Детский мат

В первом классе я сразу познакомился с Валькой Гришиным.
Его родители были много моложе моих и больше внимания уделяли его
воспитанию. Они хотели, чтобы мальчик был занят правильными делами.
Подкинули ему идею, чтобы мы с ним насобирали цветных камешков и
стёклышек, да чтобы на наружной стенке обшитой тёсом избы выложили
мозаику. Я тогда впервые узнал об этом понятии.
Меня выбрали потому, что я был сыном учительницы, у которой мы и
оказались оба за одной партой, и поэтому не мог плохо повлиять на Вальку.
Но они просчитались. Когда я узнал, что для мозаики нужно собрать
несметное число мелких кусочков, я быстро скис, сквасив и самого Вальку.
Тогда он начал учить меня игре в шахматы. Показал ходы, как расставлять
фигуры,...  и мы начали.
Понятное дело, я был на шахматной доске, как корова на льду. Я сразу
сообразил, что для начала можно просто повторять все Валькины ходы. Так
уж я, точно, не ошибусь. Всё шло просто замечательно. Я ни разу не ошибся.
И вдруг Валька объявляет мне мат! А самое обидное, он мне объяснил, что у
этой комбинации ходов, приведшей так быстро к проигрышу, есть название:
"Детский мат".
Это был мой первый урок того, как буквальное повторение ходов соперника
ведёт к поражению. Наши ошибки оберегают нас в дальнейшем.
Жаль, не всегда и не всех.
А бывает и так, что опыт ошибок  и полученные знания мы применяем потом
невпопад, ну совсем, как герой былины Дурень-Бабин:
http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/kir/kir-202-.htm
Создание Интернета необычайно расширило полигон для проб и отбраковки
ошибок - порочных моделей поведения, раздвинуло горизонты и
одновременно сократило разделяющие нас расстояния.
Кибер-пространство наполнилось виртуальными душами, которыми, как
воздушными змеями, управляют их владельцы. В ограниченном смысле
виртуальная душа может на какое-то время пережить своего хозяина. Порою
несколько душ представляют одно физическое лицо и спорят друг с другом
или соглашаются.
Души объединяются по интересам, сбиваются в стаи. Случается, одна стая
пикирует на другую с жутким щебетом. Проносятся, как привидения, одна
сквозь другую, порою образуя рой вокруг "матки", порою - тор, как кольцо
дыма, сорвавшееся с паровозной трубы. В детстве видел, когда такое зыбкое кольцо
уплыло из вида, как виртуальная велосипедная шина, так и не растаяв.
Эффект от Интернета, наверное, уже превзошёл эффекты от применения
колеса и внедрения двигателя внутреннего сгорания. Более века бороздят
землю драндулеты, обузданные правилами дорожного движения.
Однако, важный момент, правила эти соблюдаются лишь благодаря взаимной
уязвимости транспортных средств. Этот закон природы сформулировал
Леонид Лиходеев в замечательной книжке "Я и мой автомобиль". Вот вам и
вся высокая мораль!
Интернет же значительно моложе, и поэтому даже механизмы взаимной
уязвимости находятся в зачаточном состоянии. Доступен чрезвычайно.
Человек слаб, а соблазн велик.
Но слишком часто человек думает, что это он велик, а крылья Интернета
возносят его туда, откуда остальные кажутся букашками.
К ощущению неуязвимости присоединяется чувство непогрешимости.
Часто хозяин не способен переварить тот опыт, который для него собирают
души. А в отдельных случаях эти души в условиях дефицита уязвимости
непропорционально усиливают пороки своих владельцев и несут им обратно
свой негативный сбор, в свою очередь деформируя сами личности.
И "хозяин" начинает вещать или классифицировать букашек по типам, либо
создавать нетленку, либо памфлеты, басни, комедии...
По классификации Бомарше "басня - это быстрая комедия, а всякая комедия
есть не что иное, как длинная басня: разница между ними в том, что в басне
животные наделены разумом, в комедии же нашей люди часто
превращаются в животных, да притом ещё и в злых."
Давно существует язык Эзопа. Притчами насыщены священные писания.
Притчи, как картинки, помогают сократить долгие объяснения.
Вот, например: "Собака лает, а караван идёт". Это об отношениях между
критиком и автором. Бывает, чтоб урезонить зарвавшегося критика или
классификатора, заподозренного в тенденциозной классификации с его
двусмысленными намёками, действующие лица меняются местами, ролями,
функциями и средствами воздействия. Или просто начинают повторять чужие
ходы, как в детском мате. И тогда караван начинает лаять, а собака
плеваться и закусывать верблюжьей колючкой, если, конечно не
превратится в гельминта. Тогда уж и питаться она станет не колючкой, а
вторичным после колючки продуктом. Это называется Детский ПАТ,
сопровождаемый громким, недетским матом, месяцами доносящимся с наших
сайтов.
Далее Бомарше, предвидя, что мы на наших сайтах не ограничимся критикой
произведения вообще, а порою займёмся и личностями и моральным обликом
отдельных авторов, объясняет нам его видение вопроса:
"...Однако мы ни в коем случае не должны смешивать критику общую,
составляющую одну из благороднейших целей искусства, с гнусной сатирой,
направленной против личностей: первая обладает тем преимуществом, что
она исправляет, не оскорбляя. Заставьте справедливого человека,
возмущённого чудовищным злоупотреблением его благодеяниями, сказать
со сцены: "Все люди неблагодарны", -  никто не обидится, ибо у всех на уме
будет приблизительно то же. Так как неблагодарный не может существовать
без благодетеля, то самый этот упрёк устанавливает равновесие между
сердцами добрыми и злыми: все это чувствуют и все этим утешаются. Если же
юморист заметит, что "благодетель порождает сотню неблагодарных", ему с
полным основанием возразят, что "вероятно, нет такого неблагодарного,
который не был бы несколько раз благодетелем", и это опять-таки утешает.
Таким образом, самая едкая критика, благодаря обобщениям, оказывается
плодотворной и в то же время никого не оскорбляет, меж тем как сатира,
направленная против личностей, сатира не просто бесплодная, но и
тлетворная, всегда оскорбляет и не приносит никакой пользы. Последнюю я
ненавижу в любом виде и считаю преступлением настолько важным, что я не
раз официально взывал к бдительности властей с целью не дать театру
превратиться в арену для гладиаторов, где более сильный считает себя
вправе мстить при помощи отравленных и, к сожалению, слишком
захватанных перьев, открыто торгующих своею подлостью."

Ну, а мы, подытоживая, скажем о наших соседях по арене:
"Они - люди как люди.... обыкновенные люди...
в общем, напоминают прежних...
только Интернет испортил их..."

Примечание: Во времена Бомарше не было модераторов, поэтому он называл
их старым словом: "власти".