Дело Конева - 05

Рельсы убегали куда-то вдаль и исчезали за поворотом. Солнце неторопливо падало за горизонт. Иван Шалвович сидел на старом пне и задумчиво облизывал дуло револьвера.
Он заставил себя последовать советам привидения и уединился к закату. На сей раз он был трезвым, как десятилетний хулиган, спрятавший сегодня бабушку в коровнике. Да, эта история с бабушкой не давала Ивану Шалвовичу покоя. После встречи с духом он пытался свести воедино все события прошедших суток. Например, эта самая бабушка.
«Начнем хотя бы с того, что мальчика звали Павлом, а фамилию я не уточнял. Думается, это родственник Конева. Возможно даже – его сын. Наверное его нашло привидение и подговорило спрятать бабушку в коровник, чтобы… э… нет. Нестыковки. Призрак не мог найти Конева – он же его боится! Или нагло врет? Нет, нет, нет. Привидение нашло бабушку, и она подговорила Павлика спрятать её в коровнике, чтобы взять мальчика под контроль и внедрить в него призрака. А каким образом? Правильно – сделать ему лоботомию. Или выковырять глаз. Тьфу, о чем это я? Ах, да. Тогда действия мальчика вполне логичны – бабка захотела просверлить ему голову, и он спрятал её в коровник. Тогда для чего мы нашли бабушку и привели её в участок? Чтобы осудить? Да бабка здесь не причем. Во всем виноват Павлик, который винит всех и вся и крушит все на своем пути с одной целью – реализовать правое яичко. То есть, доложить, что со Сталиным что-то случилось. Да нет же! Что могло случиться со Сталиным? Неужто он раздулся до размеров собаки? То есть, разлился по полу в Кремле? То есть, неожиданно начал мерцать! Нет! Нет! Нет! Нет! Этот мальчик не сын Конева, и не сам Конев! Это его отец! Ведь не факт, что у Павла Конева есть сын Павел! А то, что отец Павла Конева тоже Павел Конев – это всем известно! Нет! Нет! Нет! Нет! Сейчас же придет этот странный кролик…  Нет! Бежать отсюда надо! Ведь нехорошо получается! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! У него на голове ведро! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Я сказал кролик! Я хотел сказать – странный карлик со змеиной бородой и огурцовыми пальцами! Сталин! Это же Ста-а-а-а-а-а-алин!!!! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!  Я же превращаюсь в Конева! Нет! Нет! Нет! Меня найдут и распишут по полутора столицам, словно обезвагоненный паравоз! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!»
У Ивана Шалвовича кипели мозги. Он смачно чмокал, в стволе булькала слюна, а на губах выступала пена. Он широко открыл рот и издал нечеловеческий хрипящий вопль. Когда у Ивана Шалвовича открылось второе дыхание, он спустил курок.
Брызнула кровь, ледяной воздух толчками покидал легкие следователя. Едва видимый дымок над его телом постепенно рассеивался и исчезал. Третий глаз задумчиво переливался в поздних сумерках.