Муравейник

Школа – настоящий муравейник. Все ее обитатели постоянно снуют туда-сюда, перетаскивая с места на место всякую всячину: книжки, тетрадки, букеты,  сменную обувь и много еще чего. Всего даже и не упомнишь. Наша общешкольная газета так и называется – «Муравейник».
С недавних пор предметы, переносимые детьми и взрослыми, стали центром внимания школьного охранника. Увы, без охраны в наше время детей оставлять нельзя, поэтому в дверях школы каждое утро нас встречает представительный высокий седовласый мужчина со строгим выражением лица. У входа он стоит весь день, как монолит, чем внушает всем некоторое спокойствие за нашу судьбу в стенах родной школы.
Первый этаж кишит малышами, которые выстреливают картечью из классов каждую перемену и производят  некоторое смятение в рядах наших старых добрых нянюшек.
Родители, попав в такой момент в школу, обычно теряются, или стараются переждать перемену в безопасном месте,  дабы не быть сметенными кричащей подвижной массой активных младших школьников. Учителя, свободно ориентируясь в обстановке, не обращают на происходящее внимания до тех пор, пока профессиональное чутье не подскажет им, кого быстро  подхватить или даже, выхватить из этой массы прямо на ходу, чтобы не случилось беды.
Мы любим свою школу, где проходит вся наша жизнь. Здесь не бывает скучно, и ни один день не похож на другой. Стоит только ступить на порог, как забываются все беды и невзгоды, усталость и возраст, и ты мчишься вместе со всеми в бурлящей суматохе школьных будней и праздников. Огорчен ты или счастлив, но ты всегда не один. Ты частичка этого большого и сложного организма. Здесь каждый нужен каждому.
В  этот день все было, как обычно. Выпускники - краса и гордость школы, сдавали экзамены. Среднее звено дружно трудилось под руководством классных мам, облагораживая клумбы, мастерские и кабинеты. Малыши, закончив учебный год, продолжали находиться здесь же, в пришкольном лагере отдыха, где их кормили и развлекали. Таким образом, в июне, так же, как и в учебном году, школа была  заполнена ее обитателями.
В середине дня в фойе стремительной походкой вошла женщина лет сорока, с одутловатым болезненным лицом.  Не обращая внимания на охранника, она направилась в строну начальных классов.
— Постойте, гражданочка! Вы к кому? — окликнул он посетительницу, не покидая поста. Реакции не последовало. Тогда, чтобы привлечь к себе ее внимание, он осторожно взял женщину за локоть левой руки, в которой она держала сумку. И тут запоздалая реакция гостьи накрыла всю школу, как атомный взрыв. Резко развернувшись, она наотмашь ударила охранника по лицу свободной правой рукой и, воспользовавшись его замешательством, ловко перехватив сумочку, успела нанести несколько пощечин, и даже оцарапать его лицо. При этом она страшно ругалась. Крик разносился по всем коридорам.
Наш верный страж, хоть и растерялся, дамочку держал цепко. Вокруг столпились перепуганные нянечки, они метались вокруг с криками:
— Да что же это делается-то, а?
— Ну, откуда женщина-то эта взялась?
— Да, родительница, наверное, чья-то!
— Может, пьяная она?
— Помогите же кто-нибудь!
Старшеклассники, толпившиеся на крыльце в ожидании результатов экзамена,
вбежали в школу на крики, но тоже не понимали толком, что происходит:
— Кто это? — удивлялись  ребята.
— Не знаю! Во, дает тетка!
Усмирить буйную посетительницу удалось не сразу. Пришлось оттаскивать ее от  мужчины коллективно. Крики возмущения еще долго разносились по школьному двору:
— Я найду на вас управу! Вы еще пожалеете! Понаставили везде бугаев!
Никто в школе так и не понял, зачем она приходила и почему так странно повела себя. Возможно, штатский костюм  охранника навлек на него подозрения  женщины. Может, за сумочку испугалась?
На другой день в кабинете директора раздался телефонный звонок:
— Слушаю Вас.
— Здравствуйте, Маргарита Сергеевна. Вяземцев беспокоит.
— Здравствуйте, Вячеслав Борисович.
— Вчера к нам, в прокуратуру жалоба поступила от гражданки Самойловой, Вы в
 курсе? Можете рассказать, что там у Вас произошло?
— Вы знаете, я еще не разбиралась, как следует, на экзаменах  вчера целый день.
Со слов охранника и нянечек,  я поняла только, что драка, там, у входа произошла. Женщина эта ушла. Раньше такого у нас не было.
— Вы так поступите, Маргарита Сергеевна. Назначьте кого-то из педагогов
дознавателем. Пусть опишут все показания свидетелей. Кто, где и во сколько находился, какие кем были предприняты действия. Гражданочка эта побои сняла, заявляет, что она пришла к ребенку, а ее в школе избил охранник.
—  Такого, безусловно, быть не могло, Вячеслав Борисович, я сейчас же распоряжусь, — ответила директор.
— Вот и замечательно, и нам все в письменном виде, значит, кто-нибудь из
учителей пусть подвезет. Два дня Вам хватит? — вежливо переспросил юрист.
— Я думаю,  хватит. Кого нет сегодня  на работе - пригласим.
И закрутилось.
Семья неблагополучная, пьющая. Чего-чего, а побоев, там хватает, хоть каждый день снимай. Всем все понятно, но с прокуратурой надо считаться. Надо все грамотно оформить.
— Светлана Владимировна, Вы уж, пожалуйста, возьмите на себя протоколы, — 
попросила  директор свою любимицу.
— Конечно, Маргарита Сергеевна, сделаю, не беспокойтесь.
Светлана - словесник. Умна, добросовестна.  Кому, как не ей поручить.
Нянечки бурлили эмоциями и путались в собственных воспоминаниях:
— Ну, он ее это… за руку… так маненько прихватил…
— Зинаида Ивановна, давайте напишем по порядку:  «Николай Петрович, пытаясь
остановить посетительницу…» что он сначала сделал? —  пыталась разобраться в ситуации Светлана.
— Да ниче он ее не делал! — с убеждением возразила нянечка, словно стремилась защитить своего коллегу, пострадавшего при исполнении своего служебного долга.
— Наверное, он ее как-то голосом пытался остановить?
— Ну, да! Я и говорю! Он ее звать, а она не откликается! —  возмущалась нянечка.
— Пишем: «На просьбу охранника остановиться…»
— Не! Он ее не просил, он сказал просто: «Куда, мол, идете, гражданка?»—
 прокричала нянечка, стараясь точнее передать интонацию.
— «На вопрос охранника…—  начала записывать Светлана, и вдруг поняла, что не
 может сформулировать фразу. Странно, раньше с ней такое не случалось.
— Зинаида Ивановна, может, он еще о чем-нибудь спрашивал ее?
— Кто?
— Охранник.
— Кого спрашивал-то?
— Да, женщину эту. Посетительницу.
— А-а, —  старушка всерьез задумалась, —  да ниче не спрашивал, — развела она
руками.
Светлана поняла, что надо дать свидетельнице отдых и пригласила вместо бойкой
сердобольной старушки, другую нянечку, помоложе, мощную, гренадерского телосложения, женщину с яркими чертами лица. Лицо это можно было бы назвать красивым, если бы не постоянное выражение недоумения и легкой агрессии.
— Марина Петровна, давайте с Вами все по порядочку вспомним и запишем, вежливо предложила Светлана.
— А мне че, пишите. Я че видела, то и расскажу, — с оттенком неудовольствия проговорила Марина Петровна.
— Значит, с чего все началось? —  терпеливо начала Светлана.
— Ну, зашла эта баба-то, ребятишки в аккурат, на крыльцо высыпали, взрослые-то
которые… —  со знанием дела повела рассказ нянечка, —  он ее сразу- то не заметил вроде… или заметил… — замялась рассказчица и погрузилась в раздумье.
— Женщина эта, когда зашла, остановилась, поздоровалась, спросила о чем-нибудь, или сразу…
— Не! Сразу поперла, прямо к детям, туда, — перебивая Светлану, нянечка сделала
широкий жест рукой в направлении начальных классов, как бы подтверждая, куда «поперла» посетительница.
— Значит, мы с Вами запишем: «Проходя мимо охранника, посетительница, не представившись, направилась  в сторону начальных классов».
— Ну да, ну да, — согласно закивала  головой свидетельница.
— Дальше что произошло?
— Ну, он ее это… за руку ловить, она кричать!
— Но, сначала он ее позвал? —  Светлана упорно пыталась воспроизвести
 ситуацию.
— А-а, ну да, ну да, «Вы к кому, - говорит, - гражданочка?» — грозным голосом
выкрикнула Марина Петровна. Светлана вздрогнула, но взяла себя в руки и продолжала записывать.
— И что было дальше?
— А че дальше, он ее тихохонько так за локоток, а она! Хрясь! Хрясь ему!— бурно прожестикулировала Марина Петровна, — Бедный  мужик, как токо морда не треснула! — сочувственно заключила она, поджав губы.
Светлана сдерживалась, но протокол никак не хотел превращаться в законченный готовый документ. Смех душил ее изнутри, рвался наружу, а обещание, данное директору, вынуждало сохранять выдержку и спокойствие.
— Марина Петровна, Вы видели, как посетительница первая набросилась на охранника?
— Да-а!  Все видели!  Я же говорю, ребятишек-то полно крылечко было. Все  сбежалися!
Светлана, с трудом увязывая события, пыталась  изложить их на бумаге.
— А как реагировал Николай Петрович на действия этой женщины?
— А че он сделат-то? — удивилась Марина Петровна, — Он ее хотел отцепить от себя, так она знашь че, по стене так  и сползла, язви ее в душу! — завершила свою мысль нянечка и стукнула по столу кулаком.
— Значит пишем: «Имитируя движением получение удара… —  Светлана задумалась: «Как-то коряво все, как это все сформулировать можно…»
— А он поднять ее хотел! — доверительно продолжила свидетельница, наклонившись вперед, — а она ему прямо, сумкой по башке! Сумкой!—  страстно заходилась она в воспоминаниях, показывая подробно, как нападавшая действовала сумкой.
Светлана уже лежала на столе, содрогаясь от смеха.
— «Бедный Николай Петрович!  Теперь этот анекдот будет преследовать его до конца дней!», — думала она.
Только благодаря литературному дару, Светлане удалось таки оформить протоколы опроса свидетелей. Долго еще кипел наш муравейник воспоминаниями о происшествии:
— Слышь, Петровна, наш-то, —  кивала старушка в сторону охранника, — ничего
 себе, самостоятельный мужик!
— Не говори! Другой бы растерялся! Нешто, с такой бабой легко сладить?
  Постепенно страсти улеглись, стали забываться, пока окончательно не были вытеснены из памяти  каждодневными заботами.
Николай Петрович все так же  встречает нас  при входе в школу. В свете последних событий популярность его резко возросла. Весь микрорайон теперь четко знает, что в нашем «Муравейнике» ребятишки надежно защищены мужеством и отвагой охранника и целым отрядом настоящих, боевых  нянечек, которые всегда на посту. В их арсенале не только ведро и швабра, но и крепкое словцо, пусть иногда шокирующее, но зато отпугивающее нежеланных гостей.
С «мечом» входящий, подумай: стоит ли рисковать?