Сказка о море, поэте и девушке

 
 
               
 

        Эта правдивая история произошла в разгар цветущего месяца мая в  небольшом  Прибалтийском городке. Был воскресный день.
         На набережной, на одной из  многочисленных скамеек, стоявших здесь вдоль пешеходных дорожек , сидел молодой человек лет 20-25 отроду. Парень был одет в светлые джинсы и белую рубашку, расстёгнутую до самых брюк. В левой руке он держал блокнот, в правой  огрызок карандаша. Молодой человек то опускал русую голову к блокноту, делая при этом быстрые записи в, то устремлял свой взгляд высоко в голубое безоблачное небо. Со стороны казалось, что его не интересовали ни гуляющие люди, ни цветущие над ним деревья, ни весь этот волшебный день вместе взятый. Его поведение больше подходило  к комнате с зашторенными окнами.
К комнате, где нет назойливых солнечных лучей и посторонних звуков. Но полное равнодушие  ко всему окружающему было только  видимым. На самом деле парень, погружённый в свои записи, чего-то ждал. В моменты, когда от мостовой отлетали звуки каблуков, он на мгновенье напрягал свои уши, но следом как правило снова углублялся в свой блокнот. Ему уже не надо было поднимать глаза, чтобы увидеть обладательницу каблучков. Не обладая особым музыкальным слухом он смог прошлым летом выучить этот звук наизусть и был уверен в том, что определил бы его даже при взрыве атомной бомбы в радиусе одного километра.
    Было три часа пополудни. Последние пятнадцать минут парень писал безостановочно. Карандаш сточился на нет.  Рука выводила жирные и безформенные буквы до тех пор, пока бумага не начала рваться. Парень с горем напополам дописал последнюю строку и закрыл блокнот.
     «Хватит, - сказал он себе вслух и оглядевшись по сторонам направил свой   взгляд в сторону моря. - Значит  не судьба, - подумал он с досадой. – Сегодня она уже наверное не придёт.»   
Море тихо и равномерно качало волны.
    « На что ты, собственно говоря, надеялся? – прозвучал внутренний  голос. Парень этот голос не любил. Он был абсолютно непоэтичным. Этот голос был твёрд и сух.  Этот голос напоминал  ему о мире вокруг него, о мире без Гомера и без Лермонтова.
- Она, что по-твоему.... должна была ждать тебя в одиночестве всю осень, всю зиму и всю весну? Одна в сырую погоду  ходить по улицам   города? Одна смотреть телевизор и наконец одна ложиться в холодную постель? Это в наше-то время. В её-то возрасте. Забудь, романтик!»
    «Не надо всё рисовать в чёрных красках, - возразил парень внутреннему голосу. – Чем, собственно, наше время отличается от любого другого? Во все века и эпохи ходили по земле порядочные девушки. Взгляни к примеру на любую мусорную свалку. Ты всегда надёшь там цветок, не потерявший своей чистоты.»
    «Нет! Нет! И ещё раз нет! – голос разума начинал выходить из себя. – Мораль в наше время потеряла не только цвет, запах и вкус. Мораль в принципе никогда не была материальной. А в наши дни она потеряла ещё и смысл. В ней нет смысла. Взгляни наконец на мир трезвыми глазами. И выбрось ты из головы эту мифическую  шелуху, которая не принесёт тебе ни денег, ни признания. Даже если она и не успела испачкаться, то всё равно успела пропитаться этой гнилой атмосферой, царящею вокруг, насквозь.»
   «Как ты можешь говорить о гнилой атмосфере, находясь в десяти метрах от моря, - вновь заговорило сердце молодого поэта. - Всё в этом мире материально и мораль и любовь, и даже ты, разум со своим коммерческим подходом к каждому вопросу.  Всё обладает душой. Чайки, деревья, море ...  »
- Море? Душой. Это всё ты можешь рассказывать девушке, которую ты ждёшь. Если она конечно придёт сюда одна, а не в сопровождении какого-нибудь парня с толстым портмоне».
   Парень тряхнул головой. Ему ужасно всё это надоело. Он не раз читал о парадоксах внутреннего диалога. Но то, что происходило в нём сейчас с трудом можно было считать  таковым. Нет, это даже нельзя было назвать дискуссией. И что самое страшное – лирика сдавала свои позиции перед реалиями жизни,

                «... Сердце с разумом в ссоре
                И в потёмках души...»

- вспомнил он строки из своего стихотворения. Сейчас, по прошествии года, он добавил бы в стихотворение:

                «.... И с годами расстают 
                Чувства в сумерках вен.»

    Но пока эти чувства ещё не расстаяли. Наоборот, они удвоились. Последний раз он видел свою знакомую-незнакомку в сентябре прошлого года. Её мягкая улыбка, случайно направленная к нему, заставила его превратиться в камень. А он так хотел завести с ней разговор. В прошлом году она приходила на набережную  каждое воскресенье. Её стройные ноги на высоких каблуках грациозно двигали не менее стройное тело с тонкой талией и высоким бюстом. Движения её рук были схожи с игрой морских волн. А её лицо ... её божественное лицо... Природа-мать наделила её лицо таким чётким и плавным рельефом , таким цветом кожи, что ни один поэт в мире, даже он (У поэтов есть такой недостаток, каждый из них принимает себя за самого великого) не смог бы найти подобающие краски к её портрету. Её большие голубые глаза смотрели по- детски открыто. Её светлые волосы напоминали солнечные лучи. Она была совершенна.
    На горизонте, где море вело тихую беседу с небом, появилась точка.  Она быстро двигалась в направление берега.  Нет, это не был корабль. Точка не качалась на волнах. Движение напоминало  походку. Женскую походку.  Нет вернее девичью... Девушка приближалась к берегу так быстро, что уже можно было хорошо рассмотреть её фигуру. Её светлые волосы, её стройные ноги на высоких каблуках ... О Боже, это была она, знакомая-незнакомка. Вот она ступила на песчаный берег. Высокие каблуки не  утопали ни в воде, ни в пескe. Улыбка играла на её лице. Она шла к нему. Кончились дюны и она ступила на асфальтированную дорожку, выбивая каблуками этот неповторимый звук: тук-тук, тук-тук ... Парень  вздрогнул и открыл глаза. «Секундный сон.  Только сон,» - тряхнув с досады гoловой подумал он. Тук-тук, тук-тук – продолжало стучать у него в ушах. Причём этот сладкий звук не уменьшался, а наоборот, он нарастал. Парень обратил свой взгляд в сторону звука. Это была она. Это было то самое мгновение, ради которого каждый из нас, не устаёт жить на этом свете. Мечта, идущая тебе навстречу . Мгновение, не сравнимое ни с чем.
   Парень, затаив дыхание, не мог оторвать от неё взгляда. Она подошла к скамейке и села рядом с ним.
 - Что ты на меня так смотришь?- улыбнувшись спросила девушка. – Хочешь со мной познакомиться, тогда действуй.
   Ему стало стыдно, когда он понял, что смотрит в упор на человека, с которым практически незнаком. Расстояние между ним и девушкой  было не более полуметра.
 - Александр, - сказал он заикаясь и непонятно почему добавил своё отчество, - Сергеевич ....
 - А фамилия твоя наверное Пушкин, - ещё шире улыбнулась девушка, обнажив безукоризненные белые зубы.
- К сожалению нет. А тебя как зовут?
- Наталья.
- Гончарова? - вопросительно улыбнулся Саша.
- Нет. С чего ты взял ? 
- Извини у меня какое-то помутнение.
- А ты, Саша, приглянулся мне ещё в прошлом году своим глубокомысленным взглядом и  блокнотом в руке. Ты поэт? Да?
- Любитель, - скромно оветил Александр. - А ты как относишься к поэзии?
- Если честно, то никак. Я вообще не верю в слова, а в рифмованные, тем более.    Слова, слова ... Помнишь у Гамлета?
- Странно, к поэзии равнодушна, а Шекспира читала.
- Читала не я. Читала моя мама. Она любительница почитать вслух. А я слушала её как радио и выхватила пару ..., как это у вас называется ... метафор.
   Александр не мог поверить, что он сидит на лавочке рядом со своей мечтой и они ведут  разговор на его любимую тему. Приятный озноб прошёл по телу парня. «Сейчас я докажу ей силу слова, - подумал он. – Докажу и заставлю её тем самым полюбить себя.»
- Может прогуляемся? – уже не застенчиво, а по-гусарски предложил он.
- Прогуляемся.
   Oни поднялись и пошли в сторону причала. Стук каблучков, похожий на равномерное тиканье часов, стал сопровождать  монолог  Александра и, как ему даже казалось, ставить акценты в том или ином вопросе. Александр умело направил разговор в нужное русло. После пары смешных, коротких историй он подобрался к желаной теме.
 - Так вот, о слове, - слегка  подняв правую руку к верху начал поэт. - Даже Библия, как ты наверника  знаешь, начинается так: «Вначале было слово.»   Правда сам я с этим не согласен. Вначале должна была быть, как минимум, мысль. Или  любовь,  как начало любой жизни на земле. В Александре говорил поэт. Он сделал небольшую паузу. - Так вот, мысль. Она сама по себе ещё не материальна. Мысль чересчур ранима, чтобы быть материей. Материальной её делает слово. Слово, гонимое мыслью, вырвается на свет в виде звука и рождает реакцию. Реакция – это движение, а движение в свою очередь продуцирует форму. Форма – это материя. Ты улавливаешь связь в этой цепи?
   Наталья, слегка прикусила нижнюю губу и кивнула, несмотря на то, что ничего не поняла.Так же в принципе, как и сам  Александр не смог бы переварить свои слова, слушая их со стороны. Он был не очень силён в философии, к тому же он был чересчур возбуждён.
 - Один  учёный муж, сказал, что идея становится материальной , как только она овладевает массами. Он велик. Но я с ним в этом вопросе не совсем согласен. Что из себя представляет идея без слова? Она нема. Лишь слова, скованные в предложения и направленные воззванием к обществу, превращают идею в ударную силу. Слова, это смысл. А смысл он дороже жизни.
 - Слова, слова ..., - повторила девушка Шекспира. – Как могут звуки, брошенные на воздух, превратиться в материю? Да, для меня слова это тот же воздух....
пусть порой и музыкальный.
 - Правильно! - не сдавался Александр. -  Слова – это воздух, но воздух превращаетя в ветер, а ветер наполняет собой паруса и отправляет суда до новых берегов. Это правда не мои слова. Извини меня за то, что я постоянно тебе кого то цитирую.... Ну сама подумай чем бы мы думали если бы не знали слов, - поэт опустился до примитивного примера и тут же прикусил губу. Он прекрасно знал, чем порой думают люди. Наталья  попыталась скрыть свою улыбку. Она подумала о том же.
- А знаешь что? - в голове Алксандра родилась сумашедшая идея.
  Молодой поэт пребывал от близости к своему счастью в отличном настроении. Он был приятно возбуждён и уверен в себе. Ему казалось, что сейчас он способен на чудо. Девушка наоборот пребывала не в лучшем состоянии духа. Разговор протекал не в том направлении, которое желала она. Александр, прочитав в её глазах едва заметное равнодушие ( Надо было отдать должное девушке, она хорошо  прятала скуку под большие ресницы), решил, что пробил его час.
- Сейчас я докажу вышесказанное, - громко сказал он.
  Асфальт сменился булыжником и дорожка, пролегавшая до сих пор в пятидесяти метрах от моря, приблизилась к нему вплотную.  Так как берег был значительно выше уровня море, для безопасности гуляющих в этом месте была сделана ограда, с колоннами под старину. Александр указал Наталье на скамейку.
 - Садись! Садись и наблюдай! - Он уже полностью вошёл в роль волшебника и поэтому голос его рокотал ровно и властно. Девушка с лёгкой улыбкой на лице, заняла место на пустующей скамейке: «Это уже становится интересно». Закинув правую ногу на левую она показала всем своим видом, что готова к представлению. Александр ловко вскочил на ограду. 
- Смотри! Сейчас ты увидишь, что поэзия может взбудоражить океан!
- Это же море, а не океан.
- Море есть не что иное, как врата в океан, - наложив на своё лицо маску
таинства, парировал Александр.
  Повернувшись лицом к морю, а спиной к девушке, он направил свой взор к горизонту, за которым по его мнению должно было находиться сeрдце океана. Не   менее минуты поэт собирался с мыслями и звал на помощь свою верную и  капризную спутницу – Музу. Потом он начал медленно читать, делая короткие паузы между строфами.


                Поговори со мною океан.
                Я твёрдо верю в то, что ты живой,
                В то, что неравнодушен ты к словам,
                Что  ты поэт с мальчишеской душой.

                Поговори со мною океан.
                В слова я мысли превращу свои.
                Тебе я расскажу, о Великан,
                Как на земле ответной жду любви.

                Моей  мечте ты докажи мой друг,
                Как я горю в лирическом огне.
                Ей факт доставь для глаз или на слух,
                Будь благосклонен в жизне раз ко мне.    

                Моя  любовь стоит и ждёт, что ты
                Ей подтвердишь мой искренний порыв.
                О Океан, брось волны как цветы
                К её ногам, на робкий мой призыв.....

        Александр, с выражением и громко читавший стихотворение, театрально понизил голос в последней строке так, что заключительное слово «призыв» прозвучало шёпотом и смешалось с ударами волн о бетонную стену. Стало тихо. Он закончил читать и стал всматриваться в море . Наталья поменяла позу. Теперь она закинула левую ногу на правую. И пользуясь тем, что Александр её не видит, широко улыбнулась. Поведение моря абсолютно не изменилось.Так же как и до стихотворения оно монотонно продолжало качать низкие волны. Парень долго не решался повернуться  лицом к девушке.   Ему было стыдно. Наконец он решился.
 - Что и требовалось доказать. Но ты не огорчайся. Невозможно совершить невозможное, - кокетливо успокоила его слушательница. - Оно глухое, солёное и мокрое. К тому же оно ещё и холодное. На его берегах даже пальмы не растут, - укрепила свою позицию Наталья, - давай лучше в кафе зайдём. Уже вечереет, а там тепло  и уютно, - и добавила: - И романтично.
 - Что может быть романтичнее вечернего моря? – прошептал глядя куда-то в сторону Александр. - Подожди, дай сделать ещё одну попытку. Мне кажется, что я в первый раз не поймал ни ритма, ни формы. Море требует большего. Понимаешь? Ещё разок.
  Он снова повернулся в сторону моря и придав своему лицу грозное выражение, начал:

                Океан, посмотри на меня.
                Я пришёл разбудить твою душу.
                Я стою на сестре твоей, суше.
                Океан, посмотри на меня.
         
    Поэт остановился  прислушался. Ритм был уловлен. Не хватало только размаха и дерзости. И он продолжил:

                Что молчишь ты, как девственник старый?
                Что ж ты волны скрываешь на дне?
                Ты безвольно доверил луне ..

   «Если так будет продолжаться дальше, то к появлению луны я наверяка буду спать»,  подумала  Наталья и зевнула.

                Я же чую, что ты меня слышишь,
                Так не прячь свой зелёный оскал.
                Подними свою грудь к звёздной крыше,
                Брось в лицо мне двенадцатый вал.

   Хорошо, что на тротуарах стало безлюдно. Иначе кто-нибудь из видящих сию картину обязательно позвонил бы в психбольницу. Александр энергично раскачивал свой стан на ограде, то и дело подымая руки к небу. В общем полностью соответствовал поведению душевнобольного.

                Опрокинь же солёную массу
                На поэта озлобленный нрав.               
                Докажи моей даме прекрасной,
                Что я прав, что я прав, что я прав.

  «О ..., Моей даме прекрасной ...   Нагло, но  приятно», - подумала Наталья.
  Опять наступила небольшая пауза. Море по-прежнему молчало, не обращая никакого внимания на призывы поэта.
  Александр нервничал. Его начало трясти. Возбуждённое лицо готово было лопнуть от досады. Он сплюнул вниз. Плевок был отброшен набежавшей волной на бетонную стену и тут же слизан следующей.

                Я плюю в твои мутные воды,
                Ставлю грудь под холодный прицел,

- прокричал поэт и тут же перешёл на шёпот: -

                В этой дышащей жизнью природе
                Неуслышанным быть мой удел ...

    Опять ничего не произошло. Даже наоборот – море как-будто притихло. Волны пригнулись и стали ещё ниже. Только фигура Александра продолжала качаться дальше. В своей развевающейся рубашке он напоминал парусник.
    «Уж не чёкнутый ли он?» - мелкнуло  в голове у девушки. – Пойдём, слышишь, становится холодно. Можешь считать, что ты мне доказал, пусть не материальность слов, но зато свой талант и актёрские данные, - попыталась смягчить неудачу  Наталья.
- Сволочь, сволочь, сволочь. – шептали губы Александра непонятно кому, то ли морю, то ли девушке.
    На горизонте опять появилась какая-то точка. Парень, продолжая ругаться шепотом , вспомнил сегодняшний короткий сон. Точка быстро двигалась к берегу. На этот раз её движение напоминало движение корабля. Она то поднималась, то опускалась и с каждым взлётом становилась всё больше. Александр не торопился повернуться к Наталье. Ему было бы стыдно глядеть ей в глаза после того, как все его высoкие   слова превратились в грязное ругательство. Он закрыл глаза. Прошло не больше полуминуты. Вновь открыть глаза парня заставили слова его  спутницы.
- Ну что ты там стоишь. Никакого ответа ты от океана не дождёшься. Считай, что он сегодня спит мертвецким сном.
  Ужас парализовал поэта после того, как он открыл глаза. То, что ещё минутой назад показалось ему точкой, была сама что ни на есть волна. Гигантская волна. Причём после каждого своего падения волна вновь вздымалась вверх, увеличиваясь в размерах. Это была неповторимая и жуткая картина – ОДНА ГИГАНТСКАЯ ВОЛНА на фоне абсолютно спокойного моря. Ужас поэта тут же сменился восторгом: «Я доказал! Я доказал!  Я доказал ей истину своих слов, материальность слов. Он думал, что девушка как и он видит эту чудовищную волну. Но она её не видела – она сидела на лавочке, охватив коленки руками, и глядела в небо, на котором начинали собираться тучи.
 - Не простудись здесь. Я пошла, - сказала Наталья, намереваясь встать с лавочки. Но в это миг волна достигла берега. Она выплеснула себя из океана,  заслонив собой весь горизонт.  Волна зависла в воздухе и обрушилась всей своей многотонной тяжестью на то место, где стоял поэт. Если бы Наталья видела в этот момент улыбку на лице Александра, она бы окончательно перестала сомневаться в его психическом растройствии. Гребень волны достиг мостовой  и опал в нескольких метрах от девушки. Её лицо обдал ветер и солёные брызги. Наталья в страхе вцепилась руками в лавочку и зажмурила глаза. Как долго она провела в такой позе, она не знала. Когда Наталья  всё-таки решилась открыть глаза ничегo уже не было – ни волны, ни молодого поэта. 
Одно только мокрое пятно у её ног. Наталья тупо смотрела на то место, где минуту назад читал ей стихи Александр. На её лице затыл испуг. Она смотрела в одну точку и  треслась всем телом. Ей было холодно и страшно. С кончика носа одна за другой падали капли морской воды.
  Наталья не заметила появление парня. Сначала он рассматривал её со всех сторон. Потом сел перед ней на корточки и начал водить перед её лицом ладонью. Наталья не видела  лица парня , перед  ней  вырисовывался только его силуэт.
 - Что с тобой происходит ? – спросил парень. Наталья не поняла сказаного. Зато  она чётко увидела губы парня. Губы напомнили ей движение волн. Она вздрогнула.
- Волна.... Волна... волна... - три раза выдохнула из себя Наталья.
  Солнце медленно опускалась за горизнт и дарило последние лучи света уходящему дню. Эти лучи облегали голову парня и создавали подобие некого ореола .
  Ангел - пронеслось в голове Натальи. Шум, царивший в её ушах стал плавно переходить в мелодичный, колокльный звон.
-Что с тобой происходит? Я могу тебе помочь?
  Смысл слов потихонечку начал доходить до Натальи. Он хочет мне помочь.
Такое предложение успокаивало. Ореол над головой постепенно исчезал. Зато начиналось вырисоваться лицо парня. Жгучие, чёрные волосы. Прямой нос. Карие глаза. Тонкие губы уже не не напоминали Наталье волны. Они намомнили ей какое то красивое слово – Губы. Поцелуи.....  Наконец она вспомнила. Это было слово « Любовь».  Наталья ещё не окончательно пришла в себя. Она медленно ходила взглядом по лицу незнакомца. Сильный подбородок. Острые  скулы.
- Что мне сделать, чтоб ты пришла в себя ? – долетело вновь до Натальи.
 «А какой у него приятный голос. Он мой ангел. Он вытащил меня из кошмара. Он мой Ангел – повторяла про себя девушка.» - Парень подал головой назад так, что в поле зрения  Натальи попали широкие плечи. 
 « Мой Ангел. -  радостно думала она. - Мой Ангел.... А какой он у меня симпатичный.»