Люба-Любушка-Любашка. Часть 10

                Люба-Любушка-Любашка.
                Повесть. Часть 10 (всего частей 21).

                Балкашка.

   Настало лето. Пришло оно как-то незаметно – в трудах и заботах. Подрастала Танёна, «свинёна», как называли её иногда. Стала ходить – забот прибавилось, смышлёной и любознательной росла. Обязательно куда-нибудь залезет и проблем наделает. Играет обычно во дворе в песочнице одна, поодаль от других девчонок своим «набором пасочек и формочек». А в туалет захочет – домой «груженая» топает - приволочет с собой в три раза больше, чем уносила – и соседские игрушки прихватит. Потом приходят её подружки с жалобами – ваша Таня опять все «пасочки» из песочницы утащила. Так что – своего не упустит! Но эти шалости становились милыми и безобидными, когда Владимир вспоминал их в нелёгкую минуту или в моменты опасности, которые случались при его работе довольно частенько. И сразу становилось легче. Стоит вспомнить о дочурке-шалунье и любимой жене, так усталость и напряженность как будто рукой снимает! А вот друзья Володины Танюшку баловали – любили, однако! То конфеты, то игрушки приносили.
   Как-то приехал в гости Николай – Танёне, как обычно, пакет конфет, а Владимиру как раз на работу бежать – три рейса сегодня, до самого захода солнца «пахать». «А, поехали со мной – покатаешься, помнишь – я обешал?! У меня, как раз, с утра рейс на «Балкашку» – там природа красивая – хвойные леса!» - предложил он. «Поехали!» - согласился Николай. На «Балкашку» - это значит, в районный центр, с красивым названием Балкашино. Но лётчики называли, почему-то, именно так. «Ты сегодня куда «стоишь»? – спросят, бывало, коллеги при мимолётной встрече в АДП – административно диспетчерском пункте, готовясь к очередному рейсу. «На Балкашку!» - обычно отвечают.  Приехали в аэропорт. Николай остался на улице «загорать», а Владимир отправился готовиться к рейсу. Подготовился, забрал Николая с собой и потопали они на самолёт. Самолёты тогда базировались в открытом поле – ни заборов, ни ворот, ни замков. На дворе стояли советские времена. Ни у кого даже мыслей не возникало о воровстве или, тем более, о терактах. Володя с другом свободно прошли на борт. Да и свободных мест было несколько. Заправили самолёт, приняли пассажиров и груз. Николай помогал, чем мог – почту загружал, ручную кладь и прочее. Закрыли входную дверь. «От винта!» - крикнул Владимир технику в открытую форточку и, получив от него «добро», запустил двигатель. Николая посадили между кресел пилотов на стремянку, подложив для «мягкости» бортовой технический журнал, хотя в самолёте имелись и пустые кресла – здесь обзор лучше. Так обычно поступали всегда, когда в самолёте находился проверяющий или стажер. Владимир прочитал контрольную карту, как обычно – протянул левую руку вперёд, указывая технику, что готов к рулению – тот махнул рукой, мол, всё нормально, рулить можно. Владимир поддал газу, отпустил тормозную гашетку и порулил по перрону к взлётной полосе. Занял предварительный старт, затем вырулил на полосу – на исполнительный. «Разрешите взлёт?» - запросил он у диспетчера. «Разрешаю» - дал добро диспетчер, и они полетели. Вышли из зоны подхода. Набрали безопасную высоту. Затем запросили эшелон повыше – там попрохладнее, а значит – комфортнее, да и болтанка поменьше. «Вы болтанку на этой высоте наблюдаете?» - спросил диспетчер. «Нет, не наблюдаю! – ответил Владимир и шутливо добавил – я её чувствую!». Частенько пассажиры наличие болтанки объясняют попаданием самолёта в воздушные ямы. Однако, это не так. Воздушных ям не бывает – ибо природа пустоты не терпит. Просто при полёте самолёт встречает на своём пути нисходящие и восходящие воздушные потоки, а также и различные другие турбулентные зоны – они то и являются истинными причинами болтанки.
   Николай неустанно крутил головой – вокруг было столько интересного! На горизонте просматривалась загадочная голубая дымка, справа по курсу висело небольшое скопление кучевых облаков, а вдалеке громоздилась уже более мощная кучевка, с наковальней высоко над ней – явный признак заканчивающейся мощной грозы. Внизу проплывали «клетки» полей, небольшие лески, дороги, речушки и иногда – посёлки. И всё это было, как будто нарисовано волшебными красками – это не так-то просто передать словами, ибо на поверхности земли таких красок и оттенков просто … не бывает! Неописуемая красота! «И как вы не боитесь потеряться в этих необъятных далях?» - поинтересовался Николай. «Да не сложно всё это – ответил Владимир – голова на плечах, да плюс наличие соответствующих приборов, карта в планшете, наконец!». «А потеряемся, так сядем возле какой-нибудь деревушки и, так сказать, путём опроса местного населения, уточним – где мы находимся!» - пошутил Владимир. «А если серьёзно, вон «железка» тянется – это на Атбасар, а нам чуть правее. Видишь, вдалеке в дымке посёлок просматривается, а рядом сопочка и речушка её огибает? Это «Гвардеец», а за ним ещё один посёлочек есть, очень похожий сверху на предыдущий, только речка по другому вокруг него вьётся, сейчас его из-за дымки пока не видно – это «Каменка» будет. А ещё километров через тридцать уже и само «Балкашино». А когда к Балкашке подлетим – там не заблудишься, леса хвойные сплошняком  начинаются. Это место нельзя не «угадать», сам увидишь – ни с чем не спутаешь». Там ещё перед ним и гряда каменная, как стена, высотой метров под сто поперёк маршрута лежит – от горизонта до горизонта тянется. До этой гряды хлебные поля да степи – ровные как стол на сотни километров. А за грядой – горушки и хвойные леса сплошным ковром – как будто другой мир начинается. Гряду перевалим, а за ней в горной котловине речка бежит. На её берегу и расположен аэродром посадки. Да и при подлёте, обрати внимание – все дороги в Балкашино вести будут» - пояснил Владимир. К тому же там, на аэродроме, приводная радиостанция работает – радиокомпас на неё точно выведет, если погода испортится.
   «А вот и оно, Балкашино» - угадал Николай, когда подлетели. Среди соснового бора на берегу речушки раскинулся большой живописный посёлок – районный центр Балкашино – край грибов, лесных ягод и хвойного запаха. Снизились, зашли на полосу. Запросили по радиостанции «погоду» и разрешение на посадку. Дул приличный боковой ветер, но в пределах допустимого. Пришлось садиться без закрылков – на повышенной скорости. Слева от посадочной полосы  высокая стена леса, справа – глубокий овраг с речушкой, а ширина полосы небольшая, метров пятьдесят-шестьдесят будет, ну, может, чуть поболее, а вот длина – около километра вдоль берега речки. Владимир дал крен влево, цель – борьба со сносом. Перед самой землёй крен убрал и уже боролся со сносом курсом. Самолёт бочком со скольжением нёсся к земле, хотя и с нужным курсом – выставив правое крыло вперёд. Если в таком положении приземлить машину, то от сильных боковых нагрузок может подломиться шасси. Поэтому на высоте примерно метр над землёй, Владимир резко дал педаль вправо и интенсивно заработал элеронами, выводя машину в положение, при котором касание колёс о землю будет без боковых нагрузок на оси шасси и без крена, и чуть не опрокинул своими движениями Николая в салон. Тот вовремя ухватился за что-то и остался сидеть на перекладине-струбцинке. Скорость упала, самолёт начал проседать – «сыпаться», как говорят лётчики. Почувствовав последнее всем телом, хотя профессионалы и утверждают, что проседание пилоты ощущают обычно только одной его частью - нижней, Владимир почти полностью добрал штурвал на себя, опять угодив Николаю локтем в живот, и чуть снова не столкнул его в салон к пассажирам. Но Николай, наученный предыдущим опытом, уже крепко держался за спинки пилотских кресел, потому и остался сидеть на своём месте. Машина плавно выровнялась - колёса мягко коснулись грунта, и уже понеслась прямо вдоль оси полосы по земле – теперь боковой ветер стал не так страшен, ибо машина «жестко» держалась колёсами за землю. Погасили скорость, и когда она достигла скорости медленно идущего человека, зарулили на стоянку. Пассажиры, как и полагается, не спеша, высыпали на перрон. После рёва мотора приятно звенела в ушах «тишина» близлежащего бора. Прохлада и хвойный запах неплохо дополняли картину «Приехали»! Свежий ветерок ласкал кожу. От разогретого капота самолёта струился горячий воздух, создавая вокруг него марево – волнисто искажая окружающий ландшафт «заднего плана». Попили прохладной водички – неописуемое удовольствие, отдохнули маленько, оформили нужные документы, приняли на борт новых пассажиров, ручную кладь, груз, почту и снова в полёт, но уже назад – домой.
«Ну, как?» - спросил Владимир после посадки в Целинограде.  «Класс!» - ответил Николай. Вместе сходили на обед в аэропортовскую столовую. Николай уехал на автобусе в город, а Владимиру предстояло на сегодня выполнить ещё два пассажирских рейса в другие концы области.
   К вечеру, усталый, но довольный, Владимир, закончив все свои рабочие дела, поплёлся к автобусной остановке. На привокзальной площади пустынно – рабочий день у сотрудников давно закончен. Вечереет. Солнце уже докатилось почти до самого  горизонта, а жара всё не спадает. И, вдруг, из-за угла здания вокзала – из тенёчка, выходит Любаша и за руку держит Юру. «А мы тебя встречать приехали!» - прищурив глаза от слепящих лучей заходящего солнца, произнесла она. «Ну, молодцы! – обрадовался Владимир – а Танюшка с кем?». «А к нам мама приехала – с ней сидит!» - ответила Люба. «А мы с мамой видели, как твой самолёт садился!» - с восхищением сказал Юрий. «Красиво! - добавил он с широко раскрытыми от восторга глазами – я тоже так хочу!». «Так расти большой, маму слушайся, кашу ешь и тоже лётчиком станешь!» - обнадёжил его Владимир.
   Тут, вскоре, подошел автобус. Семейка уселась на свободные задние места и покатила до дому.

                Рубцов В.П. UN7BV. Казахстан. Астана.

                Продолжение следует.