We Are ВИА!

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОП-МУЗЫКИ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

После того, как Советский Союз по-тихому приказал долго жить, вместе с ним отдало аналогичные приказы немереное количество типично совсоюзовских слов и выражений. Я не имею в виду выражения, которые ты используешь, когда бьёшь себя по пальцу молотком - по этой части мы и так до сих пор впереди планеты всей. Тотальному забвению подверглись в основном уродские слова-чемоданы типа общепита, комсомола, агропрома и даздрапермы (последнее, между прочим, нормальное советское имя, означающее "Да здравствует Первое Мая!"). Вот так и получилось, что при слове ВИА мои друзья почему-то всё время представляют себе трёх особей женского пола…

ЗА ПИСЬКИ ИЗ ПОДПОЛЬЯ

На самом деле, ВИА - никакая не первая часть слова "виагра", да и вообще имеет мало отношения к современной насквозь фанерной поп-музыке. В начале 60-х бОльшая часть здоровой советской молодёжи оказалась инфицирована рокерской заразой, которую в СССР надуло из-за границы по радио. С точки зрения советского культпросвета, все исполнители рок-музыки являлись волосатыми подонками общества, тунеядцами, наркоманами или, на худой конец, педерастами, задавшимися целью морально разложить подрастающее поколение. Подрастающее поколение, до этого в жизни не слышавшее ничего круче гимна Советского Союза, чихать хотело на указивки сверху и рубилось как только умело и могло.
Когда до идеологов наконец дошло, что в ситуации с рок-н-роллом они сливают всухую на своём же поле, ситуацию можно было поправить уже только самыми крайними мерами. Было принято волевое решение пересадить отечественного тусовщика с ихнего неправильного музона на свой правильный, для чего из профессиональных музыкантов были искусственно сколочены некие подобия рок-групп. Оставалось решить вопрос, как обозвать получившийся ахтунг. Для тогдашней печати и телеящика слово "рок" было таким же запретным, как и ещё одно трёхбуквенное русское слово. Чтобы хоть как-то обозначить идейного врага, акробаты ротационных машин изощрялись, придумывая бредовые определения типа "биг-бит", "музыка ритма" или "современный джаз".
Из положения вышли по принципу наименьшего сопротивления. Поскольку любой ансамбль состоял, как правило, из людей, поющих и играющих на всяческих инструментах, неизвестный гений искромётной фантазии окрестил нововведение "вокально-инструментальным ансамблем". Сокращённо - ВИА.

МЫ - БРОДЯЧИЕ АРТИСТЫ

От рок-составов ВИА отличались, в первую очередь, своим количеством. Редкий ВИА обходился без массированной духовой секции, нескольких клавишников, гитаристов или женской вокальной группы, приближаясь числом к среднестатистической джаз-банде. В рок-группах музыканты пели самостоятельно, в ВИА вокальные партии часто исполняли освобождённые от инструментальной повинности солисты. Длинный хаер, кожа, цепи, рваные джинсы, татуировки и прочая свобода самовыражения не поощрялась категорически. Музыканты ВИА должны были олицетворять собой эталонный образ молодого Советского Человека и всё такое, поэтому нормой сценической одежды были пиджачные костюмы, или, если ВИА специализировалась на фольклорной теме - живописные псевдонациональные хламиды. Прыжки по сцене, заламывание гитар, дестрой аппаратуры также строго исключались, что сильно облегчало процесс видеосъёмок - настроив фокус, операторы могли спокойно пойти покурить, будучи уверенными в том, что за полтора часа группа никуда из кадра не денется.
Ну и, конечно, не в последнюю очередь - музыка. Песни для ВИА, в принципе, могли писать сами участники ВИА, но по большей части для ансамблей писали маститые профессиональные композеры с гуру советской песни Александрой Пахмутовой во главе. Всё было бы ничего, если бы не одно печальное обстоятельство. Песнописцы в массе своей были людьми, разменявшими пятый-шестой десяток своей молодой жизни, поэтому в молодёжные расклады не въезжали просто патологически. Разумеется, за редким исключением по имени Давид Тухманов, чья пластинка "На волне моей памяти" получила глубочайший респект всего советского рок-андерграунда.
Впрочем, совершенно не следует, что ВИА можно было записать в однозначный ацтой с момента их фабрикации. Инструментальные ансамбли добивали народ нечеловеческим умением петь и играть вживую на любой предложенной площадке, будь то концертный зал, кинотеатр или заводское ДК, вчистую убирая любую советскую подпольную рок-формацию. Ко всему прочему, в отличие от западных записей, стоивших у фарцы по 100 - 150 рублей (средняя месячная зарплата инженера!), записи и концерты ВИА были недорогим и качественным развлечением: гибкая пластинка стоила 60 копеек, "плита"-лонгплэй - 2 рубля 15 копеек, а самый дорогой билет на концерт - три пятьдесят!

КОСИЛ ЯСЬ КОНЮШИНУ

Шестидесятые-семидесятые годы оказались жутко плодотворными по части созидания разнообразных ансамблей, как правило, возникавших на базе местных филармоний. Первыми ВИА стали "Весёлые ребята" и питерские "Поющие гитары", лихо распевавшие революционные гимны типа "Тачанки" под рок-н-ролльные риффы, отчего, конечно, лучше они, риффы, не становились.
С фантазией по части самоназваний у ВИА было негусто - за "Поющими гитарами" последовали "Червоны гитары" и даже "Голубые гитары", став тем самым мишенью для неприличного фанатского юмора. "Голубые" в памяти народной остались в основном своим мюзиклом "Красная Шапочка, Серый Волк и "Голубые гитары"". Кроме персонажей, указанных в названии, в спектакле почему-то фигурировал ещё и Чёрт, певший куплеты "А у нас, чертей, всё не так". Песенку подхватили свадебно-ресторанные виртуозы, после чего некоторые получили по шее от благодарных слушателей - оказалось, что в определённых кругах слово "чёрт" являлось синонимом понятия "жлоб", означавшим человека, застрявшего в своём развитии между городом и деревней. Ещё одной популярной темой в названии ВИА было слово "песня" - популярностью пользовались коллективы "Здравствуй, песня", "Лейся, песня", "Поющие сердца" и, разумеется, "Песняры".
"Песняры", белорусский ВИА под руководством Владимира Мулявина, стал первым составом в СССР, исполнявшим офигенно техничный и забойный фолк-рок. При этом музыкантам удавалось удачно сочетать одиозные пахмутовско-мокроусовские опусы вроде "Беловежской пущи" и "Вологды" с угарными переработками белорусских народных песен и коверами "The Beatles". Весь Советский Союз дружно насвистывал себе под нос "Косил Ясь конюшину… Да! Ла-ла-ла-ла-ла ла-ла-ла!", при этом плохо представляя себе, что за чертовщина эта самая конюшина и зачем её вообще нужно косить. Хард-роковые расклады продвигались в массы супер-проектом "Земляне", выступавшими как-то на одной сцене с "Uriah Heep" и звучавшими чуть ли не тяжелее самих "Uriah Heep". "Земляне" не только умело подражали хардовым звёздам, но и умудрялись записывать их песни на своих пластинках, правда, с собственными текстами и указывая в качестве автора музыки какого-то мифического Вилли Караглоу, и это тоже сходило с рук.
Вообще, несмотря на все рогатки и препоны, редкий ВИА не играл на концертах классические рок-номера - часто фанаты шли на концерт, перешёптываясь в предвкушении: "А вчера они под конец "She loves you" и "I saw her standing there" зарядили!" Каждый второй музыкант не гнушался цитировать вожделенную фирмУ в инструментальных партиях к месту и не к месту. Ансамбль "Самоцветы", исполнявший патриотические и комсомольские песни, как-то поюзал басовую линию битловской "Maxwell"s silver hammer" в пафосной "У деревни Крюково погибает взвод". ВИА "Калинка" отмочил ещё смешнее - первые полминуты игралось вступление к битловской же "Because", после чего лирический вокальчик заводил: "Ромашки спрятались, поникли лютики"… В общем, because поникли лютики, it makes me cry!
Со временем ВИА-лихорадка успешно охватила всю страну и даже была экспортирована в соцлагерь по-типу колорадского жука. В Грузии жесточайше нарезали ВИА "Орэра" с бессмертным Вахтангом Кикабидзе на барабанах и пионерский ВИА "Мзиури", состоявший из смачных пионерок на выданье с соблазнительными формами. Среднеазиатские хлопцi из ВИА "Ялла" прославляли населённый пункт Учкудук со всеми тремя его колодцами. А в польском рассаднике гнилого либерализма процветали "Тараканы" и "Скальды", неизменно провоцировавшие своими гастролями в СССР отзывы типа: "И як таку погань у такый гарный зал пускають!"

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА.
КИРИЛЛ НЕМОЛЯЕВ, ЛИДЕР АНСАМБЛЯ ЭКСТРЕМАЛЬНОГО ШЛЯГЕРА БОНИ НЕМ:

В советские времена запрещённым было практически всё, начиная с джаза и рок-н-ролла. Главное отличие советской эстрады от современной состояло в том, что тогда на эстраде работали исключительно профессионалы, которые проходили школу высших музыкальных учебных заведений. То, что сейчас мы слушаем старые песни и они нам нравятся - это не только ностальгия. Композиторы, которые учились писать симфонии, знали от и до искусство композиции, были вынуждены работать для эстрады, для попсы - и делали они это так, как сейчас бы ни один попсовый композитор не сделал! Например, тухмановская вещь "Бреду по жёлтым склонам" - семиминутный эпос, в конце перерастающий прямо-таки в "Иисус Христос - суперзвезда", с безумными для того времени аранжировками…
Вокально-инструментальные ансамбли, конечно, имели определённую идеологическую нагрузку - пели песни про Родину и всё такое прочее, - но многие из них уже тогда начинали исполнять ковера. Люди угорали на западных хитах, а не от песен про светлое будущее. Музыканты ВИА по-настоящему любили рок и в их песнях это чувствовалось.
И вообще, в то время предпосылок для развития музыки было значительно больше. Сейчас музыку танцуют и рисуют на компе, а играть говнорок можно и в подъезде научиться, не надо для этого ничего заканчивать. А раньше было официально разрешённое искусство. Чтобы туда прорваться, нужно было что? Заплатить денег? Нереально. Иметь связи? Хорошо, но недостаточно. Нужно было окончить училище, нужно было уметь играть на уровне, твои программы двадцать пять раз прослушивались - как ты поёшь, что ты делаешь. А то, что происходило у людей в душе, подвигало их на эксперименты. Появлялась гибкость мышления - как обмануть эту самую комиссию, как дать рока, чтобы не заметили, похулиганить в хорошем смысле этого слова. В то же время, если ты был с голой жопой, если тебе запрещали выступать, если ты в андерграунде, ты был очень искренним. У тебя жизнь тяжёлая, ты пробиваешься и поёшь о том, что тебя реально волнует. Ты не мог разъезжать на дорогущем лимузине и при этом петь о проблемах молодёжи - это моральное уродство! Всё было по-честному.

МЕТАЛЛИСТ БЮЛЬ-БЮЛЬ ОГЛЫ

Кроме энного количества ВИА различной степени известности и благонадёжности, на советской эстраде работало множество перцев, недалеко ушедших от ВИА-эстетики и зачастую происходивших из какого-нибудь ансамбля - суперзвезда советской поп-музыки Юрий Антонов изначально был солистом "Поющих гитар". "Светофор зелёный" Валерий Леонтьев, трижды Д"Артаньян Советского Союза Михаил Боярский, София Ротару, обогатившая русский лексикон "червивой рутой", ну и, конечно, Примадонна Алла Бо®исовна П. - список можно продолжать до конца журнала. Правда, среди вполне однородной массы певцов и певчих иногда попадались совершенно харизматические и невероятно прикольные персонажи.
Нынешний министр культуры Азербайджана Полад Бюль-Бюль Оглы был популярным советским певцом, исполнявшим свои песни в культовых кинокартинах вроде "Не бойся, я с тобой". Делал это Бюль-Бюль Оглы вполне своеобразно. В репертуаре маэстро присутствовали песни - такие, как "Урок борьбы" или "Новорожденный огонь", - в которых проступали кондовые хардовые интонации, близкие по своему настрою нынешнему творчеству группы "Ария"! Во второй половине 80-х Бюль-Бюль Оглы записал композицию "Я ненавижу в людях ложь", которая звучала уже как натуральный "Judas Priest", но с духовой секцией. Во время забойной партии соло-гитары импозантный певец крутил за шнур микрофон вокруг лысого и бородатого гитариста, раскачивался из стороны в сторону и вообще всячески рубился.
Ярчайшей личностью совэстрады был якут Кола-Бельды - человек без возраста, но с бездной обаяния, дико позитивный, по степени угарности сравнимый, пожалуй, только с Африкой Симоном. Исполняя песню "Увезу тебя я в тундру", Кола-Бельды появлялся на сцене в наряде из шкур и чуть ли не с шаманским бубном, носился от одного микрофона к другому, наполняя пространство вокруг себя мощнейшим драйвом, которого так не хватало большинству его коллег.
Интересная каша варилась в Прибалтике, где в открытую проводились рок-фестивали, да и вообще местные порядки были чуть более терпимыми к неформалам. По Центральному телевидению с хитом "Детектив" выступал Тынис Мяги, классический хайрастый рокер с "телекастером" и собственной группой "Мюзик Сейф". Самому Тынису вся эта поп-бодяга, видимо, была не сильно по душе, поэтому чел постоянно стремился заломать микрофонную стойку в конце композиции, что дико бесило разнообразных музыкальных редакторов. А "кремлёвский соловей" Як Йоала по части службы в армии переплюнул самого Элвиса. Во время отбывания певца в Непобедимой и Легендарной о службе Яка снимали передачи для молодёжного эстонского ТВ, а армейское начальство отпускало рядового Йоалу давать концерты и писАться в студию звукозаписи! Хорошая была в Эстонии армия…

И СНИТСЯ НАМ ТРАВА У ДОМА

Творчество ВИА советские тинэйджеры любили - и не только за неимением других объектов для любви. Играть музыку инструментальные ансамбли умели просто блестяще. Когда же дело доходило до текстов, начинались шутки юмора. Мир, созданный воображением советских поэтов-песенников, отличался невероятной наивностью и матёрой идеологической закваской. Солдаты пили квасок, ходили в кино, ели эскимо и катались на каруселях, влюблённые несбыточно мечтали подержать друг друга за руку, хотя понимали, что "сегодня не личное главное, а сводки рабочего дня", а молодёжь стройными рядами и с песнями шла строить БАМ, поднимать целину или ещё куда-нибудь к чёрту на рога. Поэтому тексты и содержание отдельных особо выдающихся песен нещадно переиначивались.
Переделки могли быть как вполне невинными, так и с политическим уклоном. К первым относились шутки типа "Помню, в детстве я с3,14здил три рубля" - пародия на песню "Добрых молодцев". Кола-бельдинская нетленка "Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним" в народной версии звучала так: "Мы поедем, мы помчимся в венерический диспансер и отчаянно ворвёмся прямо к главному врачу". Эта же участь постигла песняровскую "Вологду". Знатоки по указанным в песне координатам вычислили, что единственный дом №1 с резным палисадом и садиком со скамьёй у ворот в Вологде - это местный КВД. В студенческих курилках напевали друг другу ещё один хит "Песняров" в таком, примерно, ключе: "Буде вишеньки зрывать, шо у-жо-па-спели". Любители марьиванны по достоинству оценили хит ВИА "Земляне" "И снится нам трава, трава у дома". Двойному римейку подвергся западный диско-хит "One Way Ticket" - сначала его перепели "Здравствуй, песня" с текстом "Синий-синий иней лёг на провода", а потом советские шутники - "Пьяный-пьяный ёжик влез на провода, током е#@нуло пьяного ежа". А какая бездна приколов появилась после того, как "Самоцветы" спели "Наши руки не для скуки"!
Те же "Самоцветы" в своё время несколько переборщили с БАМовской темой - "Багульник", "БАМовский вальс", "Если сердцем молод", "Строим БАМ"… Со стороны поклонников реакция последовала незамедлительно: "Там, где раньше тигры с#@ли, мы проложим магистрали". Песню "Мой адрес - не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз" многие с удовольствием поняли как монолог человека, скрывающегося от уплаты алиментов. К тому же многие ВИА не пренебрегали откровенным чёсом, давая по три-четыре концерта в день, обедая и принимая визиты поклонниц прямо за закрытым занавесом, что давало повод неформалам иронизировать: "Уважайте, братцы, труд, стыдно вам лениться - вон, по три халтуры в день лепит "Синя птица"!"
Впрочем, все эти милые непристойности, скорее всего, проистекали от неподдельной всенародной приязни к мелодичным и вполне хитовым ВИА-произведениям. Перед глазами отца одного из моих друзей до сих пор стоит светлый образ армейского друга-узбека с КПП, вечно напевавшего: "Писма-а-а я сам лычно, я атнесу почта-а-а…"

КОНЕЦ ПОДКРАЛСЯ НЕЗАМЕТНО

Как любое порождение советской эпохи, ВИА благополучно ушли вместе с ней. Оказалось, что при помощи копеечного синтезатора и сэмплера можно ваять поп-музыку в промышленном количестве и не содержать при этом огромный штат музыкантов. С другой стороны, на сцену наконец прорвалось мутное рок-подполье в полном составе, которое заиграло и запело такое и такими словами, которые ни одному ВИА не снились даже в горячечном кошмаре. Переевшую позитива и платонической любви публику потянуло на зверства и извращения, после чего множество ансамблей тихо скопытились в безвестности.
Правда, некоторым всё же удалось более-менее удачно внедриться в новые расклады. Классический тому пример - группа "Ария", которая до 1985 года называлась ВИА "Поющие сердца" и которая благополучно пережила смутные времена благодаря потогонной ВИАшной школе игры. Что касается российской попсы, то вся она процентов на 50 до сих пор состоит из участников ВИА 80-х. Глызин, Буйнов, Шуфутинский, Маликов-старший, отец и сын Пресняковы, Расторгуев, Николаев и многие другие - всё это старый советский олд-скул. "Самоцветы" поют и пляшут всё так же угарно, правда, уже под фанеру, совсем как какой-нибудь Филлип Хардкоров. "Песняры" развоплотились на пять составов с одним и тем же названием, за которое все пять яростно судятся в перерывах между чёсами по российской провинции. А старые виниловые пласты до сих пор пылятся на антресолях, дожидаясь момента, когда кто-нибудь достанет их оттуда и удивится тому, что всю современную российскую поп- и рок-музыку сыграли какие-то непонятные ВИА ещё сорок лет тому назад.

Журнал "Хулиган", апрель 2005.