Его Величество Я

Что мы боимся потерять больше всего? Чем в себе наиболее дорожим? «Потеря лица» - это выражение означает вовсе не пластическую операцию, или уродство, делающее нас неузнаваемыми внешне. Лицо в данном случае – это тот «образ Я», который мы считаем своей сутью и которым дорожим как собственно СОБОЙ. И хотя внешний имидж каждого из нас часто очень отличается от внутреннего образа Я, мы, как правило, стремимся к сохранению отпечатков своей личности. Потому что этот Я – и есть моя суть, ее внешняя и внутренняя стороны.

РОЖДЕНИЕ Я. Откуда берется этот Я? Кто он такой? Почему он так дорог нам? Известно, что маленькие дети не сразу обретают способность говорить о своих желаниях и переживаниях в первом лице. Вначале каждый из нас отождествляет своё Я с тем именем, которое получил. Характерно, что индейцы в вестернах и книгах также говорят о себе не как о Я, а как «таком-то», то есть их Я полностью тождественно их имени. Тем не менее, мы понимаем, что Я – это некая индивидуальная сущность, не равнозначная имени. У каждого есть своё Я, но все Я имеют какие-то общие свойства, которые можно отнести только к Я, а не к имени/фамилии. Свойство это – индивидуализм и эгоцентризм. Если имя – это привнесенное из социума определение каждого из нас, то Я – это «точка сборки» личности, присутствующая в нас независимо от наличия имени и рода. И если индейцу его внешний имидж-имя были куда важнее, чем внутренний образ Я (точнее, они практически стремятся к тождеству), то для человека «цивилизованного» характерно наличие нескольких образов себя. Цивилизованный человек отличается наличием частной жизни и тайн, которые принято скрывать от общества.

ТОЧКА СБОРКИ. Это термин из книг К.Кастанеды, но используем мы его в несколько другом смысле, чем знаменитый мистик. И он наиболее подходит для характеристики Я. Вспоминая свое самовосприятие в детстве, могу сказать, что первейшая характеристика себя – это «тот, кто смотрит», «тот, кто думает», «тот, кто чувствует». Постепенно происходит разделение думающего и ощущающего. Так появляется чувство самоконтроля. Точка сборки личности становится внутренним деспотом, стремящимся подчинить «себя желающего». Правда, вначале детское Я проецирует свой деспотизм на окружающих, требуя от них исполнения своих потребностей. Но сталкиваясь с жестоким миром, не способным удовлетворять все желания по мере их появления, мы приходим к необходимости усмирять «того, что чувствует». Постепенно дети становятся тихими и послушными, но это вовсе не значит, что они стали ангелами и внутри. Как раз внутри начинается медленная, но постоянная война деспота Я с другими проявлениями собственной природы. Мы начинаем понимать, что для получения каких-то благ извне необходимо вести себя «правильно» согласно нормам данного общества. Мы становимся хитрее. Но и дрессированнее, ведь именно этого требует от каждого Я общество – стань покорным членом коллектива, прими ценности социума, а взамен ты получишь «респект и уважуху», открывающие путь к благам, которыми владеют другие успешные члены общества. Однако, «цивилизованный» человек всегда понимает, что это хитрость, что реально любое общество несправедливо. Идеалом для подражания становится трикстер – мифический герой-плут, получающий все желаемые блага хитростью, или прямым воровством. Пример, хотя и не вполне удачный для трикстера – греческий Прометей. Другие мифические плуты были более удачливы. Таков скандинавский Локи, Ворон у сибирских народов, Паук у западных африканцев. Все эти герои обретали успех в борьбе с более сильными благодаря ловкости, хитрости и уму. Именно хитрость и ум стали главным оружием человека в борьбе с природой.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ ХИТРЫХ. Первобытные люди, борясь с агрессивной средой, сплачивались в сильные коллективы. Здесь жизнь каждого индивидуума подчинялась интересам группы – таковы были правила выживания. Поэтому для индейца нормально говорить о себе в третьем лице, ведь его Я (индивидуальность) и Имя (имидж) тождественны. Такой человек готов жертвовать собой и всем своим ради общества, поскольку вся его «самость» заключена в группе. Он не имеет никакой скрытой внутренней жизни, которая не становилась бы достоянием коллектива. Западная цивилизация пошла другим путем и достигла больших успехов. Этот путь характеризуется развитием внутренних особенностей. В таком обществе индивидуальные Я становятся конкурентами, хитрость и изощренный ум поощряются, поэтому необходимо обладать еще и скрытой личностью. Теперь не только природа и враждебные общества становятся носителями опасности и угрозы – родной социум становится опасной средой. «Выделяйся, хитри, будь как трикстер» – вот скрытый призыв «цивилизованного» общества.

СКАЗКА, СТАВШАЯ БЫЛЬЮ. Удивительно, но достижения цивилизации часто опережают фантазию. Многое из того, что даже не могли вообразить мечтатели прошлого, стало частью повседневной реальности. И всё это благодаря энергии расщепляемого Я. Чем дальше друг от друга становятся члены общества, тем большим количеством достижений такое общество может гордиться. Одиночество Я заставляет мыслить и творить. Для такого типа цивилизации характерно движение. Иногда это движение выражается в путешествиях. Так, за несколько веков европейские народы покорили весь мир, водрузив на всех клочках земли флаги цивилизации хитрецов. Но таким же мистическим путешествием является и индивидуальный путь любого ученого или художника. Каждый из них совершает бесконечные путешествия внутри собственного космоса, который становится тем шире, чем дальше человек способен пробраться в своих исканиях. Цивилизация дарит каждому из нас возможность стать сказочным персонажем, ведь любая волшебная сказка повествует о путешествии героя и обретении им силы в завершении.

ЦАРЬ-ДУРАК. Сегодня быть ненормальным, «без царя в голове» все больше становится нормой. Могущественный царь-Я, деспотически подавляет неповинующиеся импульсы бессознательного, подчиняя безудержные инстинкты, перестал быть идеалом. На смену царю приходит дурак – сомневающийся и пытливый, пробующий не бороться, а сотрудничать с внутренним хаосом. Внутренняя монархия и диктатура сменяется демократией, когда ранее подавляемые элементы личности получают право голоса. Только осознав множественность внутренних проявлений личности, признав, что «состоявшийся Я» вовсе не единственно возможный, что нужно развивать «альтер-эго», мы способны обрести целостность. Сильная личность со стальным стержнем внутри, на который как мясо на шампур нанизываются все возможные ситуации и варианты развития событий, не удовлетворяет сегодняшним условиям. Ведь любое нанизывание на стержень влечет деформацию реальности, нарушение целостности. Сильной личности обычно бывает слишком много, чтобы слышать и видеть новое. Она подавляет не только всех вокруг, но и собственные скрытые возможности.

СЧАСТЬЕ и «Я». Известно лишь два пути к счастью, и оба они проходят сквозь сердцевину нашего самовосприятия. Развитие «Я» приводит нас к разделению мира на две равнозначные части – собственно Я, и всё остальное. Субъект-Я находится в конфликте с объективным миром. Отношение ко всему окружающему как к объектам является первой причиной нашего несчастья. Поэтому первый путь обретения счастья – это построение субъект-субъектной картины взаимоотношений с реальностью. В таком мире Я становится не диктатором и деспотом, а начинает видеть вокруг множество других Я, равных себе. Такой Я перестает бояться потери себя, своего имиджа, хотя и начинает смахивать на юродивого в духе князя Мышкина – идиота Достоевского. Второй путь основывается на том, чтобы начать и к себе относиться как к объекту. Это путь жертвования, отказа от эгоистических принципов. Таким путем шли мать Тереза и другие миссионеры-подвижники. Особенность такого пути в том, что все Я воспринимаются лишь как отражение Великого Я Творца, который и является единственной подлинной целью и ценностью. В тоталитарных системах Божественное Я заменяется личностью диктатора, или коллективным Я партии. В любом случае подобная дорога к счастью базируется на переносе ценности индивидуального Я на некое Сверх-Я, присваивающее все позитивные качества Субъекта.

Первый путь к счастью видится нам наиболее здоровым и чистым. С другой стороны, несовершенное, неразвитое Я не способно ни на истинное познание, ни на достойное восхищения творчество. Так мы приходим к противоречию: чтобы СОЗНАТЕЛЬНО прийти к отказу от эгоцентризма Я, необходимо обладать сильным сознанием и развитым Я.

ЛИЧНОСТЬ. Сформировавшееся «Я» еще называют личностью. Чем отличается личность от не-личности? Личность устойчива, она имеет стабильные ответы на все варианты вызовов. У личности своя мифология и религия, свое мировоззрение, которое трудно поколебать. И поэтому традиционно у нас принято считать, что быть личностью – это хорошо. Тем не менее, сильная личность неприятна. Она не только подавила все ростки демократии внутри себя, но и транслирует такое жесткое отношение на окружающих. Я, победивший во внутренней борьбе потенциальные возможности других Я, становится таким же нетерпимым к личностям других людей.

Бергсон писал, что наш жизненный путь усеян осколками тех, кем бы мы могли стать. Личность являет нам победителя в конкурентной борьбе наших духовных возможностей. Именно поэтому великие поэты, художники, творцы не были сильными личностями. Детскость восприятия мира необходима для творчества; единственной могучей силой творческих людей было их стремление к новому, к поиску новых ощущений и мыслей, которые можно было бы проявить.

Сильная личность не способна на сомнение, она панически боится хаоса, а для творца хаос необходим как воздух.

ШАМАН. Прообразом всех творческих профессий современности является первобытная личность шамана. Мы знаем, что шаманы играли в своих племенах одновременно роль священника, поэта, сказочника, художника, актера, певца. Раньше люди просто не разделяли эти сферы духовности, ведь сутью всех их является проявление сакрального. А разве сегодня мы не ищем что-то загадочное, чудесное в музыке, литературе, драме? Разве не являются все виды искусства попытками напомнить нам о неоднозначности мира, о потерянных возможностях, о несбыточных мечтах? Выходит, любое творчество является напоминанием нам о том мифическом времени творения, когда все могло быть иначе, когда мы могли быть другими. Всякое творчество, даже не собственное, а созерцание подлинного творчества, позволяет нашему Я отдохнуть от себя, перевоплотиться, побыть кем-то еще. Но именно в этом же заключалась и деятельность шаманов, позволявшая им не только создавать культуру племени, но и лечить больных, ведь болезнь – это тоже нарушение первичной целостности, которую можно восстановить, открутив время назад, к истокам и причинам, нарушившим равновесие. Свойство «быть другим» называется еще экстазом, то есть выходом за пределы своего Я. Как ни парадоксально, но именно забвение Я - экстаз является синонимом счастья и безграничной радости. Именно безграничной, ведь как раз Я создает все границы и определяет табу для тех хаотических сил, что живут в нас. Конечно, полное забвение Я, разрушение внутреннего Космоса и погружение в перманентный Хаос чревато опасностью для нашего человеческого бытия. Ведь человек – существо особенное, сформировавшееся на границе природы и культуры. И культура всегда была результатом реагирования на вызовы внутренней природы. А формировали культуру именно творцы-шаманы, путешествовавшие вглубь внутреннего хаоса и находившие в этих экстатических путешествиях новые варианты ответов на вызовы стихии.

СЛАБЫЙ СИЛЬНЫЙ Я. Кто-то писал, что Иисус Христос не был сильной личностью. Некоторые эпизоды Евангелия свидетельствую, что даже богочеловек был способен на сомнения. О шаманах это можно сказать в еще большей степени. Выходит, они были слабыми? Но утверждать подобное трудно. Я склоняюсь к противоположной мысли – именно «сильные личности» слабы, как всякий тоталитарный режим в конечном итоге оказывается слабее демократического.

Любая сила вырабатывается в борьбе с каким-то давлением. «Сильные» наращивают мышцы своего Я благодаря постоянному подавлению внутренних хаотических импульсов. В борьбе с сомнениями и вопросами, «сильные» быстро принимали официальную, господствующую в обществе точку зрения. А поскольку такое поведение поощряется авторитетным окружением, то они лишь сильнее убеждались в верности избранного пути. Так «сильные» посвящают себя работе, карьере, приобретая социальный успех, а значит и высокую самооценку. Таким образом «сильное Я» становится проекцией общества внутрь себя. Тем не менее, хаотические потенции души никуда не исчезают, а лишь загоняются в глубокие подвалы. Но даже крепкие замки погребов не всегда спасают «сильных» от надлома, случающегося при нарушении привычного течения их регламентированной жизни. Поиск «истины в вине» становится обычным явлением даже для тех, кто давно уже сформировал все приоритеты и обозначил для себя все истины. Кстати, именно алкоголь является традиционным допингом для «сильных», поскольку он не открывает путь внутренним возможностям, а лишь усыпляет на время деспотическое Я.

В ЧЕМ СИЛА? Нет, не в правде сила. Ведь правда у каждого общества своя, а бодровский Брат, повторяющий эту фразу как мантру – типичный «сильный», не имеющий ни сомнений, ни духовного мира. Тогда в чем сила «слабых»? Прежде всего, в отсутствии страха перед хаосом. Именно «слабые» говорят, словами Ницше, вечное «да» бытию. А ведь бытие – это не только внешняя жизнь, но и внутренняя, которая порой бывает не менее сложной и богатой на события. Не случайно О. Вейнингер считал, что гении и преступники имеют общую основу. И те, и другие не признают табу. А у нарушителей всяческих законов всегда было два пути: либо оказаться вне закона, либо самим стать законодателями.

ПРИТЯГАТЕЛЬНЫЙ ПОДВАЛ. Загадочная коморка папы Карло – это емкий образ притягательного склада ненужных вещей. Таким складом становится наш внутренний подвал – бессознательное. Деспотическое Я решает, чему дать применение, а что забросить в темный чулан, как рухлядь. Иногда, через много лет, мы можем открыть подвал и погрузиться в воспоминания, перебирая давно ушедшие из нашей жизни вещи. Что же касается детей, то их всегда влекли чуланчики, так как детству свойственно придавать значение всем вещам и предметам.

А теперь речь пойдет о подполье духовном – об андерграунде.   Потребность подростков в протесте против господствующей культуры была известна всегда. Этот протест – результат психологической потребности в приобщении к сакральному. Взросление неизбежно приводит к ревизии детских взглядов на мир и приводит к мысли о фальшивости мира взрослых. В первобытную эпоху ответом общества на духовные потребности подростков была инициация, или посвящение. Позже приобщение молодежи к культуре происходило иными методами, но все они сопровождались отлучением от родительского дома и преодолением трудностей самостоятельно. Это был своеобразный экзамен на аттестат зрелости для молодых членов общества. Современная эпоха не предоставляет полноценной замены инициациям, кроме обучения во всевозможных вузах, или прохождения армейской службы.

КРИЗИС НАШЕЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. Психолог начала ХХ века Отто Ранк считал, что людей можно поделить на три типа: нормальные, невротики и художники. Первые – это те, кто подчинились воле группы (по-нашему, «сильные»). Невротики – те, кто не хотят принимать волю большинства (не трудно понять, что таковы все сторонники всевозможных альтернативных неформальных культур, хотя их протест тоже приобретает форму подчинения новой воле, только являющейся истинной по их мнению, в отличие от господствующей «профанной»). Наконец художники – это те, кто смогли выработать собственную волю. Поскольку наша цивилизация поощряет свободу, расщепляющую Я, невротиков становится все больше.    

Здесь вспоминаются слова Вышеславцева о том, что предельная свобода является как величайшим искушением, так и рычагом к спасению. Да, любая свобода осуществляется либо «для чего-то», либо «от чего-то». Начинаясь, как свобода «от», свобода «цивилизованного человека» чаще всего превращается в свободу «для», заполняемую многообразием товаров-вещей и товаров-идей капиталистического потребляюще-производящего мира. Тем не менее, рычаг к спасению находится рядом.

УХОД И ВОЗВРАЩЕНИЕ. Любая сказка повествует о путешествии героя и обретении им силы. Давно доказано, что волшебные сказки иллюстрируют обряд инициации, то есть посвящения, а путешествие за силой – совсем не обязательно осуществляется в реальности, но может происходить во внутреннем космосе. Современная «слабая личность-невротик» совершает уход и никак не может вернуться, так как нигде не находит силу. Если «сильные» удовлетворены традиционными ценностями общества, то «слабые» хотят найти новые сакральные ориентиры. «Сильные» по сути своей – люди прошлого, которое постепенно умирает, лишь иногда находя силы для реванша. «Слабые» - люди нерожденного будущего, духовные ориентиры которого пока в тумане и мраке. А помочь им могут только художники – те, кто смогли не только уйти, но и вернуться, найти силу и обрести волю; шаманы сегодняшнего дня, пережившие кризис, прошедшие все стадии инициации и пришедшие к новой целостности.

ЦЕЛОЕ – ЗНАЧИТ ЦЕННОЕ. А ценное – это сакральное. Именно отсутствие истинных ценностей заставляет слабых искать силу в чем угодно: в новых покупках, в новых ощущениях, тем самым прокручивая колесо капиталистической системы потребления.

Но как понять, что ценно, что подлинно сакрально? Вероятно, сакральным ДЛЯ НАС является то, что делает нас сильными и цельными, то есть приводит к решениям важных для нашего существования вопросов, завершая путешествие за силой. Таким образом, сакральное, будь это старые ценности «сильных», или искомые ценности «слабых», обладает одним универсальным свойством – силой соединения распадающегося бытия в цельное, придания смысла этому бытию.

Поскольку понимание мира приходит к нам через понимание языка, его описывающего, обратимся к этимологии некоторых важных для нас слов.

Например, понятие «счастье» связано с такими словами как «участие», «участь», «часть». Иначе говоря, счастье обретается участием в чем-то целом, ощущением причастности к цельному, полному.

Понятие болезни и боли противоположно «исцелению», то есть обретению целостности. То же можно сказать и об английских «health» - здоровье, и «holy» - священный. Или проследим такую цепочку смыслов: целый – полный – здоровый, но худой (как антоним полного) – злой, плохой.

Извечным символом полноты был круг. Но тот же круг является традиционным символом совета равных. Рыцари собирались за круглым столом, а сегодня так делают дипломаты. Совет у донских казаков так и назывался – круг, а у запорожских – рада, что соответствует немецкому «rat» - колесо (круг). Здесь мы приходим к понятию-спутнику счастья – к радости. Почему слово «радость» родственно «раде-кругу-колесу»? Потому, что участвуя в раде-совете, мы становимся частью целого, частью полноты, круга, мы УЧАСТВУЕМ.

Еще одно интересное слово, связанное с полнотой – это пол. С одной стороны, пол – это половина, то есть ; от целого, а с другой – принадлежность к одному из двух полов – мужскому, или женскому. Есть еще два смысла этого слова: пол – та основа, которая у нас под ногами, то есть фундамент, базис; и еще прилагательное «полый» - пустой внутри. Весь этот ряд слов приводит нас к китайской модели мира, делящей всё на мужские элементы – ян и женские – инь. Понятно, что целостность возможна лишь при их соединении, когда две половины становятся целым. Не случайно семья считается основной ячейкой общества, не только производящей новых его членов, но и выполняющей первейшую функцию по их воспитанию-окультуриванию.

С другой стороны, целостность предполагает обоеполость, то есть понимание особенностей и потребностей противоположного пола приближает нас к целостности. Не случайно Юнг писал, что в своих глубинах бессознательное не имеет половых отличий. Но чтобы достичь этих глубин, необходимо преодолеть свою половую ограниченность, половинчатость.

РАДОСТЬ ВЛАСТИ. Еще одно важное свойство сакрального – оно имеет власть над Я. Более того, формирование сильного Я осуществляется на основе неких незыблемых ценностей, уничтожение которых приводит к краху этой личности, или ее глубокому кризису. Таким образом, важное свойство сакрального – это власть, или авторитет. Естественно, счастье и радость дарит нам СО-УЧАСТИЕ в этой власти (рада=совет), то есть приобщение к сакральному. Да, любая власть и любое государство изначально были священны, ведь источником власти является какая-то высшая сила – либо Бог, либо могучий первопредок, либо народ\нация. Не случайно до сих пор можно получить уголовное наказание за осквернение символов государства – флага, герба, гимна. Но в данном случае нас интересует другое: каково истинное лицо сакрального, каковы истинные ценности, способные не разъединять, а объединять?

Ответ будет таким. Государства – это историческая форма осуществления власти. Они были итогом побед воли большинства, успешно действовавшего в моменты вызовов. При этом меньшинства либо подчинялись, либо уничтожались. Что напоминает вам эта история? Генезис Я – царя в голове, подавляющего непроявленные, слабые возможности бессознательного. Тоталитарные, традиционные государства являются аналогом сильного Я, а современные демократические – символом слабого, невротического Я. Тогда где же политическое воплощение Я целостного, творческого, Я художника?

ВЕЧНАЯ ПОГОНЯ ЗА УТОПИЕЙ. Несомненно, идеальное общество невозможно без идеальных людей. А поскольку идеальных людей в столь неидеальном мире никогда не будет, то где же выход? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно определиться с идеалами. Для кого-то существующая система вполне идеальна, ведь их Я полностью приспособилось к реальности и стало его отражением. Для других вообще никакая система не будет удовлетворительна, ведь их Я постоянно витает в облаках фантазий, которые всегда лучше любой реальности. Ну а третьи – слабые искатели сакрального, чудесного, настоящего, сильного, авторитетного источника бытия. Как помирить эти три касты, как заставить стать целым кшатриев, вайшьев и брахманов? Нет более простого способа, чем предлагаемый Платоном: указать каждому его место, на котором он обретает целостность, его Я успокаивается и начинает жить. Но есть и другой путь - путь ритуального смешения ролей.

ИГРА В СЧАСТЛИВОЕ ОБЩЕСТВО. Чтобы понять Другого, нужно стать Другим, найти в себе некогда подавленные и забытые возможности Другого. Лишь в экстазе, становясь Другим, или Другими, мы приближаемся к целостности. Вспомним, кто главный технолог экстаза? В первобытном обществе это шаман, в триаде платоновского идеального общества это философ, в современном обществе – художник. Именно творцы находят контакт со всеми непроявленными возможностями в себе, будь то возможности иного пола, или иной социальной роли. Успешные шаманы и творцы находили в себе контакт даже с древнейшими пластами бессознательного – животным, растительным и даже общекосмическим.

Английский этнолог В.Тэрнер описал так называемые «обряды перехода», присущие традиционным обществам. Данные ритуалы характеризуются смешением социальных ролей. Низ и верх меняются местами, любые слова в адрес авторитетов становятся возможны. В результате проведения подобных обрядов общество цементируется, устанавливается взаимопонимание и единство. Энергия социальной неудовлетворенности, получив выход наружу, затихает до следующего подобного обряда. В поздних обществах такие обряды трансформируются в демократические процедуры, или реализуются в революциях и сменах элит.

Несомненно, это лишь игра, но человеческая реальность не возможна и неполна без игры, нарушающей привычный обыденный ход событий. Всякая игра является моделью нестандартной ситуации, в которой хаос вырывается из тех границ, которые ему были определены правилами. В силу вступают новые, игровые правила, в которых творчество, умение быстро принимать решения и реализовывать их, выходит на первый план.

ДИАЛОГ С ХАОСОМ. Именно так можно назвать любую игру. Так же можно назвать историю – цепь значимых событий, изменяющих положение вещей в мире. Таким диалогом является и любое творчество, которое всегда является итогом вслушивания в хаос с целью найти ответ на нестандартную ситуацию (или новый ответ на стандартную ситуацию). В основе всего нового лежит СО-БЫТИЕ, то есть конфликт нескольких субъектов бытия. СО-БЫТИЕ возможно и в результате сотрудничества, но в любом случае сущность события заключается в «открывании двери в коморку», высвобождении какой-то хаотической силы, ранее отвергаемой, либо вовсе незнаемой, непроявленной.

Что же такое хаос? Понимать под ним беспорядок? Но ведь понятие порядка сформировано нашим ограниченным сознанием, являющимся отражением господствующих взглядов на мир. Наше восприятие привычно ищет единство там, где его может и не быть, нам свойственно строить системы, комбинации из разрозненных элементов. Но если этих элементов слишком много, или они не все нами учитываются, то здесь мы и встречаемся с хаосом. Да, хаос – это порог нашего знания, наших способностей постигать мир. Мера хаоса индивидуальна, ведь кто-то не знает физики, или химии – они для него хаос; кто-то слаб в истории, или психологии – это его персональный хаос. Поэтому, когда мы говорим о хаосе, нам трудно определить предмет. Хаос – это вечный оплот тайны. Если существует Бог, то он спрятан в хаосе. И то, что мы можем говорить о хаосе – это лишь его действия, его следствия, его модель. Всё то, что мы получаем из хаоса как ценные дары, называется сакральным. Несомненно, в мире, состоящем только из хаоса и космоса, кирпичами для построения порядка может быть лишь беспорядок. Некоторые из этих кирпичей не привлекают нашего внимания, а другие занимают в картине «порядочного» мира важное место, становясь краеугольными сакральными объектами.

Обратим внимание, что «сакральное» - это прилагательное, хотя его часто употребляют как существительное. Сакральным является «что-то», или «кто-то», а собственно источник сакрального всегда скрыт, ведь это хаос. Чем же сакральные объекты или субъекты отличаются от обычных, профанных? Каков механизм сакрализации?

АВТОР И АВТОРИТЕТ. Слова, описывающее сакральное, дают нам сложную картину этого явления. Во-первых, сакральное первично, является основой всего (греч. Архэ). Во-вторых, оно связано с властью (латинск. Ауторитас – авторитет), но и с творчеством, ведь автор – это создатель, творец. В-третьих, собственно латинское «сакрум» связано с таким словом как «секира» - топор, и глаголом «сечь», «рассекать». Другие имена сакрального указывают на его опасность, нахождение за некой границей, отделяющей от профанного мира. Интересный портрет священного, не правда ли?

А ведь всё становится ясным, если взять традиционные мифологические характеристики хаоса. Хаос является первичным, основой для создания «порядочного» мира. Хаос – вечно творящее начало, ведь любое творение нового воспринимается как обращение к хаосу и его эманация. Хаос не имеет какой-то формы, поэтому творение нового – это отсечение куска от этой бесформенной массы. Если познанный, «красивый» мир космоса – это гармония ОТДЕЛЬНЫХ вещей, то хаос – отсутствие чего-то отдельного, а значит и какого-либо порядка. Поэтому хаос опасен и тревожен, контакт с ним губителен для человека неподготовленного. Обычно контактеры с хаосом – это и есть авторитеты и авторы всего нового. Не случайно слово «царь-кесарь» связано с латинским «цезарь» – резник, а древнеиндоевропейское слово для обозначения царя (лат. Рекс, инд. Раджа) было связано с глаголом «проводить пограничные линии». Первобытные шаманы и цари-священники и были первыми авторами и авторитетами, создававшими традиции, культуру, упорядоченный мир норм и табу, являвшихся ответами на все важные вопросы бытия. А те, кто совал свой любопытный нос за границы авторитетно очерченного пространства, становились либо преступниками, либо новыми авторитетами и авторами. Это уж как повезет. Как в известной сказке, убивший дракона, занимает его место.

ВОЗМОЖНОСТЬ НЕВОЗМОЖНОГО. Любое сакральное явление иллюстрирует идею вторжения в мир творящей силы, которая способна нарушать любые законы. Например, человек, совершивший подвиг, становится почитаемым героем. Танк, подбивший много вражеских танков, имеет большие шансы встать на постамент. Даже в обыденной жизни людям свойственно окружать себя предметами силы, которые являются памятью о важных событиях в их жизни, или являющихся талисманами в необычных ситуациях. Сакральным объявляется всё, что необычно, сильно и успешно. И так будет до тех пор, пока новое, более сильное и успешное сакральное не вытеснит старое.

Как это проявляется в психической жизни личности? Любая индивидуальная психология – это космос, сотворенный из кирпичиков-ответов на вызовы внешнего и внутреннего хаоса. Что-то мы считаем ценным, важным, поэтому вокруг этих идей строится наш внутренний мир. Но даже сформировавшееся устойчивое Я способно меняться, если ценности померкли и устроенный мир рухнул. Не даром А.Маслоу писал, что психология – это вера в то, что будущее будет таким же, как и прошлое. В некоторых ситуациях привычные способы поведения перестают работать, поэтому «сильные личности» либо гибнут (часто буквально), либо преображаются. Иногда погибнуть ради существующей системы ценностей – более легкий выход, чем создать совершенно новую картину гармоничного бытия. Те, кто редко контактировали с хаосом, пугаются новизны. Другие же, художники, наоборот – вырабатывают ценностей больше, чем способны сами принять. Они добывают из хаоса варианты реакций на необычные ситуации и предоставляют их обществу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ВОПРОСЫ НА ОТВЕТЫ. Порой бывает, что мысль, отправляясь в свой творческий полет, заводит нас дальше, чем предполагалось вначале. Нам свойственно искать легких и однозначных ответов на все вопросы, но часто мы натыкаемся на сопротивление. Иногда оно – результат ограниченности наших знаний, а иногда необходимое условие существования сознания. Ведь мышление по своей сути диалогично, внутренний диалог – это цепочка вопросов и ответов, и если вопросы иссякнут, то завершится мышление. Мы придем к концу всякого творчества и созидания нового.

Думаю, что данная статья ответила на многие вопросы, не уничтожив их совсем. А значит, возможно продолжение. И это хорошо).