чтобы услышать, что я умный. И понять, что ты одобряешь мой выбор...
Он посмотрел на часы.
- Торопишься?
Он молча кивнул головой.
- Мне иногда кажется, что все это мне приснилось. Ты сейчас в очередной раз исчезнешь, а я еще долго буду пытаться разгадать тайну... там, где ее просто нет. И вообще - все так странно. Я живу как будто в придуманном мире. Где есть некая идеальность... Я будто не хочу видеть реальное положение дел. Или просто не в состоянии прорваться к реальности... Ладно, ты иди... Главное, что у тебя все хорошо, ты жив, здоров... - она отвернулась и услышала сквозь шум:
- Не хандри!
Девушка обернулась и увидела молодого человека с гитарой за спиной.
- Вы это мне? - спросила девушка.
- Тебе. У него своя жизнь, - он кивнул на отъезжающую электричку.
- Я знаю, - девушка доверчиво посмотрела на гитариста.
- Так отпусти его.
- А я и не держу.
- Держишь... хотя и не понимаешь этого. Он взрослый человек... Достаточно взрослый... А рядом с тобой превращается в мальчишку... Он женат?
- Он просто друг.
- Он из тебя икону сделал и бегает с ней.
- И что? Какое вам дело до его... моей жизни?
- Никакого... Но ты спишь...
- А ты будильником работаешь? - ехидно спросила девушка.
- Рад бы... да никто слушать не хочет... Ты обиделась, хотя и не поняла, что я имел в виду...
- А что ты имел в виду?
- Мы все спим... И не хотим просыпаться... Мы не знаем, что такое реальность... А я хочу проснуться, но одному это мне не по силам...
- Звучит как предложение к совместному усилию... Странно, но об иллюзорности происходящего я только что говорила, когда прощалась с другом, а потом... ты...
- Я... - подтвердил молодой человек, - оказался в нужном месте в нужный час... Вот, - он протянул листок бумаги, - это мой номер телефона. Я буду рад пообщаться с тобой. Позвони, ладно?
Девушка молча кивнула головой и пошла к выходу, думая о странных пересечениях в судьбах людей и о том, как одно событие может повлечь за собой другое, на первый взгляд совершенно не связанное с первым...
КАЧЕЛИ
Там, внизу, в пустынном дворе, одиноко поскрипывали качели, чуть шелестели старые деревья, протягивая руки-ветви к звездному небу. Ржавый фонарь пытался разогнать темноту, изредка покачивал старой шляпой-головой, высвечивал при этом чуть дрожащий вытянутый круг на дорожке и создавал ощущение ирреальности.
А она стояла у окна и думала о странности, на которую почти никто не обращает внимания. Не о мужчине, который объявился через много лет и ждал от нее решения, стоя у нее за спиной. Решение, которое она не хотела принимать. Ее занимали мысли не о будущем, а о странностях русского языка.
“Качели издают звук, который невозможно передать с помощью букв... А значит, и записать его точно невозможно. Приблизительно или образно - можно... Сравнить, например, со скрипом старой телеги на разбитой деревенской дороге или... Господи! О чем это я? Меня волнуют тонкости передачи звуков!” - женщина сделала вид, что рассматривает качели.
Мужчина проследил за ее взглядом и вдруг, взяв ее за руку, почти потащил к двери.
- Ты куда меня тащишь?
- Во двор.
- На улице темно, и никого нет...
- Вот и прекрасно...
Они вышли из подъезда старой пятиэтажки... Женщина посмотрела на молодого высокого мужчину и, улыбаясь, спросила:
- И что дальше?
- Идем-идем, - он обнял ее за плечи и повел к качелям.
Женщина вспомнила, как когда-то с тоской обронила, что многое уходит безвозвратно... Всему свое время... Теперь ей предоставлялся шанс опровергнуть собственное утверждение.
Женщина с замиранием сердца села на качели. Мужчина встал рядом и стал что-то рассказывать... Мерное покачивание под звук его голоса... И вот она, как в детстве, отрывается от земли и летит к звездам, чтоб через какое-то время вернуться к земле. У нее захватывало дух... А старые качели, словно ожив, скрипуче ворчали, будто призывали к благоразумию.
“Вся моя жизнь, как эти качели: то вверх, то вниз. И бесконечная тоска по прошлому... Я не живу в настоящем, я сплю и вижу сны...”
- Останови! – вдруг закричала женщина.
Она встала. Ее щеки пылали. Мужчина выжидающе смотрел на нее.
- Все неправильно. Ничего нельзя вернуть. Ни детство, ни юность... Есть лишь настоящее, в котором нет места тебе... Ты остался там... А здесь я одна... Тебя нет... Я придумала тебя...
- Я тебя не понимаю, - признался мужчина.
- Все верно. Ты не должен понимать. Ты из прошлого... которого не вернуть. И... спасибо тебе... за качели... Хотя все это блажь, по большому счету... Но есть реальность, другая, не придуманная жизнь, а реальная, которой я не знаю, но к которой стремлюсь... Ты должен вернуться к семье... Там твой дом... Ты иди, Ванечка, иди... Я одна хочу побыть...
Мужчина пожал плечами и молча пошел по дорожке, испытывая необыкновенное облегчение за принятое не им решение. За его спиной чуть поскрипывали старые качели. И, то ли от этого скрипа, то ли оттого, что ветер дул в спину, мужчина почти что побежал, испытывая стыд и радость одновременно...
“Все верно, - женщина вздохнула, - правильно”.
БЕСЕДКА
Они сидели в беседке после встречи выпускников (они - это Сашка и его бывшая одноклассница Ира) и молчали, думая каждый о своем.
- И что? - прервал он молчание.
- Что?
- Ты счастлива?
- В каком смысле?
- В прямом...
- Сашка, не морочь мне голову. Что ты хочешь узнать? Конкретно.
Он вдруг смутился под ее пристальным взглядом.
- Ну, как у тебя на личном фронте?
Ира встала, прошлась по беседке, встала к Сашке спиной и долго молчала, глядя на высвеченные в свете фонарей раскрашенные осенью деревья. Она передернула плечами и вдруг услышала:
- Холодно?
- Да, - сказала она, - я будто замерзла вся изнутри. Но я говорю о другом холоде... Я не нашла того, что искала... Может, ошиблась? - спросила она, и сама же ответила: - Не знаю. Я жила, как во сне, а однажды проснулась и испугалась... За окном выл ветер, закручивал снежные вихри, тусклый свет фонаря едва пробивался сквозь непогоду, я ощутила во всем некую театральность. Именно - ощутила. Рядом со мной лежал человек, с которым я жила под одной крышей... И мне показалось, что я впервые реально увидела свое лицемерие. Я не любила его... Я вообще не знаю, что такое любовь, я не умею любить... Я честно себе призналась в этом и вдруг поймала себя на мысли, что хочу убежать куда-нибудь подальше ото всех, чтобы затаиться где-нибудь и переждать... чтобы не дергали родные и близкие, друзья и знакомые, сотрудники и соседи...
- И что? Убежала?
- Нет. Не успела. Он и здесь опередил меня.
- Все не так уж плохо. У тебя есть шанс попытаться выстроить взаимоотношения с другим человеком...
Ира вздохнула:
- Шанс есть у всех и всегда... Но... я боюсь.
- Я тоже не умею любить, но стремлюсь к любви... Я ищу, ошибаюсь, стараюсь нащупать дорогу, ведущую к просыпанию... Может, попробуем вместе?
- Сашк, у меня ужасный характер. Ты же знаешь.
- Знаю. А мы выработаем определенные методы, правила, на которые сможем опираться. Всегда можно сесть и договориться... Хотя, как показывает мой опыт, это не так просто, как кажется, но мы справимся, если будем стремиться к поиску правильных отношений...
- Ты зануда. Тоже не сахар. Но за твоими словами я ощущаю не пустоту, а некую убежденность...
Сашка обнял свою бывшую одноклассницу за плечи и прошептал:
- Я так долго ждал этого момента. Я не знаю, что нас ожидает на этом пути... Я не могу ничего тебе гарантировать, кроме стремления к реальности и правильным отношениям... И что это такое я не смогу тебе объяснить, пока мы не откроем сами...
Они стояли, обнявшись, посреди старой беседки, слушали шелест падающих листьев и впервые не строили иллюзий по поводу того, что их ожидает.
ВОЛЫНКА
Протяжные, ноющие звуки выстраивались в мелодию. Казалось невероятным, что кто-то в состоянии собрать их воедино и придать им мелодический рисунок.
“Кто? Кому пришло в голову играть на волынке под окнами среди ночи?”
Ей не хотелось вставать, но она пересилила себя. Накинула на плечи шарф и подошла к открытому окну. Там, во дворе, в круге света от старого фонаря, стоял мужчина в шотландской юбке и играл на волынке...
Ночное выступление шотландца, похоже, никому не мешало. Во всяком случае, протестующих не было: люди мирно спали.
Она была уверена, что темное пространство комнаты скрывает ее от посторонних глаз. Но внезапно возникшая мысль, что ее могут видеть, испугала девушку. Она отпрянула от окна и покраснела от ощущения подглядывания в замочную скважину.
А потом пришла успокоительная мысль, что, возможно, играют для нее. Это вначале развеселило ее, потом - встревожило... И вдруг - не отдавая себе отчета, она отодвинула штору и, глядя во двор, сказала: “Спасибо”, прозвучавшее неожиданно громко в ночной тишине.
Музыкант, обнимая волынку, поклонился ей.
“И что дальше? - мелькнула мысль. - Вылезла с благодарностью. Ну, играл себе человек и играл. Нравится ему... А может, болен... Представил, что на сцене... А она...”
- Я здоров, - услышала она и вздрогнула.
“Кто это сказал? Неужто она так “громко” думала, что...”
- Я, - мужчина показал на себя пальцем, - играл для вас...
- Почему?
Он пожал плечами, а потом признался:
- Окно в такой холод только у вас открыто... Осень все же...
- А вы? - она хотела поинтересоваться, не замерз ли он, но передумала, потому что не знала, что делать, если он ответит утвердительно.
Приглашать на чай - безумие. Не приглашать? Тогда зачем проявлять заботу, если реально ничего не сможешь сделать...
Мужчина, видно, по-своему понял ее замешательство: еще раз поклонился и пошел по дорожке.
- Постойте! Как хоть вас зовут?
- Андрес. Я в доме напротив живу... А вы... Вспомнил! Девушка со скрипкой. Верно? Я сегодня защитил диссертацию... Мы с друзьями посидели немного. Я пошел их провожать, и вот - задержался...
Девушка молча кивнула головой, ощущая, как пылают щеки. Она тоже вспомнила его. Это тот самый мужчина, который предлагает ей каждое утро донести скрипку до остановки. Ее сердце учащенно забилось.
- Спокойной ночи, - мужчина помахал ей рукой, а она вновь кивнула головой, словно разучилась говорить...
ШЛЯПА
- Эй! Шляпа, опять опаздываешь? Бежишь? Ну-ну! - услышал мужчина у себя за спиной звонкий девичий голос.
“Какое несоответствие!” - мелькнула у него мысль.
Он выразительно покачал головой и ничего не ответил. А миловидная девушка с собачкой на поводке, увидев, что “предмет” ее нападок убегает, крикнула вдогонку:
- Не нравлюсь, да?
Мужчина остановился и вдруг резко сказал:
- Нет. Хамство не может нравиться. Неужели вы этого не понимаете? Грубость, пошлость из уст столь красивой и изящной девушки - это страшно! Зачем вы так?
Девушка смутилась.
- Не знаю... Вы совсем меня не замечаете, - вдруг призналась она.
- Вас трудно не заметить, - мужчина улыбнулся, чем смутил девушку еще больше.
“Уж лучше бы он пробегал мимо”, - мелькнула у нее мысль.
- Я действительно, тороплюсь...
“А чего ж тогда стоишь?” - чуть не спросила она по привычке.
- И чем вам (он подчеркнуто вежливо произнес это слово) не нравится моя шляпа?
Девушка хмыкнула, но не стала объяснять. Она в упор смотрела на мужчину и не знала, как теперь вести себя с ним. Пока он убегал - было понятно. А сейчас - нет.
- У меня имя, между прочим, есть... Леонид Андреевич... - он посмотрел на часы. - Во сколько вечером с собакой гуляете? В десять? Я выйду к вам, если это не нарушит ваши планы. Тогда и пообщаемся... А сейчас - увы! - он уже пошел, потом повернулся и спросил: - Так вы не против?
Девушка смутилась еще больше, неопределенно пожала плечами, так ничего и не сказав.
А он, улыбаясь, побежал к остановке.
“Может, я и не смогу помочь этой строптивой “дикарке, но попробовать стоит... Умненькая... А вдруг? Кто знает, кто знает...” - мужчина вбежал в полупустой автобус и облегченно вздохнул:
- Успел. А ты говоришь: “Шляпа!”
БУЛЫЖНИК
Он притащил булыжник домой, отмыл его, просушил и положил на стол. Жена не выдержала:
- Что это значит?! Это что за фокусы такие?! Зачем ты притащил в дом булыжник? И что он делает у нас на столе?
- Лежит, - спокойно ответил мужчина на последний вопрос. - И это очевидно... Можно было бы и не спрашивать... Я принес его в дом (это тоже факт), чтобы он помог нам выяснить наши взаимоотношения...
- Чудишь? При чем здесь булыжник?
- Как камень за пазухой... Я предлагаю вытащить все из глубинных тайников нашего сознания, что нам мешает, чтобы не было обид... Мы должны по возможности честно высказать свои претензии... обсудить их, выработать некую линию нашего поведения, правила, которые бы помогли нам выйти из тупика... А булыжник - это символ...
Женщина переводила взгляд с булыжника на мужа и молчала. Да, она должна была признать, что муж ищет пути разрешения ситуации, в которой они оказались. Ведь если вовремя не обратить внимания на появившиеся трещины, они могут углубиться и привести к разрушению... всего здания. Правда, для этого не обязательно было тащить булыжник. Хотя это интересный ход. А почему бы ни попробовать? Она все чаще стала ловить себя на том, что возражение вылезает раньше, чем она успевает подумать.
- Что ж, давай попробуем, - вдруг согласилась она и села за стол.
Мужчина улыбнулся, еще не веря, что может осуществиться, казалось бы, очень простая идея: сесть и договориться.
- Мы с тобой не можем договориться, потому что у нас нет элементарных правил, на которые бы мы могли с тобой опираться... Главное для нас - идея правильных отношений.
- Правильные отношения... Но я не знаю, что это такое. Нет, конечно же, у меня есть некое представление о правильности, но кто сказал, что я не заблуждаюсь в своих представлениях. Скорее всего, так оно и есть...
- Что такое правильные отношения? Это отношения, которые опираются на принципы, которые включают в себя стремление к любви, честности, освобожденности, радости... А как к этому прийти? Попытаться слушать, что тебе говорят, не возражать для начала, не перебивать, не провоцировать конфликт, убирать сразу же семена раздора, признавая свою ошибку. Ведь не страшно, что мы ошибаемся, страшно, что мы не видим ошибок, что мы автоматичны. Для нас важно прийти к реальности.
- Я буду пытаться не возражать и не перебивать. Я не хочу жить в конфликте...
- Правильные отношения являются причиной мира...
Она слушала его и в какой-то момент поняла, что он хочет от нее, к чему призывает, что предлагает.
- Мне кажется, - вырвалось у нее, - что я понимаю то, о чем ты говоришь. Я буду пытаться для начала хотя бы не возражать тебе... Правда, я не уверена, что завтра не забуду вновь про свое обещание...
- Это не страшно. Я готов напоминать, я готов объяснять. А это возможно только во время общения, правильного общения...
Женщина посмотрела на булыжник, лежащий на столе, потом на мужа и улыбнулась. Странно, ее уже не раздражала выходка мужа с булыжником. Она видела в этом некий смысл, некий “узелок на память”... об идее правильных отношений. Она не знала, смогут ли они выстроить их, но уже одно то, что они предприняли попытку, что заговорили об этом, что решили общаться и создать некие правила, на которые смогут опираться, что обозначили идею, к которой будут стремиться, чтобы вырваться из иллюзий, пробиться к реальности, достойно уважения...
ВЕТЕР
- Ты знаешь кто? Ты - ветер!
- Выдумщица моя, - нежно произнес муж.
- Спроси, почему ветер?
Мужчина обнял ее и, глядя в глаза, спросил:
- Ну? Почему ветер?
- Ты сильный, свободный... ласковый, нежный, неуправляемый, резкий, шаловливый, озорной, серьезный, порывистый, своевольный, жаркий, прохладный, энергичный, целенаправленный, как ветер... Ты приносишь радость и огорчения... Разгоняешь тучи и сгущаешь их... Значит, от тебя очень многое зависит. Ты можешь выбирать те грани своих качеств, которые будут нам помогать, а не мешать...
- Разве погода в нашем доме зависит только от меня?
- Во многом... А если я буду послушной, то... куда ветер подует, туда я и полечу... как одуванчик... - засмеялась женщина.
- Вот, - обнял ее муж. - Послушание, истинное смирение... Глядишь, и придем с тобой к тому, к чему стремимся.
- Одуванчик, - он погладил ее по голове и нежно поцеловал в губы.
ЧАЕПИТИЕ
Он переодевался и вдруг гневно воскликнул:
- Где обувь?
- Ты же еще брюки не надел. Зачем тебе башмаки? - женщина с печальными глазами укоризненно посмотрела на него.
- Поговори мне! Это что такое? Опять возражение?
“Как хорошо, что я всего лишь домработница, а не его жена. Ну, уволит... Надоело... У него настроение меняется молниеносно... Флюгер! Вот кто он”, - подумала женщина и хмыкнула.
- Посмейся мне! Все! Я... я с тобой не разговариваю, - заявил пожилой мужчина.
Женщина молча смотрела на него.
- Ты что делаешь?
- Молчу. Слушаю.
- Молчит она... Ты возражаешь молча. Ты даже смотришь, протестуя.
- Я не знаю, как я смотрю... Я устала от вас, честное слово.
Она знала, что ему не нравится, когда она обращается к нему на “вы”. Мужчина убежал в другую комнату и долго не выходил оттуда.
- Так что мне делать? - спросила женщина, стоя перед закрытой дверью.
Она слышала, как он ходит из угла в угол. Ей было жаль его, но она не могла показать ему свою жалость, потому что “это было неправильно”.
- Иди, работай... - проворчал он.
“Вот так всегда... “Ветер северный, умеренный, до южного...” Бред! И в песне, и в жизни... И никто не видит этого. Может, он видит? Потому и страдает... Да, тяжко ему, горемычному”.
Женщина вытерла пыль и вдруг услышала:
- Чайник поставь... И приходи... Чай будем пить и общаться.
“Отошел”, - подумала женщина и улыбнулась.
- Я плюшек напекла нам к чаю... - тихо сказала она и облегченно вздохнула.
НЕВЕРОЯТНО
- Невероятно! - в очередной раз воскликнул муж, сделал паузу и вновь: - Невероятно!
Жена с тоской посмотрела на часы. Вот уже больше часа он сидел за столом, уныло смотрел на тарелку с кашей и повторял одно и то же слово. Спросить бы у него, что такого невероятного он увидел в каше, но она не рискнула. Она понимала, что юмор здесь неуместен, а нарываться на конфликт - себе дороже. Вот и остается ждать удобного случая, когда... либо сам расскажет, либо можно будет разговорить его. Она впервые видела его в таком состоянии. Он вообще не пил. А здесь, придя с работы, потребовал с порога налить стакан водки. Выпил, бедолага. И вот теперь...
- Невероятно! - вновь повторил мужчина.
Женщина вздохнула и тихо спросила:
- Что, Тимоша?
- Женщина, ты кто?
- Я жена твоя, Варя, - растерянно ответила она.
- Это понятно. Я о другом. Ты... кто?
- Женщина, - но, увидев недовольство на его лице, стала перебирать: авось, попадет в цель: - Мать твоих детей, библиотекарь... член профсоюза... Русская...
Он вздохнул:
- Так и не научилась думать... Но... уже теплее... Можно было бы и не перебирать все свои регалии...
- Да баба я, деревенская баба, - вдруг взорвалась она, - работающая от зари до зари, потому что платят копейки. Разве на них проживешь? Вот и хозяйство... а рук не хватает. Не воровать же идти? Обманутая я... теми, кто жирует за наш счет, - женщина стукнула кулаком по столу и вдруг притихла.
“Чего это я разошлась?” - она покраснела.
- Правильно, Варюха, - он вздохнул и обхватил голову руками.
- Ну что ты, Тимоша, что ты?
- Уволили... Не нужны им больше квалифицированные рабочие. Не нужны... Двадцать лет нужен был и вот! Завод продали. Закрывают, а нас - на улицу... Как жить? Ты знаешь?
- Проживем, миленький, проживем... как-нибудь. Весна на дворе... Скоро зелень взойдет... картошку посадили...
- Помолчи... Я же о другом, Варюха... Отчизну всю раздраили. И как не боятся суда Божьего? А? - и ее неверующий муж в очередной раз повторил: - Невероятно!
ФИГУРИСТКА
- Ты видела? Ты это видела? Как прыгает! Какая пластика! А лицо? Ты посмотри только... Посмотри... В нем - вдохновенность какая-то... - муж с восторгом смотрел на фигуристку, а женщина, сидящая рядом, ссутулилась еще больше.
Внутри у нее что-то неприятно заскрежетало.
“Ревную, - отметила она. - Когда-то и я была такой же. А сейчас на десять размеров увеличилась. Сколько раз собиралась взяться за себя, похудеть и вот... Дождалась”...
Мужчина повернулся к рядом сидящей жене и, словно ощутив ее состояние, произнес:
- Но это не главное... Это все форма. А мне содержание нужно... За внешней красивостью мы часто встречаем пустоту... Это в лучшем случае. А иногда и откровенную подлость...
Он обнял женщину и ласково прошептал:
- На них смотреть приятно, а с тобой - рядом быть...
Она уткнулась носом ему в грудь и расплакалась.
- Ну что ты, что ты... ты у меня такая умница. И главное для нас что? - он погладил ее по спине и, поцеловав в волосы, пахнущие полевыми цветами, сам же и ответил: - Для нас реальность важна, правда, какая бы она ни была... Реальность... - повторил он.
СЕРДЕЧНОСТЬ
- Если ты такая правильная, говоришь о милосердии, о сочувствии и понимании, о честности - прояви все это. Вон, бомж сидит... Иди, помоги ему, обними по-братски. Он же такой же человек, как ты. Ну?
Девушка посмотрела на своих спутников, потом - на пьяно улыбающегося бомжа.
- Не могу, - призналась она.
Мужчина неопределенного возраста с всклокоченной шевелюрой на голове, в колтунах, как у паршивой собаки, с недельной щетиной на впалых щеках, со следами сажи на руках, сжимающих кусок хлеба, не мог понять, чего надо молодым людям от него.
Девушка отвернулась, снова посмотрела на человека в лохмотьях, сидящего на лестнице в переходе метро. Было в нем что-то отвратительно-притягательное...
Молодые люди не уходили. Ему вдруг стало неуютно от пристального взгляда девушки. Он стыдливо опустил голову, обнял ее огрубевшими руками и стал раскачиваться в ритм какой-то своей, не произносимой вслух песне.
Молодые люди засмеялись. А бомж, посмотрев на девушку, четко произнес:
- Уйди. Христа ради... Не смотри... Слышишь? Тошно. Тошно мне... Понимаешь? Уйди...
Девушка растерянно заморгала, сделала шаг назад, потом решительно достала из сумочки сто рублей и, бросив в лежащую рядом грязную кепку бомжа, почти побежала к выходу. Она не слышала, что выкрикивали ей ее друзья. Она ощутила нестерпимую боль в груди... Но это болело не сердце, а что-то другое сжималось там, внутри, и рвалось наружу...
А на улице люди спешили по своим делам... И нудно моросил дождь.
ПРОСЬБА
Возле калитки их дачи стоял пожилой мужчина и жестом просил открыть.
- Разбежался! Еще чего! Уходи! Мы не подаем! - крикнула пожилая дама в большой панаме.
- Как можно? Тетя Галя! - возмутилась девушка. - Может, человеку плохо...
- Им всем с утра плохо... Похмелиться надо... Иди-иди, сто грамм попросит...
Мужчина слышал возгласы хозяйки, но не ушел, не возмутился. Стоял и ждал. Девушка подошла поближе.
- Здравствуйте, - сказала она.
- Здравствуйте. Я не пью. Совсем... - он замялся.
Девушка обратила внимание, что одежда на мужчине хоть и старенькая, но чистая, кое-где заштопанная. Он мял кепку в руках и молчал.
- И? - девушка, стоящая за калиткой терпеливо ждала объяснений.
- Деньги закончились...
- Я сейчас...
- Нет-нет. Я не побираюсь. Мне б работу. Вскопать, может, огород, скосить траву, дров нарубить, покрасить забор...
Девушка вопросительно посмотрела на тетку.
- Пусть войдет, - разрешила она.
- Проходите, - девушка открыла калитку. - Вы не обижайтесь на тетю, она шумная, но добрая...
Мужчина промолчал.
- В сарае лопата, вскопаешь грядки, а потом - скосишь траву в саду. Иди-иди... Не обижу, - вдруг улыбнулась женщина. - А помощь... Конечно, нужна. Но доход у нас, похоже, не на много больше твоего... Я ее одна поднимала, на заводе вкалывала... Я не из этих, - она кивнула на соседей. - И дом, сам видишь... - изба... - женщина словно оправдывалась в своей несдержанности и грубости...
- Спасибо... - проговорил, смущаясь, мужчина, надел на голову летнюю кепку и пошел по дорожке к сараю.
ЗАЧЕМ?
- Торопитесь?
Торопится ли она? Женщина обернулась и увидела незнакомого мужчину.
“У кого это он спрашивает? У меня?”
Женщина остановилась в растерянности и вдруг услышала звонкий девичий голос:
- Нет!
“Ну вот, влипла. Неудобно-то как!”
- Я у вас спрашиваю...
Мужчина продолжал улыбаться. У нее пересохло в горле.
- У меня? - она показала на себя пальцем и, беззвучно шевеля губами, повторила: - Меня?
Женщина покраснела от страха, что сейчас посмеются над ней и скажут: “Ну, кто же может спросить у вас такое, женщина?”
Воображение дорисовало сцену: любопытные шушукаются, хихикают и показывают пальцами, а она, закрыв лицо руками, бежит к выходу.
Женщина не стала дожидаться ответа, повернулась и пошла, досадуя на свою несдержанность. Не в ее характере было вот так спокойно останавливаться и заговаривать с незнакомыми. Кто-то слегка коснулся ее плеча:
- Я у вас спросил...
- Зачем? - женщина резко повернулась. - Какая вам-то разница, тороплюсь ли я или не тороплюсь. Что от этого меняется?
- Может, и ничего, - пожал плечами мужчина. - Мне просто показалось...
- И напрасно.
- Но вы же не дослушали.
- И что? Я вам так понравилась, что...
- Нет, конечно, нет.
- Вот, видите, - почему-то обрадовалась женщина.
- Я думал, что вы сможете выслушать меня... А теперь вижу, что ошибся... Глаза... Я в них увидел глубину... Показалось...
Женщина покраснела еще больше:
- Извините. Я не хотела вас обидеть. Просто меня не часто вот так останавливают в метро, чтобы... чтобы я выслушала...
- Я с сыном поругался... А жена, жена выставила меня за дверь... Странно. Сейчас говорю вам и никакой трагедии не вижу, а еще минут пять назад не знал, как жить дальше... Что-то произошло. Произнес вслух... Да и ссора из-за пустяка. Парень с гонором, но правду ищет... По-своему, как может... Учительница говорит, что способный очень... А вчера подрался... Под глазом синяк... А из-за чего не говорит... Ну, а я погорячился... Наговорил всякого...
- Помиритесь. С кем не бывает, - улыбнулась женщина.
- Да. Мне надо признаться, что виноват. А не привык... - мужчина покраснел. - Я и жену обижаю часто. Она у меня кроткая, нежная... А я - огрубел... И слова не подбираю, когда раздражен... А она, она... все понимает, только головой покачает... а по мне - уж лучше бы тумаков надавала... Тяжело им со мной... Но я не могу без них... У меня весь смысл жизни - в них... Вы уж извините...
Мужчина достал сотовый телефон, набрал номер и тихо произнес:
- Очухался, солнышко. Прости дурака. Виноват. Я грубый... Что ты, что ты! Это я не прав. Конечно. Да... Простил? Спасибо... Еду...
Женщина увидела сияющие глаза мужчины и улыбнулась.
- У вас замечательные глаза. Я не ошибся. Спасибо, - сказал он, потом наклонился к руке женщины и неуклюже поцеловал ее ладошку.
ПРОСТИ
- Подайте на хлеб! Меня обокрали... Обокрали, ироды... - заголосила старушка. - Всю войну прошла. Незаслуженно... Обокрали...
Проходившие мимо люди бросали в протянутую ладонь монеты и отворачивались.
- Кто же это вас обокрал, бабушка? - спросила остановившаяся женщина.
- Они! - бабушка погрозила кому-то пальцем. - Всех нас... ироды... обокрали... всех... Управы на них нет! Не боятся суда божьего, суда праведного...
- Но-но, потише, а не то... - пожилой мужчина не договорил, заспешил по своим делам.
- А чего мне бояться, милый? Хуже не будет. Я устала бояться... - старушка достала чистый носовой платок и аккуратно вытерла заплаканные глаза... - устала...
- Бабушка, пойдем отсюда... Не ровен час, заберут... - девочка лет двенадцати подергала бабушку за рукав...
- А кто ж скажет им? Они же ослепли и оглохли... Может, они не знают...
- Да знают они, знают. Знают, но молчат, - девочка со страхом смотрела на идущего к ним милиционера.
А тот, достав из кармана сотенную бумажку, вложил в руку старушке и тихо сказал:
- Прости, мать, чем могу... На службе я... Эх, - он взмахнул рукой и пошел прочь...
НЕБО
Она никогда раньше не видела такого неба: бирюзово-голубое в белых разводах и розовой подсветкой. Глубина завораживала. Она ощутила небесный объем и замерла от невозможности случившегося.
- Вот это да! - воскликнула она.
- Что там такое? - спросил проходивший мимо мужчина средних лет.
- Небо, - ответила машинально девушка и только после этого посмотрела на говорившего.
Мужчина улыбнулся, а девушка смутилась.
“Произнесла глупость. Объявила об очевидном факте, как об открытии. Но для меня и произошло открытие. Небо-то, небо, но какое! И... потом... я не ощущала раньше его объем. Наверное, так и случаются откровения...”
- Случилось нечто невероятное, - попыталась она объяснить. - Я столько времени жила со знанием, что над головой – небо. Смотрела на него не один раз, а сегодня случилось что-то, и я увидела его... - девушка замялась, потому что ей показалось, что это будет самоуверенное заявление, если она заговорит об объеме, ведь она на самом деле не знала точно, что именно она увидела и поняла.
- Трудно сформулировать, втиснуть в определение, да? - спросил мужчина. - Я вас понимаю.
- Правда? - как-то по-детски воскликнула она.
- Во всяком случае, мне так кажется. Хотя я могу и ошибаться. Вы почувствовали глубину, невероятную глубину, в которой есть все... И мы с вами - тоже... - улыбнулся он.
- Наверное. Это где-то очень близко к тому, что я ощутила... Но...
- Звучит банально, да?
Девушка вновь смутилась.
- Вы удивительно хороши... И в ваших глазах отражается небо. Мне захотелось сказать вам это, потому что другого случая может и не быть. Вы подарили мне надежду. Ваш образ останется у меня вот здесь, - он коснулся груди, поклонился и пошел, не оборачиваясь, ожидая, что его окликнут, и, понимая, что вряд ли такое возможно.
А над головой бирюзово-голубые разводы тянулись к белым, сливались с ними и терялись в недрах розовой бездонности...
ГАДАЛКА
Еще издали она увидела группу цыганок и сразу поняла, что обойти их не удастся. Девушка замедлила шаг, обдумывая дальнейшие действия.
“Вот... Тебе дается шанс. Играй, переигрывай их... Ты можешь”, - сказала она мысленно самой себе и, “сделав лицо”, как ей казалось, соответственно моменту, ринулась вперед.
- Дай погадаю, всю правду расскажу, - пропела старая цыганка.
- Не надо ей твоей правды, - вдруг вмешалась молодая цыганка.
Девушка подумала, что они ведут какую-то свою игру. Она обрела внутреннюю уверенность и спокойно шла, не обращая внимания на их внутренние разборки.
- Почем знаешь? - старая цыганка недовольно взмахнула рукой.
- Знаю, - резко оборвала ее молодая цыганка. - Иди, не тронут они тебя. Актрисой хочешь быть? Провалишься в одном и удивишь в другом, а вот...
Девушка забыла, что решила не вступать в общение с цыганами. Знала, что среди них есть неплохие психологи. И все же не удержалась:
- Уже... И провалилась, и удивила... А теперь... иду...
- Возьмут... Ты понравишься ему...
Девушка полезла в сумочку.
- Не надо... Хлеба купишь. Голодный месяц тебе предстоит... Но ты справишься. Ты сильная, - цыганка улыбнулась и неожиданно подмигнула девушке, а та, вместо того, чтобы “держать лицо”, улыбнулась в ответ.
ОПЫТ
Девушка сидела на скамейке возле цветущей клумбы, читала книгу и, казалось, ничего не замечала вокруг. Во всяком случае, она сделала вид, что не услышала, как молодой человек поинтересовался, не будет ли возражений с ее стороны, если он присядет рядом. Юноша бросал восторженные взгляды на красавицу, поглощенную чтением, и в какой-то момент не выдержал:
- Интересно?
Девушка перевела взгляд на говорившего. В ее глазах застыло недоумение.
- Что читаете?
Девушка молча приподняла книгу и показала обложку.
- А-а-а, - протянул молодой человек, увидев знакомое название. - И что конкретно так заинтересовало вас?
- Это что? Экзамен?
- Нет! Что вы! Я не хотел обидеть вас. Мне интересно...
- Для обсуждения важно знакомство с предметом...
- Что вы имеете в виду? - спросил юноша, улыбаясь.
- Содержание книги... Вам весело?
- Мне радостно, - ответил молодой человек.
- И в чем причина?
- В “предмете”, как вы изволили сказать... И - на чем остановились?
- “За видением, так же, как и за посвящением, проходит новый цикл испытания и трудности. Истины открылись, и согласованное откровение должно быть проработано в опыте ежедневной жизни. За моментами усвоения и отражения должны следовать периоды восторга, возвышения и видения. Пока нет практического опыта того, что познано, оно остается на вершине горы откровения”, - девушка сделала паузу и посмотрела на молодого человека.
- “Пока нет практического опыта того, что познано, оно остается на вершине горы откровения”, - повторил он и после небольшой паузы добавил: - За каждой вершиной достижения следует цикл испытания... Дин Инг утверждал, что “поведение в жизни покоится на акте веры, которая начинается с опыта и заканчивается опытом”...
- Вы кто такой?
- Человек, мужчина...
- Это я вижу. Что вам от меня надо?
Он задумался.
- Не знаю. Просто увидел вас... У вас очень выразительное лицо... У меня не было определенной цели... Вы читаете достаточно сложную литературу. Я не знаю, понимаете ли вы хоть что-то из прочитанного, но... Мне захотелось пообщаться с вами...
- Понятно, - девушка захлопнула книгу. - В другой раз...
Она встала.
- Не уходите, - попросил он. - А вдруг другого раза не будет? Нельзя же так искушать судьбу. А вдруг нам был дан с вами шанс, а мы его не используем, упустим...
- Тогда это не было шансом...
- Слишком категорично, - юноша стоял рядом и не знал, что нужно сделать, чтобы вот это хрупкое созданье захотело общаться с ним. Ведь ему не так много надо. Просто видеть ее и иметь возможность общаться...
- Я тороплюсь. Правда. Мне надо ребенка забрать из детского сада. Что? Не ожидали? - как-то с вызовом спросила она.
- Не ожидал, - признался он. - Но это же ничего не меняет.
- Это многое меняет... У меня не так много времени, чтобы...
- Чтобы общаться с каждым встречным? Да? Но мы могли бы общаться по дороге в детский сад, например... Мне кажется, что я мог бы помочь вам разобраться в том, что вы читаете...
- Вы верите в прописанность судеб?
- Сложно ответить однозначно. Есть некоторые факты, говорящие о том, что есть какая-то взаимосвязь событий, не случайность встреч, возможно... Есть удивительные факты, игнорировать которые я просто не имею права...
- Ну и не игнорируйте.
- Я пытаюсь понять, возможно ли продление в нашем варианте...
- Вы думаете, я это знаю? Или я смогу ответить вам? Я в своей жизни разобраться не могу... Иначе бы... иначе не осталась бы одна с ребенком на руках. Всего вам доброго.
- Спасибо. И все же... Попробуйте не отказываться от общения со мной. Может, это шанс для нас обоих? Я провожу вас... - то ли утверждая, то ли спрашивая, заявил молодой человек.
Девушка неопределенно пожала плечами и заспешила по дорожке к выходу из парка, а молодой человек спокойно пошел за ней следом...
ЮНОША
Женщина задремала под монотонное покачивание электрички и вдруг вздрогнула, испугавшись, что проехала свою станцию. Она осмотрелась и натолкнулась на пристальный взгляд молодого человека, сидящего напротив. Он смотрел на нее и улыбался. И было в его улыбке что-то такое, что выразить словами она бы не решилась, а может, просто не смогла.
Женщина невольно смутилась. Молодой человек с правильными чертами лица, чуть вьющимися темными волосами, карими, будто пронизывающими насквозь глазами, был удивительно хорош.
Объявили ее станцию. Женщина встала и пошла к выходу, невольно ссутулившись.
“Ну, вот и все... - подумала она. - Чего это я? Он мне в сыновья годится... Красивый, молодой, стройный, высокий... А я? Немолодая, некрасивая, непривлекательная и не очень стройная... Одни “не”.
Электричка остановилась. Она поймала себя на соблазне обернуться, чтобы увидеть его еще раз. Двери за спиной захлопнулись. Сейчас электричка тронется, скроется в тоннеле метро... Женщина не выдержала, резко обернулась и - оказалась лицом к лицу с ним.
- Вы? - вырвалось у нее.
- Я, - подтвердил молодой человек.
“И что дальше? Ситуация - нарочно не придумаешь! Он вышел из-за меня или это совпадение? Конечно же, совпадение”, - решила она и как-то успокоилась сразу.
- Простите, - пробормотала она и почти побежала к выходу.
- Извините, - услышала она рядом, - я не хотел напугать вас. Я смотрел на вас, потому что вы удивительно хороши.
“Что он такое говорит? Издевается?” - женщина остановилась, но не знала, как себя вести.
- Это звучит... Это наглость с моей стороны... вот так подойти и сказать вам... Я не должен был... но есть в вашем лице некая святость, что ли... Вы излучаете свет... Но, похоже, не знаете об этом... И тратите его бездумно... Простите... В вас все есть. Вам не надо сравнивать себя с другими. И опору в себе надо искать, а не в других...
- Спасибо, - проговорила женщина, - спасибо, - повторила она и улыбнулась как-то по-детски открыто. Ей показалось, что она ощутила в себе что-то огромное, прекрасное и очень светлое.
А молодой человек, облегченно вздохнув, молча кивнул головой, словно подтверждая ее ощущения.
- Вы... - она не договорила.
- Мне дальше... Я должен ехать...
Подошла следующая электричка. Она знала, что он сейчас уедет, и они больше никогда не встретятся. Но не было безысходности, не было сожаления, потому что уже свершилось чудо... И оно никуда не исчезнет, оно останется в ней...
ПОМОЛЧИ
- Помолчи, я прошу тебя, помолчи... - попросил мужчина в старом спортивном костюме и обхватил голову руками.
Но она уже не могла остановиться. Какая-то неведомая сила, словно помимо ее воли открывала за нее рот и заставляла выплевывать слова, которые ранили дорогого человека. Какой-то частью себя она понимала это, но, увы, другое оказывалось сильнее. И она почти кричала ему в лицо:
- Ты такой умный... Что же тогда унитазы чинишь, а не компьютеры? Инженер по сантехнике! Тоже мне! А дома? Посмотри, в каком состоянии у нас сантехника? Сапожник без сапог, а мы без прокладок! К чужим людям обращаться, что ли?
- Я устал. На работе - кричат, дома - кричат... Я тишины хочу! Ти-ши-ны! И ничего больше... А-а-а, - мужчина взмахнул рукой. - Разве меня поймут здесь? Не пью, не курю, не ругаюсь матом, честно работаю... Да, не ворую... Денег зарабатываю, по сегодняшним меркам, мало... Но не один я такой... Нас много... таких, которых обманули, подло, изворотливо... А мы... мы привыкли доверять тем, кто нами правит... Понимания нет... Подлость вокруг процветает, всходы дает... Нам бы попытаться на правильном акцент сделать, а не можем, не умеем. Да и о правильных отношениях мы ничего не знаем... Дожили! Надоело все. На-до-е-ло... Веришь? Жить как?
Он сел на пол и стал равномерно раскачиваться. Она испуганно посмотрела на мужа:
- Не надо, Ванечка, не надо, милый. Я не хотела. Прости ты меня... Глупая я, - она села рядом с ним на пол.
- Мне опора нужна, поддержка... А ты...
- Я не буду, Ванечка...
- Да будешь... В том-то и дело, что будешь... Ты должна понять, что спишь и ничего не понимаешь. Нет осознанности. Тебе проснуться надо, а это практически невозможно... Так ты хоть слушай меня... Старайся не перебивать и не возражать... Я буду тебе подсказывать... А для этого доверие нужно... Ты должна доверять мне, тому самому сантехнику, который никак не отремонтирует у себя дома краны и унитаз... Это не главное в жизни. Главное - другое. Мы должны найти это главное и пробиться к нему... Задача практически невыполнимая... Идея правильных отношений - это то, к чему мы должны с тобой стремиться, о чем должны помнить...
- Я с тобой, Ванечка. Я буду стараться.
- Тебе не надо стараться. Тебе надо слушать меня. Я подскажу... А чтобы услышать, постарайся для начала не возражать...
- Мне сложно, - вдруг призналась она. - Одна часть меня как будто наблюдает за той, которая бушует, и ничего поделать с ней не может...
- Может. Как сейчас. Это она, та самая часть, признается... - он обнял женщину, - запоминай такие моменты...
- Я... я... - она всхлипнула. - Да что же я творю, Ванечка?
- Хнычешь... - он улыбнулся и погладил женщину, сидящую с ним рядом.
ЗАПИСКА
“Остановись. Куда ты бежишь? Чего ищешь и никак не можешь найти? Иллюзорное счастье или правду, прозрение? Почему мы ждем, что кто-то придет и объяснит нам, что происходит? Почему? Почему те, кто нам дорог, делают нам больнее всего или это не так? Просто реагируем на близких иначе? Почему иногда безобидное слово может вызвать у другого человека бурную реакцию? Подчинение и унижение другого - разве это нормально? И где грань, зыбкая грань между подлостью и справедливостью, гордыней и честностью? Если искажено восприятие, как можно оценивать поступки другого человека? Если тебя обзывают, а потом объясняют, что это вынужденная мера, это оправдание своей распущенности, несдержанности или что-то другое? Если тебя унижают, издеваются над тобой, а ты молчишь, попустительствуешь ли ты процветанию вседозволенности в другом человеке? Кто виноват: тот, кто поднимает руку на беззащитного или сам беззащитный, спровоцировавший это действие своей эмоциональностью? И как быть, если тебе иногда кажется, что рядом с тобой психически ненормальный человек? А может, мы все ненормальные? И что такое норма? Относительно чего? Может ли цель оправдывать средства? И как быть, если в один прекрасный день просыпаешься и понимаешь, что человек, с тобой живущий не оправдывает твоих ожиданий? И почему рядом с тобой оказываются те или иные люди?” - он записывал вопросы, понимая, что тот, кому они адресованы, не будет читать их, потому что у него уже есть представление о нем. И все, что не вписывается в схему его восприятия - не будет воспринято. Он вздохнул, смял лист бумаги и бросил возле кровати.
“Бессмысленно. Все бессмысленно... А может, она - подлая, лживая, тупая - и все остальное по списку? Но тогда зачем он живет с ней? А разве она всегда такая? Разве не видел он нежности, восхищения в ее глазах? Разве не ощущал нечто большее, чем просто влечение, когда она обнимала его? И разве не была она умницей, талантливой, одаренной? Почему же забывается главное? Почему, как заноза, сидит обида? И кто оценивает: справедливо - не справедливо?”
Он посмотрел на спящую жену и нежно погладил ее обнаженное плечо.
- Упрямица ты моя... милая...
За окном светила луна, мигали капельки звезд, а на полу возле кровати - безмятежно белел смятый лист бумаги.
НЕ ИЩИ ВИНОВАТЫХ
- Не ищи виноватых! - заявила женщина.
Мужчина, идущий с ней рядом, вздрогнул и невольно схватился за щеку, будто получил пощечину.
- Тише... Не надо так громко...
- Боишься?
- Не надо привлекать внимание...
- Боишься! - почему-то обрадовалась женщина и смерила презрительным взглядом немолодого сутуловатого мужчину.
“Ни рожи, ни кожи... И ростом не вышел... И чего я в нем нашла?” - мелькнула мысль.
Мужчина на заявление женщины не ответил. У него есть свое мнение на этот счет, но сообщать его тому, кто его не слышит, смысла не было. Да и оправдываться он не должен... Ведь у нее уже есть сложившееся мнение... Его правда и ее. Две правды. И где же выход? А выход был один: виноват тот, кто спровоцировал конфликт. И чтобы исправить ситуацию, необходимо “виновнику” признать свою ошибку... И сделать это надо как можно быстрее, чтобы конфликт не перерос в разрыв... Правила. Они же договаривались о них. И почему она обо всем забывает? Почему?
Женщина вдруг остановилась и спокойно сказала:
- Я виновата... Я признаю свою ошибку... Я породила семя конфликта. Я беру на себя ответственность за все, что произошло потом...
Он улыбнулся:
- Ничего. Ты еще не раз будешь ошибаться... Главное, вовремя остановиться, увидеть и признать... Мы должны стремиться к бесконфликтности. Но не мир является причиной правильных отношений, а правильные отношения - причина мира...
- И ты не сердишься?
- Как я могу сердиться на того, кто не осознает, что творит... Мы не осуждаем человека, мы осуждаем его проявленность...
“Странно, - подумала она, - а он и не такой уж урод, он красив, по-своему. А глаза... В них доброта и понимание... И как он терпит только меня? Загадка”.
А мужчина улыбнулся, будто услышал ее мысли, и нежно сказал:
- Чудо ты мое... Сонное...
ХАМ
- Умный спрашивает о причине своих ошибок у самого себя, а глупец у всех подряд... - молодой человек отвернулся от спутницы, сидящей с ним рядом на скамейке в старом парке.
- Я спрашиваю у тебя, а не у всех подряд. Почему ты считаешь, что я не права?
- Я уже сказал.
- Ты считаешь меня глупой?
- Увы, - молодой человек развел руки в стороны.
- Хам! - девушка встала.
- Катись ты...
Девушка не слышала, куда он советовал ей катиться. И как она могла не увидеть сразу, что это за человек. Девушка покачала головой и сокрушенно произнесла вслух:
- Влипла...
Мужчина, идущий ей навстречу, улыбнулся. Девушка покраснела.
- Это я не вам, - попыталась она объяснить...
Мужчина остановился и выжидательно посмотрел на нее. Девушка тоже остановилась.
- Короче, я не знаю, почему я пытаюсь вам объяснить, что со мной произошло... Меня только что обозвали глупой...
- И?
- Я обозвала его хамом и вот... теперь стою перед незнакомым мужчиной и подтверждаю действием данную мне характеристику. Но при этом мне ни капельки не стыдно за свою глупость... - она улыбнулась.
- Потому что я вас таковой не считаю, и вы это ощущаете...
- Вы спешите?
- Я провожу вас немного...
Они шли рядом и молчали. И в этом молчании была такая наполненность, такое понимание, когда раскрыто что-то неведомое, когда есть то, что невозможно выразить в словах.
- Пришли. Так странно... Я не заметила, как пролетело время, меня не тяготило молчание.
- Если вы не против, мы могли бы и завтра немного помолчать, - улыбнулся мужчина.
- Завтра? А почему не сегодня? - вырвалось у нее. - Извините. Мы ведь даже не знакомы, а у меня ощущение некой узнаваемости, которое я не в силах объяснить, а уж тем более понять. Я не знаю, что произошло... Извините, - повторила она и открыла дверь подъезда.
- Я приду завтра, - услышала она уже по ту сторону двери.
“Странно, но он даже не сказал в какое время придет завтра, а я не могла спросить, потому что оказалась в подъезде. Ладно, получилось, как получилось. Я даже имени его не знаю. И мы не говорили ни о чем... И он намного старше меня... И что?” - спросила она сама себя и пожала плечами в ответ.
- Что с тобой? - спросила мать.
- Я потеряла, чтоб обрести, - расплывчато ответила она, но, как ни странно, мать удовлетворил ее ответ.
Завтра... Что будет завтра? Состоится ли встреча или нет? Она не знала. Но, как ни странно, это почему-то не волновало ее. Когда обретаешь то, что потерять невозможно, и внутреннее знание этого наполняет тебя уверенностью в том, что все в жизни произойдет в свое время, что все же есть некая прописанность... А иначе... будет хаос, которого не должно быть... приходит внутреннее успокоение и радость... Завтра обязательно наступит - это она знала точно.
УБЛЮДОК
- Ублюдок! Ублюдок! - закричал мальчишка и запрыгал от радости, что наконец-то придумал ей прозвище.
Девочка застыла с широко раскрытыми глазами. Это слово она услышала впервые, и ей хотелось бы знать его значение. Она не побежала, чтобы выиграть время, а спросила:
- Что такое “ублюдок”?
- Не “что”, а “кто”?
- Ну?
- Щенок, рожденный породистой собакой от непородистой. Ты - ублюдок, - засмеялся он, - и к тому же проиграла. У тебя была возможность убежать, а теперь я без труда попаду в тебя мячом.
Девочка пожала плечами и отвернулась: она не знала что делать. И в это время она услышала возглас мальчишки:
- За что?
Девочка не видела, что произошло. Мальчишка закрывал покрасневшую щеку и исподлобья смотрел на отца. А мужчина спокойно ответил:
- За неуважительное отношение к девочке. Неужели непонятно?
- Она, она... - он хотел сказать гадость, его просто распирало, но помятуя о затрещине, которую схлопотал, он сжал кулачки и отвернулся.
- Я не обиделась. К тому же непородистый пес иногда бывает умнее породистого. Породистых балуют... - она покраснела.
Перед мужчиной стояло веснушчатое чудо с рыжими косичками и пыталось рассуждать. Она подняла мяч и протянула его мужчине.
- Это ваш. Не забудьте. Я - рыжая. Меня все дразнят... А я не обижаюсь...
- Ты не рыжая, ты - золотая. Слышишь, золотая, - повторил он, - и не верь никому, - мужчина погладил ее по голове и улыбнулся.
Она не помнила, что испытала тогда от его слов: радость, благодарность или что-то еще.
“Как давно это было... - вздохнула женщина. - И кто бы мог предположить тогда, что наши пути еще пересекутся...”
Раздался звонок. Женщина подняла трубку и услышала его голос, уверенный и нежный одновременно:
- Здравствуй, золотая...
ОБЪЯСНЯЮ
- Объясняю еще раз... - сказал мужчина женщине с печальными глазами... - Если женщина отказывается от всякого господства и смиряется перед мужчиной, тогда она приобретает власть и влияние на него... Это не я придумал, это кто-то из великих сказал.
- Я не хочу власти... И я... я... смиренна - выпалила женщина и испуганно посмотрела на мужчину.
- Кто бы говорил о смирении? Если человек возражает, перебивает говорящего и мнит о себе то, чем не является, он не может быть смиренным...
- Ты придираешься ко мне...
- Обвинять - это способ оправдания, свойственный женщинам, когда они не правы...
- Почему только женщинам? Мужчинам - тоже, - не удержалась она.
- Вот! - ликующе воскликнул он. - Что и требовалось доказать!
Ты не утруждаешь себя... Автоматичность процветает! Ты даже не замечаешь, что возражаешь. И ты будешь утверждать после этого, что смиренна?
- Но...
- Это еще одно возражение...
- Я же не успела еще ничего сказать...
- Да, зато успела возражение поставить впереди... Но - это противительный союз... В школе изучала? Знаешь о таком? Как ты думаешь, что после него последует?
- Ты...
- Я знаю, тебе кажется, что я придираюсь, что это мелочи, на которые не стоит обращать внимания. Ты не замечаешь, что живое из твоей речи уходит... Шаблоны занимают пространство. Ты перестаешь рассуждать, искать и открывать... Ты выискиваешь из накопленного готовую фразу и - “шлеп” - бездумно прилепила... Это тупиковый путь. Нам надо проснуться... А при таком раскладе - смысла в просыпании нет. Чего тебе искать? Ты и так достаточно знаешь... Иллюзия. Для нас должна быть важна реальность, какая бы она ни была...
- Я устала от битв с ветряными мельницами... Я ощущаю себя идиоткой. Я все делаю не так. Мне кажется, что ты только и занимаешься тем, что выискиваешь в моей речи неточности и постоянно показываешь мне их.
- Ты должна быть благодарна мне...
- За что? За унижения?
- Это так ты воспринимаешь мою помощь?
- И что? Сейчас ты объявишь, что мы с тобой в конфликте и замолчишь, чтобы я осознала свою ошибку?
- А что нужно сделать, чтобы этого не произошло?
- Помнить о правильных отношениях, о правильном общении. Хотя я и не знаю, что это такое на самом деле... - женщина опустила голову и вздохнула.
От этого признания ей почему-то стало легче.
- Умничка. Можешь же... - он обнял жену и поцеловал.
- Ты то ругаешь меня, то хвалишь...
- Что заслуживаешь, то и получаешь. Будь внимательна, старайся... Итак, объясняю еще раз...
- Не надо! - засмеялась женщина. - Я поняла.
ВЫБОР
Он шел, опустив голову, и думал о несуразности произошедшего. Любить женщину до самозабвения и отказаться от нее... Сделать выбор не в ее пользу... Не это ли самая большая глупость? Но что он мог ей предложить? То, что предлагают сотни других женатых мужчин одинокой женщине? Чтобы то чудо, что навечно поселилось в нем, а он свято верил в это, опустилось до банальности постельного варианта, когда тайком, как вор, будет ухватывать кусочки от целого, а дома прятать глаза... Ложь и чудо - не совместимы...
Он не мог позволить, чтобы исчезло чудо, соединившее их где-то там... на небе... Или, может, вообще не соединявшее их. Если есть прописанность, то сложилось все так, как должно было сложиться. И на что сетовать тогда? О чем жалеть? Надо быть благодарным, что вообще могло в нем родиться Это.
Ведь он даже не мог сформулировать, где же обитает это чудо: в душе, в сердце или в голове? Оно захватило все его существо, приподняло над землей, чтобы он видел пространство вокруг иначе. Рядом с ним другая женщина, женщина, от которой у него дети... Так получилось... Может, ошибся и принял одно за другое?
Любимая женщина стоит у окна, а он идет, ощущая ее взгляд, к той, с которой жил и будет жить под одной крышей... Странно, но при этом он ощущал, что все правильно сделал.
Идеальность должна остаться идеальностью. И оттого, что она была в его жизни, он мог попытаться полюбить женщину, родившую ему детей... Все так странно...
“Мы делаем выбор или все давно прописано, а у нас только иллюзия выбора? Не важно. Он должен был остаться в семье. Мне кажется, что это правильно”, - женщина вздохнула, глядя ему вслед. Она благодарила Бога за дарованную встречу, за возможность прикосновения к пространству Любви, где есть место для всех... Она испытывала необъяснимую радость. И, стоя возле старой иконки, молилась за то, чтобы в его жизни все сложилось правильно... И тогда никто никуда не исчезнет... и никто не будет обделен...
БОЛЬ
Она почти бежала за мужчиной, и все равно не могла его догнать. Это его стиль: убежать, если она что-то сделала не так, молчать или грозить, что уйдет, утверждая при этом, что она все сделает своими руками. Они расстанутся, потому что она... нарушает все договоренности...
“Боже! Почему он не видит своего эгоизма. Его все раздражает. Мне иногда кажется, что он выискивает, к чему бы придраться. “Будь безупречной и тогда не будет претензий с моей стороны”, - говорит он. Но претензии находятся, потому что она небезупречна. Да и где он видел эту самую безупречность в людях? Не в святых, а в простых людях? Он унижает меня почти что постоянно. И это становится нормой”, - она чуть задержала дыхание и с тоской посмотрела в спину удаляющегося мужчины.
Резкая боль в сердце не испугала ее, а даже обрадовала. Она подумала о ней, как о неком средстве прекращения ее теперешних страданий. Но тут же сама себе сказала:
“Стоп! Очень хочется влезть в шкуру страдалицы, нелюбимой, униженной и оскорбленной? А так ли это на самом деле? Что стоит за его убеганиями? Я же ни разу не спросила. Может, это просто его способ борьбы с моей тупостью, его стремление пробиться ко мне истинной? Почему я не исхожу из того, что он мне не враг? Откуда недоверие? Меня много раз обманывали другие... Стоп! Другие, но не он. Почему же тогда он получает за других? И так ли он виноват, в том, что происходит? А что, собственно, происходит? Он пытается мне объяснить, а я не слышу его, но утверждаю, что слышу... Я слышу только себя... Вот и ответ... А убегает почему? Да потому что он не знает другого средства, как остановить поток моих претензий. Может и так... Но обидно же... Вот! Обидно. Ключевое слово. Мне обидно, что он поступает не так, как мне хочется... Это значит, что я знаю лучше, что надо, а что не надо ему делать. И кто же из нас эгоист?”
Женщина улыбнулась, напряжение спало. Заморосил дождь.
- Иди сюда, упрямица, - услышала она, - промокнешь.
- Спасибо, - сказала она и, не удержавшись, добавила: - Ты сегодня финишировал первым. А мне еще тренироваться и тренироваться...
- Тебе молчать учиться надо. Глядишь, и бегать не придется, - улыбнулся он.
НА СКАМЕЙКЕ
Пожилой мужчина увидел на скамейке молодую женщину с печальными глазами, сел рядом и тихо произнес:
- Я не могу пройти мимо, когда вижу, что красивая женщина грустит...
Женщина спокойно, без всякого кокетства, возразила:
- Ну, какая я красивая? И нос великоват, и руки от работы огрубели... Да и возраст...
- Прямой нос - признак ума, а огромные глаза, в которых отражается небо, завораживают. Я бы вот так сидел и смотрел в них...
Он увидел, как смутилась женщина, и решил переменить тему:
- Вы любите поэзию?
- Я бы не говорила о любви. Да я и не так много читала, но кое-что из прочитанного мне понравилось.
- “Любя тебя, я не забыл,
Что жизни цель - не наслажденье,
В душе своей не заглушил
К сиянью истины стремленье”... - я это четверостишье уже цитировал сегодня. Бывает красота внешняя, а бывает внутренняя. Так вот я сегодня вначале столкнулся с одним явлением, а потом - с другим. В вагоне метро рядом со мной села очень красивая женщина. Я бы сказал: “вызывающе красивая”. Пышные темные волосы, смуглая кожа, выразительные карие глаза... Я не ловелас, хотя и одинокий... Я просто умею ценить красоту. Так вот... вдруг слышу:
- Не надоело?
- Что? - спрашиваю.
- Рассматривать меня... Ну, скажи... Ты же хочешь... Спроси... - Ну, я и прочитал ей четверостишье, считая, что это и будет моим ответом...
- У тебя деньги есть, - вдруг интересуется красавица.
- Есть, - отвечаю, но не достаточно для такой красоты. Вы не для меня. Вы слишком хорошо, как это говорят сейчас, упакованы. Идеальная форма. А мне... мне содержание нужно... Понимаете? Я другое ищу... Ничего не получится у нас с вами. Это же очевидно... Это просчитывается... Вам не я нужен...
- Зачем вы мне рассказали о ней?
- Не знаю. Вы позволили этому случиться. Вы слишком раскрыты. И перед вами не надо красоваться. Вы сами естественны и в других пробуждаете естественность.
Мужчина чуть прикрыл глаза и прочитал:
- Мне снилось вечернее небо и крупные звезды на нем, и бледно-зеленые ивы...
- Это Надсон.
- Верно. Вы удивительны в своей незащищенности и открытости миру. И не смущайтесь, я знаю, что говорю. Мне надо идти. Спасибо вам.
- Не за что, - улыбнулась женщина.
- Есть за что, - мужчина встал, поклонился женщине, сидящей на скамейке и пошел по аллее к выходу из парка, а женщина еще долго смотрела ему вслед и улыбалась.
СТАРАЯ БАШНЯ
Он подошел к девушке, сидящей возле мольберта и, встав за ее спиной, стал сравнивать. Башня на полотне постепенно оживала, наполнялась содержанием и вдруг:
- Не может быть! - невольно воскликнул мужчина.
- Что? - художница повернулась на голос и увидела немолодого, с аккуратной бородкой, мужчину.
Он смотрел на девушку с восхищением и вместо ответа на ее вопрос вновь повторил:
- Не может быть!
Девушка подождала немного, объяснений не последовало. Она поняла, что мужчина либо не слышал ее вопроса, либо не желает отвечать.
“Что ж, имеет право”.
Глаза мужчины чуть увлажнились.
- Вы, вы... - произнес он.
Он не знал, как объяснить то, что он почувствовал, увидел. На картине-то этого не было. И в то же время было... Парадокс. Там было все, хотя и не было. Он себе-то объяснить не мог. Просто совпало что-то... и он увидел себя мальчишкой возле этой самой башни в почти такой же солнечный летний день.
Можно попытаться объяснить это как-то. А что если башня сохранила некую память о тех людях, что были рядом с ней. Была записана некая информация в прошлом, которая пробудилась в настоящем по каким-то причинам, но все это белыми нитками шито, все ненаучно и необъяснимо. А вот его восклицание могло показаться более чем странным. Мужчина попытался как-то сгладить странное впечатление от себя самого. В его планы не входило напугать девушку.
- Вы очень талантливы. Вы смогли уловить что-то такое, что вернуло меня в детство. Тогда мы с друзьями смотрели на это чудо архитектуры и представляли себя рыцарями. Мне кажется, что освещение, которое было тогда не возможно ни вернуть, ни увидеть: оно шло будто бы изнутри башни. А ветер играл с листвой деревьев и кустов, создавая иллюзию некого движения. Башня “дышала”. Так вот... у вас на картине она дышит, хотя вы и не могли этого видеть...
- Я не знаю, как отнестись к вашей похвале. Вопрос о моем таланте весьма спорный. Во всяком случае, я себя таковой не считаю. Но то, что я поймала что-то... с этим, пожалуй, соглашусь.
“Ну, вот. Обменялись любезностями. И что дальше? У нее своя жизнь... у меня - своя. Надо разворачиваться и уходить. Нельзя мешать человеку работать...”
Он смущенно улыбнулся:
- Не буду вам мешать...
- Спасибо. Приходите завтра... если вам интересно. Мы могли бы пообщаться... А сегодня у меня много работы... - девушка показала на папку с картоном.
- Да-да...
Он поднимался по тропинке и думал о том, что ожидание завтрашней встречи для него приобретает особый смысл. Он еще не мог сформулировать, какой именно, но это уже было не столь важно. Главное, у него появился шанс рассказать о своих идеях. А вдруг они заинтересуют эту очаровательную девушку?
“Идеалист. Неисправимый идеалист, - он как будто услышал слова матери и улыбнулся. - Возможно. Потому и один...”
НАТУРЩИЦА
Девушка вошла в аудиторию и решительно направилась к мужчине, что-то объясняющему студенту.
- Галя заболела... Она попросила меня...
Мужчина стал рассматривать девушку.
- Повернитесь. Так... Голову приподнимите... Хорошо. Раздевайтесь, - сказал он.
Студент вернулся к своему мольберту. Семь пар глаз внимательно следили за ее движениями. Она сняла блузку, юбку... Идеальность фигуры завораживала. Бронзовое тело, светлые волосы, локонами обнимающие плечи, огромные голубые глаза... Она была похожа на фею из сказки. Серебристые туфли на высоком каблуке и купальник - это все, что осталось на ней. Девушка молча посмотрела на бородатого мужчину.
- Снимите бюстгальтер. Нельзя прятать такую грудь...
Она покраснела.
- Вот, - он протянул ей яркое полотенце, - можно накинуть на плечо... Сядьте. Я все сделаю сам...
Он критически осмотрел красавицу еще раз.
- Можете приступать к работе, - сказал он студентам, взял сигареты и вышел в коридор.
Там, возле аудитории, на складном стульчике сидела девочка лет пяти и что-то тихонько объясняла кукле.
- Ты чего здесь делаешь? - спросил мужчина.
- Чего-чего? Сижу. Разве не видишь? Маму жду. Бабушка заболела, попросила маму поработать, а меня некуда девать. Вот и сижу. Мы с мамой в отпуске. Бабушка сказала, что без подработки мы не дотянем... Я не знаю, чего мы будем тянуть, но это тяжелое очень...
Мужчина грустно улыбнулся.
- Я помогу вам, - пообещал он.
- Мы должны сами... Так бабушка сказала.
- А проводить вас с мамой вечером можно будет?
Девочка серьезно посмотрела на бородатого мужчину и спросила:
- Мой стул понесешь?
Он кивнул головой.
- Тогда можно. Мама боится темноты... Только ты не говори, что я тебе сказала...
- Хорошо, - мужчина погладил девчушку по голове, - это будет нашим с тобой секретом.
Она доверчиво прижалась к его руке и вздохнула:
- Похоже, нам с тобой обоим влетит от мамы...
ЗВЕЗДОЧКА
- Звездочка ты моя... Звездочка, - он нежно обнимал женщину и все повторял, и повторял: - Звездочка...
А она доверчиво прижималась к мужчине. Всхлипывания раздавались все реже и реже и, наконец, прекратились совсем.
- Ну, какая я звездочка? - возразила женщина.
- Ясная, - улыбнулся мужчина.
Женщина с благодарностью посмотрела на него. Возле ее ног валялись брошенные от отчаяния пуанты.
“Вы никогда не сможете больше танцевать”, - сказал врач год назад, но она не хотела верить... Разрабатывала потихоньку ногу. И вот... слезы боли, обиды. И это после двадцати минут у станка.
- Нужно смириться, - прошептала она.
- Главное в другом... Балет, танцы - были в твоей жизни... Останется память... Но стремиться надо не к возвращению прошлого любой ценой, а к поиску нового, способного открыть тебе дорогу к осознанности.
- Ты прав. Прошлое не вернешь... Но... я ничего больше не умею...
- Научишься... Главное - мы вместе, мы ищем путь к себе... Хотя и не совсем понимаем, что это такое. Мы стремимся к реальности, о которой почти ничего не знаем... Но у нас есть идея. Точка. Самая важная... Выстраивание правильных отношений...
Она слушала его, а за окном мела метель, завывал зимний ветер и бросал пригоршнями снег в их окна. И в тусклом свете луны особенно отчетливо выделялись на небе две звездочки, как два мигающих огонька, открывающих пространство Любви, в котором есть - все.
ЗВОНОК
“Доверие - это то, что предшествует открытию веры? Не знаю. Я запуталась там, где нормальный человек пройдет спокойно. Вернее, я заблудилась... в непонимании. Или нежелании понять? Почему я не могу сделать элементарные вещи? Настолько тупа, что мне это не по силам? Слава Богу - нет. Тогда что? Знать, что можно вырваться из рутины, если методически выполнять простые вещи и делать - не одно и то же. Невыполнение обещанного - это ложь, которая открыла не ту дверь. Не можешь выполнить - не обещай. Казалось, так легко, - она вздохнула. - Он сказал, что в нем поселилось недоверие. И виновата в этом она. Можно объяснить свое поведение. Найти причины. И они есть. Серьезные... Рядом со мной столько лет были предательство и обман... Но вот парадокс. Я же не верила, обжигалась и все равно не верила, что меня предают... Пока не набралась критическая масса, что ли... и вот - я перестала доверять... Не всем людям, а конкретному человеку, который вызвался помочь мне, поддержал в трудную минуту, протянул руку... Я же обрадовалась... А что потом? Откуда появилась мысль, что он такой же... Мое искаженное восприятие, моя интерпретация его слов и неумение слышать то, что на самом деле он говорит. Странно. А ведь почти все люди общаются друг с другом, не слыша истинного смысла... Мы выдаем свое понимание сказанного за слова говорившего. А потом... появляется такой клубок, который просто невозможно распутать. Как оборвать неправильное?”
Женщина закрыла глаза и увидела его: растерянного, взрослого ребенка, умного, уверенного и беспомощного одновременно...
“Как, как могло такое случиться, что мы стали словно чужие?” - женщина вытерла ладошкой слезы.
А мужчина, читавший в это время газету у себя дома, в другом районе города, словно ощутил ее мысли.
- Глупенькая, милая моя женщина. Я же...
Он подошел к телефону и позвонил ей.
ПОЧЕМУ?
“Почему? - одно только слово, за которым огромный объем”...
Она спросила:
- Почему?
Не объясняя, не расшифровывая смысла. И что он мог ответить, когда не понимал, что требует от него эта незнакомка. Девушка, сидящая рядом с ним в полупустом вагоне метро, повторила свой вопрос:
- Почему?
Мужчина средних лет подождал, не последует ли продолжения, а потом спросил:
- Что?
- Я спрашиваю, почему тебя предают те, кому доверяешь? Почему находят оправдание своему поведению? Почему делают виноватым другого? Почему открывается правда случайно? Почему не понимают тебя? Почему? Почему так больно вот здесь? - девушка дотронулась до груди.
“И что? Она предполагает, что я смогу ответить на все ее “почему?” Или она вовсе не ожидает ответа? Может, ей просто выговориться надо?”
Мужчина посмотрел на девушку и спросил:
- Вы поссорились с молодым человеком?
- Он предал меня... Он обнимался с другой... Он думал, что я не приду, а я пришла... Я видела... А потом... потом он сказал другой... Я слышала... Он сказал, что свободен, что...
Девушка всхлипнула.
- Прекрасно, - сказал мужчина.
- Что? Как вы можете?!
- Зато вы знаете правду. И это здорово, что рядом с вами не будет человека, способного на предательство... Хотя я бы не стал оценивать его поступок так... Что для вас важнее: находиться в неведении или знать правду?
- Знать правду, - всхлипнула девушка.
- Ну, вот. Вы ее знаете. И чем вы теперь недовольны? Тем, что он не соответствует вашему представлению о нем? Он не мог измениться в одночасье. Как показывает мой опыт, это практически невозможно. Люди не могут так быстро измениться. Остается предположить, что он был таким же и раньше, просто вы не видели этого.
- Вы такой, - девушка сделала паузу, подыскивая слово, и вдруг выпалила: - Рассудительный. Я не знаю, может, я с возрастом тоже стану такой, а пока мне больно, когда поступают нечестно...
- Нечестные поступки ранят, не зависимо от возраста, поверьте. В данной ситуации вы не можете изменить его, но вы можете изменить свое отношение к происшедшему. Без оценки. Был факт некой проявленности вашего знакомого, не больше не меньше. Факт. И все. А уж эмоциональная окраска этого факта - это уже ваша проблема. Люди, к сожалению, так живут... Они лгут и не видят этого, они предают и не понимают своего предательства, они автоматичны, они спят... Они не ведают, что живут в иллюзиях. И им, как ни странно, не нужна реальность... Они не знают, что такое Любовь, но говорят о ней, как будто имеют о ней представление... Как можно полюбить, а потом разлюбить... Либо уж ты любишь, либо - нет... Если Любовь есть Бог... Мы можем только стремиться к Любви, открывать ее для себя... А чтобы предъявлять претензии другому человеку надо быть либо самому безупречным, либо иметь некую договоренность, на которую можно опираться. И говорить о нарушении договоренности...
Девушка закивала головой.
- Я не понимаю того, что вы говорите, но чувствую некую правду за вашими словами... Как жаль, что я выхожу...
- Я тоже выхожу... - мужчина встал.
- Вы?
- Да. Я провожу вас... И если вам интересно, мы можем иногда общаться с вами. Не воспринимайте только это как ухаживание зрелого мужчины за юным созданием. Я не знаю, как правильно, и что должно в вашей жизни произойти. Но уж раз так случилось, что мы по каким-то причинам пересеклись, надо проверить и эту линию. А вдруг?
Он протянул руку и помог ей встать.
- Выходим, - почти прошептал он и улыбнулся:
“Вот тебе и “почему?”
ВЕРНУЛАСЬ
- Ты спрашиваешь меня, есть ли смысл в том, на что согласилась. Разве я тащил тебя за уши, заставлял? Ты приняла идею правильных отношений? Приняла, - ответил он за нее. – И что мы имеем в итоге? Пустоту... Какой смысл тебе нужен? Ты обманула меня. Тебя нет со мною рядом. А я... я продолжаю воевать и отстаивать очевидные факты.
Мужчина подошел к окну. За его спиной, на кресле, лежала ее фотография. Он мог обращаться к ней, выговаривать наболевшее, указывать на ошибки. А она не возражала, не перебивала, не оценивала его и то, что он говорил. Он мог свободно рассуждать, не боясь, что потеряет мысль от ее вмешательства. Но легче ему от этого не было.
Он посмотрел на фотографию и вздохнул:
- Ну почему ты такая?
«А какой она должна быть? Такой, какой я ее себе нарисовал? Конечно же, нет. Я стремлюсь к правильным отношениям, для меня важна реальность... А реальность такова: она такая, какая есть. Она не может не перебивать. А сам-то я могу? Хороший вопрос. Я ей указываю на ее ошибки, чтобы она когда-нибудь смогла мне указать на мои промахи. Чего я добился? Со стороны казалось, что я постоянно придираюсь к ней, чего-то требую, воюю. Но ведь мы договорились... Я не так много требовал: отстаивал то, на что договорились. А кто сможет выдержать мой напор? Но – чего проще: выполняй договоренность, и никаких претензий не будет. Более того, мне не нужны конфликтные ситуации. Я искал способы, методы, позволяющие избежать конфликтности в принципе. Или хотя бы быстро разрешать сложные, «грозовые» ситуации. А что получилось? Продолжаю воевать».
Он вновь посмотрел на фотографию.
«Глупенькая, если бы ты знала, как ты мне дорога».
Раздался звонок в дверь. Мужчина вздрогнул.
«Это она. Солнышко... Вернулась».
Он схватил фотографию, спрятал в книгу и, стараясь не выдавать своего волнения, открыл дверь.
ВСЕ РАВНО СКАЖУ
- Все равно скажу, - услышал он за спиной.
Мужчина остановился, но не повернулся.
- Ты убегаешь от трудностей... Не от женщины, от себя хочешь убежать, - пожилой человек торопился сказать, потому что не был уверен, что его дослушают.
Да и кто он такой? Старик, увидевший заплаканную женщину на перроне метро и мужчину, кричавшего на нее, и решивший, что имеет право вмешаться. Потому что... потому что сам когда-то вот так же убежал, бросив любимую женщину. Тогда казалось, что все рушится, что его не понимают.
- Что вам от меня надо? Я не лезу в вашу жизнь... Так что... – мужчина повернулся и увидел растерянное лицо пожилого человека.
- Простите, - тихо ответил тот. – Извините за несдержанность. И вправду, что это я? Зачем мне заботиться о вашем счастье, пытаться сказать, что есть главное в жизни, что о нем надо помнить... Что линии пересечения судеб не случайны, что во взаимоотношениях надо быть терпимыми, что нельзя обижаться и, тем более, обижать, что нельзя вредить, что стремление к честности очень важно, что если воспринимаешь события жизни, как факт, не оценивая, можно увидеть это главное... Что мы не умеем любить, что надо потрудиться, чтобы приблизиться к тайне, к чуду любви. Зачем вам это знать? Что стремление жить с опорой на принципы может помочь вырваться из иллюзий... Зачем все это вам? Вы обижены. И только это важно для вас. Идите... Может быть, вам нравится страдать, ощущать себя жертвой... Подпитывайте свой эгоизм, обвиняя во всем ее. А вы где были? Думаете о своей боли, будто и не было ничего другого. А зачем вам думать о другом? Вам пострадать надо. Идите-идите. Я вам не нужен. А может, и женщина с заплаканными глазами, милая такая, растерянная – вам тоже не нужна? Хотите остаться один? Думаете, что одиночество – это сахар...
- Да кто вы такой? – возмутился мужчина.
- Человек, умеющий думать и видящий, возможно, чуть больше вас.
- Я вас не звал.
- Верно. Не звали.
- Тогда почему, по какому праву вы вмешиваетесь в мою жизнь. Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моей ситуации, а судите. Делаете поспешные выводы. Откуда вы знаете, что правильно для нас? И почему, по какой причине я веду себя так? Вы знаете? И что я испытываю при этом, что мне нравится, о чем думаю... Откуда вам знать? Вы сделали вывод, исходя из своего ощущения, понимания, восприятия. И почему бы уж вам не пойти дальше и не предположить, что вы можете заблуждаться.
- Я не могу возразить. Хотел бы, да не могу. Может, вообще все, что я сейчас сказал, это я себе говорил. Я сожалею, - старик опустил голову и тихо добавил: - В свое время я не остановил любимую женщину... В результате – в одиночестве размышляю о смысле жизни и пытаюсь быть честным. Поторопился, признаю. Ну, что делать? Старею, допускаю ошибки, раскаиваюсь и вновь проваливаюсь. Вылезаю с нравоучениями. Я уже не раз вылезал. Нарывался на грубость. И вот опять. Мне иногда кажется, а может, и не иногда... что я лучше других вижу и понимаю. Я допускаю, что могу заблуждаться, но не сдерживаюсь.
- Женя! – услышали они.
Женщина виновато смотрела на своего спутника.
- Женя, - повторила она, - я была не права.
Пожилой человек облегченно вздохнул и заторопился к выходу.
«Помнить о главном. Казалось бы, чего проще? А ведь не помним, - подумал он. - Господи, пусть у них все сложится так, как должно быть, как правильно».
И вдруг простая мысль, что, может, и в его жизни сложилось все так, как должно было сложиться, принесла освобождение от чувства вины перед той единственной женщиной, которая продолжала жить в его памяти и становилась с годами роднее и ближе.
«Парадокс», - проговорил он вслух.
ЛУЖА
Мужчина сидел с молодой женщиной в сквере возле огромного дуба. Был будний день, люди торопились по своим делам и не обращали внимания на них. Женщина в черных очках держала мужчину за руку и время от времени просила рассказать, что он видит.
Странно, он стал видеть такие детали, которые раньше не замечал. Мужчина спокойно описывал людей, проходивших мимо, деревья и кустарники, как выглядят дорожки, какие облака...
Женщина погладила его руку.
- Пошли домой. Со слепым человеком непросто жить рядом, хотя... я знаю, ты у меня сильный...
Мужчина сделал паузу, а потом сказал:
- Один умный человек утверждал, что судьба одинаково поражает и сильных, и слабых... с той лишь разницей, что дуб падает с треском, а былинка – тихо...
Женщина улыбнулась.
- Ты не молчи. Я люблю слушать тебя. У тебя удивительный голос.
Мужчина покраснел, но возражать не стал.
- Жизнь имеет начало и конец... Две точки... И предначертанный путь к определенной цели. Только мы так поглощены заботами, что цель эту не видим, не знаем, а искать ее, похоже, нам некогда. Говорят, что для мыслящего человека жизнь – комедия, а для эмоционального – трагедия. А во мне чего только нет. Учусь не реагировать эмоционально, но не получается. Мы достаточно часто говорим о счастье, счастливой жизни, а что это такое, определить не можем. Есть какое-то свое понимание. Возможно, искаженное. Мне кажется, правильнее было бы говорить о стремлении к радости. Счастье – это лишь мгновение, похожее на вспышку молнии, которая сверкает, возвещая о грозе.
Мужчина замолчал. Он подумал, что слишком похож на павлина, любующегося своим хвостом.
- Я глупец, а изо всех сил пытаюсь казаться умным... Но, знаешь, не получается.
- На Востоке есть поговорка: «Дурак и глупец имеют шесть признаков: сердятся без причины, говорят без нужды, доверяют всем без разбора, переменяются неизвестно для чего, вмешиваются в то, что их не касается, и не умеют отличать, кто им хочет добра и кто зла»... А ты не сердишься без причины, не говоришь без нужды, слишком доверчивым тебя не назовешь, ты не меняла, корректен, и умеешь различать людей... Убедила?
- Скорее, показала, сколь ничтожны мои потуги демонстрировать знания...
- Потому что ты мудр...
Мужчина рассмеялся.
- Нашла мудреца. Вставай, пойдем пройдемся по нашей аллее, а потом – домой.
Женщина послушно встала и, слегка прижавшись к мужу, прошептала:
- Я знаю, ты... ты... – она никак не могла сформулировать, кто же он такой, - ты мне очень дорог, - выдохнула она облегченно.
- Стой. Впереди – лужа. Я... – он посмотрел на сухую дорожку, - сейчас... – и, взяв жену на руки, понес, как маленькую, крепко прижимая к груди...
А женщина, обнимая его за шею, шептала:
- Обманщик... Милый обманщик...
И ЧТО С ЭТИМ ДЕЛАТЬ?
- Существует ли закон равновесия? И как он работает? И что это за закон? – проговорила девушка вслух.
Ее слова гулко прозвучали в полупустой комнате.
«Казалось, все было так хорошо, и вдруг – опять... А что, собственно, хорошо? Оцениваю события. А каковы факты? Позвонил Макс, поговорили по телефону, достаточно миролюбиво пообщались. Кажется, слышали друг друга, потому что говорили не как обычно: каждый о своем... Да, на работе решила проблему, почти что тупиковую. И вдруг – нашелся выход, весьма оригинальный. Было приятно, что еще что-то могу. А потом – скандал с матерью, потеряла кошелек или вытащили, не знаю. Денег в нем на две буханки хлеба, не больше, а вот сам кошелек жалко. И где-то разорвала рукав у новой куртки. Есть факты: одни, другие, третьи. Они просто произошли со мной. И если не оценивать, что хорошо, что плохо, то... Попробуй тут не оценивать! Здравомыслие говорит одно, а на самом деле – совсем другое. Переживаю. Эмоции. И справиться с ними трудно. Ой, как трудно. Да остановись ты», - приказала она сама себе и зачем-то стукнула себя по лбу. Для вразумления, что ли? И вдруг, увидев себя как бы со стороны: бегающую по комнате в рваной куртке, задающую вопросы неизвестно кому, - рассмеялась.
Напряжение ушло.
- Итак, должна признаться: не справляюсь с эмоциями. Торопливость в суждениях процветает, делаю скоропалительные выводы, навешиваю ярлыки людям. Маму обидела, потому что ожидала от нее другой реакции, а она поступила так, как могла. Кстати, надо будет позвонить, извиниться. По крайней мере, признаться, что была не права. Это надо сделать, - она села в кресло и устало вытянула ноги.
И в это время зазвонил телефон...
- Да, я вас слушаю. Извини, была не права. Что? Нет. Все в порядке. Не надо, правда. У меня все есть. Спасибо. Я тоже. Пока.
«Закон причины и следствия – в действии. Только продумала, признала ошибку, и ситуация изменилась как будто сама. Теперь бы еще кто-нибудь зашил бы мне рукав... Стоп. Опять! Неверно. Почему мне кто-то должен зашивать? Я могу это сделать сама. Только не сейчас. Как же трудно быть честной, объективной, правильной! Потому что сплю, неосознанная я. Почти все делаю неосмысленно. И, пожалуй, впервые ощущаю, как сложно быть неавтоматичной».
Она разделась, приняла душ и только тогда позвонила Максу, чтобы обсудить с ним сегодняшний день. «Мне очень важен его взгляд со стороны, чтобы разобраться в ситуации... Вру. Я уже разобралась. Знаю. Как и то, что ему об этом не скажу. Мне нужен повод для общения. И это тоже факт».
ГЛАВНОЕ
- Ты знала, на что идешь! Какие претензии ты теперь можешь предъявлять? Ты...
Раздражение росло. Мужчина отвернулся.
“Боже! Дай мне силы вынести все это”...
Отчетливо “прозвучавшие” мысли привели его в замешательство, потому что он к Богу с просьбами не обращался. Тогда... тогда это ее мысли? Он посмотрел на стоящую рядом женщину. По ее щекам текли слезы...
“Ну вот, опять...”
- Не смей, слышишь, не смей!
Женщина всхлипнула:
- Они сами льются... Я пытаюсь...
Ему захотелось обнять ее - такую родную и такую упрямую. Но вместо этого он назидательно проговорил:
- Не пытаться надо... а делать, делать... Ну? Не вижу радости на лице.
“А откуда ей взяться?” - подумала женщина, но все же попыталась изобразить улыбку.
- Вот так-то лучше. Слезы - орудие шантажа, которое твоя личность научилась умело использовать... Даже здесь - стереотип срабатывает. Автоматичность, от которой необходимо избавляться...
- Как? - спросила она.
- Ну, для начала надо выполнять то, что обещала... Не перебивать, не возражать, не оценивать меня, приходить общаться... Будем разбираться потихоньку, шаг за шагом...
Женщина склонила голову и подумала:
“Искусственность какая-то, неужели нельзя жить просто честно, проявляя заботу друг о друге, не вредить, не навязывать, не заставлять другого подчиняться, уважать мнение другого... А когда один всегда прав, что бы ни сделал, что бы ни сказал, а другой обязан выполнять договоренности... и во всем виноват... Где равноправие? К тому же если ушла радость... Если одна рутинная работа и доведение до нервного срыва... разве это можно назвать устремленностью к духовности, поиску любви... Может, он прав, и я, действительно, глупая, потому что не понимаю что-то очень простое, лежащее на поверхности, но по каким-то причинам скрытое от меня... Ладно, я не могу быть уверена на сто процентов, что он не прав... Я даже не могу систематически выполнять то, что обещала. Хотя в этих обещаниях тоже что-то не так. Он знал, что требовал, я же - не совсем осознавала, что будет. Я была уверена, что опора на принципы гарантирует равноправие, когда можно сесть и обо всем договориться. А оказывается - нельзя. Надо... Надо...” - женщина вздохнула и произнесла:
- Я согласна...
ОБЩЕНИЕ
“Опять, опять претензии... Когда это только закончится? Сколько можно? Все не так... Стараешься, стараешься, а результат даже не нулевой - отрицательный... И как такое может быть?”
Она сидела на диване и смотрела на мужчину, который чуть ли не бегал перед ней. Туда-сюда, туда-сюда... И говорил, говорил, говорил...
“Ну, прям, как маятник... Бегает по комнате, как заводной...”
От этой мысли ей стало вдруг смешно. Женщина невольно улыбнулась.
- Что такого смешного я сказал?
Она пожала плечами.
- Я говорю о серьезных вещах, а она улыбается. Ей, видите ли, смешно, ей весело. Все рушится, мы стоим на месте, а она радуется... Что ты делаешь?
- Слушаю...
- Кого? Ты сможешь повторить то, что я сказал?
Женщина задумалась. Сможет ли она повторить его назидания и обвинения в ее адрес? Так, как он это произносил, слово в слово? Конечно, нет. Да и какой смысл в повторении? Чтобы доказать, что она слышала его красноречивые эпитеты насчет ее тупости... Женщина вздохнула.
- Ну, я жду...
“Долго придется ждать...” - подумала она.
- Нет. Не повторю... Это... - она сделала паузу, подыскивая слова, - трудно.
- Правильно, - почему-то обрадовался он. - Это почти невозможно, но это не страшно. Главное - создавать пространство, в котором мы бы могли общаться... Живое общение, вот как сейчас... Ты вдруг задумалась, прежде чем произнести слово... Не оправдание, не объяснение... Ты задумалась и увидела, как трудно сделать, казалось бы, самые простые вещи... Мы только думаем, что слышим друг друга, что понимаем... А на самом деле мы искажаем смыслы... И как же можно договориться, если у тебя своя правда, а у меня - своя. На что опираться? Кто будет контролировать нас? Для этого и надо общаться... Надо опираться на принципы... И кто-то должен отслеживать простые договоренности...
Он посмотрел на женщину с печальными глазами.
- Упрямица... Устала? Это ничего... - он опустился перед ней на колени, прижался к ее рукам, вдыхая неповторимый аромат чистоты и свежести... - Милая, - как дуновение ветра, чуть слышно, прошелестело в тишине... - моя...
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Мужчина театральным жестом поправил вьющуюся прядь волос со лба (было ощущение, что этот жест долго отрабатывался перед зеркалом) и продолжил рассказ о поездке.
Женщина, сидящая напротив, чуть приподняла чашку с остывшим чаем, поставила на место, подумав, что неприлично пить, когда человек говорит... Но пауз в его монологе не было... Она вздохнула. Мужчина, видно, расценил ее вздох как-то по-своему: вскочил с места, встал перед ней на колени и с придыханием заявил:
- Будьте моей женой!
- Постой-постой, какой женой? - опешила женщина. - У тебя есть жена. И потом...
Она хотела сказать, что он ей совсем не нравится, что терпит его присутствие только потому, что он пришел в гости с ее подругой, которой зачем-то срочно понадобилось сбегать в аптеку...
Щеки “кавалера” покрылись пятнами... Он встал, отряхнул брюки:
- Мне показалось, что вы понимаете меня...
- Понимаю? - она задумалась. - И что? Возможно...
“Но умение слушать - это еще не взаимопонимание, это даже не понимание, как показывает опыт. И этого для совместного проживания маловато будет... Нет искры, из которой со временем разгорится пламя... Нет единения, нет устремления, нет... много чего нет. К тому же в моей жизни уже есть человек, подобное предложение которого я бы приняла с радостью, не задумываясь. Но он почему-то молчит... А уж странность происходящего столь очевидна, что только глупец может серьезно отнестись к такому безответственному, поверхностному, скоропалительному заявлению. Возмутительная непорядочность...” - но природная деликатность не позволила ей произнести все это вслух.
- Мне показалось, что вы одиноки, - произнес мужчина. - Это был порыв... Не понятый вами... Итак, на чем я остановился? - и без всякого перехода продолжил свой рассказ о путешествии...
Женщина слегка растерялась. И в это время раздался звонок в дверь.
“Слава Богу, вернулась Ленка”.
Она распахнула дверь и увидела Женьку с огромным букетом роз.
- Вот, тебе, - смущенно произнес он. - Я это... давно собирался... Ты как?
- Согласна, - выпалила она и только потом сообразила, что не знает толком, на что только что согласилась.
А Женька расплылся в улыбке:
- Я не знал, как сказать... А теперь - гора с плеч...
- И? - она вопросительно посмотрела на Женьку.
- Жить у меня будем...
Женщина облегченно вздохнула и повторила:
- Согласна...
МИФ
Молодой человек, севший рядом с ней на скамью, стал увлеченно рассказывать своему товарищу о кентаврах, будто сам только что расстался с одним из них.
И недавнее огорчение по поводу длительного ожидания подруги (до встречи с ней было еще минут сорок) ушло от нее совсем.
Мимо проносились электрички, со свистом тормозили, замирали, слышалось неизменное: “Осторожно, двери закрываются! Следующая станция...” Пауза в минуту, и вновь повторялось то же самое... И только голос молодого человека протягивал невидимую нить между движением электропоездов.
- Хватит кормить меня своими мифами...
Девушка подумала, что больше не услышит голос молодого человека.
- А что плохого в мифах?
- Плохого? Ничего. Сказки...
- Ты знаешь, я недавно прочитал в одной умной книге, что “миф - это обоснованная и доказанная истина, шаг за шагом наводящая мост между полученным в прошлом знанием, существующей формулировкой истины и беспредельными и божественными возможностями будущего”, что “миф способен стать фактом в переживании индивида, ибо миф - это факт, который можно доказать”.
- Ты сам-то понял, что сказал, профессор? Ты меня удивляешь и радуешь одновременно... Из всей твоей тирады я понял только то, что “миф - это факт, который можно доказать”. Я бы, может, и поспорил с тобой, да некогда... А вообще, ты - великий сказочник... Может, ты не на тот факультет поступил? Шучу... Философ тоже получится... со временем... Я может, не такой умный, как ты, но людей чувствую... Есть в тебе что-то... Но об этом в другой раз...
Он повернулся к девушке.
- А вот и свободные уши... Только не говорите, что я хам. Я это и сам знаю... Все... До свидания, - произнес товарищ “сказочника” и побежал к выходу.
- Вы его извините... Он не хотел вас обидеть...
Девушка улыбнулась.
- Адвокат?
- Нет. Будущий философ, ищущий, мало знающий... А вы?
- Ничего не понимающая в философии будущая журналистка.
- Как студент - студенту... задаю прямой вопрос: “Чего ждем? Или кого?”
- Как студент - студенту... отвечаю: “Я - подругу. А вы - не знаю”, - девушка улыбнулась.
- Я - вас... Должен признаться, что шел за вами от музея... - Вы тоже были на лекции?
- Был... Сейчас подойдет ваша подруга... Мне бы не хотелось вам мешать... и ходить за вами, чтобы выяснить, где вы живете... Давайте встретимся здесь же завтра в это же время. Это реально?
- Думаю, что да.
- Тогда я ухожу, чтобы встретиться с вами завтра, - он встал, и в это время к ним подошла высокая блондинка.
- Натка, привет! Соня, - она повернулась к молодому человеку и протянула руку.
- Олег, но я уже ухожу.
- А я думала... - но Соня так и не произнесла вслух, что же она думала.
Олег попрощался и сел в остановившуюся электричку.
- До завтра, - еле слышно произнес он, а сердце радостно подхватило: “До завтра, до завтра, завтра...”
А ТЫ ЗНАЕШЬ?
- “Чистая любовь - это свойство души, являющееся включением, и именно в чистой любви состоит наша связь с Богом и друг с другом”, - прочитал он, закрыл книгу и спросил: - Понятно? Тебе это понятно?
- Да.
- Тогда не говори о любви. Мы не умеем любить. Мы можем только стремиться к ней...
- Там написано: “Чистая любовь”... А разве может быть любовь не чистой?
- Тупость непроходимая. Когда ты будешь думать, прежде чем задавать вопросы? Что тебе не понятно? Что? Я спрашиваю, что?
Девушка растерянно хлопала глазами, готовая заплакать...
- Извини, - тихо сказала она.
- Еще одна глупость...
Ей показалось, что глупее ее нет на свете, что ей не место рядом с ним.
“Ну, как ему объяснить? А впрочем, зачем что-либо объяснять. От меня не ждут объяснений... Он ни раз говорил, что попытка объяснить свои поступки - оправдание неправоты, ошибки... Но если мне кажется, что он не понимает меня, если истолковывает мои слова, действия иначе, если он вкладывает в них свой смысл, порой невидимый мне, неведомый - это будет точнее. Ему не интересно со мной. Он слишком умный... А я... я - обыкновенная. И не очень умная, наверное. В любом случае, я ему - не пара. Уж очень разные мы... И хотя я умом не блещу, я знаю, что нельзя унижать человека, демонстрируя свое превосходство, которое на поверку может оказаться и не таковым. Много знать, это еще не мудрость. Количество прочитанных книг - не то мерило, которое делает человека счастливым. Назидательный тон, нравоучения... Как я устала от своих собственных усилий соответствовать. Ну, не соответствую... и что? Я такая, какая есть... А то, что мало знаю... Какие проблемы? Есть к чему стремиться. Только цель у меня не накопление знаний ради знаний... А...” - она нахмурила брови, потому что не могла вот так наспех сформулировать цель собственной жизни. То, что ей хотелось стать лучше, духовной... этого все нормальные люди хотят... Научиться любить... шаг за шагом стремясь следовать заповедям... что порой, кажется вообще не реально...
Пауза затягивалась.
- Извини, мне надо идти, - сказала девушка и встала со скамейки.
Она испытала облегчение, будто что-то сбросила с себя. Деревья в парке зашушукались листвой, словно пытались что-то сказать девушке с печальными глазами. Молодой человек демонстративно раскрыл книгу и стал читать, а она не испытывала ни раздражения, ни обиды... Он тоже был таким, каким был, а не таким, каким она хотела его видеть. И кто его знает, может, через какое-то время их пути вновь пересекутся... Чтобы, не предъявляя претензий друг другу, они смогли бы попытаться понять главное...
ПРОСТОРЫ
Соседи по купе отдыхали после обеда, а она смотрела в окно, за которым пашни сменялись перелесками, покосившиеся избы с заколоченными окнами - стадом коров, словно пережившим вражескую блокаду. Ей даже показалось, что сквозь шум, стук колес, через закрытые наглухо окна она слышит их протяжное, нестройное, жалостливо-тоскливое мычание. Словно некий призыв о помощи разносился по округе. А вдруг кто услышит?
Пастух взмахнул кнутом, как дрессировщик в цирке... Его тощие питомцы с любопытством посмотрели на него: неужто сможет призвать к порядку мчавшееся по насыпи железное чудище, изрыгающее шум, свист и скрежет...
“И чего людям не сидится дома, все куда-то едут и едут...” - пастух в старенькой телогрейке погрозил вслед удаляющемуся поезду кнутом, выругался и плюнул себе под ноги от досады.
Женщина, сидевшая в теплом купе, не видела этого.
“Почему все так безрадостно, а ведь еще совсем недавно казалось, что все не так уж и плохо. Было восхищение и гордость за могущество, величие земли нашей... И куда все это делось?”
- Больно смотреть на разруху, - вдруг сказал пожилой человек. - А как исправить все это, не знаю. Не научили нас... привыкли доверять тем, кто нами правит... Хотя... нас просто так не раздавишь... Мы, как птица Феникс, из пепла... - он закашлялся...
- Восстанем, - еле слышно проговорила женщина и улыбнулась.
УЛЫБКА
Она с интересом посмотрела на него, немолодого мужчину, сидящего напротив. Или это только показалось ему? И почему так важно, чтобы эта юная, хрупкая, с ямочками на щеках, как у ребенка, девушка проявила к нему интерес? Чего ему надо было от нее? Ну, улыбнулась в переходе метро случайному прохожему... Не ему же. Так зачем он пошел за ней и теперь сидит в электричке, едет, не зная куда? Зачем? Магия молодости сработала? Или что-то еще?
“Все, надо встать и выйти на следующей станции”...
Но не встал и не вышел. Мужчина закрыл глаза и попытался проанализировать происходящее. Он не заметил, как задремал. Сказалось переутомление последних дней. А когда открыл глаза, девушки, столь поразившей его, не оказалось на привычном месте.
“Вот и все, приехали”, - подумал он и встал.
Странно, он не испытывал ни щемящей тоски, ни разочарования от того, что так произошло. Случилось то, что случилось. Он давно привык, вернее, старался воспринимать события, как факт, не оценивая их... Он вышел на полупустой перрон и с удивлением отметил, что оказался в том самом месте, где много лет назад встретил женщину, которую любит до сих пор. Только по отношению к ней он мог сказать это... сейчас, когда они уже не вместе...
Память стала торопливо подбрасывать эпизод за эпизодом из давно прошедших дней, а он стоял и пытался собрать их все воедино...
- Милый, - услышал он голос откуда-то сбоку, - это последняя электричка... Если надо ехать...
- Да-да, спасибо, - сказал он пожилой уборщице, остановившейся рядом с ним, и вбежал в пустой вагон...
НАРУШИТЕЛЬНИЦА
Он сидел на полу и рассуждал. Но почему-то его слова превращались в назойливых мух, от которых хотелось отмахнуться. Пожужжав немного, они улетали, а вместо них прилетали новые, чтобы все повторилось. Это так поразило ее, что она едва не открыла рот. И вдруг услышала:
- В твоей жизни ничего не изменилось. Твои друзья остались... Это к тебе приходят гости...
Николь хотела возразить, что друзья общие, что приходят они к ним. Или... Что он имел в виду? Квартиру? Так они ее снимают. Она вздохнула:
- Но...
- Что это? Я спрашиваю: “Что это?”
- Я лишь хотела сказать...
- Возразила? Перебила? Пустилась в объяснения? Что это?
- Нарушение, ошибка, моя ошибка...
- Как правильно?
- Возражение - ошибка. Перебивание - ошибка. Объяснение - ошибка.
“Вот так: можно слушать. “А что умного ты можешь сказать?” Я спрашиваю: “Что? Если ты живешь в автоматах!” - всплыли в памяти его слова. Но это не общение. Это его монолог. И о каком равноправии речь? А он и не говорил о равноправии. Он требует, чтобы я исполняла обещанное: не перебивала, не возражала и не оценивала. Все. На практике оказалось, что это не возможно. Он исправлял мои ошибки, указывал на них, а я вместо благодарности, бушевала, обижалась. Не справлялась с эмоциями. Почему только я не должна возражать и перебивать? А он? А он и не обещал. В его словах есть логика. Если человек нарушил договоренность, значит, он лжив. Я же себя таковой не считаю. Но когда он приводит факты, трудно с ними не согласиться. И тогда к ужасу своему приходится признать: лгу и не вижу этого, не понимаю, не справляюсь с элементарными вещами... И почему это происходит, объяснить не могу. А он может”.
Николь посмотрела в окно. Там бушевала непогода, а в комнате было тепло. Она отвлеклась и не слышала, что он сказал:
- Все бесполезно. Все. Конфликт. Уходи.
Она встала:
- Так не честно.
- Это ты говоришь о честности? Ты... постоянно лгущая... Ты даже не слышала, что я говорил... А это важно. Это очень важно... Было, - добавил он с акцентом на последнем слове.
Она склонила голову, сделала несколько шагов к двери и вдруг, резко повернувшись, сказала:
- Да. Я не слышала твоих последних слов. И не смогу повторить того, что ты говорил, хотя мне казалось, что я слушаю и слышу. Почему это происходит, тоже не могу объяснить. И я выполняю то, что ты сказал, - она взялась за ручку двери.
- Постой, - услышала она. - Останься. Ты, действительно поняла свои ошибки?
Женщина кивнула головой.
- Ну что мне делать с тобой? Упрямица...
Мужчина обнял ее, погладил по голове, как маленькую, и нежно поцеловал в губы.
БИОГРАФИЯ ФИЛОСОФА
- У меня была надежда, что когда-нибудь ты опишешь все, что со мной происходило... Ход моих рассуждений, поисков... А теперь вижу, что ты не сможешь ничего никому рассказать, потому что нет правды... Ты все искажаешь. Ложь в мелочах неизбежно повлечет за собой большую ложь...
Девушка слушала своего учителя и недоумевала:
“Ну, почему именно она должна что-то писать, рассказывать... Она же не писатель... И потом... Он мог бы сам это сделать...”
- Я не могу сам, - словно прочитав ее мысли, сказал седовласый мужчина, - Я... просто не могу, но надежда, что когда-нибудь ты сможешь объяснить смыслы моих поступков, действий, устремлений... согревает... как-то...
Он опустил голову и вздохнул:
- Ошибся...
- Нет! - вырвалось у нее.
Она подумала, что ее жажда не соглашаться сыграла с ней злую шутку.
“Он знал, он все рассчитал. Он поймал меня на моей торопливости. Теперь не отвертишься...”
- Что ж, я думаю, ты можешь приступать...
- К чему?
- К написанию, естественно...
- Я должна ходить за вами и все записывать? - она ужаснулась от такой перспективы.
- Ты должна... нет, просто обязана общаться со мной, - он улыбнулся. - А когда будешь готова... Впрочем, мы все теперь будем обсуждать в специально отведенное время... Ну, скажем, для начала - трижды в неделю после занятий по часу... Не очень утомительно?
- Не знаю, - честно призналась она.
- Мне нравится твой ответ. В нем нет торопливости и бравады... В нем - искренность... Живое... Это дорогого стоит... Начало... Это начало длительной, кропотливой работы... потому что наше с тобой общение - рабочее... А что из этого получится - посмотрим... Может, и ничего не получится... Но сам факт - уже существует. Факт принятого решения... Ведь ты не отказываешься от общения?
- Не отказываюсь, - уверенно произнесла она и увидела улыбку на лице своего учителя.
ЗАВТРА
- Завтра... Это слово придумали для людей нерешительных...
- И? Ты хочешь, чтобы я ответила тебе сегодня, сейчас, сразу?
- Да.
- Человек, который может делать все, что хочет, скоро будет делать то, чего не следует... Я не помню, кто это сказал...
- Пустословие. Ты слишком много говоришь, и все не по существу.
- Человек становится человеком, когда мыслит... А ты мне предлагаешь...
- Нет. Принять решение ты в состоянии сразу. А ты просто юлишь... Болтаешь. А тебе лишь нужно ответить на прямо поставленный вопрос так же прямо: да-да, нет-нет. Решай, быстро.
- Я не могу так сразу... Я не знаю, почему для меня это сложно. Может, я устроена иначе. Может, боюсь ответственности. Может, во всем виновата моя медлительность. Мне сложно. Понимаешь?
- Нет.
- Ты не хочешь или не можешь понять меня, я – не могу принимать быстро решения... Мы разные. Но ведь это не значит, что мы не можем общаться. Просто надо попытаться услышать другого человека. А на практике оказывается, что это очень сложно.
- Опять демагогия.
- Да. Я увиливаю от прямого ответа.
Он заинтересованно посмотрел на нее.
- Я ищу оправданий своей нерешительности. Но я пока не могу иначе. Или думаю, что не могу.
Девушка вздохнула, ее щеки слегка заалели.
- Мы продвинулись. Появилась попытка осмысления. Мне свойственен напор. Признаю, - молодой человек опустил голову.
- Трудно быть честным и объективным. Я отвечу тебе сегодня, сейчас. По крайней мере, попробую. Я не против нашего с тобой общения и попытки поиска правильного. Хотя я пока и не понимаю, что ты имеешь в виду. Что ты понимаешь под этим «правильным». Это же не значит, что мы должны с тобой жить под одной крышей? Ведь это не предложение стать твоей женой? – она посмотрела на него и продолжила: - Хотя... хотя мы не можем знать, к чему может привести наше с тобой общение. Ведь так?
- Так. А знаешь, - он вдруг улыбнулся, - я бы был не против...
- Чего?
- Ну, - замялся он, - не против того, чтобы попробовать...
- Попробовать что?
- Ну, вместе... Не только общаться...
- Ты мне делаешь предложение?
- Да. Что-то вроде того... Только... Я тороплюсь, наверное...
УРОК
- Сокол! Смотри: сокол! – закричала девушка.
- И что? Птицу никогда не видела? Чего раскричалась? Внимание привлекаешь... - пробубнил ее спутник. – И с чего ты взяла, что сокол? Специалист большой? А может, ястреб ворон, коршун, голубь – да мало ли кто там кругами летает. Тоже мне! Нашла чему радоваться!
Девушка покачала головой, но промолчала. Она не могла понять, почему его раздражает все, что она говорит, делает... И зачем она согласилась поехать в деревню к его другу? Всю дорогу они молчали и вот... Вылезла со своими восторгами. Зачем, почему вообще она терпит его выпады? Что такое знает он, чего она не знает? Но почему тогда он с постоянным упорством заставляет ее поверить в свою собственную несостоятельность, никчемность? Он подлавливает ее на чувстве вины перед ним. Она портит ему настроение, вылезает со своими примитивными эмоциями, говорит о простых вещах, не цитирует философов, не блещет умом и сообразительностью, не понимает его вычурных фраз, ведет себя несдержанно и не знает, как правильно реагировать, когда он кричит. А кричит он почти постоянно. Может, он и не умеет нормально говорить? Он постоянно кого-то осуждает, обвиняет, бичует. Купается в обидах. А она все угодить старается, услужить.
«Боже! И что? Возможно, он умнее, раз манипулирует мною. Или изворотливее? Чего вообще ему от меня надо? Договорились! Я же сама согласилась на эту поездку. Сама позволяю обращаться с собой так. Чего я боюсь? А в том, что я боюсь, у меня сомнений никаких нет. Я боюсь обидеть – это первое. Во-вторых, мне страшно остаться одной. И третье – я не хочу быть плохой. И он это знает».
Девушка невольно улыбнулась.
- Чему радуешься? Своей тупости?
- Своей освобожденности. Я свободна, понимаешь? И мне все равно, что ты скажешь в следующую минуту, потому что никто, слышишь, никто больше не будет мне диктовать, что мне делать, и решать за меня, что мне говорить и когда, тоже никто не будет. Я не совершенна. Но мне кажется, что нельзя оправдывать плохое настроение. И еще - причина твоих отрицательных эмоций в тебе самом, а не во мне и не во внешних обстоятельствах. Похоже, дальше ты пойдешь один. Желаю хорошо провести время у друга, - она повернулась и почти побежала к станции.
Там ее ожидает электричка, на которой она может вернуться в исходную точку и попытаться начать все сначала. Надо перестать надеяться, что кто-то приведет ее к свету. Она будет искать путь к себе истинной. И возможно, когда-нибудь рядом с ней окажется порядочный человек, с которым ей суждено быть... Потому что у нее все еще впереди... И от этой простой мысли ей стало легко и радостно.
ОСТАНОВКА
Она стояла на остановке автобуса и напряженно вглядывалась в лица, хотя уже где-то внутри знала: он не придет.
Девушка была в растерянности: ждать или не ждать? Она оказалась в очень странной ситуации. Это была его инициатива. Это он позвонил ей и попросил о встрече, назначил время и место. И вот... Все нормы приличия уже пройдены. Опоздание на час случайным сложно назвать. Либо что-то случилось, либо изменилось. Но узнать ей это, похоже, было не суждено. Она бы позвонила, но – увы! – связь была односторонней. Он, по одному ему известным причинам, не захотел дать ей свой номер телефона.
Она терялась в догадках и заметно нервничала. На лавочке сидела пожилая женщина и с любопытством наблюдала, что же предпримет девушка: уйдет или будет дальше ожидать того, кто не очень и торопится. Она видела, что девушка не хочет привлекать к себе внимание посторонних людей. Но сложно остаться не замеченной, когда больше часа стоишь на остановке и уезжать никуда не собираешься. Девушка села рядом с пожилой женщиной и попыталась в очередной раз успокоиться.
- Да жив он, жив твой... – женщина сделала паузу, - сейчас объявится и опять расскажет байку, в которую ты поверишь, потому что уж слишком доверчивая ты дама...
- Вы о ком сейчас говорите? – поинтересовалась девушка.
- Ну, о том, кого ждешь, - неопределенно взмахнув рукой, заявила женщина.
- А с чего это вы вдруг взяли, что я кого-то жду?
- Сорока на хвосте принесла, - усмехнулась женщина. – Не надоели тебе его игры? А впрочем, можешь не отвечать. Раз ты здесь, значит, попалась на крючок.
- Да кто вы такая, чтобы оценивать чужую жизнь, лезть в ситуацию, в которую лезть не следует?
- Случайный свидетель. И в то же время, по всей видимости, не совсем случайный, раз я оказалась в то же время здесь.
- Мне не до ваших философских размышлений.
- А до чего тебе есть дело?
Девушка промолчала.
- Ты позволяешь использовать себя. Ты настолько раскрыта, что к тебе липнут все, кому не лень, кто жаждет погреться у чужого света. А для чего тебе дан был свет этот? Ну, уж не для того, чтобы разбрасываться им налево и направо. Ты...
- Я... – подтвердила девушка. – Скорее, вновь попалась.
- Ложь от правды не можешь отличить. Помогать тоже с умом надо. Не разбрасываться тем, что тебе дано было. Иным людям и сотой доли не досталось того, что тебе одной подарили. Так береги его – свет свой.
- Я не совсем понимаю, что вы хотите до меня донести. Но то, что я больше ждать не буду, это однозначно.
- И то, Слава Богу!
- Не знаю, - вздохнула девушка. – Но, в любом случае, спасибо.
Подошел полупустой автобус. Женщина встала.
- Удачи тебе, Светик, - и пошла, не оборачиваясь, постояла возле открытой двери и вдруг обернулась: - А у тебя еще все будет, милая, я знаю. Иначе и быть не должно.
«Откуда? – хотела спросить девушка. – Откуда вы это знаете?» Но не спросила, потому что двери автобуса закрылись и он, медленно набирая скорость, стал удаляться от остановки.
МУЗЫКАНТ
Молодой человек нервно ударял по струнам, извлекая надрывные звуки в неистовом порыве показать свое умение. Лоб его вспотел от усердия... И вдруг – пальцы замерли.
Наступившая тишина ошеломила слушателей не меньше, чем его «виртуозность». Кто-то произнес:
- Классно! – и тут же остальные загомонили, раздаривая комплименты.
И только пожилой мужчина, тихо сидевший в одиночестве за столиком полупустого кафе, промолчал...
Исполнитель положил гитару на стул, собираясь устроить себе заслуженный перекур.
- Можно? – вдруг осмелился одинокий мужчина и протянул руку к инструменту.
- Конечно, папаша. У меня тайм-аут, - фамильярно произнес гитарист и усмехнулся.
«Папаша» сделал вид, что не замечает насмешливого тона молодого человека. Взял гитару в руки, сел на стул, где еще совсем недавно сидел молодой человек. Слегка прикрыл глаза.
- Не засни в обнимку с инструментом! – услышал он насмешливое пожелание.
«Зачем я вылез на сцену? Чего хочу доказать? Что умею играть лучше? Или что есть другая музыка? Скорее, последнее», - подумал он, хотя не исключал вовсе, что обманывает себя.
Руки привычно стали перебирать струны, и вдруг воцарилась тишина. Не гнетуще-тягучая тишина, а вбирающая и раздвигающая пространство.
Магия звуков. Кто скажет, что это такое? Чудо, открывающее дверь в Неведомое, или само Неведомое, стучащееся в сердца людей через звуки.
Очарование мелодии постепенно проникало в сердца слушателей, он ощущал это каким-то невероятным образом, заполняло их светом и будило что-то давно забытое, уже покрывшееся пылью, невостребованное по разным причинам в суете сегодняшнего дня.
Вернувшийся гитарист замер чуть в стороне и удивленно смотрел на играющего «папашу». Звук закрутился в спираль и вдруг неожиданно стих. Молодой человек зааплодировал.
- Подождите, - сказал молодой человек. – Я хотел бы извиниться. Что это было?
- Музыка, - тихо ответил мужчина.
- Чья?
- Моя, наверное.
- Что, значит «наверное». Вы что? Сомневаетесь?
- Я записал или написал ее, а моя ли она? Кому она принадлежала до того, как я ее «словил» и перевел в ноты?
- Никому, - торопливо выпалил молодой человек.
- Не знаю. Может, она жила себе в неком пространстве, а потом кто-то неведомый позволил ей спуститься в наш мир, чтобы я смог ее услышать и передать другим. Ведь вы не будете отрицать, что существует некая тайна в самом творческом процессе. Тайна, которой я едва касаюсь, и которую пока не разгадал. И разгадаю ли когда-нибудь, не знаю.
- Все это философия.
- Возможно.
- Да ладно. Классно, старик! – выкрикнул кто-то.
- Разграничение должно быть. И понимание неповторимости мгновения, которое подарило звучание... – мужчина улыбнулся и кивнул головой: то ли прощаясь, то ли подтверждая свое высказывание.
- Да-да, - торопливо согласился гитарист, - как вас зовут?
Пожилой человек назвал свое имя.
- Я слышал ваше выступление несколько лет назад. Почему?
Молодой человек хотел спросить, почему столь известный музыкант ушел со сцены на пике славы, словно исчез, растворился и не появлялся больше...
- Так случилось... Так было надо...
«Кому?» - подумал молодой человек и вдруг услышал:
- Мне и Богу, наверное.
Пожилой человек слегка поклонился немногочисленной публике, оставил деньги за недопитый кофе на столе и вышел из кафе.
Я ПРОВОЖУ ТЕБЯ
Молодой человек догнал однокурсницу и пошел рядом. Он не хотел быть банальным.
«Что делать? Идти молча с человеком, который тебе нравится, или взять и в лоб заявить: «Разреши проводить тебя до дома». Нет. Это не подходит. Она такая необыкновенная».
Молчание затягивалось. Девушка чуть замедлила шаг...
От страха, что сейчас придется что-то объяснять, молодой человек выпалил четверостишие Надсона, каким-то невероятным образом всплывшее у него в памяти:
- Где ты? Ты слышишь ли это рыданье,
Знаешь ли муку бессонных ночей?..
Где ты? Откликнись на стон ожиданьем,
Черные думы улыбкой рассей...
Девушка улыбнулась и, приняв условия игры, ответила словами из стихотворения Феофанова:
- Не правда ль, все дышало прозой,
Когда сходились мы с тобой?
Нам соловьи, пленившись розой.
Не пели гимны в тьме ночной.
«Спокойно, Шура, это Феофанов. Ничего страшного. Вспомни, что он там еще писал? Напряги мозги, давай, выуди из своих тайников что-нибудь стоящее».
- И ничего мы не хотели,
Довольны ясной лаской дня...
Сияло солнце, птицы пели,
И пело сердце у меня...
Девушка рассмеялась, а молодой человек облегченно вздохнул.
- Готовился?
- Продумывал, прокручивал варианты, но так ничего и не придумал, - признался он. – Экспромт.
- Тогда ценю вдвойне.
- Что именно?
- Честность. И находчивость.
- Так... – замялся он. – Я провожу тебя?
- Уже.
- Что?
- Уже провожаешь, - она остановилась. – И мы пришли. Я живу вот в этом доме...
- Да, - улыбнулся он. – Я не мог предположить даже, что наша с тобой беседа закончится так быстро. Если б знал...
- Не пошел бы провожать? – спросила девушка и лукаво посмотрела на молодого человека.
- Предложил бы погулять.
- Ну? Предлагай.
Шура слегка склонил голову и протянул Аленке руку.
- Ведь я соглашусь. А не пожалеешь потом?
- Посмотрим. Я же не в загс тебя вести собираюсь, - он подошел к ней почти что вплотную, нежно обнял за плечи и прошептал: - А пошла бы?
- Не знаю. Не торопись получить признание. Поспешные обещания, ненужные заверения... ни к чему хорошему это привести не может. Пошли в парк. Я покажу тебе свою любимую аллею.
- Я же серьезно.
- И я тоже.
- Мы так похожи, - выпалил он.
- Законы физики помнишь?
- Помню. И законы математики тоже помню. Но взаимодействие двух людей...
- В материальном мире любое взаимодействие подчинено определенным законам... – она увидела, как лицо молодого человека невольно погрустнело. – Что? Не ожидал? Романтика уйдет гораздо быстрее, чем ты думаешь. И останется проза. А что мы сможем дать друг другу в этой прозе, что будем искать, к чему стремиться?
- Алён, я тебя не понимаю. Я собирался...
- Приятно провести время с симпатичной девушкой, а она все испортила. Так?
- Ну. Вообще-то почти угадала.
- Знаешь, ты второй раз за короткое время удивляешь меня своим признанием.
- Потому что мне терять нечего. Ты слишком умна. Я не могу морочить тебе голову, потому что понимаю, что этот номер у меня не пройдет. Предлагаю дружбу.
- Я подумаю. И знаешь, прогулка по парку отменяется. Мы идем ко мне пить чай и общаться.
Сашка расплылся в улыбке и подумал о том, что ему явно везет на хороших людей.
ПРОФЕССОР
Порывистый ветер закручивал снежные вихри вдоль дороги, потом сметал на обочину странные спирали, чтобы все повторить сначала с другой порцией снега. Девушка невольно засмотрелась на игру ветра со снегом.
- Я профессор, - услышала она вдруг рядом мужской голос.
Когда появился на остановке этот самый профессор, она проглядела. Пожилую женщину видела, молодого человека с девочкой – тоже, а его – нет. Она удивленно посмотрела на мужчину средних лет, с трудом понимая, зачем ей надо знать, кто он такой. Но, видно, для него это было очень важно.
- Я доктор медицинских наук. У меня сегодня удачный день. Я сделал невозможное, - он склонил голову к рядом стоящей девушке и спросил: - Вы не очень торопитесь?
Девушка улыбнулась, но промолчала...
- Ишь, губы раскатал! Она тебе в дочери годится! Тьфу, срамота! – вмешалась вдруг пожилая женщина и встала между ними. – Не слушай его. А ты? Чего глаза пялишь? Котяра. Как есть котяра.
- Женщина, я бы попросил...
- Проси. Но не получишь. Не для тебя она. Слышишь?
- Господи! Я же не с вами разговариваю. У меня сегодня...
- И что?
- Уже ничего.
- Вот так-то лучше, - гордо заявила женщина и села в подошедший троллейбус.
- Вы извините меня. Право, со стороны это выглядело не очень хорошо, наверное. Мы не знакомы. Но мне надо было с кем-то поговорить. Вот я и решил... Право, неловко как-то получилось.
- И я хотела бы извиниться за ту женщину. За ее хамство.
- Заслужил.
Подошел автобус.
- Это мой... Мне пора, - сказала девушка.
- Как? И я больше не увижу вас?
- Наверное, нет.
- Но это не правильно. Вот, возьмите, - он протянул визитку. – Позвоните мне, если сочтете возможным.
Она кивнула головой и почти вбежала в полупустой автобус. Профессор остался на остановке. Легкая поземка выписывала свои знаки, а девушка бережно держала в руках визитку и думала о странных пересечениях в жизни людей.
ВСЯКОЕ БЫВАЕТ
- Что тебе надо? Отстань? Слышишь?
Молодой человек услышал возмущенный голос девушки, стоящей за мраморной колонной на станции метро. Самой девушки и нахала, к ней пристающего, он не видел. Пустынный перрон в столь поздний час не редкость. На часах красовались цифры 23-45.
Юноша оглянулся в поисках поддержки. Но ни стража порядка, ни мужчин поблизости не увидел. Значит, ему придется один на один, лицом к лицу встретиться с обидчиком... возможно, старше его, сильнее... Но что делать? Не оставлять же девушку в беде? Не убегать же, в конце концов? Он вздохнул и уверенно направился к колонне.
Там стояла девушка. Она сердито топала ногой и возмущенно твердила, глядя на свою ладонь:
- Достал уже! Вот же прилипала! Ну!
Она увидела молодого человека и смущенно произнесла:
- Вот... Паучок...
Замешательство на лице молодого человека сказало ей больше всяких слов.
«Да. Сцена не для слабонервных», - подумала она.
- Вы подумали...
- Да.
- Боже! Простите, что ввела вас в заблуждение.
- Что вы! Я рад. Честное слово. Паучок. Это круто. Я морду собрался бить. А здесь...
- Паучок, - повторила девушка и рассмеялась.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
- Не ходи за мной! – сказала резко девушка молодому человеку, идущему сзади...
Недоумение застыло на лице юноши. Он невольно обернулся.
- Извините. Я ничего не понимаю. Это вы мне?
- Да. Вам, вам. А кому же еще? Ну, что вы тащитесь за мной? Чего вам надо? Отстаньте от меня!
- Но я иду домой. Я всегда хожу этой дорогой. А вы хотите... Я не знаю, чего вы хотите, но исполнить вашу просьбу не могу. Понимаете? До моего дома – это единственная дорога. И ради вашей прихоти я не могу бежать в другую сторону. Чего ради я должен исполнять вашу просьбу да еще в столь резкой форме произнесенную?
- Ой! – смутилась девушка. – Я думала, что вы за мной увязались. От самой площади идете.
- Ну, да. Иду. Но не за вами.
- Девушка покраснела еще больше:
- Извините. Нехорошо получилось.
Она повернулась и побежала вперед.
- Подождите! – услышала она. – Не убегайте. Это вы меня извините, что напугал.
Девушка остановилась.
«Сюжет для сериала», - подумала она.
- У меня сегодня день рождения, - выпалил молодой человек.
- Поздравляю, - она посмотрела на запыхавшегося молодого человека и улыбнулась. – Вы в каком доме живете?
Он назвал номер.
- Соседи. Надо же! Только не говорите, что во втором подъезде.
- В третьем. Приходите ко мне сегодня к пяти... На чай. Я вас с родителями познакомлю...
- Я не могу так сразу...
- А вы постепенно, - улыбнулся молодой человек. Может, это судьба?
- Это мой страх, а не судьба.
- Не важно. Потом разберемся. Приходите. Или лучше я за вами зайду. Так будет правильнее. И вашим родителям спокойнее. Я вас заберу и верну в целости и сохранности. Обещаю.
- Верю, - сказала она.
«Как странно. Все так странно устроено в этом мире и, возможно, не совсем случайно, - подумала она, прощаясь с молодым человеком. - Я даже имени его не знаю. Ничего страшного. У нас еще все впереди».
СТОЛИК НА ДВОИХ
Он нервничал не потому, что не было денег, просто не любил рестораны. Считал, что эти заведения не для него... А здесь – не смог отказать молодой женщине, пригласившей его на ужин.
Мужчина огляделся: люди за столиками ели, пили, общались, и никому не было дела до него. Правда, иногда он чувствовал любопытный взгляд администратора. Мужчина испытывал неловкость, словно в комнату прошел в грязных кирзовых сапогах, прошел, и только потом опомнился. Да уже поздно.
От нечего делать он взял меню, раскрыл и чуть, было, не воскликнул: «Кошмар!» Желание убежать из этого респектабельного места, где он ощущал себя инородным телом, было столь велико, что он даже чуть наклонился вперед, чтоб встать... И тут увидел ее.
Женщина радостно помахала ему рукой, будто в огромном зале больше никого не было.
- Извини, что заставила ждать. Дела, - она села и без паузы, глядя на подбежавшего официанта, произнесла: - Гарри, как всегда, на двоих...
Официант галантно поклонился и тут же удалился под чарующие звуки восточной музыки.
- Расплачиваюсь за ужин – я, - тоном, не допускающих возражений, заявила она.
Он и не думал возражать, потому что тех денег, что были у него, едва ли хватило бы им на кофе и мороженое. Но спокойнее от ее заявления не стало. Есть не хотелось, а поговорить можно было бы и где-нибудь в скверике, где не надо было кричать друг другу, чтобы быть услышанным. Но это их стиль, стиль деловых людей.
- Итак, ты думал уже над моим предложением? – спросила она.
Думал ли он? Думал. Только ничего вразумительного не придумал.
- Я не тот, за кого вы меня принимаете, - честно признался он. – Вряд ли я понравлюсь вашему начальству в том качестве, в каком вы рекомендовали меня. Мне бы что-нибудь попроще, – мужчина вздохнул.
- Тебе что? Деньги не нужны? Или у тебя есть богатый дядюшка, завещавший наследство? Ты же пропадешь в этом мире без связей и поддержки...
- Да что же это за мир, где нет места честным людям? Ты посмотри вокруг. Кто здесь сидит?
- Люди, дорогой.
- А за окнами, уставшие, продрогшие, полуголодные – не люди?
- Пусть учатся жить: зарабатывать больше или есть меньше, - она улыбнулась, а он сжал кулаки.
- Спасибо, - он встал, - я уж как-нибудь сам. Неуютно мне рядом с вами. Да и место слишком шикарное для меня.
- Ты не видел шикарных мест. Глупец! Перед тобой могла открыться такая перспектива, а ты...
- А я вовремя увидел, к чему она может привести. Приятного вам аппетита.
Он раскланялся и пошел к выходу, а респектабельные люди продолжали поглощать пищу и общаться под звуки восточной музыки.
ВЕСЕЛАЯ
Она умела смеяться. Казалось бы, какое такое особое умение для этого нужно? И кто не умеет? В том-то и дело, что так смеяться, похоже, немногие могут.
Бывает красивый смех, уместный, вызывающий, заразительный, утонченный, с переливами, музыкальный, наглый, отвратительный, язвительный, пошлый...
А у нее - особый: искренний. Она удивленно смотрела на мир и радовалась не потому, что не было проблем, просто ее сердце было открыто.
Она стояла рядом с хмурой женщиной, продающей носовые платки и салфетки.
- Чему ты улыбаешься? – периодически спрашивала она. – Весело ей. Стоим битый час, ничего еще не продали, а она радуется...
- Продадим, - беззаботно отвечала старушка, держащая в руках пинеточки и носочки. - День сегодня такой солнечный выдался, посмотри. Люди приветливые, улыбаются...
- И проходят мимо, - вставила женщина.
- Ну и что? Значит, им не нужно то, что мы продаем. Они понимают шутки...
- Ты дошутишься...
- Ой! Пинеточки! Красивые какие! Посмотрите! А носочки! Какие крохотулечки! Чудо. И сколько ты за них просишь? – спросила молодая женщина улыбающуюся бабушку.
- Я не прошу. Я продаю то, что сотворила. Все по пятнадцать.
- И большие, и маленькие?
- Да, - подтвердила старушка.
- Мне на грудничка носочки надо...
- Если надо, покупай.
- А вот эти огромные – тоже пятнадцать?
- Я же сказала.
- Не справедливо... Эти же маленькие...
- А кто тебе мешает? Возьми большие. Малыш в один носок весь влезет... Выгодно...
- Женщина засмеялась.
- Ну? Какие заворачивать? На вырост или по возрасту? Мне не жалко.
- Маленькие...
Покупательница отошла, а рядом стоящая женщина пробубнила:
- Ну что ты за человек? Даром не пробовала отдавать? Что ты купишь сейчас на эти деньги? А вяжешь, поди, полдня?
- Ну и что? На хлеб хватит. Не умру, а людям – радость.
- Да они от жиру бесятся, а тебе есть нечего.
- Как нечего? Слава Богу, хлеб у меня всегда. Масло не всегда. Да его и вредно нам...
- Ой! Какие пинеточки! Бабуля, как же ты их вяжешь?
- С радостью, милая.
Девушка улыбнулась и, не спрашивая про цену, стала выбирать пинеточки.
- Вот! Нашла! – она достала сто рублей. – Сдачи не надо. Я могу себе это позволить.
И чтобы не выслушивать возражения или слова благодарности, побежала к остановке.
- Вот егоза! – восхищенно воскликнула бабушка. – Опять! – и засмеялась.
- Что «опять»? – спросила рядом стоящая женщина.
А бабушка, сжимая деньги в замерших руках, будто не услышала вопроса. Она читала мысленно молитву, чтоб Господь не оставил девушку, и улыбалась.
- Я делюсь... и люди со мной делятся.
- Блаженная, чего ты здесь делаешь? Ты же по пятерке зарабатываешь всего со своего товара.
- Я за труд получаю, а не за товар, - сказала бабушка и перекрестила худенькую девушку, покупающую два раза в неделю пинеточки по сто рублей.
- Блаженная, - повторила женщина.
- Нет, веселая...
- Чему ты радуешься?
- Чему? – бабушка пожала плечами. – Жизни, наверное.
БЕСЕДУЮ
Женщина бальзаковского возраста сидела у стола и что-то писала в блокноте, а за столом ее подруга рассматривала какие-то бумаги и вдруг не удержалась:
- Зачем ты пишешь?
- Нравится. К тому же время позволяет заняться творчеством. Начальства все равно пока нет.
- Это хорошо, что нравится. Только еще бы не мешало получать за это хоть что-нибудь.
- Неужели все меряется на деньги в нашем мире?
- Ты как будто с луны свалилась! Куда ты без денег денешься? Жить-то надо!
- Надо, - подтвердила женщина и снова уткнулась в блокнот, а потом, как бы размышляя, произнесла: - Люди забыли о многом. Им напоминать надо периодически...
- О чем?
- О стремлении к любви, например. О том, что есть еще что-то в мире, кроме денег...
- Наивная... Они ж не читают вовсе, а тот, кто читает, и без тебя знает...
- А вдруг прочитают? Поймут что-то. Свет врачует... Доброе слово может совершить чудо...
- Боже! Неисправимая идеалистка. Ей бы о хлебе насущном подумать, а она все о духовных ценностях. Это для тебя важно...
- Нет! – резко ответила женщина. – Не только для меня. Нас много таких. Мы не одиноки...
- Ну-ну! Успокойся! Пиши, пиши... Писатель...
И было в этих словах что-то такое теплое, не насмешливо-ироничное, не осуждающее... скорее, восхищение, смешанное с удивлением.
«Есть же еще динозавры!» - словно говорил ее взгляд.
- Я завидую тебе.
- Не надо. Карандашей и ручек у тебя много. Пиши. Тебе понравится. Это похоже на общение... Я беседую так. И с тобой, и с детьми, и с незнакомыми людьми...
- Господи! Да ты светишься вся, когда пишешь. Я не знаю, что ты там сочиняешь. Может, ругаешь нас за неправильное понимание жизненных идеалов... Может, о любви, о честности говоришь... Это уже не важно. Строки в твоем блокноте светом наполняются. Чудо! «Беседую», – повторила подруга. – А что? Может, так оно и есть. Беседуй...
- Разрешаешь? – засмеялась женщина и, увидев улыбку на лице подруги, сказала: - Я и так пишу.
- Спасибо.
- За что?
- За то, что ты просто есть... Как вызов рутине, что ли.
- Я пытаюсь сама спастись через то, что пишу. И пробудиться, хоть на мгновение...
- А вдруг получится?
- Не знаю. Я беседую... – повторила женщина и захлопнула блокнот.
ПОЗНАКОМИЛИСЬ
- Ой! Девочки! Что расскажу!
Молодая женщина «влетела» в отдел, где уже сидела ее подруга Лена и новенькая, только что принятая на работу сотрудница.
- Познакомься сначала с человеком, юла, - дружелюбно сказала Лена, – да и поздороваться не мешало бы.
- Здравствуйте, - смущенно произнесла новенькая.
- Привет! – без тени смущения ответила улыбающаяся женщина. – Я Вера. С Ленкой, наверное, уже познакомилась. А ты?
- Надя.
- Надежда. Это здорово! Вера, Надежда... Да, девочки, я ж рассказать хотела, - Вера села за свой стол, сумочку повесила на спинку стула и вдруг рассмеялась.
Лена повернулась к Наде и сказала:
- Ты не пугайся. С ней все нормально. Это ее манера, стиль... Ей смешно. Сейчас и мы узнаем, отчего?
- Да! Я Чарли Чаплина встретила...
- Он же давно умер, - растерянно заметила Надя.
- Знаю. Иду по переходу. И - вдруг! – навстречу мне топает... торопится, спешит... Чаплин: маленький, с усиками, с тросточкой, в огромных башмаках... Я даже глаза протерла. Думаю, сейчас растает в воздухе. Не тут-то было. Он ко мне направляется.
- Почему обязательно к тебе, раз навстречу шел... – заметила Лена.
- Постой! Поравнялся со мной и так удивленно: - Узнала?
- Ну да, - киваю головой.
- А я думаю, ты или не ты?
- Я – это я, - говорю.
- Вот здорово! Мы ж с тобой лет десять не виделись!
Тут я начинаю соображать, что что-то не так...
- А кто я? – спрашиваю у Чаплина.
- Верка! – восклицает он.
- Верно, - говорю. – А ты кто? – спрашиваю.
- Муж твой бывший.
- Толик? – я чуть не упала.
Он без усов тогда был... Мы прожили с ним полгода и разбежались. А он улыбается:
- Ну да!
- А я думала, что ты – Чаплин, - выпалила я.
- Это я подрабатываю... Двойником... Фотографируюсь с людьми на Красной площади. Там и Ленин, и Сталин...
Я не удержалась:
- Все в одной палате?
А он смотрит на меня так серьезно и говорит:
- Ты – клоун, по жизни... Шут...
- Потому и не вместе. Конкуренты...
Меня смех разбирает... А он злится, бедный. Огромными башмаками притоптывает, тростью о пол постукивает. Того и гляди, по спине треснет...
- Извини, - говорю, - спешу.
- Куда?
- На работу, - помолчала и добавила: - В цирк.
Он растерянно заморгал, а я ему ручкой помахала и побежала...
- Вам юмористические рассказы писать надо, - произнесла Надя.
- Мне замуж надо. Все жду принца. Вдруг познакомлюсь где-нибудь в метро? А мне судьба Толика в образе Чаплина второй раз подсовывает. У нас с ним цикличность: пересекаемся раз в двенадцать лет. Мистика. По спирали или по кругу бегаем друг от друга, как думаешь, Лен?
- Он женат?
- Не-а...
На столе Веры зазвонил телефон. Общение прервалось. Она схватила трубку.
- Толик? – удивленно произнесла Вера. Откуда телефон узнал? Маме позвонил? Приглашаешь на ужин? Я подумаю. До субботы у меня есть время...
Она держала трубку, из которой доносились короткие гудки.
- И что мне делать? Поесть за его счет?
- А может, это судьба, - робко произнесла Надя.
- Это Толик. Чаплин... С ним в компании повеселиться можно. А жить вместе? Я уже пробовала...
- Вер, он же не знает, что у тебя дочь растет. Его дочь...
- А зачем ему знать? Мотыльку нужны ромашки... Ладно! Чаплина у меня еще не было. Вот именно его мне и не хватало, а так все есть. Как в Греции.
- А вдруг получится? – глаза у Нади заблестели.
- Что? На арене цирка вместе выступать? – Вера резко встала. – Пойду покурю. Не каждый день такие знакомства выпадают...
Я СОСКУЧИЛАСЬ
Вера ощутила некую потребность кому-нибудь позвонить. Она не могла разобраться: то ли хотела напомнить о себе кому-нибудь, то ли словила чей-то импульс. Вера не стала размышлять, просто взяла телефон и позвонила ему. Длинные гудки призывно звучали, но никто так и не откликнулся на их зов. Тогда она набрала номер своей давней знакомой, не понимая, зачем?
- Привет!
- Привет!
Небольшая пауза.
- Я просто так позвонила. Узнать, как у тебя дела, что нового? – поспешила сообщить Вера.
- Все прекрасно. Собираюсь в Индию. У меня здесь в гостях Иван...
У Веры почему-то все сжалось внутри. Вот почему никто не брал трубку в его квартире. Он, он...
- Мы с ним только что о тебе говорили. Он недавно вернулся из Египта...
«Боже! Люди путешествуют по миру, видят в этом какой-то смысл. А может, как раз наоборот: отсутствие смысла толкает их набирать внешние впечатления. Не знаю».
- Я ему сейчас трубочку дам...
Вера не успела ничего сказать, как услышала:
- Привет! Мне в Египте не очень здорово было... Я о тебе вспомнил...
- Не по себе стало оттого, что обо мне вспомнил? – не удержалась она.
Иван засмеялся.
- Не язви. При одной мысли о тебе мне легче стало. И я... я... увидел твои глаза... Может, это сон был? Объяснить не могу...
- Я тоже вспоминала о тебе. Я соскучилась по твоему голосу, - зачем-то соврала она, а потом нашла оправдание: «Ему приятно будет это услышать. Он же так одинок».
- Тайная любовь? – засмеялся он.
Вера невольно покраснела.
«Как хорошо, что он не видит, как пылают мои щеки. Врать не надо было. Он же все понял».
- Ладно, выбирайтесь с Ларисой ко мне в гости. Пообщаемся...
- Я знаю, что ты ко мне очень хорошо относишься. Я это ценю. И понимаю, что за твоими словами ничего не стояло... Вернее, было желание поддержать меня, но ты не знала, как это сделать. Не ври, ладно? Я чувствую твою поддержку без всяких слов, но ты же знаешь...
- Знаю, - поторопилась сказать она.
- Думаю, что нет... Не знаешь. От меня многие отвернулись после травмы, а ты – как на дежурство ко мне. Выходила... Но я...
- Ваня? Ты, похоже, оправдываешься? Или я претендовала на что-то? Мы друзья. И никакие внешние обстоятельства не изменят этого...
- Я рад, что ты все понимаешь. Мы с Ларисой поженились и не знали, как тебе об этом сказать.
- Поздравляю. Я рада за вас. Скажи об этом Ларисе...
- Я слышала. Спасибо.
- Ну, ладненько, ребята, всего доброго... Пока...
- Пока-пока...
Вера положила трубку и вдруг расплакалась. По ее щекам текли слезы, а она все повторяла и повторяла:
- Опоздала, опять опоздала...
И вдруг простая и ясная мысль, что все произошло так, как должно было произойти... И еще не известно, кому в данной ситуации больше повезло. Ведь характер у Ваньки такой же взрывной, как и у нее. С ним дружить хорошо, а жить под одной крышей – сложно. К тому же...
«Я не хотела обременять себя... Я же формулировала, что не собираюсь ни за кого замуж, что мне и так хорошо, что я еще слишком молода, чтобы погрязать в семейных заботах... Да и у них, видно, не все так просто. Путешествуют почему-то не вместе... Но это уже не мое дело».
Она вытерла слезы и вдруг вспомнила, как выпалила Ваньке, прежде чем успела подумать:
- Я соскучилась...
«А ведь я не соврала...»
В ЧЕМ ПРИЧИНА?
Женя переживала, что ее друзья вдруг как-то резко перестали общаться с ней. Просто не приезжали и не звонили больше. Она не понимала причину происходящего. Она по привычке пыталась поддерживать связь хотя бы в одностороннем порядке, но то не заставала их дома, то никто не отвечал. А если и случалось чудо, что удавалось их «отловить», общение сводилось к передаче чисто бытовых новостей: сложности с работой, усталость, дети, ужасная загруженность. Правда, периодически, среди жалоб, говорилось, что хотелось бы увидеться, да все дела-дела. Звучали просьбы не обижаться, не забывать.
Странные взаимоотношения, похоже, начинали устраивать обе стороны. Если бы не ноющая боль от непонимания происходящего. Ну, почему люди не могут честно сказать, в чем она провинилась, да и провинилась ли?
- Женечка, мы помним о тебе, лапушка.
- Выбирайтесь в гости. Двери моего дома открыты для вас в любое время. Не забывайте об этом.
- Спасибо. Да-да. Извини, ко мне пришли. Пока. Звони.
- До свидания, - но на другом конце провода уже слышались короткие гудки.
Женя удивленно посмотрела на трубку и повторила:
- До свидания.
«Неужели не ясно. Ты ждешь, чтоб тебя просто послали далеко и надолго? Они же воспитанные люди. Надо отпустить ситуацию. Всякое бывает. Ну, не хотят они общаться со мной. Не хотят. Что меня не устраивает? Ложь. Или полуправда, что равносильно лжи. Да они деловые люди, безусловно, заняты, но не настолько, чтоб не было времени позвонить и спросить: «Как тебе живется-можется?»
Женька вздохнула.
- Искренность ушла из наших отношений. Это вы понимаете? - проговорила она в трубку, из которой по-прежнему слышались короткие гудки.
Телефон в данной ситуации был не виноват. Она опустила, наконец, трубку на рычаг.
«Меня перевели из разряда друзей в разряд знакомых. Это еще не факт. И что за ним, я не знаю. Можно перестать им звонить и надоедать. А впрочем... Они же переезжают. А новый номер телефона не дали. Вот и ответ».
Женька взяла записную книжку и вычеркнула их телефон, а потом подошла к зеркалу и зажмурилась. Что-то неправильное было и в ее поведении, и в их.
- Нет! Так не должно быть, - прошептала она, и вдруг раздался звонок.
- Женечка, запиши наш новый номер телефона, мы же переезжаем... а то вдруг в суете забудем...
Женька писала трясущейся рукой, не замечая, как слезы капают на страницу блокнота.
ПРОШЛОЕ
Прорывается наружу время от времени, стучится откуда-то издалека прошлое. Напоминает о себе частями, которые по каким-то неведомым причинам не стерлись, не покрылись пылью забытья. И что с ним делать, с этим прошлым?
Она старалась не копаться в том, что когда-то было, но не получалось. Словно этот процесс не зависел вовсе от нее. А может, и правда не зависел. Ведь иногда какой-то аромат мог вытянуть из далекого детства эпизод и зафиксировать его здесь, в настоящем. Зачем? Как? Почему? Можно было задавать вопросы бесконечно. И вдруг пришло простое понимание, что никто не ответит на череду возникающих вопросов, никто, кроме нее самой.
Она попыталась искать параллели в настоящем. И вдруг получилось. Сложились звенья мозаики вначале в маленькое панно, и она увидела смысл и неслучайность тех или иных событий, и как из одного вытекало другое.
Этот процесс оказался столь увлекательным и полезным, что она стала благодарить Бога, что по каким-то причинам она смогла очень многое запомнить неискаженно, как факт, некогда случившийся.
Раньше она бежала успокаивать человека, который в порыве безысходности восклицал: «За что все это мне? За что меня наказывает жизнь, люди, Бог или кто-то еще неведомый (в зависимости от ситуации). А потом что-то произошло у нее внутри. Люди рыдали, а она спокойно взирала на их стенания, понимая, что дыма без огня не бывает. Что есть причина в прошлом, которая привела к данному событию в настоящем. И что если человек не может найти ее, это еще не значит, что ее нет. Она есть. Это закон. Закон причины и следствия.
Нет, она не стала равнодушной, не очерствела. Ей по-своему было жаль людей, которые не понимали простых вещей. И вдруг еще одно открытие сделала для себя милая женщина. Что смысла в ее жалости тоже никакой нет. Либо ты знаешь, как помочь человеку, и тогда вмешиваешься в ситуацию, чтобы объяснить, показать происходящее (а вдруг услышит и поймет?), либо не знаешь и не лезешь, чтоб не навредить, не сделать хуже. Вот и все. Но при этом гарантии, что ты правильно понимаешь, тоже нет, ведь все равно мы все исходим из своего опыта, а чтобы исходить из истинного понимания, надо стать осознанным. А кто может похвастаться в нашем мире, что достиг такого уровня?
Мысль о том, что все должно быть прописано, утешала и поддерживала. Это не лишало свободы действий человека на своем уровне. Но был и другой уровень, на котором было известно, какой выбор сделает человек. Значит, и все размышления, и желание поделиться ими с кем-то, тоже были прописаны. Фантастика!
У нее появилось желание записать некоторые не случайные эпизоды своей жизни, чтобы проследить, как за одним событием тянется другое, но вместо этого получилось то, что получилось. Все уместилось на одном листке.
Женщина положила ручку и устало посмотрела на исписанный листок. Размышляла, искала, разочаровывалась, открывала, находила, заблуждалась и теряла, не понимала и вновь искала. А к чему пришла? К тому, что все не случайно, все прописано.
Она подумала: «Как совместить, что ни один волос с головы человека не упадет без Его ведома, со свободой выбора?» И вдруг она увидела странную картинку, как этот самый волос падает и не падает одновременно. И в этом нет никакого противоречия.
Она свернула исписанный лист и спрятала в стол. Из прошлого рождается будущее – не пустые слова, и оно одновременно уже есть.
«И что? - словно услышала она голос неведомого оппонента. – Что такого нового ты открыла?»
- Ничего, - произнесла она вслух. – Все уже давно открыто. Но я этого не знала. Да и сейчас в той полноте, в которой это существует, тоже не знаю. Но... я хочу узнать. Ведь для чего-то я родилась здесь? И что-то толкает меня на поиски... Возможно, я когда-нибудь найду ответ. Может, и не в этой жизни, но я буду искать. А вдруг?
МАСТЕР СМЕНЫ
Солнце, бьющее по глазам, вызывающе смотрело вниз и не собиралось прятаться за облака, чтобы облегчить Маринке жизнь. Она забыла солнцезащитные очки и теперь жмурилась так, что со стороны казалось, будто специально гримасничает перед собеседником. А тот стоял и улыбался, глядя на нее. А потом, все так же улыбаясь, спокойно надел на ее курносый нос свои очки.
И тут же солнце спряталось за огромное облако.
- Спасибо. Но это не мой фасон, - сказала Маринка, возвращая очки.
- Привередливая, - усмехнулся он.
- Не-а. Независимая. Не хочу быть никому обязанной.
- Неужто получается?
- Конечно, нет. Но стремление есть.
- Ладно, - произнес он.
К чему относилось это его «ладно» Маринка не поняла, но уточнять не рискнула, чтобы не спровоцировать продолжение разговора ни о чем. А молодой человек, стоящий напротив, продолжал улыбаться.
«Ну, чему он радуется? Чего улыбается? Весело, да? Похоже, что ответ будет утвердительным», - подумала она.
- Ладно, - повторил он. – Тогда до завтра.
- Не поняла. Разве мы договорились о встрече?
- Мне не надо договариваться. Я все равно завтра встречу тебя возле проходной...
- Зачем?
- Ну, - замялся он и вдруг покраснел.
«Ба! Да он никак решил поухаживать за мной?»
Маринка смотрела на него, наслаждаясь моментом. Самоуверенный Паша был растерян. Это было что-то новое.
«Но мне... Как бы это сформулировать повежливее? Мне не нужны его ухаживания. Я не хочу быть еще одной покоренной вершиной в его списке».
Молчание затягивалось.
- Конечно, встретимся. Через проходную все равно придется выходить. Через забор не полезу. Честно. Это не мой стиль. Так что до завтра, - сказала она и пошла по тропинке к остановке автобуса, а Паша продолжал стоять возле проходной.
«Может у него ритуал такой: всех встречать у проходной?»
Она услышала за собой шаги и резко обернулась. Это была ее подруга Катенька. Маринка ощутила некое разочарование и испугалась.
- Подожди, торопыга. Вот, - она протянула конверт.
- Что это?
- Послание от Пашки, просил передать.
Маринка взяла письмо и вдруг радостно выкрикнула:
- Дурачок, хоть и мастер смены...
СОНЯ
Солнышко приветливо сияло за окном, создавая иллюзию тепла. А пушистые шапки снега на ветках напоминали о реальности. Выходить на улицу не хотелось. Дома было тепло и уютно.
Зазвонил телефон, и Соня с тоской подумала, что это, скорее всего, Галина. Будет настоятельно приглашать прогуляться по парку, полюбоваться красотой.
«Будто я страдаю, без прогулки по аллеям старого парка».
Она взяла трубку.
- Андрей! Какими судьбами? – удивленно спросила она. – Вспомнил!
- А я и не забывал, - услышала она до боли родной голос.
Соня шмыгнула носом.
- Ты чего это? Брось! Ты же знаешь... Все временное. И наше пребывание здесь, в том числе. А там – мы никогда и не расставались... И не расстанемся, - добавил он.
- Это я от радости, что слышу тебя.
- Глупая, от радости смеются, а не слезы льют... Я сейчас приеду. Жди.
Послышались короткие гудки, а Соня продолжала держать трубку возле уха, удивленно повторяя:
- Как же это? Андрюшечка... Неужто это возможно?
Она не сразу поняла, откуда идет это настойчивое: «Пи-пи-пи». Соня вздохнула и покачала головой, словно оправдываясь: «Как же это?» Она отключила телефон и посмотрела в окно, где приветливо сияло солнце, где иллюзия и реальность играли в свои игры, а люди пытались разобраться, страдали и мучались от непонимания, искали, заблуждались, теряли и вновь находили.
УМНИК
Он бросал в пространство вычурные фразы... Обрывал мысль, дробил на множество кусочков, в которых было легко заблудиться. Похоже, его не волновал смысл, ему был важен сам процесс.
При одной только попытке разобраться, о чем же идет речь, у человека, сидящего рядом с ним, начинала болеть голова. В хитросплетениях его сентенций можно было погрязнуть, но отыскать смысл - вряд ли.
От страха, что могут выглядеть глупцами, люди попадали в расставленную для них ловушку и начинали соглашаться с абсурдными заявлениями. Человек играл на глупости и амбициях людей, не замечая, как игра все глубже затягивала его в очень зыбкое пространство, пограничное с безумием. Он запутывал людей, не видя, что запутывается сам вместе с ними. Это было похоже на наваждение.
Женщина спокойно смотрела на собеседника и вдруг улыбнулась:
- Не морочь мне голову. Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Скачешь с одного на другое, плетешь паутину... Зачем?
- Что значит «зачем»? Это вопрос, на который мы ищем ответ и не находим. Зачем любим, когда любим, и не любим, когда не любим. Чувство, чувственность, растет, оформляется и дает ростки, которые жаждут увидеть солнце, а вот увидят ли? Это вопрос. Все в этом. Оформление, оправа... Все хотят...
- Стоп! Ты не можешь знать, чего хотят все. Ты можешь говорить только о себе.
- Мне странно слышать от тебя такое. Я говорю об очень важных вещах. О любви...
- Любовь – не вещь, - заметила женщина.
- Я и не говорю, что любовь – вещь...
- А что ты говоришь? Ты сам понимаешь?
- Если бы я понимал свои собственные изречения, я бы не общался с тобой. Вот, - он протянул исписанные мелким почерком листы.
- Что это такое?
- Мои записи. Может, ты разберешься? – как-то устало и почти обыденно произнес он. - Может, в них есть что-то такое, чего я сам не вижу... Может, для людей это очень важно. Я для них пишу, - обрадовался мужчина, что смог сформулировать причину своей рутинной работы и поисков неизвестно чего.
- Ты не понимаешь, а они – поймут. Нет, просто обязаны разобраться и понять твои изречения. Умник, - вздохнула женщина и взяла его записи. – Попробую прочитать, но ничего не обещаю.
Мужчина хотел, было, «закрутить» очередное высказывание, но вдруг улыбнулся и просто сказал:
- Спасибо.
ССОРА
«С чего начинается раздор? С непонимания. Странно. Мы часто делаем заявления, исходя не из целого объема... Ну, вот, например... В памяти всплыл эпизод из десятого класса. Урок физики, шум. Кто-то болтает, кто-то вскакивает с места, кто-то читает, кто-то готовится к следующему уроку, кто-то делает домашнее задание – короче, все при деле. Но никому нет дела до объяснения учителя. Я с тоской смотрю на немолодого мужчину, стоящего у доски и пытающегося донести до нас что-то очень важное. Он ловит мой взгляд, и на его лице появляется улыбка. Я слушаю его и стремлюсь разобраться в хитросплетениях физических законов, понять. Задаю вопросы. Легкий шум не мешает нашему общению. Мы увлечены поиском. Нам интересно... Это был всего лишь всплывший из прошлого эпизод... Но я уверенно заявляю:
- Да никто у нас в классе не слушал учителей. Все занимались своими делами или болтали. Я одна их слушала, задавала вопросы. Я перебивала их, и они не делали мне замечаний, потому что это было общение... Я спрашивала, если мне что-то было непонятно...
- Странную картину ты мне нарисовала. Это ложь. Такого быть не могло, - спокойно произнес мой друг.
- Можно подумать, что это ты учился в моем классе. Ты заявляешь, исходя из памяти о своей школе...
- Нет. Я говорю, исходя из здравого смысла. Ты утверждаешь, что все время, а это десять лет твоей учебы, никто не слушал учителей. Все кричали, ходили по классу или занимались своими делами. Это странная школа. Если люди ведут себя так постоянно, то они больны, и уж никак не смогут закончить школу. Ты одна слушала учителей, а все остальные неизвестно зачем приходили в школу. Никто, никогда не слушал учителей... Это странное заявление...
- Глупости. Ты утрируешь мои слова.
- Нет. Я исхожу из твоего утверждения...
И вдруг я понимаю, что один эпизод из школьной жизни я перенесла на все время обучения. Как так получилось?
- Нет. Конечно же, нет. До пятого класса, даже до девятого, все было не так. И дисциплина была, и слушали объяснения. Понимали или нет – не знаю. Не могу за всех сказать. Да и в десятом классе были предметы, интересные почти всем. Яркие личности учителей...
Боже! Почему я об этом даже не вспомнила, когда делала заявление? Передо мной была конкретная картинка, а я распространила ее на все время образования. К тому же то, что я пыталась описать, звучало коряво и, по меньшей мере, странно. Я «держала» в памяти конкретный эпизод и говорила, исходя из него.
Вот так и живем: обобщаем, заявляем. А в результате – лжем. Мы живем в полной уверенности, что правдивы. Рваные мысли, не умение держать объем. И только иногда, как всплеск, как вспышка молнии, некое понимание абсурдности. Понимание, что не лгать, увы, мы пока не можем. И как живем? В фантазиях... И что мы помним? То, что было или то, что мы сами себе нарисовали?
Поспешность, с какой мы делаем заявления, обобщения, похоже, становится нашей второй натурой. Мы не хотим слушать и понимать других, но желаем, чтобы нас услышали и поняли. Перебивание во время общения – стало нормой для большинства людей. А сам процесс общения? Сплошные иллюзии.
Она ему - про книгу, он - про собачку, она - про мужа, он - про фильм, она - про проблемы на работе, он ей - про головную боль... Поговорили!
А когда кто-нибудь пытается нам показать, абсурдность происходящего, мы возмущаемся, кричим и отстаиваем, не знаю уж чего именно. И, как результат – ссора», - женщина отложила блокнот в сторону и посмотрела в окно.
- А ведь и с Толиком мы поссорилась из-за ерунды. Я же сама была виновата, - вдруг произнесла женщина, - Я настаивала на абсурде, да еще обвинила его в некомпетентности. И ушла с работы с ощущением своей правоты и обиды на бестолкового друга. Боже! – и она позвонила Толику, чтоб извиниться.
ДОЧЕНЬКА
- Пора становиться взрослой, - услышала она голос матери и вздрогнула.
Немолодая женщина повернулась на голос, но за спиной никого не было, да и не могло быть. Она жила одна на окраине города. Мать похоронила лет семь назад. И вот...
- Здрасте вам, пробубнила женщина, - я, вроде, психическим расстройством не страдаю, да и до старческого маразма мне еще далеко.
Она встала и улыбнулась, вспомнив, как дочь совсем недавно сказала ей то же самое...
«А что значит «стать взрослой»? Серьезно и занудно рассуждать, не «выкидывать коленца», «не взбрыкивать»? Хотя кто знает сейчас, какой смысл вкладывала в эти выражения моя мать. Боюсь, что не тот, о котором толкуют словари. Хотя... и этого я не могу знать. Наивная, излишне доверчивая, как ребенок? Но что делать? Это факт. Обманывают часто? Пытаются манипулировать мною? Тоже факт. Но, может, это не меня надо переделывать, а тех, кто окружает меня? «Будьте как дети»... А мне все твердят, что нехорошо быть взрослым ребенком, что пора повзрослеть. Устала... Я хочу быть... Нет, стремлюсь к честности... А меня на этом пытаются подловить. Почему рядом со мной оказываются не очень порядочные люди, которые желают захватить меня, воспользоваться моей наивностью, добротой. «Меч духовного различения», похоже, пока не держу в своих руках и не умею им пользоваться. Хотя мне кажется, что вижу, понимаю, что творят люди. Вот-вот, именно, «кажется». Это ключевое слово. Конечно же, есть в каждом свет, то светлое начало, что проснется однажды и... и все изменится когда-нибудь. Не будет зла, подлости на земле, будет править миром любовь. Но сказка почему-то пишется не по правилам. Может, когда-нибудь и будет в ней счастливый конец, а пока... Пока я сижу в гордом одиночестве со спрятанным внутри страхом, что при попытке наладить свою личную жизнь следующий вариант окажется хуже предыдущего. Меня используют... потому что позволяю этому произойти. Служение, услужение, прислуга... Корень один, а смысл разный. Я хотела быть хорошей, а как ей стать, не знала. Боялась, что подумают обо мне плохо. Было некое искаженное представление, о том, что правильно, которое при попытке воплощения превращалось в убогий вариант... И чего я маюсь? Надо принять то, что есть, и быть благодарной Богу, Судьбе. Там виднее, через что мне надо пройти, и какие уроки выучить. Благодарность, о которой я забываю. А что делать со страхами? Страх перед жизнью, страх за близких людей, страх, уводящий в сторону, страх, навязывающий раболепство и толкающий к пропасти. И страх, спасающий жизнь, не дающий проявить то, что выходит за рамки приличия, сдерживающий, удерживающий на грани, не дающий упасть. Двойственность. Везде двойственность. Страх – это ни хорошо, ни плохо, это факт. Наличие страха – факт. Это моя психологическая проблема, с которой я должна справиться. Главное – стремление к осознанности. Надо научиться понимать простые вещи, которые откроют дверь к более сложным. Не стоит взлетать, если не управляешь полетом. Итог может быть плачевным. Учиться шаг за шагом открывать в себе сокрытое, вытаскивать на свет. За что борюсь? И, главное, с кем, ради чего, ради какой цели размахиваю руками? К чему стремлюсь, и от чего бегу? Стать осознанной, проснуться... стремлюсь. Правда, как это осуществить, толком не знаю. Весьма смутные представления и о самом процессе, и о том, что меня ожидает в той самой реальности. Но мне нужна правда, а не ложь. Какая бы она ни была. А пока пребываю в иллюзиях, но шаг за шагом иду к двери, за которой реальность. Хотя кто сказал, что она не окажется тоже иллюзией, но более тонкой, на другом уровне? Но сам процесс просыпания заложен в нас, он все равно настанет когда-нибудь».
Она вздохнула, взяла телефон и позвонила дочери:
- Доченька, я была не права, ты уже взрослая, должна сама решать, что тебе делать. Я не имела права требовать... прости...
- Я не могу на тебя обижаться, ты ребенок, - засмеялась дочь, - умный, нежный, хрупкий, добрый... Ты беспокоилась за меня, потому и требовала, чтоб я сидела дома, коль простыла. Я так и сделала. Это я была не права. Я не должна была так бурно реагировать. Мам, я люблю тебя.
- Доченька, - словно шелест из ниоткуда... – доченька, - уже громче... – доченька.
И было в этом слове так много всего, что дочь шмыгнула носом и сказала чуть слышно:
- Спасибо.
Узелки на память
© Copyright: Светлана Капитонова, 2009
Свидетельство о публикации №209022300331
Свидетельство о публикации №209022300331
Рецензии