Адепт

                В алчном мире вещей,
                Мало ценят людей,
                Те, кто скудны в познании жизни.
                И лишь тот в круге дней,
                Собирает друзей.
                Кто проник в глубину,
                Сути вечных вещей.
                В этом царстве,
                Рожденья и тризны.
                1
                ПОДВАЛ
               
В 19.. году, в тюремном подвале, недра которого, содержали приговорённых к смертной казни. Надзиратели не сводили глаз с одного из обитателей сырой, удручающе мрачной, одиночной камеры. Не смотря на то что, обреченных на ИМН, кроме него в каземате находилось еще четырнадцать человек. Такое пристальное внимание, предписывалось свыше именно этому приговорённому. Причиной тому, как правило, бывают не раскрытые эпизоды грабежей, связи с криминальным миром, или череда серийных убийств.
 В этом же случае мотивация была другой. Адепт, так все называли обитателя     камеры №7, находящейся в ужасающем до оцепенения любого смертного своим назначением, посту №1 следственного изолятора. Расположенного в подвале, подходящем по всем позициям для содержания преступников приговорённых к расстрелу. Известность в среде людей, мягко говоря, не обременённых трепетом перед законом, необыкновенная проницательность, и не ординарное поведение. Вот некоторые из тех причин, которые послужили поводом, для негласного, а порой даже активного наблюдения за Адептом. Но не это главное. Кроме всего прочего этот человек не признавал  своей вины в том, в чём его обвинили. Впрочем, об этом после. А сейчас полагаю, необходимо предварить читателя в некоторые незнакомые аббревиатуры и обозначения. Справедливо заметим, что вопреки мнению многих определение(вышка), никаким образом, неприменимо к смертной казни. Надо сказать, базовое уголовное законодательство СССР, в редакции после 1961 года, как высшую меру наказания рассматривало лишение свободы на срок, свыше десяти, но не вше пятнадцати лет. От двух месяцев до десяти лет, десять потолок, предписывал закон срок в наказание, лишением свободы. Выше же десяти, как высшую меру, за особо тяжкие преступления. Смертная казнь предполагалась, в виде исключительной меры наказания. Буквально закон не настаивал на применении смертной казни через расстрел, однако допускал её применение в порядке исключения. Вот отсюда и аббревиатура ИМН, которой маркировались в картотеке, признанные исключительно опасными для советского социалистического общества под расстрельные. На этом думается достаточно докучать юридической казуистикой читателю, полагаю и без нас осведомлённому и знакомому с подобного рода рутиной. Вернёмся к подвалу. Серые, проморенные сыростью, страхом, смешанным со злобой и другими всякого рода негативными эмоциями стены, сходящиеся старинными сводами в потолок, создают впечатление тоннели. Пол из цемента смешанного с измельчённым камнем, заслякотившийся грязью, перемешанной с влагой. Тусклый свет двух тридцати шести вольтовых ламп, ещё больше усугубляющий смрад, исходящий от чувств, болезней и отходов естественной жизнедеятельности, ненадолго временных жильцов, находящихся в неестественных условиях, и делающий его почти осязаемым. Шестнадцать узких и толстых дверей за пятью замками, с кормушкой для раздачи пищи, каждая. Два  карцера, каптёрка для вещей поступившего в подвал, которые отошлют родственникам, после приведения приговора в исполнение; (У приговорённых изымают личные вещи вплоть до трусов, носков, тапочек и наделяют нижним бельём армейского типа, спец одеждой с широкими поперечными полосами, бледно бардового или тёмно серого цвета. А в качестве обуви, чуни, обрезанные по щиколотки, огромные, затоптанные грязью и потом, изношенные не одним десятком горемык, видевшие не одну смерть, валенки.)Над зорка, помещение для надзирателя и картотеки, душевая, в которой раз в десять дней, в течение выделенных пяти минут для каждого содержащегося, производится так называемая санобработка. И два входа в подвал. Один с одной, второй с другой стороны корпуса. Вот весь нехитрый быт у несчастных, пребывающих за каждой из шестнадцати дверей. В камерах шириной в разведённые руки с бетонной тумбой, нарой и окном под потолком, забитым несколькими рядами решёток и закрытым с внешней стороны, металлическим листом, сквозь небольшие отверстия которого, едва пробивается солнечный свет.
-Отбой!-размазался внутриутробный бас надзирателя по коридору.
-Адепт, заканчивай отжиматься, отбой не для тебя. Или ты в побег собираешься?-озлобленно пробасил надзиратель, открывая кормушку. Наклонился к ней и мертвенно ледяными глазами взглянул на обитателя камеры, продолжавшего заниматься тем, чем занимался, не реагируя на команду.
  Не стандартная ситуация, пронеслась мысль в сознании Адепта, интуитивно чувствующего изменения и аномальные колебания в жизненном пространстве. Талантливые психологи и психоаналитики, образованные не только в области своей деятельности, отлично знают что интуиция, это рефлекс, основанный на предыдущем опыте. Собственном, в первую очередь, а также записанном генетически, коллективном. Опыте предыдущих поколений, вставленном в рамки архетипов, базовых представлений о среде обитания существ. Плюс закреплённые знания и аналитические способности.
  Так вот Адепт, обладал не только богатейшим эмоциональным опытом, но и одарённостью размышлять, основываясь на духовном и энциклопедическом образовании. Это предоставляло ему способность, видеть не адекватность происходящего по отношению к структурной обстановке системы, и вместе с тем, молниеносно делать логические умозаключения. К этому нужно добавить, что психическая организация человека оказывающегося в экстремальных обстоятельствах, вызывает к деятельности скрытые ресурсы жизненной энергии, силу и глубину которой, ещё ни кому, до сих пор не удавалось измерить. Инстинкт самосохранения активируется. И если не регулируется интеллектом то до животных пределов. А душевные страдания обостряют внимание. Учитывая всё это, не трудно себе представить, до какой степени проницательным и объективно воспринимающим реальность, был этот человек.
Один из Тамплиеров, сказал.-Нас многие,и так часто хотели уничтожить, что нам, чтобы выжить пришлось стать волшебниками. С Адептом в жизни происходило нечто подобное. Его, ненавидя, страстно обожали. В нём нуждались и боялись, так как многое в нём было непонятно, а всё непонятное пугает людей. Ему завидовали и нередко чёрной завистью. Но оставим аналитическую психологию и философию. И вернёмся в подвал, в эту юдоль страданий, страну ключей, убийц и палачей. К ситуации сложившейся у фигурантов нашего повествования.
   Не стандартная ситуация, еще раз повторил себе Адепт, продолжая отжиматься от пола.
Кормушка под замком, открывается три раза в день по раздаче баланды. Прокручивалось в мыслях Адепта.
  Ключи у корпусного, попкарям(заключённые так называют вольнонаёмных надзирателей,) не положено, ужин в шесть, сейчас десять. Опять шизу запустили прививать?
Возможно, но вряд-ли. Этап, точно! Сегодня был этап. В транзите человек из …………кого подвала. Пункт назначения окончательный в любом случае. Отсюда этапы только в небеса или преисподнюю, кому как выпало, да и его давно не было.
 - Ты меня не слышишь, или ничего не боишься. -Пробасил каким-то нечеловеческим, монотонным без интонаций голосом, заполняющим весь подвал, стоящий с другой стороны дверей камеры.
 - Чего надобно мальчик.- Произнёс Адепт, подымаясь с пола, который на удивление многим надзирателям, он выдраил до первозданной чистоты и ходил в камере босой, поскольку чуни изнутри были грязнее пола в коридоре и до крови натирали ноги. Воистину правы были великие просветлённые. Ни одна камера не может быть пустой и мрачной, если в ней присутствует свет разума. А бедлам всегда внутри человека, а не вне. То, что окружает человека, исходит в первую очередь от самого человека, а уж потом, материализуется вокруг него. Потому Мессия и говорил. -Царство Божье в вас! И нет пустоты. А если так, то тогда и ад в нас, или то или другое. Свято место пусто не бывает!
 -Как оно, были небыли? –продолжал Адепт, беззаботно приближаясь к двери и изучая методическим взглядом далеко не среднего возраста, но неплохо сложенного мужчину. Одетого не по форме, что практически невероятно для сотрудников учреждения. Солидный опрятный костюм, тёмно синего цвета. Белая рубашка, идеально выглаженная и безупречно повязанная галстуком с косой полосой, в тон костюму, медаль. В таком презентабельном виде, предстал перед ним необычный надзиратель.
 -Да у тебя сегодня праздник. Что пришел  знакомиться с подопечным? Завтра свадьба на рассвете, обручение с землёй.-Про рифмовал саркастически Адепт, последнюю фразу.
 -Чрезвычайно ты смышленый как я погляжу. Опасно! –озлобленно произнёс визави.
 -Не надо много мелочей, тому, кто смотрит в суть вещей. - Снова в рифме иронично произнёс Адепт. И продолжил. -Дедукция юноша. От целого к части. А боятся мне нечего. Что ты мне сделаешь?
 -Рапорт напишу. -с циничной ухмылкой сказал костюм. –Поедешь в хату напротив, отсидишь пятнадцать суток, день лётный, день не лётный, с подстёгнутой к стенке нарой. А потом когда будешь писать помиловку, этот рапорт с моей формулировкой и факт пребывания в карцере за нарушение режима содержания, ляжет в основу характеристики. Хозяин охарактеризует тебя отрицательно. Верховный суд откажет в помиловании, президиум верховного совета тоже. И намажут лоб зелёнкой. -самодовольно улыбаясь, тоном прозорливца заключил он. Внимательно всматриваясь в Адепта, бледно серыми, с оттенком луженой жести в тридцати шести градусный мороз слегка покрытой инеем, выцветшими глазами. По-видимому, пытаясь уловить движения души в его умных, излучающих спокойствие глазах. Справедливости ради, надо заметить, что Адепт, молодой человек с внешностью выхоленного аристократа, хоть и производил впечатление утонченного интеллигента не тронутого трудностями и страданиями. Побывал в своей жизни, как говорится и в огне и в воде и медные трубы слышал. И не сломался, скорее закалился, благодаря врождённым умственным способностям, древним генам и пластичной психике. Он давно поборол в себе предубеждения, страхи и те чувства, которые овладевая душой, принуждают её метаться в смятении, ослепляют разум и заставляют сердце учащённо биться. Бхакти йоги, назвали бы его состояние сознания трансцендентальным. Наверное поэтому, любые карцера, с пристёгивающейся к стене в пять часов утра и открывающейся в девять вечера, деревянной нарой. Без матрасов, подушек и остального. Чугунной бадьёй, для минерализованных отходов жизнедеятельности, опорожняемой обслугой только после того, как карцер покидал содержавшийся в нём. Питание через день баландой, в не лётные дни, а в лётные, триста пятьдесят граммов полусырого, тёмно коричневого с шелухой и липкого как тесто хлеба и кружкой кипятка, не пугали его.   
 -Видишь медаль. –гордо произнёс угрожавший и приложил руку к груди. -Мне её лично Берия вручал!
 -Похвально. -сказал Адепт -Но должен тебя огорчить. Прошение о помиловании я писать не буду.
Ну, сам посуди, как может просить о снисхождении тот, кто не считает себя виноватым и настаивает на этом. Так что уволь. А карцер, что ж, трудности укрепляют дух и форсируют характер тому, кто терпелив. Видишь, как трудно тебе, мне досадить. Но, если даже и доведется нам с тобой встретиться при твоих интересах. Ты не увидишь ничего такого, что доставит тебе удовольствие. А я, на верху всё про тебя расскажу и мне, разрешат приходить к тебе в кошмарах. В общем, иди гуляй. У меня по распорядку сейчас водные процедуры. И воду открой –добавил безмятежный смертник, удаляясь в глубь камеры за плотным целлофановым пакетом, которым он пользовался как ёмкостью для обливания. Ежедневно два раза, утром и вечером Адепт обливался ледяной водой с головы до ног, отжимался от пола, подтягивался на наморднике, двумя словами был в хорошей форме. И не только физической, но и душевной, поскольку всё то, превосходно тонизирует нервную систему, в сочетании с сосредоточением разумеется и духовным созерцанием. Недаром сказано мессией. Плоть не пользует ни мало, дух животворит!
Для полного представления о комфорте в одиночных камерах смертников, следует сказать, что вода в камеру поступает сквозь трубу над отхожим местом и воспользоваться ей самостоятельно не возможно. Только через обращение к надзирателю, который открутит и закрутит по мере необходимости кран в коридоре. Намордники, две внутренние решетки, маленькая под потолком над дверью камеры, закрывающая сквозной проём и лампочку, находящуюся в проёме, от доступа из камеры. И внутренняя, первого ряда из нескольких, решетка, преграждающая доступ к окну. Раздача баланды, первая в шесть часов утра, другая в двенадцать по полудню, последняя в шесть вечера. И санобработка, как уже описывалось выше, раз в десять дней, совместно с осмотром камеры на предмет прочности стен и решёток, а также проверка содержимого матраса и подушки. Выход из камеры в коридор строго в наручниках. Приговорённый поворачивается спиной к двери камеры, выставляет в кормушку сведённые сзади руки, на которые застёгивают наручники и только после того открывают дверь камеры.
 -Адепт, а почему у тебя бушлат в крови? Новый и в крови, и цвет такой же, как и полосы на нём. -пытаясь досадить, бросил стоящий по другую сторону двери человек, с интонацией неудовлетворённого окончанием разговора.
 -Не знаю, такой выдали по приёму. Не с плеча ли тобой убиенного? -парировал смертник, беззастенчиво улыбаясь и пристально вглядываясь в глаза собеседника, цепким, проницательным, обескураживающим взглядом. Охватывающим всё, тонко улавливающим, эмоциональные впечатления, зарождение мыслей и проявление нервных импульсов связанных с ними, в мимике, жестикуляции и зрачках.
 Оппонент смутившись, захлопнул кормушку, открыл  воду.
Не ошибёмся если скажем, что, по его мнению обречённый, пробудил в нём смешанные чувства и произвёл необычное впечатление, которое способны производить сильные натуры со сформировавшейся  личностью. Так как ещё некоторое время он ходил по коридору, о чём-то удручённо раздумывая, и незаметно наблюдал за Адептом в глазок. Затем перекрыл воду закончившему обливаться узнику, и уединился в над зорке, знакомится с документами.
 Тем  временем, в камере Адепта жизнь продолжала бытовать, тайным, скрытым от внимания  самой повышенной бдительности надзирателей, способом. Надо заметить, что в специфических отношениях заключенный, надзиратель, (не хочется пользоваться установленными в системе определениями, осужденный и контролер, в силу того, что они, по сути, скрывают ортодоксальное природное смысловое значение и адресованы к этике в амбициях. Как например пастух, инструктор по выгулу скота.)последние всегда не успевают за первыми, по очень простой причине. Жизнь, всегда изыскивает средства и способы проявляться и само реализовываться, не смотря на самые изощрённые препятствия. А уж те, кто создают эти препятствия, всегда следуют за ней, подбирая новые и новые возможности. Свобода, это доминирующее свойство жизни, неразрывно связанное с ней. По этому, лишенные свободы всегда больше думают о расширении своей свободы и опережают в этом тех, кто ищет методы не просто ограничить свободу, а полностью лишить её во всех пространствах и сферах. Это противостояние двух сил, порождает сложную борьбу и противодействие друг другу, поскольку дело касается не только внешних свобод, но и внутреннего мира существ. Но и в этом случае премудрая жизнь преобладает. Срабатывает закон компенсации, другими словами; Нет, худа без добра. Для многих, лишенных возможностей реализовывать естественные потребности, это деятельность, наполняющая смыслом существование в сложившихся обстоятельствах и избавляющая от депрессии. Борьба, доставляющая возможность уважать себя и наполняющая чувством собственного достоинства. А для более одарённых, усвоивших наставление. Не противься злому. Вообще творческий процесс. Процесс создания, по возможности оптимально благоприятных условий жизни, преодолевая препятствия и не вступая при этом в конфликт с нравственными нормами, без компромисса с совестью. Но это реже. Для участвующих же в процессе создания условий подавления поползновений к благам, которые считаются запрещенными, и организации всего остального, связанного с лишением свободы. Способом жизнеобеспечения, в материальном отношении. Ровно в двадцать два тридцать, после контрольного обхода поста №1 ИМН, ДПНСИ и дежурным офицером. (ДПНСИ. Аббревиатура. Дежурный помощник начальника следственного изолятора.)
 По двору тюремного корпуса разнёсся звук троекратных ударов металлическим предметом о решётку одной из камер, находящихся над камерой Адепта.
 Адепт вылез из-под одеяла, встал и тихо подошёл к двери, прислушался. Убедившись, что в коридоре никого нет, повернулся к туалету, который представлял собой невысокую бетонную тумбу, имеющую в середине зацементированную раковину. Подобную тем, какие установлены в общественных туалетах, только без смывающего устройства, вместо которого труба для подачи воды, над раковиной. Дальше читатель поймёт, зачем автор вдается в подробное описание такого не привлекательного, но имеющего очень важное значение, места. Особенно важного, для тех, кто находится в условиях полной изоляции, как Адепт.   
 На сленге или жаргоне или тюремном языке, кому как угодно. Это место, (да простят  автора, беспристрастно и скрупулезно выписывающего подробности, реалистичности ради, инфантильные ценители изящности, чьи эстетические чувства, не намеренно, могут быть оскорблены) называется параша, а раковина, дючька.
Отверстие раковины закрывается чёпиком, изобретённым самими заключенными и изготавливающимся из тряпок, туго укрученных и обтянутых несколькими слоями плотного целлофана, в форме конуса. Прочно, витками увязанного верёвкой, скрученной из капроновых ниток, которые добывали расплетая носки. Чёпик этот в первую очередь, служил кляпом, закрывающим отверстие раковины, для предотвращения проникновения в камеру фекальных запахов из стояка канализационной трубы.
 Поскольку конструкция отхожего места, не включала в себя несложные узлы колена с водяной пробкой, исключающей попадание в помещение неприятного запаха канализационных коммуникаций. А сводилась напрямую под уклоном в низ, трубами из двух камер, с левой и правой стороны стояка. И так по всем этажам. Во вторую пробкой, позволяющей задерживать воду в раковине до необходимого уровня, чтобы при потребности, резко выдернув такую пробку, промыть сток напором под давлением.
  И, наконец, средством установления меж камерной связи. Так сказать гидравлическая почта транскрипции.
  Изыск, изобретательного ума, обогащенного воображением, неизменно испытывающего потребность в получении информации. Которая в частности, является его пищей. Человек, лишенный возможности получать необходимую для жизни обеспечения информацию, впадает в заблуждение и начинает неправильно взаимодействовать с реальностью, ассимилируя только то, что ему доступно. И чем меньше доступно, тем больше манифест. Средством обеспечения безопасности, выступает на первый план иррациональный инстинкт. В таком состоянии, психика индивида подсознательно, как меру для самосохранения и способ для удовлетворения своих жизненных потребностей, избирает и выявляет агрессивную энергию.В противодействие, по принципу; Сеющий ветер, пожнёт бурю. Что посеешь то и пожнёшь. Получает подобное, но только при умноженное. Воспринимает бытие враждебной средой, не отвечающей жизненным потребностям. И как следствие впадает в депрессию, деградирует. Окончательная стадия дегенерация, влекущая за собой целый ряд заболеваний, на первом месте из которых чахотка. Сознание перестаёт генерировать жизненную энергию.И мы имеем перед собой низменность нравственно распавшегося, физически разлагающегося существа, сведённого до уровня животного самого худшего вида. Такова конституция психики, в общем.
  Но при этом, каждый индивидуально ассимилирует, абстрагируется и реагирует на обстоятельства, по мере знаний, опыта, вида темперамента, развития умственных способностей, врождённых умственных возможностей. И конечно же, благодаря руке Создателя всего сущего, Всевышнего, Всемогущего и везде Сущего. Несущая нас над бедами, если мы конечно к её помощи прибегаем и на него уповаем упованиями своими. Так, под влиянием выше перечисленного, индивид, более или менее адекватно проявляется во взаимодействии со средой, в которой обретается.
  Теперь, когда читатель имеет необходимое представление о коммунальных благах в тюрьме, вернёмся в допри. И так, Адепт, убедившись что может безопасно заниматься тем, к чему его призывал стук на верху. Из маленькой, едва заметной дырки возле шва в подкладке рукава бушлата, достал тонкую капроновую нить. Навязал на неё, несколько спичин, приблизительно на пять сантиметров друг от друга, и за середину древка каждую, таким образом, что одна четверть нити на конце, приобрела свойство ерша. Другой конец привязал к трубе над раковиной. И водворил, втиснув сложенные в ряд спички между пробкой и отверстием раковины конструкцию в воду, предварительно оставленную в раковине благодаря пробке, свойства которой описывались выше. Затем, резко выдернул чёпик. Вода увлекла нить с ершом на конце в стояк, Адепт ещё раз прислушался. Всё было тихо. Бережно, с аккуратностью при страстнейшего из рыбаков, заводящего удочкой улов, чтоб не сорвался, он потянул нить на себя. Нить натянулась и подалась, с небольшим сопротивлением, втянула за собой в камеру, такого же ерша, только сделанного из более прочной верёвки. Адепт рас соединил спутавшиеся между собой концы, освободил их от спичек и подвязал к трубе верёвку. Три раза дёрнул её. Это действие было условным сигналом, к началу перетяжки. И под натяжением стал втягивать в камеру до тех пор, пока в его руках не появился пакет, плотно упакованный в целлофан и герметично запаянный.
Это была почта. Теперь, когда читатель имеет некоторое представление о камерных средствах связи. Можно добавить, что на верху, в камере, из которой устанавливалась перетяжка, всё делалось тем же способом, только немного раньше. Посредством слива, до необходимого уровня, в стояке завешивалась, гипотетически промеренная верёвка с грузилом из хлебного мякиша, раскисающего и обламывающегося впоследствии. Избранного послужить балластом, во избежание затруднений при перетяжке. И ершом из спичек, на конце.
Верёвку называли, “Конь”, связь, “Дорога”. Принимающему перетяжку, оставалось только запустить со своей стороны ерша. Вода делала своё дело в стояке, спутывая два конца между собой.Адепт ловко освободил пакет от веревки, тщательно обмыл водой, предусмотрительно заготовленной для таких целей, а также на тот  случай если первая попытка наладить дорогу окажется не удачной, в двух плотных целлофановых пакетах, и извлёк содержимое. Несколько маляв, (Именно так называют арестанты корреспонденцию, с целью замаскировать от разумения надзирателей, о чём они говорят. Так как,по большому счёту, в сущности своей, по причине постоянных преследований и лишений, почти вся тюремная терминология образовалась под влиянием именно этих потребностей.) запечатанных в целлофан каждая особым, известным только двоим переписывающимся способом. Для того чтобы можно было выяснить, распечатывалась ли и читалась почта кем-то из посторонних. Если да, то становилось понятно,что, на трассе в одной из камер, через которую транзитом идёт почта, кумовской  стукач, фильтрует переписку и сливает в опер-часть информацию. А информация бывает всевозможной, от досужей переписки разного характера и содержания, до весьма деликатной, небезопасной, касаемой следственных действий, показаний по делу, или согласования действий и требований предъявляемых администрации учреждения,для улучшения условий содержания. Включаются меры безопасности. Меняется маршрут, ставятся в известность окружающие, и фильтрующий становится отработанным материалом, не интересным для опера,и безопасным для подследственных и осужденных. Так как меж камерная связь в следственных  изоляторах,являлась, является и будет являться, грубейшим нарушением режима содержания, наказанием за которое применялось водворение в карцер на пятнадцать суток. Можем себе представить с какой серьёзностью арестанты относятся к установлению такой связи, устранению проблем препятствующих безопасной функциональности этой связи, по многим причинам, чрезвычайно, а иногда даже как воздух необходимой.К какой изобретательности и конспирации прибегают.Ведь помимо наказания водворением в карцер, которого они меньше всего бояться. Возникают более серьёзные проблемы, сложности связанные с разоблачением заговорщиков, разрушение планов построения показаний, и так далее, и тому подобное. Ради такого рода информации, оперативники, понимая, что предотвращение связи, подобно Дон Кихотовой борьбе с ветряными мельницами, а знание гораздо важней неведения. На дорогу высаживают фильтр. Стукача, посредством которого отслеживается информация и предоставляется  возможность избирательно  влиять на ситуацию. Играют же в эту официально нелегальную игру, как правило, наиболее способные специалисты  отдела.
  Адепт внимательно ознакомился с убористым текстом каждой записки. Одну прочёл вторично.
                Здорова Брат!!!
         Здоровья, благополучия, достатка в изобилии и безопасности тебе в доме нашем арестантском!(Приветствием и пожеланиями начиналось послание. Получили твою маляву. Искренне рады, что у тебя всё относительно неплохо.Поняли тебя обстоятельно и надеемся, что всё образуется без проблем. Грев на подходе, сразу, как только примем, приделаем ему ноги к тебе.Теперь о главном. Какое-то странное движение на тюрьме. Завезли много разного люда,из разных республик,в том числе и бродяг. Есть транзитом люди в законе, тебе привет. Лёвики оборзели, тасуют по хатам вдвое больше чем положено, корпуса переполнены. Да, двух сук республиканских, которые в упряжке катались, вывезли, куда пока не известно. На этом ограничимся, расписывать много не представляется возможным. Бумага сам знаешь,в нашем случае вещь громоздкая и не безопасная.Привет всем тем, кто того достоин.
                Крепко, по братски все жмём  твою руку!
                С искренним уважением Мы!!!

Такого содержания была почта, без имён и подписей, из предосторожности не подписанных.
Интересные и вместе с тем страшные события разворачиваются, пронеслись мысли в его сознании.Что это, рассуждал он. Там, где труп, соберутся орлы? Сеющий нечестие, пожнёт беззаконие!Один за другим в его воображении чередовались библейские тексты. Стоп, хватит. Решил он.Не это сейчас главное. Коня до пяти утра нужно отпустить с отписками. У меня двери не откроют ещё неделю, разве что в экстренном случае, а наверху шмон можно ожидать в любой момент.Он тщательно уничтожил всю корреспонденцию, которая носила информационный характер, за исключением одной, нежного содержания записки, на которую страстно и трепетно ждали ответ.
 Тюремная любовь! Кто может, оценить и испытать те чувства, которые переживают души, лишенные желанного всеми живыми существами милого участия в интимной жизни, теплоты заботы, нежных объятий, прикосновений и лобзаний, соединённых со страстными, горячими, дарующими самозабвение поцелуями и прочими предваряющими ощущение счастья любезностями. Души пребывающие в состоянии эмоционального одиночества  наедине с драмой, разворачивающейся в личной и общественной их жизни. Изолированные от мира толстыми стенами, коваными решётками и высокими заборами. Оторванные от возможности оформлять и отправлять природное предназначение, со всеми, истекающими из этого психопатологическими  последствиями. Наверное, никто, кроме тех, кто побывал в подобных обстоятельствах, или разве что человек, обладающий артистическим воображением. Вырванные годы, это о них. И зачастую не только годы. Люди эти любят говорить;- Кто не был лишён свободы, тот не знает её цены. И хорошо понимают, значение и эмоциональное наполнение этих слов. А также необыкновенно тонко, испытывая потребность в реализации одной из самых важных натуральных потребностей, чувствуют друг друга виртуально, так сказать, гипотетически. Тот же закон компенсации, в обмен на невозможные эмпирические взаимодействия,предлагает через интеллект виртуальные впечатления в эмоциональной сфере жизни,доставляющие физические ощущения. Качество этих ощущений, зависит от качества адресованных впечатлений, уровня интеллекта, чувственности, душевной организации и еще некоторых факторов,описание которых мы упустим, поскольку не претендуем на научный труд, и не пишем, научный трактат.А, рассуждая о свойствах и мотивации психики, намереваемся, как можно более полно живописать историю.
     Адепт  присел на бетонную тумбу лавку за железным столиком, напоминающим кладбищенский. Развернул листок, полностью исписанный с двух сторон, очень мелким, убористым почерком и весь проникся чтением, впитывая содержание всеми фибрами своей истерзанной, но не разрушенной, а еще более оживленной, более утонченно организованной души. Пользуясь случаем, и побуждаемые здоровым,добро намеренным любопытством, приобщимся и мы к ознакомлению с текстом.
                Здравствуй, мой родной, мой самый любимый и страстно,безрассудно желанный Олеженька!!! Моё счастье! Мой милый! Мой лучик солнца в этом мрачном безрадостном мире. Как мне грустно, тоскливо и одиноко без тебя, без возможности получать от тебя весточки так часто как раньше. Когда я читаю твои строчки, прикасаюсь к буковкам написанным твоей рукой, я забываю где я нахожусь и что со мной происходит. Душа наполняется нежностью, каким-то таким необъяснимым, светлым, радостным чувством,заполняющим всю сущность мою.Страх исчезает, появляется,надежда и уверенность в будущем. И губы шепчут слова нежности на втором моём любимом языке; Я кохаю тебе жаданний, та бажаю тебе коханий!!! Не знаю почему, самые глубокие чувства мне хочется выражать украинским языком. Но не это главное. Я мечтаю о будущем,я мечтаю о нас, и в воображении у меня возникают образы, бесстыдные и сексуальные картинки нашей близости. Девки сокамерницы говорят; Илонка ты как на дозе, ходишь по камере, кумаришься, прислушиваешься к стукам, а когда получишь малявку, неделю в экстазе, не замечаешь ничего. Дай хоть раз почитать, что он тебе там пишет.А я им. Да, я бы дала, но боюсь сами присядете. А сама такая думаю, ишь хищницы,так и норовят в чужую постель залезть. И, похоже, они правы. Ты мой наркотик.Наверное, нет наркотика, вызывающего более сильную зависимость. Я не хочу,и не могу приказывать себе не думать о нас. Я по несколько раз перечитываю то, что ты пишешь мне. Заучиваю всё наизусть, прежде чем сжечь. Как жаль милый что нельзя хранить переписку. И счастье что ты придумал способ в стихах передавать мне мысли и чувства. Их у меня никто не заберёт и никакой самый изощрённый шмон не догадается что это переписка. Олеженька мне так хорошо с тобой. Хоть мы и небыли близки,я всегда думаю о нас. Представляю тебя, прикасаясь к себе, и мне кажется, что ко мне дотрагиваешься, лаская и целуя ты. Соски набухают от того, что ты их целуешь нежно, как ребёнок покусывая. Я чувствую возбуждение, почти физически ощущаю твоё напряженное, упругое тело, трогаю его, ласкаю губами. Мне безумно хочется широко раздвинуть бедра, впуская тебя в себя, но что подумают девки. Вот так в тайне,под одеялом, я предаюсь чувствам и отдаюсь тебе. Наверное, я бесстыжая? Нет, я любящая и жаждущая того же, искренняя в отношениях женщина, несмотря на то, что мне девятнадцать лет. И я знаю, ты меня не осуждаешь. Потому что ты меня такой сделал, научил так видеть, чувствовать, понимать, и я этим счастлива. Родной мой, не о чем плохом я не хочу ни думать, ни писать. Я уверенна всё будет хорошо, мы преодолеем все преграды и справимся с трудностями. Так хочется говорить и говорить с тобой хотя бы в строках, писать, что я чувствую и мне всё равно, прочитает это кто-то кроме тебя или нет. Хотя в воображении, когда отдаюсь тебе всецело и беззастенчиво,а потом в письмеце описываю тебе. Бывает робко, как ты это воспримешь.Ну, вот и всё, как жаль, листочек больше не вмещает, а так хочется говорить и говорить с тобой, рассказывать все, что я думаю, чувствую. Про следствие, писать много не буду,не хочется забирать у чувств место на бумаге. Всё что ты сказал, я сделала, сработало.Следователь сказал, что из зала суда, меня должны выпустить. Спасибо жизнь моя!
Я даже не представляю, чтобы я делала, если бы не встретила тебя.
Нежно обнимаю и бесконечно долго целую тебя мой желанный!!!
                Думаю о тебе всегда, а весточки жду с огромным нетерпением.
                С любовью, Илона!
    Поразительно, насколько обострённо воспринимают и переживают всё вокруг души голодные. Как в Дантовом “Аду”. Нагие души слабы и легки. Древний философ, отвечая на вопрос. Что является пищей для души? Говорил. Знание, разумеется. Оказывается не только знание, но и всякое слово нежное, доброе,соучаствующее в страданиях. Не просто так, Иоанн начинал благовествование словами;- В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.  Как объективно, полно и вразумительно говорит Дух Господень. Точнее и лаконичней кто скажет.               
  Олег, это имя Адепта. Но нам это малоинтересно, поскольку больше всего, всеми употребляется его прозвище. Несколько раз прочёл с неподдельным удовольствием письмо Илоны и принялся за ответ.
Он был превосходно эрудирован и образован, но образование имел не аттестованное, так как учебное заведение, в котором он усваивал уроки и изучал науки хоть и считается наивысшим, документальных освидетельствований не даёт. Образование это как всем известно, очень дорогое и не каждому предоставляется, а предоставляется, видимо свыше, выборочно, наверное, потому что не каждый выдержит.
  В общем, пути Господние неисповедимы. А еще говорят, кого Господь больше всех любит, о том больше всего ревнует. Одним словом, то ли то, то ли другое, то ли третье что-то, пока тёмный лес, провело Адепта,через всякого вида и рода экстремальные обстоятельства, в которых он имел возможность, видеть и изучать людей в разных ситуациях, сам испытывал, переживал эти ситуации, и искал ответы на главные жизненные вопросы.К тому же, весь свой огромный практический опыт, соединил с теоретической базой знаний. Изучил методическую литературу по психиатрии и психологии. Ознакомился с основными религиозными учениями, эзотерическим оккультизмом, философским наследием, поэзией и классической литературой.
Благодаря лишениям, и ненамеренному уединению, сумел всё это усвоить и совокупить, так как обладал,пытливым и аналитическим умом, выработанной силой воли, сильным, мягким реалистическим характером,и смесью из сангвинического и холерического, темпераментом, в котором сангвинический темперамент,преобладал. Сплав получился монолитным и универсальным, высокопробным, очень редко встречающимся, состоящим из богатого эмоционального и практического опыта, совокупленного с повышенными, больше стандартных академических, знаниями, плюс расширенная эрудиция. И всё это сплавлено в горниле жизненных страданий и испытаний. Адепт полностью осознал, что всё в этом мире делается через человека, человеком, ради человека, и вся кутерьма из-за человека. Понял значение слова, влияние музыки рифмованного слова, воздействие правильно сложенных, звуков в сочетании со светом и смыслом. А так же  избрал для себя главной наукой из классических, науку о человеке.Под влиянием всего того, он часто прибегал к рифме и наслаждался этим.
С Илоной они познакомились по переписке, в то время когда Адепт находился ещё под следствием. И переписывались до приговора к расстрелу, после которого, его опустили в подвал.
  Всё началось с досужей, меж камерной переписки. Она первая ему написала, испытывая потребность в общении. Он ей отвечал, развлекал разными историями, отвечал на её вопросы, задавал вопросы сам. По её просьбе, давал советы. И так всё это продолжалось до того времени, пока она не стала писать ему откровенные письма о себе, о своей интимной жизни, сексуальных образах, воззрениях и комплексах. Которые часто приводили её, к недоразумениям и непониманию, в сфере интимной жизни, со своим парнем.Тогда, Адепт, первый раз в изящной форме, написал для неё рекомендации и наставления.Это звучало так.         
                Коль хочешь муж чтоб был верней,
                И узы укрепить сильней.
                Прислушайся к совету,
                Природы мудрому завету,
               
               
                И помни эту суть вещей.
                Чем обладание полней,
                Тем разгорается сильней,
                Любовь и страсть в сердцах людей.

               
                И отдаваясь, не робей.
                Чем ты доступней и смелей,
                Тем ты становишься для друга,
                Других желанней и милей.
               
               
                Лишь не страшись любых идей,
                Воображенья и страстей.
                Ведь сказано и от пророка,
                На брачном ложе нет порока.

               
                Но помня о завете.
                Учти не всем на свете,
                Дано ценить умение,
                В искусстве наслаждения.
               
               
                И ты в своих влечениях,
                Найдёшь предназначение.
                Поймёшь по ощущению,            
                Дано ль тебе умение.   
               
                Коль нет,предай забвению,
                Высоких чувств учение.
                Но не скверни значения,
                Искусства наслаждения.
               
               
                И поищи говения,
                В попроще развлечениях.
                Но со измерь стремления,
                С кем вступишь в отношения.

Девушка, была в восторге от ихнего общения в строках. Никогда еще ни с кем, она не была так откровенна и искренна, описывая что она думает и чувствует. И ей было хорошо от этого. Ее душа, всецело и  гармонично сливалась с образом Адепта. Никто раньше, не дарил ей такой радости, простоты и ясности,такого, нежного участия и сладострастия. Место в её сердце, отведённое Творцом, для второй половины, было не тронутым и целомудренным, душа не осквернена превратностями судьбы и разочарованием. Девственницей она конечно уже не была и имела кое-какой, неказистый, женский и жизненный опыт.Но к счастью, еще не обжарилась, в той жизненной фритюрнице, которая делает женщин, сухими, скупыми на чувства, не доверчивыми, хитрыми и алчными, похотливыми самками.  Илона была молода, чарующе красива и несказанно счастлива, не смотря на то, что находилась в следственном изоляторе по подозрению в соучастии, в групповом хищении, государственного имущества. Меховая фабрика, на которой она работала, претерпела аудиторскую проверку и обнаружилась левая выработка. Источник своего счастья, она находила в Адепте. Как уже говорилось, свободным было место в её сердце, и вместилище пустовало, до знакомства с ним.           Романтический возраст, широко открывал двери этого вместилища, и это призывало к ответственности, знающего сокровенные пути сущего, Адепта. Понимающего, что под влиянием доминанты,при благоприятных обстоятельствах, половины двух, заполняя собой, друг друга, рождают новый, естественно гармоничный, преисполненный счастья, радости, удовлетворения, мир, и являют собой целое.
  Именно в таком  эмоциональном состоянии находилась Илона, после более близкого знакомства с Адептом.
        Он, всё это зная, легко разглядел её сущность, и трепетно охранял чистоту и качество чувств, которыми питал её, для создания и полноценного ощущения состояния полноты внутреннего бытия. Поскольку твёрдо знал, что восприятие внешнего мира, напрямую зависит, от эмоционального состояния и внутреннего бытия.Какие нежные слоги, заплетал он в рифму для неё. Вот одни из них.
               
                Эта ночь будет страстной.
                Видишь в звёздной пыли,
                Свет Венеры мерцает,
                В беспредельной дали,
                Нам с тобой посылая,
                Флюиды свои.
                Ослабляя оковы,
                Бренной земли.

                Подойди же поближе,
                Загляни в глубину.
                Там увидишь огонь ты,
                В серебристом дыму.
                Подойди же поближе,
                Я тебя обниму.
                И по звёздной дороге,
                В негу грёз отведу.

                Покажу тебе тайну,
                Двух великих огней.
                Подарю воплощенье,
                Мечты давних дней.
                Расскажу что шептала,
                Под сенью ветвей.
                Первозданная Ева,
                Эдэмских ночей.                Всегда, после чтения этих строк, вечерами, Илона подолгу стояла у окна, никого не замечая, и всматривалась сквозь решетку в звёздное небо. Что в этот момент с ней происходило, мы можем только догадываться, но глаза излучали радость.
          Так, отношения между ними, негаданно нежданно, переросли, в нежные чувства, а переписка, приобрела сугубо личный характер. Эмоциональное наполнение, откровенность, эротизм, в посланиях, которыми они обменивались, часто оказывались до такой степени интимными, и деликатными, что взаимоотношения, описывающиеся в них, были бы не допустимы в присутствии третьего. Нет, это не было банальным сексом по переписке, подобием секса по телефону. Как сказал бы приверженец сублимации.- Каждый индивидуум, критически модифицирующий абстракции, не должен игнорировать факт жаждущей любви на основе полового субъективизма, и должен погашать тенденции парадоксальных эмоций, в самом зародыше, в эмбриональной стадии их развития. В общем, это была виртуальная Платоническая любовь, и при этом не лишенная всего того, что делает мужчину мужчиной, а женщину женщиной, а вместе их сознательно, без сознательно, подсознательно, как угодно, одним целым. В Пифагорейской нумерологии, эти две единицы, сочетаются в двойку, образуя третье состояние и на следующем уровне, являются новой единицей и так далее. И когда Илона, стала писать о совместном будущем, Адепт, учитывая своё положение, складывающиеся обстоятельства, с целью оградить её от проблем и трудностей, написал следующее.

                Сказала ты;- Хочу любить!
                И с милым сердцу вечно быть.
                Души тепло ему дарить.
                И все невзгоды позабыть.

                Вся трепетала ты тогда,
                Подобна Арии когда.
                Все позабыв, любовь звала,
                И в естестве весна цвела.

                Жаль, только знать ты не могла,
                Что за любовь идёт война.
                И чтоб её не загубить,
                Должна ты будешь верной быть.

                Должна ты будешь сильной быть,
                Себя забыв, в борьбу вступить.   
                Надеждой мысли оградить,
                Сомненья в душу не впустить.

                И если сможешь победить,
                Во тьме страстей любовь хранить.
                Пред убежденья обходя,
                Без страшно жертвовать себя.

                То лишь тогда, мечта твоя,
                Осуществлённая с полна.
                В награду счастье принесёт,
                Подарит радость и спасёт.

Но Илона была непоколебима в убеждениях, и настойчива в намерениях. Как бывает всегда у многих женщин, до тех пор, пока не сложатся другие обстоятельства, открывающие новые возможности и являющие новые впечатления. Вероятно, Илона одна из немногих. Жизнь покажет. Мы же гадать не будем, а поспешим в камеру Адепта. Ответ Илоне был готов на её излюбленном  наречии и в стихах, которые она сможет в дальнейшем без осложнений хранить.
       
                Жадана не стримуй бажання,
                Соромлясь свого відчуття.
                Вбивая його  міркуваньням,
                Лишаєш себе забуття.
               
                Так тільки зіпсуєш палання,
                Лишиш гостроти почуття.
                Віддай свою жагу коханню,
                І ти зрозумієш буття               
               
                Та лагідні усі відчуття,
                Тобі подарують стогнання.
                Солодкої спраги життя,
                Пізнаєш ти смак уся тримтя.

                У чарівнім краю забуття.
                Відчуєш як пилки цілунки,               
                На грудях та в алі вуста,
                Хвилюють бурхливі стосунки.

                Та лагодять міць відчуття,
                Великої сили життя.
                Руїнуя кайдани сорому,
                Будують подальше буття.

                Розвівши жадаючі, стегна,
                Палая жагою усе облиш.
                Та ніжно пестуя сідниці,
                Піддатливим стан свій залиш.

                Зроби себе усюди доступної,
                Сорому немає у пилу.
                І я ту відвертішу жертву,
                Як манну небесну сприйму.

Такое произведение он быстро набросал в качестве ответа, аккуратно, компактно сложил листок и герметично упаковал в целлофан. Затем за плавил пакет спичками, подошёл к перетяжке подвязал его к верёвке, три раза дёрнул за её конец, низко наклонился к отверстию раковины, и в пол голоса крикнул.
 -Домой. Перетяжка медленно поползла в стояк, и скрылась, а оттуда раздался еле слышный приглушенный голос. – Братуха, ну как ты там?
 -Порядок.-Ответил Адепт и добавил.
 -Разваливаемся не пали хату. Всем привет!
Вдруг из стояка раздался другой, более приближенный голос.
-Здорова земляк.
-Здорова.-ответил  Адепт, и добавил.
-Ты кто? Только говори по тише, если хочешь чтоб нам не помешали. Нагнись ближе к дючьке.
-Погоняло, Кордон,- ответил голос на пол тона тише, и продолжил - а зовут, Сергей.
Вчера привезли этапом, уже полтора года, катаюсь под зелёнкой. Написал касацыю в верховный суд. Ждал ответа пол года, без понтово. Утвердили приговор первой инстанции. Потом написал помиловку в республиканский верховный совет. Ждал три месяца, отказали. А сейчас уже девять месяцев жду ответ из верховного совета СССР.- продолжал он.- И вот вчера по утру, подмотали с вещами. Я думал финиш, а тасонули на этап. А ты кто? - спросил Кордон.
 - Адепт. Имя  Олег, а называют Адепт.- сказал он – На подвале полтора месяца, так сказать за чужое похмелье, и надеюсь ненадолго, а там, как судьба сложится.
- Приятно познакомиться братишка,- доброжелательно произнёс Кордон, и добавил.- Я о тебе слышал, у нас на тюрьме, когда катался под следствием.
- Взаимно приятно, Серега.- Ответил Адепт.- Мир слухами полнитса. - И делая вид, что не понимает, зачем Кордона привезли. Хотя сам понимал и знал, что все привезённые из других тюрем, на другой день, после поступления в транзитную камеру, пустующую между этапами, утром, ровно в пять часов,безвозвратно покидали её. И надзиратель, дежуривший сегодня, неизменно, в гражданском и с медалью,которую как уже упоминалось выше, ему вручал, по его словам лично товарищ Берия. Заступал на смену именно в те ночные дежурства, в которые кто ни будь, то ли из этапников, то ли из долго засидевшихся в ожидании ответа на прошение о помиловании, на следующий день ровно в пять часов утра, покидал подвал навсегда. Транзитка находилась по соседству с ним, может по воле случая, хотя случайностей как мы знаем в природе, не бывает, может еще, по какой другой парадоксальной причине, доискиваться не будем.
  Это обстоятельство и невольное наблюдение, привели к выводу, что оставляющие подвал, в это время и в смену одетого не по форме надзирателя, (Его Адепт считал исполнителем, и про себя называл, поставщиком Харона.)отправлялись в последний путь. Продолжил.
-Каким ветром, в наших краях? И на подвале, какими судьбами, если не секрет?-Сам братка не знаю.-сказал Кордон и немного помедлив, продолжил-Хочется надеяться на лучшее, на душе камень, голова тяжёлая, лихорадочно роятся мысли. Жутко как-то. Ветер этот, наверное, последний.–досадно рассуждал он.-Я так думаю, если бы замена, то зачитали бы  ответ на помиловку  на месте и сразу бы подняли на корпус в осуждёнку на особый. Меняют ведь расстрел на двадцать лет особого режима, говорят. А тут, сюда привезли, зачем?-сам себе поставил вопрос несчастный обречённый, и сам на него ответил.-Похоже лоб зелёнкой привезли мазать. Страшно братуха, хочется жить. Такое ощущение желания жить, что согласился бы балансировать на одной ноге, на пике самой высокой на земле горы, при постоянной тьме, над бездной, в громе и молниях, пронизываемый ледяным ветром со всех сторон, под проливным дождём, с градом непрекращающемся, лишь бы жить.- Трогательно заключил он, и перешел к ответу на второй вопрос.-Ну а на подвале я, за мокруху. Два барана у меня. Вообще-то я майор, служил на дальнем востоке на границе. От суда и кликуха Кордон. Двигали нормально контрабанду туда сюда, наладили с обоих сторон все необходимые тяги,  точнее не мы а с нами, мы то не шарили по началу. К нам сами подтянулись. В общем, всё было, хорошо, как говорится, ****и, тачки, денег пачки. В про бросах, что только не перетаскивали, верблюдам доверяли редко, их промысел, наркота. Всё остальное только свои, остальное это левые якутские камни, золото, раритеты, в общем, любая самая ходовая валюта. Окно работало безупречно, до тех пор, пока один из наших, не подвязался протащить, и выгодно пристроить за границей, скрипку Страдивари. Скрипка была ворованной, а люди эти в разработке. Слежка вышла на нашего, и окно полыхнуло. Началось следствие, но быстро всё утряслось, так как многие были заинтересованы. Участвовавшие в движении рассыпались, но были претензии по куражам. Меня перевели с понижением в звании, и я вернулся домой. А через время, ко мне приехали, разваливаться, по кое каким вопросам, связанным с ценностями контрабандными,  я их умотал, спалился. Дальше, всё просто, следствие, суд, приговор расстрел, с конфискацией в доход государству всего лично принадлежащего имущества. Вот такая беда Олег.Что думаешь? Есть, на что наедятся?- Закончив рассказ, спросил Кордон.
 -Есть!- сказал Адепт, уже определивший пока слушал, природу Кордона. Он увидел в нём человека не слабого и не глупого. От которого, лучше, не скрывать реальность, какой бы она не была, для его же блага.
Не смотря на то, что элемент иллюзии, в рассуждениях присутствовал. Он не преобладал, а проявлялся в необходимой для питания надежды, мере. Рациональная, реалистическая надежда необходима для коррекции адекватности. Ведь надежда не зря умирает последней.
 -Есть Серёга,-еще раз повторил он.- Но только не там, где ты её ищешь. То желание, жить, которое ты сейчас испытываешь, ничего общего с по-настоящему жаждой жизни не имеет. Это привязанность быть, а быть и жить, два разных состояния. Так как ты согласен быть, лишает свойство жить актуализации и очень быстро преобразовывает желание в потребность не быть. Жизнь и бытие взаимосвязаны, первоначальна жизнь, через бытие она реализует себя и не зависит от него. Если бытие перестаёт отвечать требованиям жизни, оно ей становится непотребным. Бытие, лишенное жизни, становится обременительным процессом,лишенным полноценного существования, радости ощущений, и превращается в драму. Как говориться кругом бегом с пустым мешком. В душу обваливается всё, Сизифов труд, Танталовы муки, борьба с ветряными мельницами. Причина, такой ярко выраженной привязанности быть, иррациональный страх, перед быстро приближающейся, угрожающей неизвестностью. Был такой врач, алхимик Филип Ауреол Теофраст Бомбаст Фон Гогенгейм, прозвище Парацельс, основатель фармацевтики, в частности создатель транквилизаторов. Он говорил, - Если и есть на земле Дьявол, то это страх ослепляющий разум, оцепенением сковывающий душу, парализующий действия.- Ты в Бога веришь.- прерывая тему, спросил Адепт.
 -Теперь да, наверное. Точнее, не знаю.- ответил весь превратившийся во внимание Кордон.
Так вот,- продолжил Адепт.- Есть два вида страха, иррациональный о котором я говорил перед этим,и рациональный.Первый вид, это панический страх перед неизвестностью, смертью, и еще много перед чем, природу его рассматривать не будем, некогда. Но надо знать, мотив такого страха. Иллюзия в отношении к тому, что нам не принадлежит, то есть, жизнь, рождение и смерть.      
Второй вид, рациональный страх, страх детей перед родителями, сына перед отцом. В основе его, любовь, почтение, желание не разочаровать. Этот страх сдерживающий от пагубных действий, направляющий к созиданию, в противовес иррациональному разрушительному изъедающему душу, и подталкивающему к выявлению агрессии. Схоластическая философия,  называет рациональный страх, голосом совести, в смысле, сопутствующей тебе вестью, которая сопровождается, так называемым Синдэрезисом, способностью отличать плохое, от хорошего, и направлять волю к лучшему. И если под влиянием чего – либо эта способность притупляется, хуже слышится голос совести. Рациональный страх, ещё называют, страхом Божьим и началом мудрости. Именно такой страх тебе сей час нужен.- продолжал Адепт.
 -Серёга, тебе осталось, бытовать, несколько часов. В пять, за тобой придут, но поверь мне, это не конец,я знаю точно, откуда объяснять долго. Сегодня ты освободишься от многих проблем, от бремени своего такого бытия, и увидишь  Жизнь. А сейчас помни, все мы здесь временные странники, ни с чем, и не по своей воле, сюда приходим, и уходим, ничего с собой взять не можем, кроме  камня на душе, который сейчас и у тебя. Камень этот наслоения наших дел, поступков, также он состоит из влияния убеждений. И самое главное для тебя сейчас, не взять его с собой, а оставить здесь, так как он будет своим весом, тянуть душу в низ в бездну. Душа это знает, она уже готовится войти в первичное состояние, из которого она впала в бытие, а ты это чувствуешь. Помоги себе, прислушайся к ней и она тебе подскажет. А всё остальное сей час просто мелочи уже не имеющие для тебя абсолютно никакого значения. И еще, предайся воле Всевышнего, и не цепляйся за то, что тебе не принадлежит, и то, что не в твоей власти, а также не гневись на то, что не можешь изменить. Не давай враждебному страху, цеплять на душу камень еще тяжелей. – Наставительно и увещевающе,заключил Адепт.
 - Олег спасибо.- промолвил Кордон, дрожащим от учащённого сердцебиения голосом. С ним в этот момент,происходило нечто странное. Информация до этого не знакомая ему, но существенная, и легко усваиваемая,всегда полностью открытым, при таких обстоятельствах и в таком состоянии, сознанием. Призвала к жизни,истинные образы,  чувства, и впечатления, пробуждающие мощное эмоциональное напряжение в душе.
В таком состоянии, кровь приливает к сердцу, душа концентрируется в ней, заполняя собой тончайшую сердечную материю, в потребности как бы омыться кровью. Энергией своей, учащает сердцебиение, за счёт ускоренного течения, этой вытекающей из Эдема для орошения Рая реки, увеличивается трение между частицами, повышается температура, выжигая отягощающие душу субстанции. Шлаки выжженные, вытекают слезами. Вот, вкратце, так выглядит горнило очищения души, хворостом для которого, является еще и страдание, но только в умеренном количестве, чтоб ничего не подгорело, и не претерпело повреждений само горнило. То, есть промысел создателя его, и всего сущего, знающего суть, свойство, и меру вещей. И да оградит Причина всего сущего, человеков, от желания приложить к этому руку, без воли на то свыше. Катастрофические последствия, неизбежны для всех. Дитя, в трансформаторной высокого напряжения, человек, посчитавший себя обладателем права, знаний, и полномочий, самостоятельно раздувать меха этого горнила, добавляя хворост по своему, желанию и усмотрению. Что в прочем имеет место, и очевидно, если вдумчиво при глядеться.
-Мне стало, спокойней. Теперь я чётче понимаю, что вокруг происходит, и что надо делать. Откуда в тебе всё это? Скажи ты не Ангел посланный, приготовить меня к смерти и препроводить после? Я слышал, такое бывает. Представляешь, только что заметил, благодаря тебе, стало легче говорить о смерти.- уже более спокойно сказал Кордон, и затих в ожидании услышать, что скажет утешитель.
     Ангел,- ответил Адепт,- В переводе с греческого, означает посланник, а посланник, это всегда с чем-то или зачем-то. Я же для тебя тот, кем ты меня воспринимаешь по отношению к себе, в индивидуальной ситуативной проекции. Теорию относительности знаешь.
Стрела, лежащая на столе, в каюте плывущего корабля, находится в состоянии покоя, по отношению к предметам находящимся на корабле, и в то же время, в состоянии движения, по отношению к предметам,находящимся на берегу. А по отношению, к выпущенной из лука, на берегу, стреле, в пассивном состоянии.
Тогда как выпущенная из лука стрела, на плывущем корабле, и выпущенная из лука стрела, на берегу,в одно и тоже время, с одинаковой силой, находятся в одинаковом состоянии покоя, по отношению к друг другу, а к предметам находящимся как на корабле, так и на берегу, в состоянии  движения. Дело только во времени, в которое они выпущены и пространстве, в котором находятся. Зенонов труд, диалектика, в последствии ставший, по моему мнению,Теорией относительности Альберта Эйнштейна.Важнее же всего своевременность, всё необходимое в своё время. Как говорится, дорога ложка к обеду.
  А на счёт того, откуда у меня всё это, могу сказать, не только во мне суть, но и в тебе, в твоём внутреннем устройстве. Природа как ты, я думаю, знаешь, для реализации, проявления и утверждения своих постановлений, выбирает кратчайший, рациональнейший путь, во избежание лишней траты времени и простейший элементарнейший способ, во избежание лишней растраты средств. Истина в простоте.И всё гениальное просто, ты это слышал. А теперь рассмотрим это на примере. Возьмём банальное, что появилось раньше, курица или яйцо, этот классический вопрос, не дающий покоя многим. И рассмотрим его в свете рациональной простоты. Для того чтобы получить курицу из яйца, нужно было бы сотворить не одно яйцо, а как минимум два, так как для продолжения нужен и петух, да и цыплятам, для того чтобы вылупится из яйца нужна курица, которая своим теплом их высидит, ведь без наседки цыплята не завяжутся. Да и выкормит их кто, пока они еще сами не в состоянии. Так природе надо было бы ящиками яйца создавать,авось глядишь, из каких двух, что и получится. Тогда как гораздо проще один раз создать курицу и петуха, а те уже займутся своим делом. И не надо быть, семи пядей во лбу, чтобы прийти к таким логическим умозаключениям. Таким образом, и в тебе, природа, устроила своё присутствие и способы взаимодействия логично. Уши, умеют различать слова, также как и глаза цвета и формы, нос запахи, рот вкусы, в любом случае. Даже тогда, когда твой разум не регистрирует их, процесс происходит на подсознательном уровне, и производит, предчувствия например, если в уши попали лукавые слова. Само мироустройство, если ты не в состоянии оценивать объективно, то, что в тебя входит, регулирует процесс предчувствиями. Способность воспринимать объективно и досконально оценивать, заключается в свойствах разума. И чем выше он преобладает над умом, тем шире возможность и больше способность, различать, вкусы, цвета, запахи,отличать правду от лжи. Сей час, в тебе, природа, премудростью своей, как уже не нужное, отстраняет ум от деятельности и преобладающим становится разум. Ты начинаешь острее всё воспринимать, осознавать и оценивать.- говорил Адепт, делая акцент, на последних объяснениях. И заканчивая отвечать на поставленные вопросы, добавил.- А в отношении препровождения за пределами бытия, не думай об этом и не переживай. Лучше думай, каким войти туда, а от этого, уже будет зависеть препровождение.
     - Понял брат толково!- начал говорить Кордон. - Я в шоке, как всё просто и как поздно я начал кое-что понимать. Но у меня есть вопрос. Расскажи, если знаешь и посчитаешь нужным, почему Иисус Христос спаситель? Как это возможно? Никак не могу понять, не нахожу смысла.- с искренней заинтересованностью спросил Кордон, и замолчал в ожидании.  Ожидание затянулось.  Адепт на  некоторое время затих, сосредотачиваясь, пытаясь понять, имеет ли он право говорить и даже больше того, проповедовать о спасении и спасителе, человеку, стоящему на пороге небытия, в преддверии вечности, тогда как само понимание смысла и значения слов. Я, хлеб живый, сошедший с небес; ядущий хлеб сей, будет жить во век; Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.- Дается свыше, благодатью просветления. Но если не я, то кто, всё не просто, пути Господни неисповедимы. Буду говорить, как понимаю, и что придет словом. Так думал в эту минуту он, и, сосредоточившись, сказал.
  - Хорошо, слушай, попробую объяснить, Ты еще на ушном?- переспросил Адепт, равномерным, с оттенком назидательного, мягким тоном.
  - Да, да, да, слушаю очень внимательно.-быстро произнёс Кордон.
  - Очень важно для результата,- продолжил Адепт.- информация в чистом виде. Тебе надо безрассудно по детский принять всё на веру, не рассматривая ни с какой точки зрения всё что услышишь, и тем более с точки зрения банального диалектического материализма, в духе которого ты воспитан. Духе, заметь понятие. Дух нечто эфемерное, хлебный дух, дух алкоголя от которого можно опьянеть, не прикасаясь к самому алкоголю, а также, дух, какой либо идеологии, представляющий собой информацию, содержащуюся в ней. В соприкосновении с этой информацией, при благоприятных обстоятельствах для её укоренения, в сознании, организовывается интеллектуальная позиция. И чем мощнее эмоциональное содержание информации, тем глубже укореняется дух идеологии, овладевая и управляя сознанием людей. И измов всевозможных много. Христос сказал ученикам, - Не мир принёс я вам, но меч. - нашлись те, кто в своих интересах, истолковали эти слова буквально, вырвав контекст из текста и общего фона. И устроили кровавую жатву, вопреки запрету Создателя выдёргивать плевела, до вызревания урожая. Но если вставить, контекст в текст, а затем всё это в общий фон, то слова те, приобретут, другой смысл и другое значение. Иисус Христос, сказал, о мече в двух смысловых значениях. Первое, это меч, занесенный над последователями Его и учениками. Предупреждал Он. Меня гнали и ненавидели, и вас будут гнать за имя Моё. И еще общий фон, Его словами,- Взявший в руки меч от меча и погибнет.- дополняет разумение о применении оружия  эмпирически. Второе, метафора, Слово Истины, меч обоюдоострый, используемый в интеллектуальной идеологической борьбе. Поскольку Христос чётко обозначил, ученикам тогда, и последователям в будущем, поле боя, словами;- Наша борьба не с плотью и кровью, а с духами злобы поднебесными, прислужающими дьяволу. Обрати внимание на определение поднебесными, и вспомни, что я говорил о духах, тогда тебе станет ясно, о чём речь.   
 Всё это я сказал для того, чтобы ты не смешивал свои прежние знания, с теми которые должен усвоить сейчас. А теперь о главном. Соблюдение иудейских десяти заповедей, первые пять из которых, регулировали отношения человека с Богом, последние пять, отношения человека с человеком, в ветхозаветные времена. Не приводили человека к  искуплению первородного греха, порождённого Адамом и Евой, не послушанием Создателю, наказанием, за что по установленному для всех во вселенной закону, была смерть, а лишь гармонировали отношения с природой, и друг с другом. Смерть же наступала, за пределами бытия, в пространстве Божьем, в вечности, в горнем мире, о котором Христос говорил, - В доме Отца моего обителей много, и Я сейчас туда иду приготовить вам место. Бытие это так мелочи, кратковременное состояние, и если бы оно было окончательным, всё остальное, разум, память, сознание, теряло бы смысл и значение. Многие путают свойства жизни, такие как бытие и небытие, со смертью в целом, со смертью, в общем, для всех  вселенских существ, в царстве Вечности, Света и Благодати, за главенство в котором, сражался Люцифер, и увлёк в эту борьбу за собой, третью часть воинства небесного. Это вселенское сражение, распространилось и на землю после её творения. Тот, кто всё сотворил, знает сотворенное, действия и результаты, причины и следствия, и связь между ними. Но, не вмешивается в процесс во избежание ропота, противоположных. А также ради утверждения непреклонности закона совершенного, для всех без исключения. Главными принципами в законе, доминируют три сущности, истина, и облокачивающийся на неё будет ходить при свете, дабы не впасть в грех, (грех, в переводе, значит ошибка, а ошибки бывают смертельными). Свобода, не рушимое со стороны Создателя, право выбора, и всегда последствия, от сделанного выбора,- Жизнь и смерть предлагаю Я вам, благословение и проклятие.- сказал Он, Адам сотворён по образу и подобию Создателя, то есть, свободным в выборе, и творящим, себе подобных. И справедливость, которая, со слов Фомы Аквинского, представляет собой естественную потребность души, воздать каждому, то, что ему принадлежит от природы. Всё сотворённое, сотворено совершенно, и к тому нечего ни отнять, ни добавить. В том числе и закон и правила и регулирующие принципы. Творцу достаточно только созерцать. Мессия говорил, - Должно вам жить по закону свободы!- и - Истина сделает вас свободными!- Сам же закон не внемлет изятья для одних и применения к другим, получается дисбаланс, дискредитируется справедливость. Так вот, ещё до сотворения земли и Адама, и всего остального на земле, Создатель знал, что противник, уже обреченный на погибель, увлечёт за собой Адама, Еву и всё его потомство, в непослушание, чтобы навлечь и на них действие закона, пользуясь не опытностью ещё только что сотворённых существ. Ведь до них, в состоянии Бытия на земле, так же как самой земли, ещё не было никого и ничего. Представь себе, как дети без предыдущего опыта, вооруженные лишь наставлениями Создателя. Какой ущерб Творцу! Перед всей вселенной, уничтожить только что сотворенное, применением закона, Им же установленного. Но Всевышний, Всемогущий, и Все ведающий, знал и был готов, ко всему. Взбунтовались сотворённые существа,  Люцифер и те, кто к нему примкнули, всё должно протекать по закону для всех, как ты думаю, понимаешь. Но у Бога есть сын, рождённый, единородный, вечный, Сын подобие Отца.И было решено. Творить небо и землю, траву, сеющую семя, и рыб морских и птиц небесных, и гадов пресмыкающихся по земле, и тварь всякую, каждой по паре. А во главе, Адама и Еву из праха земного,для возделывания сада, Рая, в котором, Адам общался с Богом. И сказано им, было, плодитесь и размножайтесь и владычествуйте над всем на земле. И имел Адам жизнь в двух пространствах, в духовном Раю, где виделся с Богом и духовными существами, и в материальном на земле в пространстве бытия, в котором в последствии остался, будучи изгнанным из Рая, и таким образом, оторванным от жизни.
  -А яблоко, которое они сели, и секс потом как результат.- оживлённо спросил Кордон.
  -Какое яблоко, бред это всё.- продолжал Адепт.- И секс, под благословением, ведь сказано еще до грехопадения, плодитесь и размножайтесь. Да и чувства, которые при этом переживают люди, разве они губительны и негативны? Разве не соединение двух половин в одно целое для продолжения себя, дарующее ощущение счастья, является одним из главных свойств человека, возделывателя земли, из которой сам создан. Древние пророки говорили;- На брачном ложе нет порока. Проблема в другом, ложе разврата и блуда деяния. У Пифагора была мудрствующая жена, освещавшаяся через мужа, когда слушательницы её спрашивали; Что надо делать для гармоничных отношений с мужем. Она отвечала следующее;  Входя в спальню к мужу, вместе с одеждой надо освобождаться и от стыда, а, выходя, вместе с одеждой одеваться и во всё остальное. Во что остальное, переспрашивали девушки. Во всё то, что делает женщину женщиной; отвечала она. А когда спрашивали, через, сколько очищается женщина после мужчины. Она отвечала. После мужа сразу, после постороннего никогда. А изгнание из Рая, это не из космоса на землю. Ясно же написано в писании, Два древа растёт посреди Рая, древо жизни и древо познания добра и зла. Адам и Ева вкусили плод с древа познания добра и зла. Не имеющие опыта, для осмысления, и применения,  катастрофически овладели, губительной для себя информацией. Представь себе ребёнка, со спичками на пороховой бочке, и станет понятно, почему для них до поры, плоды те были запретны. И, тем не менее, главной причиной греха,было не послушание, приведшее  к разрыву полных отношений с самой жизнью, Светом Истины, Создателем. Изгнание из Царства Божьего, оставило их в области бытия, с приобретёнными знаниями, без опыта, без света Истины, без полноты Жизни. Без которой бытие стало бременем, оставляя его, для того чтоб освободить место своим продолжениям, души попадали во тьму, за пределы царства Создателя своего.Так как, вход туда охраняется Херувимом, и огненным мечом обращающимся, преграждающим доступ к древу жизни. Многие как раньше, так и сейчас, пытались и пытаются, попасть туда через забор, как говорится окольными путями. Кто посредством, медитации, кто путями восьми ступенчатой йоги, кто еще как, способов изобретали много, и зачастую, не без помощи всем известного. Многие оставили там разум, и по земле ходила оболочка, одержимая бесами, потому что нельзя вторгаться в духовный мир, не зная, законов и правил этого мира, еще и без проса. У некоторых отрешившихся от всего, ради изучения, техник трансцендентальности, получалось обонять благоухание этого сада, после чего, они в изумлении от восторга, исповедовали благоухание сада, абсолютной истиной  и смыслом жизни, приглашая искренне заблуждаясь, вместе с ними, наслаждаться ощущениями. Но никто не входил туда самостоятельно, от времён Адама до распятия и воскресения спасителя, Иисуса Христа, Который сказал; Я есьмь дверь, но никто не сможет войти в неё, если только Отец небесный не приведет. Были, конечно, редкие исключения, для нескольких праведных избранников, но то, только по воле Божьей.
Теперь вернёмся к плану искупления Адама. Лаконично суммируя, можно сказать, что Создатель, зная всё,не меняет своих намерений, и реализуя их, готовит Своего Сына, к пришествию на землю. В человеческом теле. Чувствующим боль, страдания, в общем всё то, что переживает смертный в дни бытия.Но при этом, не имеющего генетического кода Адама и наследственности от него, поскольку Бог образовал Иисуса, непорочным зачатием, в утробе женщины, мог бы и из земли, как Адама. Но зачем усложнять процесс, к тому же, грех вошел в мир через женщину, через женщину вышло и спасение. Новый Адам, Бог в теле человека, в биохимическом теле, Дух Божий! Берёт на себя, чистый не порочный, вину Адама, по истечении времени, необходимого человечеству для приобретения опыта, согласующегося со знанием, первичным, из сада, от плода с древа познания добра и зла. И идёт на казнь, принося себя в жертву, чувствуя боль, муки страдания, переживая оскорбления, вместо человека. Искупая нас от греха первородного и омывая своей святой чистой кровью все остальные грехи. Вот потому и Спаситель, никто другой на земле не мог это сделать. Ведь все дети Адама, имеющие на себе грех уже в утробе матери. Таким образом, Создатель реализовал на своём Сыне, а это всё равно что на себе, акт возмездия предопределённый законом, с соблюдением всех формальностей и открыл человеку доступ к плоду с древа Жизни. Чтобы тот кто, принимает его жертву, без сомнений, и говорит; Христос расплатился за меня, не умер для вечности, а имел жизнь вечную.
                Растворились врата на востоке,
                И охранник бесстрашный с мечом.
                Не препятствует больше входящим,
                У кого есть причастье с Христом.
Иди и ты брат, вкушай плоды с древа жизни! Много званных, но мало избранных, желай быть избранным.
-А, не убий. Заповедь.- промолвил робко Кордон.
-А Христос, на голгофе пригвождённый к кресту, в место кого.-ответил Адепт и продолжил.
-Три главных акта свершил Христос, не считая всего остального. К сожалению, в целом тему обсуждать не представляется возможным, время ограниченно. Коснёмся только самого основного, и наиболее необходимого для тебя в настоящий момент. Итак, заостри внимание.- подчеркнул Адепт, назидательно.- Во-первых, освободил человечество от погибели в наказание за грех, став человеком без вины, под исполнение смертного приговора, вместо приговорённых виновных.
    Во-вторых, рассказал о воскресении, и показал своим воскресением, каким оно будет во плоти у людей, и какой будет новая плоть, очищенная от тяжести греха, по истечении времени отведённого для предложения всем без исключения, спасения, через жертву Христа. Бог ведь не отказывается от земли, Он её преобразовывает в то состояние, в котором она задумана изначально, до вмешательства противника.
К стати Люцифер  это в прошлом сотворённый помощник Создателя, его правая так сказать рука, в последствии возмутившийся против Него. Имя Люцифер в переводе на наш язык, светоносный, а дьявол и сатана, это свойства, которые он приобрёл, то есть, противник и клеветник. И рога, пятаки, копыта, это метафора, образы качеств, которые он зародил в себе, символически обозначенные, животными с характерными признаками.
    В-третьих, назвал имя бога; ЛЮБОВЬ! И дал новую заповедь; Любите, друг друга, как Я возлюбил вас,и вы любите. Ею, упразднив, ветхие десять заповедей. Говоря! Те, кто возлюбили друг друга, уже исполнили закон, и им, заповеди не нужны. Ведь любящие друг друга и без заповедей не будут желать жен друг друга, ни имущества друг друга, а темболее не станут убивать друг друга. В Любви отношения гармоничны, но любовь к людям,невозможна без любви к Творцу и делам рук его. Стало быть возлюбивший людей, прежде возлюбил Творца, и, следовательно, дела Его, тем самым, исполнив, самую первую, и самую главную из десяти заповедей; Возлюби  Господа Бога своего, всей душою своею и всем сердцем своим,и да не будет у тебя других богов перед лицом  Моим! А также; Возлюби ближнего своего как самого себя. Не может человек полноценно любить себя, без осознания величия своего сотворения по образу и подобию Божьему. А тот, кто не любит себя, не сможет любить других. Разве что, желать, хотеть, требовать, в общем всё что связанно со страстями, только не любовь. Любовь она жертвенна, добра, долготерпива. Любовь это чувство ответственности, которое берёт на себя один, не требуя  при этом, ничего в замен.
 О заповедях же, Христос сказал, что они давались по жестокосердию человеческому, в качестве регулирующего отношения принципа, в отсутствии любви. И ещё было сказано; Тот, кто не в любви, находящийся  под законом, нарушил хоть одну из десяти заповедей, тот становится повинным в нарушении всех. Поскольку Тот, кто сказал. Не убий. Сказал и не прелюбодействуй, и не лжесвидетельствуй.
     Вот и всё что тебе важно знать, по детски воспринять, и осознав сделать.         Люди тебя возможно простят не все, но мы говорим о Боге.
    - Спасибо Олег! Большое Спасибо! Я теперь понял, почему тебя называют Адептом.
Вообще я многое понял.- умиротворённо проговорил Кордон и добавил.- Олег я чувствую, мне надо исповедаться. И ещё, на дальнем востоке, у меня сбиты, якутские камни. Все правильной формы октаэдры,ювелирной чистоты воды, и несколько килограммов песка с приисков. Есть дочь, она осталась одна, и ей нельзя к такому прикасаться, потому что кроме проблем ничего не наживёт. Я уверен, не знаю почему,но уверен, ты отсюда выйдешь.- Кордон притих и через несколько секунд продолжил ещё тише.- Прошу, исполни волю умирающего. Возьми себе всё то, о чём я говорил и помоги моей дочери.
-Хорошо Серёга.- твёрдо произнёс Адепт.
-Но как всё это передать, чтоб нас не дай Бог не услышали.- Также чуть слышно сказал Кордон.
- Слушай меня внимательно.- сказал Адепт.- Ручка и бумага есть?
- Есть.- ответил сосед.
- Чёпик в хате на параше, спички и белуха есть? - еще раз спросил Адепт.
- Есть.- немедля сказал Кордон.
- Значит так, плотно заткнёшь дючку чёпиком, и позовёшь попкаря, - продолжал Адепт, объясняя Кордону как установить перетяжку.-Пусть включит воду. Ты, когда он её включит, набери полную дючьку, но не сливай воду.–и он во всех подробностях и деталях, объяснил Кордону что делать и как.-Понял?-спросил снова Адепт.
-Понял толково.-ответил Кордон.-Я такого не знал. Не зря говорят, голь на выдумку хитра.
-Значит делаем так. С начала ладим дорогу, пусть стоит, чтоб потом не суетится и не привлекать внимание. А потом садись пиши. Как напишешь, подвяжи почту к перетяжке, и про маячь. Как раз к этому времени попкарь успокоится. Только не стучи в стену, толщина полтора метра, не слышно. Когда всё подготовишь, подёргай коня, я замечу. Всё развал, за роботу. Я уже пошёл выставлять ерша, а ты как подготовишься, сразу запускай без маяков. С моей стороны всё уже будет стоять.- подытожил Адепт.
- Давай брат с Богом!-сказал исповедующийся.- Надеюсь всё получиться.
- С Богом всё получится.-сказал исповедник.- Не переживай.
 И занялись обои, своим общим делом.
Адепт, снова собрал ерша, и воспользовавшись заранее запасённой водой, спустил его в стояк.Кордон, изготовил, из тонкими полосками на рваного нижнего белья, связанными между собой,верёвку, навязал на конце спички, и, позвав надзирателя, набрал в раковину воду. Убедившись по шагам что тот ушел в надзорку, проделал те же действия что и Адепт.
Адепт, услышав шум воды в стояке подошел к перетяжке подвязанной к трубе.      Она задёргалась. Взял её в руку, потянул на себя, и, уверившись в том, что концы двух ершей спутались, сказал  Кордону, прислушивавшемуся в нетерпении, с азартом и надеждой, к звукам из стояка, полушепотом.          
-Порядок Серёга. У тебя конь дёргается?               
-Да-также полушепотом ответил Кордон.
-Хорошо, затягивай всё к себе и подвяжи к трубе чтоб зафиксировать. Только разлаживайся
аккуратно, имея в виду обзор из глазка, и делай что хотел.- предупредительно сказал Адепт, и добавил.- Бог в помощь!
-До связи.-удовлетворённо произнёс Кордон. И втянул перетяжку к себе в камеру.
Адепт лёг на нару, и глубоко задумался. Он думал , о жизни, о быстротечности бытия, о том что рано или поздно, всем придется смешаться с землёй, из которой все взяты, как сказано; Дух духу, прах праху.
И ладно бы, если бы только небытие, для многих бытие становится невыносимым и они ищут небытия, не смотря на материальные блага их окружающие. Так тягостны, бывают душевные страдания, что не выдерживающие, не задумываясь о том, что за пределами бытия, которое они своевольно прерывают, эти страдания могут быть ещё горче и навсегда. Ведь нет боли сильней, чем душевная боль, и никакие телесные недомогания или физические недостатки, не могут причинить большего страдания.      
   Наверное, это и есть, смерть, крайняя форма душевного заболевания, нестерпимого для неё. Томление и муки, от которых душа всеми силами стремится освободиться, ослепшая в разрыве со светом,блуждая среди безнадёжности и безысходности, в заблуждении, как к спасительному средству, прибегает к суициду. А дальше оказывается ещё хуже. Средство, избранное избавлением, не лишает душу индивидуального существования, и не дарует забытья, а лишь усугубляет томительные муки и страдания,но уже за пределами бытия, на задворках вселенной, за пределами света и царства Божьего, в гиене огненной, навечно, без возможности, что-либо изменить. Как много разной мишуры и  иллюзий.
  Продолжал размышлять Адепт.
Одни другим, желают здоровья, утверждая, что это главное, со словами; Было бы здоровье, остальное будет.
Ну да, если посмотреть с позиции здорового, продающего свою почку. И то, будут то только деньги, на время, здоровья ведь больше не будет. Бред! В мире достаточно, здоровых, живущих в нужде и мытарствах, готовых ради достатка и благополучия, расстаться со своим здоровьем.  Есть такие, которые готовы расстаться со своим здоровьем ради спасения другого, безвозмездно. Но это другое. Жертва, благородно.
Это связанно с любовью, даром, который если живёт в человеке, то уже само по себе это, делает его счастливым и самодостаточным, не зависимо от того, как к нему относятся окружающие и состояния здоровья. Благодать! Нет, наверное, здоровье не главное, много здоровых и несчастных, хоть и говорят; Здоровый нищий счастливей больного короля. Это конечно возможно, но при одном, маленьком, малюсеньком, условии, если этот нищий, Аполлонийский Диоген в бочке.  После беседы, с которым, Александр Македонский, сказал; Если бы я, не был, Александром Македонским, я бы был Диогеном. Ха! Ха! Ха! Рассмеялся в душе Адепт с иронией, отразившейся в улыбке на лице.Но не всё то, золото, что блестит.
 Продолжал, философствовать он.И здоровье здесь не причем! Сколько калек, изувеченных в происшествиях, или людей, со врождёнными физическими недостатками, чувствуют себя счастливыми, подымаясь без обеих ног, по отвесной скале, преодолевая трудности, на вершины гор, или участвуя  во всевозможных состязаниях.
Разум, и дух вот что главное! Тысячу раз правильно. Плоть не пользует ни мало, дух животворит!
Прав Христос! Должно вам переродиться в духе, Он говорил. Так есть, душа нудиться, тужиться, держится в трудностях, вдохновляемая и сопровождаемая разумом, как роженица, врачом акушером, перерождаясь в дух. А дух спокоен, умиротворён, не трепещет как душа, перед неизвестностью и сердечко не тёхкает перед опасностью, разум чист и ясен. Девиз; В здоровом теле здоровый дух. Как-то абсурдно на фоне объективности воспринимается. И, если, заострить внимание на естественной реальности без пафоса. Окажется, главное дух, а тело любое, он найдет, как оздоровить и рационально, продуктивно использовать, в любых обстоятельствах. Гениальные  сотрудники,  Эскулапа. Лекари уровня, Абу Али ибн Сины,по прозвищу,Авиценна.
  Вместе с размышлениями, упражнял память Адепт.
Или, Гиппократа, или Христиан, Фомы Аквинского, целителя душ человеческих и Пантелеймона целителя. Все как один утверждали. Наши мысли, наши болезни. А «Канон» Авиценны, просто пронизан такой мыслью. Даже термин терапия, обозначающий, Тера земля, пия воздействие. Подразумевал правильно, скрупулезно и тщательно подобранное сочетание и время применения, органических химических элементов,вовнутрь, неорганических, наружно. И, эмоциональное воздействие, как ключевое, закрепляющее, снадобье,для достижения желаемого результата. При всём этом, органические, и не органические составляющие,должны быть добыты, каждое в своё время, и приготовлены при определённых обстоятельствах.
А эмоциональное воздействие, соответствующим, применяемым средствам и форме заболевания.
Дебри дремучие и тьма тьмущая, для не осведомлённых. Вот уж  где горе, тому, кто подвязался, без предназначения. Поистине наука для избранных, одарённых, посвящением. Наверное, самостоятельно никто, не сможет освоить её. А если кто и займётся, будут просто врачи, поскольку, лекари и доктора,это от Бога.
 Такими  раздумьями, увлёкся Адепт, пока Кордон писал, свою исповедь, и завещание. И, наверное, о многом бы еще размышлял, если бы его внимание не привлекла, зашевелившаяся перетяжка. Которую он, не выпускал из поля зрения ни на минуту, что бы, своевременно отреагировать на действия Кордона.
Важно было успеть, до пяти. А ночь уже переходила в утро.Он встал, подошел к раковине, наклонился, и тихо спросил,-Готов?               
-Порядок.-ответил Кордон еле слышно.-Забирай домой.
Адепт медленно аккуратно, чтоб нигде ничего не зацепилось и не запуталось, втащил верёвку с пакетом в камеру, и спросил,- Дорога больше не нужна?
-Нет.-ответил Кордон и добавил.-Всё что я хотел передать, у тебя. Прошу только об одном, сделай то, что я описал, я уверен ты прорвешься, по-видимому, Бог с тобой. И дочь мою не забывай, исполни последнюю волю уходящего, если представиться возможность. Спасибо тебе за всё, ты мне очень помог.
А сейчас прощай. Времени осталось мало, я хочу побыть наедине с собой, сконцентрироваться, собраться и помолиться. А ты знаешь, на душе и, правда, стало легче. Счастья тебе во всём. Расход.-в заключение сказал он.
- С Богом.-ответил Адепт,-Сбрасывай конец коня, я всё заберу к себе, чтоб в камере ничего не оставалось.- и добавил, стараясь поддержать и укрепить, уходящего в последний путь.- Не падай духом, нет худа без добра. Всё что не делается, всё к лучшему, закон компенсации, теряя одно, находишь другое, пустоты нет.
А просьбу твою, надеюсь, выполню. Во всяком случае, приложу все усилия в изыскании возможности её выполнить и если, есть на то воля Божья, всё срастётся. Да ты и сам сверху всё будешь видеть, а может ещё и подсобишь чем. Мир тебе!- твёрдо, тоном, вселяющим надежду, попрощался он, в последний раз разговаривая с этим человеком.
 -Ну, ты красивый брат! Умеешь поддержать. Жаль, что мы с тобой раньше не встретились, о многом хотелось бы поговорить. Ну, всё прощай.- произнёс смертник, и отвязал конец перетяжки от трубы.
  Адепт, молча затянул всю верёвку в камеру, отвязал часть её изготовленную Кордоном, и скинул в канализацию. Свой канатик и пакет от Кордона, обмыл с мылом, оставшейся водой, канатик спрятал, и принялся за изучение содержания написанного.
 О чём писал, и в чём каялся, майор, пограничник Сергей, по кличке «Кордон», отпустим из этических соображений. Может, когда нибудь, к этому вернёмся, когда это не будет конфликтовать с моральными нормами. А сейчас, Адепт, внимательно прочел несколько раз то, что написал Сергей, взял свои черновики, изрядно почёрканные, и испещренные, приписками, допискам и разными исправлениями, с которыми он работал, когда писал кассационную жалобу, на приговор суда первой инстанции.
И раскидал, координаты, адреса и данные, необходимые для овладения, алмазами и золотым песком, драгоценностями спрятанными, Кордоном, где-то, на дальнем востоке и завещанными Адепту, между строк,на разных страницах, среди всех этих перечеркиваний и исправлений. Да так, что собрать это всё можно бы было только при помощи специальной таблицы, известной только ему. Еще один способ, конспиративно хранить информацию, изобретённый Адептом.
  Как только всё было сделано, он быстро уничтожил рукопись огнем, и сложил черновики к бумагам, копиям приговора и обвинительного заключения.
 Тюрьма спала. Где то на этажах, начали греметь бачки с баландой. Сонная обслуга, небрежно, разгружала и растаскивала их по этажам, подыскивая возможность, незаметно, выловить из бачка, хрящи и картошку, и собрать сверху жир, для себя, а иногда и для обмена на чай или сигареты. Всё шло своим чередом, размеренной тюремной жизнью, к которой  многие быстро приспосабливаются, но никто никогда не привыкает. Бывают, конечно, исключения, но эти исключения скорее, больше подтверждают правило, нежели исключают его. Наступало утро. И только одно, не ординарное обстоятельство, изменило обычный  ход тюремной жизни.
 В половине пятого утра, корпусные двух смежных корпусов, разогнали по камерам на своих постах, всех шастающих черпаками в бачках, баландёров. Некоторые из них возмутились, лишенные возможности поживиться, но кто-то бывалый, сказал; Похоже, сегодня исполнительный день.
-Шо ты гонишь,- язвительно пробурчал, заспанный баландёр и добавил.- Не гони беса, сейчас раздача, не успеем килишнуть. Давайте лучше кипишь засадим.
-Что-то я тебя корова толком не пойму, молока даёшь ты мало, серешь по ведру.- грубо о сек бугор говорившего, и добавил,-Какой кипишь, бычара!За этот кипишь, может статься так, что ты, вечером в общаковой камере, половыми актами, братву потешать будешь. Разврат, раз в рот и раз в зад, в курсе. За черпак и за ксивы спаленные, отвечать придётся. А кум, это быстро состряпает. Жуй сопли и сопи! Понял?  Кого-то сегодня разменяют. Если нас, ни с того ни с сего разогнали по хатам в это время, значит, по корпусу с подвала проведут смертника, лоб зелёнкой мазать. - Возмутившиеся затихли и успокоились.
  Гнетущую тишину подвала, разрезал лязг открывающегося замка. Звонкие щелчки языка и упругой пружины хорошо смазанного механизма, в такое время, всегда, бередили и будоражили души тех, кто их слышал. И чем ближе приближалось время получения ответа на написанные прошения о помиловании,тем сильней.
Дверь открылась и по коридору разнеслись, а в камерах едва за слышались звуки шагов нескольких человек, безмолвно и уверено шествующих, за внутренне лихорадочно трепещущим, обливающимся холодным потом от жуткого страха перед неизвестностью которая ожидает за дверью гроба и ужаса неотвратимости происходящего, сокрушённым трагическим несчастьем и удручённым горем, подавленным реальностью мощи, без изятной силы законов бытия, к которым раньше, как сейчас стало ясно, он относился легкомысленно и скептично, приговорённым.
Один из них, подошел к камере Адепта, заглянул в глазок, и убедившись что тот спит, подошел к двери соседней камеры где стояли остальные. Адепт же тем временем не спал, а лишь делал вид что спит. Он быстро соскочил с нары, тихо подошел к двери и прислушался. Открылась кормушка, трещотка наручников, защёлкнулась, опять закрылась кормушка и начали открываться один за другим, дверные замки, щелчок электра замка и открылась дверь, Тихо без единого звука, за исключением, металлического, механического, уже более ускорившиеся шаги, удалились, и за ними захлопнулась дверь подвала.
Молодец, подумал Адепт. Мужественно, держись, скоро все проблемы будут позади. И представил себе, как открылась кормушка, Кордон, сложив сзади себя руки, выставил их в кормушку. На них, из коридора застегнули наручники; (Обычная мера, применяемая к смертнику по выходу из камеры,даже для проведения санобработки, там же в подвале.) Только потом открылась дверь, и его крепко ухватив за руки с обеих сторон, чтоб не сопротивлялся, вывели из камеры и увели.
        Светало, начинающийся новый день, различаемый в подвале не солнечным светом, а пересменками дежурных, и раздачей завтрака обеда и ужина, заявил о себе грюканьем кормушек, бряцанием алюминиевых тарелок, словом раздачей завтрака. Ночного дежурного уже не было. Новая смена еще не заступила и вместо дежурного, был корпусной.
 Адепт, погруженный в глубокие раздумья, вернулся в реальность, когда открылась его кормушка и в неё заглянул корпусной.
  -Адепт, здорова!–радушно сказал он. Этот корпусной с уважением и доверием относился к Адепту, еще, когда тот был на верху, под следствием. В обмен на деньги приносил ему чай, запрещенный по режиму содержания. Будучи уверенным, в том, что от Адепта ничего никуда не выйдет при любых обстоятельствах.
 В общем-то, так к нему относились почти все. И добавил.- Там тебе привет передают, сокамерники твои бывшие, из, два четыре семь.
- Здорова Влад.- ответил Адепт.- Привет и им.
- Ну, как дела? - поинтересовался Влад.
- Сначала было плохо, потом привык, а сейчас лучше всех и никто не завидует.- Отшутился Адепт, понимая что, лишние разговоры с ним ни к чему. Не уставные отношения на коммерческой основе это одно, а работа и партнёрство с кумом и прочими, в серьёзных делах, совсем другое.
-Олег, ты по национальности случайно не еврей? –опять спросил корпусной.
-Ответить на твой вопрос однозначно, очень сложно. - ответил Адепт и продолжил.- Для того чтоб понять значение слова еврей. Надо знать, почему, сородичи, симиты, то есть дети Сима, одного из трёх сыновей Ноя, от которых произошли народы на земле, после потопа, назвали своего со родника Авраама, евреем и что подразумевается под этим понятием. Но то, что не иудей, это точно.
 -Слышал я, по твоему делу возня началась. Появились какие-то новые обстоятельства в твою пользу, пошел переполох. Приговор то уже вынесли, и по мнению, а тут факт тебя оправдывающий.–сказал корпусной. 
 -И не один.-дополнил Адепт.-Многие исказили и фальсифицировали. Да так бездарно, что если бы я и был виноват, всё равно моя вина, была бы не доказана. А закон, при решении вопроса о доказательствах вины и наказании, не руководствуется домыслами, догадками и предположениями. Но наш суд как видишь не утруждает себя доказательствами. Кое-кто там наверное, как у Рабле, в Приключениях Пантагриэля и Гангратюа, на костях кидает, виновен, или нет. Знаешь. Аналогичный случай был в Тамбове. Делали подкоп под банк, ошиблись на полтора кирпича и попали в уборную. Вонючий случай.- опять отшутился Адепт.
-Наверное.- иронично произнес корпусной, и спросил.-Тебе, толкотня эта, с утра не мешает?
-Да так особо не мешает, но и уют не создаёт. - ответил Адепт.
-Тебе надо было прозвище не Адепт, а адвокат. Мне кажется, что ты выйдешь отсюда, хотя по статистике, с подвала подымаются, два процента из ста. И будешь знаменитым и известным. Если станешь адвокатом, то я сам буду обращаться в случае чего, только к тебе, и другим советовать.-сказал Влад.
Адепт улыбнулся и продолжил говорить.-Прозвище себе выбирают информаторы и осведомители, а другим жизнь присваивает, и прилипает оно как-то само по себе. Известность, я уже известный. Да вот только слава, валюта не стабильная, курс не устойчивый, и не везде и всегда конвертируемая. Я вообще то Николаевскими червонцами беру. И, не обременён комплексом Герострата, нарцысизмом и нимфоманией. Что очень, кстати, кое кому,  не нравиться, поскольку лишает возможности, поиграться амбициями.  А адвокатом стать, это вряд ли. В нашем обществе, более важное значение, имеет диплом, а не знания, как кто-то говорил; Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек. Его-то у меня и нет, а посещать юрфак, только время терять. Но ты сможешь ко мне приходить как к эксперту в области комуникалистики. У меня есть сертификат и все необходимые, знания и возможности.
-А это еще что?- недоуменно переспросил собеседник.
-Это, консультации и разрешения проблем и конфликтов, в сфере общественных и межличностных взаимоотношений.- прокомментировал Адепт.
-Ну, ты даёшь!-удивлённо промолвил Влад.-Правда что ли?
-Конечно, правда. -сказал узник с улыбкой.
Корпусной передал ему пайку хлеба и сахар, пожелал приятного аппетита и закрыл кормушку. А, отходя к другой камере, сказал баландёру.-Работай тише, сколько раз тебе говорить. И не коси черпаком на подвале. Тебе что мало?
    -Что вы, гражданин начальник. В таком-то месте, как можно. -раболепно опустив голову, проговорил баландёр.
 Адепт же, слегка утомлённый бессонной ночью, обмылся, позвав Влада, чтоб тот открыл ему воду, и заснул младенческим сном. Бережно, по матерински, заключающим в свои объятия душу, ограждая её от забот обусловленных бытием и освобождая от всех тревог, невзгод, замков и решёток, даруя свободу. Свободу, такую необходимую всем кто её лишен, всеми фибрами души жаждущим её бесконечными днями и ночами. Но возможность обрести её предоставляется многим лишь во сне, да и то, если не осуетилась душа.         
               
                2
                интрига         
Тем временем, в одном из властных кабинетов, несколько человек, занимавших высокие должностные положения в разных ведомствах. Оживлённо обсуждали вопросы, связанные с Адептом, его поведением, приговором; (Смертная казнь, расстрел, с конфискацией в доход государства всего лично ему принадлежащего имущества.) своей безопасностью, и безупречностью в отношении  закономерности принятых решений и проведения следственных действий, в образовавшихся обстоятельствах. А также искали выход, из крайне неудобно сложившейся для всех ситуации.
 Этот Адепт, мать его,- сказал один из них.- Неугомонный тип! Посадили его в камеру к нашему осведомителю, над созданием образа которого, работали не один день, с учетом нынешних новомодных веяний восточных культур и мировоззрения Адепта. Он разрушил этот образ, несколькими строчками.
Вот послушайте.- и прочитал следующее;-Самодур гуру. Это название.-пояснил говоривший и продолжил. 
                Что ты ищешь дури вестник,
                В этом мире без прикрас.
                Здесь хватает разных бестий,
                Не хватало только вас.

               
                А ему бы по больше пайку,
                Тяжело бесу  впроголодь жить.
                Adidas слоёного сала,
                И цейлонским чаем запить
               
               
                Чтоб потом, чрева страсти умерив,
                В пропитанный жиром лист.
                Завернуть сумасбродные мысли,
                Сблёв, про хлёстких ударов свист.

               
                И ещё с очумелым взглядом,
                С закипевшей пеной у рта.
                Приставать целый день к бродягам,
                И рассказывать путь бхактиста.
               
                А затем наглотавшись  вдоволь,
                И обид и гнилой баланды.
                Бросить кости свои на нары,
                И зубами скрипеть от нужды.

               
                И никак не понять бедолаге,
                Что местный камерный люд.
                Не поймут индийские сказки,
                Здесь тюремной жизнью живут.
               
                И не нужен им указатель,
                И ведических басен блуд.
                Чистоту в арестантских душах,
                Кто как может они берегут.

               
                Ну а он, всё в при топ с прихлопом,
                Как шаман в полуночный час.
                Чепуху всевозможную мелет,
                Дурогонит, в какой уже раз.
               
                Ну и что же, трещи, всё понятно,
                Здесь встречались такие не раз.
                Только как бы тебе красавцу,
                Не врядили когда-нибудь в глаз.

               
                В общем, ты не таи обиду,
                Эти строки тебе сказ.
                Чтоб яснее себя увидеть,
                И получше понять нас. 
               
               
                Ну а если всё же взгрустнётся,
                И заходят буграми бока.
                Подойди и скажи просто,
                И накатят тебе с кулака.

Некоторые из присутствующих, искренне рассмеялись. И другой, представитель, в некоторых аспектах похожего по назначению, но только в другой плоскости вертикали, ведомства, сказал.
-Что ж, товарищи. Этот ваш сенсей, или как там его, бракованный материал изначально. А это, говорит, о не профессиональном подходе к работе в вашем ведомстве. Параллельно с ним, работал и наш человек, более или менее качественно образованный, в сравнении с сенсеем, но это не так важно. Его способность ассимилировать информацию, проверена и пусть не совершенна на все сто процентов, как минимум на тридцать объективна. Так вот, по его наблюдениям и предоставленным сведениям, обработанным и сформулированным нашими аналитиками. Сенсей, субъект с вяло текущей психопатией на почве шизофрении. Раздвоении личности, под влиянием нескольких, мощных эмоционально насыщенных и на первый взгляд симбиотических, но противоречиво конфликтующих между собой в средствах и способах достижения  цели, идеологий, составляющих его мировоззрение.
 - А по проще можно, товарищ  Щёкин,-перебил докладчика, один из участников совещания.- Я не имею медицинского образования, тем более в области психиатрии. Как и многие из нас.
 - Што вы, любезнейший Пётр Савич. Прикладная психология.- саркастично произнёс Щёкин, и продолжил не довольный тем, что его перебили.-А если проще, то это, не пропорционально скомпанированный из несоответствующих рецепту ингредиентов, поверхностного синтоизма, частично буддизма и  нескольких частей индуизма, перемешанных между собой и подсоленных христианством, винегрет в голове. Мысли навеваемые этими ветрами, как волны пенятся в голове и разбиваются о маяк реальности. Что побуждает не мыслящего, мыслить, а уже мыслящим, лишает твёрдой интеллектуальной позиции, вызывая противоречивые чувства, в последствии проявляющиеся, психическими расстройствами. Так понятней? -справился Щекин, все также саркастично.
 -Да, спасибо, популярно и доходчиво.-извинительно сказал перебивший и дружелюбно добавил.-Да не сердитесь вы ради Бога. Нам сейчас не до этого. 
 -Вы правы, не до этого.-согласился Щёкин и продолжил, вновь вернувшись к деловому тону.-Всё это уже не важно. И не стоит обвинять нашего подопечного в кавычках, в собственных недостатках. Сейчас гораздо более важно, довести его склонность к правонарушениям, и обосновать присутствие, преступного мировоззрения. Чтобы  прояснить мотив избранных следствием  действий, и обоснованность инкриминируемых ему преступлений. А так же, выявить, характерные признаки анти социалистической морали. Вот послушайте, что добыл наш осведомитель из написанного его рукой.-и стал читать;-

                Куражи
               
                Кричали, конвоиры!
                Стреляю, не беги.
                Но у меня братишка,
                Пятнадцать лет тайги.

                И, если есть баланду,
                Ну, сам ты посуди.
                Откинусь я горбатый,
                Два зуба в впереди.

                И не боюсь я пули,
                Коль нары позади.
                Ведь не в моей натуре,
                Сидеть без делюги.
               
                Эх, девочки, свобода,
                Мастюха на груди.
                Штанишки от «Версаче»,
                Лошара отойди.

                И мы еще отвиснем,
                Украсим наши дни.
                Капусты нарубаем,
                Поляна знай, долби.

                И, как, тут не нажиться,
                Ну, сам ты погляди.
                Куда косяк не кинешь,
                Валюты пруд пруди.

                Побреем кучерявых,
                И, подобьем рубли.
                Надеюсь в Монте-Карло,
                Пролезут и они.

                По финишу отвалим,
                Мы зажигать огни.
                И купим нашим дамам,
                Трусарди бигуди.

                Эх, сладкая свобода,
                И плётка у груди.
                Колечко с бриллиантом,
                Ты фраер не блуди.
 
                Фартовые подъемы,
                Пузатый, не дрожи.
                Давай сюда капусту,
                Что? Нету? Ты вяжи.

                Еще ведь на тягаешь,
                С Бюджета куражи.
                Там, под диваном торба.
                Васяба развяжи.

                А если нас повяжут,
                Опять Васёк беги.
                Теперь у нас зелёнка,
                Братишка  впереди.

Следующее в этом жанре,-прокомментировал Щёкин, и продолжил чтение, переложив в папке бумаги с одной на другую.-Называется. Дедушка.
               
               

                Мне оставил дедушка,
                Старый пистолет.
                На потёртой ручке,
                Именной завет.

                Смелый был мой дедушка,
                И его совет.
                Ничего не бойся,
                Проклят этот свет.

                Ну а я, весь в дедушку,
                Молодой брюнет.
                Нету, ни копеечки,
                Скромненько одет.

                Как возьму я вечером,
                Дедов пистолет.
                И поеду требовать,
                Банковский билет.
               
                Спи спокойно дедушка,
                Ты, оставил след.
                Будет мне подспорьем,
                Этот пистолет.

                На рублю рублей мешок,
                Выставлю буфет.
                И верну оружию,
                Славу, прежних лет.

                Эх, судьба, судьбинушка,
                Кожаный жилет.
                Очень пригодился мне,
                Старый пистолет.

                Никуда не денешься,
                Проклят этот свет.
                Видно знал о будущем,
                Многое мой дед.            


  -Как вам такая, баллада?-педантично спросил докладчик и добавил.- Неужели это не подтверждение, склонности к преступной деятельности?
  -Нет, товарищ Щёкин.-уверенно сказал говоривший первым и уличенный Щёкиным в профессиональном несоответствии и продолжил, непосредственно, методично, реабилитацию не столько, Адепта. Сколько репутации своего ведомства.- Это обыкновенный шансон. Он пишет его в развлечение, и накатал уже, наверное, на целый альбом. Но поскольку, вы критически отнеслись к нашему осведомителю, профессионализму и усердию в работе.  То думаю, не помешает делу и вам подчеркнуть, мягко говоря, некоторые не доработки. А самое главное без перспективность выбранной модели  построения мотивов, аргументов, и фактов.    Во-первых, отсутствует причинно следственная связь. Наш человек, не смотря на поставленный вами, винигретный диагноз, к которому, кстати, вы забыли добавить, ингредиент, увлечения восточными единоборствами. Думаю, предоставил гораздо больше информации.
 -Хватит паясничать, Николай Иваныч.-перебил Пётр Савич, вступившего в словесную межведомственную дуэль, не уместную в сложившихся обстоятельствах. И добавил.-Давайте по существу. А эти лингвистические обороты речи, оставьте друг для друга, тет-а-тет.
 -Слушаюсь.-сказал тот продолжая.-Сенсей, предоставил информацию, в том же духе, что и осведомитель, Щёкина. Зачитать?
 -Пожалуйста.-сказал главный и шутливо добавил.- Мы тут уже потихоньку становимся поклонниками его талантов. Того и гляди, скоро хлопать будем. Только не в ладоши, а глазами, в генеральной  прокуратуре.
 -Амнистия.-зачитал название Николай Иваныч и продолжил декламировать с выражением.
               
                Шестнадцатая республика,
                Сегодня вся гудит.
                Амнистию придумали,
                Попустит, может быть.

                И все вокруг надеяться,
                Что так тому и быть.
                И наш барак в три яруса,
                Прикажут разгрузить.

                А я парнишка камерный,
                Не гоже мне тужить.
                Смотрю в окошко узкое,
                И знаю срок бомбить.

                Амнистия, амнистия,
                Для тех, кому не жить.
                Кто в битве под Полтавой,
                Медаль смог заслужить.               

                И мне смешно  до одури,
                Смотреть, как трюм галдит.
                Амнистия дешевая,
                Другой не может быть.

                Тебе ж, сосед мой камерный,
                Совет мой не блудить.
                Нам ничего хорошего,
                Не могут предложить.

                Дорога заповедана.
                До финиша бомбить.
                Ну, разве что амнистия,
                Смешней не может быть.

                И ты учти здесь главное.
                Ведь, чтоб по ней свалить.
                Отцом, давно беременным,
                На сносях надо быть.
               
                Ну, есть ещё условие,
                Свободу получить.
                Ты, Куликовской битвы,
                Инвалидом должен быть.

                А ты я вижу, молодой,
                Так стоит ли грустить.
                Для нас амнистия, звонок,
                Другой не может быть.

                Весёлая амнистия,
                Вот, кто-то там чудит.
                Ведь тот, кто под неё попал,
                На кладбище лежит.

                Амнистия, амнистия,
                Ну, как так может быть.
                Придумали, амнистию,
                Для тех, кто вечно спит.

 -Вот, такая мораль.- закончив читать, сказал он.
 -Что ж, остро.- сказал Пётр Савич.- Прям Овод, Войнич.
 -Так то, оно так. Но, есть ещё и другое, к общему, сожалению.-продолжал Николай Иваныч.- -Товарища Щёкина, это расстроит. И, тем не менее, есть текст, на фоне которого, все эти строки, приобретают, другое значение, имеют другой смысл и наделяют их автора, позитивными намерениями. Информация добыта, тем же осведомителем, оригинал, но черновик.- и вытащив из внутреннего кармана соложеный вчетверо лист исписанной бумаги, начал читать.« Сижу, пишу, делать нечего, рассуждаю о жизни. С обеих сторон тарахтят, как хрен в коробке. С одной, вороны за решёткой, с другой, надзиратель под дверью.
Как камениста и бесплодна, здесь почва нравственная, практически почти негде прорости зерну доброму. Спаситель сказал; Любите друг друга! Что посеете то и пожнёте!
 Но как быть, если уже посеяно, да такое что сразу и не разгребешь. К тому же, посев этот, взошел давно и в изобилии, укрепился в корнях. Кому могло прийти в голову, сеять такое в души.  Вызывать к жизни, человеконенавистничество. Вот уж, во истину, сеющий ветер, жнёт бурю, а нечестие, беззаконие. Как это, здесь ярко выражено и очевидно, для наблюдательных, в условиях повышенной концентрации существ. Тюрьма, мать её, крытая, неизбежная плотность общения и взаимоотношений. Как в песне об армянине; Турма казёль, тэперь я тощьно знаю. 
И вот, о этих шуточных и серьёзных, часто трагичных стихах и песнях, написанных за решеткой, я сейчас размышляю. Многие не знают, что в СССР, существует, шестнадцатая, неформальная, но актуальная и реальная, республика. Которую, можно было бы назвать; Кабальная Народная Многострадальная Голодная. Республика эта, имеет свою национальную одежду, состоящую из нескольких элементов, шапка ушанка, фуфайка, роба спецовка и ботинки, скрепленные заклёпками, из грубой свиной кожи.Свою культуру, выработанную под влиянием обстоятельств и сформированную условиями, в которых влачит свою тяжкую ношу, народ той республики. Жители покидают её пределы, редко и не на долго.
Выезжая, метафорически выражаясь, по туристической путёвке, справке об освобождении. В этой путёвке открывается виза, отштампованная крупным шрифтом; ( УСТАНОВЛЕН АДМИНИСТРАТИВНЫЙ НАДЗОР,) И, термин во времени, в каком режиме и насколько. В общем, гостевая, по которой, трижды нарушивший визовый режим, депортируется обратно, в пределы шестнадцатой республики, в статусе гражданина которой, он пребывает. И лишь не многим счастливцам, удавалось остаться на воле.
Советский обыватель, ничего не хочет знать о той республике. Но она есть. И как бы ни пристойно и не благовидно, она не выглядела, напоминает о себе, своим фальклером. Конечно, песни и стихи из-за колючей проволоки, не претендуют быть, нравственно возвышенными. И не выделяются, глубиной мысли,изящностью слога и очарованием формы. Но вместе с тем, своей своеобразной самобытностью, в полной мере выражают драматичность тех чувств,которые переживают граждане шестнадцатой республики, коллективно и индивидуально. И я думаю, наступит время, когда, творчество в кандалах, послужит хорошим материалом, к изучению и исследованию психологических причин, которые, стимулировали и детерминировали стремления, поступки и социальные проявления этого времени и этих мест, так называемых, не столь отдалённых. И будущее, не пренебрегая предыдущим эмоциональным опытом, воспользуется возможностью, понять и научится избегать привычные ошибки. Проще говоря, перестанут постоянно наступать на одну и ту же швабру. По сему, и я, решил приложить так, сказать руку, к народному творчеству, шестнадцатой республики. И поскольку, сам, являюсь её жителем и гражданином, постараюсь быть объективным, не выходя при этом за пределы этических норм. Хотя сделать это, очень не просто, в силу того, что нравственная основа камерной и арестантской этики, обусловлена специфическими принципами. Принципами, в которых моральные ценности, размыты лишениями и душевными страданиями. Между тем, арестантская этика, непременно обладает простотой и преисполнена чувством собственного достоинства. Она во всём характерна обстоятельствам, в которых она сформирована. Дитя, достойное родителей. Вот только, родители ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина.
  И так, шансон! Музыка народная, слова, зк голодного. АЛЬБОМ. (…………………………………)».
Что скажете, в отношении этого, товарищ  Щёкин?
-Неожиданно любопытно.- ответил тот и спросил. - А что значит сало Адидас?
-Как не смешно, но всё же, со смыслом. Три и больше прослоек мяса в сале, они называют в шутку, Adidas.
-Чепуха это всё!-вдруг неожиданно, заговорил четвёртый из присутствующих, безмолвно сидевший в кресле, всё это время.- Во-первых, вся ваша информация в прошлом, еще имела бы значение. Но вы, или не осознаёте, или принципиально не хотите понимать, новые ценности, гласность, демократия, перестройка, чёрт бы их побрал. Сейчас, подобного рода  напевы, поют во всех кабаках и продают на каждом углу, оптом и в розницу, кому угодно. Можете и вы купить. И всё что сможете сделать, так это только слушать, если вдруг неожиданно понравится. К тому же я смотрю, вас чрезвычайно беспокоит служебная чистоплотность.
Не валяйте дурака. Не совместимые с требованиями УПК, методы проведения следственных действий, на лицо, в случае внимательного и беспристрастного изучения материалов дела. Информация, которую вы обсуждаете, не существенна, из времени следственных разработок и не имеет к делу прямого отношения, в двух словах, кефир обезжиренный. При вновь обнаружившихся обстоятельствах, дело рушиться как карточный домик, и кто его знает, что нам еще приготовил случай. Все вы думаете о себе, в то время как главная, проблема, у меня. Под вопросом, законность приговора  вынесенного мной, и какого приговора, на чём основанного. В лучшем случае, укоры в некомпетентности и не соответствии. Все отказались слушать это дело. А мне, давай Филимоныч, давай, обстоятельства требуют. Шитое белыми нитками дело всучили, и приговор хотели исключительно радикальный. Дальше что? Лихо папаха на хрен одета! Судебное следствие было, вы понимаете!? - в сердцах выговаривался Филипп Филимонович  Стряпоков.- Не слушание и не разбирательство, а судебное следствие. А вас, всё сало с тремя прослойками, как будет на жаргоне, интересует. И стукачи ваши, чем попало, вам кудри завивают, лишь бы  льготы себе выхлопотать, да снисхождения всякие. В общем, так, хватит на непристойные места лапти примерять. Нужно доказать что Адепт пользовался нелегальными каналами связи и изощрённым способом имел возможность сговора, не смотря на условия изоляции в которых он находился.
-Каким образом?- заинтересованно поинтересовался Пётр Савич.
-Сейчас у нас на руках его кассационная жалоба, которая, как вам известно, и есть для нас проблематичной в условиях настоящего времени. Для того чтоб её передать в верховный суд для рассмотрения, в установленном порядке, необходимо соблюсти процессуальные формальности. А именно, присоединить к ней, замечания и дополнения приговорённого, на протокол судебного заседания. Или отказ вышеупомянутого, от ознакомления с протоколом судебного заседания, что автоматически считается признанием его верным, буквальным, отражением сказанного всеми сторонами в процессе слушания дела.
Так вот, Адепт, своевременно, в установленный законом срок, написал заявление с требованием предоставления возможности, ознакомится с протоколом судебного заседания, как положено перед составлением кассационной жалобы. Мы не предоставили ему такой возможности, так как протокол был отредактирован не посредственно под решение суда. И благо, что так сложилось. Теперь, как к стати,  это выгодно предоставляет нам, дополнительную возможность, добыть переписку Адепта, и доказать сговор в показаниях, с фигурантами и заинтересованными в исходе дела лицами.- детализировано объяснил Стряпоков.                -Чрезвычайно интересно.-вступил в разговор Щёкин.-Но как это реализовать сейчас, когда ему нет необходимости делать лишние движения. Показания последовательны, подтверждаются и уложены в логический ряд.
 -Это, то и хорошо. Когда всё слишком гладко, кроме позитивного отношения к изложенному в деле, можно предполагать возможность существования намеренного сговора в  предоставленных показаниях. Но только в том случае, если выявлен факт связи, или даже намерение её установить. А так же, возможность обойти условия изоляции.- объяснил Стряпоков.
 -Но как привести его к потребности, установить связь?.-вступил в разговор, заинтригованный Николай Иванович.-Да ещё и обсуждать, такие весьма деликатные темы, которые предоставили бы нам необходимый материал. И главное, через кого всё это осуществить? ИМН, пост номер один, условия строжайшей изоляции. Муха без билета не пролетает.
 -Нам Иван Иванович и не нужны, темы касемые уголовного дела.-сказал, продолжая разъяснения Стряпоков.-Достаточно переписки. Даже одной единственной записки, с текстом досужего содержания,типа; Здравствуйте, у меня всё хорошо и так далее. Написанной его рукой. Важно показать, что Адепт, имел возможность сговора, и наличие связи с необходимыми ему свидетелями, а также находил способы изощрённым путём обходить обстоятельства препятствующие установлению незаконной связи. Тем более, в условиях строжайшей изоляции. А как это сделать, не вызывая подозрений со стороны Адепта, решение есть.
-Догадываюсь какое.-в тоне загадочной проницательности, проговорил Пётр Савич, сосредоточенно слушавший, что говорил Стряпоков. – Ознакомление с протоколом судебного заседания.
-Совершенно верно.-подчеркнул Стряпоков. И продолжил.-С протоколом знакомить пойдёт  Эвтибида.
Она у нас девочка способная во всех отношениях, молода, непринуждённа, раскованна в поведении и выглядит очаровательно. Думаю, она сумеет, произвести впечатление, расположить к себе и вызвать доверие.  Конечно, представлять протокол для ознакомления должна секретарь составлявшая сей документ.
Но представьте, что этот секретарь услышит о себе, когда Адепт будет с ним знакомится. К тому же, она невзрачна,  и абсолютно не знакома с искусством обольщения. Эвтибиду я уже подготовил. В её задачи будет входить, расположение к доверию, флирт, готовность передать письмо, рискуя собой под влиянием лёгкой влюблённости, сострадания и сердоболия свойственного многим женщинам. А также заполнить время, доверительными интимными беседами, отвлекающими от ознакомления с протоколом.
Что, будем надеяться, оставит дело без замечаний и дополнений Адепта, на протокол судебного заседания.
Он сейчас в критической ситуации, одиночная камера, кризис общения, смерть за спиной, план должен сработать. Вам же товарищи, следует поработать со свидетелями, а так же, с его подружкой.
По нашим данным, она сейчас очень популярна в известных кругах, благодаря отношениям с Адептом и шумихе разыгравшейся вокруг него. И не пренебрегает, утешениями, утешителями и разного рода утехами и развлечениями, в виде дамы печального образа. Просто купается во внимании тех, кому льстит связь с тёлкой Адепта, или доставляет удовольствие досадить ему,  или посмеяться над ним.  Она же,  искусно этим пользуется, не пропуская возможности, развеется, и развлечься, в прочем, как и многие соломенные вдовы.
Было бы не плохо, чтобы кто-то из ваших внештатных сотрудников, познакомился с ней поближе и плотно проработал. Не исключена возможность, выяснить что-нибудь интересное для нас. Что угодно можно узнать в постели у пьяной женщины, растворяющейся в экстазе, тем более, если самец с перспективами, и видами на будущее, особенно, в её ситуации. Надеюсь, у вас какие ни будь мачо, со способностями  ловеласа, имеются.
-Конечно, Филипп Филимонович.- подхватив инициативу, утвердительно сказал Щекин.- Гениальная идея.
-Работаем Пётр Савич? Все согласны?-спросил Стряпоков.
-Работаем.-ответил тот и остальные присутствующие, не раздумывая, согласием подтвердили его ответ.
-Вопросы, предложения, корректировки какие нибудь есть?-поинтересовался Стряпоков.
-Всё предельно ясно и не требует дополнительных разъяснений.-твёрдо ответил Пётр Савич, и деловито добавил.-К  делу, время не ждёт!
 Все присутствующие, обменявшись рукопожатиями, направились к выходу из кабинета Стряпокова.
Тот, в след выходившим, добавил.- Непременно примените методы психологического давления на свидетелей. Своя рубашка ближе к телу. Рыба ищет, где глубже, а человек где лучше.
-Само собой разумеется, Филипп Филимонович, не переживайте.- сказал Николай Иванович, выходивший из кабинета последним.
 Стряпоков, еще какое то время провёл в кабинете наедине с собой, углублённо продумывая и взвешивая все, что предстояло сделать, и каким образом корректно исправить оплошности в фабрикации фальсифицированных материалов дела Адепта. Ведь под вопросом была законность его приговора и правомерность проводимых действий и принятых решений в процессе судебного следствия.
 Как это всё надоело. Всё чаще и чаще посещала его, одна и та же мысль, приходившая вместе с головной болью и тошнотой. Всегда подставляют меня. Ну и что, что подмоченная репутация. А мнения и отношение окружающих. Конечно, бояться нечего, в случае чего заслуженный отдых, почётный пенсионер.
 Успокоил себя Стряпоков, и нажал на кнопку селектора.- Танюша, зайдите, пожалуйста, ко мне.               
                3
                искушение


В кабинет Стряпокова, вошла девушка. Прелестнейшего вида создание, с идеальной фигурой полностью, безупречно сформировавшейся женщины созданной для сладострастия, и очаровательным ангельским личиком наивного ребёнка. Упругое тело девушки, грудь, не нуждающаяся в поддержке, едва прикрытая блузой из лёгкой ткани, обрисовывающей её форму  подчёркивая обнаженность. Длинные стройныё ноги, нежная бархатистая с золотистым оттенком кожа, все черты её внешности, излучали свежесть юности, украшенную чувственностью возбуждающей страстное желание, и не только противоположного пола.     Лишь проницательный человек, умудрённый жизненным опытом, смог бы разглядеть в ней, ненасытные чувства, буйное воображение и огонь страстей, делающий её, уязвимой искушением, хищницей. В общем, всё то, что наполняет женщин, не очень добросовестно относящихся к устоявшимся нравственным нормам и  непримиримо, ко всему тому, что препятствует извлечению выгоды, и ограничивает возможность получения удовольствий.
-Да Филипп Филимонович.- с деловитой сосредоточенностью и нежной интонацией произнесла она.
-Что ж Танюша, завтра, как говорят в театре, твой выход.-сказал Стряпоков. И спросил.- Готова?
-Готова. Вы не переживайте, я сделаю всё что смогу.-утвердительно ответила она.
-Танечка, мы ведь договорились, в уединении на ты.–игриво проговорил судья, своему секретарю.
-Извини папочка.-ласково и шаловливо сказала Таня шефу.-Привычка.-большая разница в возрасте, лишала её отношения с шефом не принуждённости. И только артистические способности помогали ей вести себя естественно в таких обстоятельствах.
- Иди ко мне девочка. Сегодня был тяжелый день, нужно расслабиться.- пролепетал Стряпоков протягивая руку.
     Таня, раскачивая бёдрами, грациозно подошла к нему и широко раздвинув ноги уселась на колени.
На следующий день, после принятого в высоком кабинете решения, внимание Адепта увлечённого чтением Достоевского, отвлёк щелчок замка кормушки. Она открылась, и в камеру заглянул корпусной.
-К тебе посетители.- сказал он.- С протоколом судебного заседания знакомится будеш?
-А как же.-ответил Адепт, и подошёл к кормушке.
      Корпусной отошел, и его взору предстала очаровательная девушка, с толстой папкой в руках. Скромно одетая, без косметических прикрас и намёка на шарм и социальное положение, украшениями.
-Здравствуйте.-робко, едва слышно промолвила она.
-Привет.-сказал Адепт.-Почему так не своевременно?
-Не знаю.-ответила девушка.
-А ты кто?- поинтересовался Адепт,
  Вдруг появился корпусной со стулом и предложил его, робко и застенчиво стоявшей у двери, прижавши папку с делом к груди обеими руками, девушке. Она элегантно присела напротив  и сказала, не поднимая глаза.
-Я секретарь областного суда.
-Как же тебя зовут, секретарь областного суда?-добродушно спросил Адепт.
-Таня.- ответила девушка, взглянув на Адепта, чарующими, изумрудного цвета глазами, излучающими нежность и сострадание.
-Ну, мне надеюсь, представляться нет необходимости.-сказал Адепт.
-Я знаю, ваше имя Олег. Я видела вас в суде, и я рада, что меня послали знакомить вас с протоколом вместо Яны.-стала говорить девушка, также нежно и участливо, как взглянула.- Мне почему-то всё это время хотелось с вами поговорить. Вы такой сильный. Как вы можете переносить все эти ужасы.
-Тогда Таня, переходи на ты, будет легче говорить.-сказал Адепт.-И вообще, обращение, на вы, вживленное в придворный этикет заморским влиянием, лишает простоты общения и полноты понимания, устанавливая дистанцию. До появления немцев и французов при дворе российских монархов, даже простолюдин обращался к царю на ты. И правила хорошего тона в русской традиции, не исключали обращение на ты из употребления в любых слоях общества, не осуждая его применение. Ведь даже к Богу в молитвах, все обращаются на Ты, а нет большего величия.- замолчал он в ожидании ответа, разъяснив преимущества своего предложения.
-Я согласна Олег.-безропотно сказала Таня, глядя на Адепта взглядом, наполненным нежностью и восхищением, тоном давая понять, что ещё на многое будет согласна.
-Вот и хорошо.-сказал Адепт и добавил.-Давай-ка сюда папочку, сейчас будем вместе  знакомится с протоколом. Посмотрим, чего там настряпал, ваш Ляпкин Тяпкин вместе с Яной слившись в экстазе авантюры.
   Таня передала через кормушку папку и сказала.-Там многое не разборчиво, кое-где стенограмма, я листала его. Яна, наверное, не успевала протоколировать.               
-Понятно.-сказал Адепт и добавил.-Наверное, для того, чтоб легче было по-своему истолковать.Взял папку, открыл, пролистал и вновь заговорил с Татьяной.
-Да уж, как курица лапой, чёрт ногу сломает. Где же эта коварная бесстыдница Яна?
-Она в отпуске.-ответила Татьяна.-Хотели дождаться ее, но Стряпокова поджимают сроки. Подходит время отсылать дело в верховный суд, для рассмотрения твоей касационной жалобы, а документы подготовлены не все. Вот и решили послать меня, точнее я сама напросилась.                -Любопытно, почему? Я ведь не Майкл Джексон и не Хулио Иглесиас.- сказал Адепт.
-Да, но ты интересный человек и симпатичный мужчина.-ласково произнесла Татьяна.- И я видела женщин, которые мечтают иметь с тобой отношения. К тому же вокруг тебя и твоего обвинения, столько много шума и разных мнений, просто жуть. А это, само по себе вызывает интерес. Я тоже думаю, что ты не виноват и хотела бы чем-то помочь и поддержать.
-Чем же?-спросил Адепт.
-Не знаю.-ответила девушка и участливо продолжила.-Хотя бы добрым словом, или советом или еще чем ни будь. Мне тяжело об этом говорить, но я ненавижу Стряпокова и всех тех людей, с которыми мне приходится работать и ублажать. Они меня используют как подстилку, укладывают в постель к кому им нужно, ради своих интересов. Конечно, я тоже научилась извлекать из этого всего выгоду и развожу их как могу. Но как бывает противно. А им вообще плевать на мои чувства, особенно Стряпокову, он мой непосредственный начальник, а я его секретарь. Циничный мерзавец, коммунист, а любит развлечься, вещи предпочитает «ARMANI», еще и наркоман. Они все, между собой называют меня Эвтибида. Как шлюху из книги о Спартаке.- откровенно рассказывала Татьяна, избрав для себя тактику,  некоторые темы обсуждать правдиво, чтобы добиться доверия Адепта. Зная, что лож, замаскированная правдой, целесообразней для достижения результата, чем лож в чистом виде, тем более в применении к Адепту.-И еще, может тебе будет полезно знать. Когда ты был под следствием, за тобой постоянно следили. Я слышала их разговоры, у них даже есть твои стихи, я их тоже читала. Ты пишешь только шансон, или и еще что ни будь?- наивно спросила Татьяна, желая произвести впечатление страстной поклонницы его творчества. И попросила.-Дай пожалуйста прочитать что можно.
         Адепт подошел к столику, достал из пакета бумаги, и намеренно подобрав тему, отобрал два листа, вернулся к кормушке и передал их Татьяне. 
  Она с приятной улыбкой взяла написанное и вот что прочитала.
               
                В твоих глазах стеной туман,
                В твоих словах один обман.
                И на лице лишь маска,
                Лукавая закваска.

                В душе страстей бушует ад,
                Из уст стекает лести яд.
                Под покрывалом ласки,
                Не скрыть тебе окраски.

                Искусно роль играла,
                Стонала и шептала.
                Подкатывая глазки,
                Рассказывала сказки.
               
                Как мартовская кошка,
                Ты раздвигала ножки.
                И вся дрожа от страсти,
                Мне обещала счастье
               
                Но ты ошиблась душка,
                И расскажи подружкам.
                Я ненавижу маски,
                И уж не верю в сказки.
                Крошка.
                Пустая ты матрёшка.
                Скати игру немножко,
                Так жизнь свою сомнешь.
               
                Кошка,
                Ведь всё не так уж просто.
                Всё то что потеряешь,
                Назад уж не вернешь.            
 И следующее.
               
 
                А я парнишка молодой,
                Ну, разве я плохой.
                За что десятку втёрли мне,
                И взяли под конвой.
               
                Я ж любил берёзушку,
                Покупал билет.
                Разве ж эдак можно,
                Мне ж семнадцать лет.

                Я ж ещё девчоночек,
                В яблочном саду.
                Ни одной не пробовал,
                На свою беду.

                Ох, какие ж злые вы,
                Я так не могу.
                Первой тёмной ночкою,
                Возьму и убегу.

                Зацелую Танечку,
                Ножки разведу.
                И любовь попробую,
                В Танином саду.

                Подарю ей ласковой,
                Первый поцелуй.
                И пойду расхлёбывать,
                Супчик трататуй.

                Ах, Танюша Танечка,
                Дай любовь вкусить.
                Ножки свои стройные,
                Не спеши сводить.

                Губки свои алые,
                Мне позволь любить.
                Ведь меня весеннего,
                Не сможешь ты забыть.

Прочитав стихи, Татьяна внутренне сконфузилась, но не выявила никаких внешних признаков своего состояния. Разные противоречивые мысли и чувства обуревали её в эти мгновения. Неужели догадывается, думала она своим расчетливым умом, в то время как еще живая часть её души, терзаемая угрызениями совести шептала, что ты делаешь. Но, увы, ум овладел душой, как алчный альфонс наивной девушкой, притупляя чувства и бдительность, комплиментами и практичными аргументами. Она собралась, сказав себе, будь умницей, ты способная, главное дело и работа, каждому своё, хотя бывает и своё не каждому.
Но я так не хочу, мне моё, всё моё, иначе, зачем я в этом мире. И сказала, возвращая прочитанное.
-Спасибо Олег! Ты молодец. Очень красивые стихи.
-Да, не за что.-сказал Адепт–Тебе, правда, нравиться.
-Очень.- ответила Татьяна.- Хотелось бы думать, что ты напишешь, что ни будь красивое и обо мне.
К стати я слышала, что твоя девушка, часто проводит время вечером в развлекательных заведениях и не одна. Ей, наверное, тяжело всё это переживать. Извини, что я тебе это говорю в такой ситуации. Я просто хочу, чтоб ты думал больше о себе. Мне бы очень хотелось, встретится с тобой при других обстоятельствах.
Олег чем я могу тебе помочь и что я могу для тебя сделать, чтобы оставить приятное впечатление о себе.
-Пока не знаю.-сказал Адепт.
-Хочешь я схожу, куда ты скажешь и передам все, что тебе нужно.-предложила Эвтибида.
-Потом об этом.-сказал Адепт и осмотрелся через кормушку, на сколько было возможно, есть ли кто ни будь рядом.
-Не волнуйся.-заговорщицки прошептала Эвтибида.- главный ушел, а дежурный в кабинете.
-Так ты говоришь Стряпоков наркоман.-спросил Адепт.
-Да. Правда. Не веришь?-сказала Татьяна и добавила.- Только, не систематический.
-А чем он колется,-вновь поинтересовался Адепт.               
-Не знаю, какой-то фармацевт, доктор, тоже любитель, ему готовит когда надо. Первитин, кажется, называется и травку иногда курит. - ответила Татьяна.
-Ну и ладно Танюша, Бог с ним. Мы от главного отвлеклись.- сказал Адепт и продолжил доброжелательно.
-Ты не грусти по поводу того, что ты мне рассказала. Все в твоих руках, придет время, и жизнь сама всё расставит по местам, чему быть того не миновать. А сейчас самое время ознакомится с протоколом, и вот в этом ты мне надеюсь, поможешь. Время идёт быстро, а папка толстая, думаю, за один день не управимся.
-Конечно Олег.-сказала Эвтибида.-С удовольствием помогу. Я буду тебе читать, а ты делать заметки.
Если не успеем, то это к лучшему, меня тогда обязательно пришлют завтра, и ты за ночь сможешь всё продумать и написать, если будет необходимо, что нужно, а я отнесу, куда ты скажешь и передам.- тактично чтоб не вызвать подозрений проговорила она последние слова и поинтересовалась.- А ты серьёзно будешь писать замечания и дополнения на протокол?
-Конечно.- ответил Адепт.- В том случае если будут претензии. А почему тебя это удивляет?-спросил он, передавая  Эвтибиде папку назад.
-Ну, как же, ведь это так редко бывает. В основном даже ознакомится с протоколом никто желания не изъявляет.-сказала Татьяна. И добавила, между прочим.- Да и Яне в этом случае порицание будет, а мы хоть и не липшие, но подруги.
 Адепт улыбнулся и сказал.- Не пишут, потому что не знают. А вот что до Яны. Если ей до моей жизни нет никакого дела, то мне до её проблем тем более. Извини. Давай работать.
- Конечно.- Сказала Татьяна и начала читать.
Протокол почти полностью был искажен, не отражал показания, данные в процессе судебного следствия несколькими свидетелями в пользу Адепта, листы так же были не прономерованы. Всё это давало дополнительную возможность фальсификации материалов дела и позволяло менять местами, извлекать и влаживать по желанию, в папке с протоколом, документированное отражение сказанного в зале суда всеми сторонами участниками заседания. И что и следовало ожидать, особенно ярко, колоритно, даже можно сказать, по Тициановски живописно, была выведена на первый план линия обвинения. А в разделе прения и реплики, вообще шедеврально, верх диалектического толкования инкриминируемого обвинения, не подтверждённого доказательствами. Что в прочем на фоне фальсифицированных материалов дела и искаженного протокола судебного следствия, воспринималось относительно убедительно для советского обывателя и людей, не отягощённых познаниями в области уголовно процессуального законодательства. Даже, в юридической системе и судочинстве, часто и густо встречаются должностные лица, на добрую половину не знакомые с требованиями закона, что же, говорить о гражданах и товарищах. Пирамидальная система подчинения и зависимости, Сан Санычь сказал, значит так и есть, он начальник он знает, и даром говорить не будет, жираф длинней, животное длинношеее с тремя е на конце, ему всё видно. Примерно, такими способами химерно создают мнение и управляют народом в наши дни, навигаторы курса на коммунизм. Адепт всё это понимал и демонстративно не принимал, из за чего его отнесли к списку социально опасных. Боже мой. Думал он, слушая зачитываемые Татьяной страницы, сопоставляя занесённое в протокол, со сказанным в зале суда. Мётка не меняется, молотят без зазрения совести, обвешивают нагляками без церемонно и ничего не бояться. Точно так же было и при закрытии дела и предъявлении обвинительного заключения, и листы дела, тоже тогда были не прономерованы .  Мало грамотному человеку и свала нет ни какого. Сколько так разменяли без вины виноватых. А ведь всё таки виноватых, но только в том, что судьи вот такие тут творят. Вот где душегубы. С начала загубят душу, а потом быстренько в потусторонний мир её, и никай возможности, покаяния и искупления. Нет, душегуб не палач. Палач ремесленник, только ремесло греховное. И их души загубили, хотя и топчут землю еще. Хотя спасенне и для них есть, пока топчут землю. Душегубы те, кто без сознательных, не осведомлённых, подвёл нарушить заповедь не убий. Ведь смертный приговор выносят от имени всех, от имени народа, суд ведь народный. Стало бать все согласны, все подельники, не зависимо от того, кто конкретно приводит его в исполнение. И сколько душ не прикаянных, переправили в мир потусторонний на погибель. Закон человеческий, осуждает месть, как преступление, а сам мстит. И не только по ветхозаветным правилам, око за око, упразднённым Мессией, но и за убеждения. Господь сказал через пророков; Я месть и отмщение! А вы выполняйте предписанные обязанности, любите друг друга. И что получается.
     Внезапно Татьяна прервала чтение и взглянула в сторону. Подошел ДПНСИ.
-Время.-сказал он.-Вы ещё не закончили?
-Ещё нет.-ответила она.-Придется отложить до завтра.- и стала собираться. ДПНСИ стоял рядом.
Татьяна встала со стула и сказала.
-Досвиданья Олег. До завтра.
-До свиданья.- сказал Адепт и отошшол от кормушки. ДПНСИ закрыл её, и они с Эвтибидой покинули подвал.
   Адепт пересел за стол и принялся за работу.
Умозрительно он просматривал все события, и обстоятельства текущего дня, полного впечатлений, а так же, анализировал сказанное Эвтибидой. И вот к какому выводу пришел.
Знакомство с протаколом наигранное, это понятно поскольку ознакомить с ним обязаны были перед составлением кассационной жалобы. К тому же, показывать его в таком виде, фабрикатору не целесообразно. Должна быть, какая то накладка, но какая, пока не просматривается.Рассуждал Адепт. Стало быть нужна информация, а еще больше, дискредитация правдоподобности вновь выявившихся обстоятельств, разрушающих обвинение, скорее всего. Эвтибида проводник, несомненно.В течение всего времени, возле неё никого не было, а это не допустимо в отношении посетителей, даже адвокат беседует в присутствии третьего, корпусного или ещё кого ни будь из администрации. А тут девочка, секретарша, мало ли что. Да, дают возможность переплестись в отношениях, к бабке не ходи. А девочка, уж очень навязчиво, не естественно преисполнена желанием помочь. Что ж, завтра проясним картинку. Вдруг неожиданно, его размышления прервал, звук открывающегося замка на кормушке и она открылась. В окошке показалось лицо его адвоката.
-Олег привет! Как дела?-быстро проговорил он.
-Добрый вечер.- ответил Адепт.-Дела идут в гору.
-Я тут мимо ходом, был у Клиента и взял разрешение заглянуть к тебе.- сказал адвокат и продолжил.
-Ознакомили меня в конце концов с протоколом судебного заседания, это ужас. Искажен на все сто процентов. Я буду писать замечания и дополнения в отношении  него, и если не восстановят, напишу жалобу и поеду с ней в верховный суд. Я им так и сказал. Наша позиция не меняется?
-И не будет меняться ни при каких обстоятельствах. -ответил Адепт и спросил. - А ты что сомневаешься?
-Нет что ты, я так уточниться. Тебя ещё не знакомили с протоколом?- поинтересовался адвокат.
-Не в полной мере.-ответил Адепт.
-Ну ладно я побежал, нету времени. Держись!-вновь торопливо проговорил адвокат и добавил.-Ты не переживай  я всё напишу.
-Всех благ по достоинству!-сказал Адепт, и кормушка закрылась.
А вот и накладка, сказал он про себя.Прощелыга,подставной. Адепт прекрасно знал, что его адвокат, ведёт двойную игру, и не надеялся на него. А менять шило на мыло, не было смысла. Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Сказал он сам себе, и занялся  коррекцией протокола по памяти. Завтра предстояло закончить работу с ним и срочно приложить к делу свои замечания и дополнения.
   Только не через Эвтибиду. Продолжал Адепт мысленно соизмерять действия с обстоятельствами и необходимыми результатами. Адвокатом тоже нельзя, могут замурлыжить. Всё должно пройти через спец часть, быть документально оформлено, зафиксировано и зарегестрированно официально, как процессуальное действие. Что ж, я сыграю в эту вашу хитрую игру, не потехи ради, но ради продления рода. Иронично подумал он. Но только вряд ли, это доставит вам удовольствие и приведет к желаемому результату. Как раз, с аказией и судьбу свою не сложившуюся, словесно навещу, если конечно Эвтибиде разрешат передать написанное. Хотя, скорее всего, разрешат, она сейчас судьбинушка, бабочкой пестрокрылой на огоньки порхающая, всем интересна, правда, каждому по своему.  Закончив работу, по возможности больше чем на половину проделанную, Адепт, загадочно улыбнулся, и принялся составлять послания тем, кому намеревался что-либо сказать. И как обычно в излюбленной своей форме, используемой как средство, и способ нечто сказать, не вызывая подозрений, претензий, и лишая возможности интерпретировать по своему написанное, тех кому это потребно, из соображений безопасности. Без приветствий и окончаний, подписей и имён. Закончив с этим, Адепт удовлетворённо вздохнул, еще раз всё внимательно перечитал и аккуратно сложив, приготовил к встрече. Смена была либеральная, отбоем надзиратель не докучал, тем более ему. Производить впечатление отбоя, чтоб не подвести дежурного, нужно было только в том случае, если в подвале появлялся ДПНСИ или кто-то из проверяющих. Без слов, по прзьбе Адепта надзиратель открыл ему воду, Адепт облился несколько раз приспособленным способом, и позвал его снова, чтоб тот перекрыл кран. Тот подошел, закрутил вентиль и, заглянув в глазок  камеры  Адепта, через дверь страдальчески сказал.-Как это всё задолбало!
-Тюрьма ремесло окоянное. Пётр первый молвил.-сказал Адепт.
-Это да.-вздохнув, пробормотал надзиратель и добавив.-Но нужное.-отошел.
Адепт еще некоторое время походил по камере и улёгся на нару. Ночь была тихая. Где-то в вдалеке, слышался стук колёс трамвая, эхом отдавались переговоры диспетчера на железнодорожном вокзале. Все эти редко слышимые звуки, так как с подъёма до отбоя прямо перед окном работал на полную мощность радио колокол. Напоминали ему о свободе, счастливой полной радости и впечатлений жизни. И он мечтал, представляя, что в эту минуту происходит за забором, воображал как кто-то едет в трамвае, сидит в зале ожидания железнодорожного вокзала, предвкушая впечатления предстоящего путешествия, в ожидании посадки в поезд. Много о чём думал и мечтал Адепт в эту ночь. И почти под утро крепко уснул.
  И виделся ему океан, бушующий ураганом, кипящие пенящиеся волны, девятый вал, и он в маленькой вёсельной лодке, борется со штормом, дико разбушевавшейся стихией. И гребет, как может изо всех сил. Тут островок, полностью песчаный без единого растения виднеется, и отец его покойный на нём стоит, на вытянутой в бок руке, часы его держит. А на часах, ровно три часа, секунда в секунду и циферблат такой ярко золотистый с фионитами. Он давай грести туда, к отцу на остров. А отец ему говорит, показывая часы. Не плыви сюда, тебе ещё рано. Не пришло твоё время. А он ему;  Куда же мне плыть? Ты же видишь что твориться! Кричит из захлёстываемой волнами лодки. Отец, рукой указывая направление, говорит; Туда плыви. И он изовсех последних сил, начинает грести в ту сторону, куда показал отец. Вдруг, океан успокаивается, туман рассеивается и взору является, тихая гавань, американская статуя свободы и небоскрёбы за ней. Это был не сон, видение. И видение на столько, яркое и реалистичное, что не одна деталь не истерлась из памяти Адепта после внезапного пробуждения, а полученное впечатление по качеству, граничило с теми впечатлениями, которые переживают в реальных обстоятельствах. Видение по всем признакам соответствующее определению, исчезнувшее также плавно, как и явилось. Три существенности может переживать спящий человек, сон, сновидение и видение. Последнее, как правило, отличается реалестичьностью, помнится в деталях и само по себе, индивидуально объясняет события. Объяснение подтверждается  эмоциональным фоном, после пробуждения. Но посещают видения не часто, в отличии от снов. И толкование снов и видений, занятие не простое, требующее глубокого изучения некоторых предметов, или одаренности интуитивным наитием. Адепт же располагал необходимыми знаниями и опытом в этой отрасли. И легко определил общее значение явленного, за исключением некоторых деталей, призывающих к более широкому рассмотрению. Сны снами, элементарное выжигание психикой, глубоких эмоциональных переживаний прошлого, накопившихся в подпорожном сознании, ради облегчения на душе, переживаемых во сне. Без деятельно, посредством взаимодействия метафорических образов, в обрывках, не разрешившихся событий, отложившихся в процессе жизнедеятельности, в сознании и подсознании спящего. Эдакие анналы психики. Здесь же всё гораздо важней. Например; Почему именно эти часы из всех бывших у меня прежде? Думал он. И почему именно три часа? Потом. Сказал про себя Адепт, и опять провалился в сон.
  Утром, ровно в десять часов, кормушка в двери камеры Адепта, вновь распахнулась, и он увидел за ней Татьяну. Но уже другую, Татьяну, изысканно одетую, слегка приукрашенную гримом окуратно без излишков наложенным, и со смыслом подобранным. Подчёркивающим, назначенные для очарования и возбуждения на подсознательном уровне, прелести женщины соблазнительницы желающей понравится, и овладеть душой того, кем она заинтересована. Да подумал Адепт, обезоруживающе красива и умеет пользоваться косметикой, наверное, многим трудно устоять перед ней и воздержатся от взгляда с вожделением.
-Доброе утро.- радушно произнесла Татьяна.
-Привет.-сказал Адепт, приблизившись к кормушке.-Ты сегодня не отразима.
-Спасибо.-сказала Татьяна и спросила.-Как спалось?
-Волшебно.-ответил Адепт, осматривая через кормушку коридор.
Рядом с Эвтибидой как и вчера никого не было. Корпусной, открыв кормушку, сразу ушел, стул уже стоял у дверей камеры.
-А мне не очень хорошо, было вчера, когда я вышла отсюда.-сказала Татьяна трогательно и добавила.- Ворочалась, долго не могла уснуть, мысли разные лезли в голову. Какое страшное место, здесь чувствуется какая то тяжесть, какое то негативное внутреннее состояние появляется. Как ты можешь тут, находится да ещё не падать духом и сохранять эмоциональное равновесие. Я вчера, когда вышла от суда, был такой осадок на душе, ни хотелось ничего.- И это была правда. Татьяна на самом деле глубоко переживала, полученные впечатления, и своё положение в сложившихся обстоятельствах. И вечером, ворочаясь в постели, она решила не ходить больше в подвал, к Адепту. Ведь она не была безсердечьной, и к тому же прониклась симпатией к нему, но утро вечера мудреней.  Стряпоков позвонил ей в восемь часов утра и сказал что машина за ней, будет к половине десятого. Она ответила хорошо, но решила, что активно проявлятся в действиях к получению результатов интересующих Стряпокова она не будет, и таким образом оградит Адепта от опасности, и ещё, что-то необъяснимое влекло её еще раз его увидеть, и прикоснутся. Боже мой, думала она, хоть бы он догадался. Какая сильная энергетика у него, такая теплота разлилась по всему телу после случайного прикосновения к его руке, когда забирала папку протокола.
-Это естественно.-сказал Адепт.-Здесь каждый камень пропитан страхом, страданиями и переживаниями негативных эмоций разного происхождения, в том числе и злобности. Концентрация этого всего в избытке, в одном месте, в маленьком пространстве, подавляюще, потому и производит такое впечатление.
-Я принесла тебе шоколад. Будешь?-спросила Татьяна.
-С удовольствием.- ответил Адепт.-Но только вместе, тысячу лет не ел шоколада.-и добавил.-Дайка мне папку.
Татьяна в кормушку подала ему папку, и Адепт отошел с ней к столу, присел, взял ручку, открыл её и сказал.- Сейчас мы прономеруем листики, поможем Яне сделать её работу. Она, я вижу, так не успевала это сделать, что приходится делать мне. Скажешь ей, с неё коньяк.- вместе с этими словами он начал номеровать страницы в их последовательности. А когда закончил, сказал.- Вот теперь можно продолжать ознакомление.- подошел к кормушке и подал Татьяне папку. Она взяла её, как бы не намеренно прикасаясь своими руками, к рукам Адепта.
-Осторожней.-сказал, улыбнувшись, Адепт.-Перед тобой голодный в сексуальном смысле мужчина. Не боишься?
-Нет.-опустив глаза, подсознательно пытаясь скрыть ощущения, тихо ответила Татьяна. По телу её вновь прокатилась тёплая волна, и пробежали мурашки. Она обнаружила в себе незнакомое чувство, неги, истом сладострастия. Что это? Пронеслось в её сознании. Я становлюсь безвольная, как ватная, он мог бы сделать со мной всё, что захотел прямо здесь. Хочу его потрогать еще и еще. Нет, это не мыслимо, всё спуталось в голове. То, что с ней происходило, не было похоже на дико разгоревшуюся страсть.                Нечто высшее, более сладостное и благодатное чувство, завладело её душой.
-Тогда придвигайся ближе, и будем, есть шоколад.- сказал Адепт и продолжил.- Экзотика! Безумно красивая и сексуальная женщина, подвал для приговорённых к смертной казни, преддверие небытия, и шоколад, вкушаемый из её рук. Любой философ позавидует. Какое сочетание! Все прелести бытия, на фоне его хрупкости, и ограниченных возможностей человека влиять на горние обстоятельства, и всё это на границе жизни и смерти. Не сбыточная мечта, для ищущих острые ощущения и не обычные впечатления. Отламывай от плитки себе и мне, я буду, есть из твоих рук. Только маленькими кусочками, надо растягивать удовольствие. Согласна?
-Да.-с интонацией безропотной покорности ответила Татьяна и придвинула стул ближе к двери. Её внутренним миром овладели необъяснимые нежные чувства, она блела и была не в силах сопротивляться, да и не хотела. Такого в её жизни ещё не было и может быть больше не будет, говорили блаженствующие чувства, не желающие уступать место бренности бытия.
-Теперь возьми это.-сказал Адепт, и протянул ей три окуратно сложенных листа приготовленных ночью.
Боже мой, подумала Татьяна. Что делать? Всё рассказать?
-Не бойся.-сказал Адепт, уловив её смущение и предупреждая ненужные разговоры, ставящие Татьяну в неловкое положение.-Тебе не надо далеко ходить. Один лист тебе, другой отдай Стряпокову, а третий той, о которой ты мне рассказывала. Хорошо? И не волнуйся, содержание каждого листа, безопасно и для тебя и для меня, даже если их обнаружат.
Чувство, сдавившее сердце Татьяны, отпустило его.
-Хорошо.-сказала она и положила, листы в сумочку.
-Что ж, теперь давай вернёмся к протоколу.- предложил Адепт и спросил. – Читать расположена, или мне самому?
-А шоколад?-спросила Татьяна удовлетворённая развязавшимися проблемами и сложившейся ситуацией.
- Шоколад, давай, как закончим.- сказал Адепт и тактично поинтересовался.- Ты не голодна?
- Что ты, нет. Я ведь для тебя.- ответила Татьяна, про себя подумав. Силён волей, умница.
Работу проделали быстро. Татьяна читала вслух, Адепт делал заметки. Закончив, вместе сели шоколад, наслаждаясь этичным общением. Татьяна упивалась нежностью прикосновений и не только случайных.
Время промелькнуло. Им никто не мешал по приказу свыше, и это сослужило хорошую для обоих службу. Настал час прощаться, подошел корпусной и спросил.-Закончили?
-Так точно ваше благородие.- саркастично сказал Адепт.
-До свидания Олег-сказала Татьяна умилённо.
-До свидания. Всего доброго.- загадочно произнес Адепт и так многозначительно, что проницательный человек подумал бы, что они в чём-то сговорились.
Кормушка закрылась и Адепт, удовлетворённый результатами проделанной работы, с чувством выполненного долга, прилёг на нару, несколько минут полежал, и вскочил по свежей памяти составлять замечания и дополнения на протокол суда. В его планы входило незамедлительно составить и быстро отправить всё на следующий день. Чтобы дело быстрей продвинулось к рассмотрению кассационной жалобы в верховном суде. И еще, нетерпелось оглушить Стряпокова и компанию, реальностью неизбежности провала. Адепт был уверен, что цель достигнута. И сделал для этого что мог, возможное и не возможное, и не только он.
 Татьяну возле проходной следственного изолятора ожидала служебная волга. Она вышла и направилась к ней. Водитель открыл дверь, девушка села на заднее сидение и достала из сумочки один из трёх листов, переданных Адептом и предназначенный ей. Волга уносила её в будущее, а она читала, не маскируя улыбку.
               
                Не грусти Эвтибида,
                О доле своей.
                Ты на поле бесчестья,
                Царица страстей.

                Не печаль своих страстных,
                И надменных очей.
                Ведь сама ты искала,
                Лёд порочных путей.

                Так отдайся ж заботам,
                Вакханских ночей.
                Всё значенье имеет,
                В этом мире вещей.
               
                И подобно Медее,
                В пьяных оргий бреду.
                Заплетай по хитре,
                Пошлых чувств череду.

                Расставляй свои сети,
                Обольщай на беду.
                Безсердечьных мужланов,
                Вгоняя в нужду.

                Только помни,расплата
                Не даст ждать себя.
                То, что сеешь делами,
                Загубит тебя.

И загадочная её улыбка, скрывала за собой какую-то заповедную тайну, одной ей известную и наполняющую смыслом и значением её внутренний мир. Машина остановилась во дворе здания областного суда. Татьяна вышла из неё и поднялась в кабинет Стряпокова.  Тот с нетерпением ожидал её возвращения, и когда она вошла в кабинет, вскочил с кресла.-Ну что Танюша?–Прозвучал вопрос из его уст.
-Таня положила на стол протокол, достала из сумочки два  листа и протянув их Стряпокову сказала.
-Вот. Один он просил передать своей девушке, а другой не знаю, ничего не сказал.
Стряпоков взял листы, развернул адресованный девушке Адепта, и прочитал.

                Живи ты как знаєш, меня не зови.
                Пускай, твои страсти, остудят дожди.
                Пускай, твои чувства, смиряет другой,
                Такой, в чьих глазах, эта жизнь просто бой.

                Но помни вакханка, что этот другой,
                Хоть и одержим он, абсурдной игрой.
                Обжегшись тобой, увлечется другой,
                А ты станешь дамой, с разбитой судьбой.

                С разбитой судьбой и калекой душой,
                Израненным сердцем и волчьей тоской.
                Похожей на поле, где дикий был бой,
                И тот, кто ввязался, поник головой.

                Я знаю всё это и видел не раз,
                Как страсти бушуя, зовут скорбный час.
                Но ты мне не веришь, и я ухожу,
                И истину эту, другой расскажу.

-Чёрт возьми.-сказал он, прочитав текст и добавил, разговаривая в слух сам с собой.- Это совсем не то что нам нужно, прокол. Ну ладно, в отношении подруги его, это нам на руку, легче будет пробивать.-и, обращаясь уже к Татьяне, спросил.- Сможешь найти и передать?
-Смогу.- ответила она.-Я выпишу её адрес из дела и отвезу.
-Вот и хорошо. Устала?-с видом трогательной заботы поинтересовался Стряпоков.
-Ужасно.-сказала Татьяна. Ей хотелось быстрей уйти.
Стряпоков отдал ей лист с текстом, предназначенным девушке Адепта и, пожелав приятных снов, отпустил.
 Когда Татьяна вышла, Стряпоков, быстро, опустился в кресло и развернул второй лист, в надежде ещё что-нибудь изыскать, принялся читать.

                Куда ж ты лезешь, чёрт возьми,
                С водой безумия в крови.
                Ты если есть ещё мозги,
                Попробуй, здраво посуди,
                Тому ли, взвешивать здесь дни,
                Кто бдит лиш выгоды свои.
                И повторяя C’est la vie,
                Свой Bona fides смял в грязи.

                Мечтая лиш об «Armani»,
                И все, переводя в рубли.
                Иди ты лучше, план кури,
                И жизни круг не береди.
                А не поймёш себя вини,
                Когда отмерят твои дни.
                И предадут во власть земли,
                В резном гробу от «Armani».

Он, гневно смяв лист, бросил его в корзину, тяжело вздохнул и откинулся в кресле, закрыв глаза. Вариантов не оставалось, дело срочно надо было передавать в реслубликанский верховный суд.
   На следующий день утром, Адепт удовлетворённо улыбнувшись, сложил за ночь сформулированные, замечания и дополнения на протокол судебного следствия, в прономерованной последовательности и вручил начальнику спецчасти. Всё возможное сделано, подумал он, осталось только ждать.    
                4
                БУНТ
Шли дни, недели, Адепт жил своей размеренной жизнью. Читал, писал, тайно общался. Упражнялся во всём, что предоставляюсь возможным, дабы заполнять время с пользой для себя, и своего всестороннего развития.
Так как, нет другого способа в заключении, приобщатся к позитивной жизни, сохранять душевное здоровье и посредством психосоматического взаимодействия, сохранять физическое состояние полноценным. Его больше никто не беспокоил и он всецело предавался, тому, что было свойственно его натуре. Ни кто, не подумать, ни представить себе не мог, в каком, наполненном смислом и значением, мире он жил. Какие образы, посещали его, в состоянии духовного созерцания. Тогда он впервые понял, суть слов Создателя; Я не в буре и грозе, а в тёплом, нежном ветерке. И не только понял, но и почувствовал, дуновение этого ветерка, ни на что больше не похожого чтоб привести в пример. В замкнутом пространстве, без воздушных колебаний, повеявшего из ниоткуда, теплейшего, свежайшего и нежнейшего из всех бризов и зефиров, подобного прикосновению бархатной рукой, дарующей полное не земного блаженства чувство, оставляющее не обыкновенное и не забываемое впечатление. Восторгающийся переживаемым, Адепт написал тогда такое.
                Фникс
                В обломках жизненных крушений,
                Стремленья мощью укрепись.
                Дух жизни, силой преисполня,
                Восстань из пепла, взвейся ввысь.
                Но о себе не суетись,
                И средь других не возгордись.
                Любовью к жизни окрылённый,
                Сияньем истины рождённый.
                Сознаньем чистым облежись,
                И с безрассудностью сразись.
                Лиш не суди, того кто в страхе,
                На пепелище неудач,               
                Останется в оковах мрака,
                И не осознанных задач.

Страшное место, в котором он пребывал физически, казалось, никаким образом не соприкасалось с его внутренним миром. Но это только казалось. Бывали мгновения, в которые вся тяжесть бремени наваливалась на него. Ужасная реальность положения, в котором он находился, прорывалась в сознание и пыталась завладеть душой, ослабить волю сомнениями и подавить деятельность. Серце его разрывалось на части, когда он думал о тех, кому он дорог и тех, кто дороги ему, о том как они переживают это всё и как перенесут потерю в случае если его казнят. Он рисовал себе, как будет себя вести, когда в случае если не удасться доказать свою правоту, его поведут на казнь. Ничего думал он в такие минуты, на всё воля Божья, и раньше или позже, с точки зрения вечности не важно. А вести себя достойно, буду при любых обстоятельствах, не дам зрителям потешиться низменностью поведения в страхе. С улыбкой гордо и смело, представлял он себя стоящим перед вечностью. И Адепт мужественно боролся, со страхом, изгоняя надеждой сомнения и когда уж очень было тяжело, тогда он садился и писал разное, что приходило чувством в душу и образом в сознание. В этом Адепт испытывал потребность, выписывая рифмы, наполнявшие его, он полностью забывался, и, оставляя бытность вне, душой перемещался в ноосферы, ментальные пространства, миры полные живых образов и просвещения. Тогда рождались такие строки.         
                По дороге бытия,            
                Вихрем мчится жизнь моя.
                Никаких преград, не признавая.
                Ты прости душа моя,
                Что, на трудностей камнях,
                О тебе я часто забываю.
                Но когда домчимся мы,               
                До назначенной черты,
                Сквозь оковы мрака прорываясь.
                Обернёшся гордо ты,
                На превратности пути,
                И поймеш что жизнью называют.                Так в одну из ночей, заполненную у кого чем, тюремную тишину, разорвал, душераздирающий крик, взбудораживший всех заключённых. Судя по голосу, молодая девушка, страдальчески кричала, всё больше и больше заходившись истерикой; Люди помогите, убивают! Ааа! Слышались крики и стоны, девушки, смешанные с мольбой о помощи. Братва помогите, менты избивают, помогите! Не трогайте меня, сволочи!
Разносилось по всему тюремному двору.- Не трогайте её пидорасы!- Взревел мужской голос, в окно одной из камер. Реакции не последовало, девушка продолжала кричать ещё сильней. Крики и ругань из-за решеток умножались, к одной камере, в поддержку девушке, присоединялась другая. Но стенавшая не унималась. По тюремным корпусам пронеслась волна арестантской солидарности, защищавшая заключённых от насилля надзирателей, голосовой поддержкой. Холодящие душу, вызывающие возмущение, мольбы и возгласы девушки, равно как и возмущение, ругань и крики из камер, продолжались несколько часов. Тюрма входила в раж. На ноги встали почти все. Одни, стучали алюминиевыми тарелками о решетки и выкрикивали в окна требования прекратить избиение, смешанные с руганью и проклятиями. Те кому не хватало места у окон, стучали тарелками, кружками, руками, ногами кто чем мог, в двери камер и выкрикивали протесты в коридор. С криками о помощи, рёв, гнев, грохот, заполнили тюрьму до предела и продолжались до тех пор, пока где-то не открылась дверь камеры и какой-то возбуждённый и вдохновлённый деяниями голос прокричал из окна; Братва, четвёртый на коридоре! Ломайте двери, поддерживайте! Накажем гандонов!
Всё это, поскольку люди существа социально зависимые друг от друга, проникающиеся эмоциональным состоянием друг друга , особенно в сложных ситуациях. Порождает коллективную реакцию, и как правило негативного характера, такую как паника например, в случае подавляющей агрессии, адресованной в массы.
Или же массовый психоз, в случае если агрессию выявляет толпа и детерминирует её возмущение, заведённое за пределы терпения. В этом случае, возымело место второе состояние, массовый психоз стимулируемый сопереживаниями, и доведённым до крайней формы возмущением, сложившимися и залаживавшимися ранее обстоятельствами.
  Один за другим, раздавались возбуждённые призывы из разных корпусов; Ломай двери братва! Второй на коридоре! Третий тоже!
  Сметающей все двери и преграды на своём пути, понеслась волна взбунтовавшейся энергии по тюремным этажам, корпусам, складам, и докатилась до подвала.
 Адепт тем временем, впечатлённый происходящим и вдохновлённый явившимся образом писал.

                Солнце берёзы ветви ласкало.
                Нежно кудрявая ветру шептала.
                Мудрую повесть о вечной любви,
                Которую люди найти не могли.

                Тихо на землю слёзы роняла,
                Будто бы, вместе с нами страдала.
                И истину эту о вечной любви,
                В восторге внимали лесные цветы.

                Лесные цветы, но не я, и не ты.
                С сердцами из камня, слепые кроты.
                Всё рылись во мраке пустой суеты,
                И бились о залежи древней вражды.

                Но белая стройная не уставала,
                В сердца очерствелые нежно стучала.
                И вторили ей все лесные цветы,
                Но мы не внимали, не я и не ты.

                Ни я и не ты, ни я и не ты, 
                Ни все остальные, слепые кроты.
                Не сможем увидеть и солнечным днём,
                Как всё полыхает любовным огнём.

                Пока не поймём, что не просто живём,
                А таинство смысла, бытует во всём.
                И главная наша задача всегда,
                Подумать о всех, чтоб не сделать вреда.

                И мудрость предвечная сможет тогда,
                Всех нас исцелить, как живая вода.
                Источник которой, струится всегда,
                И пьющий не будет алкать никогда.

                И плакать берёзушка будет тогда,
                Уже не от боли, за наши дела.
                То радости слёзы она проронит,
                И ими омоет след прежних обид.
И наверне продолжал бы ещё, если бы ни возгласы над ним на верху, означавшие что страшное событие  для всех, свершилось. Вспыхнул бунт, ослеплённые злобой люди, в неистовстве, вырвались из камер, помогая друг другу освобождаться от замков.
-Смертники просят врача.-проговорил в трубку апарата внутренней связи, осознавший что происходит,испуганный надзиратель в намерении заручится поддержкой в экстренной ситуации, руководствуясь инструкцией.  Вот возможно и финал. Пронеслась мысль в сознании Адепта, понимающего, что в сложившихся обстоятельствах, приговорённые к исключительной мере наказания, подлежат физическому уничтожению, безусловно, и в первую очередь, во избежание властями непредвиденных проблем, не зависимо от того, появятся они или нет. И в костюмы полосатые смертники обряжены не просто так, кроме психического давления, ещё и для того чтоб выделялись из общей массы. Можно ожидать автоматчиков с минуты на минуту, выкосят быстро, ствол в кормушку и поминай, как звали. Подумал Адепт, вспоминая тренировки, спец групп по радикальным мерам. Но судьба распорядилась по-другому. Сокрушительные удары по двери, преграждающей вход в подвал, оглушали дежурного, смертельно напуганного, и отдавались в голове, пульсирующими приливами крови в такт ударам. Он вновь подскочил к аппарату, не имея другой возможности, на что-либо положится, и, сняв трубку, жалобно промолвил;- Они уже тут.- В это мгновение ему хотелось сквозь микрофон, по проводам вслед за словами просочится туда, на тот безопасный конец провода, откуда его успокаивали. О если бы это было возможно! В самом сердце тюремного ада, в котором, за каждой из дверей камер, находятся озлобленные, хладнокровные убийцы. Над которыми он иногда издевался в дни сан обработок, если такие попадали в его смену, и которые вот-вот, будут выпущены, с одной стороны, и неистовствующая разъярённая толпа заключённых, выламывающая двери, с другой. Ужас, которого он не переживал в такой концентрации никогда, вцепился в него леденящими душу, сковывающими тело, безжалостными, острыми, железными когтями, а холодный, липкий пот обильно покрывал, поверженное страхом в дрожь, тело. В этот момент, дверь не выдержав силы ударов, разлетелась на части, и сквозь неё с силой пушечного ядра влетел молот, в подвал ворвались несколько человек, с кувалдами и ломами. Лица их были перевязаны масками, сделанными из полотенец. Один из ворвавшихся, в маске и с огромным молотом в руках, подскочил к обомлевшему, бледному как смерть от испуга, дежурному и занёс молот над ним. Несчастный, прижавшись к стене перехватывающимся, дрожащим голосом, на суржике проговорил.-Хлопцы, цёго ж нельзя робыты. –сердце его выскакивало из груди.            
 -А вы что делаете.-сказал огромный человек, занеся неимоверных размеров молот над головой     надзирателя.
 -Да, сказала королева, взглянув на член турецького посла.-иронично проговорил другой человек в маске, и добавил.-Завязывай, пусть валит.
Тот, кто был с молотом, опустил его со словами;- Давай быстренько сквози, никто тебя не тронет. Надзирателя отпустило, и он раболепно сжавшись, спросил;-А там?-показывая на дверь.
 -Да кому вы нужны.-брюзгливо ответили ему, и он быстро украдкой убрался, открыв другую входную, дверь, ведущую во двор. Ворвавшиеся в подвал принялись, ломать двери в камеры смертников. Возбуждению и первоначальной радости не было предела. Торжество разрушения оков и частичного освобождения, заполнило подвал, радостными криками, грохотом сбиваемых замков. Воцарилась эйфория, воодушевлённая удовлетворением неких скрытых желаний, свойственных многим, и заключающихся в потребности разрушения условий ограничивающих волеизъявление. Особенно это свойственно оптимистам, поскольку писимисты, это уже хорошо осведомлённые, в прошлом оптимисты. Адепт же был гуманистически ориентированным реалистом. Я не участвую, решил он, для себя, не смотря на все недоразумения, возможные конфликты и лишения с этим связанные. Как всегда в таких случаях, всё кипит и всё сырое. Толпа пенится, как и мысли в головах. Прейдет и агония, нужна твердь, за которую смогут зацепиться запутавшиеся в обстоятельствах пока что ещё опьянённые мнимым успехом, головы. И твердью этой, прейдётся стать, по-видимому, тебе, ведь если смертники войдут в раж, то не трудно представить что будет происходить и к каким мерам прибегнет власть, мало не покажется всем, без исключения. Даже тем, которые по долгу службы, окунутся в кровь возмущённых взбунтовавшихся. Не дай Бог, что б всё это случилось. Надо искать способ, свести к компромиссу ставшееся, без обострения ситуации, как бы она не слаживалась. Так думал Адепт, размеряя и просчитывая свои действия в обстоятельствах, которые изменялись ежеминутно.
-Адепт!-громко прокричал кто-то, в коридоре подвала, через несколько минут, после того как дверь была выломана.
-Седьмая.-крикнул Адепт, из-за двери камеры.
     Удары молотом посыпались в замки кормушки, навесной разлетелся, внутренний вывернули ломом и  через несколько мгновений, кормушка с грохотом, распахнулась. Трое незнакомых ему людей в масках, с инструментом для взлома, стояли за дверьми, затем подскочили ещё несколько человек и тоже в масках.
-Брат здорова! Ну, как ты тут?- сказал один из них и приподнял маску.
-Как в Палестине, если судить по последним событиям.-сказал Адепт, узнав приподнявшего маску и добавил.-Здорова братва.
-Свалишь? Пока неразбериха есть возможность.- сказала одна из масок и, добавив - Дверь вывалим в секунду -подчеркнула сказанное жестом.
-Нет, это не свал.-ответил Адепт.-Это бега, горячая свобода, не свобода. У меня другой свал, если Бог даст.
Двери не трогайте, я не участвую, а вы будьте внимательны не пыжите. Не исключена возможность саботажа, во всяком случае, многое об этом говорит.
-Понятное дело.-сказала другая маска. И они еще о многом бы говорили, если бы на улице не прозвучали выстрелы. Громыхнула очередь из пулемёта, несколько длинных автоматных очередей полоснуло по стенам и окнам корпуса, зазвенели бьющиеся стёкла.
-Ну что, разваливаемся по хатам.-быстро проговорил один из находившихся возле камеры Адепта.-По-моему штурм начался.
-Да, давайте. Удачи! Будьте осторожны.-сказал Адепт.
-Держись и ты братан.-сказала маска с молотом. И все, поочерёдно попрощавшись с Адептом, быстро удалились.
 Подвал покинули все посетители, остались только смертники, освобожденные от замков и засовов, взбунтовавшимися арестантами, тоже разбежавшимися по камерам, заслышав выстрелы. Стрельба вскоре прекратилась, и освободившиеся, подследственные и уже осуждённые, вновь засуетились по корпусам, озабоченные каждый своим и упиваясь, хоть частичной, но всё же свободой. Тем временем, возле камеры Адепта, собрались, все жильцы подвала в намерении понять, что необходимо делать, переговорить и согласовать действия в сложившейся ситуации.
- Ну что брат, будем брать заложников и требовать самолёт.- предложил один из смертников.- А там куда вывезет. Дернем, в какую ни будь страну, которая не имеет дипломатических отношений с совдепом, и находится в состоянии внутреннего конфликта. Всё равно терять нечего, сама жизнь так распорядилась.
- Я не участвую!-сказал Адепт и продолжил.-Ты же смотри сам, дело хозяйское, но только имей в иду. Ни одно государство, декларативно, ни приветствует терроризм и тем более, агрессию в отношении мирных людей, угрожающую их жизни и здоровью, особенно по такому поводу, как например нечего терять. Это первая реальная позиция, которая не оправдывает, ни средства, ни цели избранные тобой. Даже слесарь, инструктор по срыванию внутренней шаговой резьбы, сорок девятого разряда, из авто, мотто, вело, фото, брычько тракторного завода, не предложил бы такого.- Шутливо проговорил Адепт последнюю фразу.
- Что, вообще без вариантов?-переспросил предложивший захват, и добавил.-Не гони дуру, прорвёмся.
- Почему,-ответил Адепт.-варианты есть. Десант в Африку например, к бушменам, или в джунгли к папуасам. Бабки будут не нужны, только парашют, спички по больше охотничьи и тушенка армейская в солидоле, ящиков пятьдесят на первое время. Огненную воду возьми, у аборигенов прорываться проблема.
- Я серьёзно, а ты, прикалываешься.- недоуменно проговорил смертник.- Дело принципа. Тем боле у тебя по делюге. Ты ж не признал вины, я слышал и не доказали, а результат, свал на подвал.
- Так вот, если серьёзно.-сказал Адепт.-То, ничего подобного даже думать нельзя. Представь себе, какой характер приобретёт сложившаяся ситуация. И к каким последствиям приведет всех, присутствующих в периметре, такое развитие событий. Подробности разъяснять думается не надо. К тому же на тюрьме, немало тех, кому есть что терять. Да и тебе бродяга тоже, есть что терять, это точно, поверь мне. Всегда есть что терять, до последней черты, и за ней, что б тебе ни казалось. Знай, мнение нечего терять, это лишь иллюзия, такая же как и тяга хвататься за то, чем невозможно овладеть по собственному желанию, а также влечение плеваться на то что невозможно изменить. Спокойно, рассудительно и бесстрастно воспринимай реальность, мирись с ней рациональным и продуктивным взаимодействием и она ответит удовлетворением.- продолжал говорить Адепт.- Разумный компромисс всегда единственный адекватный способ разрешать проблемы. Все великие мудрецы и полководцы склонялись к такой точке зрения и считали; лучше плохой мир, чем  хорошая война, умеющий побеждать не нападает. И до последнего избегали кровопролития, так как никакая идея или меркантильная цель не достойна даже капли пролитой крови, за исключением жертвы во имя мира и спасения. А еще мудрецы говорили; Склонность к разумному компромиссу, я подчёркиваю разумному, свойственна сильным натурам и выдающимся личностям. Принципы же не присущи смертному человеку не знающему, что будет даже через десять минут, и губительны для него. Принципы, прерогатива имеющего возможности создавать по собственному желанию и когда угодно любые обстоятельства, и потом по собственному усмотрению избирательно влиять на них. Как видишь, ни то ни другое не свойственно человеку, чтоб настаивать на принципах. К тому же твоё предложение, не считается с безопасностью людей, находящихся  почти в таких же обстоятельствах, как и ты, только что не под расстрелом.
-Какое мне дело. Разменяют меня, не их.- продолжал настаивать смертник.- А люди! Повспоминай лучше, что и кто и как, по отношению к тебе. Мне лично, ближе, человек человеку волк. Чем чаще сталкиваюсь с людьми, тем ближе мне по духу волки, и не собаки, а именно волки. А этот замусоленный ливер; Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки. Который, шнараны в кабаках тёлкам в уши вдувают, когда умничают, чтоб Печориным выглядеть, вообще для меня сентиментальная овечья прибаутка.
Сей час я волк, и мне не нравятся собаки блюдолизы, и реальность для меня сейчас, как и для тебя, ствол нацеленный в затылок. И дела нет никому никакого, ни до тебя, не до меня, ни до нас всех. Каждый думает о своих интересах, и еще боятся, чтоб мы, чего не навернули конкретного, и менты не развернули боевые действия.
 - От части, ты прав брат.-вновь начал говорить Адепт.- Но быть правым, и иметь право на что-то, не всегда в согласии, тем более, когда прав отчасти. Ты был в крытой?
 - Да.- ответил смертник.
 - Сколько?-спросил Адепт.
 - Трёшку.-ответил он.
 - Понятно.-продолжил говорить Адепт.-Психологическая тюрьма. Не мало там душ, сожрали, и с ума свели. Я тоже брат не раз и не понаслышке, видел, самые низшие и омерзительные проявления человеческой сущности, которая зачастую, гораздо более хуже животной. Но на этом фоне, хоть и немного, но всегда были те, кто сохраняли человеческий облик, не смотря на происходящее вокруг. За это мыслями цепляйся, иначе можно озвереть и сойти с ума. Понимай природу вещей, вникай в неё и тогда сможешь понять, почему в людях проявляется, доброе или злое. Поймешь природу внутренних процессов бытия существ, будешь сильней искусственно созданных обстоятельств. В психологических тюрьмах проводят всякого вида эксперименты по подавлению личности, голодом, истязаниями, принудительным общением разных психотипов, в условиях коллективной ответственности. В общем, искусственно созданными обстоятельствами, сажая как крыс в бочку, доводят людей, до животного состояния. Стерилизуют души от природной плодотворности добра. Люди слабы знаниями, наделены инстинктом самосохранения и природным себялюбием, которые под влиянием противоестественных для существования, искусственно созданных обстоятельств, мутируют. Естественное рациональное себялюбие, деградирует в самолюбие, а природный инстинкт самосохранения сводится к животным пределам, как раковая клетка разрастается и пускает в душу метастазы, еще более чем обстоятельства лишая её пищи и деятельности.
 -Наставительно увещевая продолжал говорить Адепт-Лекарство знание, чем больше человек знает, тем больше он может. Но знания ценны необходимые, истинные, лишними, искусственными знаниями можно отравиться, как и непригодными продуктами, употребляемыми в пищу. А животным, типа, волка или ещё кого ни будь, считать себя не стоит. Это может развиться в ликантропию, психическое заболевание есть такое. В старину одержимых ликантропией считали оборотнями. Этиология заболевания, драма в жизни с которой психика ограниченная в знаниях, не найдя рационального объяснения произошедшему, не смогла справится и озлобилось существо. Пример, Дракула. Не спускайся до уровня животного, человек на самой высшей ступени в природе. Сотворивший всё, сказал сотворённым; Владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. Тот же, кто сказал,  что большее предпочтение отдаёт собакам, нежели людям, очень слабый заблуждающийся человек. Ну что такое любить собак услужливых, безропотных покорных и нетребовательных, потеха и эгоизм не больше. И какое большое сердце нужно, для того, чтоб любить людей с ихними проблемами потребностями и недостатками, заблуждениями и недоразумениями. Интересно, как будут, нравится этому человеку, злые, своенравные собаки. Догадаться думаю не трудно. Ну а на счёт ствола, упирающегося в затылок, как знать. Никто не знает, что будет завтра, на всё воля Божья, может быть, пулю поймаешь сегодня, несколькими месяцами раньше, чем уготовано, если уготовано вообще. А с твоей точки зрения, несколько лишних месяцев это тоже жизнь. От себя могу добавить, от судьбы не убежишь, и кто знает, что жизнь предложит завтра. Еще несколько часов назад, ты был наглухо в камере, а сейчас в тюрьме без надзирателей и в коридоре подвала, без привычных наручников. Что здесь, зависело от тебя? -По большому счёту ничего.- проговорил смертник и добавил -Ну это понятно.
-Ну а если понятно,-сказал Адепт.-То почему же ты считаешь что жизнь, распорядилась так, именно для того, чтоб ты, наломал еще больше дров, и наделал дел не совместимых с жизнью.–продолжал говорить Адепт, развивая тему еще более концептуальную, нежели может показаться на первый взгляд.-Ведь жизнь, когда чем-то распоряжается, то распоряжается всегда ради блага, ради своего продолжения. В самом понятии жизнь, всё это заключено и не подразумевается ничего губительного. Но человек всегда стоит перед выбором, жизнь и смерть. Каждое действие более или менее резонансно, и от причины к следствию развивается во времени, по своим правилам и со своей скоростью, непременно дающее  результаты в своё время и неизменно по роду этого действия. Ты говоришь, сама жизнь распорядилась так, следовательно, и действия по логике избирать надо жизненные и ради жизни, умей только различать и не ошибешься. И нет ничего проще, жизнь это всегда гармония и созидание. Теперь сравни и взвесь, на сколько совместимо твоё предложение с жизнью, и поймёшь, для того ли жизнь распорядилась так, или есть ещё и другой выбор, более совместимый с понятием, действиями и состоянием, обозначенными словом жизнь. Потому что, от избранного и сделанного деяния будут зависеть результаты. И чем резонансней деяние, тем быстрей будут развиваться события, ведущие к этим результатам родственным от природы своей с деянием. Из двух зол говорят, выбирают меньшее, но любое деяние даёт результаты по роду своему.Именно по этому просветлённые вообще отказывались от выбора между большим и меньшим злом в пользу добра. Конфуций, к примеру, говорил; Ближе к истине, жизни и реальности  не те,  которые делают лук и стрелы, а те, кто делает щиты и латы. Я не имею права, заставить тебя сделать выбор, даже бог не делает этого, свобода выбора это свято. Но сделай правильный выбор, учитывая всё.
- Ты подавляюще убедителен брат,-сказал смертник и поинтересовался.-Что предлагаешь ты?
- Это да.-сказал другой приговорённый к смерти.-Какая позиция при таких обстоятельствах будет наша. Ведь вроде как одни у нас, всех кто под зелёнкой проблемы, а стало быть, походу и общие интересы, лучше бы держаться вместе.
-Позиция не участия.- сказал Адепт.-И если это всех устраивает, то это, по моему мнению, будет единственно правильный выбор, адекватный обстоятельствам, отвечающий потребностям всех, и не только тех, кто под зелёнкой.
      Да, да, да, загомонили все. Согласие было можно сказать единодушным. Тюрьма  в это время жила не обычной для всех, полной всего что угодно, жизнью. Илона была к тому времени на воле. Её выпустили из зала суда, признав частично виновной и ограничившись отсиженным в следственном изоляторе, и это очень радовало Адепта. Подвал не пустел, друзья приятели или просто любопытные один за другим, посещали смертников, обеспечивая их всем необходимым. Камера Адепта полнилась изобилием, конечно с точки зрения камерного благополуччя разумеется. Что только ему не приносили, продукты, сигареты, чай, в каком-то складе, нашелся даже алкоголь, наркотиков из санчасти по тюрьме распространилось достаточно для того чтоб опьянить всех кто испытает желание, или потребность. Но Адепт не выпил и глотка, ситуация требовала внимания. Его камера была под замками, одна единственная на всю тюрьму, в то время как разгорелся пожар в подвале и по корпусу.  Дым выедал глаза, и обжигал лёгкие, людям, выбивавшим дверь в камеру Адепта, задыхающегося в дыму. Её, с трудом разбили, поскольку работе мешал разгоревшийся пожар и удушье. Свежий воздух, после долгого пребывания в затхлом цементном подвале, опьянил вышедшего в тюремный двор Адепта. Он потрогал землю, лёг на траву и долго лежал с закрытыми глазами, глубоко и равномерно вдыхая запахи природы, наслаждаясь свежестью земли к которой он не прикасался уже давно. Везде суетились, митинговали, воодушевлённые возможностью высказаться, быть услышанными и чего-то добиться, возмущённые отношением к себе, заключённые мужчины и женщины. Влюблённые пары, повязанные любовью зародившейся в тюрьме и обручившиеся в переписке, волей случая соединились и прогуливались тюремным двором в обнимку или под руку, ни на кого не обращая внимания. Голодные в сексуальном смысле не имеющие пары, среди обоих полов, находили друг друга и сливались в экстазе, ни с чем не сравнимом по остроте ощущений,  обостряющихся в экстремальной ситуации глубиной переживаемых впечатлений и длительным воздержанием по принуждению. Чувства, лишенные возможности реализовываться, рисуют образы и при возможности соприкосновения с объектом вожделения, образы эти оживают. И какие только образы, зарождённые томительным желанием, предвкушаемые в ожидании, призванные к наслаждению и сладострастию, не оживали, у приобретших внезапную возможность соединиться, любезничающих в любых доступных для того местах. Тюремные стены, не слышавшие до этого происшествия ничего кроме  криков с просьбой о помощи, ругани, проклятий и стенаний, записали тогда в свою молекулярную память, нежный шепот, стоны счастья удовлетворения, возгласы переживаемого оргазма, беззастенчиво и откровенно раздающиеся из камер по всем этажам и корпусам тюремного здания. В глазах Адепта рябило от множества людей беспорядочно мечущихся повсюду. Продолжительное время, проведённое в одиночной камере и внезапное освобождение из неё, ввергнувшее его, в мятущуюся массу людей, поначалу давало о себе знать, и проявлялось рассеянностью внимания, но он быстро адаптировался, сконцентрировался и сосредоточился на главном. Обсуждение насущных вопросов, общение по поводу произошедшего с окружающими, помогло ему сделать выводы, осмотреться и принять нужное решение. Подследственные и осужденные заключённые, вырабатывающие коллективно, требования предъявляемые властям, были довольны позицией избранной смертниками. И облегчённые от ожидания деструктивного поведения с их стороны, в результате которого могло произойти непоправимое, формулировали документально, претензии. Вместе с тем хаос набирал обороты. Внутреннее состояние взбунтовавшегося общества, после ажиотажа освобождения от замков, возвышенной радости победителя, наполняющей чувством собственного достоинства, делающим существование значимым, и первичного переживания обобщающего чувства арестантской солидарности. Переходило в состояние конфликта интересов, необходимости удовлетворения индивидуальных потребностей, одинаковых в своей природе, но разных, по сути, и межличностных противоречий, подогреваемых разными ситуациями, мнительностью и амбициями. Как всегда бывает, кому-то чего-то не хватило, а на всех в этом случае не хватало главного, женщин, кто-то что-то неправильно сделал, кто-то желает мстить, или властвовать. Чем только не полнится общество, регулируемое лишь эмоциями, честолюбием и потребностями. Да ещё и под напряжённым давлением экстремально сложившихся обстоятельств, подсознательно обязывающих к выживанию, через удовлетворение собственных потребностей. Главным в подобных условиях, доминирующим спектром инстинкта самосохранения, выступает на первый план самоутверждение в глазах окружающих. Является эдакая, энергетически заряженная субстанционная композиция,  по большому счёту состоящая из, негативного, иррационального, не разбавленная опытом и здравым смыслом. Да еще и в рамках субкультуры, временем своего существования подтвердившей право на бытность. Выживающей в идеологической борьбе, в самых коварных её проявлениях. С укрепившимся духом, но неоформленной должным образом, с искусственно введёнными, намеренно извращёнными ценностными значениями, и из-за этого фрустративной. Тремя словами, обстоятельства требовали лидеров, и они не заставили себя ждать, появились и парламентёры. Смертники же возвратились в подвал, сразу, после того как пожар был потушен. И на радость всем, не выдвигали ни каких требований. Всем необходимым в пределах возможного, они были обеспеченны и не впускали в подвал посторонних, если они не знакомы, не могли ответить, зачем пожаловали, или скрывали лица за масками. Меры такой предосторожности были предприняты во избежание провокаций, которых было достаточно со стороны заинтересованных в разгроме, по разным причинам, равно как и жертв внешнего огня и внутреннего насилия.         
   Адепт находился в своей камере и делал записи в то время как к нему в валился,  Гимназист. Так называли смертника настаивавшего по началу на взятии заложников. Он был в наркотическом опьянении по состоянию граничащим с невменяемостью, в одной руке держал мегафон, в другой большой разделочный нож. Следом вошла, приятного вида, молодая женщина, тоже под кайфом, но слегка.
-Олег ты был прав братуха.- проговорил он, и продолжил, размахивая мегафоном.- Но и я тоже прав в том, что до нас никому нет дела. Все пыжат и я тоже, высадил в рупоре батарейки, чуть не охрип.- несвязно гомонил Гимназист, и внезапно осекшись с жестом что-то нужное вспомнившего, вновь заговорил.- А да, братишка накатишь колёса, у меня тут есть барбитура, или лучше по вене. Сейчас раскатаем, есть и дубина, всё есть, нада только воды закипятить.- тараторил Гимназист, бросив на пол мегафон и доставая  из кармана упаковки и шприцы.
-Тебя как зовут.-обратился Адепт к женщине, намереваясь понять, что это за человек перед ним, и каким образом она оказалась в подвале, не под насилием ли. Это было важно.
- Оля.- ответила она, естественно и не принуждённо не смотря на обстоятельства, в которых оказалась, как потом выяснилось сознательно и добровольно.
- А почему ты не вышла из периметра?-спросил Адепт и добавил.-Многие женщины ушли.
- То старухи.- сказала Оля.- А мне зачем, на свободу не выйдешь, перевезут куда-то в другую камеру. Мне и здесь хорошо, глоточек маленькой свободы и долгожданных развлечений, после восьми месяцев в следственке среди баб, и перед большим сроком  без мужчин.– бесхитростно и простодушно говорила Ольга.-Подышу полной грудью вдоволь, ведь никогда такого, в жизни больше не будет. И наслаждений сладостных по настоящему, в ближайшем будущем не предвидетса, пусть хоть будет что вспоминать.
- А если под разрыв попадёшь?-спросил Адепт.
- Не попаду.- ответила Ольга и добавила.-Я пока еще ни одной не встретила, которая бы попала, если только сама того не искала. Не будешь шарится, где попало, не попадёшь.
- Понятно.- сказал Адепт и добавил, показав на Гимназиста.–Иди к нему в камеру, нам надо поговорить. И не бойся, тебя никто тут не тронет. Знаешь куда идти?
- Знаю.- ответила она.-И не боюсь. У вас здесь, наверное, самое безопасное место по всей тюрьме. Я смотрю некоторые девоньки даже свили себе гнёздышки в ваших одиночных апартаментах. Шашлыки жарят, водочку пьют, и в любви необыкновенной растворяются.
- Умница моя.- шутливо прорычал Гимназист, крепко прижав её к себе, и не наигранно спросил, показывая на Адепта.- Хочешь его?
- Хочу!- также откровенно ответила Оля, взглянув на Адепта призывающим взглядом, и впилась страстным поцелуем в губы Гимназиста.
- Нравится? Бери!- по дружески, искренне проговорил Гимназист Адепту, имея в виду Ольгу.- Сколько той жизни у нас осталось, оторвёмся по полной.
- На краю пропасти, перед обвалом, ощущения всегда острей, просто всё зависит от того, на чём ты сосредоточен в этот момент. Да дружище?-шутливо промолвил Адепт, и уже серьёзно добавил.-Но я сейчас поговорить хотел бы, если это не мешает твоим планам.- и, обратившись к женщине, сказал.
- Оля присоединяйся к очагу при желании, и знакомься, если с кем ещё не знакома. А мы тут парой тройкой слов перекинемся.
- Поняла.- лаконично, с удовлетворением и покорностью произнесла Оля одно единственное слово, интонацией наполнив его многозначительностью, и вышла из камеры.
- Валера  ты как себя чувствуешь?-спросил Адепт, обратившись к Гимназисту по имени, пытаясь понять, в состоянии ли он воспринимать разговор.
- Порядок.- ответил Гимназист убедительно.
- Что там у тебя за барбитура.- поинтересовался Адепт, чтобы определить степень опьянения и формат воздействия.
- Этаминал.- ответил  Гимназист, и предложил.- Будешь?
- Нет. Спасибо.-сказал Адепт, поначалу думая забрать у Гимназиста барбитураты и незаметно выкинуть, что б он вообще не потерял ориентацию в пространстве. Но, изменив намерение, осознавая, что отсутствие в наличии кайфа, подтолкнет Гимназиста к блужданию в его поисках везде и всюду, добавил.- И ты не борщи, всему знай меру, не то, сотрёшься. Не будь как кит, рот большой, горло маленькое, наберёшь полный всего, а проглотить не сможешь.- увещевающее продолжал Адепт.-Валера будь осторожен, не выходи во двор, тем более с оружием и в таком виде как ты вошёл. По любому, ведётся оперативная съемка, попадёшь в кадр,нарядят в такое, от чего потом у самого волосы дыбом встанут.
- Да, я это понял.-сказал Гимназист.- Но только зарисовался уже конкретно. Этаминал по шарам стрельнул.   
- Плохо.-задумчиво произнёс Адепт, понимая, на сколько это серьёзно, и как может повлиять на известные обстоятельства.- Но ничего, ты ж, я надеюсь, требований, ни каких не выдвигал?
- Нет конечно.–ответил Гимназист, и добавил.- Решили и договорились ведь. Я так просто, в бейте дурака валял.
- Больше постарайся не валять Валера, чтоб им не стать по финишу.- сказал Адепт и дополнил.-Наслаждайся жизнью, чего тебе мало, девочка и остальное всё под рукой. Иначе можешь наделать глупостей, и проспишь в угаре наслаждение реальностью.
- Базара нет братан, ты ещё раз прав.-сказал Гимназист, и, собираясь выходить, добавил.- Буду здесь, если что свисти.
- Хорошо.-сказал Адепт, и добавил вслед выходящему Гимназисту.-Нож братве, на коридоре отдай, нечем толком мясо разделать.
- Ладно.-ответил тот, и вышел. 
Адепт же больше не возвращался  к своему занятию, от которого его отвлекли, Гимназист и Ольга.
Всё последующее время он заполнял общением. И наслаждался этим до тех пор, пока в его камеру, со стуком вошел один из смертников и сказал.–Олег, серийный вздёрнулся.
- Где?-спросил Адепт.
- У себя в хате. В пятнадцатой.–сказал тот.
 Адепт быстро встал, вышел из своей камеры в коридор и вошел в пятнадцатую камеру.               
Перед ним висел едва охладевший труп в полосатом костюме, уже без признакою жизни в глазах, и на искаженном маской смерти наступившей в результате асфиксии, лице. Место на теле висельника, которое первым указывает на то, что душа уже оставила тело, выделялось бледно желтым пятном, все линии изгладились. Возле трупа стоял некто, облачённый во всё чёрное.-Приветствую древних.-сказал он, обращаясь к Адепту.
- Кем интересуешься.- деликатно спросил Адепт, не удивившийся появлению в подвале того, с кем говорил.
- Не им конечно, с ним уж решено.- в стиле Шекспировой, сонетной форме, ответил визави.
- Так кем же? Если нас тут только двое.
   Что, правда, первый на пути уже в беду.- в том же духе промолвил Адепт.
         Некто вновь начал говорить, продолжая изъясняться рифмой.
    -Моя стихия, отраслью конечно.
     И тем, что происходит здесь в саду.
     Ведь сам сказал, что слово резонансно.
     Ну а поэт, то Бог и слово, неким на беду.
     И я люблю, вот так вот, без запретов.
     Послушать, слов изящных череду,
     По миловаться глубиной и смыслом слога.
     И образом причудливым в кругу,
     Под твердью возрождающим стремленья,
     Ввергающим в духовную борьбу,
     Всех тех, кто избран, слышать без сомненья.
     Времён последних горнюю трубу.- ненадолго умолк и вновь заговорил.
 
    -Мои ведь только матом пару слов,
     И те между собою не в согласье.
     Как только попаду в свою среду,
     Так тошно и противно в одночасье.
     Не знаю, как я мог вступить в игру,
     С тем, у кого в колоде только счастье. 
     Но так случилось и моя судьба,
     Разруха, горе и ненастье.
     Везде где злоба, льётся кровь,
     Там я в игре, в надежде отыграться.
     А счастье снова выше, надомной,
     Ему вообще ненадобно сражаться.
 
     И мне приходиться с усердием стараться,
     Выискивая разные удобные места,
     Где предоставиться возможность, вновь ввязаться,
     Да так, чтоб не замеченным остаться.
     Туда, где разгулялся род людской,
     Взъерошенный извечною игрой.
     Ища возможность чувствам разыграться,               
     И мне на масть,во власть греха предатся               
     Ещё раз утверждая образ мой.
     Ведь даже кто партнирует с судьбой,
     Не знает, что когда пойдёт под бой.
     Что правда, тот, кто тасовал, не сделал сбой.

     Но я когда тасую, дорогой,
     Коль попадёт колода, в жанр мой.
     Мне нужен кто-то, справа под рукой,
     Хотя я  вольт кручу, pardon, и левою ногой
     Одна в одну, два раза понизу пустить.
     Я мастерски способен прислужить,
     Тому, кто увлечён  игрой с судьбой.
     В природный, древний способ свой.
     И это право, стоило б ценить,
     Не за гроши я предлагаю сделку заключить.
     Увидевший раздачу пред собой,
     В восторге обретает всё с лихвой.
    
     Теперь подумай, выбор пред тобой.
     Такой партнёр в игре не шутка милый мой.
     Я даже тем, кто страстно ищет связь со мной,
     Не предлагаю долю, равною ценой.
     Пошиб я уважаю, и почин большой.
     И не считай что я лишь, хитрый, или злой.
     В моей природе дерзкой, свой покой,
     И почитать бесстрастных, твёрдый принцип мой.
     Ведь я когда-то тоже, в лучший век другой,
     С Предвечным восседал, под правою Его рукой.
     И ты представь, каким искусным будет этот бой,
     Коль мы партнировать подвяжемся с тобой.

     Тут стоит оценить, какую цену с урожая,
     Беспечно и шутливо с вечностью играя.
     Мы обретём, плечо друг другу подставляя
     И по большому счёту, ничего при этом не теряя.
     Всего лишь мнимый ключ, к замку дверей неведомого рая,
     Который ищут тут, гораздо меньше караван-сарая.
     На пёстром рынке бытия, где лучший зазывала я!
     Да ты и сам не раз считал, красиво, гордо говоря,
     Что этот мир, без полноценных наслаждений, тля.
     Так стоит ли страдать, невидимую жизнь любя,
     В то время как реальная, во всём вокруг тебя.
     И отдаётся с неподдельной страстью, всю даря себя.

     Ну что тебе чужих овец заботливо считая,
     Метать пред свиньями драгие жемчуга.
     Которые растопчут всё, в грязи, святое попирая,
     Лишь на живот и алчный страх надежды возлогая.
     Насытившись, свою надменную гордыню упояя.
     Все развернутся против, злобной завистью сгорая,
     С порочной корыстью смешать дела твои желая.
     Не лучше ли любить, холить лишь самого себя,
     Ведь ОН сказал, любовь во всём суть бытия.
     Зачем же сотворённым существом пренебрегая,
     Небрежно, непременно отвергаешь ты меня.
     Поверь душой, таких как ты, люблю и я! 
               
     Пером кровавым на страницах бытия,
     Свой подчерк твёрдый, зря не оставляешь.
     Тебе бы классику и лирику высокую писать,
     А ты, надменных, пошлой прозой забавляешь.
     И с теми, чья цена лишь медный грош,
     Кто знает только, дай, купи, иль продаёшь,
     Собой, рискуя, в жертву душу отдаёшь.
     Не ведая, когда и что себе найдёшь,
     Не рассуждая, в будущем, куда ты попадёшь.
     Где и какое покровительство высокое найдёшь,
     Быть может дальше, вовсе пропадёшь,
     Мои услуги дерзновенно отвергая.

          Некто затих, внимательно, вопросительным взглядом посмотрел на Адепта и  саркастически улыбнулся. Тот в свою очередь заговорил, не нарушая избранной ими манеры и формы изяснятся.

   - Как сладостно поёт о жизни, ненасытной смерти сват.
     Подумать можно, ты мой лепший друг иль кровный брат...
     ................

                В целом, долго можно было бы ещё продолжать посвящать интересующегося читателя в этот необычный диалог, слог за слогом проливающий свет на суть, смысл, содержание и характер мистической стороны жизни, неразрывно связанной с метафизикой, поскольку беседа меж ними затянулась на некоторое время. Но для того чтоб её описать в полной мере, потребуются дополнительные подробности, а это уже совершенно другая тема, и отдельная история. Примерно полчаса провёл Адепт в камере  самоубийцы, и когда вышел, уединившись, принялся писать.
                Напрасно вьешься древний змей,
                Мне предлагая власть царей.
                Грозя расправой палачей,
                Маниш меня во власть страстей.
Но продолжить не получилось, вмешались обстоятельства. Один из жильцов каземата  зашел в его камеру, и сказал.-Нас пагоны зовут, хотят поговорить.
-Кто?-спросил Адепт.–Внимательно изучая смертника, который принёс слова.
-Генералитет из министерства.- сказал тот.-похоже, приехали убацать проблемы.
-Где хотят разговаривать и когда?.-поинтересовался Адепт, не задавая лишних вопросов.
-Не знаю.-сказал смертник, достав из-за пазухи портативную рацию, и протянув её Адепту, добавил.-Вот через неё обговорим детали.
-Соединяйся.-Сказал Адепт, оставив рацию в руках принесшего её, и добавил.- Спросиш какие предложения, и каким способом обсуждать стоящие вопросы.Связной нажал кнопку и проговорил в микрофон передающего устройства.- Подвал на связи, смертники на связи. Приём.- из устройства смешанный с помехами прозвучал голос.
-Где Адепт. Приём.
-На подвале.- ответил связной, смущённо взглянув на Адепта..- Приём.
-Не обходимо поговорить, установить взаимопонимание, важно и срочно.- прерываемый помехами  проговорил голос из передатчика и добавил.- Выйдите вдвоем с Адептом, желательно сейчас, время ограниченно. Приём.
Связной посмотрел на Адепта. Тот махнул головой и сказал.- Спроси куда выйти.
-Добро.-сказал связной, в микрофон устройства вновь нажав кнопку передачи, и спросил.- Куда выйти? Приём.
-К пропускному пункту.-прозвучало из динамика.-Приём.
Осознавая опасность предложения, поскольку проникновение в такие места на режимних объектах, может рассматриватся как побег , Адепт взял передатчик из рук связного и проговорил в микрофон.- Зона огня, не актуально. Пиём.                -Приказано не стрелять. Приём-утвердительно прозвучал голос из динамика.
-Кто на связи, и чей приказ.-спросил Адепт, вновь вжимая кнопку передачи.- Приём.
Ожидать можно что угодно, мысленно перебирая варианты, думал  Адепт, в том числе и провокаций. Всегда есть нигилисты, заинтересованные в развитии событий катастрофическим направленим. И он это хорошо осознавал и учитывал.
-Зам министра МВД. СССР. Приём-прозвучало из динамика передающего устройства.
Адепт на несколько секунд задумался, взвешивая реальность услышанного и твёрдо сказал. - Сей час подойдём. Конец связи.
-Принято. Конец связи.-прозвучал голос из динамика в последний раз.
Адепт протянул рацию тому кто её принёс и сказал.-Ну что пошли.
 Смертник, волей случая ставший супутником, выражая согласие многозначительно закивал головой и произнёс.-Пошли.
Вдвоем они вышли в коридор, Адепт позвал всех подрасстрельных и сказал.- Приехали большие звёзды на погонах, союзного масштаба, зовут пообщаться. Выходим поговорить о наших проблемах, далеко с подвала не разбегайтесь, результат будет быстро. – и, выдержав паузу, проницательно осматривая смертников, сосредоточенно внимающих каждому слову, спросил.-Есть, кому что добавить? Предложения? Наставления и увещевания? Желающие присоединиться выйти базарить, ещё кто-то, или вместо кого-то?-заканчивая говорить, поставил Адепт, целый ряд преднамеренных вопросов, прекрасно понимая ценность, существенность и значительность каждого из них, во всех отношениях. Он хорошо знал, для того чтоб быть понятым, надо с каждым говорить на его языке, или же на общем, но с учётом индивидуальных базовых интересов и потребностей свойственных всем людям, находящимся в одинаково сложившихся обстоятельствах, что и делает в принципе взаимопонимание общим.
 Узники подвала, перемолвившись между собой, однозначно определились, и один из них сказал.
-Ну что ж, с Богом! Лучше думаем, этого никто не сделает. Только осторожно, вдруг провокация, что б открыто вышмалить, как побегушников.
-С Богом!-сказал Адепт и они вышли из каземата в тюремный двор, направляясь к пропускному пункту.
   Между тем, по другую сторону пропускного пункта, два генерала и капитан, втроем вырабатывали модель поведения, и линию, в ряду предложений при переговорах.
-Что предложим?-сказал один из них.
-Реальность.-ответил другой и добавил.-Первый, как вы знаете, поставил вопрос ребром, стало быть, так тому и быть, без компромиссов. Всё итак трещит по швам, компромисс по его мнению, только ослабит влияние и потенцию власти, и послужит поводом к новым проявлениям агрессии.
-А если откажутся принять предложение. Смертники все же, и сумасбродных опьянённых с большими сроками много, а также подследственных которым грозит смертная казнь и особый режим. Разгуляться могут не на шутку, и рецидивисты, в первую очередь не преминут подключиться, если будет паровоз. Они  красавцы матёрые, зачинщиками не пойдут, ну а смертники паровоз реактивный.- проговорил генерал, начавший розговор первым.
-Тогда горе. Пострадают многие, прийдёться применять радикальне меры по подавлению бунта.-сказал старший по званию генерал, и, взглянув на капитана, обратился к нему.- Как ваши бойцы? Большой процент вероятности, что прийдёться вас задействовать.
-Все в боевой готовности. Ждём приказа.- чётко ответил капитан.- Но, на улице, под СИЗО толпа людей со всех сторон, родственники, родители, жены заключённых. Если они услышат крики стрельбу и стоны своих мужей, своих близких и детей, может произойти  страшное. Эмоциональный взрыв может привести к народному волнению, и вслед за бунтом в СИЗО, вспыхнет бунт по другую сторону предзонника.- и, выдержав паузу, спросил.- Будет приказ стрелять в гражданських?
-Незнаю, но не дай бог конечно! Как много сей час зависит от маленькой горстки тех, кого практически уже почти не было. Зависим от них, в том числе и мы, а случайностей не бывает, как вы понимаете товарищи, какая-то парадоксальная ситуация. В общем в случае если прийдёться прибегнуть к боевым действиям, не забудьте распорядиться, чтоб поснимали с деревьев по над предзонниками, журналистов с видео аппаратурой. А также просмотрите крыши соседних высотных домов на предмет видеосъемки. Так же предложите чтобы местная милиция своими силами, вежливо и деликатно оттеснила родственников заключённых, и гражданських ротозеев, по дальше от стен СИЗО. И ещё, увеличить количество автомобилизированных санитарных бригад, и обеспечить снайперское прикрытие.-сказал старший генерал, обращаясь к обоим офицерам.      
-Есть.-сказал капитан. И отрапортовал.- Зона покрытия прицельным огнём, уже давно под  прострелом.
-Оперативно.-сказал генерал, и добавил.-Приятно работать с профессионалами.
Внезапно из передатчика капитана прозвучал его позывной.
-Прима, прима, приём. К пропускнику приближаються двое. Гнездо один. Приём
-Прима принял. Гнездо один, продолжать наблюдение. Движение санкционировано. Конец связи.- проговорил капитан в передатчик.
- Ну что ж, пошли.-сказал генерал, занимающий должность первого заместителя министра, МВД СССР, обращаясь к соратникам, после того как они убедились, что парламентёры пришли к обусловленному месту.
Калитка пропускного пункта, раскрылась сразу, как только Адепт со супутником приблизились к ней.    
Из внутреннего двора, вышли, заместитель министра МВД СССР, министр республиканского МВД, и командир подразделения специального назначения.
-Хорошого дня!-сказал старший по должности генерал, и представил своих соратников.    
-Будем надеяться.-ответил Адепт и тоже представился. Затем после небольшой паузы добавил.-О чём розговор?
-Тема серьёзная.-заговорил заместитель министра.-Глава государства, дал пол часа, для разрешения проблем мирно. Многие требования, выставленные содержащимися в СИЗО, закономерны. Некоторые правомерные претензии, не требующие изменения в законодательном порядке, уже разсмотренны в соответствующих инстанциях, на самом высшем уровне и разрешены. В настоящий момент, приехали разбираться и беседовать с людьми, депутаты верховного совета союзного и республиканского уровня, представители комиссии по правам человека и некоторые члены коллегии верховного суда СССР.
 Они должны попасть на территорию, следственного изолятора, для прямого контакта с подследственными и уже осужденными. Выслушать, разобраться в ситуации, принять жалобы заявления без продвижения по инстанциям бюрократической системы и потушить, таким образом, возмущение, мирным путём.  Но попасть на территорию СИЗО они не могут. Глава государства, запретил им выход в массы, до тех пор, пока по территории учреждения свободно передвигаются приговорённые к смертной казни. Он постоянно на прямой связи, и знает что вы не выдвигали никаких требований, но вероятность риска есть, все-таки нет ценней заложников. ЧП не бывалого до сиих пор масштаба и рисковать должностными лицами самого можно сказать высокого уровня не безопасно. Предлагать вам льготы или обещать что-либо, мы не уполномочены. Пол часа на раздумье, после того как мы разойдёмся, дал верховный, для принятия вами решения, выходить, или нет из периметра, в изоляцию, для того чтоб предоставить возможность устранить конфликт. Если нет, приказ применить силу к устранению бунта, подразделение специального назначения уже в боевой готовности, ребята военные профессионалы. В общем, сей час, всё в ваших руках, будущее, судьбы. Я понимаю вам терять нечего, но подумайте, сколько пострадает, будет покалечено или погибнет, тех, кого ещё не судили и не осудят, кого ждут дома, малолеток, и женщин которые остались на территории. Жизни и здоровье многих из них, зависит от вас.
-А от вас?-сказал Адепт, после того как генерал закончил, и добавил, обращаясь, к командиру спец подразделения.-Капитан, карт-бланш на скольких если что.
-Мы под присягой.-Ответил командир подразделения.- Допуск статистический, для предположительной ситуации, плюс, на, не предвиденные обстоятельства единицы в процентах.
-Вот видите.- сказал Адепт, обращаясь к заместителю министра МВД СССР. Я уж не говорю и, о небезызвестной, присказке, о рыбе и голове, откуда что портится. Вы ведь полагаю, понимаете, что вероятность произошедшего здесь, по стандартным расчетам равна нулю, и тем не менее. Благородно что правду сей час говорите, а не мягко стелите, как учил Ульянов. Вы ведь помните по курсу, о морали и нравственном воспитании; Не чистое дело держать заложников батенька, но в борьбе с негодяями все средства хороши. Осталось только определить негодяев по извращенно толкуемому принципу, кто не с нами, тот против нас, и уложить в прокрустово ложе своих интересов, потребностей и субъективных представлений о добре и зле.
-Христос, тоже говорил; Кто не с нами тот против нас.-парировал генерал.
-Христос проповедовал спасенне и исповедовал любовь.-сказал Адепт и продолжил. - И не оправдывал, какие нибудь негативне поступки, концептуальними лингвистическими формулами, переделывая их, на свой лад для самоутешения. В его устах эти слова имели совершенно другое смысловое значение, на фоне того что происходило. А стало быть, и понимать это надо так. Если кто не преисполнен любовью совершенной, тот в любом случае будет выступать против неё. Поскольку все другие состояния сознания и души, с любовью антагонисты, и посей день, не терпимы к ней, как когда-то были нетерпимы к самому Христу. А Он то и был воплощением самой совершенной любви, в то время физически пребывающей между людьми.
-Олег перед тем как встретиться я ознакомился с твоим личным делом.-сказал генерал.- И знаю что ты всегда говориш то что думаешь, и при этом думаешь что говориш. А думать у тебя есть чем, сам понимаешь виновные будут наказаны.
-В этом я не сомневаюсь.-сказал Адепт.-И не трудно предположить кто, политика и лицемерие одно и тоже. Но это не мои проблемы, я за это звёзды и зарплату не получаю, и дачу персональную не предложат, меня интересует другое. Как смогут пообщаться с вышеперечисленными представителями власти, приговорённые к смертной казни. Среди смертников тоже есть люди с жалобами на приговоры судов первой инстанции, проводившиеся следственные действия, да и не только это. И еще, не пришло ли кому в голову, развести по жиже, и устроить фетиш, инсценируя добровольный выход, приговорённых к смертной казни, как прорыв тяжёлого криминала к свободе любой ценой, чтоб устроить бойню. Времена ведь сей час такие, и многим это интересно по разным причинам.
-Да ты что Олег, столько должностных лиц приехало. Если бы кто и запланировал такое сделать, уже не получиться, да и вы с самого начала повели себя правильно, нет предлога, потом не оправдать решение. К тому же сей час с прибытием на место все распоряжения отдаю я, а мне зачем? Меня интересует спокойствие, а с депутатами и остальными чиновниками, смертники будут говорить в первую очередь.-твёрдо произнёс заместитель министра МВД СССР.-все те должностные лица и депутаты, о которых я говорил, и нет ни одного вооруженного человека на территории СИЗО, все за предзонниками. Не веришь, пойдём выйдем посмотришь сам.
-Тебе я верю генерал лишь потому что много не обещаешь, но посмотреть все-таки пойду.- сказал Адепт, и они вышли в административный двор, к главному пропускному пункту.     Всё что говорил генерал, оказалось действительностью. На площадке административного двора, были разставленны столы и стулья, рядом, оживлённо беседуя, стояла група людей в гражданском.
-Актуально?-спросил генерал, внимательно глядя на Адепта.
-Вполне.-чётко ответил Адепт, и они вернулись к остальным.
-Ну что.-сказал Адепт.-Предложение приемлемое, хоть лично я и без условий покидаю территорию конфликта, в котором я не участвую.- затем замолчал, и немного подумав, добавил.- Как отреагируют остальные, не знаю, вопрос сугубо личный, пусть даже они тоже, не участвуют в конфликте, и не выдвигали никаких требований, с радостями жизни, даже самыми мизерными расставаться нелегко. Есть детали. Могут ли смертники взять с собой, ещё пока что запрещённые предметы быта, лекарства и продукты, такие как, скажем, чай, кипятильники, махровые полотенца, зубную пасту. В общем маленькие блага, отдалённо напоминающие о комфорте и удобствах, человеческого бытия.
-Без условно.-ответил зам министра.-За исключением, остро колюще режущего, и нарко содержащих веществ, всё можете брать. Я дам приказ, что б при досмотре контролёры ни у кого не изымали ничего,кроме выше перечисленного. И сам лично, вместе с администрацией буду при этом присутствовать.-сказал генерал, адресуя последнюю фразу соратникам, и поинтересовался.-Казково ваше мнение товарищи?
-Да конечно.-ответил генерал, занимающий должность министра МВД республики. И, осознавая важность и значение таких, на первый вигляд ничтожных мелочей, добавил.-И чтоб не получилось накладок, в случае позитивного решения с вашей стороны, принять наше предложение. Я лично проконтролирую, чтоб у вас ничего не изъяли, из того что пропустят при досмотре здесь, административные работники учреждения, в которое вас перевезут.- Сталобыть, пол. часа на раздумье.- снова сказал Адепт, взвешивая слова.
-Пол часа.-ещё раз повторил условие старший по должности генерал, не скрывая волнения и заинтересованности, и добавил.-Таков приказ главы государства.
-Что ж до связи.-сказал Адепт, и переговорщики разошлись, каждый в свою сторону. Во дворе, возле корпуса в котором находился подвал ИМН, смертников ожидали люди, выступившие представителями заключённых в предъявлении требований.
-Ну что там братцы?-спросил один из них, заметено переживая.
-Предлагают покинуть территорию СИЗО.-сказал Адепт.-Если откажемся, через полчаса штурм. Спец наз уже за предзонниками, в боевой готовности, ждут приказ. Распоряжение главы государства.-и выдержав паузу, изучая реакцию на сказанное, продолжил.- Если примем предложение и покинем территорию, нас перевезут в другое СИЗО. А сюда войдут говорить о проблемах депутаты и члены колеги верховного суда СССР, а также республиканского верховного суда, в месте с представителями комиссии по правам человека во главе с её председателем. Они тоже все уже здесь.
-А вы как?-взволнованный услышанным, спросил другой из ожидавших.
-Сейчас будем решать.-ответил Адепт, и, заканчивая разговор, добавил.- Ну, давайте парни, удачи. Нам пора, времени в обрез.
-Да удачи! С Богом!-смущённо, вместе проговорили ожидавшие, по очереди пожимая руки смертников, от которых в этот момент зависело всё. И те спустились в подвал, где их с нетерпением ожидали остальные подрасстрельные. Войдя в коридор каземата, Адепт попросил на время покинуть пределы подвала, всех посторонних, не имеющих отношения к предмету разговора. Во избежание сплетен и кривотолков, всегда рождающихся в подобных обстоятельствах, и передал разговор, в подробностях.
-Я не выхожу.-сказал возмущённо, ещё не вышедший из состояния наркотического опьянения Гимназист.-Зачем оно мне надо? Лучше я еще погуляю, и погибну в бою, чем уеду в какой нибудь другой подвал, и буду там сидеть ждать, когда меня как овцу поведут на бойню.
-Лихо.-сказал Адепт, и продолжил.-Только учитывай, что погулять получится не долго, минут пятнадцать, от силы. А как потом будут проклинать, тебя те, кто после штурма останутся калеками, и родственники тех которые погибнут в результате твоего боя. И на том свете покоя не найдёшь. Подумай сколько здесь малолеток, женщин и вообще людей. Команда не шуточная, ворвутся месить мясо профессионально, да и потом поотбивают его от костей по карцерам в качестве возмездия. Ладно, дело твоё.-заключил Адепт, и немного помолчав, продолжил, обращаясь к остальным.-У кого еще есть какие соображения?
-Надо выезжать. Я еду.-сказал один из смертников.
-И я.- сказал другой.
-Согласен.-произнёс третий.
-Еду.
-Я тоже.-присоединялись в согласии смертники один за другим к предложению покинуть территорию изолятора. Розговор не занял много времени, все были единодушны в решении.
-Хорошо поехали. Я тоже еду.-сказал Гимназист.
-Что ж вперёд, правильный выбор.-сказал Адепт, и добавил.-Собирайтесь не спеша, полчаса было отведено на принятие решения. Решение принято, сей час, поставим звёзды в известность. Ну а на сборы никаких ограничений во времени нет, в разумных пределах разумеется. Собирайтесь, берите с собой побольше из того, что будет необходимо в дальнейшем в камере, кроме моек, заточок и колёс, ну это и так понятно я думаю.  Всё что разрешили я сказал, а всё остальное, кто на что гаразд, но чтоб не было запала.         Смертники оживлённо засуетились, воодушевлённые благоприятным разрешением проблемы и возможностью изменить своё положение к лучшему, обжаловав приговоры и прошения о помиловании на прямую пообщавшись с должностными лицами наивысшего уровня.  Предвкушение новых впечатлений   при передвижении, новые условия в быту и на новом месте, после многих застоявшихся однообразием месяцев проведенных в подвале, вдохновляло их, наполняя тихой радостью и надеждой.
-Ну что маячь.-сказал Адепт смертнику с передатчиком.-Решение принято выходим, четырнадцать человек.
  Тот включил его, и с чувством собственного достоинства проговорил решающие всё и освобождающие от многих проблем, знаменательные слова. Которые с волнением глядя на время, в задумчивой тишине ожидали на другом конце связи, и восприняли, после того как они прозвучали, с восторгом и глубоким облегчением.
-Мудро. Молодцы парни.-прозвучало из передатчика.-А почему четырнадцать? Должно быть пятнадцать. Приём.
-Один вздёрнулся. Приём.-ответил связной.
-Принято. Когда будете готовы, соединитесь. Конец связи.- проговорили из динамика передающего устройства.
 Страшное было позади, люди наверху, узнав о решении принятом смертниками, искренне радовались, освобождённые от страха перед грядущими событиями. Веяние новых времён и возможностей, наполняло эмоциональное пространство безмятежностью.
 Адепт, войдя в свою камеру быстро собрался, и взглянул на надпись над входом. Кто-то из предыдущих обитателей его камеры написал там слова карандашом; Оставь надежду всяк сюда входящий.   
  Он достал карандаш, перечеркнул надпись сделанную прежде, и над ней написал на латыни и на русском языках, слова древнего мудреца. Redime ti captum guam guaes minimo. Выкупи себя из плена, как можно дешевле!
 Затем переместился к стене справа от входа, и тем же карандашом убористо написал.  Тому, кому здесь бытовать.   
                Встряхнувши мысленный застой.
                Энигматической строкой.
                Я укажу тебе места,
                Где ты найдеш в себе Христа.

                Там свет, любовь и доброта,
                И истинности простота.
                Божественная чистота,               
                Гармония и красота.

                Но только ты не соблазнись,
                Об этот камень не преткнись.
                И в безрассудство не пустись,
                Тщеславия остерегись.               

                Премудрость, очень велика.
                Но ткань её всегда тонка.    
                И честолюбию в века,
                Она не поднесёт венка.
   
                И так запомни сын земной.
                Тот Рай Эдемский, разум твой.
                Где если мир, там дух святой,
                Он охраняется средой.

                И орошается рекой,
                Несущей бурю иль покой.
                Но допускается туда,
                Лишь тот, кто чист душой всегда.

                В нём изобилие плода,
                Там дерево добра и зла.
                И древо жизни там растёт,
                Но плод его лишь сын возьмёт.
 
Закончив писать Адепт взял вещи и уверенно не оглядываясь вышел из камеры, все были готовы.
-Ну что, с Богом! Пошли.-сказал он, и все вышли из подвала во двор, направляясь к пропускному конверту.
Арестанты провожали их добрыми словами, пожеланиями, и помогали нести вещи до ворот внутреннего пропускника, за которыми приговорённых ожидала делигация, как и обещал генерал. Никаких накладок не было, все оговоренные вопросы и детали без шероховатостей реализовались. С обоих сторон претензий не было никаких. Приговоренных к смертной казни посадили в автомобиль для перевозки заключённых, и он унёс Адепта в месте с остальными под охраной эскорта, подобного президентскому кортежу, без остановок на пути даже на светофорах, в будущее, к новым приключениям, превратностям и приобретениям.

               
------------------------------------------
            
               

*Рисунок, Романовой Надежды Николаевны.