Рябиновая зима

И щека у нее мягка, и рука легка,
И во всем права, и в делах еще не провал.
В следующий раз она будет кричать, пока
Не выкричит все, чем ты ее убивал.
(с) А. Кудряшева

Морозы, видно, решили отыграться за сонные недели оттепели. Взяли город в плен. Заковали в стальные цепи. Дома – высятся айсбергами, ледяными глыбами, неприступными и озябшими. Улицы- скользкие, застывшие под коркой льда, даже не смеют надеяться на весну и освобождение.  Снежное крошево носит метель, кидает в лицо зазевавшимся прохожим.  Зима- хлесткая, веселая, злая- смеется, задев своим шлейфом заиндевевший тускло-оранжевый фонарь: «Закружу-замету-не выпущу! Все мои будете, все!…»
Как же, каркай, ведьма. Капюшон натянула, и- вперед, преодолевать сопротивление ветра, так и норовящего надавать оплеух. Кто-то, счастливый и расслабленный, наверное, испугался бы ледяной колдуньи, швыряющей в глаза пригоршни снега. Но не ты –собранная, настороженная, как собака, готовая к прыжку. Еще неизвестно, кто кого.
Каблуками по обледенелому асфальту- стук-стук. Руки в карманы, шапку на лоб. Внутри масляным чернильным пятном расползается то, что давало тебе силы жить, что помогает тебе не бояться холода и плевать в лицо ветру. Обида, желчь, не-смирение. Усталость от внутреннего крика, который так и не услышали. Да разве он мог слышать тебя, девочка? Он ведь здесь только присутствует. А живет там – в мире гитарных переборов, затейливых строчек и сигаретного дыма в раскрытые форточки. И тех, кого не надо греть. А тебя надо было – вот ты и не пригодилась.
Ну почему, почему так именно с тобой? Почему других не списывали в утиль, а брали к себе домой. Почему не тебя????
От чересчур  большого глотка морозного воздуха перехватывает дыхание. Ничего, вылезу. Буду жить, назло тебе, назло этой мерзкой ведьме с ледяными пальцами, старающейся затянуть в свой метельный водоворот, схватить за горло, заставить задохнуться от безнадежности. Буду жить – никто не узнает, как на самом деле больно…
На лицо – улыбку, глаза – бешено-веселые, тебе и вправду весело от собственной злости. И бегом, бегом. Хрупкое птичье тело в пальто и – на работу, потом в компании… В компаниях встречают веселым криком: «Ооо, какие люди». Смех, теплота прихожей, куча ботинок в углу.. . Такие простые, привычные лица. Не то, что у него – волосы длинные, глаза- отстраненные,  эльфийские. Эти – проще, теплее. Почему же он оказался лучше всех?
В компании наливают горячащей кровь рябиновой настойки. Теплом разбегается по крови и хочется улыбаться. Кто-то включает музыку, начинают танцевать, неуклюже перебирая ногами. Девчонки – радостные, наивные, так искренне верят, что счастье – рядом. Прямо как ты, только вот тебя закружило и бросило – головой об лед. Сквозь толщу холодной злости пробивается теплая, щенячья, какая-то рябиновая жалость к этим девочкам. Не дай Бог им так, как тебе…
С хлопком вылетает пробка из бутылки, чей-то смех.
Бьется в окно ветер.
Победно смеется Зима, заботливо засовывая в сердца осколки кривого зеркала.
А ты смотришь на весь этот бедлам. На расставленные ловушки, на хищную снежную воронку… А вот нет. Я не сгину в эту зиму. Обойдешься. И через истерическую веселость проглядывает взрослая твердость и спокойствие. Справимся. Выстоим. Окей.
А потом пришла весна и тактично, но непреклонно указала ведьме-зиме на дверь. Ты смотришь на подтаявший снег и раскрашенное акварелью небо. Острые углы сглаживаются, отпускает потихоньку боль, выветривается образ его – ледяного и недоступного. Но взгляд уже другой – твердый. Решительный. Взгляд человека с прямой спиной. Если ты победила, пережила ведьму-зиму – уже ничего не страшно.
Усталый ангел, просматривая краткую хронологию твоей судьбы, осторожно достает листок «Рябиновая зима. 2008.» Бережно прячет его в папку. Пусть метель сбивала с ног, пытаясь затянуть в снежный омут. Пусть рябиновка обжигала непривычное к ней горло, в котором комом стояли злые слезы… Но это тоже было надо, как и все маленькие, но значительные победы.