Наши холодные друзья

Не перечесть всех казусов, что происходят со студентами в медицинском институте. Чаще, конечно, вспоминаются веселые шутки и бравада первых курсов, когда, готовясь к зачету, вся группа стоит с бутербродами и газировкой, опираясь на выпотрошенный труп. Причем труп этот, препарат по-научному, это не бывший человек и не кусок оформленной плоти, а член студенческой группы.
Редко студенты не дадут своему холодному товарищу имени. Был у нас в свое время и Иван Иваныч, названный в честь заведующего кафедрой, и бабка Василиса, и даже член поручика Ржевского, для краткости называемый просто Ржевским - препарат для изучения мужской мочеполовой системы.

Наверное, посмертное наречение именем нужно было не столько самим покойникам, сколько студентам, для выработки профессионального цинизма. Если воспринимать все то, что творится в анатомичке серьезно, как отношения научной интеллигенции с прахом почивших людей, то можно будет половину медицинского студенчества отправить в дурку, а половину на зону.

Одних за подозрительное отношение к покойникам. Редкий студент, подходя к препарату, никогда не говорил, похлопывая покойничка по лбу или другой части тела: привет, мол, как спалось, дано не виделись.… У здорового человека такие отношения не могут не вызывать вопросов.
Других смело можно изолировать на надругательство над телом покойного, ибо, что это все, как не глумление над человеческим телом? Когда у покойника выпиливается передняя часть грудной клетки и откидывается на лицо, чтобы вдоволь поковыряться в открывшихся органах. Причем это все происходит организованно, под руководством опытного человека, с ученой степенью, званием, часто не ниже доцента, а то и профессора. Притон какой-то, скопище маньяков.

Ну, в общем, ничего удивительного в таком отношении непосвященных людей нет. Во времена становления медицины было категорически запрещено подобное общение с мертвой плотью. В средние века, во времена Святой Инквизиции, такое было невозможно, как жанр. Это же было цивилизованное, образованное общество. Это не древняя Греция с ее анатомическим театром, где вскрытия проводились публично, в присутствии большого количества зрителей. Правда, с образовательной целью, но какое это имеет значение? Тогда люди были дикие, древние и не знали, что нельзя залезать в самое сокровенное лоно высочайшего божественного творения. Такие вот изречения студенты слышат, а чаще спят под них на лекциях по истории медицины.

Философский вопрос, скажете вы? Действительно, этично ли это, шарить по всем внутренностям покойника в поисках илеоцекального угла, отматывая кишки метр за метром. Самое интересное, что непосредственным участникам, все эти философские мысли, психологические умозаключения и рекомендации этического комитета родного ВУЗа просто-напросто до лампочки. В изучаемом Иван Иваныче и даже в поручике Ржевском для студента нет ничего, что бы ассоциировалось с живым человеком. Это препарат для изучения. Не удовольствия ищет студент в расчлененном теле бывшего человека, не досуга или героизма, преодолевая страх. Даже не всегда он ищет там знаний, как это не странно. Зачет он там ищет, зачет! Досрочно на экзамен выйти, сдать его к черту и двигаться дальше. Еще очень не скоро поймет студент, что тело на секционном столе и его пациент – это почти одно и то же, во всех смыслах. Проблема, требующая решения, холодная, часто бездушная, от которой ничего не зависит.