Применение для львицы

  «Кто-то теряет, кто-то находит» — тараторил себе под нос выбывший игрок.
    Настала моя очередь тасовать карты — я сделал это со спокойной улыбкой, тем самым, дразня двух моих соперников.
    Один из них — приземистый гоблин в замызганном фартуке следил за моими руками с искренним желанием оторвать их. Второй оппонент был поспокойнее — высокий человекообразный ящер. Он скрестил на груди руки, обнажая перепонки между чешуйчатыми пальцами. Удивительные они создания — страшноватые внешне, но в чем-то привлекательные, глуповатые, но до оскомины серьезные. Его острые змеиные глаза безразлично глядели по сторонам, будто исход игры его уже не волновал. Гоблин же в противоположность ему всем видом давал понять, что перевернет таверну вверх дном, если не победит меня.
    Я выложил перед ними каре из двадцати пяти карт, затем поместил в середину три карты-следопыта. Объяснять правила игры долго — но думаю, любой обитатель Блошиных Болот их прекрасно знает. Ходили по очереди, первым открывал карты ящер: расклад получился не слишком удачным. Гоблин преуспел чуть более, его следопыт оказался на два шага впереди моего. Я подмигнул в ответ на его очаровательную улыбку в тридцать шесть желтых зубов.
    Игра пошла быстрее, оба моих соперника заметно торопились, всё-таки развязка была близка. Вокруг нас собралась небольшая группа зевак, самых разных рас и полов. По правде говоря, мне всегда становится неуютно, когда за мной наблюдают стаи хищных глаз. В этот раз, правда, игра пролетела почти незаметно. Мой следопыт сделал последний шаг и оказался снаружи карточного леса, я победил. Ящер провел раздвоенным языком по губам и изобразил подобие улыбки на змеином лице.
    -- Пас-сдравляю, щел-ловех, — прошипел он тихо.
    Гоблин в ужасе стукнул себя кулаками по голове и сплюнул на пол.
    -- Я еще-то не проигрывал человеку! — возмущенно объявил он. — Здесь подвох какой-то?
    Я сгреб со стола выигрыш и небрежно высыпал его в заплечный мешок.
    -- Только один секрет. У меня рабочий подход к делу, а не любительский.
    -- Не любительский-то говоришь? А как иначе... как Следопыта-то не любить, — пробормотал гоблин, когда я повесил мешок за спину и направился к двери.
    Душная, светлая таверна осталась позади, и я оказался на приятном, покалывающем морозце первых зимних деньков. Небо над головой было беспробудно серым, худые голые деревья на его фоне выглядели особенно тоскливо. Дул резкий ветер — пробирая холодом почти до костей. Я поглубже закутался в походный шерстяной плащ. Весь заплатанный и засиженный болотными мушками он был мне хорошим другом на протяжении нескольких последних лет. Как и старушка-лютня, доставшаяся от деда-менестреля. Она сейчас уютно покоилась за спиной, завернутая в толстую ткань. Тепло ей, наверное, не то, что мне.
    Впрочем, от мысли о выигранной партии следопыта мне стало заметно теплее. Дело в том, что призы на сей раз были необычные, ради таких было не стыдно поставить на кон бабушкин серебряный амулет, в виде муравьев, ползающих по бочонку с медом. Мне всегда при виде этого амулета хотелось есть, а бабушка говорила, что он означает плодородие. И что магический, ко всему прочему.
    Я присел на клочке грубоватой травы возле дороги и вытряхнул из мешка трофеи. Первый — добротный стальной кинжал с орнаментом в виде сплетенных линий. Для нарезки хлеба вряд ли подойдет, а вот в шкурке какого-нибудь подонка смотреться будет замечательно. Его поставил на кон человек, который первым покинул игру. Я повертел в руках трубку из слоновой кости — неплохая вещица, не стыдно такой курить. Надо было попросить у того ящера немного табака — сейчас бы не помешало согреться. Но самый занятный трофей проиграл гоблин. С виду это был обычный стеклянный фонарь с железной ручкой, только вот он был не пустой. Изнутри, припав передними лапами к стеклу, на меня смотрела миниатюрная львица, не больше богомола по размерам. Ко всему прочему на её голове, между ушей росли два милых усика. Кремовая шерстка кое-где запачкалась в пыли, на лапках и пальчиках крошечные подушечки, а, прищурившись, я разглядел и коготки. Честно слово, не считая усиков — настоящая львица. Ну, за исключением того, что лягушка могла бы представлять для нее серьезную опасность.
    Я так и эдак вертел диковинный трофей в руках, а львица глядела на меня карими глазами, её хвост болтался из стороны в сторону. Не долго думая, я решил выпустить её наружу.
    Я снял крышку и аккуратно перевернул фонарь. Секунду я наблюдал, как львица плавно съезжает мне в руку, а потом...
    А потом «бух» и я оказался на земле. На моей груди сидела уже настоящая львица, её лапы по толщине не уступали рукам, а голова с внушительной пастью и клыками находилась вплотную к моему лицу. В одно мгновение я успел, и пожурить гоблина за такой подарок, и помолиться перед смертью. Однако случилось то, чего я меньше всего ожидал — меня лизнули в щеку. Потом еще раз и еще — язык был очень шершавый, почти наждачный. Через секунду я открыл глаза и обнаружил, что львица сидит возле моей головы, и подталкивает лапой.
    -- Прости, надеюсь, ты не сильно ушибся? — сказала она низким мурлычущим голосом.
    -- Э.. нет. Хотя наверно голову ушиб. Ты здесь нигде не видела, мозги не лежали? — осведомился я, садясь по-турецки и осматривая крупную копию миниатюрной львицы.
    -- Мозги? Нет, не видела, — нахмурившись, сказала она. Её усики плавно двигались, будто ощупывая все вокруг.
    -- Можешь не искать, я пошутил.
    -- Хорошо, а то не первый раз случается, что меня хотят вытряхнуть на ладонь. Один раз даже пытались съесть. Ну, тому троллю было очень больно, — львица почти по-человечески улыбнулась и подмигнула мне.
    Я провел ладонью по её загривку — шерсть была настоящая: густая и теплая. Львица зажмурилась в ответ на касание, и положила лапу мне на ладонь.
    -- Жаль только что я не умею мурлыкать, — заметила она.
    Никого не спрашивая, как это и бывает зимой, с неба посыпал неуверенный снежок. Невесомые снежинки кружили вокруг нас, одна попала на нос львице, другая залетела мне за шиворот.
    -- Тебя обратно в фонарь засовывать, или померзнешь немного? — осведомился я у львицы, вставая на ноги и надевая капюшон на голову.
    -- Как тебе будет угодно, хозяин, — веселые нотки её голоса сменились неприятной услужливостью. — Но я бы лучше погуляла на свободе.
    -- Так и гуляй, — небрежно ответил я. — И почему ты решила, что я тебе прямо-таки хозяин?
    -- Ты меня в карты выиграл, — сказала львица и поймала языком летящую снежинку. — Меня предыдущий владелец на бутылку эля обменял, а тот проиграл тебе. Сейчас ты мой хозяин, и я буду делать то, что ты скажешь.
    -- Ты не джинн случайно? — сказал я, щелкнув пальцами от внезапной догадки. — Только живешь в фонаре, а не лампе.
    -- Да какой из меня джинн? — ухмыльнулась львица. — На мне даже тюрбана нет.
    -- А что ты умеешь делать? — я сорвал с земли травинку и поместил её между зубами.
    -- Ну, смотря, что попросят. Первому хозяину я ловила в лесу зайцев, а знаешь, что со мной делал гоблин? Он натравливал меня на молодых девушек, а потом героически «спасал» их, избивая меня палкой, и прятал в фонарь. Хорошо, ни одна из девушек на это не клюнула, — львица грустно вздохнула и почесала загривок. — Теперь я в твоем распоряжении, можешь делать со мной что хочешь.
    -- Хорошее предложение.
    Я снял с себя мешок и поместил на спину львицы, продев её лапы в лямки.
    -- Спину ломит, не понесешь немного?
    Львица посмотрела на меня и хихикнула, очень по-человечески.
    -- Вьючная львица... увидят — засмеют, — возмущенно прошептала она. — Скажи сразу, сколько унижений мне предстоит пережить, чтобы я была заранее готова?
    -- Ни одного, — серьезно ответил я. — С этих пор ты полноценный член партии. Одна из главных героев истории.
    Львице это предложение явно понравилось.
    -- Неплохо. А мы что уже герои? — осведомилась она.
    -- Нет, но очень скоро ими станем. Еще пару-тройку колоритных личностей, и можно начинать основной сюжет.
    -- У тебя какой-то странный язык, — задумчиво проговорила она. — «Основной сюжет», «член партии». Слушай, а как ты моего хозяина вообще одолел, ты же вроде не здешний?
    -- Это было не сложно, — сказал я с оттенком гордости. — Ведь я здесь почти всё придумал.
    -- Что значит «почти всё придумал»?
    -- Я придумал правила Следопыта. А еще таверну, в которой мы играли, всех тех зевак, да и этот снег тоже.
    -- Удивительная фантазия, — сказала львица, округлив глаза. — И меня ты тоже придумал, получается?
    -- Не совсем, — я улыбнулся. — Я ведь не могу обдумать каждую мелочь. Чтобы сделать это, нужно с головой погрузиться в свой собственный мир. Тогда все становится ближе.
    Я подмигнул львице, и на миг старый плащ превратился в кожаную куртку, старые шерстяные штаны стали потертыми джинсами, а на ногах вместо мокасин оказались кроссовки известной фирмы.
    Я улыбнулся, достал из кармана пачку сигарет и закурил одну. Редкие снежинки метались на ветру, то взлетая, то резко падая вниз. Мы шли по просторной дороге — я и львица.