Туман тишины

Я лежала укрытая сенью священного дерева, слушая тихий шелест его тёмно-голубой листвы, и чувствовала, как моя душа снова вытекает по капле, падая в гущу трав и скатываясь вдоль могучих корней бусинами цветного стекла. Пурпур, лазурь и серебро…. Вокруг курились ленты белёсого тумана, а где-то вдалеке, едва уловимая, звучала торопливая песня бегущей воды.
Снова чувствуя начало Перехода, я перевела взгляд от своей левой руки, оставляя вниманием рваные вены и потоки искрящейся жидкости, которая, соскальзывая с кожи, тут же застывала крупицами драгоценного бисера. В паре метров всё ещё неистовствовал возмущённый узор, и его яркие искры, светящиеся синим неоном, пригоршнями взлетали вверх, пронзая млечную шаль тумана, словно желали вернуться в высь и коснуться небесных огней.
Так случалось всякий раз, когда не принимающий моей крови узор Ключа Полюса наносил мне смертельную рану. Сама того не зная, эта кара спасала меня от тяжести Жизни и снова возвращала лёгкость Иного.
Я улыбнулась, отдав воплощению этой эмоции последние силы, мне снова становилось легко. Обмануть Смерть всегда было делом не хитрым, и это мог сделать даже самый обычный странствующий рыцарь, просто сыграв со слепой дамой в шахматы, но вот перехитрить Жизнь, когда тугие кольца её объятий так жаждут тебя – совсем другой вопрос. Поэтому-то сейчас я и была настолько довольна собой, что отдала этой улыбке оставшуюся былинку силы. Ничего, скоро, когда последняя бусина души вместе с изношенной кровью покинет это тело, его снова начнёт заполнять прохладный Сок Вечности. Тогда лишённая той тяжести, что зовётся душою – груза, приковывающего к Нижней тверди, я снова смогу выпустить свою чистую суть и взмыть в небо, глядя, как огни Тропы Самоцветов играют отблесками на серебряных гранях моих крыльев.
 И всё же, почему любое изменение, любой переход или сдвиг непременно должны сопровождаться болью? Этот вопрос меня не столько озадачивал, сколько вызывал свирепую волну гнева. Кто так решил, поруганная творением Изначальность или сам Творец – безумный, неистовый Маг? Какая бы истина мне не открылось, я никогда не поверю им обоим, и буду следовать лишь своему сердцу, хоть оно и было некогда отравлено ядом Великого Змея. Но что поделать – такова цена Силы.
В прежние времена мне приходилось бывать здесь, в долине Дом Тишины, гораздо чаще. Однако, после того, как мое человеческое тело было разрушено, а братья и сёстры сделали мне новое, зародыш души стал совсем вялым. Он растёт медленно, впрыскивая мне в кровь тяжёлое красное железо, и снова наматывая на чистую суть Бестии свои волокна, с нитями вечной пустой тоски. Она ни чуть не схожа с прежней, человеческой тоской о запредельности, и способна лишь наводнять мысли мороком от воспоминаний былых страстей.
Но были времена и пожёстче, когда мне самой приходилось «в ручную» разрушать свою душу и заполнять оставшуюся после неё пустоту, создавая нечто из ничто. Вспоминая об этом, я не чувствую гордости, только желание, чтобы этого более не повторилось.
Священное дерево всколыхнулось, потревоженное редким, в этих краях, ветром, и мне на грудь опустился сизый, тронутый увяданием лист. Он сообщил мне, что не вечен -большего лист о себе не знал. И я подумала, что тоже далеко не всё о себе знаю. Возможно, всё мои думы о своём Предназначении не более плотны, чем это белёсое, подпаленное искрами, тонкое полотно тумана. Возможно, всё это, вообще, не так важно, как я порой мыслю, и мне следовало стать буддой и спасать людей, вместо того, чтобы сражаться с гневными и мстительными богами. Хотя, я знаю свой характер – будды бы из меня не получилось. Наверное, у меня одна тропа судьбы, на каждом повороте которой затаилось по сфинксу.
   Ключ Полюса угасал, постепенно забывая о своём гневе, искры опустились, закончив трепетный синий танец, и всё пространство Дома Тишины погрузилось в ночную дрёму. Я лежала во тьме, сокрытая от лунного света густой кроной священного дерева, и чувствовала лёгкость в своём недвижимом теле. Скоро магия мира Вечности наполнит эти вены, и я поднимусь и полечу домой.