Жизнь в кредит

1
  Алексей протянул проводнику билет. Проводник, молодой парень, взглянул на билет, и только спросив, есть ли паспорт, сказал: «Второе место, пожалуйста». Алексей вошел в вагон. Кресло под номером «2» находилось в самом конце вагона справой стороны, если заходить в вагон от конца. Рядом с ним, у самого окна, кресло номер «3». В этом кресле уже сидел мужчина лет 60 и неумело пытался открыть банку крепкого пива «Балтика – 9». Вид этого мужчины не предвещал ничего хорошего: морщинистое, с обвисшей кожей, лицо человека много лет пьющего. Рядом с ним на полу потертая с неприятным запахом сумка, из которой он достал не первой свежести котлету. Алексею сделалось нехорошо от одной мысли, что около 6 часов ему придется провести в поезде рядом с этим человеком. Алексей оглядел вагон в надежде найти какое-нибудь другое место. Но все места уже были заняты. «Ладно, - подумал наш герой, - перекантуемся как-нибудь». Он снял куртку и шапку, закинул сумку на верхнюю полку и сел в кресло. До отправленья поезда оставалось 5 минут.
  Мужчина, наконец, кое-как пальцем продырявил отверстие в банке и отхлебнул долгожданного напитка. Пивной запах мгновенно повис в воздухе.
  В вагоне среди пассажиров постепенно прекратилось движение и посадочная суета: все сидели на своих местах - кто-то смотрел в окно, кто-то негромко переговаривался с соседом, а кто-то, закрыв глаза, откинувшись в раскладном кресле, уже пытался уснуть. И вот поезд тронулся.
Алексей ехал в город Н. Его пригласили на Новогодние каникулы знакомые – осмотреть достопримечательности и познакомиться с жизнью в провинции. Алексей давно уже хотел посетить какой-нибудь провинциальный городок, пообщаться с людьми и лично убедиться в том, что Москва с ближайшим Подмосковьем и вся остальная Россия – это два разных государства, несоизмеримых друг с другом по уровню жизни. И вот случай представился. Что из себя представляет российская глубинка? Как живут люди? О чем мечтают и к чему стремятся? Многие ведь едут на заработки в Москву и Подмосковье. Но ясно, что Москва не может стать для всех одним большим странноприимным домом. Кроме того, нашему герою хотелось сменить обстановку – отвлечься от дома и работы; побывать там, где не так шумно и суетно; где чистый воздух и красивые лесные пейзажи. Городок Н. нижегородской губернии с населением около 120 тыс. человек располагался в одном из самых живописных мест этой губернии. Алексей подумал о том, что вообще российская природа очень красивая и, вероятно, самая лучшая в мире. И стоит жить даже только ради того, чтобы бесконечно наслаждаться этой красотой.
  В это время поезд проезжал мимо какого-то полустанка, и Алексей (насколько это было для него возможно) смог разглядеть в окно какую-то деревеньку, стоящую в низине небольшой возвышенности, за которой простиралось, казалось, необъятное поле, покрытое снегом. А справа и слева деревеньки лес, поднимающийся по возвышенности и уходящий как будто в такую же бесконечность. «Какая красота! – подумал Алексей, - и это еще мы не покинули пределы московской области».
Спокойному течению мыслей помешал голос соседа:
- Разрешите, - временный спутник Алексея поднимался со своего места.
- Да, пожалуйста.
- Надо сходить в одно место, - хриплым голосом произнес мужчина, - уже 3-ю банку пью.
- Проходите, - ответил Алексей. Ему пришлось подняться, чтобы пропустить неуклюжего соседа.
- А ты садись на мое место. Я теперь тебя замучаю.
- Да, нет. Я уж на своем.
  Мужчина, покачиваясь, пошел через весь вагон.
Алексей заметил, что тот оставил еще недопитую банку пива на откидном маленьком «столике», что на спинке кресла, сидящего впереди соседа. Не придав этому значение, Алексей вновь задумался. Он подумал о том, что русский мужик во все времена любил выпить. И не просто выпить, а напиться. Особенно в праздники. Пьянство - извечная российская проблема.
 В этот момент впереди сидящий сосед соседа Алексея решил откинуться на своем кресле. И-и-и! Недопитая банка пива полетела со «столика». Алексей едва успел среагировать. Поймал банку, но брызги пенного напитка успели выплеснуться не только ему на брюки, но и на кресла, а также в проход между рядами, не попав, впрочем, на других пассажиров. Алексей мигом к проводнику за тряпкой. Вытер сиденья и брюки, потом в туалет мыть руки. «Все-таки как неудобны эти подставки на спинках сидений!», - подумал Алексей. Он вернулся на свое место, вскоре пришел и сосед. Алексей рассказал ему, что произошло. Тот махнул рукой, как бы давая понять, что и не такое еще бывает, но был явно обрадован тому, что какие-то остатки пива еще были в банке.
- В город Н.? – спросил сосед.
- Да.
- И я тоже. Домой еду, - прохрипел мужчина, - ты не знаешь, когда первая остановка?
- Нет.
- Надо к проводнику сходить. Узнаю, сколько еще терпеть.
Алексею вновь пришлось подниматься, чтобы его пропустить. Через минуту он вернулся, сообщив, что до первой остановки еще час.
- Молодой еще, неопытный. Ничего у него нет, - не без раздражения говорил мужчина.
- Чего нет? – не понял Алексей.
- Ну, как чего?! – удивился мужик, - выпить, конечно.
«Да… - подумал Алексей, - он теперь не успокоится. Типичный представитель серой российской рабочей массы. Пиво допил, теперь водки хочет».
- Я вот ветеринаром работаю. Да, и вообще за скотиной следить приходится – кому корм подать, где подстилочку подстелить, где гвоздь прибить. А ты чем занимаешься? – мужик явно был предрасположен поговорить.
- Я имею дело с металлом. Мы монтируем металлоконструкции, - отвечал Алексей.
- А…То есть с животными дело не имеешь. А я ветеринар, - не без гордости за свою профессию произнес сосед последнюю фразу. Далее Алексею пришлось выслушать довольно длинный, но сбивчивый рассказ о том, как тяжело на селе. Но скоро мужчина умолк – действие алкоголя заканчивалось, и мысли соседа постепенно возвращались к тому, как томительно время ожидания приема очередной дозы.
  Алексей взял у проводника стакан чая.
Наконец, поезд замедлил ход и через некоторое время к великой радости соседа остановился. Это была первая остановка. Сосед, узнав у проводника где находится магазин, тотчас отправился. Стоянка поезда 20 минут. Алексей вышел в тамбур. Внизу у открытой двери толпились местные торговцы всяческим товаром. Как только его увидели, наперебой стали предлагать кто пиво, кто газированную воду, кто пирожки, а один мужчина даже предлагал красивый подарочный набор бокалов и фужеров. Алексей подумал, что в вагоне довольно душно, ехать еще прилично, чай горячий и совсем не мешало бы холодненькой газировочки. Он купил пластиковую 1,5-литровую бутылку. Подобная бутылка в Москве, даже в коммерческой палатке, стоила бы, по крайней мере, в 2 раза дешевле. Но выбора не было. Это была бутылка минеральной газированной воды, по всей видимости, местного разлива.
Но пора было уже вернуться на место. Скоро вернулся и довольный сосед.
Поезд тронулся.
  Мужик тотчас достал из кармана «чекушку» и отпил добрую половину. Затем протянул Алексею новую банку пива с просьбой открыть. Деваться было некуда – все равно откроет. Через 5-10 минут действие алкоголя возобновилось, и мужик снова начал рассказывать о своей нелегкой жизни. Время от времени он, теперь уже по чуть-чуть, отхлебывал из «чекушки», запивая пивом. Раз предложил и Алексею. Он отказался. В другой ситуации с другим человеком он, может быть, и поддержал бы компанию, но сейчас с этим пьяницей пить совершенно не хотелось.
- Поэтому ты не ветеринар, - заключил довольно быстро пьянеющий сосед.
- Не каждому быть ветеринаром.
Очень скоро мужик стал говорить довольно громко и все менее членораздельно. Временами он вставлял нецензурные выражения, так что Алексею приходилось его одергивать. Пассажиры стали коситься в их сторону. Ехать оставалось часа 2. Мужик то успокаивался, то снова начинал громкие бессвязные речи, и Алексей понял, что придется терпеть и постоянно его одергивать.
  Между тем одной пассажирке стало плохо. Как оказалось, она слишком много «приняла на грудь». Проводник и появившиеся откуда-то милиционеры суетились вокруг нее, потом куда-то отвели.
  Поезд останавливался еще пару раз. Кто-то из пассажиров вышел. Алексей заметил, что место в соседнем ряду освободилось. Когда пьяный сосед в очередной раз отправился курить (от него пахло теперь и табаком), Алексей пересел в свободное кресло. «Лишь бы он меня не заметил и не приставал больше с тупыми речами, - подумал он, - а ведь ему повезло, что он сидел со мной, а не с кем-то другим. Вон как на него тот парень оглядывался – прибил бы!». Ехать оставалось не более получаса.

2

 Было 4 часа утра, когда поезд прибыл к месту назначения. В это время в город можно было уехать только на такси. Алексею нужно было ехать в 4-й микрорайон. Это километров 10 от станции. Такси поймал без проблем. Знакомые нашего героя Сергей и Ольга, к которым он теперь направлялся, ждали его. Благополучно доехав (Алексей отметил, что такси здесь дешевле – за подобное расстояние в его подмосковном городе взяли бы, как минимум, в 2 раза больше), молодой человек вошел в подъезд 5-ти этажного нового дома и поднялся по ступенькам к квартире Сергея и Ольги. Алексей не без удовольствия отметил, что в подъезде чисто, ни соринки. В углу одной лестничной площадки стояли даже швабра с ведром, которыми, скорее всего, пользовались не часто. «Как приятно, - подумал наш герой, - вот бы так было всегда». Он вспомнил свой новый дом, в котором тоже поначалу было чисто и опрятно, но примерно через полгода, как жильцы заселились, стали появляться и надписи на стенах не слишком приличного содержания, и окурки на лестничных площадках (и даже в лифте), и уличная грязь на ступеньках.
- Ну, здравствуй! - Сергей и Ольга почти одновременно воскликнули, как только Алексей переступил порог их квартиры.
- Не прошло и полгода, - широко улыбаясь, произнес Алексей.
- Да, уж. Как добрался?
- Хорошо. Такси у вас дешевое.
- За то все остальное такое же дорогое, как у вас.
- Да?
- Да. Ну, ты раздевайся и проходи на кухню.
Ольга тотчас побежала на кухню готовить что-то на стол. Сергей, еще улыбаясь, рассматривал гостя:
- А ты совсем не изменился.
- Полгода не тот срок, за который можно измениться. Слушай, как хорошо у вас! – Алексей, быстро скинув одежду, уже осматривал квартиру.
- Стараемся, - все еще улыбаясь, довольно произнес Сергей, - вот эти книжные стеллажи я сделал сам из остатков досок после ремонта квартиры. Не выбрасывать же. Вернее не после ремонта, а после отделки. Дом то новый, кооперативный. Мы сами его строили, и квартиры представляли из себя голые коробки.
- Понятно, понятно. У нас такая же ситуация была, когда переезжали. Только наш дом некооперативный.
- А мы еще и перепланировку сделали. Вот здесь перегородки не было. Так что мы «добавили» себе еще четвертую комнату.
- Молодцы.
- Ну, давайте к столу, - послышался голос Ольги из большой комнаты.
- Пойдем, - довольный Сергей показал за плечо Алексея, - нам в ту сторону.
Подобного интерьера Алексею встречать еще не приходилось. Комната, из которой послышался голос Ольги, была не совсем комната. Вход представлял из себя арку (естественно без двери) примерно посередине помещения, куда теперь входили гость и хозяин. В правой половине электрическая плита для приготовления еды, раковина для мытья посуды, шкафчик и полки для посуды и продуктов, холодильник. Над плитой отсос приточно-вытяжной вентиляции. В левой половине собственно жилая комната с двумя диванами вдоль обеих стен, телевизор, магнитола и всякие мелкие вещи и украшения. На полу старенький, но еще добротный узорчатый ковер. Посередине помещения обеденный стол. Такое вот объединение комнаты и кухни.
- Оригинально, - с восхищением произнес Алексей.
- Это у нас большая комната с кухней, - отозвалась Ольга.
- Я это понял. А что – хорошо: здесь и готовишь, здесь и пищу принимаешь, и гостей, и телевизор можно смотреть, и музыку слушать, и все, как говорится, не отходя от кассы.
- А остальные комнаты, можно сказать, чисто спальные. Только в одной компьютер стоит. Да вы садитесь уже за стол, - сказала Ольга.
Все уселись за столом.
- Ну, по 50 грамм за встречу? - предложил Сергей. В руках у него откуда ни возьмись появилась бутылка водки.
- Давайте, - не без удовольствия сказал Алексей.
Все трое выпили. Обстановка была непринужденной. У постороннего наблюдателя могло бы сложиться мнение, что встретились давние друзья, очень давно не встречавшиеся друг с другом, между тем как гость и хозяева виделись только второй раз в жизни. Они случайно познакомились прошлым летом в подмосковном лесу на фестивале самодеятельной песни. Ольга с Сергеем не были ни певцами, ни музыкантами, но были, как и Алексей, большими поклонниками бардовской песни. Гость не ожидал столь радушного приема, и он был благодарен судьбе за то, что встретились ему на жизненном пути такие хорошие гостеприимные люди. В последствии он еще не раз в этом убедится.
- А где же дети? Спят? – как бы спохватившись, спросил Алексей.
- А они у бабушки. У моей мамы, - ответила Ольга, - завтра, то есть уже сегодня, часам к двум к нам придут еще гости, и потом мы все вместе вечером пойдем в наше бард-кафе на концерт.
- Да? Это сюрприз для меня! - воскликнул гость.
Хозяева загадочно улыбались.
- Но ты уже, видимо, устал. Давай-ка, ложись на диване, - предложил Сергей.
- Да, пожалуй, - гость вспомнил бессонную ночь в поезде с полупьяным соседом, и его тотчас потянуло в сон.
- Отдыхай.
Хозяева удалились к себе.
  Алексей лег на старенький уютный диван, повернулся на правый бок, и через несколько минут он уже спал.
  А в комнату важной неторопливой походкой вошел кот – еще один член семейства.

3

 На часах было без десяти минут двенадцать, когда Алексей проснулся. Спалось ему легко и безмятежно. Не только из-за дорожной усталости, но и во многом благодаря той доброй атмосфере, в которой он теперь оказался.
- Доброе утро,- улыбаясь, сказала Ольга, входя в комнату, - как спалось?
- Да полдень уже. Спасибо, хорошо, - ответил Алексей, - а где же Сергей?
- А он пошел на работу.
- Сейчас же выходные.
- А он в охране работает, сутки через трое. В свободные дни еще тренером в 2-х спортивных секциях подрабатывает. У нас здесь, сам понимаешь, не Москва – зарплаты мизерные, вот и приходится как-то выкручиваться. А у нас двое детей – их надо кормить, обувать, одевать, воспитывать. В общем, на ноги ставить. Да, и о себе иногда подумать хочется.
-Да, понимаю… Однако, городок ваш красивый, уютный, как я успел заметить, - Алексей посмотрел в окно вправо и влево.
- Ты еще не видел историческую часть города. Да одних храмов сколько! В момент основания города на двадцать тысяч жителей их было аш тридцать шесть.
- Серьезно!? – Алексей искренне удивился.
- Серьезно. У нас люди набожные.
«Что ж этим набожным людям Бог-то не помогает?» - мелькнуло в голове у Алексея.
- Завтра мы покажем тебе город. Поедем на экскурсию.
- Это интересно. И все же, какая средняя зарплата по городу?
- Восемь тысяч.
- Восемь тысяч!?
- Тебя удивляет?
- Да… нет. Уже нет.
- Я работаю архивариусом на заводе, у меня зарплата три тысячи.
- Серьезно?
- Вполне. Ну, садись уже обедать.
- Уже сажусь. Город-то, я так понимаю, промышленный?- Алексей не хотел прекращать разговор на волнующую тему.
- Да, - отвечала Ольга, - почти сплошь предприятия оборонного значения.
- И такая зарплата!? – все же не переставал удивляться Алексей.
- И такая зарплата. Да, что ты все удивляешься? Вся Россия так живет. Это же не Москва с ближайшим Подмосковьем. Но у нас в магазинах все можно купить в кредит. У нас молодым учителям жилье предоставляется в кредит.
- И какая же зарплата у учителей?
- Пять-шесть тысяч.
- Боже!.. Да сколько же времени они этот кредит выплачивать будут!?
- Считай, весь город живет в кредит. Однако, мы заговорились. Ты давай ешь.
-Я ем, - Алексей заметил, что на столе (как и вчера) не было ничего мясного.
- Скоро уже ребята подойдут.
«Да, - Алексей погрузился в раздумья, - и народ безмолвствует. Правы, скорее всего, те наши политики, которые говорят, что в России нет народа, а есть только население. Есть серая тупая масса, которая будет терпеть что угодно и кого угодно, и будет позволять издеваться над собой сколько угодно. По-гречески, охлос – масса, толпа, чернь – то, что не имеет выраженной индивидуальности; то, в чем нет ничего выдающегося. Однако, охломон – человек толпы – может быть социально опасен. Тот полупьяный мужик в поезде – это еще что, - он может создавать лишь временные неудобства окружающим. Толпу ведь можно организовать – дать денег, дать продукты, дать водки, а может быть, вооружить и направить в нужное русло: на демонстрацию, на митинг, на пикет, а то и на какие-нибудь погромы. И это можно сделать в масштабах всей страны. Пообещать райскую жизнь, дать, так называемую, свободу, предварительно организовав соответствующую пиар-компанию (лучше в преддверие выборов) – и электорат (активная часть охлоса) пойдет за таким лидером. «Хлеба и зрелищ!» - девиз охлоса на все времена. На чем всегда играли те, кто хотел пробиться к власти? На естественных материальных потребностях людей. И еще на Руси верили в «доброго царя». На этом играли самозванцы. Взять хоть Емельяна Пугачева. Организовал крестьянский охлос и учинил гражданскую войну. И едва с ним справились».
- О чем задумался? –  прервала Ольга ход мыслей Алексея.
- Да, так. О жизни.
- Ты, наверное, все думаешь, как нам тяжело живется? Не беспокойся, мы не унываем, - улыбалась Ольга.
- Я вижу.
В дверь позвонили.
- Ну, вот и ребята пришли, - воскликнула Ольга и побежала к двери.
  Пришло человек пять молодых людей – парней и девушек лет двадцати-двадцати пяти. Радостными светлыми лицами и звонкими голосами наполнилась квартира. Это и были молодые местные учителя. «Шкрабы», - как их называла Ольга. «Шкрабы» значит сокращенно школьные работники. Судя по их настроению и по тому, как они были одеты, нельзя было сказать, что это провинциальные учителя, едва сводящие концы с концами.
  После чаепития стали петь песни под гитару. Алексей пел вместе с ними. Понравилось. Пели и общеизвестные песни, и собственного сочинения. «Сколько жизни и энергии в них, - думал Алексей, - и нет ни злобы какой-либо, ни уныния».
За песнями и разговорами незаметно пролетело время, и вот уже пора было отправляться в бард-кафе.
  Все вышли на улицу и двинулись к упомянутому заведению. Только теперь Алексей прочитал названье улицы, на которой располагался дом, где жили Сергей с Ольгой. Каких только названий не существует, но нигде еще Алексею не доводилось встречать улицы с красивым строительным названием «Архитектурная». Только теперь Алексей заметил интересную застройку местности, где был расположен этот микрорайон. Новые жилые дома, почему-то малоэтажные новостройки (видимо, многоэтажные – девяти и более дома – из-за особенностей рельефа строить было нельзя), располагались по возвышенностям и холмам местного рельефа. Алексей привык к равнинной подмосковной местности, и ему как-то в голову не приходило, что дома можно строить и на очень даже не ровной поверхности. Они шли, и все время то поднимались в горку, то спускались с нее. А вокруг, вдалеке, ровной линией тянулись леса. На улице стоял мороз градусов двадцать, что радовало, и лежал снег.
Наконец, они пришли.

4

  Бард-кафе представляло собой небольшое помещение (зал) местного клуба человек на сто. Здесь же торговый прилавок, на витрине которого красовались всевозможные алкогольные напитки. В зале столы и стулья, импровизированная сцена без всяких подмостков.
  Где-то в течение часа помещение наполнилось людьми до отказа, среди которых были и исполнители-музыканты, и зрители. Концерт начался и продолжался более трех часов с одним небольшим перерывом. Алексей смотрел на эти жизнерадостные горящие лица и думал о том, как много талантливых творческих людей в провинции: «А что? Ведь на самом деле нам песня строить и жить помогает. Ну, по теперешним временам, может, не строить, а жить-то точно. Нет, это все-таки не худшие представители народных масс. Это юный потенциал творческой интеллигенции. Им бы еще занять твердую гражданскую жизненную позицию. Им бы еще научиться отстаивать свои права».
  После концерта многие его участники переместились на квартиру Сергея и Ольги, где все продолжилось. Пели и играли до утра.
  Днем, как и договаривались, Алексея и еще двух молодых людей, повезли на экскурсию по городу.
Центральная часть города Н. была большей частью старой застройки. Дома середины и начала прошлого двадцатого столетия. Храмы еще более древние. Краеведческий музей. Частный сектор с деревянными домиками. Алексей отметил для себя интересную деталь – здесь, как и наверное в каждом, не самом захолустном, российском городе, многое напоминает о коммунистическом прошлом: улица и памятники Ленину, улица «1-го мая»,  улица «Советская», есть даже улица «Красной милиции». Алексей снова невольно погрузился в раздумья: «Нет, что ни говори, а при советской власти жилось лучше. Не было такого расслоения общества на богатых и бедных, не было такого криминала, как после развала Союза. Но это начинаешь понимать уже позже, когда безвозвратно уходит в прошлое та эпоха, когда наступают худшие времена и появляется возможность сравнивать прошлое с настоящим».
- А вы заметили, что ведь во многих городах до сих пор стоят памятники Ленину, и  прежние названия улиц никто особенно не торопится переименовывать? – вдруг сам собой выплыл у Алексея вопрос, обращенный к их сопровождавшему гиду, добровольно вызвавшемуся провести городскую экскурсию для гостей. Это был мужчина лет пятидесяти пяти, приятной наружности, знакомый Ольги, вернее вместе работающий с ней на одном предприятии. Он тоже выступал в бард-кафе, и Алексею запомнился его чистый красивый баритон. Он довольно неплохо знал историю своего города, подробно,  интересно и увлеченно обо всем рассказывал, и вполне всегда мог бы с легкостью заменять профессионального экскурсовода. «А вот я так хорошо историю своего города не знаю, - в тот же момент подумал Алексей, - хотя мой город и не представляет какой-то исторической или иной значимости, но тем не менее. Всегда приятно встретить человека, способного рассказать о своем городе. А многие местные жители даже не знают, где находится та или иная улица в их небольшом городке, да и есть ли она вообще».
- Да, памятники стоят. Но если эти памятники начать сносить, скажем, по всей стране, то что останется? Памятники писателям и поэтам – это понятно. А политическим деятелям? Тогда получится, что у нас и истории вроде не было, - ответил Владимир (так звали этого мужчину) как-то сразу, как будто давно ждал этого вопроса.
Алексей тотчас вспомнил свой недавний разговор на работе со своим начальником о политических событиях в стране. И тоже каким-то образом речь почему-то зашла о памятниках. Начальник высказался: «А кому теперь можно ставить памятники? Бизнесмену с ваучером?» Вопрос тогда так и остался без ответа. Да ответ очевиден – сегодня памятники ставить некому.
  Однако, экскурсия продолжалась, и вот экскурсанты уже оказались на одной из окраин города Н., на возвышенности, с которой открывался чудесный вид. Внизу, за узкой полоской низенького кустарника, простиралась равнина с замерзшей речкой, покрытая снежным узором: где-то лежала ровно наметенная прямоугольная полоса снега, где-то снег лежал огромными правильными зубьями, где-то он только едва прикрывал прошлогоднюю густую траву. А сразу за равниной, на еще более низком месте, небольшая деревенька с маленькими, как бы собранными в кучу, теснящимися деревянными домиками. И над всем этим, слева от деревеньки, возвышается храм с остроконечным шпилем-куполом. А где-то совсем далеко, почти на горизонте, столб дыма из дымовой трубы. И чистое-чистое голубое зимнее небо, освещаемое слева оранжевыми лучами уже заходящего солнца. И все замерло и сияет, радуя глаз открывшейся панорамой.
- Вот где раздолье для художников! Здесь только картины писать! – восхищенно произнес Алексей.
- А здесь и пишут картины, - отозвался Владимир, - просто сегодня очень холодно.
- Лепота… Да, только ради таких красот стоило приехать сюда, - Алексей как завороженный смотрел на нерукотворную картину. Ему не хотелось отсюда уходить. Какое-то тепло медленно, но легко разливалось по всему телу, и светлый покой посетил в какой-то момент его душу. Хотелось, чтобы это умиротворенное состояние оставалось как можно дольше.  Он запечатлел этот вид на камеру своего мобильного телефона – пейзажи получались почему-то гораздо лучше, чем портреты. Бывают в жизни, наверное, каждого человека моменты, когда что-то увидишь, о чем-то услышишь или с кем-то встретишься, и память об этом остается надолго. Эта зимняя панорама, без сомнения, один из таких случаев.  «В природе нет зла, - думал наш герой, - в ней сама жизнь, в ней нет страстей, здесь все происходит по раз и навсегда установленным свыше законам – солнце восходит и заходит, меняются времена года, пленяя глаз своей особенной красотой, и над всем этим – огромное небо: когда надо ясное, когда надо облачное, а когда надо и грозовое. А человек подчас живет в каком-то иллюзорном мире, самим же себе созданном, где часто кипят страсти, где за однажды совершенную ошибку приходится расплачиваться порой всю жизнь».
- Алексей! – услышал наш герой чей-то знакомый голос, и только тогда очнулся.
Он оглянулся. Это был голос Владимира. Экскурсанты были уже метров в пятидесяти от него. О чем-то оживленно разговаривая, они не сразу заметили его отсутствие. Бросив последний взгляд на панораму, он бросился их догонять.

5

  Домой экскурсанты вернулись уже вечером. Гости расходились и разъезжались. Алексей был полон впечатлений. Через некоторое время Ольга и Алексей остались одни.
-Тебе понравилось? – улыбаясь, спросила Ольга.
- Да, здорово.
- А о чем ты думал, когда задержался у панорамы?
- Сначала испытал блаженство, а потом вдруг осенила мысль, что в человеческом обществе все не так, как надо.
- Что ты имеешь в виду? И какая связь между прекрасным видом и тем, как живет человеческое общество?
- А я просто стал как бы невольно сравнивать то благодатное состояние природы, нетронутое рукой человека, и мир, созданный человеком для самого себя. Я имею в виду те проблемы, которые человек сам для себя создает и в быту, и на работе, и всюду, и которые потом пытается героически преодолевать.
- Например?
- Например, мы отказываемся от свободы, дарованной нам свыше, и не желаем быть в гармонии с природой и ее Творцом. Мы гадим и мусорим, где ни попадя, и при этом желаем оставаться здоровыми. Мы думаем, в первую очередь, о себе, когда речь идет о распределении материальных благ. Мы хотим построить собственное счастье на несчастье других. Люди злы и алчны. Но ваш город, похоже, счастливое исключение. По крайней мере, ничего из этого я здесь не заметил.
- Это ты просто попал в такую среду. Уверяю тебя, здесь и хулиганства хватает, и пьянства. Семейных проблем достаточно…
Ольга призадумалась. Она подошла к окну и глядела в него отрешенным взглядом. Казалось, она раздумывала, стоит ли рассказать Алексею то, что ей вдруг пришло в голову. Ей хотелось рассказать о чем-то личном. Наконец, она решилась:
- Ты знаешь, у меня есть подруга Ирина, - начала она неторопливо, - ее давно уже бросил муж, и она одна воспитывает двоих детей.
Алексей смотрел недоумевая - и что в этом удивительного? Это не есть особенность одного лишь города Н.
- Другая подруга, - продолжала Ольга, - в свое время вышла замуж, как оказалось впоследствии, за нехорошего человека. От него у нее двое детей. Но с ним пришлось расстаться. Сейчас она живет с хорошим, но не любимым человеком. А ведь хочется же счастья.
- А у меня одна знакомая, - подхватил Алексей, - в свое время вышла замуж за алкоголика. Сейчас они в разводе. Ребенок уже большой. Но ей тоже хочется обыкновенного человеческого счастья. И таких примеров много. Это я к чему? К тому, что все начинается с любви. За ошибки молодости очень дорого приходится расплачиваться. Зачем надо было бросаться в омут? Выходить замуж за негодных людей. Зачем самим себе создавать проблемы? Теперь кому нужны эти одинокие женщины, да еще с детьми?
- Но как можно изначально предвидеть?
- А торопиться не надо. Надо находиться под властью не только чувств, но и разума. И отличать порывы и сиюминутные увлечения от настоящей любви.
- Но это не всегда так просто.
- Понятно – страсть захватывает. А надо верить в промысел Божий. Человеку его вторую половинку, как и все на свете (и самую жизнь), дает только Бог.
- Вот ты человек верующий, объясни мне, как это все происходит? Как, что называется, разглядеть?
Алексей почувствовал, что сейчас придется перейти к философии и богословию, а к этому Ольга едва ли была готова.
- Надо видеть Бога в событиях своей жизни и быть под его водительством. И надо иметь веру. А вера – это и есть видение Бога, знание Бога.
Ольга пыталась что-то понять, но только сказала:
- Вот что-то похожее мне говорят мои знакомые верующие.
В этот момент щелкнул замок, открылась дверь в прихожей. Это пришел Сергей с работы. Свежий и слегка розоватый от мороза. И он пришел не один, а с дочкой. Девочка Полина лет трех-четырех, милое создание, с любопытством разглядывала гостя. Потом еще одно существо появилось в комнате – кот Федор.
- А вот и Федор, - обрадовавшись, произнес Алексей.
- Федор Васильевич, - поправила девчушка, прозвенев своим тоненьким детским голосочком.
Все улыбнулись.
- Однако, мне через полтора часа пора уже в обратный путь, - спохватился Алексей. Его взгляд упал на часы.
- Ну, давайте пока еще чаю попьем, - предложила Ольга.
Все снова уселись за столом.
- Вот так мы здесь и живем…в кредит. Приходится работать на нескольких работах тому, у кого возможность есть, - подытоживал визит гостя Сергей.
- Да, я это уже понял.
- Мы только себя утешаем мыслью, что мы не одни такие, - заключил, расплываясь в улыбке, хозяин квартиры. 
  Алексей покидал город с двойственным чувством. Оптимизм и творческий порыв молодежи его радовал. Но он себе ясно представлял, как нелегко будет пробиваться этому творческому духу через толщи пластов всевозможных рогаток, препонов, преград и барьеров, созданных искусственно местной и государственной бюрократией, а то и обыкновенной людской завистью. И все же, что ни говори, «нам песня строить и жить помогает». Удручало же то, что людской потенциал провинции так низко ценится. Долготерпелив российский народ…
  Домой вернулся без происшествий.
  Но долго еще в памяти все стояла картина той зимней панорамы. И даже во сне являлась.