Егор, он умирает

     Котёнок лежал с полуоткрытым ртом, и едва слышно иногда попискивал. Голодная смерть схватила его своими цепкими пальцами, спасти малыша было уже невозможно. Его маленькое тельце застывало и костенело на морозе, жизнь уходила из маленького, пушистого комочка. Маша стояла возле, брошенных за время перестройки и уже полуразрушенных совхозных сараев, и рыдала, всё время, пытаясь докричаться до своего друга Егора, с которым она подкармливала котят после занятий в школе, нашедших здесь пристанище и еду, в надежде на хоть какую-то помощь. Отойти от котёнка она опасалась из-за бродячих собак, которые частенько здесь тоже подкармливались, но уже за счет бездомных обитателей этих сараев.

Здорового и шустрого котёнка собаки схватить вряд ли могли, но вот такого беспомощного и, почти умершего, могли разорвать, поэтому Маша не отходила от него ни на шаг и всё время звала своего друга на помощь криком: «Егор, он умирает….». Она плакала навзрыд, не зная как помочь котёнку, и что вообще можно делать вот в такой первой своей встрече со смертью.  Маша стояла и между криками: «Егор, он умирает…», тихо, почти шёпотом говорила сама себе: «Молодые не должны умирать, молодые не должны умирать…..».

Маленькому человечку первый раз в жизни столкнувшемуся с неприглядностями смерти на веселом празднике жизни, смерть котёнка казалась чем-то необыденно страшным, и сосем непонятным. Такого просто быть не должно. Но нет, вот на её глазах умирает молодое, а вчера ещё веселое и жизнерадостное, существо. В её крике-мольбе: «Егор, он умирает», было столько жалости, любви, надежды, веры на помощь, что казалось, только её слезы и её жалость способны оживить малыша и отогнать от него смерть. Маленький человечек, живущий в этом, злобном уничтожающем всё и вся вокруг себя, мире первый раз встретился с неприглядной и жестокой изнанкой жизни.

Наверняка в её жизни были мелкие обиды, огорчения, слёзы, но она ещё не обращает внимания на мелочи жизни, они её не волнуют ровным счётом никак. Она не переживает о том, как она одета и выглядит, она радостно и открыто смотрит на мир вокруг, ещё не видя совсем его жестокости и смрадности, привнесенный в этот мир взрослыми людьми. Она пока чистый родничок незамутненный никаким наносным и внешним, у неё пока ещё жив свой мирок счастья и радости, не замусоренный престижем, модой, фетишем денег, всем тем, с чем ей придётся столкнуться буквально через пять семь лет.

В ней живо, ещё и пока, чистое, доброе, вечное, светлое, которое улетучится, как утренний летний туман под лучами яркого и жаркого летнего солнца, когда она, выйдя во взрослую жизнь, встретится сразу же на своем пути с подлостью и мерзостью человеческих взрослых отношений.  Человек человеку полярный волк, вот принцип, по которому живёт нынешнее сообщество, вряд ли, людей и не будет у неё выбора как самой становиться полярным волком. Тогда она уже не будет сожалеть так горько о смерти котёнка, тогда и о смерти близкого человека может быть не станет жалеть, так ожесточившись от жизни, что и на себя ей будет по большому счету наплевать.

Тогда она не будет уже говорить, что молодые не должны умирать, она уже увидит неприглядность смерти молодых вживую и воочию, когда её правительство затеет очередную маленькую, но победоносную войну где-нибудь вроде Чечни. А её молодые сверстники, и может быть тот самый Егор, которого она сейчас зовет на помощь, будут погибать там ради прибылей таких, как Ельцин, Чубайс, Березовский, Абрамович и прочая и прочая сволота, которая организовала войну в Чечне, чтобы прикрыть ей разграбление и уничтожение Родины вот этой маленькой плачущей о смерти котенка, девочки.
      
     И сараев разрушенных совхозных, по большому то счету и не должно было бы быть. До государственного переворота в 1991 году этот совхоз был достаточно богатым животноводческим хозяйством. Да вот разрушили и разворовали его перестройщики, а на нормальном русском языке, просто воры от власти, назвавшие себя демократами и либералами. Но нет больших воров, чем воры идейные, эти воры самые наглые и страшные, они разворовывают так, что стены рушатся. Если вор -  форточник залез в квартиру, выкрал золотишко, так хоть стены и мебель остались, эти же ворюги воруют так, что рушится всё и вся в ноль.

У этой девочке будущее украли воры ещё в 1991 году, смерть котенка, которого она оплакивает, на самом деле смерть её будущего, её чистоты, доброты, радости, счастья, любви и самой жизни, в конечном счете. Потому что её жизнь в этой изуродованной стране никого не волнует, этой стране давно наплевать не только на котят, но и людей, на детей и, как следствие, на будущее всей этой страны под названием Ре.Фё. У этой страны нет будущего при наплевательском отношении системы к жизням миллионов детей в этой стране. А при такой либералистической идеологии и не стоит даже ждать каких - либо изменений в отношении государства к детям.

Человек человеку - полярный волк, вот девиз нынешней идеологии золотого тельца и фетиша денег. Прибыль и только прибыль является основным критерием оценки жизни, любви, сострадания, отношением к старости, отношений между людьми, отношением к природе вокруг, отношений правительства с народом и отношений системы власти с детьми в этом государстве. Властной системе и её либералистической идеологии и морали унитаза важна не изнанка жизни, важна лицевая сторона, определяемая прибылью, а смерть изнанка, обездоленные дети – изнанка, старики и болезни – всё изнанка, а значит всё это нужно спрятать или замазать, как будто этого в этом мире удовольствий и счастья для воров, обогатившихся и обогащающихся, за счет своего народа, и захвативших все средства идеологической обработки людей в свои руки, никоим образом не существует на этом празднике жизни…. для них.

       На крик Маши прибежал Егор, тоже заплакав, схватил пушистого малыша на руки, прижал к себе, надеясь согреть своим телом, но тельце котёнка закостенело и никак не отзывалось жизнью на все старания мальчика. Котёнок умер от голода. Умирало у них на глазах существо, о котором они заботились и которое любили всем своим чистым, ещё не испоганенным и не изувеченным идеологией унитаза-потребления, сердцем. Маша рыдала, всхлипывая,  смотрела с надеждой на друга, уверовав в могущество и силу Егора. Он для неё стал последней соломинкой, за которую она цеплялась со всё, более и более уходящей, надеждой.

Маша всё никак не могла смириться с мыслью, что котёнок уже мертв. Она теребила за рукав друга и спрашивала его: «Ну как, он не шевельнулся?», мальчик в ответ только отрицательно качал головой. Через несколько тщетных минут попыток оживить и ожидания оживления, Егор положил котёнка на снег и разрыдался в голос вместе с подругой. Теперь уже Маша гладила Егора по голове, вернее по шапке, и пыталась успокоить. Они присели возле мертвого тельца, слёзы текли у них из глаз,  всхлипы ещё раздавались, но рыданий стало не слышно, дети понемногу смирялись со смертью, они принимали смерть, как данность и неизбежность этого мира. Праздник вечной жизни для них закончился со смертью котенка. Теперь они узнали изнанку жизни - Смерть.
    
Котёнок, прыгнув, улыбнулся,
Глазами, выразив любовь.
От резкой боли задохнулся,
Толкнуло сердце к горлу кровь.

Открылась дверь, и тут же верность
От счастья встречи чуть дрожит.
В груди тоской печали нежность
Воспоминанья ворошит.

Быстрый прыжок... и на коленях
Комочек доброго тепла.
Дела, заботы... идёт время.
Скатилась по щеке слеза.

Радуясь встрече долгожданной
Пушистый заурчал комок.
Мне память болью окаянной
Опять стучит кровью в висок.

В траве густой, в тишине сада
Любивший так, навек умолк.
Дела, заботы... вот «награда»
Я опоздал... и не помог.