Сумасшедший Лёня

В каждом городе есть сумасшедшие. И в Одессе тоже. Например, Лёня. Не буйный, а тихо помешанный и совершенно безвредный. Можно предположить, что он существовал для того, чтобы одесситам было о чём поговорить. Его помнят ещё с тех пор, когда он был нормальней тех, кто его считал психом.
Вот, что рассказал о нём бывший парикмахер,  Залман Каминский:
-Лёня был большим  учёным, но почему-то сидел в каком-то закрытом ящике. А ящик этот с секретом. И тот, кто в нём побывал, тот был обязан держать государственную тайну при себе крепче, чем зарплату.. Даже я, когда иду из банка, в каждом прохожем вижу бандита.  Вобщем сидеть в ящике  мало радости, а вылезти из него тоже опасно.
Надо ж было Лёне попасть в этот ящик! Был бы евреем, не попал в него.
Сенька Жуков в нём до сих пор сидит. Когда я его брею, он мне рассказывает всякие мансы про этот ящик Он знает, что я болтать не стану о том, что в нём. Он болтнул мне по  пьянке, что делают в ящике. Рассказал бы тебе, но он попросил никому не рассказывать. Скажу только, что там из каких-то мулекул тоньше волоса в  миллион раз делают что-то вроде ракет. Чудеса! Полвека стригу волосы и по моим понятиям  тоньше волоска может быть только лысина.
И Лёня до сих пор сидел бы в ящике, а не лежал  в нём, если бы почтальон Хаим Перцовский не принес ему письмо из Австралии. Там, кроме кенгуру, жила его знакомая баба. Звали её не то Аргентина, не то Алевтина. Пригласила его погостить.
Каминскому можно верить. На то он и почтальон, чтобы разбираться в письмах.
Лене наскучило сидеть в ящике. Ему, как видно, захотелось ближе посмотреть на кенгуру или на бабу, а может быть жениться или просто с ней переспать.
Он попросил у начальства отпуск на месяц, а его отпустили насовсем. Отпустить  отпустили, а за границу не пустили и предупредили, чтобы рот держал закрытым.
Питался он подножным кормом за увольнительные поначалу белым хлебом с маслом и кофейком, затем черным хлебом без масла и чайком,  а потом водичкой.
В университетах, известно, его ничему путному не научили. Но, как и все люди, он юношей пописывал стишки. Решил на них подзаработать. Стал задумчив, отвечал невпопад и сочинил стихотворение, совместив лирику с производственной темой и отправил в газету.
Далее следовало подробное  описание некоторых деталей конструкции ракеты…Стихотворение опубликовали и пообещали через месяц выписать гонорар.
На другой день после опубликования редактор не  вышел на работу, а Лёня исчез.

Лёня через пару лет появился. Его с трудом, но всё же узнали.
Густая шевелюра, уступила место лысине. На ней набекрень сидела чёрная еврейская ермолка, а с шеи вместо галстука свисал большой деревянный крест.
На нём была белая, а точнее, серая сорочка, а чёрные брюки висели на правой подтяжке, отчего штанины казались разной длины.
Ноги были обуты в  кирзовые сапоги, со срезанными наполовину голенищами.
На вопросы публики, где он пропадал, отвечал, что учился в консерватории по классу вокала и в подтверждение гнусавым голосом пел:
«Смейся паяц над разбитой посудой…» и: «Сердце красавицы из третей смены…»
Публика хохотала, аплодировала и награждала его  мелочью.
Во все молитвенные дома Лёню  пускали, в парикмахерских стригли и брили, в баню пускали перед закрытием и подкармливали в столовых.
Власть его не трогала. Но однажды насторожилась, когда он запел:
«Сегодня ты, а завтра я!..».
А после исполнения «Сатана здесь правит бал! Сатана здесь правит бал!..» он исчез.
Никто его не искал. Пустили слух, что он  в психбольнице. Оказалось, повесился. А может, это брехня. Но больше он не появлялся.