***

                ЛЮБОВЬ И КАРТОШКА


Вы верите в любовь с первого взгляда? Да никто в нее не верит! Я не была исключением, но как говорится: «Человек предполагает, а Бог располагает». Расскажу обо всем по порядку.
Жаркое московское лето. Середина 70-х годов прошлого века. Август. Мне 18 лет. Я работаю в Министерстве союзного значения и учусь на вечернем отделении. Я молода, жизнь прекрасна, но с достижением совершеннолетия жизнь начинает окрашиваться в более блеклые тона. Я теперь полноправный гражданин страны и должна подчиняться всем ее законам, без поправки на возраст. А в той, Советской стране, все друг другу помогали, в том числе и чиновники, служащие в различных организациях.
В чем заключалась помощь чиновников своему государству? Государство хотело иметь не только их умственные способности, но иногда и физические. О субботниках я и не говорю – это святое. А вот овощные базы и совхозы с колхозами без помощи служащих просто не справлялись со своей работой. Почему, спросите вы? Честно скажу: «Не знаю». Просто так тогда было, и никто такими вопросами не задавался. Существовал лозунг: «Партия сказала: “Надо!”, комсомол ответил: “Есть!”». Поэтому регулярно, в порядке очереди, по Управлениям, народ посылался на овощные базы и в колхозы.  Каждое Управление должно было послать одновременно 3-5 человек. Представляете, сколько людей было оторвано от работы по специальности, если в Министерстве было не меньше 25 Управлений? А в масштабах страны? Просто страшно представить!
Собрав накануне «по рублю» (как тогда говорили), кто-то из нас закупался спиртным. Слова «база» и «водка» были не разделимы. Ранним утром, в любое время года, мы встречались на станции метро «ВДНХ», садились на трамвай и пилили на нем до овощной базы. Работать не хотелось. После теплых кабинетов, в которых мы целыми днями перекладывали бумажки с места на место, физический труд нас не прельщал. Мы старались путем грубой лести, а иногда и посулов добиться распределения на более легкие участки работ. Иногда это удавалось и нам не приходилось перебирать гнилую картошку и репчатый лук. Как же мы это ненавидели! А как ненавидели нас, пропахших сырой землей или луком, пассажиры городского транспорта! Было стыдно, вокруг нас образовывалось небольшое пространство, и это притом, что народу в транспорте было не мало.
Когда нам удавалось попадать на легкие участки работ, мы были рады. Что значило «легкие участки»? Это там, где не грязная и не тяжелая работа. Разве можно сравнить переборку гнилой картошки и переборку яблок? Конечно, перебирать яблоки, пусть и не очень хорошие, намного легче. Но почему-то такие участки работ нам доставались очень редко. Почему? Почему с виноградом, персиками, абрикосами, арбузами и дынями работники овощной базы справлялись сами, а с картошкой, капустой, морковью и луком своими силами справится не могли? Вы скажете, что овощей поступало гораздо больше, чем фруктов, но думаю, что дело не в этом.
 Воровство в стране Советов процветало. Страна не особо заботилась о благосостоянии граждан, поэтому граждане заботились о себе сами. Тащили отовсюду, с любого места работы: со строек, заводов, магазинов, фабрик, а уж про продуктовые и овощные базы даже нечего говорить – святое дело. Ловили, наказывали, штрафовали, сажали – все бесполезно. Русский человек, если не утащит что-то у государства, будет ходить больной и понурый, а если удалось утащить хоть на копейку – жизнь прошла не зря. Менталитет!
Работы, где и нам можно было чем-то поживиться, нам доставались очень редко. Пару раз переборка яблок, один раз погрузка арбузов и один раз нас направили в цех квашения капусты. Все! Нашими верными друзьями на многие годы стали картошка, лук  и морковь. О цехе по закваске капусты хочу рассказать особо.
В советские годы капусту квасили все: домашние хозяйки ведрами, совхозы и колхозы бочками, государственные овощные базы огромными чанами. Мне довелось стать свидетелем этой засолки. Врать не буду, мне известны не все этапы сего «замечательного» производства, т.к. нам доверили, как обычно, самую грязную работу – переборку капусты, но цех и конечный результат мы видели. Перебранная нами капуста увозилась на тележках куда-то вглубь помещения и вывозилась оттуда уже в нарезанном виде на железных тачках, с которых сваливалась в огромные деревянные чаны, которые были вмурованы в бетонный пол. Эти чаны впечатляли своими размерами. Они были сделаны в виде огромной бочки диаметром 2,5-3 метра и глубиной метров 5-6, смотреть на дно было страшновато. Эти чаны выстилались целлофановой пленкой и начинался «процесс»: капуста, морковь, соль, капуста, морковь, соль …. И так, пока чан не наполнится. Затем все это закрывалось пленкой и оставлялось на несколько дней, для квашения. Квашеную капусту перекладывали в небольшие бочки для продажи в магазине, а так же накладывали в железные тачки и везли в цех консервации, где капуста раскладывалась по стеклянным банкам, которые закатывали железными крышками.
Квашеную капусту в магазине я всегда покупала и ела с удовольствием, но, посмотрев на это своими глазами, с магазинной капустой было покончено навсегда. Дело в том, что эти огромные чаны наполнялись постепенно и до того момента, как их накроют пленкой, долго стояли открытыми. Работники этого цеха могли стряхнуть в капусту пепел, кинуть бычок, сплюнуть в чан или прыгнуть в него прямо в грязных сапогах, чтобы разровнять или умять капусту этими же сапогами. Зрелище ужасное, а рассказы о том, что попадает в эти чаны, были еще ужаснее. С тех пор капусту солила сама или покупала у колхозников на рынке, дорого, но безопасно.
Все наши походы на базу обязательно заканчивались застольями. На ящики стелились газеты, ставилось спиртное, выкладывались принесенные из дома бутерброды. Это был главный и самый замечательный этап похода на базу. Мне кажется, что именно из-за этого, народ в учреждениях не сильно роптал, когда приходила разнарядка на чиновников для физической  помощи государству.
Застолья тех времен неспешные, веселые и обстоятельные…. Сидели долго и с удовольствием. С обязательными тостами, анекдотами и бесконечными разговорами. Дело было не в количестве выпитого, хотя и это имело значение, а в общении. Видя друг друга на работе каждый день, разговаривать подолгу мы не имели возможности. Существовали, конечно, перекуры, на которых мы могли перекинуться парой фраз, мы могли поговорить в обеденный перерыв и по дороге домой, но этого нам было недостаточно. Хотелось наговориться вдоволь, перемыть все косточки родным и знакомым, обсудить начальство. Так что любые застолья были для нас отдушиной в серой будничной жизни. На этих застольях зарождались симпатии. Иногда симпатии были сиюминутными, когда интерес к кому-то, вырастал пропорционально количеству выпитого спиртного. Наутро интерес улетучивался вместе с алкогольными парами, и люди недоумевали, что они вчера нашли друг в друге. А бывало, что симпатии перерастали в более сильные чувства и образовывались пары, а порой и семьи, которые потом могли сказать, что свою судьбу они нашли в картошке (капусте, моркови, яблоках и т.д.), кому, что больше нравилось.
Я свою судьбу нашла на зерне. Кроме овощной базы существовала еще одна трудовая повинность – работа в колхозе. У каждой организации был подшефный колхоз, в который ежегодно, в летне-осенний сезон посылались работники умственного труда, т.е. служащие. Не избежала этой участи и я. Перед отъездом с отъезжающими проводился инструктаж, на котором обозначалась линия партии, и говорилось о том, как мы должны работать в колхозе, на благо нашей страны. На инструктаж должны были придти все, в том числе и работники смежных организаций, которые подчинялись данному министерству. Прослушав напутственные слова, мы стали расходиться по рабочим местам, и вдруг в коридоре я вижу ЕГО, мужчину моей мечты, который идет мне навстречу. Мои глаза тонут в его небесно-голубых глазах, мы расходимся, одновременно оборачиваемся, чтобы еще раз заглянуть друг другу в глаза и … расходимся в разные стороны.
Мне обидно, что все так глупо получилось, и я его не догнала, чтобы остаться с ним навсегда, но я ведь воспитанная советская девушка, а первой знакомиться с мужчиной правила и нравы, того времени, не позволяли.
Молодость есть молодость и уже к вечеру, я забываю эту встречу, уговаривая себя, что ушедшее не вернуть, а утром рано вставать и ехать неизвестно куда на целых три недели. Все мысли переключились на сборы, как бы чего не забыть, ехать-то надолго.
Раннее утро, автобус. Мы все одеты по-походному, не на экскурсию едем, а помогать колхозникам. На меня пристально смотрит какой-то «студент» (как я его окрестила), одетый в куртку «хаки», по которой в те годы узнавали студенческие стройотряды. Скажу честно, вчерашнего мужчину моей мечты я в нем не узнала, но он мне очень понравился, хотя немного смущал тем, что всю дорогу оборачивался и смотрел на меня. Народная мудрость права, одежда действительно очень меняет человека.
По приезде на место нас поселили в сельском клубе – «мальчики налево», «девочки направо». Девочек было гораздо меньше, поэтому комната нам досталась небольшая. Разложили вещи и решили, что приезд надо  «обмыть». Решили разделиться на группы по возрастам. Мы с подругами-ровестницами приглядели себе «студента» и еще парочку молодых людей, больше по возрасту нам никто не подошел. Меня, как человека инициативного, послали собрать с них деньги. «Студент» лежал на травке и спал. Деликатно ткнув его носком ботинка по ноге, я спросила: «Эй, студент, пить будешь?». Открыв свои голубые глаза и глянув на меня, он ответил: «Буду». «Тогда гони рубль» - сказала я. Он молча, не отрывая от меня глаз, достал и протянул мне деньги. Взять деньги с двух других молодых людей тоже не составило труда, и быстро сбегав в местный  магазин, мы затарились всем необходимым. Праздник по случаю приезда начался.
На природе и в хорошей веселой компании время летит незаметно. Пришлось еще раз сбегать в магазин, т.к. купленного ранее явно не хватало. Вот и вечер наступил. Зажжен костерок. Разговоры, анекдоты, смех. От выпитого наступает приятная расслабленность. Становится все темнее и темнее, но нам не до сна, нам весело и хорошо, а о том, что надо будет вставать в 6 утра и работать, мы и не думаем, нам кажется, что мы на отдыхе. Расходимся под утро, пьяные и довольные.
Как не крути, а приехали работать, выспался, не выспался, а подъем для всех. Встаем разбитые, но все еще довольные вчерашней вечеринкой. Одна из подружек говорит: «Девчонки, «студента» беру себе, он мне по росту подходит!». «Посмотрим» - ответила я. Остальные заинтересованы не были. С этим и пошли на работу.
Привели нас на огромную, обнесенную забором территорию, сплошь уставленную огромными навесами. Кажется, это называлось элеватор, а может и по-другому, не помню. Разделили на группы. Мужчин увели, а нас оставили под одним из навесов, где стоял какой-то агрегат, типа снегоуборочной машины и высилась гора пшеницы. Дали нам в руки деревянные лопаты, очень похожие на весла, показали, как надо кидать пшеницу на лопасти этого агрегата, который затем по конвейерной ленте, отправлял зерно в кузов грузовика. «Ха! Ерунда» - подумали мы и начали подгребать лопатами пшеницу. Через час от нашего оптимизма ничего не осталось. Деревянные лопаты стали тяжелее чугунных, руки не хотели шевелиться, спину мы просто не чувствовали, а потоки пшеницы казались нескончаемыми.
Когда закончился рабочий день, у нас было одно желание, лечь и не шевелиться, но молодость есть молодость и при первых же звуках музыки мы, как зомби, переползаем в зал, где начинаются танцы, благо идти два шага. Хотели просто посмотреть на деревенские танцы, для нас, городских, это зрелище в новинку, но как-то быстро включились в процесс. Кавалеров было много, ведь городские девчонки для деревенских ребят тоже экзотика.
«Соловьи улетают, осыпаются розы,
Не влюбляйтесь весною или осенью поздней.
Ну, а если случится, огорчаться не надо,
Я для вас так и быть, буду петь серенады» - гремел магнитофон.
 «Студент» подошел ко мне, пригласил на танец и все… с тех пор мы больше не расстаемся  почти  35 лет.
«При чем здесь картошка?» - спросите вы? А действительно, при чем?
Так вы верите в любовь с первого взгляда? Конечно нет! Кто в это может поверить? Ну и зря! Я теперь точно знаю, что она есть!