Уехал бы в Сибирь деньков на триста

Уехал бы в Сибирь деньков на триста,
В карманах рюкзака с собою взял
Чернильницу, «Записки декабриста»
И тёплые носки, без них нельзя.

Обосновался бы в верховьях Лены,
Чтоб с азимутом было не доплыть.
Не потому, что я боюсь измены,
А чтобы имя Лена не забыть.

Сушил грибы, ловил бы я подуста,
Чай кипятил на пламени свечи.
Не потому, что дров в тайге не густо,
А чтоб не греть напрасно кирпичи.

Грешно тепло переводить впустую.
О теплоте слагал бы я стиши
Не потому, что с холода тоскую,
А потому, что рядом ни души.

На лодке б написал «Великий Ленин»,
Буряты мне бы отдавали честь
Не потому, что человек был гений,
А с Леной общее меж ними есть.

Писал бы письма, злился бы чертовски,
Что почта возвращает их назад
Всё потому, что в адресе московском
Я бы пометку делал - в Ленин град.

Китайцы возвели меж нами стену.
Но не за это я на них взбешён,
А потому, что иероглиф Лена
В грамматике китайской не нашёл.

Весеннего дождавшись потепленья,
Я б на «Великом Ленине» уплыл,
Чтоб городской опять предаться лени,
Елене посвятить остаток сил.
 
Очередные пролежу полгода,
Я до безделья жадный как упырь.
Но такова мужицкая порода -
Я снова заканючу про Сибирь.

Из городского не сбежать мне плена.
Елена мой не выполнит каприз,
За мною не рванёт в верховья Лены,
Да я и сам совсем не декабрист.